Текст книги "КИЧЛАГ"

В ПРИВАТКЕ

 
Тюрьма – интересная тема,
Много томов пролистал,
Творила сама система,
Я только свидетелем стал.
Утром встретит привратка,
Кореш поехал на суд,
В руках синеет тетрадка,
Записи вряд ли спасут.
Медленно идут часы,
Говори, братан, не молчи,
Качнутся скоро весы,
Замирают только в ночи.
Одно заветное место,
Общаться можно по-полной,
Круто месят тесто,
Произвола расходятся волны.
По кругу пошла папироса,
Запах идет анаши,
Морщинами легли вопросы,
Затянулся братан от души.
В привратке синий полумрак,
Хапанул косяк – и пьяный,
Приедет скоро автозак,
И конвой не в меру рьяный.
 

ВЫПЬЕМ ВОДОЧКИ ХРИСТОВОЙ

 
Выпьем водочки христовой,
Сладок утаенный плод,
В одной плывем мы лодочке,
В один уйдем полет.
Выпьем водочки христовой,
После карцера продрог,
Ко всему теперь готовый,
За всех небитых отволок.
Развеял страх мифический,
Двадцать суток отмотал,
Полюс тот географический –
Большой сырой подвал.
Тянет смертным холодом,
Взерошен, точно воробей,
Обернется стойкость золотом,
Только, братец, не робей.
Суп из мидий человекам,
И печеночный паштет!
Всем заморским зекам
Баланда шлет привет.
Тепличных тех условий
Мы в помине не видали,
Они умрут от малокровий
И замерзнут в том подвале.
Забито многое в поллитре –
Героизм и крепкий сон,
Бьет, родная, по макитре,
В голове – незримый шмон.
Школа – добрая тюрьма,
Прививает стойкость и культуру,
Чаще горе от ума,
Гони в неволе дуру.
 

СПАСИТЕЛЬНЫЙ БЫЧОК

 
В карцере чалюсь сутки,
За тумбой нашелся бычок,
Холод собачий, жуткий,
Сдох последний сверчок.
Нашлась желанная спичка,
Серой натерт каблук,
Сгодилась бы наша медичка,
И бутылочка спирта на круг.
Пока согревался дымом,
Мыслями тешилась речь,
О себе беспокоюсь любимом –
Как бы с простудой не слечь.
Одно в больнице лекарство:
Аспирин найдется точно,
Убедилось небесное царство,
Закрепили арестанта прочно.
Догорает заветный бычок,
Курить приходится стоя,
Сейчас бы прилечь на бочок, –
Поднят шконарь до отбоя.
Издают дурные приказы,
Прибить и унизить зека,
Даже курева – этой заразы –
Злорадно лишают зека.
В кабинетах сидят бесогоны,
На локалки разделили сушу,
Циркуляров пишут вагоны,
Растлить и вымарать душу.
 

ЖИЗНЬ – СПЛОШНАЯ СКУКА

 
Жизнь – сплошная скука:
То грипп, то другие напасти;
Лень замучила, сука.
Бухнуть – это по масти.
Неустроенный мы народ,
По-пьяни жизнь кипучая,
Кроет матом идиот,
Мы – умники по случаю.
Встречаем водкой влазины,
Горланим до зари,
Сидят в нас Стеньки Разины,
В душе мы бунтари.
Дети тюрем и зон,
Мало видели света,
Нам зимний сезон
Дороже жаркого лета.
Неустроенный мы народ,
Кровь и пот вытираем,
Шаг назад, шаг вперед –
На те же грабли наступаем.
С надеждой смотрим вперед,
В новую жизнь вступаем,
Находчив наш народ,
Грабли дружно сломаем.
Встанем с правой ноги,
Разомнем затекшие кости,
Господи, России помоги,
Хозяева мы, не гости.
 

