Текст книги "КИЧЛАГ"

СТАРАЯ ЗЛОБА

 
Заглохла старая злоба,
Невиновным стал в оконцовке,
Не забуду беспредела до гроба –
Два года держали в ментовке.
Натура людская отходчива,
Поздно слезу пускать,
Следак объяснил доходчиво:
Не надо правду искать.
Порастает быльем обида,
Пошел на стройку батрачить,
Написала какая-то гнида –
Мол, пора его раскулачить.
Заставь лепилу молиться,
В тучи превратит облака,
В дракона оденет синицу, –
Небылицы строчит рука.
Недавно хоронил кента,
Законопослушными были оба,
Увижу в форме мента,
Закипает спящая злоба.
Запрягаем назад оглоблями,
Себя и семью прикрою,
Полстраны озлоблены,
Ходим по минному полю.
Проснется спящая злоба,
Насолил лишка гражданину,
Невиновна вовсе особа,
Менты заложили мину.
 

ЗАБЕЙ

 
Забей на кичу снизу,
Сверху поможет Всевышний,
Дождь бежит по карнизу,
На шконке валяется лишний.
Закрыта криминала природа,
Миллионы надломленных граней,
Бойся не только урода,
Взгляд добродушный ранит.
Мир приветствовал радостно,
Надежду питала мать,
Дали по балде градусы,
Перестал законы внимать.
Трудно включить тормоза,
Не написаны нужные правила,
Выдают прохиндея глаза,
Не всегда мыслим правильно.
Когда произошел излом,
Сучий задвигался потрох,
Опостылел неправильный дом,
Взял приблуду отрок.
Приходит новая мода,
Меняются взгляды людей,
От насилия устала природа,
Порядочным был злодей.
Забей на зону справа,
Ответа нет на сомнения,
Нет на хозяина управы,
Множит он преступления.
 

ВОЖДИ

 
Куда канают вожди –
Сами того не знают,
Холодные льют дожди,
Зеки природе внимают.
Природа – земная соль,
Уходит лес за горизонт,
У бродяги трудная роль,
Кум расширил фронт.
Устала от нас природа,
Отходы, мусор кругом,
С высокого грозного свода
Предупредительный слышится гром.
Туман плывет над рекой
Белесый, жиденький, тощий.
Проведут по лицу рукой
Поля, пригорки и рощи.
Скинули усталость, тревогу
На краю большого карьера,
Посмотрит сосна на дорогу –
Нет ли в пути браконьера.
Не будет сукой береза,
Дуб не стоит педераст,
Колючая дикая роза
Цинк позорный не даст.
Природа – она живая,
Ивы – поющие гусли,
С деревьев порхнула стая,
На прогулку вылез суслик.
У природы свои вожди –
Солнце, дождь и ветер,
Теплые идут дожди
В тихий июльский вечер.
 

АЛЬФА И ОМЕГА

 
Я альфа и омега,
Я есть начало и конец,
От жаркого лета до снега –
Дух, наставник, отец.
Неси веру от порога,
Доволен будь судьбой,
Можешь не просить у Бога,
Он и так всегда с тобой.
На Бога не вали причину,
Отодвинь вину плечом,
Загнали нож в бочину,
Господь здесь не причем.
Отступит боль и тьма,
За тебя Господь в борьбе,
Выпала, братан, тюрьма,
Она давно была в тебе.
С рождения в тебе Господь,
Жизнь подарил и свободу,
Богом сотворенная плоть
Забыла свою природу.
Не опустили на красной зоне,
Избитый стонал в бреду,
Прикоснись, братан, к иконе –
Господь отвел беду.
 

