Текст книги "Кредо жизни"

Наше спасение – в исламе

В условиях, ранее изложенных, я размышлял, хотел понять причины и последствия всего происходящего с этносом нохчи, заглянуть в суть вопроса и узнать: почему все именно так, как есть?! И здесь меня озарила мысль: надо изучить ислам, понять суть Истины. Внутренний голос настоятельно требовал побывать там, где истоки исламской религии, на родине ислама. А истоки эти чистые, как Аллаh (с.в.т.) нам ниспослал. Там, где чистая исламская Акида и исламский Шариат зародились и укоренились, там, где священный дом мусульман – Кааба. Там, где родился и жил Великий пророк – Печать пророков Мухаммад (с.а.с.) и где он получил Священный Коран, где он его внедрил и утвердил в сознании местных арабов (диких бедуинов), откуда его распространил на весь мир, где он жил в Хиджре, где покорял врагов ислама и где он покоится.

Я знал, что исламская религия зиждется на пяти столпах:

1. Шахада – свидетельство, что нет божества, кроме Аллаhа (с.в.т.), и что пророк Мухаммад (с.а.с.) – Его посланник. Стало быть, на земле, в небесах и водных обителях нет более достойного, кроме Одного, Единого Аллаhа (с.в.т.), и поклонения все – только Ему. Также следует безукоризненно (без лицемерия) повиноваться пророку Мухаммаду (с.а.с.), всему, что он говорит, и следовать только его пути.

2. Совершение молитвы в полном соответствии с наставлениями пророка Мухаммада (с.а.с.)

3. Уплата Закят. Кто своевременно не платит его, тот обворовывает Аллаhа (с.в.т.)

4. Ураза – месяц Рамадан.

5. Хадж – паломничество в Мекку, к Каабе, и исполнение ритуалов сполна.

Первые четыре столпа исполнялись мною ревностно, сполна. И я решил исполнить последний – пятый. Причем решил поехать в Мекку, к Каабе, в месяц Рамадан, быть там, держать уразу. И я прибыл в два часа ночи в мечеть, где Кааба. Это было за 3–4 часа до начала наступления священного месяца Рамадан. Совершив несколько молитв Сунны, ДуIа (мольбы), я нарыдался вволю, сожалея, что мои предки не смогли побывать здесь, и от радости, что Аллаh (с.в.т.) позволил мне исполнить извечную мечту моих сородичей.

Я сразу освоился. Помог мне тавлин Амирханов Мохаммад, богослов из Дагестана, умница, он в Тунисе учится. Мы вместе съездили в мечеть Айши, жены пророка Мухаммада (с.а.с.). Здесь – Микат, место смены белья на Ихрам. Здесь же вошли в состояние освящения, сделали все, как требует ислам, вернулись к Каабе и совершили Умрат (малый Хадж). Я до этого слышал, что Умра равносильна Хаджу, совершенному с участием пророка Мухаммада (с.а.с.). Во время совершения Умра среди паломников я увидел короля Иордании Хусейна в таком же Ихраме, как все простолюдины. Я даже рискнул поприветствовать его: «Ассалам IАлейкум (Мир Тебе) Хусейн Хадж от чеченцев – шишаний». Он кивнул головой и широко заулыбался, глядя на меня. А у меня рука – на сердце. Правда, и охрана его отреагировала: все же король. Здесь обязательно побывали президенты Чечни… Кадыров Ахмад Хадж – отец, а его 30-летний сын Рамзан с королем Саудовской Аравии Абдаллахом впервые в истории молился в доме Аллаhа (с.в.т.) ВНУТРИ Каабы. В 2007 году здесь на Хадже был Ахмадиниджад (по TV показали). Вот так-то. Здесь все равны, собрались, как в Судный День. Таким образом, я совершил:

1. Умрат – 48 раз, в том числе за покойных – 23 Умра.

2. Здесь в Мекке и Медине я держал Уразу 4 месяца в 4 года подряд полностью – Куллу (по-арабски).