ГОРОД СЧАСТЬЯ

 
Купола синели на спине,
Я был здоров и молод,
Светлый зайчик на стене,
Я искал счастливый город.
Город счастья и веселья,
Мне кумира сотвори,
Где не знают драк, похмелья,
Город розовой зари.
Искал счастливый город
На карте, наяву,
В жару и лютый холод
Смотрел с надеждой в синеву.
Искал степенно, кротко,
Только все, братишка, зря –
Нашел шестую ходку
В начале декабря.
Цинканул тогда старшой:
«Ты точно вышел из пеленок,
Срок мотал большой,
А наивен, как ребенок».
Зачем нам город счастья?
С ним мы по миру пойдем.
Лишатся власти власти,
Станут сломанным гвоздем.
Достал старшой браслеты, –
План никто не отменял,
Забрал часы и сигареты
Сержант, повел в подвал.
Искал я город солнца
С утра и дотемна,
Светит темное оконце,
Светит строгая тюрьма.
 

У ГОСПОДА БОГА НЕТУ МЕРТВЫХ

 
У Господа Бога нету мертвых,
У Бога отсутствует мрак,
Лохов, крючкотворов и тертых –
Всех соберут на сходняк.
Цинканет ангел смотрящий,
Кто порол косяки,
Мало душ настоящих,
У многих за спиной висяки.
Вроде, не пойман – не вор,
На деле – преступлений созвездие,
Всевышний прочтет приговор,
Никто не уйдет от возмездия.
За шалости, простые обманы
Поговорят с тобой по душам,
Злодеи, убийцы, тираны
Получат сполна по ушам.
Бьют по ушам развенчанных,
Ничтожна человека душа,
Думает – на век повенчана,
И поступь ее хороша.
Халява большая дразнится:
Подрезал, доволен собой…
На каждую хитрую задницу –
Болт с горячей резьбой.
Нет у Господа мертвых,
Анекдоты и байки не травят,
Исправят строптивых, упертых,
Козлиные души поправят.
 

ЗАРИФМОВАННЫЙ МИР

 
Сегодня весь мир зарифмован,
В глазах кровавый туман,
Сижу, в браслеты закован,
В Севилье томится Хуан.
В Индии орудуют фомкой,
У нас базарят на фене,
Повязали с подельником Ромкой,
Выдали длинные тени.
Следак идет, зарифмован,
Зарифмованы службами мы,
Никто из нас не застрахован
От зоны, поселения, тюрьмы.
В Италии – Коза-ностра,
У нас – воры в законе,
Понять нас непросто,
Базар ведем на жаргоне.
Зеку семьдесят лет,
Не работает братан по закону,
Из Кентукки пришел привет:
Сто лет дали Джону.
Давно закончились рифмы,
Придется коверкать слова,
На руках – непонятные стигмы,
Бесовская идет молва.
Сегодня весь мир зарифмован,
Предельно кратко и четко,
Малявой сижу очарован,
В руках черные четки.
 

ЖИВИ НА СВЕТЕ РАДОСТНО

 
Живи на свете радостно,
Не требуй от жизни много,
Висит над миром радуга,
Светит звезда-недотрога.
Улыбайся людям почаще,
Время быстро бежит.
В грибной березовой чаще
Листочек осины дрожит.
Не смотри на мир свысока,
Гостем на землю вхож,
Пусть руку пожмет рука,
Выбрось волыну и нож.
Удивись золотым рассветам,
Не гони блатняк нарочито,
Живи по отцовским заветам,
Не превратишься в злого бандита.
Смотри на вещи проще,
По большому течению греби,
В светлой сосновой роще
Золотые растут грибы.
Будь благодарен за годы,
Зоны не знавший вовек,
Хочет вздохнуть свободы
Уставший в неволи зек.
 

