Текст книги "КИЧЛАГ"

КРАСНАЯ УТКА – ЗОНА МЕНТОВСКАЯ

 
Коля – мраморный качок,
Прапер, вышибала,
Взял зону на крючок,
Боятся все амбала.
Неволя прививается,
Занижены амбиции,
Прекрасно исправляются
Советники юстиции.
Знают процедуру,
Как писать касачки,
Сони гнали дуру,
Идут отписок пачки,
Многое имели
Хреновы законники,
Голубые ели,
Высоки подоконники.
Тяжелая статья,
Гнутся прокуроры,
Ссученный судья
Зачислен в баландеры.
Сидят проститутки,
Без юмора натяжки,
Пустили на мутки
Важные бумажки.
Красная утка
Забита до верхов,
Выдалась минутка –
Не хватает петухов.
Тусклое оконце,
Горы двух Америк,
Тагильское солнце –
Не лазурный берег.
 

МАНЬЯК

 
Пьянит запах крови,
Как старый и крепкий коньяк;
Взлетают от хохота брови –
На охоту выходит маньяк.
Маньяк не имеет понятий,
Нападает предательски сзади,
Не выпустит из объятий,
Желаний и похоти ради.
Редко судимы маньяки,
Незнакома тюремная школа.
Они, как отшельники-раки,
У пустого холодного мола.
Убийца гуляет в столице,
Опустели сады и парки,
Бросил вызов милиции,
На конверты клеит марки.
Адрес укажет ложный,
Где свершит преступления, –
Ход хитрый и сложный,
Путает план наступления.
Играет нагло, открыто.
Сколько убьет блондинок?..
Напишет, где жертва зарыта,
Размер укажет ботинок.
Тронулся, может, рассудок,
В организме нехватка меди?
Всех прировнял к проституткам,
Жертвы – красавицы леди.
Двигает, мол, душегубом,
Ненависть выше нормы,
Молодым не ходил по клубам,
Сексуальной не имел формы.
Сыщики валятся с ног,
Начальство стоит на ушах,
Опера на развилке дорог,
Системе объявлен шах.
Все понимает насильник,
В придорожных сидя кустах,
Зазвонил внутри будильник,
Гонит на дело страх.
Нельзя прожить паханом,
Прожить можно вором.
Сегодня убил кирпичом,
Труп зарыл под забором.
Поднялся жаркий поток,
Душонка летит на полати,
Кровавый пьянящий глоток,
Жертва другая оплатит.
Секунды блаженствуют струны,
Осядет кровавая пена,
Выпадут низкие руны,
Часы остаются до плена,
Закончит подонок слезливо,
Бросит его Сатана,
Глубоко зарыта ксива,
Не узнает убийцу страна.
 

НЕНАВИСТЬ

 
Большая ненависть протает,
Она неподвластна страху,
С родимых согнали мест,
Отняли последнюю рубаху,
В лабиринте плутает страна,
В душах черные дыры,
Капиталистического рая весна
Стороной обошла квартиры.
Оболгали все, что могли,
Чернят страну, гондоны;
Разбогатели случайно Маугли,
Либералы из пятой колоны.
Ненависть присуща каждому,
Не выйти только из нормы,
Не говорят об этом граждане,
Улыбаясь для проформы.
Копят ненависть годами,
У иных – как сигаретный дым,
Не прожить ее плодами,
Ни старым и ни молодым.
Охватила ненависть страну, –
Печально, очень грустно,
Вспомним черта, Сатану –
Из духовного выходит русла.
В норму себя не привести,
Скоротечен жизни бег,
В окружении ненависти
Прошел двадцатый век.
Коридором шагаю узким,
По колючей иду стерне,
Не могу назваться русским
В своей родимой стране.
Такой поднимут вой,
Замутят любую воду,
Русский в России – изгой
Пришельцам незваным в угоду.
Ненависть – энергия разлома,
Дремлет неприязнь до срока,
Нельзя допустить разгрома,
Отечество ждет пророка.
 

