Текст книги "КИЧЛАГ"

СВИСТ

 
Писать бы поэзию свистом,
Образ узнавать по оттенкам.
Докером был и таксистом,
Часто сидел по застенкам.
Свобода встречала свистом, –
Жизнь не всегда хороша.
Не прожить на зоне эгоистом –
Встречали всегда кореша.
Просвистели года у виска.
Пара коричневых туфель…
Модель лежит, как доска, –
Похоже, подсунули фуфел.
Загнали в порядке расчета –
Братве отправил коньяк.
Круто выдавить жмота!
Впадлу – на зоне косяк.
Поносят тюремное братство:
Мол, зеков рвет неприязнь.
В законе мое богатство,
С заходами ушла боязнь.
Знаком художественный свист,
Доходят до многих оттенки.
Ни один не поможет юрист,
Если поставят к стенке.
Все закончится свистом.
Когда-то закончится песня, –
Скажут: он не был артистом,
Служил братве он честно.
 

ЗА МОЖАЙ

 
Пригласил знакомый: «Приезжай!»…
По Москве прошел я метр, –
«Мотай, уголовник, за Можай,
За сто первый километр».
Привет, советская свобода!
Ты беспредельна, как земля!
Тебя создали для народа
Слуги Красного Кремля.
Нет работы и жилья, –
Будет длинный выходной.
Уходи в леса, поля,
Если череп расписной.
За Можаем, например,
Научили ставить сети.
Теперь я – первый браконьер
(Статейка точно светит!)
У магазина часто трусь
(Участковый кипит, как чайник!):
«На подножном корме бьюсь,
Гражданин начальник»…
Нет работы уголовке, –
Власти все можают…
Власти очень ловко
Преступность унижают.
 

КАЛИНА КРАСНАЯ

 
На небе – зорька ясная,
Всех разбудит скоро.
Калина красная,
Зачем сгубила ты Егора?
Вставали вместе с зорькою
Колосья спелые.
Судьбина горькая,
Березки белые.
Золотая в поле нива, –
Ее он сеял и пахал.
Все начиналась так красиво:
Судьбу свою повстречал!
Прости сыночка, мать, –
Свобода больно хороша!
Хотел он мать обнять.
Прошлым плакала душа.
Гуляет удаль пошлая, –
Ей бы только водку пить.
Его сгубило прошлое –
За все приходится платить.
На небе – зорька ясная…
Любимой – много горюшка:
Калина красная,
Погиб дружок Егорушка!
Поклонись земле, прохожий.
Льют дожди косые…
Был любимым, пригожим
Твой сынок, Россия…
 

КНИГА 11. ТЕНЬ ЧИНГИСХАНА

НЕ ЛЫКОМ ШИТА

 
У оперов нету выходных,
На работу собираться пора.
Дать преступности под дых
Мечтают все опера.
Преступность не дается, однако
(Она тоже не лыком шита!):
Предстоит погоня и драка.
Истина надежна скрыта.
Преступники не гонят чистуху,
Особенно чистые классики:
Не возьмут чужую «мокруху», –
Привыкли давить матрасики…
Не будет базарить смотрящий,
И бригадир – тоже не лох.
Агент – попугай говорящий –
И тот на время сдох…
Опера, как волки, рыщут.
Лучше ловить на живца:
Меньше будет риска,
Не получишь порцию свинца.
«Бесполезен часто базар!» –
Отвечает криминал сердито.
Увильнул субъект от нар, –
Узнай, где собака зарыта.
Не добыли языка опера:
О невиновности каждый поет.
Мордобоем занятья пора,
Иначе – полный пролет…
 

ОЧЕНЬ БОЛЬНО РАНИТ

 
Очень больно ранит
Спиленная пуля.
Нагло следствие обманет
Спрятанная дуля.
Спелись дружно кумовья,
Не видели страданий:
Не работает статья
Ложных показаний.
Утром – тренировка и ушу,
Днем – отстрельное задание.
Судьям вешают лапшу
На каждом заседании.
Вразнобой обвиняемые пели.
Прокуроры празднуют успех:
Неразбериха в деле
Устраивает всех.
У родных трагедия:
Познали боль сполна.
Всякий суд – комедия,
Низкая цена.
Законность – дама нервная:
Ложится не под каждого.
Что судилище неверное –
Не понимают часто граждане…
 

