Текст книги "Клинок Белого Пламени"

– А ты что думаешь по этому поводу?

– Не знаю, – поморщилась Алина. – S’leaw’en утверждал, что император подписал какой-то приказ о его поимке и казни как государственного изменника, а Тигран говорит, что все брехня и в верности Ларта Каэллийского он никогда не сомневался. А вообще… не знаю, Ал. Мутная какая-то история получается…

Она замолчала.

– Поясни, – потребовал Альтис.

Воительница вздохнула:

– Не нравится мне все это. Слишком вовремя появились эти… с медальоном. Откуда они могли знать, что Ларт останется жив и окажется возле доков? Слишком вовремя эта «рыбка» тебе попалась. Славен, конечно, не зря свое прозвище заработал, но все же… Я ничему не верю…

– И не видишь адекватных причин отказать герцогу, если за него поручится сам император, – закончил за нее демон. – Знаешь, малыш, меня гложут те же сомнения.

– Угу… И что с этим делать, я не знаю.

Когда продрогшие маги вернулись в помещение, за дальним столиком уже сидел Траэллита. Пламенные расположились рядом с богом-ламием и принялись за предусмотрительно заказанный для них завтрак.

В такую рань еще никого не было. Завсегдатаи соберутся к вечеру, другие постояльцы почти все съехали, а новых хозяин не пускал, не желая тревожить необычных гостей, которые щедро платили, компенсируя любые убытки. Выглянув в зал и увидев троих ранних постояльцев, Рубай мысленно возблагодарил свою удачу. Перепонки меж пальцев одного из тех, что сидели за столом, сказали внимательному глазу о многом.

Великий ламий неторопливо смаковал светлое пиво из большой кружки и искоса поглядывал на двух оголодавших магов. Когда те окончили трапезу, отставил опустошенную едва на четверть кружку, в упор взглянул на побратима.

– Ал, скажи… когда ты нырял за этим недорезанным смертным… ты призывал свою истинную силу, пока был в воде?

– Э-э-э… – Демон с трудом припомнил вчерашний день. – Пришлось… иначе бы я не выплыл.

Ламий поднял кружку, одним глотком ополовинил. Прикрыл глаза рукой, подперев ладонью лоб, медленно выдохнул. Пламенные переглянулись.

– В чем дело? – поинтересовался Альтис.

Ламий взглянул на него сквозь пальцы, и демон коротко, но емко выругался.

– Это точно?

– Велика вероятность. – Траэллита сел ровнее и принялся гонять кружку по столу из ладони в ладонь. – Чтобы убедиться, надо проверить.

– Так дождем же наверняка все смыло… – начала было Алинка, но осеклась под насмешливым взглядом. – Извини, не учла твоей природы.

Вниз спустился Арох. Он уселся за тот же столик, отобрал у ламия кружку, допил содержимое.

– Как мелкая? – первым заговорил Альтис.

– Хорошо для ее состояния, – ответил Волк. – Проспит еще около суток, и можно будет ехать дальше.

– Скорее бы… – Алина поежилась.

Арох внимательно оглядел всю компанию:

– Я чего-то не знаю?

Ответили ему не вслух. И довольно коротко. Река. Демоническая сила. Текучая вода. Киррий.

– Когда можно проверить? – спросил Волк.

– Хоть сейчас, – ответил ламий, индифферентно разглядывая потолок.

– Ну так идемте. – Арох встал со своего места и выжидательно поглядел на остальных.

Альтис покосился на дверь, тщетно попытался вспомнить, о чем таком важном он забыл.

– Ладно, пойдем, – вздохнул он, тоже поднимаясь на ноги. – Тут в принципе недалеко.

Ливень уже закончился, оставив непроходимые лужи, текущие по улицам грязные ручьи и мерзопакостный дождик. Лужи и ручейки никто из бессмертных даже не пытался обходить – это было бесполезно. И до старого пирса дошли довольно быстро.

Скинув ботинки, Траэллита прошелся по гнилым доскам босыми ногами, опустился на колени, приложил перепончатую ладонь к последней доске. Прикрыл глаза… Вскочил, глядя вниз по течению реки, которая после ливня стала грязной и бурной. Он ничего не понимал.

– КОГАН?!