ТЮРЕМНАЯ ВЕНЕРА

 
Дубак исполнил уговор –
Открыл приветливо кормушку,
К тормозам пробился вор.
«Хочешь повидать подружку?
Раскидали уголовную хату,
Братву подняли в гору,
Свету проведу по блату,
Но надо кинуть контролеру».
Вор присел на шпонку,
Жадно затянулся сигаретой,
Полюбил он рыжую девчонку,
Частенько бредил Светой.
Им фатально не везло,
Настигла боком сеча,
Вместе въехали в СИЗО,
Это будет третья встреча.
Деньги – статус договора,
Разведут любые процедуры.
Дубак явился скоро,
На призоле взял купюры.
«Любовь твоя на месте», –
Голос потонул в ночи.
Они проследовали вместе,
Контролер достал ключи.
Освещалась ярко камера,
На общаке лежит фанера,
Как статуя из мрамора,
Стоит тюремная Венера.
Блистала Света наготой, –
Бесполезен яркий слог.
Косички кончик золотой
Упал на розовый сосок.
На пол скинуты матрасы,
Страстей горячих ураган,
Льются нежности запасы,
Ползет навстречу таракан,
Они устали, онемели
В плену любовной власти.
На чистой шелковой постели
Не будет такой страсти,
Они катались на матрасах,
Сливаясь тесно в нежности,
Трепетали руки в пассах,
Плотью плакали промежности,
В глазах сгорали искры,
Улетали в бездну вечности,
Пролетало время быстро
В сладкой розовой беспечности.
Сегодня нежности набор,
Сегодня радостный побег,
Сегодня не законник и не вор,
Сегодня он любимый человек.
Она страстно влюблена,
Она забыла о неволе,
Накрыла нежности волна,
Любовь – непаханое поле.
Они встали на колени,
Шептала Света: «АЛЛИЛУЙЯ!»
По стене сползали тени,
Сливаясь в жарком поцелуе,
Слились в объятии тела,
Они – мифические боги,
Закусили кони удила,
Несут к заоблачной дороге.,
Забыться в мягких облаках,
Нырнуть в морскую пену,
Очнуться в ласковых руках,
В любви услышать перемену.
Безлика, убога неволя,
Долго в ней еще тужить,
Девушке досталась доля
В каземате нежно полюбить.
Умыла руки и лицо,
Халат набросила на плечи,
Достала с камушком кольцо.
«О нашей милой встрече
Кольцо на память сохрани
На память нашей дочке.
Пусть Бог ее хранит
В тюремной оболочке».
Тихонько постучал Дубак,
Значит – время пять утра,
За решеткой полумрак,
Рассветная пора,
Дождик пробежал в ночи,
Стороной прошла гроза,
Косые первые лучи,
Пробила девушку слеза,
Она толкнула форточку,
Яркий свет слепит глаза –
Увидела свободы черточку,
Открылись резко тормоза.
 

