Текст книги "Полный курс зарубежной литературы. С древнейших времен до конца XX века"

И еще сильнее я чувствовал, что я есть, что я просто существую на земле и есть Пат, что я живу, что я спасся от ужаса войны, что у меня глаза, и руки, и мысли, и горячее биение крови, и что все это – непостижимое чудо».

XVI

На второй день отпуска у Пат начинается горловое кровотечение – следствие ее болезни. Местный врач не может помочь ей. Локамп звонит Кестеру, чтобы он разыскал профессора Жаффе, который лечил Пат раньше. Кестер объезжает весь город, находит врача в кафе, убеждает его немедленно выехать с ним к пациентке и мчит доктора на «Карле» на курорт. Ожидая Кестера, Локамп уже чувствует, что не одинок в своем горе: «теперь где-то там на юге, за горизонтом, ревел мотор. За туманом по бледно-серым дорогам летела помощь, фары разбрызгивали яркий свет, свистели покрышки, и две руки сжимали рулевое колесо, два глаза холодным уверенным взглядом сверлили темноту – глаза друга…»

Жаффе оказывает Пат помощь, рассказывает, что лечил еще ее мать, которая, оказывается, умерла от той же болезни, которой теперь страдает Пат. Сырой воздух морского курорта противопоказан Пат, и едва девушке становится лучше, Локамп увозит ее в город.

XVII

Жаффе проводит обследование Пат и дает заключение, что девушке необходим санаторий. Пат чувствует себя удовлетворительно, даже ходит вместе с Локампом и его товарищами в кабачок Альфонса выпить безалкогольных коктейлей. Друзья изо всех сил оберегают девушку, причем делают это очень тактично, чтобы она не чувствовала, что ей во всем приходится теперь себя ограничивать.

В пансионе фрау Залевски перемены. Фрау Бендер была уволена из яслей без выходного пособия и переехала. Ее комнату, как более дешевую, занимают Хассе. Поскольку его бывшая комната находится через стенку с Локампом, он решает снять ее для Пат, чтобы она всегда была рядом и в случае необходимости он мог бы немедленно прийти ей на помощь.

Локамп старается заработать побольше, много ездит на такси. В одну из таких поездок наглый швейцар отнимает у него часть выручки, а когда Локамп пытается заявить свои права, жестоко избивает его. Локамп рассказывает о происшествии Густаву (шоферу, с которым когда-то была стычка у Локампа, но который впоследствии стал его другом), и вдвоем друзьям удается расправиться с наглецом.

XVIII

По совету Густава, Локамп дарит Пат собаку, чтобы она не сидела целыми днями в одиночестве и без дела. Жаффе рассказывает Локампу, что состояние здоровья Пат практически безнадежно. Локамп приходит в отчаяние. Чтобы доказать молодому человеку, что его и Пат положение еще не самое худшее в мире, Жаффе ведет его в свою больницу. Локамп видит женщину без носа, «молодую женщину с синими губами и дикими от ужаса глазами, совершенно истерзанную тяжелыми родами; ребенка-калеку с тонкими скрюченными ножками и рахитичной головой; мужчину без желудка; дряхлую старушку с совиным лицом, плакавшую оттого, что родные не заботились о ней, – они считали, что она слишком медленно умирает; слепую, которая верила, что вновь прозреет; сифилитического ребенка с кровавой сыпью и его отца, сидевшего у постели; женщину, которой утром ампутировали вторую грудь; еще одну женщину с телом, искривленным от суставного ревматизма; третью, у которой вырезали яичники; рабочего с раздавленными почками… стонущие, скованные судорогой тела, неподвижные, почти угасшие тени, какой-то клубок мучений, нескончаемая цепь страданий, страха, покорности, боли, отчаяния, надежды, нужды; и всякий раз, когда затворялась дверь, в коридоре нас снова встречал розоватый свет этого неземного вечера; сразу после ужаса больничных палат это нежное серовато-золотистое облако. И я не мог понять, чудовищная ли это насмешка или непостижимое сверхчеловеческое утешение».