Ястреб шел прямо по воде, беззаботно глядя в небо. Волк отстраненно заметил, что под его ногами возникает ледяная тропа. Крылья за спиной топорщились на ветру, он иногда пытался прикрыться ими от дождя, а потом снова со счастливой улыбкой смотрел в небо.

– Это не он… – сдавленно прошептал Альтис. И заорал: – Это не Коган! Назад!

Ламий, Волк и Пламенная бросились за своим лидером не раздумывая, по привычке выполняя его приказ. Серая пелена остановила их бегство, преградив дорогу к узкой улочке. Альтис огляделся в поисках других путей отступления, сжал зубы и почти простонал:

– Не уйти…

– Значит, будем драться. – Бог-волк быстро и привычно перебрал свой лук по боевой схеме, вытянул заветную стрелу из колчана. Серебряный жасмин еще остался.

– Призывайте все, что можете, любые силы! – выкрикнул демон. – Арох – все стаи… зови. Трэн…

– Не могу, – отозвался Траэллита. – Никто не услышит.

Они стояли без лишних движений, ожидая мертвого бога или того, кто надел его облик. Но спокойствие это было только внешним. Каждый с бешеной скоростью готовил ловушки, щиты, пытался пробить стену завесы, которой их отгородили, оплетал своей силой все окружающее пространство.

Надевший личину Когана подошел совсем близко, взобрался на пирс, с улыбкой оглядел замершую в гробовом молчании компанию:

– Какие вы, однако, деятельные ребята. Это так вы брата встречаете?

Если бы ментальная сеть могла нагреваться, она бы уже раскалилась от мелькавших мыслеобразов, которыми общались меж собой бессмертные.

– Не порочь память нашего брата, – холодно отозвался Альтис, не упуская ни одной детали происходящего. – Я не знаю, кто ты. Но ты только что нанес нам смертельное оскорбление.

– О-хо-хо, сколько пафоса и какая патетика. – Надевший личину изобразил изящный жест рукой и нарисовал на лице выражение возвышенного пренебрежения. – Будь проще, демон.

– Ха-ха-ха, – без всякого намека на веселье ответил Альтис. – Меня учит жизни без пяти минут покойник.

– И не думал даже! – В примиряющем жесте вскинутые руки. – Мне просто любопытно понять, что же ты такое на самом деле.

– Встань в очередь за ответом, ты не первый, – сказал Альтис. – Зачем явился и как тебя называть?

– Что в имени моем?.. – театрально вопросил враг с лицом брата. – Впрочем, последние тысячелетия я привык к имени Амат.

Трэн крепко сжал кулаки и тут же получил жесткий приказ держать себя в руках.

– О, я вижу, вам не понравилось мое имя! Вероятно, вы уже что-то знаете о нем… Ну что ж… Тогда я предполагаю, вы знаете, зачем я здесь. – Амат бросил взгляд на ламия. Словно коллекционер приценивался к новой игрушке и прикидывал, куда поставить приобретение.

Альтис ступил вперед, закрывая собой друга:

– Только через мой труп, демиург. Но я убью тебя до того, как умру сам.

Демон не пытался контролировать себя, и в его словах прозвучал оттенок реальной угрозы, который давал понять, что этот безумец способен на все. И даже чужого демиурга невольно передернуло.

– Какие мы смелые, – ответил чужак, искажая до неузнаваемости черты лица Когана.

И изменился, став молодым статным мужчиной почти обыкновенной наружности. Только волосы, брови и ресницы у него были неестественно белыми. И крупные, звериные клыки отличали этого парня от человека. Ламий получил недвусмысленный приказ держаться подальше, а в руках Альтиса уже горели два меча застывшего Пламени. Демон понимал, что должен, обязан подавить прочно обосновавшийся внутри животный страх, но не мог. А без этого не призвать Белое Пламя.

Чужой демиург усмехнулся и рассыпался белым пеплом.

Побратимы не успели удивиться. Амат лишь отвлек их внимание на себя, пока всю реку не заполнил собой Киррий!

– Арох! А-аро-ох!..

Отчаянный полукрик-полувой перебудил всех, кто спал неподалеку от комнаты, где ночевали мальчишки. Эльфенок в одних штанах, босиком скатился по лестнице, упал, растянувшись на полу, вскочил, коротко всхлипнул и бегом выскочил во двор.