СИСТЕМА СТРОЙ

 
Не платит деньги система, строй,
Кругом кидалы и козлы,
Хоть, братишка, волком вой,
Собрал нехитрые узлы.
Прихватил с собою нож,
Неохота за фуфлыжника садиться,
Терпеть наглость невтерпеж,
Не по понятиям судиться.
Начальник, фуфлыжное отродье,
Может кончить плохо,
Обходит кирпичное угодье,
Не ведает скандального подвоха.
Не гоже пальцы гнуть,
Долго излагать причину,
Преградил ханыге путь,
Нож упер в бочину.
Начальник даже поперхнулся
От наглости такой,
Вмиг козел переобулся,
Стал шелковый и свой.
Считать не стали ходки,
Готов начальник все отдать,
Вышел разговор короткий,
Век свободы не видать.
Решили тихо, полюбовно,
Раскошелится система, строй,
Расстались раскованно, бескровно,
Хороший у начальника настрой.
Пойду, обнадежу корешей,
Устали работяги от подлянки,
У них улыбки до ушей
В предчувствии гулянки.
 

СГОРБЛЕННЫЕ ФИГУРЫ

 
Сгорбленные уходят фигуры,
Прощения, милости ждут,
Загнулись от Российской культуры,
Фуфлыжный у ней институт.
Голубые попсовые терки,
От интеллигенции – вонючий чад,
Женщины – посудины и телки,
Последние тупо молчат.
Тени создают объем,
Белеют в темноте ягодицы,
Бескультурие гуляет днем,
Под маской вечером лица.
Живым ставят обелиски,
Множатся серые пятна,
Кодекс напишут близким,
Графоман удивит неприятно.
Маячат немые фигуры,
Разучились людей понимать,
Застряли в сетях халтуры,
Продадут родимую мать.
Непонятную метут пургу,
Ветер в придачу вонючий,
Не пожелаешь культуру врагу,
Раздавит фуфлыжной тучей.
Ходят сгорбленные фигуры,
В смирительные рубашки зашиты,
Сами породили культуру,
Нет от которой защиты.
 

ВСТРЕЧА

 
Познай блаженство ночи,
По небу катится луна,
Член упруго вскочит,
Поднимется помятая она,
Скажет: «Может, хватит».
Под подол скользит рука,
Бездумно молодость косматит,
Торчит отмычка от замка.
Познай блаженство ночи,
Наслаждения бурная волна,
Устала бикса и не хочет,
По небу катится луна.
Курю жадно сигарету,
Упал в штанину пистолет,
Запомнил встречу эту
На долгих сорок лет.
Забыл бы биксу поскорее,
Но тут закапало с конца,
Легкий насморк, гонорея, –
Не теряй, братан, лица.
Луна отливает серебром,
Сижу, старый хлипер,
Вспоминаю молодость с трудом,
Помню старый триппер.
 

ПРИСУТСТВИЕ ДУХА

 
Радость – присутствие духа,
Радости мало на зоне,
С весельем в лагере глухо,
Дух пребывает в законе.
В чифирной пойке сухо,
В тумбочке гуляет ветер,
Не теряй присутствие духа,
Братва соберется под вечер.
Найдутся сигареты и чай,
Будет духовная пища,
За базар всегда отвечай,
На пользу пойдет толковище.
Улетит неверия муха,
Слабость останется в БУРе,
Разойдемся в присутствии духа,
Мы ведь бродяги, в натуре.
Не дает присутствие духа
Упасть и встать на колени,
Зона – злая старуха,
С шипами лепит пельмени.
Боится хозяин духовитых, –
Имей в виду, корешок,
Духовитые с хозяином квиты,
За слабыми – вечно должок.
Близким своим доверяй,
Рядом кореш Петруха,
Никогда, братан, не теряй
Присутствия духа.
 

КРИШНА

 
Закончил базар пророк
Фразой длинной и пышной,
Медленно тянется срок,
Свечку поставили Кришне.
Русский сидит кришнаит –
Влез в непонятную бодягу,
Хреновый у него аппетит,
Грев поддержит бродягу.
Кришнаиты загнали грев,
Проникли в страну эмигранты,
Мантры поют нараспев,
С рисом загнали манты.
Усиленно молился кришнаит,
Пел повсюду мантры,
Ушел до срока, паразит,
С рисом варит манты.
Молиться решили Кришне
С обеда вплоть до утра,
Годик скинут лишний,
А может, даже полтора.
Зачастили вдруг комиссии, –
С ведома, наверное, Кришны,
Время пришло амнистии,
Многие оказались лишними.
Кришне поставил свечку,
Светел небесный храм,
Пойду искупаюсь на речку,
Хвалу небесам воздам.
 

