Текст книги "Дневник профессора Гаросса"

Стивз Харрис, 2006 год, Данкара

91

Мы резко вскакиваем и инстинктивно берёмся за руки.

Справа, в пяти шагах от нас стоит парнишка, походу, филиппинец, одетый в длинный затасканный плащ из тёмно-красной кожи. Покрой плаща придаёт его владельцу довольно внушительный вид. Но из-под распахнутых фалд виднеется обыкновенное худое мальчишеское тело, запиханное в потёртые штаны и тёмную линялую майку.

Ему от силы лет семнадцать, но держится он как заправский гангстер. Его наглая крысиная мордочка, презрительный взгляд больших, навыкат глаз и отвратительная усмешка наводят на меня тихий ужас. В руках этот малолетний кошмар искусно вертит складной нож. Типичный психопат с наклонностями садиста, так охарактеризовал бы его один мой знакомый журналист, специализирующийся по криминальной хронике.

В десяти шагах позади него стоят его дружки. Судя по гнусному выражению ухмыляющихся физиономий, они недалеко ушли от своего главаря по эстетическому воспитанию.

Опять незадача! Убегая от одних негодяев, мы угодили в лапы одной из многочисленных банд подонков, безнаказанно орудующих в Силларгерее, и это, естественно, ничего хорошего нам не сулит. Будь у меня «броверз», который Сьюзи оставила в разбитом «Джеджаре», я чувствовал бы себя намного увереннее. Но с голыми руками… Конечно, это всего лишь малолетки. Но их много, и мне с ними не справиться. Значит, надо опять напрячь и без того уставший мозг, встряхнуть и так уже ставшие почти прямыми за сегодняшний день его извилины, чтобы заставить его придумать план как выкрутиться из этой создавшейся ситуации.

Осматриваюсь, чтобы оценить обстановку. В принципе, убежать можно, но вряд ли у нас это получится. Пока лихорадочно ищу путь к спасению, филиппинец, держа наготове нож, делает к нам шаг.

– Тебе повезло, сучка, – похабно усмехаясь, говорит он Сьюзи, уставившись рыбьими глазами на её грудь, – ты встретила настоящего мужчину. Мы с тобой прекрасно развлечёмся, пока мои ребята будут заниматься с этим ублюдком. Если ты мне понравишься, то сможешь стать королевой моего квартала.

С тревогой жду, что Сьюзи сейчас ляпнет ему в ответ что-нибудь из своего репертуара, что заставит этого крысёныша действовать прежде, чем я успею придумать план спасения. Оглядываюсь на неё, чтобы успеть одернуть её от безрассудного поступка, и замираю от удивления. Она просто оцепенела от ужаса. Н-да, вот тебе и бесстрашная Сьюзи. Этот подонок сделал с ней то, чего ещё никому не удалось до сих пор – напугал её до смерти.

– Ну-ну, расслабься, крошка, – тон главаря теплеет, – сейчас ты получишь букет удовольствий и потому должна выглядеть более счастливой. Ну а ты…

Он бросает на меня надменный взгляд, затем поднимает правую руку, повелительно щелкает пальцами и тычет указательным пальцем в мою сторону.

– Свая! – не оборачиваясь, командно кричит он. – Займись этим засранцем! Да поаккуратнее, не испачкай об него руки.

Его толстые губы растягиваются в довольную усмешку в предвкушении забавы.

Засранец… Это слово заставило меня вздрогнуть. Почему-то оно сразу ассоциировалось у меня с Лысым. Наверное, потому что этого типа я просто панически боюсь. Да, нагнали на меня страху эти «кроты»… «Стоп! – осеняет вдруг меня. – „Кроты“!» Только они смогут спасти нас. Для этого нужно сделать так, чтобы они нашли нас. Пока они будут делить нас с подонками, можно будет попробовать сбежать. «Кроты» должны быть где-то неподалёку. Нужно только чем-то привлечь их внимание, чтобы они услышали нас и притащились сюда.

Пока соображаю, как этого добиться, от толпы отделяется долговязый детина в огромном, почти до колен, затасканном свитере и решительно направляется ко мне. За ним последовали остальные. Гляжу на их отвратительные ухмыляющиеся рожи и готовлюсь к драке. До хруста сжимаю кулаки, и тут на меня находит озарение.