НОЧНОЙ ПОНЯТОЙ

 
На бану завис на сутки,
Сегодня праздник, выходной,
Снуют по залу проститутки,
Срочно нужен понятой.
Выполнил гражданский долг,
С поличным взяли щипача,
Матерый оказался волк,
Шмель подрезал у врача.
Щипач крутился рядом,
Наверняка, выходил на цель,
Окидывал добычу взглядом,
Очень жиденький кошель.
Без понятого на вокзале никуда,
Донимают мелкие воришки,
Сержант их ловит без труда,
На виду творят делишки.
Одному разбили моську,
Кровь идет из носа,
У женщины свистнули авоську,
Задержанные смотрят косо.
Ночь черная, как уголь,
Опять пришли за мной,
Двое вертанули угол,
Срочно нужен понятой.
Только на скамейке задремал,
Настойчиво толкают в бок,
Сержант вора задержал –
Недавно трешник отволок.
Хожу одной тропой,
От зала до милиции обратно,
На бану – дежурный понятой,
Выводят стражи пятна.
 

ПОРТНОЙ

 
При аресте не было страха,
Тоска охватила на миг,
Намокла от пота рубаха,
Не рвался панический крик.
Анализ наступит потом,
С примесью сожаления, печали,
В себя приходишь с трудом,
Отвалился кусок эмали.
Опостылел за год шконарь,
Болевую ищут точку,
Подследственный – бессловесная тварь,
Любую допишут строчку.
Следствие совесть не гложет,
Ниже пояса приемы,
Большую свинью подложат,
Прокурор мечет громы.
Воспаление перенес, гепатит,
Следствие ищет нал,
Система за себя отомстит,
Большой у нее арсенал.
Скинуты все одежки,
Шьют статьи по одной,
У следака последние стежки,
Закончил дело портной.
На жалобу ответили грубо,
Чифир по подвалам грею,
Потерял за год три зуба,
Зуб на систему имею.
В оконцовке: «Невиновен ты».
Передвигаюсь с помощью трости.
За что оболгали менты?
Ломит к ненастью кости…
 

УСЕРДНЫЙ ЗЯМА

 
Зяма, витебская голь,
Стриги балду скорей,
Машинка бегает под ноль,
Шустрит доморощенный еврей.
Научился волосы косить,
Стричь виски и темя,
Еврею лишь бы откосить,
Ну, просто, сучье племя.
Черные, седые, рыжие –
Остались только полосы;
От чужих голов остриженных
Лежат копною волосы.
Зяма в рабочке шнырил,
Откосил ненароком от зоны,
Потихоньку козлил и кумил, –
Такие у кума законы.
Лоханулся как-то Зяма,
Мечет молнии следак,
У следствия прокол и драма –
Не того постриг дурак.
Накрылось разом опознание –
Кто же лысого узнает.
Матом кроет в назидание, –
После локти не кусают.
Запорол очную ставку, –
Молится заставь идиота!
Отправили Зяму в отставку,
Блатная была работа.
 

ЗИН-ЗИБЕР

 
Зин-Зибер – технический спирт,
Накатишь стаканчик-другой,
Веселье прявится, флирт,
Если много – загнешься дугой.
Для протирки крыльев самолета
Отпускала Зина гадость,
Грузчики пили для улета,
Бурную ловили радость.
Зина и лайнер Зибер
Дали спирту погремуху.
Амбалы заливали в шибер,
Бухали по жизни по духу.
Амбалы – дикая бригада,
Химию грузили в Зибер,
Была хорошая награда –
Незабвенный Зин-Зибер.
Грузчик по имени Ахмет
Прием нарушил грубо,
Слал из космоса привет,
У самого синели губы.
Пел нетрезвый шибер,
Пребывал Ахмет в агонии:
«Зин-Зибер, Зин-Зибер»,
Пока не бросил кони.
Печальный прислали ответ:
Разбился груженый Зибер,
Хотели в «спирт Ахмет»
Переименовать Зин-Зибер.
Возить поклажу нужно,
Пригнали новый Зибер,
Грузчики кричали дружно:
«Зин-Зибер, Зин-Зибер».
 

