Текст книги "КИЧЛАГ"

ВОЙНА

 
Раньше бежали на Дон,
Не имея рублей и баксов,
Сегодня валят в Лондон,
Убежище просят у саксов.
В криминале погрязла свита,
Казино крышуют и покер,
Ментовская карта бита –
Сверху накинут джокер.
Бизнес метет пургу,
Мусорные сделки лепит,
На туманном завис берегу,
Жадность наживы слепит.
Раньше бежали в Сечь,
Дальше – вниз по течению,
Великая русская речь
Теряет свое значение.
Торгуют в большом нетерпении,
Раздербанили все гектары,
Великая русская феня
Пафосного чище базара.
Фуфлыжно фусман цинкует,
Парадоксов полна страна,
Грабят, тащат, воруют –
Идет гражданская война.
 

МОЛОДОСТЬ

 
Никуда не уходит молодость,
Жизнь всегда хороша,
Приходит желанный гость,
Для любви открыта душа.
Росою омыты цветы,
Солнце взошло из-за туч,
Прекрасны любимой черты,
Как солнца весеннего луч.
Не надо давать обещания
Вечно друг друга любить,
Скорбны минуты прощания,
Лучше разлукам не быть.
Надо надеяться, верить,
Честно чувства хранить,
Любовь нельзя проверить,
Любовь – незримая нить.
Молодость вечна в душе,
Надо встречаться, дружить,
Чувства созрели уже,
Спеши вдохновенно жить.
 

ТРЕП

 
Река полноводная треп
Затопит скоро страну,
Бумаги нужные сгреб,
Болтовни поднимает волну.
Обозначена точно прелюдия,
Сделан первый шаг,
Начнется сейчас словоблудие,
Глотание липовых шпаг.
Разведем руками треп,
Звучит везде который.
Треп – великий небоскреб,
Король мифический голый.
Очень тихо в склепе,
Все базары в гроб,
Червонец рос при НЭПе,
Лишним казался треп.
Жертву лично сгреб,
В руках трепещется тело,
Отступает ненужный треп,
Приходит следак на дело.
Основным фактором стал
Для начальников треп, –
Не устал, не перестал
Трепаться губошлеп.
Въехал в болтовню холоп,
Глядя на треп вельможный,
С зэка спросят за треп,
На зоне треп невозможен.
Врут с экрана газет,
От вранья раздулся, как клоп,
Оправдание услышишь в ответ:
Большой усиленный треп.
Ни дров не надо, ни огня,
Делают чукчи суши,
Оседлал трепач коня,
Треплет невинные души.
 

НОВОГОДНИЙ ЛЕД

 
Чистое зеркало льда,
Катятся пары по льду,
Ты тихо сказала «да»,
Завтра я снова приду.
Лед звенит и искрится,
Режут узоры коньки,
Пусть свидание продлится,
Касаюсь твоей руки.
Быстрый сверкающий лед,
Звенит коньков металл,
Новый встречаем год,
Ледовый новогодний бал.
Замок из снега и льда,
Внутри мерцают свечи,
Сверху горит звезда,
Украшает светом вечер.
Чудо творит вода,
Карнавальные катятся маски,
Любовь всегда права,
Любовь пришла из сказки.
Быстрый, сверкающий лед,
Чистое звездное небо,
День на смену придет,
Явь превратится в небыль.
 

НИНА

 
Громко музыка играла,
В облаках гремел салют,
В сторонке девушка стояла,
Сказала – Ниною зовут.
Танцплощадка, танцплощадка,
Провожал ее домой,
Скажу предельно кратко:
Пистолет поднялся мой.
Уперся ствол в штанину, –
То знакомо вам, друзья,
Сказала тихо Нина:
«Сегодня, миленький, нельзя».
Покраснела сильно роза,
Ты по поводу не злобствуй,
Будет явная угроза
И большие неудобства.
Проводил до дому Нину,
Не горит ее окошко,
Прощались очень длинно,
Скреблась за дверью кошка.
Нескоро позвонила Нина,
Стала на душе теплей,
У меня одна штанина,
И пара костылей.
Спросила адрес Нина,
Примчалась очень быстро,
Неприглядная картина,
Принял граммов триста.
«С водкой разом завязали, –
Сказала строго Нина, –
Вместе крутим мы педали,
У нас семейная картина».
Отстучал знакомым факс –
Все по жизни гладко,
Сходили с Ниной в загс —
Спасибо, танцплощадка.
 

