Текст книги "Клинок Белого Пламени"

Идиллия продолжалась около получаса. Неутомимый Калигул вызвался идти на разведку и был отпущен. За ним увязался и рыжий эфирный пегас.

– Идем искать? – предложила Линка, очень внимательно оглядывая луг.

– Идем, – нехотя согласился Альтис, лежа на земле и радуясь недолгому отдыху.

Он потянулся, как большой, опасный кот, и легко, грациозно поднялся. Склонил голову набок и произнес:

– Мне кажется… что нас ждали.

Кусок скалы в стороне от родника потемнел. Повеяло тленом, и трава вокруг вся пожухла. Камень расчертили затейливые узоры, свиваясь в уже знакомую картину, засветились красным.

Он вышел из камня и поглядел на Пламенных. Они стояли плечом к плечу.

– Меня ждали? Лестно, – усмехнулся уголком рта чужак, почти повторив слова Альтиса.

Он выглядел как молодой, статный, светловолосый мужчина. Но только веяло от него такой жутью, что Пламенный отчетливо понял – вот он, Матиалис Паук. Чудовище, имеющее привычку порабощать чужой разум. Паук, который маскируется в облик человека. Грациозный, хищный. Прекрасный и отвратительный. Даже неподвижный, он, казалось, танцевал, только застыл перед следующим изящным па в плетении прекрасного узора паутины.

Хорошо, что, выйдя через малые врата, которые представлял собой камень изначальной материи Творения, он ограничен в могуществе. Высвободить свою истинную силу в нестабильном мире этот демиург просто не сможет. А значит, преимущество пусть крохотное, но оставалось за демоном.

С новой тусклой вспышкой рядом с чужаком встал еще один. И при виде нового гостя демону показалось, что внутри него до предела струнами натянулись нервы.

– Папа?.. – растерянно произнесла Алина. Прошлое ожило, переполнив ее душу. Когда-то очень давно она любила этого человека. Он был замечательным отцом.

– Как ты выросла, моя девочка, – ласково улыбнулся он ей.

Демон невнятно зашипел сквозь зубы. Воительница качнулась было навстречу родной улыбке – и отступила на шаг.

– Моя девочка, – низким громовым раскатом прозвучал голос демона. – Не твоя.

Чужой демиург отступил, прислонился к камню и явно собирался поразвлечься возможным представлением. Бог и демон походили сейчас на двух тигров, которые пытаются разобраться в родовой принадлежности котенка. А яблоко раздора, собственно «котенок», помалкивал. Они не начинали драку, пока «котенок» не определился со своим собственным отношением к «отцам».

– Ты думаешь, что сможешь отобрать у меня дочь, Пламенный? – с наигранным удивлением поинтересовался Милано. – Смотри не обожгись, демон.

Он повзрослел, принял облик той смертной плоти, которую долгое время носил.

– Уже обжегся, – ответил демон. – Да только ты, Милано, облажался. Моя девочка была лишь смертной дочерью смертной плоти, как и сотни других твоих детей, ублюдок. Ты создавал себе тела, чтобы вселить в них свою суть. Она даже и не твоя. Чей генетический материал ты использовал для создания последнего облика, трусливая тварь? Или занял чужое тело? Мне всегда было интересно, почему ты пользуешься таким истинно демоническим способом воплощения? Силенок не хватает на иное?

– А ты уже забыл вот об этом, ублюдок златоглазый?! – змеей зашипел Милано и провел ладонью по лицу. Черты потекли, изменяясь. Мужчина убавил в возрасте, в росте, в весе, превращаясь в юношу. Обнажились шрамы, иссекшие всю левую сторону лица и шеи. – Из-за тебя же, тварь, я приобрел вот это украшение, от которого меня даже Ирихор избавить не смог! Ты изуродовал меня, а теперь еще и пытаешься отнять у меня дочь?!

Альтис не показал, какое удивление у него вызвал облик Милано. Он не помнил, чтобы делал что-то подобное с ним! Да и как вообще возможно сотворить такое с божеством?! Ирихор не смог? Проще поверить в то, что не захотел! «А я помню. Это я сделал, прошлый я», – шепнул из мрака Зверь.