Не медля ни секунды, закладываю пальцы в рот и издаю пронзительный свист. Двор, хоть и большой, но обставлен высокими пустыми домами, и потому свист получается довольно громким. В любом случае «кроты» должны его услышать, а, значит, через пару минут обязательно появятся здесь. Остаётся только продержаться это время. Что ж, будем импровизировать. Расслабляюсь и под изумлённым взглядом филиппинца с улыбкой сажусь на землю. Сьюзи, очнувшись от оцепенения, ничего не понимая, садится рядом.

– Это твоё последнее желание, засранец? – язвит главарь, проверяя большим пальцем остроту ножа. – Посидеть перед смертью, да?

– Нет, засранец, – дерзко (а чего мне терять?) отвечаю я, – перед смертью я хочу посмотреть, кого ты будешь из себя корчить, когда через минуту сюда придут «кроты».

– «Кроты»? – не доверчиво переспрашивает тот.

В рыбьих глазах подонка вспыхивает страх, и это меня радует. Заслышав о «кротах», его дружки остановились, и стали испуганно озираться. Что и говорить, ребята из Космического Общества наводят ужас не только на благовоспитанных граждан.

– Сейчас у тебя появится возможность, щенок, – добиваю его психологически, – показать себя настоящим мужчиной. Но прежде, я тебе советую, снять штаны, чтобы не замарать их в собственном дерьме.

Я вновь обретаю спокойствие и чувство юмора. Это вводит отморозка в замешательство. Он некоторое время изучающее смотрит на меня, затем мотает головой, словно стряхивая с себя испуг, и делает финт с ножом.

– Ты просто нас пугаешь, урод! – яростно выпаливает он, но в голосе его всё же проскальзывает боязнь. – Но ты зря стараешься. Свая! Покажи ему свою коронку…

– Эй, Грэг, здесь кто-то есть!

Голос доносится из подворотни и обрушивается на нас как огромный молот. Мы с Сьюзи вздрагиваем и опять вскакиваем на ноги. «Кроты»! Наконец-то!

Хотя я и ждал с нетерпением их появления, но всё же не горею желанием попасться им на глаза. Это не входит в мои планы. Поэтому с тревогой вслушиваюсь в нависшую тишину и напряжённо смотрю в сторону подворотни, чтобы не проморгать появление отвратительной морды Грэга или блестящего черепа Лысого. Сейчас надо быть наготове. Как только «кроты» схлестнутся со шпаной, нужно будет улучить момент и бежать. Кстати, как там желторотый супермен поживает?

Оборачиваюсь и от изумления хлопаю глазами. Подонки исчезли, оставив только следы на пыльной земле. Эти следы убеждают меня, что этот кошмар не приснился. Быстро же они среагировали. Ну а теперь наша очередь!

– А ты уверен, Мэтс, что это именно здесь? – доносится до нас чей-то развязанный голос.

– Будь спок, Грэг, – отвечает Мэтс, – я глухой только на правое ухо. Но все звуки доносящиеся слева, я слышу превосходно. Вон там, за тем автобусом кто-то трепался.

– Ты береги своё ухо, Мэтс. Во время драчек, всегда поворачивайся правым боком, чтобы его не зацепили.

Разговор происходит недалеко, за автобусом. Бежать куда-либо уже поздно. Надо где-то спрятаться. Ещё раз быстро осматриваюсь в поисках укрытия и натыкаюсь на открытую дверь салона автобуса. Подталкиваю Сьюзи и головой показываю на дверь. Она кивком отвечает, что поняла, и бесшумно забирается в автобус. Я спешу за ней следом. Только успеваем спрятаться под сидениями и притихнуть, как надо мной раздаётся голос Грэга. Видимо, он заглянул в окно салона.

– В этом ржавом корыте никого нет, Мэтс.

– Иди сюда, Грэг. Кто-то торчал здесь совсем недавно. Вот следы. Они ведут вон за ту машину. Посмотрим?

– Пойдём посмотрим, – соглашается тот. – Только ты на всякий случай, для приличия, пальни пару раз по этой ржавчине. А я брякну по рации, что мы здесь.