ВАНИНО

 
Улица наша – Портовая,
Зоны вдоль пересыльные,
Стены – ворота терновые:
Как на ладони ссыльные.
Душа пуста и изранена,
Не лечит простой карантин.
Пересылка дальняя Ванино –
На Чукотку, Магадан, Сахалин…
Держись, братишка Миша!
Не умирай, товарищ Петров!
Не спасает легкая крыша
От холодных и сильных ветров.
Суровую песню «Ванино»
Зубрили пайками мы;
Портрет товарища Сталина
Везли до самой Колымы…
Забита людьми Портовая, –
На север идет этап:
Доски скрипят сосновые,
Длинный и скользкий трап.
Улица наша – Портовая.
Утренний плотный туман.
Телогрейку выдали новую, –
До встречи, седой Магадан!
Старый казак и мальчишка…
Толпа – как ржавые гвозди.
Стране нужно золотишко
В обмен на могильные кости.
Плохие явились приметы:
Шли снега до зимы.
В трюмы спускались скелеты…
Легкой, братва, Колымы!
 

ТУЛУН

 
Две крытые тюрьмы
Не откроют просто уст.
Страшнее Колымы
Тулун и Златоуст.
Жестоки крытки,
Суровая охрана,
Не пойдут открытки
Ни поздно и ни рано.
Суров, тяжел Тулун.
Полчаса прогулки, –
Холодный чугун
Устраивает жмурки.
Лютые подвалы,
Карцера и БУРы.
Не избежать опалы
В лоне лагерной культуры.
Чалились крутые
(Заменили им вышак),
Характеры лихие
Садились за общак.
Суровое право
Не уменьшит срок.
Здесь Япончик-Слава
Семерик волок.
Тулунское болото
Равносильно стенке:
За отказ от работы –
Холодные застенки.
Слава был в законе,
Разруливал вопросы
(Командуют на зоне
Криминала боссы).
На волю вышел Слава
(Всему придет конец).
Друг и помощник справа, –
Коронован был боец.
С началом девяностых
Тулун – наполовину пуст:
Не проходит в ГОСТах, –
Остался Златоуст.
 

БЕЛАЯ ЖЕНЩИНА

 
Женская зона Можайская.
Приложись к святой иконе:
Ноченька темная майская,
Привидение гуляет по зоне.
Нарисована женщина мелом.
О чуде Можайка судачит:
Странная женщина в белом
Приносит успех и удачу.
Ждут усталые женщины,
Ждут чудесной мессии:
Явится белая женщина –
Скоро будет амнистия.
Странная женщина в белом:
Призрак или видение?..
Служит она примером, –
Ждут смиренно явление.
Мироточит святая икона, –
Отпустят на волю одну.
Устала женская зона
Искупать свою вину.
Коротко бабье лето,
Трудно сделать карьеру…
Не даст привидение ответа –
Вселит надежду и веру.
 

ЗЛАТОУСТ

 
Вокзал огромный пуст.
За окном цветет сирень.
Прибыл в город Златоуст
В последний майский день.
Город горный и холодный.
Рубашка – весь прикид.
Детдомовский, безродный,
Привез братишкам перекид.
Златоустовский централ.
Такси – пустая «Волга»…
Дорогу трудно пробивал,
Вертухай ломался долго.
За окном мелькает пруд,
Уральский плавится булат.
Не исправит зека труд,
Централа северный фасад.
В гражданке идет вертухай, –
Опасен, значит, перекид.
В горах – холодный май.
Такси в сторонке тормозит.
Вертухай берет пакет, –
Сую в карман кредит.
Передаст братве привет,
Свой заглушит аппетит.
Братве привет прислал:
В пакете есть открытка.
Златоустовский централ –
Известная в России крытка…
 

