Текст книги "Исповедь фаворитки"

XXIX

Более часа я провела под властью этих мыслей, и только бой часов вывел меня из мечтательного оцепенения.

Я стала оглядываться, желая найти сэра Чарлза.

Неужели он все это время читал письмо своего дяди? Почему, прочтя его, он не вернулся, чтобы вместе обсудить наше положение?

Я поднялась, решившись пойти к нему, если он сам не пришел ко мне. Но, войдя в спальню, я увидела, что она пуста.

Я заглянула в туалетную комнату, но и там никого не было.

Сэр Чарлз ушел? Возможно, из спальни был ход на черную лестницу, а она ведет на улицу.

Я огляделась, пытаясь отыскать какой-нибудь ключ к этой загадке, и заметила на бюро сэра Чарлза развернутое письмо его дядюшки.

Рядом с ним я увидела листок бумаги, на котором рукой лорда Гринвилла было начертано несколько строк:

«Я не ошибся, Эмма: мой дядя влюблен в Вас. Я не хочу, пользуясь влиянием, которое, возможно, имею на Ваше сердце, заставить Вашу судьбу свернуть с предначертанного пути. В этот дом я вернусь не ранее чем через неделю и, по всей вероятности, уже не найду Вас здесь.

Но во имя будущего наших детей, ради счастья нас обоих не соглашайтесь быть никем иным, кроме как леди Гамильтон.

Чарлз Гринвилл».

Итак, он тоже увидел эту дорогу, что открывалась передо мной, он тоже поверил, что я могу достигнуть той цели, которая некогда ослепляла меня, пока я не научилась смотреть на нее не опуская глаз, как орел смотрит на солнце.

Я взяла перо и стала писать:

«Милорд, я показала лорду Гринвиллу письмо, которое Вы соблаговолили мне прислать.

Он тотчас покинул дом, объявив, что желает предоставить мне возможность свободно распорядиться своей и его судьбой, а также судьбами наших детей, а потому намерен вернуться только через неделю.

Итак, мне надобно Вам ответить, и я это сделаю с той же прямотой, какую до сих пор проявляла по отношению к Вам.

Каким образом я могу оказаться достойной быть приемной дочерью сэра Уильяма Гамильтона, если я недостойна стать его племянницей?

Нет, милорд, все это слишком сложно, настоящий выход много проще: я не буду ни Вашей дочерью, ни племянницей, я останусь, как и была, просто Эммой Лайонной.

Я покидаю Лондон. Два года назад я провела три месяца – быть может, самых счастливых в моей жизни! – в прелестном маленьком городке Натли. Я возвращаюсь туда.

Согласно воле сэра Чарлза, с которым я Вам обещаю больше не видеться и которому возвращаю свободу от всех прежних обязательств, я буду жить или одна, или с нашими детьми, посвятив свою жизнь их воспитанию.

За детей я теперь спокойна, коль скоро Вы, милорд, принимаете участие в их судьбе.

Я заблуждалась, милорд, когда думала, что смогу быть честной женой, доброй матерью, способной составить счастье порядочного человека; я заблуждалась, ибо Вы судите иначе.

Но и Вы ошиблись, полагая, что я могу, потеряв право на свое прежнее достаточно двусмысленное положение, согласиться на другое, еще более ложное.

Мое положение в обществе как любовницы лорда Гринвилла сложилось в Лондоне; но кто скажет, какое положение я сумею занять в Неаполе в качестве вашей приемной дочери?

Нет, милорд, такая честь не по мне. Рожденная в потемках безвестности, я и умру там же – право, дни, проведенные мной в солнечном блеске успеха, были не самыми счастливыми для меня.

Прощайте, милорд! Найдите своему племяннику супругу благородную и целомудренную, сделайте ее Вашей приемной дочерью и предоставьте бедную Эмму ее нищете и бесчестию.

Считающая себя служанкой Вашей милости и не претендующая на более высокое звание

Эмма Лайонна».

Не медля ни минуты, я отослала это письмо сэру Уильяму Гамильтону и занялась приготовлениями к отъезду.

Либо сэр Уильям примчится сюда прежде, чем я упакую свою первую дорожную сумку, либо, зная, что я в Натли, сэр Чарлз приедет за мной туда.

В первом случае это будет шаг вперед, во втором, впрочем, тоже, и так было бы даже лучше, ибо после отъезда лорда Гринвилла мне не хотелось задерживаться в этом доме.

Сэр Уильям поспешил ко мне, едва лишь получил письмо. Он застал меня за упаковкой моих вещей.

– Так это что, серьезно?! Вы действительно хотите уехать? – вскричал он.