– Как скажешь!

Послышались удаляющиеся шаги, затем неожиданно звучит автоматная очередь. Ржавое железо глухо загремело дробью, словно в неё бросили горсть камней. Автобус даже слегка зашатался на скрипучих подвесках от ударов пуль, вспарывающих обшивку рваными дырами. Всё происходит так быстро, что мы даже не успеваем испугаться, а лишь инстинктивно опускаем головы ниже.

Тут внезапно пронзительно заныл правый трицепс. Прикусываю губу, чтобы не взвыть от боли. Зацепили, сволочи! Зажимаю рану рукой и чувствую, как кровь ручейком стекает по рукаву вниз.

Смотрю на Сьюзи, скорчившуюся под сидением напротив. Она бледна как смерть и с тревогой смотрит на меня. Но её, кажется, не задело. Слава богу!

Но только расслабляюсь, как опять строчит автомат, и я инстинктивно втягиваю голову в плечи. Но стреляют не по нам. Это «кроты» «на всякий случай» обстреляли ещё одну машину. Как только пальба затихла, снова смотрю на Сьюзи и в немом крике прошу её о помощи.

Она быстро, насколько это возможно, выползает из-под сидения, затем помогает выкарабкаться в проход мне и сразу же принимается за мою рану. Рывком отрывает окровавленный рукав и осторожно обтирает им трицепс. Сдерживая стон, осматриваю пострадавшую мышцу. Вроде бы ничего страшного. Пуля содрала кожу и лишь слегка потревожила мясо. Но боль адская, а кровь хлещет так, словно мне отрубили руку. Пока размышляю над тем, почему от такой пустяковой раны такая боль и столько крови, Сьюзи отрывает от моей рубашки второй рукав и туго перетягивает им раненое предплечье. Сразу становится легче.

– Спасибо тебе, сестра милосердия, – шепчу ей и в благодарность чмокаю её в щёчку.

Она как-то странно взглянула на меня снизу вверх. Не успеваю сообразить, что означает этот её взгляд, как она неожиданно целует меня в губы.

Первым моим желанием было ответить ей тем же, но вовремя спохватываюсь – не хорошо пользоваться минутной слабостью девушки, только что пережившей стресс, да и не время. И я отвечаю ей лишь крепким пожатием руки.

Выждав ещё некоторое время, осторожно высовываюсь из окна. «Кроты» находятся где-то в глубине двора, осматривают очередную машину. Наверное, идут по следам подонков. Самое время уносить ноги.

Мы бесшумно выскальзываем из автобуса, быстро пересекаем открытое пространство и скрываемся в тёмном проёме двери некогда доходного дома. Не останавливаясь, проскакиваем первую попавшуюся квартиру и оказываемся у окна с видом на улицу. На улице никого, лишь в метрах ста от нас, как зловещее приведение, стоит пустой «Икс-космос». Спрыгиваем с подоконника, затем что есть духу, несёмся через дорогу и исчезаем в полусумраке подъезда противоположного дома, обдавшего нас неприятным запахом затхлости и мертвечины. Поднимаемся на первый этаж и заходим в квартиру с выбитой дверью. Трупный запах усилился. Захотелось покинуть эту квартиру и этот дом вообще, но мы уже стоим около комнаты, откуда исходит этот смрад, и моё любопытство берёт вверх над разумом. Мы с опаской входим в комнату и…

Дневник профессора Гаросса

92

Я включил ночник. Тусклый фиолетовый свет едва осветил появившуюся на пороге коренастую, невысокую по здешним меркам фигуру, но я узнал его сразу. Сторг даже не раздевался. Придвинув к кровати стул, он тяжело присел на него. Недоумевая по поводу его появления, я приподнялся на кровати и с тревогой спросил:

– Что-то случилось?

– Да нет, ничего, – отозвался он. – Правда, у меня до сих пор не выходят из головы сбаквины, с которыми столкнулась доктор Стедли. Давненько они не объявлялись.

– Это влечёт за собой серьёзные последствия?