– Не пытаюсь, – скривился в усмешке демон, чувствуя, что творится внутри у воительницы. – Я это уже сделал. Верно, родная?

Она улыбнулась демону, коротко прикоснулась рукой к его руке и сказала:

– Я люблю тебя, мой брат и отец.

На этом война за Пламенную закончилась. Важно было только ее решение. А в ней Альтис никогда не сомневался. Оставалось решиться на бой, которого в глубине души боялись все четверо.

– Ублюдок, – выцедил сквозь зубы Милано.

– Мертвец, – сплюнул на землю Альтис.

– Живыми они…

Демиург не успел договорить – демон атаковал. Матиалис увернулся от щедро напоенного силой «веера лезвий» и закончил фразу:

– …не слишком нужны.

Пауки живой волной нахлынули сразу со всех сторон. Придушив в себе позорный девчачий визг, Алина вспыхнула, выжигая все вокруг себя! Она ненавидела пауков!..

Белый ястребок беспокойно завозился в кресле, где он спал. Девушка подняла голову, отрывая взгляд от бумаг на столе, отложила перо. Конспект был почти закончен. Через открытое окно в небольшую, уютную комнату светило солнце, ветерок доносил запах цветущего лета. Учиться не хотелось.

– Ты бы хоть котом обратился, – вздохнула Марья. Встала из-за стола, подошла к зверю и погладила белые перышки. Птица встрепенулась, обратилась котом и замурлыкала. – Что ж ты у меня за зверь-то, а, Белка?

Белогор мяукнул, превратился в маленького воробышка все такого же белого цвета, взлетел, обратился голубем, соколом, котом, львом. Смена облика доставляла зверю огромное удовольствие. Быть собакой ему явно не хотелось.

Девушка забралась в кресло с ногами. От усталости немного кружилась голова, поэтому она, прикрыв глаза, поработала с собственным телом. Вскоре волна прошла от макушки до кончиков пальцев, забирая все ненужное и оставляя после себя ощущение звенящей силы и легкости. Она прислушалась к чему-то в себе, невольно улыбаясь.

Минуло уже больше месяца, с тех пор как она в последний раз виделась с Альтисом. Обида и злость на него давно прошли. Марья понимала, что демон заботился о ней. Потому что любил. И она очень-очень скучала.

Белый тигр ткнулся в колени девушки, требуя почесать его за ушком, замурлыкал, когда целительница ответила ему требуемой лаской. Вдруг зарычал, прижав уши, отпрянул.

– Что случилось? – насторожилась девушка.

Белка тревожно повел ушами, ощериваясь, и как мог показал, что нужно идти вниз, на улицу.

– Погоди, – попросила девушка, скидывая с себя платье, надевая штаны с рубашкой и обувая удобные походные ботинки.

Секунду подумав, усилием воли материализовала когда-то вечность назад подаренный ей любимым доспех демона. Металлическая чешуя и легкие пластины прикрыли от подбородка до пяток.

Спускалась она бегом.

– Марья, куда это ты?! – окликнул на выходе из монастыря учитель.

– Мне нужно! – отмахнулась девушка и последовала на улицу за беспокойным ястребом.

Во дворе ястреб перестал метаться, сел на землю и замер.

– Белка?.. – позвала Марья, но приближаться не стала. Из разума многоликого оборотня мягко толкнулось: «Не надо…»

Полиморф окутался сиянием и лентами белого тумана. Через несколько мгновений свет стал столь ослепителен, что девушка прикрыла рукой глаза. А когда открыла… Небольшой, изящный белый дракон призывно запел, склоняясь к хозяйке и подставляя спину.

Целительница задохнулась от восторга! Она не могла оторвать взгляда от своего прекрасного зверя. Дракон! Настоящий дракон!..

Белогор запел тревожно и шагнул поближе. Девушка сама не поняла, как оказалась на спине своего зверя. А в следующий миг они уже летели…

Дыхание вышибло из груди порывом ветра, но вскоре дракон, разбираясь со своей новой физиологией, окутал хозяйку легким полем неприкасаемости, чтобы она не свалилась со спины и ей не досаждал слишком сильный ветер.