3. Хадж 7 раз: за бабушку по отцу Ану Хадж, за свою маму Калисат Хадж, за дедушку по отцу Шахбия Хадж, за отца Усмана Хадж, за сына, усопшего на 39-м году жизни, Абдул-Гилани Хадж (в миру Саид-Хусейн), за старшего сына Арбийя Хадж и за себя. Я проник головой в нишу, где святой камень Аллаhа в Каабе, и целовал его, протер лицом, и головой, и одеждой. Мне было известно, что его установил лично пророк Мухаммад (с.а.с.).

Об усопшем внезапно сыне Саиде-Хусейне особый разговор. Весьма любопытный – невероятно, но факт. Однажды вечером он вернулся из долгой поездки. И, миновав свою квартиру, приехал к нам, родителям. Все домочадцы его обнимают, он так похорошел, что и я не выдержал нахлынувших чувств, заключил сына в свои объятия. (Эти сантименты мне не свойственны). От радости попросил сфотографировать нас. В тот вечер он мне открылся, что очень хотел бы поехать в Хадж вместе со мной. Я возразил, но сын повторил желание. Тогда мать его сказала, что если с ним, то и она поехала бы. На том и расстались в одиннадцать часов ночи.

А утром сын… не встал.

Остались его снимки, сделанные в тот вечер, обувь, оставленная им у дверей, а его похоронили в Чечне, на родовом кладбище, вечером, в четверг, под пятницу – самое предпочитаемое нами время.

Он был вполне здоровый, но коварная тромбоэмболия победила его. Я счел, что он завещал мне, я его векиль – доверенный на Умру и Хадж. В месяц Рамадан я был в Мекке и делал за него Умру. Дважды. На дни Лайлат-Кадырь я решил съездить в Медину на Микат, для вхождения в Ихрам. Это более 400 километров в один конец. Как только вышел из гостиницы, начало моросить (там это довольно редкое явление, даже слабый дождь). В пути дождь стал проливным. Как из ведра лил. Небо плачет, подумал я. Промок до нитки, ночью было очень холодно.

В мечети пророка Мухаммада (с.а.с.), он там покоится, помолился, сделал ДуIа (мольба) за сына и за всех своих усопших. Приветствовал и прощался от их имени. Все ритуалы выполнил, и мы поехали в Мекку. Автобус, вместо пяти часов, затратил на дорогу 11 часов 15 минут, дождь лил мощным потоком, я промерз, дрожь была невыносимая. В 1 час 25 минут ночи я был уже в Мекке, в мечети Харам, где Кааба. Дрожь не проходит, силы иссякли, стоять на ногах трудно, они дрожат, а Умру совершить надо во чтобы то ни стало. Я умолял Аллаhа (с.в.т.) дать мне силы, чтобы сделать Умру за усопшего сына. Вместо обычных 1,5 часов, я затратил 4 часа. К тому времени дождь уже стих, только слегка моросил. Я буквально «дополз» до гостиницы, благо жил в 5–7 минутах ходьбы. Как обычно, принял душ, помолился Сунну и прилег. Уснул мгновенно. Вдруг надо мной встал мой усопший сын Саид-Хусейн. И зовет меня. Он – на машине. Сел и я к нему, разговорились, как часто бывало… Внезапно – Азан, зов Имама из мечети меня разбудил. Я вскочил, под душ пошел, сделал тахарат-омовение, помолился Сунну и побежал в мечеть Харам к Каабе.

Ног не чуял, ведь я встретился здесь с сыном!

В мечети выполнил все ритуалы и поспешил звонить в Москву, домочадцам – сообщить о встрече с сыном. Там – в недоумении. «Как это – вы встретились, были вместе, беседовали?» Но постепенно вошли в колею осмысления происходящего. В то же время в этом мегаполисе был мой старший сын, и ему, как и мне, явился Саид-Хусейн. Он тоже сообщил об этом домашним. Настоящие богословы, говорят, что мои действия вызвали его на Священную Землю, душа его там, Иншаа Аллаh (с.в.т.) он в Раю!

А вот еще невероятные факты, просто чудо.

В 1960 году у меня на шее появился карбункул. В клинике им. Капранова в Ленинграде его вырезали. Но, видимо, не до конца прочистили, началось гноение. Невероятно, но оно продолжалось почти 40 лет! Врачи никак не могли побороть болезнь. Даже светила из клиники ЦК КПСС (когда я учился в Высшей партийной школе) были бессильны. А вот в Мекке всего за 3–4 обливания святой водой Зам-Зам от этого зла осталось одно лишь воспоминание!