– Малой! Подожди! – За ним бежали такие же полуодетые, толком не проснувшиеся подростки – Красный и Черный Пламенные. Но те по крайней мере были в обуви и с мечами.

– Что за дела?! – Нангерат перехватил сына за локоть.

– Не знаю! Мы за малы́м! – ответил Эрхан, выдергивая руку и выбегая вслед за друзьями.

Некроманты переглянулись. Тигран кивнул, глядя в глаза отцу ребенка, который только что убежал куда-то в неизвестность.

– Дартан, Лиртог – остаетесь на охране! – приказал Нангерат.

Трое рыцарей смерти рванули следом за удравшими детьми.

– Что это было?.. – Ларт Славен ошарашенно проводил взглядом вполне адекватных людей, убежавших за явно невменяемым эльфийским ребенком.

Тигран не ответил – по лестнице спускался, слепо держась за стену, Стримбор. Коснулся дрожащей рукой виска, откинул за спину темные волнистые волосы. Лицо бога исказила гримаса боли.

Кари спустилась быстро, держась за спину крупного белого волка. Девочка была закована в пластичный легкий доспех со старым гербом Серебряной Империи на груди. Тигран мог поклясться, что точно такой же, только бо́льших размеров древнейший доспех его легендарного предка спрятан в самой тайной семейной сокровищнице!

– Девочка моя!.. – Тигран вскочил с места, но был остановлен властным жестом дочери.

– Помолчи, папа, – холодно велела будущая императрица. Поглядела на бога-ветра: – Кто?

– Киррий, – выдохнул сквозь сжатые зубы бог-ветер. – И прямой портал к подматерии.

– Идем, – склонила голову Карэн.

– Ты остаешься, мелкая, – мотнул головой бог и быстро вышел прочь.

Девочка проводила его взглядом и улыбнулась. Отцу стало не по себе от ее улыбки.

– Я же Зеркало, – сказал она скорее себе, чем кому-либо еще. – Настоящее Зеркало. Мы нужны нашим богам, Каерасса.

Села на спину здоровенной снежной зверюги, крепко обхватив волка руками и ногами. Тот просто исчез вместе с девочкой, растворившись в снежном вихре.

– Постой, глупая девчонка!.. – Сверху стрелой слетела миниатюрная эльфийка. Она успела схватиться за шкуру волка и тоже исчезла в метели.

– Рина! Кари! – Василиса не успела, схватив только быстро тающий снег. – Дуры! Вас же убьют!

– О Купол великий… – прошептал император и через минуту уже мчался вслед за дочерью.

Лиртог оказался умнее других и вывел из конюшни лошадей для всех. Одни спешили к тем, кто был дороже жизни, остальные – выполняли долг, что был превыше жизни. И даже Василиса ехала на белоснежной риат, ведя за собой черного къяра.

Люди выбегали на улицу, кричали, указывая в сторону реки, где разворачивалась битва.

Карэн стояла на крыше одного из домов вокруг центральной площади и оглядывала город, вбирая в себя окружающий мир. Нет, не смогли бог с демоном скрыть от Зеркала его подлинную природу. Все окружающее пространство, все, что видела девочка, отразилось в ней. Отразилось и… чуть изменилось.

Василиса резко остановила лошадку и закричала, срывая голос:

– Наши боги бьются за нас! Мы нужны нашим богам! Боги проиграют без нас! Мы нужны богам, люди!..

Первой заданное Зеркалом изменение почувствовала та, что росла с ней рядом. Поняла и попыталась донести до других.

Резко осадил коня и император. Вытащив меч с родовым гербом, он взмахнул оружием и выкрикнул, поддерживая девушку:

– Люди великой империи, оберегаемой богами! Боги защищают нас, боги помогают нам, боги дарят свое благословение и покровительство! Это наши боги! И ни один враг не смеет поднять на них свою грязную когтистую лапу! За Траэллиту Великого Ламия, за Стримбора Вечного Ветра, за Ароха Архорта!..

Призыв подхватили десятки голосов. «Это наши боги!», «За наших богов!» – кричали люди. Вера, любовь и преданность. Даже люди от этого становились сильней, так что же говорить о бессмертных?!

