Текст книги "Полный курс зарубежной литературы. С древнейших времен до конца XX века"

Бродя по лесу, подальше от Джека и его дикарей, Ральф натыкается на свиную голову, торчащую на палке. «Череп смотрел на Ральфа с таким видом, будто знает ответы на все вопросы, только не хочет сказать. Тошный страх и бешенство накатили на Ральфа, он ударил эту пакость, а она качнулась, вернулась на место, как игрушка, и не переставала ухмыляться ему в лицо…

Ральф снова пошел к зарослям перед замком. Ральф стоял на коленках среди теней, и сердце у него сжималось от одиночества. Ну, да, они дикари, и пусть, но как-никак они – люди. Он хотел смело пойти прямо в крепость, сказать: «Чур, не трогать меня!» – засмеяться как ни в чем не бывало и заснуть рядом со всеми. Притвориться, будто они все еще мальчики. Он лежал во тьме и знал, что он отщепенец».

Ральф понимает, что он – отверженный, потому, что «еще хоть что-то соображает».

Ночью Ральф пробирается к посту часового и видит Эрика и Сэма. Оба они советуют ему уходить подальше. Близнецы делятся с Ральфом мясом и рассказывают, что на следующий день Джек объявил на него облаву. Мальчики советуют Ральфу не обижаться на Джека и не искать «тут смысла. Этого ничего уже нет». И Джек и Роджер люто ненавидят Ральфа. Роджер, по словам близнецов, еще более жуткий человек, чем Вождь.

Ральф решает спрятаться рядом с замком, полагая, что как раз там его вряд ли будут искать. Он отсидится, и облава пройдет мимо, «прочешут весь остров, пробегут, прокричат, а он останется на свободе».

Утром Ральф просыпается от улюлюканья дикарей. Джек и Роджер допросили близнецов, избили их и заставили рассказать, что ночью приходил Ральф и что он решил спрятаться неподалеку от замка.

По команде Джека дикари принимаются сбрасывать сверху при помощи рычага огромные камни. Если такая глыба попадет на Ральфа, его постигнет участь Хрюши. Дикари проверяют заросли, в которых прячется Ральф, тыча копьями. Ральф в ужасе тоже выбрасывает вперед свою палку, и ранит одного из дикарей.

Тогда подручные Джека разводят огонь, чтобы выкурить Ральфа из зарослей. Начинается лесной пожар. Густой дым вьется вокруг, столбом поднимаясь к небу.

Ральф бросается вон из своего убежища. Затаившись, он обдумывает, что ему предпринять – прорваться и убежать, залезть на дерево или спрятаться так, чтоб его не заметили и прошли мимо. Наконец он выбирает последний вариант и находит подходящее место.

Сидя в укрытии, Ральф не перестает удивляться идиотизму дикарей. Они подпалили остров, чтобы насладиться нелепой и бессмысленной местью Джека Ральфу, даже не подумав о реальной опасности, которая теперь угрожает всем. Огонь распространяется быстро. Если фруктовые деревья сгорят, то завтра им нечего будет есть.

Полосатый дикарь подходит к его укрытию. Он вглядывается во тьму. В голове у Ральфа пульсирует одна мысль – не крикнуть. Перед его глазами, как живое, возникает лицо Саймона. Ральф вспоминает его слова о том, что он непременно еще вернется домой.

Дикарь проверяет укрытие Ральфа заостренной палкой. Ральф вскрикивает – от страха, отчаянья, злости. «Он метнулся вперед, в чащобу, вылетел на прогалину, он кричал, он рычал, а кровь капала. Он ударил колом, дикарь покатился; но на него уже неслись другие, орали. Он увернулся от летящего копья, дальше побежал уже молча. Ральф забыл раны, голод, жажду, он весь обратился в страх.

Страх на летящих ногах мчался лесом к открытому берегу. Он споткнулся о корень, настигающий крик взвился еще выше. Потом он встал, качаясь, весь натянулся, приготовился к новому ужасу, поднял глаза и увидел огромную фуражку».

Перед Ральфом стоит морской офицер и настороженно, удивленно разглядывает мальчика. На берегу виден катер, в катере матрос держит в руках автомат.

Крик охотников обрывается.

Офицер рассказывает, что на их корабле увидели дым над островом и отправились на разведку. Он спрашивает, сколько трупов принесла детям их война, до чего они «доигрались». Выслушав ответ, офицер, кажется, не верит своим ушам.

Он с недоумением стыдит размалеванных детей, интересуется, почему они, англичане, не могли выглядеть попристойнее. Запнувшись, Ральф объясняет, что пока они были все вместе, все было пристойно, а потом умерли Саймон и Хрюша.

Ральф заходится в рыданиях. «Он дал себе волю, спазмы горя, отчаянные, неудержимые, казалось, сейчас вывернут его наизнанку. Голос поднялся под черным дымом, застлавшим гибнущий остров. Заразившись от него, другие дети тоже зашлись от плача. Ральф рыдал над прежней невинностью, над тем, как темна человеческая душа, над тем, как переворачивался тогда на лету верный мудрый друг по прозвищу Хрюша.

Офицер был тронут и немного смущен. Он отвернулся, давая им время овладеть собой, и ждал, отдыхая взглядом на четком силуэте крейсера в отдаленье».