– Как нельзя более серьезно, милорд, – отвечала я. – Не можете же вы предполагать, что я бы позволила себе шутить с вами?

– А если бы ваше послание не застало меня дома и я пришел бы не тотчас, а спустя два часа?…

– Меня бы уже здесь не было.

– Вы воображаете, что таким способом вам бы удалось ускользнуть от меня?

– Ускользнуть от вас, милорд? Не понимаю. Я ведь не бегу ни от вас, ни от сэра Чарлза. Я ни от кого не бегу. Я просто уезжаю.

– Я был бы в Натли через час после вашего приезда. А возможно, что и за час до него.

– Но что же вам делать в Натли, милорд?

– Я бы явился, чтобы сказать вам, Эмма, что, с тех пор как узнал вас, больше не могу обходиться без вас и умоляю остаться со мной в том качестве, какое вы сами выберете.

Мое тщеславное сердце сладко затрепетало.

– Милорд, – произнесла я, – вы сами знаете, что существует лишь один род уз, способных связать меня с вами, – тот самый, в котором я отказала вашему племяннику.

– Эмма, что заставляет вас так говорить со мной? Тщеславие?

– Нет, милорд, достоинство.

– Признайтесь, Эмма: поступая так, вы следуете чьим-то советам?

– Вы угадали, милорд.

– И кто же этот советчик?

– Некто, без мнения которого я не могу ничего честно решить.

– Кто же он?

– Сэр Чарлз.

– Мой племянник?

– Пройдите в эту комнату, милорд, – там на бюро вы найдете письмо, которое, уезжая, оставил мне сэр Чарлз.

Сэр Уильям вошел в спальню и почти тотчас вернулся с письмом в руках. Наскоро пробежав его глазами, он обратился ко мне:

– Мисс Эмма, угодно ли вам оказать милость человеку, который всегда будет вам только отцом, согласившись стать его женой?

У меня подкосились ноги, и я упала в кресло; жемчужинки холодного пота проступили на моем лбу.

Не сон ли это?

Надменный сэр Уильям Гамильтон, приехавший из Неаполя затем, чтобы расторгнуть мой союз с его разоренным племянником, союз, который я чуть было не заключила, действительно предлагает мне свое имя, титул, состояние?

– Милорд, – сказала я, – если я потороплюсь принять такое великолепное предложение, вам со временем может прийти в голову мысль, что я ловко поймала вас на слове. Повторите мне это предложение завтра, и я вам отвечу.

– Согласен, но с условием, что свой ответ вы дадите в часовне моего особняка и мы в тот же вечер уедем в Неаполь.

– Завтра, милорд, любое ваше желание будет для меня приказанием.

– А пока вы разрешите сэру Уильяму провести с вами сегодняшний вечер как другу?

– Отказать вам, милорд, значило бы отнять у вас шанс вовремя одуматься.

– Вы полагаете, что я буду скучать?

– Боюсь, что послу, другу королевской семьи, ученому, окруженному аристократией духа и крови, общество овечьей пастушки из Уэльса покажется не слишком занимательным.

– Вы похожи на принцесс из наших народных сказок, Эмма: вашей крестной матерью была фея, но вы, чтобы надежнее сохранить свою тайну, сократили на одну букву имя, которое она вам дала. На самом деле вы не Эмма, вы Гемма[227]227
  Гемма (от лат. gemma – «перл», «жемчужина») – здесь: драгоценное украшение.


[Закрыть]!

– Милорд, милорд, вы слишком привыкли беседовать с королевой! Вспомните, что вы в Лондоне, а не в Неаполе.

– Эта королева станет вашей подругой, Эмма; эта королева еще попросит вас давать ей уроки изящества и тонкого вкуса; эта королева будет вынуждена уступить вам свою корону в тот самый день, когда вы пожелаете затмить государыню в глазах ее подданных!

– Когда вы говорите ей такие любезности, милорд, королева протягивает вам руку для поцелуя?

– Почему вы спрашиваете?

– Хочу поучиться царственным манерам в предвидении будущей роли вице-королевы.

И я подала ему руку.

Лорд Гамильтон поцеловал ее так почтительно, как будто перед ним была сама Мария Каролина[228]228
  Мария Каролина Габсбургская (1752–1814) – жена Фердинанда IV, с 1768 г. неаполитанская королева, дочь императрицы Марии Терезии и сестра французской королевы Марии Антуанетты, казненной в 1793 г. во время Революции; отличалась неукротимой ненавистью к Французской республике и передовым идеям; была вдохновительницей антифранцузской политики своего королевства и расправы с неаполитанскими республиканцами.