ГРУСТНЫЕ ВЕЩИ

 
Не пишутся веселые вещи,
Уходят мысли в темноту,
Давят ржавые клещи,
Криминалом несет за версту.
Мысли горький смог,
Совесть немного поохала,
Голос веселия смолк,
Походил рядом и около.
Не было подарков под елью,
Не было веселого детства,
Загружен благородной целью,
Выбрал скандальные средства.
Теория русской водки,
Практика судебной скамьи
Множит лагерные ходки,
О зонах не поют соловьи.
Фусманы гонят сказки,
Стоя над черной межой,
Забыли материнские ласки,
С пустой выходят душой.
Испортила страну территория,
Верстовых нарубили ошибок,
Северная канает теория,
Мало на лицах улыбок.
Скорбные выходят прогоны,
Некому страну опылять,
Регулярно проходят шмоны,
Приходится часто вилять.
 

ФАРА

 
Только откинулся на волю,
Срок малый был, солдатский,
Приходит однорукий Коля,
Погремуха – Вор Багдадский.
Цинкует Коля без базара:
«Едем в город Шоблин,
Бродяга местный Фара
Оформить хочет шоблу».
Возьмем под крышу Фару, –
Скинул вовремя бушлат,
Все равно бьют по харе,
Толстосумов тормошат.
Поддержать придется Фару,
По понятиям – правильный бродяга,
Блатняк пели под гитару,
К грабежам возникла тяга.
Тупо бригада фасонит,
Огненный носится шквал,
Поздно проснулись засони,
Сторож пальбу не слыхал.
Врезались в действо клином,
Рвали на части препоны,
Нелегко выйти из пучины,
Хоть и огнем крещены.
Зеленой нежной тканью
Покрыты весной бульвары,
На сером надгробном камне –
Годы жизни Фары.
 

НЕГОДЯЙ

 
Где ты, смерть костлявая, болтаешься,
Старость канает деревянная,
Добавить лет пытаешься,
Быстрей придет костлявая.
Память стелется позорная,
Вроде, никого не замочил,
Судьба ветвистая, узорная,
Недовольством многих облучил,
Сам покупки выбираю,
На торговлю мутную зол,
Себя нещадно презираю –
Зачем купил, козел.
Горит душа от нетерпения,
Дождь, жара – все противно,
Собственный день рождения
Воспринимаю негативно.
В глазах мелькают мошки,
Прошел по многим казематам,
Жена поджарила картошки –
Обложил супругу матом.
Недоволен всем с пеленок,
Малолеткой из дома убежал,
Был совсем еще зеленый,
Недовольство властью выражал.
Вздернутся хочется порой, –
Держит ангел-соглядатай,
Растворился положительный герой,
Сдохну с погремухой Негодяй.
 