Эту святую воду я возил в 20-литровой канистре в Москву, иной раз и две брал с собой. Как-то в аэропорту «Амман», в Иордании, один вороватый араб, якобы за превышение веса содрал с меня 80 долларов. Воду святую я привозил и раздавал страждущим. Для них – бальзам. А мне и моим домочадцам – милостыня.

Или вот такая милость Аллаhа (с.в.т.). На Хадже я встретил двух братьев, давних моих знакомых. И старший из них попросил меня сделать ДуIа (мольбу), чтобы в семье брата младшего наследник появился. Восемь лет, мол, нет. Мы втроем сели в 10–12 метрах от Каабы и 7 дней молились.

Через год двойня родилась!

Невероятно, но тоже факт. Еще две пары супругов, узнав об этом, попросили меня о том же. Я и их просьбу выполнил, сделал там ДуIа. И вот у одной пары – сын, у другой – дочь! У брата наших сватов долго болел сын. Меня попросили сделать там ДуIа. Я сделал. И их сын учится в ВУЗе. Другой знакомый машину потерял пару лет назад. Попросил меня сделать ДуIа там. Я не отказал и в этом. Машину ему возвратили. Радость – беспредельная. И это все – правда.

Аллаhу (с.в.т.) так угодно было.

Разумеется, скептиков в этом не убедить, но живые свидетели есть. А вот факты не менее парадоксальные. В 1953 году мы, студенты Семипалатинского зоотехническо-ветеринарного института, в актовом зале слушали лекцию по физике. Вел ее Цой, заведующий кафедрой. Вдруг врывается неимоверной силы взрывная волна, разбив высокие окна, голландка-печь разорвалась, штукатурка с потолка и стен на нас обрушилась, двери вылетели, как будто их и не было вообще, и нас как ветром сдуло, вышвырнуло этой волной. Те, кто остался под обломками, все в саже, пыли, которая странно прилипала, размазываясь по телу.

Были разные версии, но почти все они сводились к одному – это был водородный взрыв. Спустя 50 лет Россия признала, что это – факт, и мы поняли, что заражены хуже чернобыльцев. Вот почему тогда я поседел, и дети мои очень рано седеют. Хотя до этого у нас в роду очень поздно даже проседь имели. Генофонд разрушен. Кто за этот надлом ответит?! Да никто, скажет читатель, ведь скрыли же, что Чернобыль уничтожил более 150 тысяч защитников наших. А сколько осталось больных? ТВ «Евроньюс» передавало, что даже Франция заражена. А кто виновен? Ученые – конструкторы, академики (см. «АиФ» Международный выпуск № 29, 2003 г.).

В конце декабря 1998 года я прибыл в аэропорт Шереметьево, чтобы вылететь в Джидду (оттуда – в Мекку, блюсти месяц Рамадан). После ряда нудных процедур, как наши привыкли, самолет взлетел. Но не улетел. Кружился над аэропортом, сжигая керосин, и сел. Нас обратно загнали в «стойло». Начались мытарства. Дали сиротское питание и никуда не пускают. Я позвонил своим, в Москву.

– Как долетел? – спрашивают.

– Сидим у разбитого корыта в Шереметьеве! – отвечаю. Начались уговоры возвратиться, не рисковать жизнью. Я успокоил их:

– Что вы! Я ж лечу по предначертанию Аллаhа (с.в.т.). По угодному Ему делу…

И вот снова объявили посадку. В самолете нас осталось примерно четверть от прежнего состава.

Другой случай, более трагичный, в том же аэропорту. 9 марта 2000 года мы вдвоем с супругой решили вылететь в Мекку, на Хадж. По аэропорту разнесся слух, что здесь разбился самолет. Погибли Зия Бажаев и Артем Боровик. И весь экипаж. Все всполошились, перепугались. Я говорю супруге, нас, мол, такая беда минует, мы ведь хотим совершить Аллаhу (с.в.т.) угодное дело, предписанный им ритуал. Все обошлось благополучно. Съездили, совершили Хадж, при этом я – за Арби, моего старшего сына.