МЕДСЕСТРА, ЭЛЕКТРИК И ДПНСИ

 
Ночная смена вышла боком,
Продукт не принесла,
Повержен в цехе током,
Носитель ремесла,
Электрик, легкая рука,
Напевая про подругу,
Расслабился слегка,
Напоролся на напругу,
Кореша сидели рядом,
Чифир варили на костре,
Оценили случай взглядом,
Позвонили медсестре,
Медсестра пришла в рабочку,
Прихватила валидол,
Ее потрогали за щечку,
И полезли под подол –
Медичка без трусов.
«Где же током пораженный?» –
«В каптерке делает засов,
Ждет Вас обнаженный.
Чтобы вас заполучить,
Имитировали шок».
Надо кончик замочить,
Не много, а вершок,
Защищалась дама слабо,
Была в готовом состоянии,
Свечой горела баба,
У нее свое стояние,
«С майором были на кровати,
Раздался ваш звонок,
Я накинула халатик,
Его закрыла на замок».
Нина – сексуальная медичка,
Знаменитая давалка,
Красива, стройна птичка,
Встанет даже скалка,
В общем, дама-вамп,
Недалека от идеала,
Ее положили на штанп,
Бросив прежде одеяло,
Проснулся в три ДПНСИ –
Нету Нины рядом,
Вызвать надо бы такси,
Телефон окинул взглядом,
Наполнил водкой стопку,
Разрезал помидор,
Не трогать рядом попку,
Решил уйти майор.
Позвонил, послушал сводку,
Жива измена с древности,
Ничего не лезет в глотку,
Застонал от ревности,
Оказалось – дверь закрыта,
Вскипел совсем майор,
Вот собака где зарыта!
Бросил в стену помидор,
Отыскал в шкафу веревку,
Во двор открыл окно,
Надо проявить сноровку,
Вытер руки о сукно,
Осталось метра три,
Затрещала здесь веревка,
Застыло все внутри,
Не помогла сноровка,
Упал майор на кирпичи,
Ногой коснулся шины,
Зажегся свет в ночи,
Засигналили машины,
Знакомый выскочил дубак,
Осветил фонарь дорогу,
У майора полный мрак,
Не может, встать на ногу.
«Сержант, подняться помоги!»
Дубак опешил: «Вы? Майор?»
В кирпичах застряли сапоги,
Сейчас наладим коридор,
Майор оперся на плечо,
Я на первом этаже,
Есть водка, дамы и харчо,
Сейчас утонем в кутеже,
Электрик пнул задвижку,
Достала Нина спирт,
Поправил даме стрижку,
Закончив этим флирт,
Отпили из флакона оба,
Полулежа на локтях,
Началась немая проба,
На четырех костях,
Стоят на стреме кореша,
Невероятный факт,
Нина больно хороша
И подмахивает в такт,
Нина втягивает клин,
Неприличия отброшены,
В член закачен вазелин,
В нем – твердые горошины,
Электрик – ненасытный волк,
В ипостаси новой,
Отдал прежде долг,
Дуньке Кулаковой,
Чтоб продлить подольше акт,
Сменили оба положения,
Стонут тихо в такт,
Меняя ритм движения.
Долбят в двери кореша,
Вздулись ширинки,
Электрик рубанит не спеша,
Перегрелись машинки,
Не борзейте, кролики,
На этой самой фразе,
Покатились ролики,
Слились они в экстазе,
Пролетел блаженный рай,
Электрик знает свой шесток,
Медичке серию подай,
Слаб у дамы передок.
«Нина! Я пойду,
Пришли парочку вещей».
Он подвинул щеколду,
Впустил в каморку корешей.
 

ВУЗ

 
Вузов никогда не кончал
Вечный узник зоны,
Он больше в судах отвечал,
Не чтил бродяга законы.
Вуз – не пустая наколка,
Уважает арестанта зона,
На воле гулял недолго –
Треть от любого сезона.
Узник криминального братства,
Осколок твердой породы,
Зона – дом и богатство,
Лучшие прожиты годы.
Бесполезно годы жалеть,
Далек арестант от паники,
Чувствует зоны твердь,
Порядки горькие пряники.
В согласии с собой арестант,
Помогают святые угодники,
Цицерон по фене и Кант, –
Традиции чтут заходники.
Вечный узник неволи,
Чужда, непонятна гражданка,
Учитель в криминальной школе,
Свобода – редкая жданка.
 

ПОДВАЛ

 
Опустился в подвал сознания,
Навстречу идет бесогон,
Нахрена тебе созидание,
Фуфлыжного счастья вагон.
Крючкотворы косматят повсюду,
Лепят людям горбатого,
Исколота кукла Вуду,
Настала очередь пятого.
Власти цинкуют по фене,
Взятки несут врачу,
Законы дербят в прениях,
Воруй, тащи – не хочу.
Отдыхают рекетиры бандиты,
Медицина съест потроха,
Поставят раком кредиты,
Бьет по балде жкх.
Бесогон распинался долго,
Устал бедняга судачить,
«У тебя я видел наколки,
А ты собрался батрачить.
Откинь страх и мандраж, –
Мне бесогон говорит, –
В суде тебя встретит марж,
Судья слегка пожурит».
 