Захлебываясь восторгом и потеряв чувство времени, Марья очнулась лишь тогда, когда увидела на горизонте столб черного дыма. Целительница оперлась руками о холку зверя, касаясь гладкой чешуи. Белые чешуйки были прохладными и оставляли на пальцах несколько странное, но приятное ощущение. Девушка присмотрелась. Дым вихрился черным смерчем боевых заклятий. И откуда-то из глубины души, поднимаясь ледяной волной страха, пришло понимание – это он сейчас сражается там. И может погибнуть.

Дракон без понуканий направлялся именно туда. Он первый почуял своего создателя и беду. Марья колебалась лишь несколько мгновений. Стиснув зубы, приготовилась к сражению.

От уютной поляны и части леса осталась голая выжженная земля. Оплавились даже камни. Алина увела в сторону того, кто в свое время был ей отцом, понимая, что Альтису не стоит мешать. Увела и обрушилась всей силой своей огненной ярости. Матиалис поначалу пытался достать Алину, как более слабую. Но потом ему поневоле пришлось полностью сосредоточить свое внимание на демоне. Этот Пламенный безумец бросался в бой, забывая обо всем, выжигая себя изнутри!

Прямой удар невообразимого количества сырой силы не смог пробить вихревой щит демона. Но ему все равно показалось, будто по голове куском скалы врезали. Потратив около секунды на то, чтобы прийти в себя, на одних рефлексах уходя от следующего удара, Альтис атаковал сам, уже не особенно заботясь о щитах. За что и поплатился. Одежда на нем зашевелилась сотнями маленьких лапок… Вызывая отвращение, по телу ползали восьмилапые чудовища.

Подавив тошноту, Альтис мгновенно разогрел собственное тело до температуры горнила работающей кузницы. От одежды потянуло паленым, ожоги на коже вздулись волдырями, частью лопнули. Форма сменилась доспехом демона. Благо эту часть своей демонической природы он мог использовать как мастер материи, а не только как существо нижних миров.

Прах сгоревших на коже паучков попал на место ожогов. Боль на мгновение ослепила демона. Альтис раскрылся и получил «ледяную стрелу» в грудь. Такая убила бы любого другого, только не пламенного мага. Он мгновенно отгородился щитом, одновременно нанес свой удар и процедил сквозь зубы:

– Как же ты меня достал, тварь восьминогая! – И добавил уже громче, образовав в руках два клинка: – Эй, урод паучий! Ты только с букашками силен?! За мечи, как подобает мужчине, и не держался никогда?!

Демиург остановился, не закончив движения, принимая короткую передышку. По его слегка задумчивому взгляду демон понял, что наступил на любимую мозоль этого гада. И поспешил додавить:

– С букашками одна из моих женщин очень любила возиться. С букашками и цветочками. Только у нее все же пчелки были и гусеницы-шелкопряды. Тебе, с твоими паучками, стоило бы родиться девочкой!

– Заткнись, пес, – бросил доведенный до холодной ярости Матиалис.

Меч у него был один. Почти в рост самого демиурга, тяжелый. Рукоять искусно сделана в виде паука.

– У-у-у, так ты еще и закомплексованный, как маленькая девочка, – с издевкой посочувствовал демон, взвесив в руках свои небольшие клинки.

Демиург выдохнул сквозь сжатые зубы, окинул Альтиса внимательным взглядом и с понимающей усмешкой произнес:

– По своему опыту судишь, как вижу.

Альтис не ответил, только едко усмехнулся, испытывая лютую ненависть и жажду крови. Они рванули друг другу навстречу без кружений и пробных ударов. Ближний бой демона и демиурга превратился в безумный ураган, замедляя время и кроша в пыль все вокруг!

…Резкая боль под коленом заставила ногу подогнуться, и Пламенный едва успел отбить новую атаку. Страшным ударом его швырнуло на землю. Не выдержала раненая нога. Демон ее больше вообще не чувствовал. Начинали неметь пальцы рук.

Израненный Матиалис, изрядно растеряв свое могущество, усмехнулся:

– Я не буду тебя убивать. Чувствуешь, как яд разливается по телу? Ты увлекся. Не заметил «букашку».

Мышцы повиновались с трудом, а мыслей и вовсе не было. Альтис задрал голову. Лежа делать это было не очень удобно. Увидел паука… паучищу, размером с его къяра! Тварь эта отличалась от обычного паука. Хелицеры – передние конечности с ядовитыми железами – были невероятной длины, многосегментные, заострены, как копья.