ДВУЛИКИЙ СОЮЗ

 
Раскололся сразу фраер,
Взгляд уперся в пол,
Доволен опер Маер:
Признаний – полный протокол.
Значки с портретом Ильича,
Комсорг снимает лепень,
Полотна – флаги кумача,
Союз возводит в степень.
К коммунизму – вперед, –
Решил народный съезд, –
За тунеядство получишь год,
Кто не работает – тот не ест.
Опера ослабят клещи,
Порвут, конечно, протокол,
Звонок прикроет вещи,
Фарцует славный комсомол.
В коммунизм спешит держава,
Вреден криминал фарцовый,
Ни к чему дурная слава,
Спекулянт пошел дворцовый.
В стране отсутствовали кражи,
В конуре гасился рекс,
Проституток не было даже
И, конечно, отсутствовал секс.
Коммунизм воспел на бумаге –
Получишь народное звание;
Золото моют в ГУЛАГе
Исключительно по желанию.
Если не стал партократом,
Значит – рабочий ишак,
Пригрозит прокурор автоматом,
За хищение просят вышак.
И вновь продолжается бой,
И сердцу тревожно в груди,
Фарцовщик такой молодой,
Все у него впереди.
Козью кормили систему,
В дырявой плыли калоше,
Любую подсунут тему,
Только хлопай в ладоши.
Распалась страна советов,
Остались в сознании картинки,
Не дождешься многих ответов,
Почему не справляем поминки.
 

ОТЧУЖДЕНИЕ

 
Грань, отчуждение, забор, –
Не философствуй о жизни цинично,
Исчезает сосновый бор,
Пилим и грузим лично.
Скользнет тоскующий взгляд
По пахучим зеленым лапам,
Тихо шагает отряд
К серым и хмурым баракам.
Стучит внутри метроном,
Дни считает и ночи,
Снег ложится кругом,
Время темней и короче.
Канет в ночь волшебство,
За лесом – огромный провал,
Попробуй узнай – каково
Ночевать у холодных скал.
Сосны в одном кругу,
Кедры, березы и ели,
Ветер загнет в дугу,
Припорошат следы метели.
Холодок бежит по спине,
Ближе к баракам светлее,
Нет лагерей на луне,
Спокойней там и теплее.
Грань отчуждения забор,
Время, наверное, семь,
Мошенник, карманник и вор –
Замерзли зэки совсем.
 

К ЧИТАТЕЛЮ

 
Писать сегодня бессмысленно,
Выживанием забит обыватель,
Если собраться с мыслями,
Прав, безусловно, читатель.
Прохудилась книжная шняга
От голоса гнусного, низкого,
Фуфло стерпит бумага,
Спросить по счету не с кого.
Цимус трещит по швам,
Не закрывает фусман уста,
Торгаши опустили храм,
Прихода жду Христа.
Арявик получился гнутый,
Базарно-дешевый шрифт,
Автор, чуханом обутый,
Читателю выколол шнифт.
Сперматозоид не достигнет цели,
Закосмаченный пройден тест,
Читателя опять поимели,
Нефильтрованный впарили текст.
Гонят писаки беса,
Ушпайку подгонят верблюду,
Рогометы выходят из леса,
Маньяк точит приблуду.
Книжонки с козлиными смыслами
Печать оставляют на лбу,
Классики умными мыслями
Вразумить не сумели толпу.
 