ТЕЛОГРЕЙКА

 
Телогрейка просторная и узкая,
Черная, зеленая и серая,
Одежда наша русская,
Теплая, надежная и смелая.
Во времена лихие и суровые –
Наша главная одежда,
Телогрейка грела новая,
Радость, гордость и надежда.
Ветер, северный мороз –
Одевайся потеплей-ка,
Шарфом укутай нос,
Согреет телогрейка.
Зека берегла, родная,
Ее прощупывали шмоны,
Вещь безмерно дорогая,
В вате прятали прогоны.
Жизнь – медная копейка,
То орел, то решка,
Согревала в зоне телогрейка,
Губит, братцы, спешка.
На вокзале жесткая скамейка,
Нет поезда пока,
Удобна очень телогрейка,
Не отлежишь теперь бока.
Телогрейка серая и черная,
Стоит подкладка новая,
Согреет зека и ученого
Одежда русская фартовая.
Жили скромно, небогато,
Не пели в клетке канарейки,
В дефиците была вата,
Рады были телогрейке.
Сидим в кругу друзей,
Водочки, братан, налей-ка,
Не сдадим ее в музей,
Спасала в жизни телогрейка.
 

РУССКИЙ ИВАН

 
Пронеслись над миром невзгоды,
Тишина над полями повисла,
Катят свинцовые воды
Волга, Урал и Висла.
На Волге родная деревня,
С детства приучен к труду,
Над Вислой шумят деревья,
На Урале добывают руду.
Молодой русский солдат
Из окружения под Ржевом вышел,
Попал в переделку солдат,
Немецкую речь услышал.
Отсутствовал мизерный шанс,
Винтовка одна на двоих,
Погнал пленного Ганс
Подальше от мертвых своих.
Батрачил на немцев в натуре,
Ползали черви по хлебу,
Киркой работал в Руре,
Грезил по русскому небу.
В штольне добывал руду,
Присягал советскому флагу,
Снова валюсь в борозду,
Надолго пристегнут к ГУЛАГу.
Непонятную повесили вину,
Руками голыми дрался,
Страну не позорил в плену,
Непокорным врагу достался.
Травили в побегах собаками,
Прошел немало стран,
Побои красовались маками,
Выжил русский Иван.
 

ГИВИ И КИВИ

 
Вечер клонился к закату,
Люди смотрели кино,
Бригада вломилась в хату:
Гиви, Резо и Вано.
Закрыты давно магазины,
Луна светит в окно,
Сидят на кухне грузины –
Гиви, Резо и Вано.
Старший по имени Гиви
Мерил второе кольцо,
Увидел огромное киви:
«Какой лохматый яйцо!»
За друга вступился Вано:
«Послушай, братишка Гиви,
Я его кушал давно,
Это фрукт по имени киви».
Уходить собралась братва,
Смутный у Гиви план,
Важной будет глава,
Сунул он киви в карман.
Дворами крались грузины,
Фонари у подьезда горят,
Тормознул, не жалея резины,
Ночной дежурный наряд.
Киви выбросил Гиви,
Ментов херова туча.
Поскользнулся сержант на киви,
Клубком покатилась куча.
Ушла от погони братва,
Оказался запасливым Гиви,
Вот такая, братишка, канва –
Сгодилась домушникам киви.
 

ЗМЕЙ

 
«Как жизнь?» – «Пока не убили», —
Отвечал задиристый Змей,
Пиво в буфете пили
На станции Нижней Лей.
Свалить собирались к лету,
Змей вкатил насвай,
Вдогонку загнал сигарету,
В надежде усилить кайф.
Сержант заглянул на пост,
Есть конкретный план,
«Менты упали на хвост», –
Честно сказал корефан.
Глаза желто-серы,
В точку глядят, не мигая,
Те же у Змея манеры –
Пить и гулять до края.
Заказали водки по двести,
Попер братишка по фене,
Не может сидеть на месте,
Вышел Змей из тени.
Пошел за соседний столик,
Не дождешься от Змея поблажки,
Фраер сжался, как кролик, –
Знают Змея замашки.
Вернулся подельник быстро,
Потирает довольный руки,
Сейчас подвяжут таксиста,
В притон поедем от скуки.
Уйдем, братишка, в кураж,
Хозяин – мой должник,
Сделают тайский массаж,
Потом устроим час пик.
Пиву не дали киснуть,
Так не отвяжется Змей,
Придется на время зависнуть
На станции Нижний Лей.
 