БАНКОМАТ

 
Уровень подготовки низок,
Катятся капельки пота,
Час ареста близок,
Попала братва на фото.
Прочно стоит банкомат,
Очень тяжелая ноша,
Слышится крепкий мат,
Похоже, не будет грошей.
Услуги выдает истукан,
Реверса программа забита,
Держи шире карман,
Ваша карта бита.
Считали с карты код
Мошенники рангом выше,
Попал обыватель в промот,
Банк – надежная крыша.
Проста до банальности суть,
Сняли приличный кусок,
Свое желают вернуть,
Нехилый корячится срок.
Воровская у банкиров идея,
Совесть бесогонов не гложет,
Сливки снять поскорее,
Преступление фусманы множат.
Свернула братва банкомат,
Отдышаться пришла пора,
В кузове гремит аппарат,
По следу идут опера.
Неправильный пес
По следу иду автозака,
Отделался легким испугом,
След взяла собака,
Оказалась не лучшим другом.
Взяли в ментовку на службу,
Надо было идти в отказ,
Потерял большую дружбу,
Стал пес педераст.
Редко виляет хвостом,
Спохватился ревнитель уже,
Опостылел казенный дом,
Смятение в собачей душе.
Печаль лежит на сердце,
Ненависть видит в глазах,
Табака нанюхался, перца,
Пес соседний в слезах.
Не факт, что задержал злодея,
Робкий больно олень,
Забыть и уснуть поскорее,
Кровавый выдался день.
Поводок снимет босс,
Сунет сытую пайку,
Готов верный пес
Тело рвать и фуфайку.
Сомнения откинуты прочь,
В глазах холодный блеск,
Пес останется в ночь, –
Резок преступности всплеск.
Потеряна людская дружба,
Засела в нем однобокость,
Несет рабскую службу,
Есть в этом жестокость.
 

НАДЕЖНОСТЬ

 
Закончилась дракой гулянка,
Раздербанили все закрома,
Надежней Швейцарского банка
Закрыта наша тюрьма.
С утра хапанули чифира,
Налажен полезный трафик,
Плотнее швейцарского сыра
Спрессован рабочий график.
Пилят, строгают и клеют,
Частью дорожат миллиметра,
Под руками краски теплеют
На мебели в стиле ретро.
Хозяин дорожит бригадой,
Элита шлет заказы,
Будет умельцам награда –
Пиво, водка и зразы.
Кум бригадой доволен,
Уходят на волю прогоны,
Художник религией болен,
Пишет в углу иконы.
Не будет скандального шлейфа,
В СИЗО все закручено, глухо,
Надежней швейцарского сейфа –
За забор не вылетит муха.
 

РВЕТСЯ СВЯЗЬ

 
В глазах мелькают клетки,
Письмо отправил в Брест,
Две остались пятилетки,
Долгий выдался присест.
Письма густая вязь,
Слова придется прессовать,
Рвется с миром связь,
Двадцать лет не видел мать.
Я не убийца, не злодей,
Кольца не искал по склепам,
Глаз не прятал от людей,
Первый раз пошел прицепом.
Для счета пущей важности,
Не причастен был к барсетке,
Пузыри пошли от влажности,
Гниют в подвалах малолетки.
После суровых зим
В природе только потепление,
Судят за то, что судим,
За то, что свое имеешь мнение.
Писать придется гладко,
Скрывать блатную масть,
Нету недовольства отпечатка,
Пропустит послание спецчасть.
Жива ли мать – не знаю,
Очерствели сердца части,
Откровенно, братцы, заявляю:
Прописали на зоне власти.
Чифирнул – и жить охота,
Письмо отправят в Брест,
Трудно выйти из болота,
На груди синеет крест.
 

УЧЕНИК

 
Душа прокурора щедра,
Длительный просит срок,
Судят молодого щегла –
Не усвоил школьный урок.
Бакланка больше бравада,
Хулиганил, ругался Щадов,
Простить бы заблудшего надо, –
Система бьет беспощадно.
Приговор звучит зловеще:
На фоне сановных воров
Возьмут малолетку в клещи,
Не будет благих докторов.
Добавит жестокости зона,
Хорошо удобрен парник,
Устал от беспредела и шмона
Усердный ее ученик.
Изнутри узнал пирамиду,
Объемна тяжелая тема,
Вычислил продажную гниду, –
Таких готовит система.
От зоны останется вытяжка,
Ядовитая тяжелая ртуть,
Срока горячая выпечка
Обжигает сидельцам путь.
Тяжело подняться с присеста,
Нет достойного места,
Будет зол, беспощаден
Щегол малолетний Щадов.
Боря-Труболет
В светлый день Егория
Сидим, дербаним пиво,
Приходит кореш Боря,
Цинкует образно, красиво.
На третьем этаже особа,
Свистнул раза три,
Из окна кричит зазноба:
«Не открыть мне изнутри!»
Хмель голову кружит,
Окно – хороший лаз,
Лист березовый дрожит,
Фасад моет верхолаз.
У подъезда дворник раком,
На помойке каркает ворона,
Пугает бикса браком,
Мол, отношения мне закона.
Соседка гонит беса,
Пялится в окошко,
Муж идет из леса,
Грибов несет лукошко.
Грузовик проехал мимо,
Дворник ров копает,
Вроде, всем не до интима,
Когда детей клепают.
Прошагал солдатский взвод,
Живут без секса бедолаги,
Вперед труба зовет,
Адреналин гудит в бродяге.
Полез братишка по трубе,
Сорвался в бреющий полет,
Шрам остался на губе,
Погремуха – Боря-Труболет.
 