[Закрыть].

– Учитывая мои завтрашние планы, – произнес он, отпуская мою руку и кланяясь, – вы не удивитесь, если я скажу, что у меня много дел на сегодня. Позвольте же мне вас покинуть и не забудьте, что вы обещали подарить мне сегодняшний вечер.

Я и сама испытывала потребность остаться в одиночестве, чтобы разобраться в чувствах, теснившихся в моем сердце, и особенно в мыслях, переполнявших мозг. Я сделала сэру Уильяму самый грациозный реверанс и сказала, что буду ждать его в восемь вечера.

Когда он ушел, я сжала голову руками, словно боялась, что она разорвется.

Есть ли необходимость далее задерживать внимание читателя на странной ситуации, в которой я оказалась, вынуждая его, так сказать, перелистывать вместе со мной страницы, заполненные ее подробными описаниями?

Нет. Как и догадывался лорд Гринвилл, сэр Уильям Гамильтон влюбился до безумия; в час дня, расставаясь со мной, он был очарован, ослеплен, опьянен!

На следующий день, благодаря оплаченному моим будущим супругом разрешению не оповещать о нашей женитьбе, протестантский пастор, некогда по милости самого сэра Уильяма получивший свой приход, обвенчал нас в одной из комнат особняка, преобразованной в часовню. Все произошло без шума, очень скромно; не было никого, кроме необходимых по обычаю свидетелей.

По окончании церемонии пастор передал каждому из нас выписку из своей приходской книги, что подтверждало законность наших супружеских уз.

На сей раз это было уже не брачное обещание вроде того, что некогда прислал мне лорд Гринвилл, – это был настоящий брак, пусть заключенный втайне, но тем не менее законный.

В тот же вечер, после того как сэр Уильям с истинно королевской щедростью уладил все дела сэра Чарлза и наших детей, мы покинули Лондон и отправились в Неаполь.

XXX

Мы пересекли часть Франции, Бельгию, Германию, побывали в Вене, задержавшись там на срок, необходимый для того, чтобы сэр Уильям мог засвидетельствовать свое почтение императору Иосифу II[229]229
  Иосиф II (1741–1790) – император Священной Римской империи с 1765 г.; до 1780 г. – соправитель своей матери Марии Терезии; провел в своих владениях ряд реформ в духе просвещенного абсолютизма.


[Закрыть], которому он имел честь быть представлен четыре года назад, когда его величество посетил Неаполь инкогнито, без свиты, под именем простого дворянина; потом мы побывали в Венеции[230]230
  Венеция – город и порт в Северной Италии, административный центр области Венето; расположена на островах лагуны Адриатического моря; в X в. формально получила статус самостоятельной республики; в Средние века играла большую роль в политической жизни Европы и в ее торговле с Востоком; в результате войн Французской республики и Империи отошла к Австрии (1797–1805), затем до 1814 г. была в составе наполеоновского Итальянского королевства, после чего снова стала австрийским владением; в 1866 г. вошла в состав объединенного Итальянского королевства.


[Закрыть], Ферраре[231]231
  Феррара – город в Северной Италии в области Эмилия Романья, административный центр одноименной провинции; с кон. XVI в. – папское владение; в 1796–1814 гг. входила в состав итальянских земель, принадлежавших Франции; в 1860 г. вошла в состав объединенного Итальянского королевства.


[Закрыть], Болонье[232]232
  Болонья – древний город в Северной Италии, административный центр одноименной провинции и области Эмилия Романья; известна старейшим в Европе университетом (XI в.); в нач. XVI в. была захвачена римскими папами; в 1796–1814 гг. входила в состав вассальных по отношению к Франции государств Италии – Цизальпинской республики и Итальянского королевства; в 1815 г. вернулась под власть Рима; в 1860 г. вошла в состав объединенного Итальянского королевства.


[Закрыть] и Риме.

Когда мы прибыли в Рим, сэр Уильям решил постепенно вводить меня в итальянский высший свет. Археологические изыскания не раз привлекали лорда Гамильтона в Рим – не скажу в главный город христианского мира, но в столицу Цезарей[233]233
  Цезарь, Гай Юлий (102/100 – 44 до н. э.) – древнеримский полководец, политический деятель и писатель, диктатор; был убит заговорщиками-республиканцами. После смерти Юлия Цезаря правители Рима носили тройной титул «император Цезарь Август» и считались прямыми потомками диктатора.


[Закрыть], – и здесь он был близко знаком со многими самыми достойными семействами.

Мы приехали туда в начале весны 1788 года.