ПИСЬМО СУДЬЕ

 
Привет вам, ваша честь,
Благодарен вам за приговор,
У меня своя халупа есть,
И широкий очень кругозор.
Кругозор действительно широк,
Понятия прут наружу,
Говорят, вы испытали шок,
Бездарно сели в лужу.
Когда явился живодер,
На мне висели обвинения,
Вам бы на очистительный костер,
А вы штампуете решения.
Ваша сомнительная честь,
Руки чешутся сажать,
Зависть, кровожадность, месть,
Вы ребенка не в силах оправдать.
Судите не человека, а предмет,
Заранее подсудимый обречен,
Будет обвинительный ответ,
Предмет никем не уличен.
В черные одеты мантии,
Судеский корпус крот,
Чтобы не было гарантии,
Оправдание – сказочный исход.
Вы мне дали потолок,
Прокуроры висели тучей,
Треть срока отволок,
Счастливый подвернулся случай.
До свидания, ваша несменяемость,
Пишет преступный паразит,
Если будет невменяемость,
Вам увольнение не грозит.
 

СИСТЕМА НИПЕЛЬ

 
У нас котлы идут иначе,
В декабре прилетели скворцы,
Маляву загнал на дачу:
«Жена, сади огурцы!»
На три года вперед
Канают наши часы,
Согласен лагерный народ
Раньше развести рамсы.
Замутил свой циферблат
Ушлый, крученый народ.
Уперся рогом отряд
На три года вперед.
Раньше были зачеты,
Работой косили срока,
У ГУИНа тупые просчеты,
Валяет мужик дурака.
Остановятся наши часы
Без лопат, кирок, досок;
У нейтральной стою полосы,
Шаг – и добавят срок.
Покури, чифирчика выпей,
Подожди, братан, не пакуй,
У ГУИНа система нипель,
Туда дуй, а оттуда х…
 

ДОМ НА НАБЕРЕЖНОЙ

 
Усатый великий дока,
Любитель кровяной колбасы,
Дом пристроил сбоку,
Улыбался ехидно в усы.
Военные, инженеры, писатели
Ломились плотной тучей,
Большого комфорта искатели,
Не ушли от взгляда жгучего.
Ночами шли палачи,
Невзирая на уважение и славу,
Жены рыдали в ночи,
Отказную писали заяву.
Этажами съезжали, подъездами,
Доносили не только извне,
Прекратили власти с наездами,
Ближе к великой войне.
Жилищные решали вопросы
Предельно ясно и четко,
На соседей писали доносы,
Невиновным – тюремные четки.
Забиты подвалы, спецы,
Дом превратили в тюрьму,
Большие фанаты-слепцы
Благодарны были ему.
Вне подозрений гусек
Среди отстреленной дичи,
Хозяйский сынок Васек
Потом коснется кичи.
Сверкает огнями домишко,
Питомник большого ареста,
Не ломись туда, братишка,
Болото – гиблое место.
 

СОННЫЕ ДУШИ

 
Проснулись тюльпаны и розы,
Катится солнце по суше,
Гремят весенние грозы,
Не проснулись сонные души.
Страдает родная земля,
Человеку не все по нутру,
Несогласно шумят тополя,
Флюгер скрипит на ветру.
В суровом, циничном веке
Трупы лежат по бровкам,
Дурь готовят в аптеке,
В зоне идет выбраковка.
Аморально любое искусство,
Зарифмован в словах обман,
За спиной считают капусту,
Собирает падаль баклан.
Правят чужие элиты,
Продажность оказалась своя,
Стучат англосаксов копыта,
Гибнет родная земля.
Любые стерпят плевки,
Забыли про честь и буйство,
Их деды пасли Соловки,
По наследству пришло холуйство.
Мутит родная мафия,
Насилие сеет и блуд,
Обширна ее география,
Страшнее войны Голливуд.
Глодать чужие мослы
Славянам никак не к лицу,
Либералы наши – козлы,
Подставят Западу задницу.
Грядет кровавое месиво,
Беспощаден будет поток,
Не надо провидца Мессинга,
Двинется желтый Восток.
Забыли русскую славу,
Бухаем да бьем баклуши,
Чужие дербанят державу,
Проснитесь, сонные души.
 