АЛТАИР

 
Тускло светит Алтаир –
Очень дальнее светило,
На общаке стоит чифир,
Завра выдернет лепила.
Густая смотрит ночь,
Кометы ткут канву,
Следак мотает скотч,
Выдать требует братву.
Слушать очень грустно,
О себе могу сказать:
Я, следак, не фусман,
Тебе лучше доказать.
Звезда – далекий огонек,
От расстояния разум клинит,
Следак дает намек –
Суд за признания скинет.
Чифира крепкого глоток,
Поднимет цимус сигарета,
Мыслей радужных поток
В сухом остатке лета.
Пайка смотрится овально,
Остыл напиток пенный,
Я бил в большую наковальню,
Звук остался во Вселенной.
Было тихо, как во сне,
Охраняли свой мирок,
Два чувства билися во мне,
Когда вскрывал замок.
Вор – понятье упрощенно,
Если даже вор отпетый.
Сердце бьется учащенно,
Прошлое неслось кометой.
Завтра выдернет следак,
Буду чалиться в привратке,
На киче тоже есть бардак,
ГУИН завел порядки.
 

БОМЖ

 
По жизни двигаюсь бомжом,
Не знаком с дорогим парфюмом,
Угостят пивом и ершом,
Сунут булку с изюмом.
За жизнью трепетно слежу,
Ухожу от свар и перебранки,
Процент имею и моржу
С пивной жестяной банки.
Зеленая нежная травка –
Стол, постель и кров,
О судимости мятая справка
Спасала не раз от ментов.
Дырявы носки и колени,
Мятая банка икры,
Тополя отбросили тени –
Спасаюсь порой от жары.
По жизни канаю бродягой,
В ответ унижение, молчание,
Заряжены братья отвагой,
Бездомные однополчане.
Оскорбит нелюдимый жлоб,
Далекий от зон и камер,
По жизни малиновый клоп
Садится в подъехавший «Хаммер».
Отпустят бродяги мат
Тихо как-то, беззлобно,
Не возьмут они автомат,
Не бросят в окошко бомбу.
По скверам пустым осенним –
Галок пугливых крик,
По субботам и воскресениям
Готовим нехитрый пикник.
 

БЕСПОЛЫЙ

 
Уперся рогом осел,
Не везет пустую тару,
Фраер, сменивший пол,
Виляет кормой по бульвару.
Вечер струнами звенит
И другими аккордами,
Усыпан звездами зенит,
Бульвар усыпан мордами.
Переобулся фраер в даму,
Видно, виделось давно,
Не послушал фраер маму –
По бульвару шествует оно.
Рулит кормою ловко,
Голосок – весенний звон,
Он не фраер, не бесовка,
Он – безликий бесогон.
Атакует мир бесполый,
Бесполы звуки, голоса,
Графоман вещает голый,
Голубая скалится попса.
Бесполы платья, фраки,
Слизь из-под бровей,
У зеков нет в бараке
Голубых кровей.
На штаны меняют юбки, –
Природа, видно, отцвела,
Бесполые поступки,
Бесполые дела.
 

ОДЕССКАЯ КОШКА

 
Одесса понемножку
Выходит из-забвения,
Рисует Ваня кошку
На месте преступления.
Гуляет Ваня Черный
По матушке Одессе,
Смелый, беспризорный,
В козырном интересе.
Черная кошка,
Налеты и обманы,
Пиликает гармошка
Про одесские лиманы.
Черная кошка,
Союзные гастроли,
Осталось им немножко
Погулять на воле.
Устали опера,
Начальство гонит – надо,
С ночи до утра
Снится им засада.
Одесская кошка
Московской сродни,
Тюремная дорожка,
Камерные дни.
 

ФУФЛО

 
Веточка гортензии
В ботаническом саду,
Прокурору все претензии
Прилюдно доведу.
Тесноваты клетки,
Жидковат матрас,
Отсутствуют таблетки,
Дохли пару раз.
Прокурор – наш барин,
Свита его рядом,
За спиной хозяин
Убивает взглядом.
Прокурор – смотрящий,
Побывал везде,
Не в меру говорящий
Получит по балде.
Надоели шмоны,
Слух идет в народе:
Прячутся прогоны,
Которых нет в природе.
Откуда ветер дует –
Понимает всяк,
Карцер не пустует,
Подгонит кум косяк.
Нальет хозяин водочки,
От раздрая далеки,
В одной рыбачат лодочке,
Жарят шашлыки.
Сурова изоляция,
Вертухаев ремесло,
Проверка – профанация,
Прокурорское фуфло.
 

