Текст книги "Полный курс зарубежной литературы. С древнейших времен до конца XX века"

Однако все эти утешения не приносят успокоения Бальтазару, который грезит прекрасной Кандидой и не хочет отдавать ее мерзкому оборотню. Отец Кандиды, профессор, получил от Циннобера разрешение исследовать винные погреба, где и пропадает целыми днями. В совершенном отчаянии от всего, о чем пишет ему друг, Бальтазар бежит в самую чащу леса и принимается громко сетовать. Он сокрушается по поводу того, что доктор зря дурачил его. Но тут Бальтазар слышит чудесную музыку и видит, как к нему приближается «лучистое сияние». Это доктор Проспер Альпанус, летящий к нему на диковинном насекомом вроде стрекозы. Доктор объявляет Бальтазару, что Циннобер – обездоленный урод, сын бедной крестьянки, и настоящее его имя – крошка Цахес. Канонисса фон Розеншен, она же прославленная фея Розабельверде нашла маленькое чудище на дороге. Она полагала, что за все, в чем природа-мачеха отказала малышу, вознаградит Циннобера таинственным даром. Дар заключается в том, что все замечательное, что в присутствии Цахеса скажет или сделает кто-либо другой, будет приписано ему. Фея превратила его от природы редкие, всклокоченные волосы в густые, прекрасные локоны, которые, защищая голову малыша, вместе с тем скрывают красную полосу, признак божественного дара феи. Доктор утверждает, что только Бальтазару под силу разрушить злые чары Циннобера. Он должен вырвать у него три огнистых волоска, и тогда карлик погрузится в былое ничтожество. Доктор дает Бальтазару чудесную лорнетку, сквозь которую юноша увидит нужные волоски. Бальтазар, вне себя от раскаяния и благодарности, твердит, что он недостоин доброты и великодушия доктора. Волшебник объясняет ему, что он любит юношей, у которых, подобно Бальтазару, «в чистом сердце заключено нетерпеливое стремление и любовь, в чьих душах находят отзвук те величественные аккорды, что доносятся из дальней, полной божественных чудес страны. Счастливцы, одаренные этой внутренней музыкой, – единственные, кого можно назвать поэтами, хотя этим словом называют многих, которые хватают первый попавшийся контрабас, водят по нему смычком и беспорядочное дребезжание стонущих от их прикосновения струн принимают за великолепную музыку, что струится из глубины их собственных сердец». Доктор знает, что Бальтазар «понимает бормотание ручьев, шепот деревьев… постигает чудесные голоса природы, ибо в его собственной душе возникает божественный звук, порожденный дивной гармонией сокровеннейших начал природы… Он поэт, он много выше, чем полагают иные из тех, кому он читал свои опыты, в которых пытался с помощью пера и чернил переложить на бумагу внутреннюю музыку».

Доктор называет «хорошим наброском в историческом роде», стихотворение о любви соловья к алой розе, историю, которой сам доктор был свидетелем. Бальтазар не знает, что сказать, потому что стихотворение, которое он считал самым фантастическим из всего, что было им написано, Проспер объявляет опытом в историческом роде.

Бальтазар всецело под защитой волшебника. Так как доктор вскорости должен отбыть в Индию к своей возлюбленной принцессе Бальзамине, он решил оставить свое богатое имение Бальтазару. Как только чары Циннобера будут разрушены, юноша женится на Кандиде. Затем он поселится с ней в сельском доме доктора, который волшебным образом устроен так, что все вещи служат вечно, погода над домом стоит прекрасная и урожай родится сам собой. Напоследок доктор вспоминает о наказанном им Фабиане. Он передает Бальтазару черепаховую табакерку, в которой «заключено то, что его утешит».

Глава восьмая

Бальтазар возвращается в Керепес и бежит к своему другу Фабиану. У того по всем стенам развешано несчетное множество фраков, сюртуков, курток различного покроя и всевозможных цветов. Эти платья он заказывал у знаменитых портных, надеясь когда-нибудь избавиться от злосчастного проклятия, тяготеющего над его одеждой, но все тщетно. Едва он надевает фрак, как рукава собираются к плечам, а фалды волочатся сзади. За то, что студент постоянно ходит в таком нелепом виде ректор университета решает его исключить. Бальтазар вручает другу табакерку. Из табакерки выползает превосходно сшитый черный фрак тончайшего сукна. Он по размеру Фабиану. Вне себя от радости, Фабиан немедленно отправляется в этом новом, хорошо сидящем фраке к ректору. Ректор берет у него из табакерки щепотку табака, нюхает, пожимает Фабиану руку, благодарит студента, приглашает его к себе на обед.