ДОКТОР

 
Второй десяток окрестил,
На плече набит паук.
По этапам много колесил
Доктор лагерных наук.
В серой массе и толпе
Всегда присутствует вожак.
На узкой зоновской тропе
Всегда появится косяк.
Стал законником не вдруг, –
Стойкость проявил, отвагу.
Доктор лагерных наук
Разведет любую шнягу.
На зоне процветает беспредел –
Не узнают зону старожилы.
ГУИН устроил передел:
Активисты тянут жилы.
Хозяин празднует победу:
Не пикнет больше зек!
Перепахали зерна и побеги,
Где ходил свободный человек.
Спертый воздух, подозренья
Множат, суки, рецидив.
Достойны, сволочи, презренья –
Ежедневно множится актив.
Редкие остались островки,
Где смело колется паук.
Как свежий воздух у реки –
Доктор лагерных наук…
 

РУССКАЯ БАСТИЛИЯ

 
Небо серое все ниже:
После осени – зима.
Мы на широте Парижа,
Страшней Бастилии тюрьма.
Суровы будни в крытой:
Каждый день подряд
За форточкой открытой
Кружится желтый листопад.
Нету устриц из Парижа,
Одна баланда на слуху.
Для важности престижа
Баландер привез уху.
Сдали вещи на просушку;
На ужин – каша-жижа…
Не дают попробовать лягушку
На широте Парижа.
Нету к чаю круассанов:
Хлеб – кормилец-господин.
Из смирительных стаканов
В работе чалится один.
Летает кум в бессилии:
В рабочке бунт и кутерьма.
Страшнее всех Бастилий
Наша русская тюрьма.
Не получишь здесь открыток;
От каши – рези в животе…
Нет страшнее пыток,
Чем на парижской широте.
Зек лежит в бессилии;
За окном трещит зима…
Заткнет за пояс все Бастилии
Наша русская тюрьма!
 

РОДНОЙ ЗВОНОК

 
Прозвенел родной звоночек:
От больших дорог вдали,
Ждет родимый уголочек
Русской правильной земли.
Летом – нежный клевер,
Летом – птичьи звоны.
Прошел по сердцу север,
Прошли по сердцу зоны.
Спешат этапы на восток.
Реки полные воды,
Перекинут чистенький мосток;
Цветут вишневые сады.
Зеленый частый полисад;
У ворот стоит скамья.
На душе веселый лад:
Это – родина моя!
Вспоминаю зону часто…
Цветут большие розы;
За избой лежит участок, –
Не страшны ему морозы.
Над лесом – алая заря,
Будто плавится руда.
Не проходит время зря, –
Время учит, господа!
Я теперь большой ученый –
Читаю летом и зимой.
Я, российский заключенный,
Пришел к себе домой.
 

ПОМЯНЕМ

 
Смирными были сперва
Где-то товарищи, где-то друзья.
В мраморе застыла братва, –
Осуждать никого нельзя.
Время выбрало их,
Беспредельное, злое, наветное…
Выпало им на двоих
Чувство одно безответное.
Жизнь их встретила грубо:
Отвечать приходилось ночью;
Прокурор наезжал саблезубый,
Порвать грозился в клочья.
Молодые были, борзые,
С жизнью неверною квиты.
Языки уверяли злые:
Подались ребята в бандиты.
Стреляла история вслед;
Не было больше спасения;
На стрелках искали ответ;
Кровавое пришло воскресение.
Научились слова коверкать, –
Понятия уводили от мата.
Вышло потом на поверку:
В себя стреляли ребята…
Ложь познали, коварство,
Прелесть холодной тюрьмы.
Приняло небесное царство,
На земле помянем мы.
 