Пий VI[234]234
  Пий VI (в миру – граф Джованни Анджело Браски; 1717–1799) – римский папа с 1775 г.; во время Итальянской кампании 1796–1797 гг. французы вынудили его подписать сначала перемирие (1796 г.), а затем по Толентинскому миру (февраль 1797 г.) согласиться с потерей ряда территорий Папского государства (Болоньи и Феррары) и выплатить большую денежную контрибуцию; после провозглашения республики был изгнан из Рима; свои последние дни провел в заключении, во французской крепости Баланс.


[Закрыть] занимал резиденцию на площади Святого Петра[235]235
  Площадь Святого Петра – расположена в центре Рима на правом берегу Тибра, у подножия Ватиканского холма; главная часть ее архитектурного ансамбля – папский собор Святого Петра, построенный в XVI–XVII вв. при участии многих выдающихся архитекторов Италии; на нее выходят также некоторые из зданий Ватикана.


[Закрыть] в течение тринадцати лет, а самому ему был семьдесят один год. Прекрасный Анджело Браски, который, будучи избран папой как преемник Климента XIV[236]236
  Климент XIV (в миру – Джованни Винченцо Лоренцо Ганганелли; 1705–1774) – римский папа с 1769 г.; распустил конгрегацию иезуитов, хотя и отказался публично осудить их деятельность, что способствовало в дальнейшем восстановлению ордена.


[Закрыть], даже колебался, не присвоить ли себе в новом качестве имя Формоз II[237]237
  Формоз (от лат.: formosus) – букв.: «изящный», «прекрасный». Римский папа под таким именем занимал Святой престол с 891 г. по 896 г. Через несколько месяцев после смерти Формоза I тело его было вытащено из гробницы, осквернено и сброшено в Тибр.


[Закрыть], настолько он был влюблен в свои женственные черты и пышные светлые волосы, так и остался неутомимым поклонником своей красоты, и об этом культе собственной персоны рассказывали самые смешные подробности. Злые языки, которые есть повсюду, даже в Риме, утверждали, что в конце концов его святейшество чем-то обязан своей великолепной наружности, ибо она имеет непосредственное отношение к его возвышению, ради которого кардинал Руффо[238]238
  Здесь речь идет о Томазо Руффо, двоюродном деде Фабрицио Руффо.
  Руффо – знатная калабрийская фамилия, представители которой играли значительную роль в истории Южной Италии в Средние века.


[Закрыть], старшина Священной коллегии[239]239
  Священная коллегия – конгрегация священной канцелярии, высшее ведомство по делам веры папской курии; осуществляет надзор за чистотой веры и морали, выносит суждения по этим проблемам, решает вопросы, связанные с браком.


[Закрыть], употребил всю свою власть, ибо, как говорили, он питал к молодому прелату расположение, подобия которого надлежит искать в античности: оно было сравнимо с любовью Сократа к Алкивиаду[240]240
  О разделенной любви Сократа к Алкивиаду рассказывает Плутарх («Алкивиад», 4, 6–7).
  Алкивиад (ок. 450–404 до н. э.) – полководец, дипломат и политический деятель Древних Афин; отличался необычайной красотой, крайней аморальностью и политической беспринципностью; в юности его воспитанием некоторое время занимался Сократ.


[Закрыть].

Эта красота, положившая начало его карьере, продолжала способствовать ей и в дальнейшем – разумеется, если верить все тем же злым языкам, чьи суждения я лишь повторяю; Анджело Браски, потеряв своего покровителя, позаботился заменить его покровительницей: он вступил в тайную связь с любовницей кардинала Редзонико, племянника папы[241]241
  Имеется в виду римский папа Климент XIII (в миру – Карло Редзонико; 1693–1769; правил с 1758 г.), в основном известный своей поддержкой иезуитов, изгнанных из Португалии и Франции.


[Закрыть], и папа предоставил ему место верховного казначея, которое впоследствии отнял у него славный Ганганелли[242]242
  То есть Климент XIV (см. примеч. выше).


[Закрыть], взамен сделав его кардиналом. Впрочем, Климент XIV не мог поступить иначе: кардинальская шапка, согласно обычаю, полагалась каждому верховному казначею святого престола, если он терял свой пост, будь то по заслугам или нет. Тем не менее Анджело Браски принес Ганганелли благодарность за оказанную честь, однако папа, как уверяют, чистосердечно заявил ему:

– Я вас сделал кардиналом, потому что хотел отдать пост казначея человеку, чья порядочность не вызывает сомнений.

Поблагодарив за милость, Браски не счел уместным выразить признательность также и за мотивы, по которым она была ему оказана.