Бальтазар со всеми подробностями рассказывает своему другу, как обстоит дело с Проспером Альпанусом и как тот дал ему средство положить конец бесчинствам карлика. Приходит Пульхер, который заявляет, что как раз пришло время умертвить это чудовище, потому что в этот день он торжественно справляет свою помолвку с Кандидой. Тщеславный Мош Терпин устраивает празднество, на которое пригласил самого князя.

«Пришло время обручения. Мош Терпин приблизился с подносом, на котором сверкали кольца». В этот момент в залу врывается Бальтазар с друзьями. Достав лорнет Проспера Альпануса, он пристально глядит через него на голову Циннобера, потом подбегает к нему и вырывает три огнистых волоска. Циннобер испускает пронзительный кошачий визг. Кандида падает в беспамятстве. Бальтазар подбегает к камину и бросает три волоска в огонь. Волосы вспыхивают, раздается оглушительный удар. Все пробуждаются, словно ото сна. С трудом поднявшись, крошка Циннобер ругается и велит «немедленно схватить и заточить в тюрьму дерзких возмутителей, покусившихся на священную особу первого министра». Но у гостей словно пелена спадает с глаз. Князь разжалует Терпина, потому что он подсунул ему вместо первого министра Циннобера отвратительного карлика. Мужчины бьют уродца. Смотритель зоологического кабинета вначале пытается спасти Циннобера, говоря, что это редкий экземпляр обезьяны, но потом признает, что обознался.

Кандида приходит в себя. Она счастлива видеть рядом с собой Бальтазара. Девушка рассказывает, что все это время чувствовала, что должна любить чудище. Хотя «чудище не Бальтазар, все же ей казалось, будто она любит чудище именно ради Бальтазара».

Несчастный профессор Терпин дает согласие на брак дочери с Бальтазаром, но предупреждает, что не сможет дать за дочерью никакого приданого, ибо попал в немилость к князю. Бальтазар отвечает, что это не помеха, поскольку доктор оставил ему целое состояние.

Глава девятая

Циннобер возвращается домой, прошмыгнув между ног у камердинера. Слуги озадачены тем, что министр во-первых не приехал в своем экипаже, а во-вторых как-то странно изменил внешность.

Рано поутру в прихожей дома, где живет министр, поднимается шум. Старая крестьянка, одетая в жалкое платье, просит швейцара немедля провести ее к сыночку – крошке Цахесу. Это старая Лиза, мать Циннобера. В народе разносится молва, что уморительное чудовище и впрямь крошка Цахес, принявший гордое имя «Циннобер» и возвеличившийся обманом и ложью. Народ решает прогнать Циннобера. Слуги, чтобы спасти своего господина, выбивают дверь его кабинета. Но Циннобера нигде не видно. Камердинер замечает, что «из красивого серебряного сосуда с ручкой, всегда стоявшего подле самого туалета, торчат совсем маленькие худенькие ножки». Камердинер вытаскивает Цахеса. Он мертв.

В дом Циннобера входит фрейлейн фон Розеншен. Сперва она успокаивает народ, потом подводит к бездыханному телу крошки Цахеса старую Лизу. Родная мать карлика замечает, что Циннобер теперь на самом деле красивее, чем когда-либо при жизни.

Лиза просит отдать ей тело, чтобы сделать чучело и показывать его за деньги, но фея отметает эту идею. Тем временем она касается волос усопшего, и он снова становится красивым. Розабельверде прощается с умершим: «Бедный Цахес! Пасынок природы! Я желала тебе добра. Верно, было безрассудством думать, что внешний прекрасный дар, коим я наделила тебя, подобно лучу, проникнет в твою душу и пробудит голос, который скажет тебе: «Ты не тот, за кого тебя почитают, но стремись сравняться с тем, на чьих крыльях ты, немощный, бескрылый, взлетаешь ввысь». Но внутренний голос не пробудился. Твой косный, безжизненный дух не мог воспрянуть, ты не отстал от глупости, грубости, непристойности. Если бы ты не поднялся из ничтожества и остался маленьким, неотесанным болваном, ты б избежал постыдной смерти!»

Приезжает расстроенный князь. Доктор долго пытается объяснить ему причину смерти Циннобера и, наконец, представляет версию, будто министр скончался от того, что его слишком тяготил надетый на него орден.

Погоревав, князь и его советники направляются к выходу. Князь замечает старую Лизу, которая стоит со связкой превосходного золотистого лука наперевес. Князь покупает у нее лук и распоряжается, чтобы впредь, кроме старой Лизы, никто другой не поставлял лук для княжеских нужд.