ЗАЯЦ

 
Кондуктор кричит: «Слезай!»
Сыты по горло борзыми,
Правильный дед Мазай
Кентовался когда-то с косыми.
Все мы по жизни невольники,
Редко справляем фуршеты,
Выдал хозяин стольники,
Нету разменной монеты.
Выдал хозяин справку,
Очень важный момент,
Застегнул карман на булавку, –
Ценный весьма документ.
Протянул кондуктору стольник,
Три копейки берет с человека,
Погремуха моя – Угольник,
Унижает кондуктор зека.
«Сдачу, – кричу, – не надо,
Оставь на развитие треста,
От зоны вам награда,
Сидел у слепого Модеста».
Округлились у кондуктора глаза,
Дама слева цинкует:
«Деньги верни, егоза,
Видишь – мужчина блефует».
Кондуктор – бикса борзая,
Мнут купюру пальчики,
Тиснул опять про Мазая,
Благодарны были зайчики.
Обратно вернулась сотка,
Ближе к окну подвинулся,
Кондуктор тиха и кротка:
«Сразу б сказал, что откинулся».
Кондуктор кричит: «Слезай!
Сейчас поедем обратно».
Правильный дед Мазай,
Зайцев возил безплатно.
 

БАНДИТЫ

 
Последнюю бросил монету,
Ручку к себе поскорей,
Во сне увидел примету,
Зарябило в глазах от нулей.
В зале завыла сирена,
Сбежался весь персонал,
Подобного не видела смена,
Надо готовить нал.
Говорит один бесогон:
«Благодарен будь автомату»,
Выиграл денег вагон,
Но надо проверить плату.
Вроде, однорукий подсел,
Сбился с курса ныне,
Гонит бандит беспредел,
Не было такого в помине.
Цинкует тип небритый,
Закрывая на улицу окно:
«Стаями ходят бандиты,
Обокрасть хотят казино.
Заходи теперь в субботу,
Автомат проверим, плату,
Проверим бандита работу,
Потом выдадим плату».
Выигрыш давит на подкорку,
В душе поет соловей,
Снится коньяк и икорка, –
Отдохнуть бы поскорей.
Настала долгожданная суббота,
Заветный телефон набрал,
На том конце ответил кто-то:
«Однорукий бандит наврал».
Мне стало очень плохо,
Будто накрыла тюрьма,
Будто погасла балдоха,
И опустилась на землю зима.
Спор решит динамит,
С казино далеко не квиты,
Не страшен однорукий бандит,
Страшнее двурукие бандиты.
 

ВЫБИТАЯ СВОБОДА

 
Часто снятся в тюрьме
Окна родного дома,
Свобода бродит во мне,
Неволя пока не знакома.
Корпусной кричит: «На продол!»,
Взгляд тяжелый и колкий,
Неволя наносит укол
Тонкой острой иголкой.
Строй разномастный и пестрый,
С опаской глядят верблюды,
Тюрьма и неволя – сестры,
Острое, горькое блюдо.
По телу бежит рука –
Мастер дел заплечных,
Неволя дала пинка,
Молчи, щенок подопечный.
Шмон лабуду заметит,
Спрятал в носок напильник,
Неделя карцера светит, –
Система дала подзатыльник.
Хозяин поставил прививку,
Карцера витает тень,
Дает неволя по загривку
Каждый Божий день.
Ужин привез баландер,
Масла в каше не замечаем,
Треть свободы стер,
Кипяток не пахнет чаем.
Не ходят арестанты гордо,
Чаще дуют на воду,
Неволя дала по морде,
Выбила быстро свободу.
 