Когда мы прибыли в Рим, мне представилась благоприятная возможность повидать его святейшество, который, как было известно, с женщинами видался, хотя их не принимал. В самом деле, когда какая-нибудь знаменитая иностранка или местная аристократка выражала желание увидеть верховного понтифика и об этой просьбе передавали его святейшеству, он отвечал обыкновенно, что в такой-то день и час намерен прогуливаться в саду Квиринала[243]243
  Квиринал – дворец на одноименном римском холме; до 1870 г. служил одной из папских резиденций.


[Закрыть], если дело происходило летом, или в парке Ватикана[244]244
  Ватикан – комплекс дворцов и религиозных зданий в центре Рима, главная резиденция папы римского и высших учреждений католической церкви; мировой центр католицизма; создавался в течение нескольких столетий начиная с кон. XIV в.


[Закрыть], если была зима; дама являлась в нужный срок в условленное место и, встретившись его святейшеству по пути, получала папское благословение.

Но я, как протестантка, не могла надеяться даже на такую привилегию; однако нашлось еще более простое средство снискать желаемую честь.

Управляющие коллегии Пропаганды добились согласия его святейшества присутствовать на одном из их ученых диспутов[245]245
  Имеется в виду папская конгрегация Пропаганды веры, ведомство папской курии по вопросам проповедования веры среди язычников, а также церковного управления территориями, не имеющими самостоятельных иерархий.


[Закрыть]; следовательно, для сэра Уильяма как посла было нетрудно получить там места. Поскольку эти места были оставлены заранее, нам не пришлось ни стоять в очереди, ни ждать, – мы явились туда точно к началу заседания.

Едва мы уселись, как громкий шум возвестил о прибытии его святейшества.

Должна признаться, что его появления я ожидала с большим любопытством.

Действительно, трудно было найти более представительного старца, чем Пий VI: его кудри, став из белокурых серебряными, сохранили свою роскошную волнистость, кожа была слишком свежа, чтобы поверить, что тут обошлось без притираний, но зубы были в самом деле красивы, а взгляд отличался замечательной живостью.

Возможно, что в тот день его глаза блестели ярче обычного, а румянец на щеках был розовее. Молва, вполголоса передаваемая из уст в уста, гласила, что его святейшество только что постиг очередной припадок яростного гнева, внушавшего ужас его ближайшему окружению и способного вспыхивать по самой ничтожной причине.

Для торжества, на котором ему предстояло присутствовать, Пий VI заказал своему портному новое одеяние; но не совсем удачно заложенная складочка на панталонах нарушила безупречную правильность форм, предмет его особой гордости. За этот грех его святейшество упрекнул беднягу посредством пинка, придя в негодование, которое виновный пытался умерить смиренными извинениями. Но извинениям, сколь бы они ни были смиренны, как говорят, положила конец оглушительная пощечина. Сраженный не так болью, как ужасом, грешник впал в бесчувствие, из которого его удалось вывести не иначе как обильным кровопусканием.

Церемония началась. Все шло наилучшим образом до тех пор, пока уже ближе к концу заседания его устроители, полагая, что доставят удовольствие верховному понтифику, продемонстрировав, сколь далеко Церковь простирает свое влияние, если ее приверженцев можно встретить даже в тропиках, предоставили слово молодому негру из Конго, и сей африканец-неофит начал свою речь[246]246
  Неофит – новообращенный сторонник какого-либо учения или религии.


[Закрыть], на мой взгляд как нельзя более выразительную, но в самом начале прерванную его святейшеством, который поднялся и вышел вон с видом крайнего неудовольствия; не прошло и нескольких секунд, как причина столь дурного расположения духа стала всем известна. Пия VI не занимали ни красота произносимой речи, ни Конго, на какой бы широте эта страна ни располагалась, он заметил только одно – негр очень безобразен; его лицо неприятно поразило органы зрения папы, и он удалился, посоветовав впредь не оскорблять его взор видом подобных уродов.

Это было все, чего заслужили управляющие коллегии Пропаганды своим благородным рвением!

Зато несколькими месяцами раньше, 6 октября 1787 года, – дата, оставшаяся в памяти окружения его святейшества благодаря отметившему этот день грандиозному празднеству, – Провидение даровало его святейшеству большую радость: принцесса-герцогиня, синьора Констанция Онести, разрешилась от бремени крупным младенцем мужского пола.

В Риме принцессой-герцогиней называли жену одного из племянников папы, которого последний сделал принцем-герцогом; что до прочих его племянников, в основном они стали кардиналами[247]247
  Когда Джованни Браски стал папой Пием VI, он вызвал в Рим своих племянников Онести (родом из городка Чезены), именовавших себя Браски-Онести. Старший, Лодовико (1748–1818), стал командующим папской гвардией.