Локамп возвращается домой к Пат. Он счастлив просто оттого, что она у него есть. Глядя на Пат, Локамп чувствует, «как глухая печаль… снова и снова захлестывалась какой-то дикой надеждой, преображалась и смешивалась с ней, и одно превращалось в другое – печаль, надежда, ветер, вечер и красивая девушка среди сверкающих зеркал и бра; и внезапно меня охватило странное ощущение, будто именно это и есть жизнь, жизнь в самом глубоком смысле, а может быть, даже и счастье: любовь, к которой примешалось столько тоски, страха и молчаливого понимания».

XIX

Локамп понимает, что его заработки невелики, а скоро денег понадобится очень много, потому что придется платить за санаторий. Густав советует ему попытать счастья на скачках. Локамп выигрывает крупную сумму. На радостях товарищи отправляются на «Карле» за город. На дороге авария. Товарищи отвозят потерпевших в больницу, а затем возвращаются, чтобы, по просьбе хозяина сломанной машины, забрать автомобиль в ремонт. Но на месте аварии они застают другую ремонтную бригаду – братьев Фогг, которые намерены чуть ли не драться за выгодный заказ. Локамп и его товарищи выходят их схватки победителями, грузят остов разбитой машины на «Карла» и возвращаются в мастерскую. Локамп встречает у подъезда Хассе. Он похудел и побледнел в последнее время, зато его жена по-настоящему расцвела. Она что ни вечер пропадает у приятельниц, как считает Хассе, хотя всем окружающим давно очевидно, что у его жены появился любовник. Локамп молча жалеет несчастного, сломленного нищетой и страхом человека. «Его брак, вся эта хрупкая, скромная жизнь рухнула: не было мало-мальской уверенности в завтрашнем дне, недоставало каких-то жалких грошей… Жизнь чудовищно измельчала. Она свелась к одной только мучительной борьбе за убогое, голое существование… А потом я подумал о Пат и вдруг почувствовал, что из всего этого ничего не выйдет. Я чересчур размахнулся, а жизнь стала слишком пакостной для счастья, оно не могло длиться, в него больше не верилось… Это была только передышка, но не приход в надежную гавань».

XX

Локамп обнаруживает за церковью розовый сад и начинает регулярно рано утром наведываться туда, чтобы нарвать букет для Пат. Однажды он сталкивается во дворе церкви с пастором, просит его помолиться за Пат, хотя сам человек совершенно не религиозный. Неверие Локампа имеет своей причиной то, что никакие молитвы, никакое заступничество Господа не помогло его товарищам, в страшных муках погибавшим на поле боя и в госпиталях. Вернувшись домой, Локамп сталкивается с растерянным Хассе. Его жена не ночевала дома. Она оставила мужу письмо, из которого следует, что она уходит к другому мужчине навсегда и просит ее не разыскивать. Хассе в шоке. Он принимается рассказывать Локампу, что на самом деле у него есть сбережения, что он просто не говорил об этом жене, но всеми силами старался обеспечить ей нормальное будущее, даже в случае своей отставки. Локампу невыразимо тяжело его слушать, он совсем не знает, чем можно помочь в такой ситуации.

Пат предлагает Локампу пойти в музей – существуют дни, бесплатные для посещения. Их поражает, что в музее толпа народа. Пат предполагает, что люди интересуются искусством. Но объяснение оказывается гораздо более простым: это безработные, которым некуда пойти, и нужно скоротать время. «Мне казалось, что я присутствую при какой-то титанической борьбе, неслышной борьбе людей, которые повержены, но еще не желают сдаться. Их вышвырнули за борт, лишили работы, оторвали от профессии, отняли все, к чему они стремились, и вот они пришли в эту тихую обитель искусства, чтобы не впасть в оцепенение, спастись от отчаяния. Они думали о хлебе, всегда только о хлебе и о работе; но они приходили сюда, чтобы хоть на несколько часов уйти от своих мыслей… Именно здесь можно было понять, что смогло и чего не смогло достичь человечество в течение тысячелетий: оно создало бессмертные произведения искусства, но не сумело дать каждому из своих собратьев хотя бы вдоволь хлеба».