ТЕРТЫЙ

 
Прошел океан бушующий,
Этапы, тюрьмы и зоны,
Зек, по понятиям цинкующий,
В базарах не видит резона.
В почете надутый баллон,
Раздает бродягам авоську,
По виду – огромный слон,
Щемить не будет моську,
Узок подельников круг,
Корешей не ищет активно,
Противен ему репарук,
И красная зона противна.
Обойдет глухой форшмак,
Не уронит достойную мазу,
Тертый зоной наждак
Вычислит гнутого сразу.
Не уронит присутствия духа,
Бетушный всегда на стреме,
Расскажет о бродяге кликуха –
Не замешан в грязном приеме.
Синеет крест на груди,
Зависть бродягу не гложет,
Виртуальный звонок впереди,
Год с небольшим отложит.
 

ГДЕ…

 
Хата просит огня,
Сигарет, печения, икорки.
Баландер, ключами звеня,
Подгонит серые корки.
На батарее сушатся гренки,
Пойка заменит чайник,
Петух встает на коленки,
Злее будет начальник…
Воском светятся лица,
Зек смотрит печально,
Бесполезно в двери долбиться,
Где медпомощь, начальник?
Дубаков зеленая масть,
Стукачей ссученных – тьма,
Безгранична кума власть, –
Оборзела, начальник, тюрьма.
Тускло светит фонарь,
Арестанты бедных окраин,
Один на двоих шконарь,
По очереди спим, хозяин.
Не преступники мы пока,
До суда погулять бы впору,
Дубаки месят бока, –
Где прокурор по надзору?
 

ДВОЕ

 
Вырывают фары в ночи
Артистов знакомые рожи,
Красных стен кирпичи,
Прочь бегущих прохожих.
На гибель летел «Мерседес»
Во имя бредовых идей,
От воли взрослых повес
Зависела жизнь людей.
Неизменно тихо в ночи,
Несутся бредовые фары,
Вдали осветили лучи
Мирно идущую пару.
Поцелуи его горячи,
Улетают в бездонную вечность,
Двое влюбленных в ночи, –
Любовь усложняет беспечность.
Влюбленные шли по полоске,
Что разделяла дорогу,
Летели любви отголоски,
Угодные Господу Богу.
Не мог допустить Всевышний,
Чтоб лилась невинная кровь,
Нечистый у Господа лишний,
Под защитой большая любовь.
Кирпич заменил тормоза,
«Мерседес» отлетел в сторонку,
Напарник расширил глаза:
Мы проиграли гонку.
Запланирован в жизни случай,
Лишились друзья навара,
Пронеслась грозовая туча,
Цела влюбленная пара.
 

БЛАТНЫЕ МЕТАФОРЫ

 
Сумерки явились, братцы,
Руками шарю по утрам,
Заглянуть бы надо в святцы,
Слепота гуляет по шарам.
Метафоры – большая шняга,
Не опишут козьи лапки,
Я – помощник у завмага,
Какие сунут бабки.
Эпитеты – кривой обман,
Уйдут потомкам в назидание,
Положил денежки в карман –
Уходят сразу в подсознание.
Приблуда – разовый эпитет,
Бесогон метет пургу,
Метафоры, пока поспите,
К офтальмологу быстрей бегу.
Добрый доктор клифт
Цинкует мне хрустально:
«Проколю сегодня шнифт,
Вкачу новенький хрусталик».
Шнифт – козырная метафора,
К нам пришла издалека,
Слаще будет сахара,
Французского крепче коньяка.
Эпитет врежет по макитре,
Метафора золотая вошь,
Рука тянется к поллитре,
От изумления запьешь.
 