Руки онемели до локтей, яд действовал быстро. Пламенный поднял взгляд к небу, собираясь сотворить первое пришедшее на ум, и совершенно невозможное – превратить несколько лучей солнечного света в копья. Но увидел, как на них пикирует светлый дракон. Белоснежный зверь прицельно плюнул двумя сгустками холодного огня. Они попали точно в демиурга и его «ручную» зверюшку. Птицей слетела со спины дракона девушка-всадница, коснулась демона, обезвреживая в его крови парализующий яд.

– Марья! – рявкнул демон.

От страха за нее он разъярился. Его тело еще не подчинялось ему до конца. Острая паучья конечность мелькнула – и впилась в живот девушки. Она прорвала доспех и вышла из спины. Марья всхлипнула, изумленно опустила взгляд…

Пламенный клинок перерубил хелицеры. Дракон прокусил твари голову, ухватился за толстое брюхо и поднял в воздух, раздирая на куски. Альтис осторожно, стараясь не повредить еще сильнее, вынул из раны девушки отравленную мерзость.

Матиалис сбросил с себя чужой огонь, огляделся. Алина, убив своего отца, лежала рядом с его телом и медленно залечивала раны. Она ослабла, но все еще была смертельно опасна. Альтис обезумел от ужаса, он пытался спасти умиравшую на его руках девушку. Рана, нанесенная одним из любимцев демиурга, не заживала. Кровь уходила из тела. Матиалис присмотрелся, заметил то, что могут видеть лишь демиурги, усмехнулся и исчез в малых вратах, уходя из этого мира. Спиной чувствовал, что этот путь отныне закрыт, и порадовался, что успел уйти…

– Глупая моя девочка… зачем… зачем ты пришла?.. – Пламенный нащупал на шее цепочку с руной, раздавил медальон в пальцах.

Ирихор оказался рядом мгновенно. Без лишних слов подхватил девушку на руки.

– Жду тебя в храме Лэйена, – бросил он, прежде чем исчез вместе со своей ценной ношей.

Альтис сидел на выжженной, пропитанной кровью земле, смотрел прямо перед собой и ничего не видел.

Тело, созданное на основе псевдоплоти, все же гораздо лучше обычного смертного тела. Тем более когда в нем живет богиня Огня. Придя в сознание, она поднялась, поглядела на того, кто являлся ей родителем. Труп местами обгорел, и множество ран запеклось черной коркой.

Она не убила его до конца. Но он еще очень, очень долго не придет в себя, а уж тем более не сможет вернуться в материю. Воительница поморщилась, обещая себе в следующий раз уничтожить Милано окончательно. Он не был ей отцом. Ее отец и брат сейчас сидел на земле раненый и почему-то не двигался. Чужой демиург исчез.

Воительница подошла, коснулась плеча демона. Его руки были в крови, как и все вокруг. Он медленно поднял голову, взглянул на Алину.

Белый дракон, шумно хлопая крыльями и привлекая внимание, опустился рядом.

– Белка?.. – удивилась девушка, почуяв знакомую сущность под чешуей.

– Я создал дракона, – отстраненно заметил Альтис. – Дракона для моей любимой.

И только тогда он наконец полностью осознал, что произошло.

Внутри, казалось, не осталось ничего, кроме холода и пустоты. Его затрясло от внутреннего мороза.

– Нам надо в храм Лэйена, – сказал он, поднимаясь на ноги. Оглянулся, услышав рядом своего верного къяра: – Калигул, доберешься сам. Мы полетим на Белогоре.

«Хорошо, – склонил голову черный конь. Серебристая грива мела выжженную землю. – Этот путь займет около суток».

– Жду тебя и моего пегаса, – сухо бросил демон, забираясь на подставленную спину дракона и помогая сесть Алине.

Черный конь проводил взглядом белого зверя с хозяином на спине. И снова ощутил острый приступ жалости к тому, кто был заведомо сильнее и выше его, къяра. Даже когда он вернется в подматерию, к своему нормальному облику, къяр больше никому, кроме этого безумного сына Огня, служить не будет. Пора отправляться в путь. За своим высшим…

Демон встретил утро на полу под дверью. Днем и ночью после того, как Ирихор наорал на него, чтобы не лез под руку, Пламенный еще нашел себе кучу дел, но к утру уже сходил с ума от безвестности.