ЯНУС

 
Опера сожгли Рейхстаг,
В тот день цвета акация,
Среди вороха бумаг
Скрывалась провокация.
Надеть решил наручники
Высокий очень мент,
Состряпали подручные
Подложный документ.
Система монолитна,
В паре с ней надзор,
Обвинение мочит слитно,
В СИЗО заужен кругозор.
Запущен ход машины,
Нет обратного хода, нет,
Сотрут до корда шины,
В поисках дохода.
Из могилы вынут кости,
Баланды миска,
При духовно малом росте,
Процветают гиганты сыска.
Прокурор – двуликий Янус,
Лепиле тянет руку,
Верхний выделят ярус,
Разгонять годами скуку.
Подметна в силе бумага,
Арестанта объявят невеждой,
Фемида – острая шпага,
Замочит любую надежду.
 

СЕКС

 
Горят с похмелья трубы,
Ломает, крутит кости,
От жажды сохнут губы,
Иваныч тверже трости.
На ощупь влагалище шарю,
Представляю желание четко,
Вкатил на зоне шарик,
Из зубной выточил щетки.
С похмелья прет потенция,
Жена, как чуткий мент,
Под зад засунет полотенце,
Ловит цимусный момент.
Зэк знакомый цинковал:
«Вгони под уздечку шпалу».
Секс – высокий перевал,
В верхней точке фаллос.
Жена поет романсы,
Кровь – густая плазма,
В воздухе витают шансы,
Вместе достичь оргазма.
Не слышно ни звука, ни голоса,
Жена отдыхает красиво,
На подушке мятые волосы,
Шарю бутылочку пива.
 

КАРМАНЫ

 
Зашиваю, братва, карманы,
Вконец оборзели менты –
У ментов личные планы,
Верблюдом окажешься ты.
Незаметно засунут баш.
«На зону, бродяга, пора,
Теперь ты навеки наш», –
Цинканут в никуда опера.
В агентуру начнут фаловать,
От предложений начнется рвота,
Наркоманов надо сдавать,
Козлиная, в общем, работа.
Шаткой будет натура,
Иуда повис неспроста,
Лучше за поясом дура,
Совесть будет чиста.
Гнилью пахнет компост,
Опера идут по стукам,
Длинным окажется хвост,
Достанется детям и внукам,
Нету, братва, карманов,
Не ношу с собой нихрена,
Нет в голове тараканов,
Закрыта для многих душа.
 

ТРЕУГОЛЬНИК

 
Треугольник – прочная фигура,
Лучшая фигура в геометрии,
Цинкует сотрудник МУРа:
«В преступлении нет симметрии».
Лепиле нравится овал,
Успевай – растягивай окружность,
Ничем следак не рисковал,
Путая детали и наружность.
Лаяла бродячая собака,
Труп лежал несимметрично,
Подошел выпивший зевака,
Он терпилу знал отлично.
Следак отвел зеваку:
«Пролей подробней свет».
«Я видел эту драку,
Убитый – мой сосед».
Начинался день удачно,
Окружность – прочное кольцо,
Прокурор выругался смачно:
«Смотри, обезобразили лицо».
Свидетель нужный катет,
Ему известно тело,
Если показания подкатит,
Сшивай спокойно дело.
Мутил следак рассольник,
Уплыла далеко ладья,
Неизменен треугольник:
Прокурор, следак, судья.
 

СОСНЫ

 
Прекрасна в стране природа –
Реки, степи, моря.
Пересидело немало народу,
Вписались в леса лагеря.
Валит огромные сосны
Сбитый с толку народ,
Кровоточат больные десны,
Ручьями стекает пот.
Тайга на тысячи верст,
Сосны падают в линию,
Взлетает испуганный клест,
Вздрогнет в болоте лилия.
Стучит по рельсам дрезина:
Сквозь болота и топи
Едет на запад лесина,
С окнами станет Европа.
Срок отмотан на треть,
Рабочий в бригаде настрой,
Удивленно смотрит медведь
На гуманный советский строй.
Были бродяги неправы,
Ходили по краю закона,
Пристегнули братву у дубравы,
Дурь выбивает зона.
 