ВЫБОР

 
Много на зоне дорог:
Оторваться можно, напиться…
Ямы от пройденных ног,
Пыль за бараком клубится.
Подкинула система фуфел,
Лепилы – исполнители злые.
Зона – смягчающий буфер:
Строем ходят борзые.
Легко заманят в сети,
Лесть непомерная льется…
Неверная песня на свете
Не живет, не звенит, не поется.
Тяжел правильный путь,
Кровоточит больная короста.
Отбросить халяву и муть
Очень, братишка, непросто.
Невидимых не счесть путей!
Все интересует контору.
Долг завис от третей.
Тропинка уходит в гору.
Не раскатывай сильно клюв:
На страже – овчарки и доги.
Между законом люфт –
Сучьи тропятся дороги.
За нас выбирают дороги, –
Зависимы мы посему…
Заняты очень боги –
Надо выбрать путь самому!..
 

НИКОЛАЕВСКИЙ ЦЕНТРАЛ

 
Николаевский серый централ.
В коридорах – сумрак, потемки…
Твердо на море встал
Граф и товарищ Потемкин.
Города, причалы, остроги
Строил сиятельный граф.
К морю сходились дороги,
Степи глухие поправ.
На круче южного буга –
Николаевский серый централ.
Из порочного не выйти круга:
День расплаты настал.
Черноморские дуют ветра,
Судов на море много.
На прогулку, братва, пора, –
На волю закрыта дорога…
Николаевский строгий централ.
На буге – белый парус.
День свободы настал –
Прощай, насиженный ярус!
На кручу южного буга
Вышел вольный варнак:
Коня – лучшего друга –
Оседлал в дорогу казак.
На централ опустился вечер.
Охрана обходится грубо…
В спину – вольный ветер!
Любо, братцы! Любо!
 

ВСЕ НИПОЧЕМ

 
Не счесть на свете лагерей,
Плывут над ними тучи.
Не закрывают там дверей,
Но наши тюрьмы круче!
Гуляет швед с ключом,
Обед выбирает в столовой.
А нашим – все нипочем:
Варят чифир по-новой…
Упадет тщедушный швед
От горького того напитка.
А нашим все нипочем:
Карцер – суровая пытка.
Финн гуляет с ключом,
Режиму свободному рад.
А нашим все нипочем:
По кругу пошел самосад.
Ходит датчанин с ключом,
Может привлечь подругу…
А нашим все нипочем:
«Петуха» пустили по кругу!
Ходит охранник с ключом.
У арестантов – двойное дно…
Нашим все нипочем:
Разбивают втихую окно.
У кума лицо кирпичом, –
Свалился на голову снег!
Нашим все нипочем –
Двинула хата в побег.
Хозяин грозит мечом,
Обещает «оторвать помидоры».
Нашим все нипочем:
Не удержат стены, заборы.
 

ВОРОВСКАЯ МАСТЬ

 
Воровской на зоне ход:
Через братву идут развязки.
Здесь все наоборот:
Не носят красные повязки.
Ты здесь, братишка, не один, –
Свой дежурит домовой:
Грев загонят в карантин,
Позвонить дадут домой.
Молчит попугай говорящий,
Недовольно сопит оперчасть:
Зоной рулит смотрящий, –
Не сдаст воровская масть!
Воровской на зоне ход:
Летом, осенью, зимой
Готовится тихо народ
С чистой совестью домой.
Покажем «кузькину мать»
Куму и всем вертухаям!
Продолжаем по зонам пахать,
В прятки с законом играем.
Кодекс арестантской чести
В понятия твердо вписан.
Семьями чалимся, вместе, –
Бродяга в УДО не записан.
На зоне черный ход, –
Доволен мужик и блатные.
ГУИНу непростой оборот,
Активисты ходят немые.
 

КОЛЧАК

 
Спит иркутское СИЗО.
Стоит нетронутый шконарь.
Здесь арестантам не везло…
Горит негаснущий фонарь.
Сурова и скромна обитель;
Сидит восковой адмирал:
Отныне – сибирский правитель,
Охраняет Иркутский централ.
Не горюй, адмирал!
Слава ушла наперед, –
Тебя не забыл централ,
Колчака не забыл народ!
Достойно Колчак умирал
(Ученый большой, не тиран!)
На нарах сидел адмирал, –
Нам он навеки братан.
Одинока крайняя хата…
Восковой сидит адмирал.
Живой сидел когда-то,
Коротал последний причал.
 