«Погребение министра Циннобера было одним из самых великолепных, какие когда-либо доводилось видеть в Керепесе; князь, все кавалеры ордена Зелено-пятнистого тигра в глубоком трауре следовали за гробом. Звонили во все колокола, даже несколько раз выстрелили из обеих маленьких мортир, кои с великими издержками были приобретены князем для фейерверков. Горожане, народ – все плакали и сокрушались, что отечество лишилось лучшей своей опоры и что у кормила правления, верно, никогда больше не станет государственный муж, исполненный столь глубокого разума, величия души, кротости и неутомимой ревности ко всеобщему благу, как Циннобер».

Глава последняя

В лирическом отступлении, обращенном к читателю, автор просит «с истинной веселостью и нестесненным сердцем созерцать эти странные образы, даже сдружиться с ними; они внушены поэту призрачным духом – Фантазусом, – чьей причудливой, прихотливой натурой он, быть может, позволил чересчур увлечь себя».

Профессор Терпин во время похорон Цахеса очень удивляется, «поглядев через Бальтазаров лорнет на великолепный гроб, в котором покоился Циннобер, ему внезапно показалось, что никакого министра Циннобера никогда и не было, а был всего только маленький, нескладный, неотесанный уродец, коего ненароком почли за сведущего, мудрого министра Циннобера…

Удивление Моша Терпина достигло величайшей степени, когда Проспер Альпанус стал водить его по дому, показывая свою библиотеку и другие весьма диковинные вещи, и даже произвел целый ряд изящных опытов с редкостными растениями и животными. Профессору пришло на ум, что все его исследования по части естественной истории ровно ничего не стоят и он заключен в великолепный, пестрый, волшебный мир, словно в яйцо».

Свадьбу Бальтазара справляют в загородном доме. Все дивятся «несравненной красоте Кандиды, волшебной прелести ее одеяния, всего существа. То в самом деле были чары, ибо присутствовавшая на свадьбе, под видом канониссы фон Розеншен, фея Розабельверде… сама одела Кандиду и убрала ее пышными и прекрасными розами». Кроме того, фея подарила невесте сверкающее ожерелье, надев которое, девушка уже никогда не могла огорчаться по пустякам.

«День свадьбы был ознаменован прекраснейшими чудесами. Повсюду из кустов и деревьев доносилась сладостная гармония любви, меж тем как из-под земли вырастали мерцающие столы, обремененные великолепнейшими яствами и хрустальными графинами, из которых струилось благороднейшее вино, разливавшееся огнем по жилам… И все громче звучала лесная музыка, и ночной ветер разносил таинственный шепот и сладостное благоухание. Бальтазар, Кандида, гости признали действие могущественных чар Проспера Альпануса, но Мош Терпин, захмелев, громко смеялся и уверял, что за всем этим скрывается не кто иной, как продувной молодчик – оперный декоратор и фейерверкер князя».

Проспер Альпанус прощается со всеми и, вполголоса дав молодой чете несколько советов, улетает в Индию.

«Бальтазар, вняв советам Проспера Альпануса, извлекая разумную пользу из обладания чудесной усадьбой, сделался в самом деле хорошим поэтом, и так как Кандида никогда не снимала ожерелья, подаренного ей на свадьбе, то Бальтазар зажил в счастливом супружестве, радости и блаженстве, как только мог когда-либо зажить поэт с прелестной и молодой женой».

Дж. Байрон

Джордж Ноэл Гордон Байрон (1788– 1824) родился в Лондоне. Он был отпрыском древнего аристократического, но обедневшего рода. С десяти лет, унаследовав звание лорда, жил с матерью в наследственном замке. Учился в закрытой привилегированной школе, затем – в Кембриджском университете. Детство, как и вся жизнь Байрона, было омрачено хромотой, служившей ему своеобразным стимулом для самоутверждения. Байрон с юных лет гордился тем, что ничем не отличается от сверстником ни в играх, ни в драках. Первые стихи начинает писать примерно с 12 лет. Вышедшие в 1806—1809 гг. юношеские сборники (в частности, «В часы досуга») вызвали критику в печати. В ответ Байрон в 1809 г. – опубликовал сатирическую поэму «Английские барды и шотландские обозреватели», в которой воздавал «по заслугам» критикам.

1809 – стал членом палаты лордов.

1809—1811 – отправляется в длительное путешествие, посещает Португалию, Испанию, остров Мальту, Албанию, Турцию, Грецию.