Кто мог и умел сражаться, рванули к месту битвы, попросив защиты Купола и благословения Создателя. Остальные бежали ко всебожественному храму на центральной площади и молились на ходу.

А темные твари так и лезли из врат подматерии, созданных демоном воды.

Босой мальчишка снова упал, поранил ногу, вскочил и помчался еще быстрее, оставляя за собой кровавый след.

– Да куда ж ты так летишь!.. – выдохнул отстающий юный некромант.

– Давай быстрее! – позвал, обернувшись, Лёнька. Вспыхнул едва видимым Красным Пламенем и еще прибавил ходу.

Эрхан сжал зубы, позвал свое собственное Пламя. Глаза мальчишки залило чернотой, дыхание выровнялось, и он побежал быстрее.

Беловолосый подросток своим телом прорвал серую пелену, отгородившую порт от остального города. Та растворилась, брызнув в стороны каплями грязно-серого дождя! Маленький Арох весь светился ослепительно-белым.

У Ароха не было даже мгновения, чтобы взглянуть, как ведут бой побратимы. Когда Киррий набросился на них, из свежесозданных врат полезли тучи жутких порождений Кошмара. Одних псов подматерии, гниллов, было не меньше сотни! Прижатый к стене, израненный, Арох отбивался как мог! Порванная клыками какой-то твари рука болела и плохо слушалась, но большой и малый мечи мелькали все так же быстро. Его спасало то, что каждая тварь действовала сама по себе. Напади они более слаженно и дисциплинированно, порвали бы в клочья. Разве что Создатель знает, как тяжело Волку было двигаться с той же скоростью и легкостью!

Твари откатились волной. Глаза заливала кровь из рассеченного лба. Но девушку, которая шла среди низших, он разглядел и узнал. Она остановилась в десяти шагах от замершего Волка, похлопала по мощному загривку здоровенного гнилла. Улыбнулась богу, делая шаг вперед…

Волчонок сбил девушку с ног, быстро и умело сломал чужой твари шею! Наваждение спало, и Волк, увидев истинный лик теневой низшей демоницы, содрогнулся от отвращения. А Волчонок вскочил, схватился ладонью за меч старшего. Закапала кровь, и Волк зло, отчаянно крикнул:

– Арох!..

– Архорт! – рявкнул в ответ Волчонок, глядя прямо в зеленые, совсем такие же, как у него, глаза.

Мир рухнул…

Эльф и эльфенок исчезли в яркой вспышке, которая сожгла всех низших демонов, что попали в этот яростный отблеск. Из пушистой звезды белого света встал на четыре лапы огромный волк-бог.

– Ого… – Ученики переглянулись и, не сговариваясь, помчались дальше, к пирсу, откуда повеяло разрушительной яростью Пламени.

Вскинув морду к небу, Арох Архорт запел короткий и яростный призыв к Охоте.

Из реки навстречу Волку поднялся гигант. Арох зарычал, оскалившись. Демон, похожий на отъевшегося гиганта-шакала, отряхнулся, усмехнулся зубастой пастью. В чем-то появление этого противника обрадовало Волка. Если через портал пролезла такая туша, значит, мелкой твари станет поменьше.

– Ну здравствуй, Арох. Ты все-таки выжил, пес…

Бог кинулся в атаку без предупреждения, сшибив своим телом врага обратно к реке, подальше от людей. Волк и шакал покатились по земле в неистовой схватке.

Два змея – ламий и демон – сплелись в смертном бою. Серебристый бог сражался на два фронта, отбиваясь не только от демона, но и от атак низших тварей. Огромный, едва ли не больше Змея, Киррий тоже являлся ламием, если допустить, что ламии-демоны могут существовать. Но если Траэллита был божественно прекрасен в своем серебре, то серо-зеленый четырехрукий Киррий, с мордой зверя-демона и лысой головой, рядом с богом казался отталкивающим уродом. Вода реки окрасилась красным…

Все, кто прибежал к храму, стояли на площади и как один пели молитву. Пели от души, с любовью, верой в победу богов… Не ту молитву, которой просят у богов благословения или помощи. Это скорее была баллада, рассказывающая о бессмертных искателях. Баллада, придуманная менестрелями, одна из тех, которую знали почти все в Сильене. И даже храмовники, обычно недовольные, если в стенах святилищ звучали подобные песенки, в этот раз пели, вкладывая в слова всю душу.