Только я не понимаю тех, кто на Хадже наживается – превращает его в бизнес-шоу, грабят паломников. Минимум на 25–30 % больше от стоимости тура дерут! Могу искренне заверить читателя в полном отсутствии намерения задеть чьи-либо религиозные чувства. Если кто-то принял на себя, значит, он сам себя (свою суть) обнажил (это уже мне плюс). Пусть переделывает себя, пусть переступит через себя, через свое эго – «Я». Надеюсь только на то, что, может, поймут они заветы Аллаhа (с.в.т.). Вот почитайте далее, каким надо быть истинному мусульманину (написано на чеченском языке).

Мохьмад-Бешир Хьаьжа

Мохьмад-Бешир Хьаьжа Муфтий ЧИАССР – незаурядная умница, гордость этноса нохчи призывал чеченцев не лицемерить и не приспосабливаться, не быть молчаливыми, не потворствовать произволу, не блюдолизничать, а стоять за народ, защищать соотечественников:

«Стаг мел харцлуьйш, нийсона тIера ваьлла велахьа иза нисван, бакъонна тIевига ца хьовсу вай дукха хьолахь, цунна вас хиларна, цо дегабаам баран кхоьруш. Оцу амалехь цхаъ, итт, бIе, эзар Нохчо вацахьара а хIума дацара. Доьхнарг ду шеен дагахь дерг дIаала ца хIуттуш дийнна къам дацахь а цуьнан доккхаха долу дакъа хилар. Из ду аьлла хета нохчийн къам хIокху шина тIеман цIаргахь нисдаларан коьрта бахьана. Вайна кху тIаахьарчу иттех шарахь мел гинчу халонийн орам Лара мегар ду харцо.

Дийна къам цунах кхетталц, вайх хIорамма бакъоннах шеег кьорта къилба даллац балехь хир ду вай. Оцу харцонан йийсарера нохчийн къам паргIат даккха угаре хьалха декхарийлахь бу аьлла хета Iелимнах.

Амма церан аз таханлерчу кIуркIаманехь гIийла хеза. Дукхаха болу молланаш, къеданаш ладоьгIуш бу, бакъонна тIеахIиттина мохь тохьна вистхила ца хIуьттуш бу. Таханлерчу хьолан ойла еш дагавогIу Нохчийн Республикан дуьххаьарлера муфти хилла волу Iалхан-юьртара Арсанукаев Мохьмад-Бешир-Хьаьжа (Дала гечдойла цунна. Дала декъал войла иза.) 14 мартехь иза бакъдуьнена дIавахана. Амма со тешна ву мел дукха хан яларх Мохьмад-Бешир-Хьаьжин цIе нохчийн къоман йиэсехь гуттарена а юьсур ю аьлла. Республикан муфти дарж Арсанукаевга кхачнарг – нохчийн къоман историс голатуху, харцой-бакъой цкъа а цахиллачу кепара вовшах хьарчина зама яра. Цу хенах телевиденихула сих-сиха гора вайна и куьцех, Iилманах волу къано. Цо мохь а ца хьоькхуш, Iарна а доцуш, дуьйцура вайна бусулба динан цIеналлех, шариIатан хазаллех, бакъонан йозаллех. Амма нохчийн къоман хьеккал ца тоьира хIетахьлерчу шайн муфтис Мохьмад-Бешир-Хьаьжас шайга схьакхийдош йолчу бакъонна тIехь совца, бусулба динах кирхьа а дина лиэлачу цхьаболчу жухаргашна тIаьхьа а хIоьттина, боьрдах ца эккха.

Арсанукаев вайца воцу дика хан-зама яьлла. Тахана вайн массеран а таро ю къомана тIехь лелларг а, Мохьмад-Бешир-Хьаьжас хIетахь вайга мел дийцанарг а дуста, хIораннан эхь-бехкам терзан тIехь оза. ХIинца а тIаьхьа дац аьлла хета цо вайна гайтина хиллачу Нийсонан новкъа хIиттар, шен СА а кхуьуш харц ца лен хIорамма нигат дар, жехIил нахе вай Iеха ца дайтар. Со тешна ву кху балехь нохчийн къам хьалха дакха оьшург цха некъ бен бац аьлла – вайх хIора а бакълер. ТIакха дIаер ю вайна юкъара харцо. ХIетталц Iелимнаха дийцарехь, иман-беркат хилай йиш яц. Иза доцчохь – токхо хир яц. Цунах вай мелла а сиха кхетча дика хир дара.