На обратном пути Локамп с Пат развлекаются тем, что воображают, будто покупают для Пат роскошные вещи в дорогих магазинах. Локамп проклинает свою бедность. Когда они возвращаются домой, фрау Залевски вполголоса сообщает Локампу, что Хассе повесился у себя в комнате. «На столе с педантичностью были разложены паспорт, сберегательная книжка, четыре бумажки по десять марок, немного серебра и два письма – одно жене, другое в полицию. Около письма к жене лежал серебряный портсигар и обручальное кольцо. Видимо, он долго и подробно обдумывал каждую мелочь и наводил порядок. Комната была безукоризненно прибрана».

XXI

Пат собирает вещи для отъезда в санаторий. Локамп, желая подбодрить ее, рассказывает, как все будет хорошо, когда весной она вернется в пансион фрау Залевски. Он еще никогда не видел Пат такой «угасшей». Пат чувствует, что видит свою комнату в последний раз. Локамп везет девушку на вокзал. У него такое чувство, будто кончился отпуск, и они должны снова ехать на фронт. Локамп уговаривает Пат во что бы то ни стало не сдаваться – потому что только тогда человек сильнее своей судьбы. Локамп размещает Пат в санатории в горах и через неделю возвращается домой, чтобы зарабатывать деньги.

XXII

По возвращении Локампа ожидает неприятный сюрприз: мастерская на грани краха, потому что владелец машины, которую они подобрали после драки с братьями Фогг, разорился, оплатить ремонт не может, а сам автомобиль подлежит продаже с молотка. Локамп заходит в кафе «Интернациональ». Роза (проститутка) рассказывает ему, что Лили снова вернулась к подругам: муж отобрал все ее сбережения (ради которых, видимо, и женился на бывшей проститутке) и выгнал на улицу. Локамп напивается в компании Грау и Ленца. Грау называет Локампа членом ордена рыцарей «неудачников и неумельцев, с их бесцельными желаниями, с их тоской, не приводящей ни к чему, с их любовью без будущего, с их бессмысленным отчаянием… члены которого скорее погибнут, чем сделают карьеру, скорее проиграют, распылят, потеряют свою жизнь, но не посмеют, предавшись суете, исказить или позабыть недосягаемый образ». Кестер, как может, утешает Локампа – сажает его за руль «Карла», показывает различную технику опасной езды, которой владеют только профессиональные гонщики.

XXIII

Дела в мастерской идут все хуже, выручка от такси тоже становится меньше, и Локамп возвращается в кафе «Интернациональ» на место тапера, где и работал до автомастерской.

Однажды вечером Локамп застает фрау Хассе в бывшей комнате ее покойного мужа. Фрау Хассе выглядит прекрасно, она счастлива и довольна жизнью. Однако, когда Локамп сообщает ей о смерти мужа, фрау Хассе словно стареет на глазах; для нее это известие оказывается сокрушительным. Локамп сообщает ей, что муж завещал ей все свои немаленькие сбережения. Реакция женщины оказывается странной. Она рыдает и обвиняет мужа в том, что он вынудил ее пуститься во все тяжкие, а потом подложил «свинью» в виде самоубийства.

Локамп заходит к Георгу (студенту). Георг давно ничего не ел и наконец решил бросить учебу, которая была единственным смыслом его жизни. Теперь же, по словам Георга, «ни в чем нет смысла». Локамп забирает Георга с собой в «Интернациональ», чтобы «отпраздновать его превращение в мужчину». Локампу удается через завсегдатая кафе, скотопромышленника Григоляйта, устроить Георга на низкооплачиваемую работу. Локамп спрашивает Кестера, хотел бы тот начать жизнь сначала, чтобы все в ней осталось так же. Кестер отвечает отрицательно.