– Вряд ли. Ни заставы, ни дорожные патрули не видели их. Скорее всего, это небольшой отряд, который старается быть незамеченным. Только вот зачем они сюда пришли? С какой целью?

По его интонации я понял, что его не так уж сильно и беспокоят эти сбаквины. Что-то другое терзало его душу, но он почему-то не решался сказать об этом. Неожиданно мне пришло в голову сравнение его поведения с моим дядей Орсоном. Тот тоже, прежде чем говорить о главном, начинал разговор издалека. Это невольно вызвало улыбку.

– Извините, Сторг, – я решил подтолкнуть его, – но сдаётся мне, что вы пришли сюда не для того, чтобы узнать моё мнение о Людях с Севера.

– Нет, конечно, – охотно согласился тот, – с ними мы разберёмся.

– Так что же вас беспокоит?

– Сам не знаю. Я столько лет ждал, когда за мной вернутся. И вот вы прилетели. Я безмерно рад вам, но на душе у меня какая-то тяжесть непонятная. Почему-то нехорошо мне.

– Я знаю почему.

– Да? – Сторг удивлённо посмотрел на меня.

– Да, – твёрдо ответил я. – Дело в том, что одна ваша половина жаждет вернуться домой. Туда, где вы родились и выросли. А вторая хочет остаться здесь. Вот и получается раздрай в вашей душе.

– Как точно вы всё описали, – изумился он. – Может, вы ещё знаете, что мне делать?

– Конечно.

– И что же? – он весь напрягся в ожидании ответа.

– Вам нужно остаться. И для этого имеются несколько оснований. Первое, вы прожили на этой планете большую часть своей жизни. Второе, вы создали высоко цивилизованное общество посреди этой древней эпохи. Вы вложили в это всего себя, всю свою душу, и было бы глупо после этого всё это бросить.

К тому же, я уверен, после вашего ухода, это всё развалится. Пусть не сразу, лет через сто, но развалится. Потому что вы не подготовили себе достойного преемника. Это я исхожу из того, что сегодня видел. Корсано и генерал Алькорра – возможно, самые интеллектуальные люди среди своих соплеменников, но они не в состоянии заменить вас. Так как для прогресса нужно постоянное непрерывное движение вперёд, а они, к сожалению, этого не смогут добиться, потому что не знают как. Ваши молодые министры… – я сделал паузу, чтобы перевести дух.

– Да? – тут же поторопил меня Сторг. – Говорите, я вас слушаю.

– Они без сомнения входят в число тех тридцати процентов, о которых вы говорили, – продолжил я, – то есть они во всём похожи на вас. Они умны и образованы, но и они не смогут заменить вас в данный момент. У них нет опыта, нет того генератора идей, который имеется у вас и который до сих пор движет вами. Со временем они станут мудрыми руководителями, способными смело повести свой народ в будущее, но для этого им опять же нужны вы. Вот вам и третья причина. А в-четвёртых, э-э… – я замялся на секунду, размышляя, стоит ли напоминать ему о возрасте, и всё же спросил, – вам, наверное, уже лет семьдесят?

– Да, – не стал отрицать он, – по земному исчислению… Это в последнее время стало меня беспокоить. Я ведь не вечен. А вы ещё сейчас сказали, что после моей смерти, весь мой труд… всё, что я создал…

Ему трудно было осознавать такое, но я вынужден был подтвердить это.

– Увы, – сказал я, но тут меня осенило. – Но, – воскликнул воодушевлённо я; президент при этом напрягся и с надеждой уставился на меня, – я, кажется, знаю выход!

– Какой же?

– Вам надо написать книгу, каким вы видите будущее сокутов и как к этому идти, что для этого надо сделать и построить. Так сказать, дать своим помощникам и их потомкам путеводную нить. Тогда они смогут продолжить начатое вами.

– А ведь это мысль! – воодушевился старик и воспрянул духом. – Как я сам до этого не додумался! Огромное спасибо вам, Тони! Огромное!

Прошло некоторое время для того, чтобы Сторг успокоился и снова выжидающее посмотрел на меня:

– А для чего вы спросили сколько мне лет?

– Согласитесь, семьдесят лет – не лучший возраст для космонавта вообще, а для перелёта в другую галактику – тем более.