«Золотая» Милана

В этом году в школах Гагаринского района города Москвы было всего пять «золотых» медалистов. В их числе – выпускница СШ № 198 Милана Майрукаева. В этой школе такая награда – первая за долгие годы. Чиновник из Гагаринского округа, вручавший золотую медаль Милане, сказал: «Сегодня в зале так много красивых девушек. Но я подумал, что если бы проводили конкурс красоты, то первое место обязательно заняла вот эта девушка, – и указал на Милану. – Это очень здорово, что она не только красавица, но еще и умница» («Объединенная газета», 2004 г., репортаж с выпускного вечера школы № 198 г. Москвы). Представьте себе, впервые за 18 лет существования этой школы получена золотая медаль, и она – у чеченки!

…Милану увезли из Грозного в ноябре 1994 года. Перед самым началом войны. В грозненской школе № 1, от которой сейчас не осталось и следа, девочка успела проучиться в первом классе всего два месяца. «Потом в ноябре в город вошли танки, и я поняла, что все это добром не кончится, – вспоминает Зарема, мать Миланы. – Вместе с родителями уехали в Москву, к брату. Как мы все помещались в его квартире – уму непостижимо. Но главное – мы были в безопасности».

В школу Милану не хотели брать – беженцы из Чечни, да еще без прописки. В какие только кабинеты не приходилось стучаться Зареме, пока наконец-то один из чиновников почти через полгода после приезда семьи в Москву подписал заявление, но с условием: «Без права занесения в журнал». Зарема сначала не поняла – как это, без права занесения? Выходит ее девочка будет что-то вроде вольнослушателя, Милану не будут спрашивать на уроках и не будут оценивать ее знаний? «Какая ерунда, чушь несусветная! – искренне возмутился завуч начальных классов 198-й школы Елена Николаевна Черчес, когда Зарема показала ей это направление. – Ну и что, что из Чечни? Ребенок-то в чем виноват? Не переживайте, все будет нормально. Позанимаемся с ней месяц-другой, и девочка догонит своих одноклассников».

И правда, первое время с Миланой дополнительно занималась сама Елена Николаевна. А уже через пару месяцев в дневнике девочки стали стабильно появляться «пятерки» и «четверки». «Не знаю, как в других школах, но к Милане относились по-доброму, даже как-то бережно. Все без исключения: и педагоги, и дети. В этом плане нам повезло», – делится Зарема.

А потом, как нам всем тогда казалось, закончилась война. Многие, не раздумывая, решили вернуться домой. Один из первых засобирался в дорогу Хуваж Баудин Шахбиев, отец Заремы. Их дом пострадал во время бомбежки. Но чеченцам не привыкать строить. Главное – они были дома, на своей земле. Пусть израненной, но это была родная земля. Тогда казалось, что беда позади. Милана стала ходить в школу. Но не в свою, первую, от которой осталось только кирпичная коробка с выгоревшим нутром. В центре города только одна школа, кое-как, залечив свои раны, готова была принять учеников – 41-я. Однако грозненский период учебы оказался коротким. Август 1996-го года, когда в Грозный вошли отряды боевиков, девочке запомнился надолго. Сейчас она не помнит, сколько дней пришлось просидеть в подвале: «Долго». Помнит, очень хотелось пить, и мама с бабушкой собирали дождевую воду и поили ею детей. Оставаться в Грозном, где опять хозяевами стали боевики, Хуваж Баудин Усманович не рискнул, и при первой же возможности они опять вернулись в Москву.

«Я пришла в школу, зашла к директору: «Вы нас примете назад?», – вспоминает Зарема. – «Конечно же, примем. Такими ученицами не разбрасываются». Так мы остались в Москве. Милана вернулась в свой класс, к своим учителям и подругам. Я устроилась на работу, а воспитанием девочки занимались в основном мои родители.

В школе я появлялась редко – два раза в год приходила на родительские собрания – в начале года и в конце, когда выдавали табеля успеваемости.