А кто мог и умел сражаться с порождениями Кошмара – сражался как бешеный, защищая свой дом, свою землю, своих богов.

Чувствуя, что кто-то без прикосновения делится с ним силами, бог-ламий оглянулся, заметил людей. Большинство смертных не видели, как от их единодушной веры плавится реальность, меняя свой рисунок. Отчаяние на лице морского Змея сменилось решимостью. Отступать некуда. Проиграть нельзя.

Настоятель всебожественного храма города Олова не пел. Он стоял на крыше своего храма, куда старику его преклонных лет не так-то просто забраться, но сухощавый, жилистый клирик справился. Старший храмовник молчал, не отрывая пристального взгляда от сражавшихся. Ладони, касавшиеся крыши купола, светились. Настоятель не мог сейчас сражаться вместе с богами. Но он мог отдать им всю силу своего храма и людей.

Сильтарина, Каерасса и Карэн рисовали мелками на площади большую Печать. Вскинув голову и взглянув на реку, которую отсюда было хорошо видно, эльфийка отчаянно вскрикнула:

– Не успеваем!..

Пятеро человек в светлых одеждах священнослужителей, отделившись от толпы, бросились к ним, стали помогать. В считаные минуты рисунок был закончен. Сильтарина встала в центре, опустилась на колено, накрыла рукой руну в самой середине Печати… Неощутимый толчок и волну, которая прошла по граням реальности бытия материального мира, ощутил почти каждый.

– Держитесь, мальчики… – шепнула владычица.

Сотни белых полупрозрачных птиц поднялись в небо, отделяясь от Печати. Птицы с острыми когтями, крепкими клювами, стальными перьями. Белые ястребы надматерии. Ястребы, по приказу повелительницы кинувшиеся в бой с порождениями подматерии.

– Так их! Молодец, девочка!

Смычок радостно стукнула кулачком по стеклу шара метрового диаметра, наполовину утопленного в камне. Ушибла руку, ойкнула, положила обе ладони на стекло, прижалась лбом, глядя на своих богов, и быстро зашептала на языке Творения молитву-благословение, отдавая своим детям все силы, которые была способна отдать, не разрушив свой мир.

Амат, вот подонок, он все-таки решился спуститься в мир! Смычок не могла не восхититься его смелостью, хотя сама ходила по чужим мирам подобным образом постоянно. Демиурги могут приходить в чужие миры, но лишь урезав до крайнего минимума свои возможности и силу. Либо создавать себе аватару и воплощаться в ней. Но тот, что сейчас находился внизу, аваторой быть не мог, Смычок воплощение почувствовала бы сразу. В нестабильный мир можно спуститься не просто урезав, а буквально кастрировав свои силы Создателя! Отчаянный идиот. Хотя не стоило забывать о том, что эта сволочь обладала ключом от ее Творения. Но все же Творения нестабильного, что многократно усложняло задачу воплощения в материи!

Она улыбалась, и глаза светились небесной синевой. Весь мир, весь окружающий мир встал на защиту Творения от чужаков! Если весь мир поднимается против врагов, то есть надежда победить! Простые смертные с отчаянной верой поют молитву, сражаются на улицах собственного города без попыток спрятаться – она благословила их всех, до последнего отморозка из подворотни.

– Деритесь, мальчишки мои… – шепнула она, осторожно опуская пальцы внутрь стекла и чуть-чуть поглаживая невидимые нити реальности. – Победа за вами!

Когда ее схватили за косички и дернули назад, она так удивилась, что не успела среагировать. А потом ее голову с силой впечатали в стекло шара, мгновенно затянувшегося чернотой! Кровь Создателя полилась по стеклу. Девочка упала, изо всех сил стараясь не потерять сознание.

– Ты проиграла, – почти пропел над ухом мелодичный голос, который она ненавидела всем сердцем!

Повернулась, привалившись спиной к камню, и с лютой ненавистью поглядела на изящного, по-королевски грациозного, улыбающегося рыжеволосого юношу, рубашка и штаны которого отливали красным золотом и медью. Голова кружилась, но сознание демиурга уже расслоилось, одной частью тщательно обследуя окружающее пространство в попытке понять, каким образом в самую защищенную обитель попал враг и почему она его не почувствовала.