[Закрыть].

Принцесса-герцогиня, то есть супруга принца-герцога Онести-Браски, как поговаривали, была дорога его святейшеству в нескольких смыслах: как племянница, поскольку была замужем за его племянником, но также как дочь любовницы кардинала Редзонико, прекрасной Джулии Фальконьери, с которой он сам был близок. Ходили слухи, что вследствие этого принцесса-герцогиня была папе еще роднее, нежели он сам согласился бы допустить, ибо на самом деле Пий VI отрицал насколько он мог это отцовство, ссылаясь на религиозные принципы, которые не запрещали ему адюльтер, но нетерпимо относились к кровосмешению.

По поводу же рождения упомянутого младенца в Риме прошли большие торжества, причем все кардиналы и прелаты выражали свою радость и преданность его святейшеству, осыпая подарками принцессу-герцогиню.

Мужа принцессы мне довелось встречать на вечерах или, как выражаются в тех местах, на беседах у княгини Боргезе[248]248
  Боргезе – знатное итальянское семейство, за одного из представителей которого впоследствии вышла замуж сестра Наполеона, Полина.


[Закрыть], менее скучных, чем другие римские беседы, хотя, говоря об этой всеобщей скуке, надобно сделать исключение для бесед, происходивших в доме старого кардинала де Берниса, где царила непринужденность, присущая Франции, которую он представлял[249]249
  Франсуа Жоашен де Пьер де Бернис (1715–1794) – французский церковный и государственный деятель, дипломат и поэт; член Французской академии; фаворит Людовика XV; после успешного выполнения нескольких дипломатических миссий получил пост министра иностранных дел (1755–1758); способствовал вовлечению Франции в Семилетнюю войну (1756–1763); с 1768 г. посол в Риме; не принял Французскую революцию и остался в Риме, где и умер.


[Закрыть]. Итак, супруг Констанции Онести – я встречала его у княгини Боргезе – был довольно видным мужчиной с лицом и статью атлета, уроженцем маленького городка Чезены, достаточно представительным, чтобы стать принцем-герцогом. Он отличался дремучим невежеством, так что в Риме, когда речь заходила о каком-либо бедняге, достигающем последней степени идиотизма, обычно говорили: «Он глуп, как принц-герцог».

Впервые явившись к княгине Боргезе непосредственно после прибытия из Чезены, еще переполняемый тщеславием по поводу своего титула принца-герцога и родословной, только что обнаруженной у него благодаря весьма своевременным изысканиям некоего римского ученого, он захотел пить и попросил у хозяйки дома стакан воды.

Принц-герцог стоял, прислонясь к камину, и г-жа Боргезе ответила:

– Дерните два раза за шнурок, у вас за спиной, и вам принесут то, чего вы хотите.

Он повиновался, ничего не понимая: принц-герцог не был еще знаком с таким способом использовать колокольчик, изобретенным г-жой де Ментенон, как известно, всего-навсего какую-нибудь сотню лет назад[250]250
  Ментенон, в девичестве Франсуаза д'Обинье, по мужу Скаррон, маркиза де (1635–1719) – фаворитка Людовика XIV, на которой он тайно женился в 1684 г. после смерти своей первой жены Марии Терезы.


[Закрыть]. Поэтому невозможно описать его изумление, когда стоило лишь дважды дернуть за шнурок, как в дверях появился лакей с подносом, полным прохладительных напитков. Чтобы удовлетворить его любопытство, пришлось объяснить ему, каким образом действует звонок, и тут – надо отдать ему справедливость – он пришел в такой восторг, что весь вечер только об этом и говорил. Восхищение принца-герцога было так велико, что, вместо того чтобы отправиться к себе домой, он приказал отвезти его в Ватикан и, разбудив своего дядю, который уже успел отойти ко сну, поделился с ним своим примечательным открытием.

Папа, не вставая с постели, дернул за шнурок звонка, висевший у его изголовья, и сказал камердинеру, прибежавшему на этот зов:

– Проводите монсеньора Онести, и в следующий раз, прежде чем пропустить его ко мне в такой час, потрудитесь сначала осведомиться, стоит ли то сообщение, с каким он сюда спешил, того, чтобы меня будить.

Невежество принца-герцога распространялось на все области без исключения. Через несколько дней я застала его высочество у маркизы Бокка Падули-Джентили. Там беседовали об английской и французской литературе – предметом разговора были Шекспир[251]251
  Шекспир, Уильям (1564–1616) – английский драматург и поэт; автор многочисленных трагедий и комедий, поэм и сонетов.