1811 – возвращение в Англию, смерть матери.

1812 – произносит в палате лордов пламенную речь в защиту рабочих-луддитов (наемных рабочих, ломавших машины, в которых они видели угрозу самим остаться безработными), выступает против принятия закона о смертной казни за разрушение машин.

1812 – вышли две первые песни поэмы «Паломничества Чайльд-Гарольда», где воссозданы этапы путешествия самого Байрона по Ближнему Востоку и Южной Европе (произведение написано в форме стихотворного путевого дневника). Герой поэмы – разочарованный в жизни молодой человек, скорбящий о крахе идеалов и об отсутствии свободы. Популярность «Паломничества…» такова, что Байрон становится живой легендой. «Песни» привлекают к нему небывалое внимание читателей.

С 1813 по 1814 года Байрон создает поэмы «Гяур», «Абидосская невеста», «Лара», «Корсар», «Осада Коринфа», «Паризина».

1813 – слава Байрона выходит за пределы его страны, появляются переводы на другие языки. К этому времени относится и появление первых переводов на русский язык.

1815 – женитьба на Анне Изабелле Милбэнк, наследнице лорда Вентворта.

1816 – несмотря на рождение дочери, происходит разрыв с женой. Байрон покидает Англию, путешествует по Европе: Швейцарии и Италии. Некоторое время живет в Швейцарии на берегу Женевского озера. Знакомство и тесная дружба с поэтом-романтиком П. Б. Шелли. Создает множество лирических стихотворений, заканчивает «Паломничество…», пишет поэму «Шильонский узник».

1817 – философско-символическая поэма «Манфред», герой которой презирает власть, успех, порывает с религией, однако индивидуализм сказывается в его характере еще сильнее, чем у героев восточных поэм.

1817—1820 – жил в Венеции. Опубликовал поэмы «Жалоба Тассо», «Мазепа», третью и четвертую песни поэмы «Паломничество Чайльд-Гарольда», сатирическую поэму «Беппо», политическую поэму «Пророчество Данте», в которой призывал итальянцев бороться за национальную независимость и свободу.

1820—1821 – жил в Равенне, где стал деятельным членом организации карбонариев. Написал поэтические трагедии «Марино Фальеро, дож Венеции», «Сарданапал», «Двое Фоскари», «Каин».

1822 – в Пизе создал семейно-психологическую драму «Вернер», пародийную поэму «Видение суда».

1823 – утопическая поэма «Остров», политическая сатира «Бронзовый век».

1818—1824 – работал над стихотворным романом «Дон Жуан» (16 глав, 17-я не закончена). На фоне экзотической природы и романтических приключений героя автор обличает современное ему общество. Вместо характерной для поэта прежде проблемы «человек и мир» в «Дон Жуане» возникает проблема «человек и среда», приближающая произведение Байрона к реализму.

1823 – отправляется в Грецию, чтобы принять участие в борьбе греческих патриотов против турок. Борьбе греков посвятил свои стихи «Песнь к сулиотам», «Из дневника в Кефалонии», «Последние слова о Греции» и др.

1824 – умер в результате сильной простуды в г. Миссолунги. Память Байрона почтили в Греции национальным трауром. Легкие Байрона (как вместилище духа поэта) захоронены в Греции, тогда как тело покоится в «уголке поэтов» в Вестминстерском аббатстве в Лондоне («национальная усыпальница», кладбище самых знаменитых людей Англии).

Байрон – самый знаменитый английский поэт-романтик, сыгравший выдающуюся роль в общественной и литературной жизни Европы. Влияние Байрона на мировую (в т. ч. русскую) литературу огромно. С именем Байрона связано общественное умонастроение в европейской литературе начала XIX в. под названием байронизм, с которым ассоциировались индивидуализм, подчеркнутая разочарованность в общественной жизни, особый интерес к экзотическим странам, бунтарский дух, свободолюбие, готовность бороться на стороне угнетенных народов. На русский язык произведения Байрона переводились В. А. Жуковским, А. С. Пушкиным, М. Ю. Лермонтовым, А. А. Блоком, И. С. Тургеневым, В. Я. Брюсовым, И. А. Буниным, Вяч. Ивановым, и другими.

 
Бесправный, как дитя, и мальчик по летам,
Душою преданный убийственным страстям,
Не ведая стыда, не веря в добродетель,
Обмана бес и лжи сочувственный свидетель,
Искусный лицемер от самых ранних дней,
Изменчивый, как вихрь на вольности полей,
Обманщик скромных дев, друзей неосторожных,
От школьных лет знаток условий света ложных,
Дамет изведал путь порока до конца
И прежде остальных достиг его венца.
Но страсти, до сих пор терзая сердце, властно
Велят ему вкушать подонки чаши страстной;
Пронизан похотью, он цепь за цепью рвет
И в чаше прежних нег свою погибель пьет.
 