ЖЕНАТ

 
«Ушел последний автобус!» –
Ты с сожаленьем сказала…
Крутится-вертится глобус,
Нас Одесса навеки связала!
Прибоя шумит полоса,
Камень прибрежный точит.
Луна творит чудеса,
В Одессе короткие ночи.
Букет подарил невесте
Свежих утренних роз.
Будем, любимая, вместе
Семейный решать вопрос.
Откинулся только, бродяги
(Долго рассказывать сказки):
Проходили все передряги,
Теперь я – в глухой завязке!
Приглашаю на свадьбу всех, –
Все равно поставить нечего.
Обмоем, друзья, успех –
Бухнем потихоньку вечером…
Привет прислала Камчатка,
Подкинула трохи деньжат.
Все катится ровно и гладко:
Отныне, братишки – женат!
 

ПОГОНЯ

 
Внезапно кончился асфальт, –
Городскими несемся опушками.
Менты кричали «Хальт!»,
Махали грозно пушками.
На ведущего вовремя глянул, –
Вправо бросил тело:
Первый выстрел грянул,
Пуля рядом просвистела.
Сейчас бы стопочку горилки,
На закусь – свежий огурец.
Можно прямо из бутылки,
Чтобы положить конец.
От ментов надо оторваться!
Из ног уходит сила…
Чем на зоне красоваться, –
Лучше братская могила.
Настырный мент, зараза!
Зачем в аферу влез?
Увидел краем глаза:
Подельник юркнул в лес.
В мыслях – местная тюрьма,
Следак заводит дело,
Поля черного кайма…
Вторая пуля просвистела.
Зону не хочется топтать!
Мент – взмыленный тюфяк.
В поле некому роптать…
На путях маячит товарняк:
Набирает ход состав
(Игра идет, как понарошку!)
Мент не выполнил устав –
Успел схватиться за подножку.
 

КЕНТАВР

 
Они были очень разные,
Ходили одними дворами,
Дела вели разнообразные –
Стали друзья операми.
Справедливость любил один,
Наверх стремился другой.
Получился скомканный блин:
Уперлась буря в покой.
Справедливость – вещь дорогая:
В жизни надо платить.
Версия есть такая:
Только закону служить.
Карьера – вещь бедовая:
Ментовские строчат прогоны,
Форма примерена новая,
Звезды легли на погоны.
В засаде сидит справедливость,
Совести песенка спета.
Не нужна никому правдивость,
От начальства нету привета.
Карьере – подай результат!
Справедливость не выше майора.
Хочет прислуга наград, –
Появится правда не скоро.
Бьются два антипода
Между добром и злом.
Рождает система урода
Между овцой и козлом.
Опер явился. Приятель…
А может – сердитый мавр?..
Попробуй, узнай, обыватель:
Какой явился кентавр.
 

БРАТ И СЕСТРА

 
Родные, любимые дети,
Взрослеть и влюбляться пора!
Родство неизменно на свете,
Дорогие брат и сестра!
В дорогу, ребята, пора –
Завтра может быть поздно.
Дорогие брат и сестра,
Зовут далекие звезды.
Исполнятся ваши мечты,
В справедливости нету сомненья!
Цветут полевые цветы,
Птиц веселое пение.
Любимые брат и сестра,
Дружба – большая наука.
Холодные будут ветра…
Жизнь – тяжелая штука.
Отбросьте холодный расчет!
Золотые сияют огни…
Придирки, обиды – не в счет!
Считайте хорошие дни.
Любовь ходит по кругу, –
Немного для этого нужно:
Улыбайтесь чаще друг другу,
Живите мирно и дружно!
 