АЛЕХИН

 
Великий гроссмейстер Алехин –
Гордость и честь страны.
Закончил гений плохо
Под звуки испанской струны.
Врагом объявили Советы,
Коммунистам чужды сомнения,
Посыпаны пеплом ответы,
Довели до смерти гения.
В Одессе приговорили к вышке,
Увидели Монте Кристо,
Два часа остались до вспышки,
Случайность спасла шахматиста.
Буржуазное висело прошлое,
Не равен многим вдвойне,
Сознание большевистское, пошлое
Не оставляло чужих в стране.
По Европе прошелся ферзем,
Не знал поражения поры,
Остался острым гвоздем
В мире великой игры.
Немецкий познал каземат,
Раздвинул теорию шире,
Объявлял чемпионам мат,
Не было равных в мире.
Высоко поднята планка,
Мир наблюдает сражение,
Непобедимый кубинец Капабланка
Познал в борьбе поражение.
Жаждал вернутся в Россию,
Не было страха сомнения,
Взгляды видел косые,
Ушел непобежденным гений.
 

УЧАСТИЕ

 
Не склониться над засохшим цветом,
Жизнь ушла стороной,
Мужиком был, авторитетом,
Матери – все равно родной.
Не ставят зекам обелиски,
Марш не сыграют и туш,
Сообщат малявой близким:
Брюки бросил муж.
Неизбежен вечный исход,
Косят траву – она бессловесна,
Арестанту заткнули рот,
Слагай хвалебную песню.
Не искал уголок укромный,
Ждал справедливо звонка,
Надежде отдался огромной,
В письме дорогая строка:
«Пойти бы родными лугами,
Березовку пить весной…»
Давит зона катками,
Характер лагерный, злой.
Вернуть бы юность опять,
Смотрел бы трижды в оба.
Земли последняя пядь
Упала на крышку гроба.
Не все родились хорошими,
Не всем улыбнулось счастье,
Прижаты поступками прошлыми,
Чужого желают участия.
 

КЛЕПКИ

 
Стою, водкой ужаленный,
На украинской станции Клепки,
Ларька открылись жалюзи,
Мелькают хохлушек попки.
На небе сгущаются тучи,
Пьяный ползает раком,
«Купите ремень от Гуччи», –
Цинкует продавщица зевакам.
Дождь застучал по крышам,
Набежала серая тучка,
Согласно местным афишам –
Приезжает модная штучка.
Продавщица, ящик ломая,
Просит меня помочь,
Предрекает цивилизация Майя:
Скоро наступит ночь.
«Зачем дожидаться ночи, –
Цинкует крученая бикса, –
Ты, я вижу, голодный рабочий».
Блеснула рыжая фикса.
Взглянула она на котлы:
«Через час закрою избушку.
Вижу, откинулся ты,
Ну, так устроим пирушку».
Завис на станции Клепки,
Очухался только зимой,
Хороши украинские попки,
Но надо ломиться домой.
Проехать по любимой России, –
Больно она хороша,
Договор остается в силе,
Весной ждут кореша.
 