Алина неслышно подошла, села рядом. Подлезла под руку своего демона, обняла. Молчала, – в словах сейчас не было смысла. Альтис уткнулся сестре в макушку. От ее волос пахло костром, металлом, ветром и кровью.

– Как твои раны, детка? – тихо спросил демон.

– Ничего, – отозвалась девушка. – Здесь хорошие целители.

Одна из дверей в коридоре распахнулась, выпуская магистра Дартурга. Усталый старик казался еще старше, чем был. Обычно легкая, энергичная походка превратилась в шаркающую старческую поступь. Он подошел к Пламенным, которые сидели в обнимку на каменном полу:

– А вы оба совсем не отдыхали.

– На себя посмотри, – отозвался демон. Вздохнул, поднялся на ноги, подождал немного, пока утихнет головокружение, положил руки на плечи старика и щедро поделился силами.

– Опять ты!.. – Дартург сдержал ругательства.

– Я настолько тебя сильнее, старый хрыч, что ты этого себе даже вообразить не сможешь. Поэтому единственное, что ты можешь сказать, – это «спасибо», – ответил демон, пользуясь заминкой.

– Да пошел ты… дурак, – вместо «спасибо» ответил старый магистр. – Тебя на ветру шатает как колосок в поле, а туда же – «я сильнее!»…

Открылась дверь в покои, которые занял под операционную Ирихор. Бог-целитель удивленно посмотрел на покалеченный бритвенно-острыми лезвиями дверной проем и собственную окровавленную руку. С некоторым усилием сформировал лезвия обратно в пальцы.

– С Марьей все в порядке, – осторожно прикрыв за собой дверь, сказал он. – Проспит еще примерно день. Ходить ей пока ни в коем случае нельзя. Волноваться тоже.

– Слава Куполу, – в голос отозвались Дартург и Алина.

– Великий, можно ли повидать мою ученицу? – спросил учитель будущей белой леди.

– Мою правнучку, – невесело улыбнулся Ирихор, отступая в сторону и позволяя магистру пройти. – Только тихо.

– Правнучку? – удивилась Алина, не последовав за Дартургом.

Ирихор только кивнул. «Значит, правнучка, а не внучка бога…» – несколько отстраненно подумала воительница.

Альтис смотрел на целителя. Он слишком давно знал этого врачевателя. И слишком хорошо читал по лицам.

– Договаривай, – потребовал он.

Бог-целитель недовольно повел плечом и осторожно ответил:

– Я не уверен, что тебе нужно это знать.

– Позволь мне самому решать, что мне нужно, а что нет, – холодно потребовал демон.

Целитель колебался еще некоторое время, потом обреченно ответил:

– Она потеряла ребенка…

Альтис закаменел. Внутри него медленно разверзалась бездна. Она потеряла ребенка. Его ребенка. Плавно протянул раскрытую ладонь вперед.

– Отдай мне его душу, – безжизненно произнес демон.

– Альтис… – Ирихор отступил на полшага. – Срок небольшой. Душа еще не успела стать полностью жизнеспособной. Даже с твоим талантом дарить жизнь ты не воскресишь малыша.

– Душу, – коротко повторил Пламенный.

– Ал…

– Отдай. – Лед и сталь прорезались в голосе.

Лицо бога-целителя исказилось болью. Закованная в золото звезда на тонкой цепочке повисла над ладонью Пламенного. Молчаливый поединок меж богом и демоном длился недолго и закончился победой Альтиса. Звезда опустилась в ладонь. Пальцы сжались в кулак. Сорвалось с губ стоном боли и отчаяния:

– Бессмертный!.. Бессмертный…

У богов и демонов рождаются дети, но все они – смертны. Исключения бывали, но их не набралось бы и полутора десятков. Бессмертный ребенок был самым желанным и недостижимым для всех богов и демонов. Киррий, сын Моррия, являл собой очень большую редкость. Дочь Когана – Мирна. Трэновы близнецы-сыновья – Таэрир и Тэалир. Дочка Стримбора, Майтира, родилась смертной, но при этом умудрилась унаследовать от отца принадлежность к стихии. Братья были уверены, что смогут исправить, вылечить смертность маленького, отважного и хулиганского ветерка. Май оказалась похожа на отца только внешне, а характером пошла скорее в дядей, у которых на руках росла. Они не успели. Все дети умерли страшной смертью. И всегда оказывались виновны загранные твари. Сейчас Альтис понимал, что чужие демиурги сознательно уничтожали их детей.