«Мне повезло, что у меня такие дедушка и бабушка. Они мне во всем доверяют, – говорит Милана. – Приходилось задерживаться в школе после уроков: то стенгазету выпускали, то репетиции. Из-за этого никогда дома конфликтов не было. Бабуля говорила: «Лишь бы знать – где ты и когда придешь домой». Ну, а я о своем местонахождении всегда им сообщала своевременно. Так что, полное взаимопонимание», – улыбается девушка.

Школьная жизнь не ограничивалась уроками и факультативными занятиями. Готовили концерты, ставили спектакли, проводили экскурсии. А в сентябре, в День учителя, в 198-й школе было самоуправление. Директором был Бахтияр, одноклассник Миланы, а она в этот день выполняла обязанности завуча. «Я тогда поняла, какая это трудная работа – быть учителем, – вспоминает девочка. – Мне нужно было проверять: все ли учителя – старшеклассники проводят занятия, не срывает ли кто-нибудь уроков? К концу дня я так устала, зато было интересно».

«Мне жалко расставаться с вами, вы мне стали родными, – сказала на выпускном вечере классный руководитель 11 «А» Светлана Фраимовна Бабкина. – Но больше всего мне жалко расставаться с самым добрым, дорогим для меня человечком – Миланой. Скромная, трудолюбивая. Моя безотказная помощница: она готовила и принимала участие во всех школьных мероприятиях: танцевала, пела, играла в спектаклях – у нее прекрасный артистический дар. Она по-настоящему золотая девочка – наша медалистка. Единственная. Большое спасибо ее маме, дедушке и бабушке, что воспитали такую девочку. Мы так за нее волновались, когда шли выпускные экзамены. Но она, как всегда, была лучшей».

«Учителя и в самом деле очень переживали, – вспоминает Зарема. – Когда написали дети сочинение, работы тех, кто шел на медаль, проверяли еще где-то. И вот вечером, в воскресенье, нам домой звонит директор школы Галина Васильевна Милосердова: «Поздравляю. У Миланы – «отлично»!»

На выпускном вечере, вручая девочке золотую медаль и еще несколько грамот за активное участие в общественной работе, за отличное знание английского языка и т. д., Галина Васильевна сказала: «Наша Милана – чеченка. Не судите об этой нации по телевизионным передачам. Настоящие чеченцы – такие, как наша Милана, скромные, добрые и умные». А из зала кто-то добавил: «И красивые».

…Закончились экзамены, отзвучали звуки прощальных школьных вальсов. Впереди – подготовка к вступительным экзаменам. Для себя Милана давно решила, куда будет поступать – в Российский государственный гуманитарный университет на международное отделение исторического факультета. По ее мнению, историки в силу своей профессии обладают широким кругозором. Здесь, конечно же, сказалось и влияние учителя истории – человека увлеченного, эрудированного.

Из литературных персонажей ей близки по духу Александр Чацкий и Татьяна Ларина. И когда на выпускных экзаменах зачитали темы сочинений, то Милана, не задумываясь, выбрала ту, над которой не раз размышляла, когда читала и перечитывала «Евгения Онегина»: «В чем причина того, что отношения между Онегиным и Татьяной сложились так нелепо трагически?» Ее сочинение было признано лучшим. Она любит читать Александра Куприна и Виктора Гюго. В человеке ценит порядочность и чувство собственного достоинства. Ее мечта – чтобы был мир в Чечне. Она подумала и уточнила: «Настоящий мир». На вопрос, в каком бы веке ей хотелось бы жить: в XVIII или же в XX, девушка ответила, не задумываясь: «В том веке, когда можно восхищаться, в XVIII. А чем дальше, тем люди становятся более жестокими, равнодушными».

Милана в 2007 году отлично закончила три курса РГГУ и переведена на четвертый. Впереди у нее дорога по имени жизнь. Не всегда она будет гладкой и ровной. А чтобы преодолеть трудные участки в это непростое время, рядом должны быть родные, которые тебя понимают, и просто добрые люди. Такие, как учителя в 198-й школе». Университет послал Милану на стажировку в Квебек (Канада) писать дипломную работу на французском языке (защитила там блестяще!). Она знает в совершенстве пять языков… Работает в посольстве Канады.