НАПИШУ

 
Напишу в неволе строчку,
Оставлю на бумаге след,
Прорву ночную оболочку,
Забрезжит радужный рассвет.
Светом наполнится брешь,
Тускло тянутся дни,
Хозяин настроил смерш,
Прячутся суки в тени.
Озарение поразит чистотой,
Пустым прозрачным дном,
Ответит барак густотой,
Тяжелым тревожным сном.
Зечка сядет на шконку,
Руки положит на грудь,
Чувствует женщина тонко
Ночную тревожную суть.
Воображение ее поразит,
Жизнь убога, проста,
Взгляд усталый скользит,
Сомкнуты, сжаты уста.
Надолго прервана связь,
Немало пролито слез,
Решеток черная вязь
Уста заглушит всерьез.
Некому выплеснуть боль,
Призрачен радости миг,
Всюду рассыпана соль,
Контролер сорвется на крик.
Женщине вдвойне тяжело
Коротать бессонную ночку,
Что есть добро и зло,
Кто раздвинет оболочку.
 

БЕЛЫЕ ЦВЕТЫ

 
Призрачны очень мечты,
На душе печальная рана,
На свободу белые цветы
Тянутся вверх из котлована.
Тянутся вверх побеги,
Тянутся к солнцу растения,
Забудь, братан, про побеги,
Храни в душе терпение.
Свидетель жизни и пророк,
Смотри на белые цветы,
Сложи хороший слог,
Счастливый – ведь родился ты.
Явился на свет по весне,
Бушевал красками май,
Видел, наверно, во сне
Цветущий розовый край.
Вечная жизнь неистребима,
В ней ты – ведущий пилот,
Взлетишь в небо ястребино,
Прекрасен свободный полет.
Забудь, братишка, побеги,
Исполнятся все мечты,
Смотри, как тянутся побеги,
Смотри на белые цветы.
 

МИСТИКА

 
Всю жизнь в разладе с собой,
Менял, искал колею,
Недоволен жизнью, судьбой,
На распутье непонятном стою.
Не знаю, чего хочу,
Бесконечно тянется сессия,
Последнее вперед заплачу,
Лишь бы познать равновесие.
В детстве спал в чулане,
Часто приходила кошка,
Лучи в раннем тумане
Резали светом окошко.
Били лучи по шарам,
Сон пропадал лирический,
Вздрагивал я по утрам, –
Взгляд у кошки мистический.
От мумий египетских древних
Набирала мистику силу,
Рано ушел из деревни,
Незримая спесь носила.
Давно околела кошка,
Взгляд ее не выводит из плена,
Скользкая вышла дорожка,
В тупик иду самозабвенно.
 

НЕ КЛЯНИСЬ НА ЛАПЕ

 
Познакомился с ним на этапе,
В областной пересыльной двойке,
Он клялся на медвежьей лапе,
Что паровозом был Перестройке.
Гнал из-за кордона вагоны, –
Не было в стране товара,
Писал прокурорам прогоны,
Левого не было навара.
Говорил, что платил налоги,
Отсчеты сдавал в августе,
Медведь проснулся в берлоге
От такого вранья и наглости.
Видно, кому-то мешал, –
Обещали выдернуть ноги,
Следак помочь обещал –
При желании спрятать могут.
В пятницу в банный день
Повели его в одиночку,
Из стакана метнулась тень,
Получил в бочину заточку.
Остался он на этапе,
Раненый въехал в больничку,
Не клянись на медвежьей лапе,
Брось дурную привычку.
 

БЕШЕНЫЙ ГРИН

 
Грин по жизни бродяга,
Зону прошел и леса,
Из Советского красного флага
Алые скроил паруса.
Обложить женщину матом
Было в порядке вещей,
По съемным прятался хатам,
Кормил лагерных вшей.
Автор иезуитских идей,
Впитал отголоски бесопляса,
Окочурься, не рожай детей,
Тухлое двуногое мясо.
С собой носил волыну, –
Поздно себя менять,
Похеру зеку Грину,
Без причины мог пострелять.
Доля полынно горька,
Отвернулись от него писаки,
Грина поддерживал Горький,
Кусались злые собаки.
Пять раз в криминале замешан,
Общался грубо и сухо,
Грин Саша Бешеный –
Пристала к нему погремуха.
Не проходит зона бесследно,
Не рождаются там чудеса,
И все же имя его бессмертно:
Знают Алые паруса.
 