КОРАБЛИК

 
На карте серые пятна,
Черные, красные точки,
Скоро вернусь обратно,
К сыну, жене и дочке.
Сыну сварганю кораблик,
Боцман поднял паруса,
Он еще маленький зяблик;
Подрастает у дочки коса.
Сынишка учится в классе,
Сбудется все по плану,
Пустим кораблик в Миассе,
Пусть плывет к океану.
Какие осилит он воды –
Узнает скоро малыш,
Летят быстротечные годы,
Кораблик спустился в Иртыш.
По Оби плывет кораблик,
Сын торопится в школу,
Он больше орел, чем зяблик;
У дочки – коса до пола.
Давно вырос сынок,
Строит большие планы,
Омывают волны песок,
Корабли бороздят океаны.
Причалил кораблик в порту,
Боцман затеял терки,
Номер у него на борту,
Номер строгой пятерки.
Ветер на море борзее,
Клочками несется туман,
Стоит кораблик в музее –
Он покорил океан.
С сыном стоим в музее,
Старина – большое наследство,
Беспрерывно снуют ротозеи,
Сын вспоминает детство.
 

ВЗГЛЯД

 
После отсидки боялся зеркал,
Глазам ненормальным не рад,
Звериным казался оскал,
Нездоровым и бешеным взгляд.
«Не буду балду кружить, –
Цинканул мне психолог, –
Непросто придется жить,
Путь до нормальности долог».
Вложил в ладони монету,
Блеснуло в руках серебро,
«Будешь двигаться к свету,
Изменит тебя добро.
Трагичен тюремный роман,
Последствие мы устраним,
Развеем сомнения туман,
Наложим на старое грим».
Сеансы шли чередой,
Психолог давал перерывы,
Делился с врачом бедой,
Были нервные срывы.
На кошку крикну «Брысь!»,
Кровью нальются глаза, –
Будто собирает ересь
Наглый татарский мурза.
Кровь отольет от лица,
Скрипнут в суставах кости,
Так и не поймешь до конца
Причину нервной злости.
Пугал нездоровый блеск,
Прятал глаза прилюдно,
Затерялся веселый всплеск,
Взляд возвращался трудно.
 

В МИРЕ ИЛЛЮЗИЙ

 
Живу в мире иллюзий,
Откинусь – поеду на море,
Жена письменно грузит,
С супругой расстались в ссоре.
Загнала скандальный прогон,
Обвинительный ведет разговор:
Виноват со всех сторон,
Скоро пришлет приговор.
Нету ласки в наших местах,
Только природа живая,
Жену завалю в кустах, –
Будем мириться, родная.
Пиво возьму и раков,
Водки в солдатской фляжке,
Пока – пидор раком,
За деньги обслужит Машка.
Дым висит коромыслом,
Бугор кричит: «За работу!»
Козьи лезут мысли
Под вечер в субботу.
Сейчас вагончик загрузим,
Вспотеет спина и срака,
Вылетят все иллюзии,
Лишь бы дойти до барака.
 

ДВОЙНИК

 
На ходу поправил парик,
Знал криминал назубок,
На стрелку явился двойник,
На погибель явился Знарок.
Цепь положил на стол,
На стол положил волыну,
Не скоро придет Богомол –
Повредил братишка спину.
Решил взроптать придушенный,
Из хаты вылез бобер,
Нашел одну отдушину,
Один на сходку попер.
Преступность его резанула,
Прижала к стене за кадык,
В висок уперлось дуло,
К небу присох язык.
Показалось небо с овчинку,
В осенний вывезли лес,
В бочину уперли финку,
В постель уложил стресс.
В кармане лежала граната,
Смертельный лежал аргумент,
По паре осколков на брата,
Двойник выбирал момент.
Только разинул рот,
Увидели ложный след,
Он понял: попал в промот,
Достойного выхода нет.