ГОЛУБОЙ ОТРЯД

 
Зачуханили голубые столицу,
Не пройти к героям шипки,
Гуляет геев вереница,
Намеки непристойные, улыбки.
Кому катить вину –
Заденет многие персоны.
Превратили в бордель страну,
Голубые процветают гоны.
Процветает голубой отряд,
По зеленому ходит коридору,
Предлагает гей-парад
В массы содом и гоммору.
На эстраде – Голубые Огоньки,
На телефоне – вежливый диспетчер,
Старые развратные пеньки
Покупают задницы на вечер.
У власти понятия странные,
Решает многое свита,
Дети у них под охраной,
Другие кобелятся открыто.
Не волнуют сообщения страну,
Насилие на детей, напасти,
За яйца подвесить Сатану
Нет желания у власти.
Не увидишь розовых коленок –
Показывают зад и ягодицы,
У чиновников голубой оттенок,
Расходится волнами от столицы.
 

ГРЕХИ

 
Прости, Господь, за грехи,
Косматил по жизни немало,
Третьи поют петухи,
Рассвет поднимается алый.
Небесные видели своды,
Трусость канала, слоновость,
Косяки не стирают годы,
Косорез обличает совесть.
На гордыню ведется равнение,
Унизила грубая сила,
Себе замастрычил ранение,
Оскорбленным ходит терпила.
К старости мысли женьшенина,
Осудит ошибки, глупости,
Грозит роковая женщина
Из далекой и бурной юности.
Покинули годы лето,
Свалили белые голуби,
Костыли и болезни примета,
Голову склонил у проруби.
Засыпает мир закосяченный,
Поднимут с утра петухи,
Снится всякая всячина…
Прости, Господь, за грехи.
 

ПО КРУГУ

 
Бесовская главная книга
Сверкает черной обложкой,
Крадется к цели мандрыга
Темной ночной дорожкой.
Масоны пудрят умы,
От взгляда скрыты обычно,
Воры – хозяева тьмы,
Дербанят и тащат добычу.
Наступает утро на пятки,
Каменщик вышел во двор,
Взлетели с полей куропатки,
Засыпает довольный вор.
Солнце взошло в зенит,
Светлыми пятнами зайчики,
Фраер по зоне пылит,
Следак снимает пальчики.
Бесовская прочитана книга,
Прокурору лепят горбатого,
Закрутилась большая интрига,
Фусмана доят богатого.
Зек собирает сидор,
Готов идти по этапу,
В позе сановный пидор,
Волосатую имеет лапу.
Проснулся довольный вор,
Бесовка пришла, подруга,
Судья прочтет приговор,
Все повторится по кругу.
 

МЕЖДУ

 
Между небом и землей
Кружит воронье,
Между правдой и змеей
Притаилось вранье.
Между осенью и летом
Не найти зазора,
Между тьмой и светом
Мерцающая штора.
Между небом и землей
Измены и любовь,
Между летом и зимой
Опавших листьев кровь.
Между летом и зимой
Весна бушует вновь,
Между мною и тобой
Горькая любовь.
Между осенью и летом
Снежные края,
Между Господом и светом
Родина моя.
Между небом и землей
Серебрятся звезды,
Между зоной и тюрьмой
Раскаиваться поздно.
Между небом и землей
Космос крутится незримый,
Между летом и зимой
Встретился с любимой.
Между небом и землей
Бутырка и Кресты,
Между летом и весной
Ранние цветы.
 