СУДЬБА

 
Лучшей судьбы не проси,
Жары не требуй в мае,
Пустое рвануло такси –
Трясись в попутном трамвае.
Посмотри на усталые лица,
Не думай подрезать шмель,
Поездкой сумей насладиться,
В СИЗО проходная дверь.
В жизни немало штормило,
Камень летел из пращи,
Себе готовил вилы, –
Виновных, братан, не ищи.
Улетела желанная птица,
Остался нетронутым корм,
Синему морю не спится,
Опять надвигается шторм.
Рука потянулась к портфелю,
Граждане в перебранке,
Попутал бездельник Емеля,
Опер ехал в гражданке.
У охотника закипает кровь,
Не пройдет мимо дичи;
У вора взлетает бровь,
Не пройдет мимо добычи.
Греет апрельское солнце,
Косяк не желает понять –
Тюремное видит оконце,
Вечно ждущая мать.
 

ГНУТЫЕ

 
Прошло время великих
Писателей, политиков, воров;,
Пришло время безликих,
Наломают немало дров.
Миром правят гнутые,
Со смещенным, раздвоенным центром,
Демагоги, в ласты обутые,
Прикрытые дутым процентом.
Полевые серые мыши
По злачным прячутся норам,
Висят голубые афиши
По грязным дырявым заборам.
От великих остался дух,
Порой вгоняет в шок;
Орден безликих глух,
Дурной источает душок.
Вальты всегда одиноки,
У серых вечный сходняк,
На суд выставляют пороки,
Гордыня – весомый косяк.
Время великих проканало,
Закрыты створки эпохи,
У берегов Беломорканала
Остались последние вздохи.
Жизнь – фруктовый йогурт,
Пустила сладкие корни,
Без бакланки порезать могут,
Волка ноги кормят.
 

ЦЕНТРАЛЫ

 
Центральные тюрьмы России,
Корпуса глухие, порталы
Лучи озарят косые.
Централы, централы, централы –
По стране расползлись централы.
Свобода приснилась мне,
Поднимем, братва, бокалы –
Свобода явилась извне.
В облака упираются скалы,
Хлещут дожди косые,
Не спят никогда централы,
Позорные пятна России.
 

ВЫБОР

 
Бог – свобода выбора,
Тянись к знаниям и свету,
Дорога темная выбрана,
Конца криминалу нету.
Чужую честь не обидь,
Уйми гневный поток,
Горе легко сотворить,
Живой погубить цветок.
К солнцу стремится росток,
По стенам, карнизам здания,
Ни один не окупит срок
Большое и злое деяние.
Трудно на солнце смотреть,
Прохладный опустится вечер,
Нежданно явится смерть,
По погосту гуляет ветер.
Свинцовые катятся тучи,
На смену яркому солнцу,
Погаснет надежды лучик,
Призовут формально к ответу.
Всегда выбор есть,
По какому идти пути,
Отступит коварная месть,
Счастье трудно найти.
 

ПЬЯНКА

 
Город пьет и деревня,
Не спасают заборы глухие,
Качаются плавно деревья,
Качаются всюду бухие.
Водочка наша христова,
Не расти кругом трава,
Водочка – наша основа,
С похмелья болит голова.
Сосед в магазин поканал, –
В огороде поспела закусь,
У соседа секретный канал,
Продавец выдает под запись.
Хлебнул сосед из горла,
Трубы с утра горят,
Стал сильнее орла,
Руки, как крылья парят.
Встречи, удачи, крестины –
Ну, как стакан не пропустить;
Праздники, свадьбы, именины –
На Руси привыкли пить.
Водочка наша христова,
Спасение от напастей и бед,
Чувствуешь себя хреново –
Пропусти стаканчик в обед.
 