(перевод А. Блока)

 
Хочу я быть ребенком вольным
И снова жить в родных горах,
Скитаться по лесам раздольным,
Качаться на морских волнах.
Не сжиться мне душой свободной
С саксонской пышной суетой!
Милее мне над зыбью водной
Утес, в который бьет прибой!
 
 
Судьба! возьми назад щедроты
И титул, что в веках звучит!
Жить меж рабов – мне нет охоты,
Их руки пожимать – мне стыд!
Верни мне край мой одичалый,
Где знал я грезы ранних лет,
Где реву Океана скалы
Шлют свой бестрепетный ответ!
 
 
О! Я не стар! Но мир, бесспорно,
Был сотворен не для меня!
Зачем же скрыты тенью черной
Приметы рокового дня?
Мне прежде спился сон прекрасный,
Виденье дивной красоты…
Действительность! ты речью властной
Разогнала мои мечты.
 
 
Кто был мои друг – в краю далеком,
Кого любил – тех нет со мной.
Уныло в сердце одиноком,
Когда надежд исчезнет рой!
Порой над чащами веселья
Забудусь я на краткий срок…
По что мгновенный бред похмелья!
Я сердцем, сердцем – одинок!
 
 
Как глупо слушать рассужденья —
О, не друзей и не врагов! —
Тех, кто по прихоти рожденья
Стал сотоварищем пиров.
Верните мне друзей заветных,
Деливших трепет юных дум,
И брошу оргий дорассветных
Я блеск пустой и праздный шум.
 
 
А женщины? Тебя считал я
Надеждой, утешеньем, всем!
Каким же мертвым камнем стал я,
Когда твой лик для сердца нем!
Дары судьбы, ее пристрастья,
Весь этот праздник без конца
Я отдал бы за каплю счастья.
Что знают чистые сердца!
 
 
Я изнемог от мук веселья,
Мне ненавистен род людской,
И жаждет грудь моя ущелья,
Где мгла нависнет над душой!
Когда б я мог, расправив крылья.
Как голубь к радостям гнезда,
Умчаться в небо без усилья
Прочь, прочь от жизни – навсегда!
 

(перевод В. Брюсова)

 
Ты кончил жизни путь, герой!
Теперь твоя начнется слава,
И в песнях родины святой
Жить будет образ величавый,
Жить будет мужество твое,
Освободившее ее.
 
 
Пока свободен твой народ,
Он позабыть тебя не в силах.
Ты пал! Но кровь твоя течет
Не по земле, а в наших жилах;
Отвагу мощную вдохнуть
Твой подвиг должен в нашу грудь.
 
 
Врага заставим мы бледнеть,
Коль назовем тебя средь боя;
Дев наших хоры станут петь
О смерти доблестной героя;
Но слез не будет на очах:
Плач оскорбил бы славный прах.
 

(перевод А. Плещеева)

 
Царь на троне сидит;
Перед ним и за ним
С раболепством немым
Ряд сатрапов стоит.
Драгоценный чертог
И блестит и горит,
И земной полубог
Пир устроить велит.
Золотая Волна
Дорогого вина
Нежит чувства и кровь;
Звуки лир, юных дев
Сладострастный напев
Возжигают любовь.
Упоен, восхищен,
Царь на троне сидит —
И торжественный трон
И блестит и горит…
Вдруг – неведомый страх
У царя на челе
И унынье в очах,
Обращенных к стене.
Умолкает звук лир
И веселых речей,
И расстроенный пир
Видит (ужас очей!):
Огневая рука
Исполинским перстом
На стене пред царем
Начертала слова…
И никто из мужей,
И царевых гостей,
И искусных волхвов
Силы огненных слов
Изъяснить не возмог.
И земной полубог
Омрачился тоской…
И еврей молодой
К Валтасару предстал
И слова прочитал:
Мани, фекел, фарес!
Вот слова на стене.
Волю бога с небес
Возвещают оне.
Мани значит: монарх,
Кончил царствовать ты!
Град у персов в руках —
Смысл середней черты;
Фарес – третье – гласит:
Ныне будешь убит!..
Рек – исчез… Изумлен,
Царь не верит мечте.
Но чертог окружен
И… он мертв на щите!..
 

(перевод А. Полежаева)