– Руан, ублюдок рыжий, – сплюнула она, зажав ладошкой рану над бровью. – Я загоню тебя в сердце Хаоса, где даже такую скользкую мразь, как ты, сожрут, не поморщившись.

– Попытайся, детка. – Улыбочка стала приторно-сладкой, а взгляд отливающих медью глаз – зовуще-многообещающим. – Но на полпути придется свернуть, и тогда я покажу тебе мой дом. Давно хотел пригласить тебя в гости, милашка. На бокал вина и новую партию…

Преобразуясь на лету, Смычок прямо с места бросилась на давнего врага, в желании вцепиться в горло этой беспринципной твари! Но была сбита на землю хлестким, сильным ударом! Покатившись по земле, она врезалась спиной в камень-основу и зарычала сквозь зубы, не пытаясь снова принять облик дракона, как бы того ни хотелось. Ее враг слишком быстр, а в краткий миг перевоплощения она становилась уязвима.

Тени сгустились, образуя мужскую фигуру рядом с девочкой. Молодой, статный, похожий на сказочного принца мужчина в черном шелке и высоких сапогах взглянул на девочку, повернулся к удивленному Руану, рукой откинув за спину темные волосы, едва достигающие лопаток. Неуютно демиургу стало от этого взгляда. Это было даже не обещание смерти, не угроза, а констатация факта. Сейчас рыжий сукин сын будет мертв. И смотрел на него пришелец из теней, как на мертвеца.

– Зря ты ударил мою сестру, – негромко произнес мужчина.

Наклонился, коснувшись ладонями отворотов своих высоких сапог, а когда выпрямился, в руках оказались два узких коротких клинка. Широкие у рукоятей, лезвия к остриям сужались, как иглы. От них буквально веяло смертью и кровью убитых демонов Хаоса. Рыжий демиург отступил. Этим оружием не ведут долгих сражений. Этим – убивают быстро и без вопросов.

– Я приношу свои извинения! – Руан поднял руки ладонями вверх. – Это вышло непреднамеренно – она первая на меня кинулась!

– Значит, был повод, – по-прежнему не повышая голоса, с бесконечным спокойствием сказал пришелец, шагая вперед.

– Я согласен принести любую назначенную компенсацию! – сразу же попятился назад рыжий. – Все, что вы потребуете!

Мужчина вопросительно взглянул на девочку.

– Теневой… – Она устало поглядела на того, кто назвал ее сестрой.

Если бы кто-то сейчас смотрел на рыжего демиурга, то увидел бы, какой животный ужас отразился на его лице. «Теневой Актер…» – беззвучный шепот.

Смычок скривилась, провела ладонью по затылку, посмотрела на испачканные красным пальцы:

– Да убей ты его, брат, и помоги мне встать!

Рыжий начал дематериализовываться еще до того, как она договорила. Он надеялся сбежать, но боль в животе возникла за миг до его исчезновения! Уже в пути через подпространство Руан наклонил голову, не в силах дышать, и увидел рукоять клинка, лезвие которого прошило его насквозь…

– Сбежал, – констатировал Теневой, и в руке материализовался брошенный во врага клинок. Осмотрев кровь на лезвии, вытер о штаны, усмехнулся уголком губ и добавил: – Не совсем сбежал.

Убрав оружие обратно в сапоги, Теневой Актер опустился рядом с сестрой на колени, поцеловал в лоб, коснулся разбитого затылка и помог встать. Смычок тут же схватилась за свой стеклянный шар, стукнула по нему кулачком, рассеивая мглу, с тревогой посмотрела вниз… И сползла обратно на землю, обхватив себя руками.

– Сволочи… – Создатель всхлипнула, кусая губы в кровь, и сдавленно застонала от выдирающей душу боли. Для настоящего демиурга душевная и физическая боль неразделимы и неразличимы. Пить свинец было легче…

– Держись, дракончик… – Брат обнял сестру, едва взглянув в Око Мира.

– Закрывай врата, Нангерат! Закрой эти Кошмаровы врата!