СВОБОДА

 
Дом далеко-далеко,
На свободу, братишка, бегу,
Из чистого пью истока,
Напиться никак не могу.
Сладкое слово «свобода» –
За нее, братишка, держись,
Ключ от заветного кода,
Будет светлая жизнь.
Бесполезен, знаю, побег,
Накроет в пути ненастье,
Устроен так человек –
Ищет минутного счастья.
Сладкое слово «свобода»,
Откройся, простор, поскорей,
Фальшива большая колода,
Не хватает на всех козырей.
За плечами тяжелый груз,
Размыты плывут очертания,
Губит не пятый туз, –
Неукротимые губят желания.
Сердце колотится чаще,
Надышусь за многие годы,
Отдохну в березовой чаще,
Сладкое слово – свобода.
 

РАЗВОД ДУБАКА

 
Дубак не в меру крученый,
Как длинный поросячий член,
Нашим плащом увлеченный,
Предлагает хороший обмен.
Предлагает пакетик дури,
Сигареты, – противная рожа.
Надо писаться, в натуре,
Взамен – финская кожа.
Решили развести дубака,
Авторитетно вам заявляю:
Поднимется смело рука,
Кинуть козла вертухая.
Плащ подали в кормушку,
Другой привязали конец,
Сверток взяли на мушку,
Скоро делу венец.
Плащ потянул дубак,
Сверток у нас в руках,
Плащ не дается никак,
Остался дубак в дураках.
Долбится мнимый больной,
Лицо – ужасная маска,
Сейчас прибежит корпусной,
Дубаку не нужна огласка.
Братве удался ченч,
Никакого криминала нет,
Дубак поправил френч,
У нас остался пакет.
 

ФРАК

 
От привычек избавился вредных,
Пора одеваться во фрак,
Судьба добивает бедных, –
Жизнь устроена так.
Тяжело подняться из мрака,
Сосны ночами валятся,
В корешах осталась собака,
Остальные по зонам чалятся.
До хороших манер далеко,
Искрой проскочит феня,
От гонореи вгонял молоко,
В криминал ушло поколение.
Тараканы разрухи достали,
Водка была хороша,
Умер товарищ Сталин,
Откинулись все кореша.
Загудели в подвалах малины,
Криминал поднимался кругом,
Срока урезал Калинин –
На танцы ходил с топором.
Не носили прикид Фантомаса,
Открыто грубили милиции,
Отрицали прогоны Черкаса,
Старые чтили традиции.
Корешей никогда не забуду,
Не счесть потасовок и драк,
Напоролся друг на приблуду –
Как тут оденешь фрак?..
 

ДНО

 
Дайте немного отдохнуть,
Залечить душевные раны,
Пройден нелегкий путь,
Плывут над рекой туманы.
Дайте мне отдохнуть,
Над водой распустить паруса,
Вольным ветром вздохнуть,
Верил всегда в чудеса.
Чайки парят над водой,
Парус на водной глади,
Нам, дорогая, с тобой
Немного от жизни надо.
Солнца веселого лучик,
Полевые вокруг цветы,
Исчезнут черные тучи,
Сбудутся наши мечты.
Гитары любимой звуки
Плывут над тихой водой,
Касаются нежные руки,
Отдохнем, дорогая, с тобой.
В светлую чистую даль
Уносится белый парус,
Нас обойдет печаль,
Мы – неразлучная пара.
 