XXIV

Локамп сидит в «Интернационале» и играет с хозяином в очко. В городе неспокойно: повсюду демонстрации, призывающие к победоносной войне, демонстрации, призывающие к миру, и митинги с требованиями хлеба и работы. Хозяин говорит, что после войны из жизни людей напрочь исчез покой: «мир прямо свихнулся». Локамп возражает, что свихнулись-то как раз люди, а мир остался прежним. Люди стали жадными, завистливыми, блага распределены неравномерно, и потому все ненавидят друг друга. В кафе заходит Кестер. Он встревожен тем, что Ленц пропал. Он ушел на очередное политическое собрание, и Кестер боится, что Ленц может угодить в полицию или в драку. Кестер с Локампом отправляются колесить по городу, чтобы найти Ленца и привезти его домой. Они заходят на одно собрание. Оратор не приводит никаких фактов, не вносит конкретных предложений, но пользуется огромным успехом у публики, потому что правильно и очень эмоционально строит свою речь. Оратор обрушивает на слушателей «целый ливень обещаний. Обещания сыпались на головы людей, и над ними расцветал пестрый волшебный купол рая; это была лотерея, в которой на каждый билет падал главный выигрыш, в которой каждый обретал личное счастье, личные права и мог осуществить личную месть». На другом политическом собрании, напротив, оратор выступает с конкретными цифрами в руках и предлагает предпринять конкретные шаги по улучшению экономической ситуации, но его слушают невнимательно, поскольку его речь лишена убежденности. В зале – «те же потерянные, отсутствующие взгляды людей, желавших увидеть чудо». Локампу приходит на ум, что этим людям не нужна политика, а нужно нечто вроде религии. Им просто необходимо хоть во что-то поверить. Друзья находят Ленца в пивной, выводят его силой, дворами ведут к «Карлу». На пути им попадается астролог. Ленц просит его предсказать будущее. Тот объявляет, что Ленц проживет до восьмидесяти лет. В этот момент дорогу друзьям перебегает черная кошка, но они продолжают путь к «Карлу». Когда до машины остается всего несколько шагов, на другой стороне улицы появляется четверо молодых людей. Они указывают пальцами на Ленца и с криком «Вот он!» стреляют в него. Ленц умирает мгновенно.

Друзья отвозят Ленца в морг. В полиции Кестер заявляет, что не помнит, как выглядел убийца, хотя и он и Локамп прекрасно рассмотрели всех четверых. Друзья решают не прибегать к помощи полиции и самим расквитаться за Ленца. Однако затем Кестер в категоричной форме заявляет Локампу, что мстить будет он один: Локамп не должен подвергать себя ни малейшему риску, поскольку на нем лежит ответственность за Пат.

Во время похорон Ленца Локамп стоит, неподвижно уставившись на черные комья вывороченной из могилы земли. Там копошатся белые личинки. Локамп думает о том, что придет весна, личинки станут жуками и будут жить, изменяться, а его друг останется мертвым и неподвижным. Друзья отправляются в кабачок Альфонса и напиваются.

XXV

В феврале Локамп с Кестером продают свою мастерскую. Затем они отправляются отметить это невеселое событие в кафе, где случайно видят человека застрелившего Ленца. Кестер преследует его. Локамп узнает от Альфонса, что тот уже успел расправиться с убийцей Ленца, так что Кестер на ложном пути. Локамп носится по городу, чтобы разыскать Кестера и предотвратить ненужное убийство невинного человека. Он находит Кестера, и оба возвращаются в пансион фрау Залевски. Там Локампа ждет телеграмма от Пат с просьбой срочно приехать. Друзья звонят в санаторий и узнают, что у Пат началось обострение. Кестер на «Карле» мчит Локампа в санаторий. Пат уже понимает, что умирает, она скрывает от любимого данные анализов и показания температуры. Она хочет прожить оставшиеся ей дни с ним. Кестер принимает решение, что Локамп обязан остаться жить в санатории столько, сколько потребуется. Он отдает ему деньги, вырученные от продажи мастерской, и обещает достать еще. Локамп не понимает, где друг собирается брать деньги, но Кестер молча уезжает в город. Перед отъездом Локамп просит его выслать ему несколько ампул морфия. Он хочет дать морфий любимой, если кончина Пат будет слишком мучительной.