[Закрыть], Бен Джонсон[252]252
  Джонсон, Бенджамин (Бен; 1573–1637) – английский драматург, теоретик драмы.


[Закрыть], Расин[253]253
  Расин, Жан (1639–1699) – французский поэт и драматург; автор пьес на библейские и исторические сюжеты.


[Закрыть], Корнель[254]254
  Корнель, Пьер (1606–1684) – французский драматург, автор трагедий.


[Закрыть], Мольер[255]255
  Мольер (настоящее имя – Жан Батист Поклен; 1622–1673) – французский драматург и театральный деятель.


[Закрыть].

Принц-герцог будто воды в рот набрал: он не знал никого из этих господ, их имена он слышал впервые. Когда речь зашла о трагедии «Магомет»[256]256
  «Магомет, или Фанатизм» (1741) – трагедия Вольтера.


[Закрыть], посвященной Ганганелли[257]257
  Ганганелли – Климент XIV (в миру – Джованни Винченцо Лоренцо Ганганелли; 1705–1774) – римский папа с 1769 г.; распустил конгрегацию иезуитов, хотя и отказался публично осудить их деятельность, что способствовало в дальнейшем восстановлению ордена.


[Закрыть], сэр Уильям произнес имя Вольтера.

– А! – вскричал принц-герцог, подпрыгнув от радости на своем кресле. – Этого я знаю! Немецкий монах, враг святой Церкви!

Добрейший принц спутал Вольтера с Лютером[258]258
  Мартин Лютер (1483–1546) – профессор Виттенбергского университета, монах августинского ордена, основоположник Реформации; началом ее считается 31 октября 1517 г., когда Лютер прибил к дверям университетской церкви лист, содержавший 95 тезисов-возражений против индульгенций. Лютер считал, что грехи человеку может отпускать только Бог, что спасение дается исключительно верой, что человек непосредственно общается с Богом, а потому церковь как посредник между Христом и верующими не нужна, излишни посты, обеты, безбрачие духовенства, культ мощей и икон, не существует особой благодати священства, решения пап и Соборов есть человеческое мнение, а истина содержится в Писании, которое каждый может читать и толковать. Идеи Лютера нашли отклик по всей Европе, особенно в Германии.


[Закрыть].

В общем, могло показаться, что некий рок заставляет этого болвана постоянно попадаться нам на пути. На следующий день он вновь оказался вместе с нами за столом у венецианского посла. Беседовали о Вене, об императорской картинной галерее[259]259
  Имеется в виду формировавшаяся со времен Средневековья императорская коллекция – одно из богатейших художественных собраний в мире, которое включает картины различных национальных школ и большинства мастеров мирового значения; в 1800 г. на основе этой коллекции была открыта Императорская картинная галерея в Вене, первоначально размещавшаяся во дворце Верхний Бельведер; в XIX в. она продолжала пополняться новейшей живописью; в кон. XIX в. была перенесена в специально построенное в 1873–1881 гг. здание Музея истории искусств.


[Закрыть]. Принц-герцог, объятый высоким вдохновением эстета, вскричал:

– Когда я жил в Вене, я проводил целые дни в этой галерее, погрузившись в созерцание «Ночи», полотна кисти Корреджо[260]260
  Корреджо (настоящее имя – Антонио Аллегри; ок. 1489–1534) – итальянский художник, автор многочисленных фресок и картин, преимущественно на религиозные и мифологические сюжеты. Созданная ок. 1530 г. картина «Святая ночь» (другое ее название – «Рождество») изображает поклонение пастухов новорожденному Христу.


[Закрыть].

Все переглянулись. Ведь каждый из присутствовавших знал, что висевшая ранее в галерее Модены[261]261
  Модена – древний город в Северной Италии в области Эмилия Романья, центр одноименной провинции; в 1452–1859 гг. – столица самостоятельного герцогства (за исключением 1797–1814 гг.); в 1860 г. вошла в состав Сардинского, а затем объединенного Итальянского королевства.


[Закрыть] «Ночь» Корреджо, купленная Августом III[262]262
  Август III (1696–1763) – курфюрст Саксонский (с 1733 г. под именем Фридрих Август II) и король Польский (с 1736 г.); польский трон занял при помощи России; тратил огромные средства на приобретение предметов искусства и содержание своего двора.