Теперь и у него в ладони живая суть сына. Его мальчик уже получил имя. Атилинар. Атиль, как ласково звала его та, что так и не стала матерью.

Крепко держа в сжатом кулаке нерожденного ребенка, Альтис как никогда ясно видел будущее, которое не случилось.

Первый крик. Счастье матери и отца. Первый смех. Бессонные ночи и колыбельные, сочиненные для маленького, слабого и болезненного младенца. Первый шаг.

…Светлые волосы лезли в глаза, и тоненький как тростинка, хрупкий и гибкий мальчик то и дело сдувал отросшую челку. Глаза у него были синими в золотую крапинку, как океаны, в которых отразилось солнце. На вид ему было лет семь. И он сосредоточенно плавил песок взглядом, превращая хрупкое в долговечное. Башенки замка из песка становились прозрачным стеклом. Альтис сидел чуть в стороне, рисуя угольком по бумаге, любуясь своим ребенком и его кривоватым, неловким творением…

…Светловолосый мальчишка лет девяти стоял на краю обрыва, не решаясь шагнуть. За спиной у него трепетали живые, полупрозрачные эфирные крылья. Как у папы. Такие, о каких он всегда мечтал. Отец подошел неслышно и обнял сына за плечи.

– Боишься? – негромко спросил он.

Мальчик только кивнул.

– Иди ко мне, – сказал Пламенный, подхватывая сына на руки и распахивая свои крылья. – Полетаем вместе. Так не боишься?

– С тобой не страшно, пап, – легко улыбнулся ребенок. И от его улыбки становилось так тепло…

…Друзья. Юность. Увлечения. Музыка. Искусство. Огонь. Первая любовь. Свобода, которую не ограничивали родители. Безумные ночи в танце у костра под луной. Разочарование и разбитое сердце. Поддержка отца-демона, который поступал вопреки требованиям матери – великой белой леди…

Прекрасное, яркое, такое живое, как радуга в небе, будущее. Какая чудесная у мальчика должна была быть жизнь.

Жизнь, которую оборвали до того, как она успела начаться. До первой любви. Первого полета, шага, смеха. До первого крика…

– Атиль… – всхлипом сорвалось с губ самое любимое во всех мирах имя.

Мертвое имя.

«Серая тропа» легла под ноги сама собой. Он бежал, пока мог, все равно куда, лишь бы подальше от всех. Когда сил не осталось, а дыхание с хрипом раздирало легкие, упал.

Он не позволял себе выплеснуть нестерпимую боль, даже когда умерли братья. Но на такое его выдержки не могло хватить.

…Альтис не помнил, сколько он провел здесь времени и как сюда попал. Глаза резало от соли, горло саднило, голос был сорван, кулаки сбиты. Да и на лбу оказалась ссадина. В ладони по-прежнему зажата звездочка.

Близилось утро. От небольшого озерца, на берегу которого оказался Пламенный, веяло прохладой. Сев на камни, демон бережно освободил суть и личность сына от материальной оболочки, в которую заключил его Ирихор, коснулся губами, согревая дыханием и шепча слова любви и утешения. Сам выплел из лунных лучей новую форму. Повесил себе на шею прекрасную, пушистую серебряную звездочку на очень прочной цепочке.

– Спи, мой маленький. Тебе будут сниться прекрасные сны. Ты проживешь эту жизнь во снах. А я всегда буду рядом. В тебе. Как ты во мне, мой Атиль, мой сын, – шептал демон, с такой лаской и любовью касаясь пушистой звездочки, какую еще никогда никому не дарил.