XXVI

Врач в санатории объясняет Локампу, что болезнь Пат – последствие войны (недоедание в годы развития организма). Он советует надеяться на чудо: в его практике бывали случаи, когда процесс неожиданно прекращался, и больные выздоравливали. Локамп замечает, какую странную жизнь ведут обитатели санатория. К одной из пациенток приезжает муж, год не видевший ее и, видимо, уже нашедший ей замену. Он уверяет жену, что она живет, как королева – горные виды, усиленное питание, чистый воздух. Другой пациент, скрипач, безнадежно влюблен в красавицу-испанку, которая равнодушна к нему. Испанку связывает взаимное чувство с пожилым русским. Скрипач знает, что у русского необратимый процесс, и ждет его смерти, чтобы начать ухаживать за испанкой. Таким образом, он экономит силы и нервы, надеется выжить, выздороветь и жениться на любимой женщине. Локампу кажется, что постоянные разговоры о смерти, которые ведутся в санатории, – только «пьеска для их забавы», на самом деле настоящая смерть где-то далеко. «Кто же умирает из-за чуть повышенной температуры или хриплого дыхания? Смерть не бывает без стрельбы, без ран». Пат интересуется, почему к ней не приехал Ленц. Локамп ничего не говорит Пат о гибели друга. Он договаривается с врачом и снимает комнату в санатории, смежную с комнатой Пат, – чтобы до конца быть рядом с женщиной, которую считает своей женой. Он не верит, что Пат может умереть. Ведь она – и есть счастье.

XXVII

Пат рассказывает Локампу, что большинство пациентов санатория ведут себя как дети – пропускают лечебные процедуры, тайком курят, пьют. Таким образом они спасаются от пустоты и от правды – «этакое ребячливое, шалопайское, но по-своему, пожалуй, героическое пренебрежение к смерти». В санатории бывают и случаи выздоровления. Локамп замечает, что выздоровевшие не ценят и не любят жизнь так, как те, кто обречен. Ему кажется, что он, не задумываясь, убил бы любого, если бы это могло спасти жизнь Пат.

Кестер высылает Локампу морфий и две тысячи марок (астрономическую сумму), а также письмо, где обещает прислать еще денег. Локамп понимает, что Кестер ради его счастья продал самое дорогое его сердцу – продал «Карла». Локамп в отчаянии. «Карл» тоже был его товарищем – как Кестер, Ленц, как потом Пат. Теперь «Карла» нет, Ленц мертв, а Пат при смерти. Пат уже говорит о своей кончине совершенно спокойно, просит Локампа не заставлять ее выполнять предписания врачей и ограничивать себя во всем. Ей уже ничто не поможет.

XXVIII

Однажды утром Локамп узнает, что неожиданно умерла красавица-испанка, хотя у не была менее тяжелая форма болезни, чем у Пат. Локамп видит скрипача, который курит сигарету за сигаретой: теперь ему нет смысла заботиться о своем здоровье. Пат тоже становится хуже. Чтобы как-то подбодрить ее, Локамп принимается говорить о том, что, когда она выздоровеет, у них родится ребенок – обязательно девочка, которую тоже будут звать Пат. Локамп простужается и, как ни странно, чувствует себя почти гордым: теперь и он может хоть немного разделить страдания Пат. По ночам у Пат все чаще бывают приступы удушья, она сереет от смертельного страха, потому что знает, что чаще всего умирают именно в это время суток. Каждый новый день дается Пат с боем.

Однажды вечером влюбленные слушают цыганскую музыку по радиоприемнику. Пат сравнивает музыку с ветром, который куда-то уносит ее. Пат говорит, что ей гораздо страшнее за Локампа, а не за себя. Это ему, а не ей, предстоит ужасное испытание: пережить любимого человека.