– Не могу! – Некромант зло оглянулся на императора. – Нас отбрасывает от ткани бытия!

– Попытайся, колдун, дери тебя нежить!

Аллодис выругался сквозь зубы, увидев, что убитые защитники поднимаются умертвиями. Он знаком сообщил, что меняет свою роль в этой битве, выскользнул из круга и ушел в другое сражение, чтобы лишить павших возможности стать бродячими мертвецами. Заодно перехватил контроль над уже поднявшимися – лишних солдат не бывает. Нангерат принял на себя дополнительную тяжесть, обернулся к императору, выдав заковыристое нимадоргское ругательство и фразу на серебряном:

– Тигран, замолкни! Мы и так пытаемся!..

Желтые глаза на миг прищурились, а руки уже отправили в полет смертоносное заклятие поверх головы упавшего Траэллиты. Ламий стал подниматься из воды, Алина разбежалась и прыгнула с края пирса. Схватившись одной рукой за плечо гиганта, другой вцепилась в волосы. Воительница улыбнулась, ловя миг, в который осознала, как любит эти шикарные волосы, эту серебристую чешую, этого наглого Змея, которому то и дело хочется двинуть по морде кулаком… Она, Алина Пламенная! Она живет! Сама!..

Мир был прекрасен. И прекрасен был миг, когда бессмертная поняла: нужно убить поднимающееся из воды впереди существо огромной силы, ибо оно угрожает тому, что принадлежит ей. Неподдельное чистое счастье заставило суть петь.

Ламий, почувствовав на своем плече воительницу, улыбнулся, чем изрядно насторожил отступившего духа болот. Белый пепел завихрился возле уха демона воды, и чужой демиург прочно встал на его плече. Амат что-то сказал Киррию, тот усмехнулся, и демиург снова исчез.

Траэллита ударил первым, и лезвие на хвосте светилось белым серебром! Но из воды взметнулся хвост врага и отбил наконечник копья демиурга почти таким же тускло бликующим темным клинком! Киррий оскалился, обнажив острые крепкие клыки.

– Ты предал не только свою Когорту, Кирр’ирий, сын Морр’ирия! – Голос бога-ламия летел над рекой, его слышал каждый, кто был на берегу. Назвав истинные имена демонов, Траэллита тем самым бросил вызов, навсегда превративший двух обычных недругов в заклятых врагов. – Ты предал весь наш мир, продавшись загранным врагам!

– Мне плевать на этот мир, бог морей, сын Создателя, – ответил демон. – Я буду господствовать в новом. Цена – всего лишь твоя бессмертная жизнь, Трэн!

Вода в реке закипела, когда великий ламий и дух болот снова сцепились в яростной битве! И если до того момента битва могла длиться до победы, то сейчас – только до смерти! Кровь бессмертных заливала воду, меняя ее цвет…

«Смотри, смотри, демоненок… Ты ничего не сможешь сделать! Я убью твоего брата, а потом твою сестру, на закуску оставим твоих учеников… Как тебе мой план?»

Альтис проиграл. Он глупо попал в расставленную ловушку и теперь плыл в пустоте, беспомощно наблюдая за происходящим. Он видел белых ястребов надматерии, видел клинок демиурга на хвосте духа болот. Видел, как вихрятся смерчи Ветра, вышвыривая всех низших обратно в их миры, перекрывая демонам доступ к силе, что питала их из подматерии. Несколько чудовищных порождений бога-ветра обрушились на противника Ароха. Плененный Печатью Стримбор вычерпывал себя до донышка, создавая и поддерживая своей сутью десятки тонких станов танцующих смерчей.

Там, за спиной, еще дрались его ученики, пытаясь вызволить учителя, внутри которого медленно, слишком медленно разгоралось Пламя. Та его ипостась, которая может быть вызвана только яростью. Не успеть. Тогда Альтис перестал быть…

Зверь растянул губы в усмешке. И шагнул вперед, идя там, где движение само по себе невозможно. Дар, пусть и слабый, но уникальный, невообразимый для демона, снова помогал ему творить невозможное.

«А ты сильный, демоненок! Но это тебе не поможет…»

Страшный удар обрушился на Зверя, и он пошатнулся, остановившись. Выпрямился, вскинув голову. Рассмеялся, находясь там, где невозможны звуки. И разорвал ловушку пустоты, уничтожив неуничтожимое!