Сидя на каменистом берегу, он сорванным голосом тихо запел колыбельную. Ту самую колыбельную, которую никогда не сочинил для своего нерожденного малыша. Пел. И плакал от горечи и боли…

Она просыпалась медленно, не спеша открыть глаза, нежась в мягком и теплом одеяле. Утро было довольно прохладным, от открытого окна тянуло свежестью. Под боком завозился Белогор, на этот раз в виде пушистого, теплого кота. Он замурчал, подлез поближе и принялся шершавым языком вылизывать щеку своей хозяйки.

– Белка, отстань, – недовольно отпихнула кота девушка. Потянулась сладко, зевнула и открыла глаза.

Он сидел в удобном кресле у кровати, подперев подбородок ладонью, и просто смотрел на нее, казалось, даже не дыша. Любовался. Марья подумала, что продолжает спать. Удивилась, почему в ее сне любимый так бледен. На лбу свежая ссадина. Он спокоен, как мраморная статуя в храме. Девушка потянулась к своему видению из сна, коснулась рукой, провела пальчиками возле ссадины, по виску, до подбородка.

Безумная тоска и боль в золотых глазах. Он весь будто припорошенный пеплом тоски и горечи.

– Альтис?.. – прошептала девушка, уже не понимая, спит она или нет.

Дрогнула. Рука опустилась к животу. Там, где раньше ощущалась крохотная жизнь, – больше ничего не было. Воспоминания вернулись рывками.

– Тише, тише, девочка моя, – шептал демон, обнимая и целуя свою рыдающую невесту. – Не надо, не говори… я все знаю…

К тому времени, когда она выплакала все слезы и затихла, обессиленная, прошла, кажется, целая вечность. А потом он гладил ее темные волосы с запахом луговых трав, целовал опухшие от слез глаза, утешал. И они еще очень долго не могли наговориться и распустить переплетенные руки. Ей нужно было просто знать, что он рядом, живой, любимый. А ему необходимо было утешить любимую женщину. Мать его сына. Они обнялись как дети. Говорили, говорили – ни о чем и обо всем. Даже молчать рядом им было легко. Демон Пламени и белая леди, убийца и юная целительница. Сказка без счастливого конца…

День пролетел незаметно. День, посвященный ей одной, любимой. Все вокруг было как в тумане. Он не говорил ей ни слова о том, что видел и что их малыш не совсем умер. Молчал. Но все равно это ни на миг не отпускало его, и он даже находил в себе силы тепло улыбаться и совершать маленькие подвиги для нее одной.

– Отпусти меня, Ал. Ну хватит, – попросила она, положив голову на его плечо.

– Не-а, – ответил он, продолжая нести ее на руках, шагая по коридору. Блеснули мальчишеским озорством глаза. – Ты моя маленькая раненая птичка. Тебе нельзя много ходить.

– Ну, Ал, ну что ты такой вредный! У меня же ноги есть. Даже вполне целые. Вон, смотри, лестница впереди. Как ты со мной по лестнице спустишься?

– Легко! – усмехнулся демон. – Даже с закрытыми глазами, – и демонстративно зажмурился.

– Альтис, сумасшедший демон!..

День прошел мимо. Он всего себя посвятил ей одной. Утешал, ни разу не сказал, что она была неправа, когда кинулась в бой. Дал время и возможность своим девочкам посплетничать и повеселиться, чем Алина и Марья с удовольствием воспользовались. Улыбался, смеялся и дарил то тепло и любовь, в которых она так нуждалась. Только мир вокруг ему казался ирреальным, как наркотический сон.

И всю ночь, пока она, такая юная и беззащитная, спала, греясь о его бок и доверчиво положив голову на плечо, он не смыкал глаз. Он не тронул ее сегодня иначе как сестру. Даже мысли не возникло. Нельзя, не нужно. Ни ему, ни ей – тем более.

Только к утру ему удалось ненадолго забыться тревожным сном.

– …Проснись, любимый. Проснись, пожалуйста…

– Что случилось? – Глаза открылись сразу. Обрывки видений туманом плыли в голове, тело казалось ватным. Рука, на которую положила голову его невеста, затекла.

– Тебе снился кошмар, – тихо ответила Марья. – И ты звал…

– Не продолжай, – попросил он, снова закрыв глаза. – Не надо. Я очень устал.