У Пат поднимается температура. Ее «лицо тает на глазах». Руки становятся тонкими, ребра выпирают из-под кожи. Врач посещает ее каждый час. Вдруг температура резко падает. Пат хочется привести себя в порядок, и она просит Локампа дать ей зеркало. Он случайно роняет зеркало, и оно разбивается. Локамп виновато подает ей другое. Умирающая Пат принимается пудриться, чтобы любимый запомнил ее красивой. Она пугается громкого тиканья часов: ей кажется, что они отсчитывают ее последние минуты. Локамп разбивает часы о стену. «Время остановилось. Мы его разорвали пополам, как бумагу. И остались только вдвоем на всем свете».

Перед рассветом Пат умирает тяжелой, мучительной смертью. Локамп так и не решается дать ей морфий. Локамп просит оставить его наедине с умершей. Он умывает Пат, причесывает, переносит ее остывающее тело на свою постель, укрывает одеялами. Около его ног устраивается пес, которого Локамп когда-то подарил Пат, и которого она взяла с собой в санаторий.

Э. М. Хемингуэй

Эрнест Миллер Хемингуэй (1899—1961) родился в местечке Ок-Парк, близ Чикаго. Окончив школу, работал репортером в Канзас-Сити. Участник Первой мировой войны 1914– 1918 гг. Журналистская практика сыграла важную роль в становлении писателя. Война, судьбы «потерянного поколения», поиски истинных ценностей жизни определили основное содержание творчества в 20-е гг.

1922—1928 – живет в Париже, пытается найти свой путь в литературе.

1925 – выходит книга рассказов «В наше время», описывающая историю «воспитания чувств» молодого американца XX в. в мире жестокости, страданий и насильственной смерти.

1926 – роман «И восходит солнце» (одновременно английское издание под названием «Фиеста»), принесший писателю мировую известность. В романе писатель передал разочарование, боль и отчаяние «потерянного поколения» в годы послевоенного «процветания». Главная этическая проблема – как жить «в наше время» – остается для большинства персонажей неразрешимой. Тем не менее в «Фиесте» и вышедшей в 1927 г. книге рассказов «Мужчины без женщин» четко определилось нравственное кредо Хемингуэя – мужество и достоинство человека в суровом испытании, величие духа, не сломленного в поражении.

1929 – роман «Прощай, оружие!», раскрывающий враждебность войны человеку. Жестокости мира писатель противопоставляет великое жизненное начало – любовь. Трагизм сочетается в книге с подлинной романтикой.

Первая половина 30-х гг. – попытки заново осмыслить пройденный путь и определить эстетические принципы своего творчества (книги «Смерть после полудня», 1932; «Зеленые холмы Африки», 1935; сборник рассказов «Победитель не получает ничего», 1933).

1931—1939 – в Испанской революции Хемингуэй, который был военным корреспондентом в этой стране, увидел новую для себя освободительную войну и показал ее героику, романтику и трагедию в репортажах, очерках и художественных произведениях, из которых самое значительное – роман «По ком звонит колокол» (1940). В произведении силен антифашистский, антивоенный пафос.

1938 – пишет пьесу «Пятая колонна».

С 1939 по 1960 г. живет на Кубе.

1950 – роман «За рекой, в тени деревьев».

1952 – повесть-притча «Старик и море», в которой утверждается вера в человека и которая стала своего рода итогом творчества писателя. Повесть послужила поводом для присуждения ему Пулитцеровской (1953) и Нобелевской (1954) премий.

В 1964 г. была опубликована и книга воспоминаний «Праздник, который всегда с тобой», а позже увидели свет романы «Острова в океане» (1970, не завершен) и «Райский сад» (1986).

Творчество Хемингуэя оказало большое влияние на последующую литературу. В России книги и сам романтический образ писателя стали своего рода символом «оттепели» шестидесятых.