– И тут вы правы, – Сторг обречённо вздохнул и неожиданно сокрушённо обмолвился. – Вы прилетели слишком поздно…

– Её искали слишком долго, – словно оправдываясь, поправил я его.

– Я очень хочу вернуться домой, – тихо, с печалью в голосе сказал он, не глядя на меня, – и не потому, что я там родился и вырос. В Данкаре у меня остались жена и маленький сын. Я очень их люблю. Очень. Перед полётом я сказал им, что вернусь к ним через несколько лет, а сам пропал навсегда…

На его глазах заблестели слёзы, но он не обращал на них внимания и продолжал говорить грустным тоном.

– Все эти годы я думаю о них. Каждую ночь перед сном я прошу у них прощения за то, что обманул их, за то, что не вернулся к ним, как обещал… И вот вы здесь, а я всё равно не могу лететь с вами, так как не долечу до них живым. Господи! – он всхлипнул.

– Не терзайте себя, Сторг, – попытался я его успокоить, – я уверен, что Космическое Общество объявило им о вашей гибели, и похоронило вас со всеми полагающимися почестями. Без сомнения, ваша семья тоже вас любит и постоянно приходит к вам на могилу, чтобы побыть с вами.

– Спасибо вам, Тони, – он вытер слёзы и неожиданно спросил. – У вас с доктором Стедли всё серьезно?

– Да, – признался я. – Настолько серьёзно, что по возвращении на Землю, я собираюсь сделать ей предложение.

Сторг улыбнулся. Глаза его лукаво блеснули при свете ночника.

– Уверен, она вам не откажет.

– Надеюсь. А почему вы об этом спросили, Сторг?

– Тетси молода, и, конечно, ей хочется вернуться в родную обитель…

– А-а, вот вы о чём! – догадался я. – К сожалению, я тоже не могу вас порадовать.

– Вот как? Выходит, то, что вы говорили моим министрам за ужином – это серьёзно?

– А вы приняли это за шутку?

– Я посчитал это отговоркой. Потому что такие вещи с бухты-барахты не делаются. Верно?

– Верно. Но я действительно не могу здесь остаться. Не имею права. У меня на это имеется очень веская причина, по которой я просто обязан вернуться на Землю.

– Это та, о которой вы говорили за ужином?

– И та тоже.

– Тогда, может, объясните, Тони, – попросил Сторг, – чтобы мне было легче расстаться с вами.

– Хорошо, – согласился я. – Только ответьте для начала – для чего мы здесь? С какой целью сюда прибыли?

– Мы? – он, видно, решил, что я имел в виду и его корабль. – Мы искали живую планету и нашли её. Передали эти сведения на Землю, и там решили послать вас. С какой целью может прилететь сюда учёный – натуралист? Конечно, для исследования незнакомой планеты. Верно?

– Разумеется. Сведения о флоре и фауне, анализы воды, почвы и воздуха. Но всё это, к сожалению, не ради научного интереса.

– Не понимаю.

– Полёты «Эвкалиса», «Икса» и «Бриджитты» – это лишь пункты хорошо продуманного, но чудовищного по своему замыслу плана. Находка «Эвкалиса», ваша находка, Сторг, поставила Землю на грань уничтожения. А наше возвращение убьёт её окончательно.

– Ничего не понимаю! – Сторг взволнованно вскочил. – О чём вы говорите? Объясните, пожалуйста.

– Всё очень просто, господин президент. До страшного просто. Тем, кто нас с вами послал сюда, Земля уже надоела, и им захотелось чего-нибудь свеженького, экзотического. Космическое Общество было специально создано для того, чтобы найти во Вселенной другую живую планету. Старик Дуорт делал всё, чтобы достичь своей цели. Воровал идеи, ученых, тратил миллиарды на создание космических кораблей. И всё это для того, чтобы однажды взорвать Землю атомными бомбами и улететь на другую планету, где растут девственные леса, где текут прозрачные реки и где чистый воздух…

– Не может быть! – ошеломлённо воскликнул Сторг.