УЙДУ, МЕНЯ НЕ ИЩИТЕ

 
Уйду, меня не ищите,
Не зажигайте больше огня,
Книгу в руки возмите,
Там частица живет моя.
Много написано слов,
Ярко горела дуга,
Ночь состоит из снов,
Во сне узнавал врага.
Уйду, не ищите меня –
В ночи ль, среди ясного дня
Ушел я, ветром гонимый,
Не понят, кем-то любимый.
Ушел, растворился в тумане,
Исчез неудобный оратор,
Покинул поле брани –
От зеков ушел гладиатор.
 

ПО КАЙФУ ЛИНИЮ ГНУТЬ

 
По кайфу линию гнуть:
Деньги, служба, карьера, –
Ненужное надо зачеркнуть,
Придется грабить курьера.
Вычеркнуть карьеру и службу,
Лучше быть при деньгах,
Деньги портят дружбу,
Благородство живет в долгах.
Фраер одет по моде,
С героином печет пироги,
Кончились деньги в колоде,
Душат, братишка, долги.
 

«СПАСИБО», – ДАМА ЦИНКАНУЛА

 
«Спасибо», – дама цинканула,
«Спасибо на х… не наденешь», –
Свобода зека черканула,
По-пьяни всякое намелешь.
«А почему бы, мальчик, нет?..»
Почему не снять одежды, –
Даме понравился ответ,
Исповедь отпетого невежды.
 

«КЛЕН» НАКОЛОЛА МАРИНА

 
«Клен» наколола Марина, –
Клянусь любить его навек,
Зона – холодная льдина,
Не тает апрельский снег.
В возрасте юном влюбилась,
В мае цветущем зеленом,
Сердце трепетно билось, –
Целовались с милым под кленом.
Вместе на дело ходили,
Вместе их повязали,
Недолго за здравие пили,
Срок наболтали в зале.
Возраст розовый, нежный,
Жизнь и любовь впереди,
Мир закрылся безбрежный,
Сердцу тесно в груди.
 

ЛЮБОЕ ИСКУССТВО ПРЕСТУПНО

 
Любое искусство преступно,
Любое открытие грех,
По миру гуляет преступник,
Если празднуют всюду успех.
Кодекс дьявольской чести
Проник повсюду в искусство,
Кодла празднует вместе,
Черная валит капуста.
Успеха заоблачно много, –
Значит, кому-то дал по балде,
Покрыта славой дорога –
Кого-то оставил в беде.
Стишок сложился на грех
В стенах холодного БУРа,
Праздную скромно успех,
Горделива людская натура.
 

ИЗ ЧУЖОГО ГНЕЗДА КУКУШКИ

 
Из чужого гнезда кукушки,
Воровато летят птенцы,
Детоубийца читает Пушкина,
Прячет в воду концы.
Меркантильно ничтожно бремя,
Смешали табак с анашой,
Козлиное пестуют племя,
Сами нечисты душой.
Прогонит фуфло в голове
Полосатая рифленая раса,
В мутной оффшорной главе
К черпаку привяжут мясо.
 

ССУЧИЛСЯ КРЫСИНЫЙ МИР

 
Ссучился крысиный мир,
Нет ничего святого,
Деньги – главный кумир,
Родина – дойная корова.
Трупами смердит демократия
На экране, в жизни, в кино;
Чиновники – воровская братия –
Заморское глушат вино.
Раздербанили страну демагоги,
Патриотизм вызывает ухмылку,
Взорваны доброты дороги,
Молодежь оседлала бутылку.