Альтис упал на колени. А когда поднялся, стал значительно выше ростом. Выпрямился уже не человек, а крылатый демон. Глубокий и сильный голос произнес:

– Ты хотел знать, что я такое, демиург, зовущий себя Аматом? Я бог, рожденный демоном! Я смертный бессмертный! Я смерть, влюбленная в жизнь! И я буду последним, что ты увидишь…

Арох победил, разорвав глотку своему врагу. Сплюнул на труп, суть которого уже утащило обратно в его план бытия, и, не чувствуя ран, кинулся закрывать разрыв в пространстве, откуда продолжали лезть порождения бреда Кошмара. Привычно почувствовал на своей шее тяжесть чужого тела – Стримбор уже не мог долго держаться в воздухе. Волк поделился с пленным братом силами, и тот сразу же полностью развернул связующую побратимов ментальную сеть.

На стихийную битву ни у одного змея не хватало сил – они не могли поделить воду, которая принадлежала обоим. Раны, наносимые темным клинком, не затягивались. Правая рука плохо слушалась и болела, плечо было пробито насквозь. Но Трэн сражался не один!

Стримбор прицельно бил по демону ветром, способным срывать плоть с костей. Арох, находя мгновения отвлечься от врат, не упускал случая вцепиться клыками в чешую речного змея.

Никто не видел, куда с плеча морского бога делась Пламенная. Но она не теряла времени даром.

Киррий не заметил, как ему в спину, под лопатку, вонзилась обжигающая заноза. Внутри вдруг стало так горячо, что дух болот не сдержал крика. В тот же миг серебристый клинок отрубил ему одну из правых рук. Демон поймал хвост израненного ламия оставшейся правой рукой и выгнул, стараясь отломать, оторвать это клятое лезвие! Бог обвил врага кольцами, так же схватив за хвост и намереваясь просто задушить. Киррий бился в стальном захвате серебристых колец, чувствуя, как нарастает внутри нестерпимый жар. Он разрывал когтями бронированную чешую бога. Внутри что-то надорвалось и лопнуло… Сломались сверхпрочные ребра, протыкая внутренности… В этот момент дух болот понял, что такой желанный мир материи умеет приносить не только бесконечное удовольствие, но и столь же бесконечное страдание!

Его враг умирал, а Траэллита все продолжал давить эту гадость, хотя ему было противно даже прикасаться к речному змею. Перестал биться в сжатом кулаке чужой хвост, хлынувшая из пасти кровь полилась на его собственные раны. Морской бог с трудом подавил желание немедленно отбросить прочь Киррия и смыть с себя эту мерзость. Видя, как внутренности демона выжигает Белое Пламя, Трэн лишь на мгновение отвлекся, стараясь найти взглядом Алину… Не заметил, когда с чужого хвоста исчезло лезвие…

Амат легко ушел из-под клинков, отпрыгнул подальше:

– Нет, демон… я не буду с тобой драться!

Он исчез в вихре белых снежинок, какие остаются от хорошо прогоревшей бумаги. Но Альтис успел заметить в его руках копье… Шнурок с деревянной звездой, полыхнувшей синим на запястье Змея, тоже успел увидеть… И понял, что забыл сделать.

Рванулась к шее, где висела стеклянная пиктограмма, рука. Она скоро будет нужна…

Что-то ударило его в бок. И почему-то правой руки вдруг не стало.

Боль впилась в спину, разорвала сердце, вышла из груди острием наконечника копья демиурга. В немом то ли крике, то ли стоне открылся рот, бог-ламий опустил голову, неверяще схватился рукой за лезвие… Копье провернулось в ране, и ламий попытался закричать, но не смог…

Последним усилием Змей оборвал связь с побратимами. Они не должны почувствовать, как он умрет. Только с ней оборвать связи не смог. Она вдруг оказалась рядом, на плече, вцепившись рукой в его волосы. От нее бежало тепло и единственный приказ-мольба-требование: «Убирайся в надматерию!!!» Но как объяснить ей, что нет для него никакой надматерии?.. И уже никогда не будет… «Огонек… прости, Огонек…» – шепнул бог-ламий, прежде чем… его не стало…