– Так вот, – продолжил я, – как только мы вернёмся и сообщим о своих результатах Космическому Обществу, Земле будет подписан смертный приговор. А те люди, которых боссы «Спейсера» возьмут с собой для своей охраны, будут в тысячу раз хуже сбаквинов, поверьте мне. И не мне вам говорить, что эти самые боссы не потерпят вашего здесь присутствия. Вас уничтожат, или сделают рабами. Вот что ожидает Чиккорию и вашу республику, Сторг, если я не вернусь.

– Чёрт возьми! – возмутился президент. – Нет, этого просто не может быть!

– Поначалу я тоже так считал, когда впервые узнал об этом.

– А как вы узнали об этом?

– Случайно.

– И всё-таки?

– Для выполнения своих планов им потребовалась огромная сумма денег. А я, как вы помните, ещё и самый крупный банкир и не только у нас в стране. Чтобы получить такой заём, они вынуждены были рассказать мне о вашей планете. Я принял всё это за розыгрыш и для того, чтобы они от меня отстали, поставил перед ними условие – взять меня в этот полёт. Это оказалось не розыгрышем, и вот я здесь.

– Так значит, Чиккория и Земля обречены?

– Пока нет. У них есть один шанс спастись. И этот шанс – я.

– А что вы можете сделать, чтобы спасти их?

– Соберу все документы на «Бриджитте» и опубликую их. Подниму общественность. Полагаю, это будет сделать не сложно. Главное, уцелеть при посадке. Они придумали какую-то штуку, умерщвляющую космонавтов при посадке. Кстати, это было ещё одно основание, по которому вы должны остаться здесь. Даже если бы вам хватило здоровья долететь до Земли, ещё не факт, что вы не погибли бы при приземлении.

– Значит, этот шанс очень слабый?

– Очень, – не стал я скрывать, – но у меня есть преимущество перед Таскеррой. Я знаю, что они хотят убить нас. А он не знает, что я это знаю. Думаю, это даст мне возможность уцелеть.

– А если придумать что-нибудь? – предложил Сторг. – Изменить документы, например. Сделать так, чтобы они поверили, что Чиккория не пригодна для жизни.

– Ничего не получится. Во-первых, где вы найдёте здесь лунные пейзажи? Во-вторых, в «Спейсере» имеются фотографии и кинозаписи вашей буйной растительности, сделанные «Иксом». В-третьих, среди нашей команды находится человек из Всемогущего Синдиката. А у него, наверняка, имеется свой способ передачи «Синди» сведений о Чиккории.

– Среди вас гангстер? – Сторг был ошеломлен этой новостью. – Надеюсь, не доктор Стедли?

– Сам на это очень надеюсь. К сожалению, я так и не смог его вычислить, а потому не исключаю и её. Ставка настолько велика, что чувствам здесь не место. Из-за этого гангстера я не могу открыться экипажу и воспользоваться его помощью. Остаётся только надеяться на то, что я выживу и осуществлю задуманное.

– А если всё-таки оставить вас здесь?

– Это лишь отсрочит смерть Земли и вашей республики лет на десять – пятнадцать. Причём земных лет. По вашему летоисчислению это произойдёт гораздо раньше. Нет, Сторг, нужно сделать сведения о Чиккории, достоянием гласности. Только тогда в «Спейсере» угомонятся.

– Хорошо, профессор, вы убедили меня. Вы единственная надежда благополучия двух планет. Странно, не правда ли? Судьбы двух планет в разных галактиках зависят от одного человека…

– Это нелегко осознавать. Поверьте мне, Сторг.

– Верю, – на полном серьёзе отозвался тот и тут же, хитро прищурившись, спросил. – А как там на счёт пилотов? Может, кто-нибудь из них согласится нам помочь?

– Вряд ли. Их всего осталось двое: командир и штурман. Остальные погибли. Кто-то же должен управлять кораблём.

– Тоже верно. Ну что ж, – президент грустно вздохнул, – по крайней мере, я с чистой совестью могу сказать своим людям, что я старался.

– Я думаю, если вы им всё расскажете, они поймут.

– Я так и сделаю. Ладно, Тони, спокойной ночи, – он протянул мне руку, и я пожал его твёрдую шероховатую ладонь. – Спасибо ещё раз за книгу. И помните, на рассвете мы отправимся к «Бриджитте».