ВЕЛИКАЯ КАМА

 
Бежал лесами прямо
(Воздух целебный на воле).
И вот – красавица-Кама,
Лодка лежит на приколе.
В Прикамье ломился бродяга,
Беглец продвигался упрямо.
Спасала утлая шняга, –
Несла полноводная Кама.
Тянулась вдали опушка
Каймою зеленою, долгою;
Справа впадала речушка,
Звалася речушка Волгою.
Удивлению нету предела:
Дочку напоит мама!
Она бы давно обмелела,
Если б не Великая Кама.
Густели вдали облака,
Гремел и сверкал восток.
Кама – великая наша река!
А Волга хилый приток.
Готовился беглец не зря
(Прости сыночка, мама!)
Далеко теперь лагеря!
Несет полноводная Кама.
Беглец ускорил движение;
Вслед неслись облака…
Исправить хотел положение.
Кама – великая наша река!
Плыл упорно и долго, –
Грести устала рука.
Отрицал хилую Волгу –
Полноводная Кама-река.
Притомился к обеду бродяга,
Вокруг широченное море!
Качалась вольная шняга
На камском широком просторе.
История тянется долго…
Колыбель и любимая мама.
Вовсе, братцы, не Волга,
А великая русская Кама!
 

ОТПИЛ

 
Отпил я свое, братва!
Предлагают стаканы кругом:
Из водки и пива канва,
Кубинский плещется ром.
Южный Урал обживал,
Золото мыли в горах.
С корешами часто бухал,
Нехилый плескался размах.
Мотались в сибирскую даль, –
Работа на прииске трудна!
Курили веселую шмаль
За стаканом хмельного вина.
Севера тоже коснулись:
Холодные были дороги…
От спирта наутро проснулись, –
Свежа голова, но не ноги!
В море ватагой ходили.
Все, казалось – кранты!
Сок до вина доводили
(Не пьянка, конечно – понты).
На зоне плотно бухал,
Базары вели непростые.
Хозяин руками махал:
Достали его блатные…
Бывало, гудела макитра, –
Хлопнул стакан первача
(Всегда находилась поллитра):
Не было лучше врача!
Отпил я свое, братва,
Донимают другие мечты:
Зеленеет молодая трава,
Цветут полевые цветы…
 

ВЕСЕЛЕЕ, ДОЖДИК, ЛЕЙ!.

 
Веселее, дождик, лей!
Погоде мудрой не перечим.
Жидкий чай из нифилей;
Затянутся, братцы, нечем.
Меняет роль смотрящий, –
Бродяга, держит марку.
Напротив – кореш настоящий.
Братва загонит на заварку.
Дождик мелкий, моросящий.
Грев собирает хата.
Смотрящий вовсе не просящий –
Помогали им когда-то.
Чифир глотаем горький,
Греет душу сигарета…
Кум пикует зоркий,
Не дождется он ответа.
Где зарыт ответ
Знает только «кот»
(Отволок немало лет,
Ему не страшен оборот).
Мы тоже – серые коты, –
Не раз топтали зону,
Призирали фуфло и понты,
Мяли гнутые законы.
 

ПОДАТЬСЯ НЕКУДА

 
Не спешим, друзья, на свободу.
Грустить, вроде, некогда:
На зоне мутим воду,
Податься на воле некуда.
Вовремя спать положат.
Идеальная в бараке картина.
Совесть зеков не гложет, –
Не жизнь, а просто малина!
Работаем мы из-под палки,
Торопимся вечером в хату,
Можем погулять в локалке,
Примерно как по Арбату.
Коммунизм скоро построим, –
Будет страна богатой.
Отряд ходит строем,
Не хватает только вожатой.
Белозубы улыбки, лучисты –
На заказ писали картину.
Дорогие стоят активисты, –
Спасибо родному ГУИНу!
Скоро прозвучит звонок,
Хозяин оставить не вправе.
Зоны большой знаток,
Толкусь на пустой переправе.
Активисту заеду в глаз, –
Думать и гадать некогда.
Срок добавят не раз,
На воле податься некуда…
 

ФИЛОСОФИЯ

 
Лежи, сухарь грызи
(Ползет улиткой время)…
Ты, братан, не тормози, –
Денег выдумай беремя.
Из-за них, проклятых, сел!
Из-за них помешан мир!
Много в жизни не успел.
В пойке булькает чифир.
Не задавай тупых вопросов,
Дави до времени шконарь.
Тюрьма – большой философ:
Учит мудрости сухарь.
Выпьем «желтого китайца», –
Жизнь покатит веселей.
Раскрывайся на два пальца,
Оставь побольше козырей.
Базарить надо глуше,
Карцер выдадут взаймы.
Имеют стены уши, –
Такая философия тюрьмы.
Лежи, сухарь грызи.
Будь настоящим пацаном.
Главное – не пачкайся в грязи:
Останешься навеки чуханом.
Говорим порою невпопад, –
Остались в прошлом мы.
Вот такая нынче, брат,
Философия тюрьмы.
 