Она помолчала, приподнялась, отчего онемелую руку демона закололо сотней злых и острых иголочек. Посмотрела на него пытливо. Вздохнула, улеглась и затихла. Альтис снова медленно соскользнул в сон. На этот раз он не уходил за грань бреда.

К рассвету очнулся. Долго приходил в себя под струями ледяной воды в душе. Покои в монастыре напоминали не унылые кельи, а дорогие номера в элитных гостиницах. Храмы Лэйена – место особое.

Долго и тщательно одевался. Шнуровал жилетку, сидя в кресле. Марья узнала эти неторопливые, выверенные движения. Подошла. Молча села у ног, посмотрела снизу вверх. И сказала то, что терзало ее с самой ночи:

– Я назвала его Атиль. Ты звал его во сне. Но ты не мог знать имя нашего сына.

От той боли, какой исказилось его лицо, ей захотелось закричать и заплакать.

– Я знаю, – сдавленно ответил он. – Видел все. То, чего не случилось. Нашу жизнь. Наше с тобой будущее, моя белая леди. Его жизнь. Всего этого нет и не будет, любимая. Иногда я проклинаю свой дар, который позволил мне знать так много. Это было прекрасное будущее, любимая. Но его у нас не будет.

Замолчав, Пламенный медленно сжал и разжал кулаки. Сказал:

– Ты знаешь, почему меня нельзя пленить именем? – и продолжил, не дожидаясь вопроса: – Потому что трижды демоны являются одновременно и продолжением своих братьев. Я не Альтис. Я – Альтис Литис Альтаир. Пленяя меня, нужно одновременно взять в такой же плен и моих братьев. Атилинар носил бы два имени – свое и мое. Его, как потомка трижды демона, невозможно было бы захватить властью истинного имени, потому что для этого нужно было бы захватить четверых разом – его, меня и моих братьев. Если тебе доведется встретиться с таким ублюдком нижних миров, помни – троих нужно ловить и убивать разом.

– Зачем ты мне все это рассказываешь? – растерянно спросила девушка.

– Знания не бывают лишними, – спокойно ответил демон.

Он поднялся, подошел к распахнутому окну. Долго смотрел вдаль и ничего не видел. Негромко спросил:

– Ты ведь не забудешь принести белую розу, моя леди?

Перед внутренним взором девушки живо встала их первая встреча. Так, будто это было вчера. «Малышка… Когда станешь великой белой леди, вспомни обо мне… И принеси на мою могилу белую розу». Марья встала, неслышно подошла к сыну Огня, которого любила.

– Не забуду, – прошептала она и уткнулась лбом в его плечо. – Не забуду…

Когда он спустился в конюшню, Алина уже все приготовила к отъезду. Он погладил морду своего черного зверя и пристально взглянул на воительницу. Ее синие глаза потемнели. В них он увидел ту же бездонную тоску, понятную без слов.

Верных коней не нужно было выводить из конюшни – они выходили сами, когда были нужны.

– Уже уходите?

Стену конюшни подпирал парень, лет двадцати на вид. Глаза цвета летнего неба, крупные завитушки светлых кудрей небрежно лежат на широких плечах… Несмотря на солидный даже для богов возраст, парень был бессовестно молод и хорош собой.

– Ухожу, – кивнул Альтис, не показав удивления. – Спасибо, что приютил и сохранил ее, Лэй.

Тот опустил взгляд.

– Все защитить не смог, Ал. Прости…

– Ты не виновен, Лэйен, – ответил Альтис. – Ты не можешь противостоять всей судьбе один. Не пытайся даже.

– А ты – можешь?..

Демон не ответил.

– Я провожу вас. – Лэйен пронзительно свистнул, подзывая свою пегую, небольшую, но красивую лошадку.

У ворот демон обернулся. Поглядел на окно, откуда провожала его взглядом любимая. Взмахнул рукой, поймал посланный ею воздушный поцелуй, прижал к сердцу ладонь. И больше не оборачивался, погнав коня вперед.

Древний бог, который от начала времен жил только в материи, проводил Пламенных до скалы. Далее заканчивалась территория прихрамовой земли.

– Спасибо тебе за компанию, – первой нарушила молчание Пламенная. Она просидела всю ночь на крыше. Лэйен скрасил ее одиночество под звездами разговором и музыкой. – Это было интересно.