[Закрыть], курфюрстом Саксонским[263]263
  Саксония – территория на востоке Германии; с X в. – самостоятельное феодальное владение; в XVIII в. – одно из крупнейших и экономически развитых германских княжеств, правители которого имели титул курфюрстов (т. е. князей-избирателей, участвовавших в выборах императора Священной Римской империи) и были викариями (заместителями) императора; в кон. XVIII – нач. XIX вв. участвовала в войнах против революционной Франции и Наполеона; в 1806–1813 гг. находилась в орбите французского влияния, за что саксонский курфюрст был возведен в сан короля; в 1871 г., сохранив некоторые самостоятельные права, вошла в состав Германской империи.


[Закрыть], находится ныне в Дрездене[264]264
  Дрезден – главный город Саксонии; упоминается с 1216 г.; с 1485 г. – резиденция герцогов и курфюрстов Саксонии; с 1806 г. – столица Саксонского королевства; известен художественными и архитектурными памятниками.


[Закрыть].

Лорд Гарвей, граф Бристольский, епископ Дерри, что в Ирландии[265]265
  Дерри (Лондондерри) – город в Северной Ирландии, у залива Лох-Фоул.


[Закрыть], не смог без возражений стерпеть подобное проявление невежества.

– Право, монсеньор, – произнес он, – мне неловко противоречить столь ученому собеседнику, но осмеливаюсь все-таки уверить вас, что вы ошибаетесь; картина, которой, согласно вашему желанию, следовало бы находиться в Вене, чтобы вы могли созерцать ее в полное свое удовольствие, тем не менее в настоящее время пребывает в Дрездене.

– Прекрасно! – запротестовал принц-герцог. – Вы, стало быть, хотите сказать, что разбираетесь в этом лучше, чем мой дядя? О том, что картина в Вене, я слышал от него, а он в качестве папы непогрешим, вот как!

– Монсеньор, – возразил лорд Гарвей, – ваш довод для меня не годится: вспомните, что я протестантский епископ, а следовательно, не признаю непогрешимости вашего дяди.

Я уже упоминала о том, как гордился принц-герцог своей родословной, наскоро состряпанной для него и оставляющей далеко позади ту поддельную родословную, которую в свое время изготовил адвокат Никола Давид для герцогов Гизов[266]266
  Генрих I, герцог Гиз, по прозванию Меченый (1550–1588), Людовик Лотарингский, кардинал де Гиз (1555–1588) и их дядя Карл, кардинал Лотарингский (1524–1574) – вдохновители Священной лиги, направленной по существу против французского короля Генриха III (1551–1589; правил с 1574 г.); пытались путем подложных документов доказать свои права на французский престол. Эпизод с поддельной родословной Лотарингского дома, к которому принадлежало семейство Гизов, изложен в романе Дюма «Графиня де Монсоро».


[Закрыть] и которая восходила к самому Карлу Великому[267]267
  Карл Великий (742–814) – король франков, а с 800 г. – император; принадлежал к династии Каролингов.


[Закрыть].

Что касается родословной принца-герцога, то ее подноготная такова.

Анджело Браски происходил из знатного, но обедневшего чезенского семейства; его сестра вышла замуж за мелкого буржуа, уроженца тех же мест, по фамилии Онести, который занимался торговлей и никогда не имел ни малейшей претензии разъезжать в каретах французского короля.

Однако когда папский племянник стараниями его святейшества превратился в принца-герцога, ему пришлось подыскать происхождение, достойное подобного ранга.

По счастью, знаток генеалогии, взявшийся за это дело, листая «Житие святого Ромуальда»[268]268
  Ромуальд (952–1027) – итальянский монах, основавший ок. 1010 г. в селении Камальдоли близ города Ареццо орден камальдулов, отличавшийся весьма строгим уставом; канонизирован католической церковью, его день отмечается 19 июня; жизнеописание Ромуальда составлено знаменитым церковным деятелем Петром Дамиани (1007–1072).


[Закрыть], натолкнулся на следующую фразу:

«Romualdus, ex honestis parentibus natus»[269]269
  «Ромуальд, в семействе честнейшем рожденный» (лат.).
  В переводе с латинского: «Ромуальд, в семействе честнейшем рожденный»; определение «честнейшее», совпадающее по звучанию с фамилией «Онести», давало возможность истолковать фразу так: «Ромуальд, в семействе Онести рожденный».


[Закрыть].

He упустив удобного случая, знаток своего дела присвоил Ромуальду фамилию Онести и подготовил роскошно изданный труд: из него явствовало, что племянник папы является прямым потомком этого святого, урожденного Онести.

Само собой разумеется, что именно в честь этого неоспоримого родства первенец, рожденный принцессой-герцогиней 6 октября 1787 года к великой радости папского двора, при крещении получил от своего дяди имя Ромуальдо.