ЖИРН

 
Жизнь – рабская неволя,
В мандраже пребывают богатые,
Фуфлыжна людская доля,
Дела и мысли горбатые.
Трепещет сердечко имущих,
Цимус подводит надрывный,
Трубы горят у пьющих,
Стяжает фусман наивный.
Равнодушных бьют по шарам,
Свистит уборщика веник,
По дворцам торчат, по кустам,
Рабы нищеты и денег.
Золотой выстилают покров
В сознании козьем убогом,
Носятся стаи рабов
Между чертом и Богом.
Со времен Древнего Рима
Кипят рабские страсти,
Рабыня театра – Прима,
Театр – в рабстве у власти.
Рабы желаний, привычек
Разделились на касты, классы,
Невольники краж и отмычек
Оседлали страны и расы.
Жирн коли себе смело,
Писатель, богач, проститутка,
В рабстве душа и тело –
Это, бродяги, не утка.
Голосуют глоткой, ногами,
Пестуют рабское имя,
Не хотят быть рабами
Изначально рожденные ими.
 

ТАРАКАНЫ

 
Тараканов плотная стайка
По знакомой ползет борозде,
На одного выдается пайка, –
Дать бы козлам по балде.
Таракан – арестанта сосед,
Достала братва краснорожая!
Под шконарь уходит след, –
Огонь почувствуют кожею.
В угол летят матрасы,
Оголились гнезда чертоги,
Открылись тараканьи трассы,
К общаку ведут дороги.
Не по понятиям живут насекомые,
Крысят ночью и днем.
Прожигаем гнезда искомые
Горячим газетным огнем.
Разбежалась шайка бездельников,
Не достигнув поставленной цели,
Бросают детей-подельников,
Укрытия ищут и щели.
Прожигаем засады длинные,
Исчезли рахиты, атлеты,
Порядки у тараканов козлиные,
Нет у них авторитетов.
Пахнут дымом шконари,
Разбор ведем полетов,
На батарее лежат сухари –
Не будет бандитских налетов.
 

ПУСТОТА

 
По статье гуляет вышка,
Пули не уходят в молоко,
Лежит нечитанная книжка,
Мысли блуждают далеко.
В пустой огромной бочке
Эхом отзовется слово,
Чтобы не дойти до точки,
Проживаю годы снова.
Вышка выше срока,
Неизменно решение суда,
Избавится трудно от порока,
Разрушена кругом среда.
Нет ни паники, ни страха,
Мысли противны и скудны,
В прошлом осталась плаха,
Жизнь оборвут секунды.
Пройдусь по миру теней,
Они в лабиринтах СИЗО,
Читайте вердикт скорей,
Доброхотам моим назло.
Разорваны с жизнью макли,
Нас в споре осталось двое,
От медленно тлеющей пакли,
Не одна сгорела Троя.
Кровью написана вышка,
Прекратиться по хате ходьба,
Придет неожиданно вспышка,
Моя и жертвы судьба.
 

СОЛНЕЧНЫЙ ГРАД

 
Смотрит в окошко Алиса,
Под тихие звуки пластинки,
Как зерна белого риса,
Падают с неба крупинки.
Набежала веселая тучка,
Тучке нету преград,
Удивленно смотрит внучка,
Падает солнечный град.
Падает солнечный град,
Под тихие звуки пластинки
Веселая стайка ребят
Ловит в ладони крупинки.
Падает солнечный град,
Прыгают белые зайчики,
Нет у Алисы преград,
По клавишам бегают пальчики.
Прыгают белые зайчики
Друг за другом подряд,
По клавишам бегают пальчики,
Под музыку падает град.
 

ЦИНИЗМ ИСКУССТВА

 
«Искусство – слепая кишка», –
Говорил любимый Ильич,
Кругом идет башка,
Писателей бьет паралич.
Верный ленинец Сталин
Беспощадно ломал цинизм.
Писатели мягче стали,
В народ пошел реализм.
Советский партийный цинизм –
Заключенные, мусор строя,
Совковый ввели онанизм,
Совершенствуй, шлифуй героя.
Криминалом забиты соты,
Пидоры зачуханили страну,
Оседлали стило рогометы,
Фуфлыжную гонят волну.
Прав бесогон картавый:
Интеллигенты всюду говно,
Колченого шагают правой,
В героях ходит оно.
Преобладает козье мнение,
Возьмешь книжонку вечером,
На минуту хватит терпения,
Читать по счету нечего.