ПАМЯТЬ

 
Память – капризная дама,
Цепко держит плохое,
В двадцать лет случилась драма,
Не дает память покоя.
На трость оперся старик,
Дрожь и слабость в коленях,
Он помнит позорный миг,
Он застрял в двух поколениях.
Он помнит того солдатика,
Поступил цинично негоже,
Бессильна здесь математика,
Медицина бессильна тоже.
С гонором бил молодым,
Ударил заведомо слабого,
Оказался удар роковым,
Стал молодчик бабою.
Сверкнет в памяти искра,
Всплывет баланда и шконка,
Раскаяние не бывает искренним,
Кроме души есть душонка.
Старик оперся на трость,
Забыто напрочь хорошее,
На земле он недолгий гость,
Плохое всплывает непрошено.
В памяти все плохое,
Не стирают месяцы, годы,
Память скачет блохою,
Дурные шлет эпизоды.
Поступок совершил козлиный,
Весь отразился в нем,
Он застрял в памяти длинной,
Явится ночью и днем.
Всплыло время хорошее,
Захватила заветная быль,
Это, братец, только горошина,
Остальное – коварная пыль.
Старик давит на трость,
Бесхребетный, подобно веревке,
Разрушила гордость и злость,
Память добьет в оконцовке.
Молодым послужит уроком,
В плохое не надо впрягаться,
Макитру разбил ненароком,
С памятью можешь загнаться.
Бездомный владыка преступник,
Бессильны все перед памятью,
Память любого пристукнет,
Поминальную варят кутью.
 

ФИЛИН

 
Филин, предельно скрытый,
В ночи напрягает зрачки.
Арестант, в БУРе закрытый,
По стенам ищет бычки.
В ямках серой шубы
Оставляют бродяги окурки,
Приемы ГУИНа грубы,
Режим – дотошный придурок.
Прессует кум по мелочам,
Расставил всюду капканы,
Бесполезно ходить к врачам,
Не лечат душевные раны.
Не одно грядет наказание,
Отмел вертухай сигареты,
Остался косяк без названия,
Выпал зек из кассеты.
Чернеют в окне небеса,
Звезды мерцают лучами,
Черная грядет полоса,
Дубак звенит ключами.
Филин, предельно скрытый,
Не меняет ночные привычки,
Арестант, в БУРе закрытый,
Ищет окурки и спички.
 

ЖАЛОБА

 
Не лезет тюремная пайка,
Строем шагает отряд,
Ментовская прикольная байка:
Невиновные у нас не сидят.
Тысячи сидят невиновных,
Гуляют по инстанциям жалобы
От бизнесменов, трудяг бездомных,
Отписки сочиняют жлобы.
Парятся в камерах душных,
По зонам раскиданы разным,
Читают отписки бездушных,
Привыкли к приемам грязным.
Высокий чиновник сановный,
Опер – следак портальный,
Знают: сидит невиновный,
Не смолчит человек нормальный.
Никак не осуждено прошлое,
Списали в расход вредителей,
Работает сознание пошлое,
Власть отмывает служителей.
Никого не волнуют трагедии,
Будь пришельцем с Марса,
Законы сродни комедии,
В виде судебного фарса.
Кителя надели парадные,
Оратор исходит слюной,
В систему идут кровожадные,
Посадить любой ценой.
 

СВИТОК

 
Натопи-ка баньку, Маша,
Посильней вехотку мыль,
Жизнь изменится наша,
Как смою лагерную пыль.
Сниму с души оковы,
Сегодня будет выходной,
А вот и водочка христова,
Накатим, Маша, по одной.
Жизнь покатит, как по маслу,
По белому и чистому листочку,
Любовь у нас с тобой не гасла,
Посмотри, любимая, на дочку.
Я долго ждал звонок,
В справедливость верил, Маша,
Бегает по улице сынок,
Гордость и надежда наша.
Он пойдет другой дорогой,
Не будет ждать звонок,
Не узнает жизнь убогой,
Будь счастлив, маленький сынок.
Проживет другую быль,
Познает дорогие речи,
Пусть звездная пыль
Ляжет на хрупкие плечи,
Накатим, Маша, по другой,
Не будет больше хуже,
Жизнь не выгнется дугой,
Ждала ты долго мужа.
Развеются, Маша, потемки,
Солнце всходит не зря,
Вспомнят о зеках потомки,
Поднимали страну лагеря.
Будто бы не было тех,
Кого морили и мордовали,
Власти любят успех,
Русские зэки из стали.
Живее всех магниток,
Бессмертны на все времена,
Опоясает землю свиток,
Не все войдут имена.
 