ПРИКРЫТЫЙ

 
Тяжело приходится лепиле, –
Явно прикрыт обвиняемый.
Следак – как лошадь в мыле:
Косит под дурака вменяемый.
Змей подколодный ползет,
Сбросив старую кожу.
Не тащит воз, не везет, –
Строит невинную рожу.
Курским поет соловьем,
То месит мягкую глину
(Улики скрыл водоем, –
Попробуй просеять тину!)
Крутит виновный динамо.
По понятиям он – молодец.
Смотрит честно и прямо
Властелин золотых колец.
Не боится бродяга крытой,
Будто сорвался с цепи!
Обвиняемый, кем-то прикрытый,
Волком летит по степи:
Ямы обходит, капканы,
В проем летит открытый,
Лепиле путает планы.
Обвиняемый – кем-то прикрытый.
Понимает прекрасно лепила:
Сегодня выпала «решка».
Давит внешняя сила, –
Крепкий достался орешек.
Подальше убрано дело,
В блокноте поставил крестик.
Гуляй, обвиняемый, смело…
Еще увидимся, крестник.
 

НАТУРА

 
Любое искусство – преступно,
Любое открытие – грех.
По миру гуляет преступник,
Празднует всюду успех.
Кодекс дьявольской чести
Проник повсюду в искусство:
Кодла празднует вместе,
Черная валит капуста.
Успеха заоблачно много!
Кому-то дал по балде…
Покрыта грязью дорога, –
Оставил друга в беде.
Стишок тиснул на грех
В стенах холодного БУРа, –
Праздную скромный успех.
У людей сволочная натура…
 

ЯРОСЛАВСКИЙ ЦЕНТРАЛ

 
Немало тюрем прошел,
Нелюбимые были дочки…
В Ярославском централе нашел
Покой в простой «одиночке».
Течет полноводная Волга,
Катятся воды на юг…
Всегда одиночество долго,
Далеко товарищ и друг.
На продоле затихли шаги,
Опустилась темная ночка.
Мы с тобой, централ, не враги –
Приют дала «одиночка».
Ярославский суровый централ:
Знамениты здесь «одиночки».
Решеток холодный металл,
На стенах – бурые точки.
Считаю дни и шаги
Под сенью серого свода…
Арестантскую честь береги,
Неизменно придет свобода.
Прощай, суровый централ!
Над Волгой несется гроза…
Месяцы здесь зависал,
Надзиратель открыл тормоза.
Приснится тревожной ночью
Решеток холодный металл,
Жесткий шконарь «одиночки»,
Ярославский суровый централ…
 

ПРОПАЖА

 
Упорно ищут опера,
Начальство читает сводки –
Плохие новости с утра:
Обокрали судью по наводке.
Закон нарушил судья:
Из суда не выносят дела.
Пустая будет скамья –
Продолжится путь беспредела.
Руки умывает банда,
Спасибо секретарю за наводку.
Стремно сварена баланда, –
Не лезет, сука, в глотку.
Украли важный том.
Начальство тиснет приказ,
Следак восстановит с трудом,
Терпила пойдет в отказ.
Свидетель напишет отказ,
Плотно наедут бродяги –
Разрушится дела каркас,
Останется тень на бумаге.
Явится в суд антитом
Огнем в ячменном поле:
Грянет в зале гром –
Окажется банда на воле…
Круто судья напортачил:
Суть преступления недосказана.
Фемиду до пят озадачил, –
Прокурору в жалобе отказано.