УСЛОВНО

 
Господь водил рукой,
Когда писали приговор,
Вышел маленький такой,
Как холмик среди гор.
В общей группе не заметен,
Уходил куда-то вбок,
Даже прокурор отметил:
Он – щербатый колобок.
«Многих пустят под откос,
У подсудимых дело швах», –
Цинкует Костя паровоз,
Он совсем не при делах.
Оборзела русская Фемида,
Знает только обвинения,
Гуманна лишь для вида,
Взятка изменяет мнения.
В СИЗО известные порядки,
На выход есть пароль,
Адвокаты носят взятки,
В защите полный ноль.
Плевали адвокаты на Плевако,
На старые и добрые традиции,
Они, как дьяволы из мрака,
Пашут на следаков и на милицию.
Адвокат гонит порожняк,
Муторно и многословно,
Судья – по категории важняк –
Выписал по доброте условно.
 

УГЛОВЫЕ

 
Сегодня угол вертанули,
Сегодня праздник на бану,
По полной братишки гульнули,
Ментам объявили войну.
Кореш нам – чемодан,
Молимся ему одному.
Знаем, братва, Магадан,
Исходили пешком Колыму.
Сапожник всегда без сапог,
Не носим с собой чемодан,
Прошагали немало дорог,
Добычу вмещает карман.
Мы чисто, братан, угловые,
По жизни течем, как вода,
Станции нам узловые
Кондуктор подскажет всегда.
Жизнь, братишка, обман,
Бывают легкие гроши,
Иногда тяжел чемодан, –
Облегчаем гражданам ношу.
На стреме всегда угловые,
В дороге снег и туман,
Станции ждут узловые,
Будет у нас чемодан.
 

МАЛЯВА

 
Двери гулко щелкали,
Мелькали в проемах решетки,
Дубак был учтивый и шелковый,
Вышагивал медленно, кротко.
Пустые продолы чернели,
Из камер неслись голоса,
Упирались в стену туннели,
Света легла полоса.
Вошли в полосу света,
Дубак нажал на звонок,
Не было слышно ответа,
Только раздался щелчок.
Сама приоткрылась дверь,
Ударило светом окно,
Мы будто вошли в купель,
Святое увидели дно.
Ударил луч по шарам,
Дубак заслонился рукой,
На запястье – розовый шрам,
Посыпан желтой мукой.
Навстречу кум с сигаретой,
Готовит нежданный визит,
Опер явно нагретый,
Недовольство во всем сквозит.
До средних боксов близко,
Голова плывет в тумане,
Дубак сунул записку:
«Прочтешь, стоя в стакане».
Отпер пустой стакан,
Прорези большие и близко,
В глазах разошелся туман,
Начал читать записку.
 

АРЕСТ

 
Простится дали опера,
Подарили несколько минут,
Спит безмятежно детвора,
Зверушки по небу плывут.
Спит у стены сыночек,
Грозит кому-то кулачком,
Супруга мнет платочек,
Дочка сопит ничком.
Бесполезно деток будить,
Ничего спросонья не поймут,
Не надо души бередить,
Тревогу только переймут.
На площадке топчется наряд,
В своей квартире лишний,
Осенил крестом ребят,
Сохрани детей, Всевышний.
На выход двигаться пора,
Обнялись с женою молча,
По площадке ходят опера,
Поджидает стая волчья.
Почему приехали так поздно,
Зачем усиленный наряд,
Вроде, преступления гроздья
Не стучат в мировой набат.
Застучали по лестнице шаги,
Полетели в сумрачное лето,
Защитить себя смоги,
От произвола зависти, навета.
Перед домом лунная площадка,
Жена, застывшая в окне,
На душе противно, гадко,
Утопить прощанье бы в вине.
Зашуршал по асфальту воронок,
Увозил все дальше, дальше,
Буду, братцы, одинок
В области вранья и фальши.