Текст книги "История города Москвы. От Юрия Долгорукого до Петра I"

Можно также предполагать, что мысль о постройке каменной палаты на своем дворе была усвоена митр. Ионою у архиепископа Новгородского Евфиния, прославившегося в то время (в 1430–1458 гг.) многими каменными постройками на своем владычном дворе.

Надо припомнить, что со времени Татарской неволи нигде на Руси духовные владыки не пользовались таким богатым достатком, как в Великом Новгороде.

После опустошительного пожара на владычном дворе в 1432 г. Евфимий на другой же год, в 1433 г, соорудил у себя на дворе палату, а дверей у ней 30, заметил летописец; делали мастера Немецкие из Заморские с Новгородскими мастерами. В 1434 г. он украсил палату стенописью; в 1436 г. над палатою устроил часозвоню, часы звонящие; в 1439 г. доставил ключницу хлебную; в 1440 г. поставил комнату меньшую; в 1441 г. подписал палату большую и сени прежние; в 1442 г. поставил поварни и комнату; в 1444 г. поставил духовницу на своем дворе и сторожню – все каменные; в 1449 г. поставил еще часозвоню.

В те самые годы, когда богатство Новгородского владыки давало ему обширные средства сооружать на своем дворе многие каменные палаты и разные здания, даже палату с тридцатью дверьми, в Москве происходила несчастная междоусобная Шемякина смута, во время которой вел. князь попал даже в плен к Татарам и должен был выкупиться из плена, как говорили, за огромную сумму в 200 тысяч рублей, при чем в то самое время, в 1446 г., и Москва (Кремль) вся погорела. Среди таких обстоятельств Московский митрополит хотя и был владыкою всея Руси, но был несравненно беднее Новгородского владыки и потому едва мог построить себе лишь одну, самую необходимую, каменную палату.

Только спустя почти четверть века каменное строительство на Московском митрополичьем дворе мало-помалу стало утверждаться новыми постройками.

В 1473 г., после пожара, опустошившего значительную часть Кремля, именно вокруг митрополичьего двора, который также весь погорел, митр. Геронтий, возобновляя свой двор, поставил новую уже кирпичную палату и нарядил, как выражается летописец, у двора ворота, кладеные также ожиганым кирпичом. До того времени Московские постройки были только белокаменные. Кирпичная палата строилась целый год и была сооружена на четырех подклетах белокаменных. 13 ноября 1474 г. митрополит и вошел в нее на житье. Выражение о постройке ворот – нарядил – должно обозначать их красивое, нарядное устройство. Ворота в древнем строительстве всегда составляли самостоятельную постройку и потому заботливо украшались. Построенные митрополитом ворота, впоследствии именовавшаяся Святыми, были поставлены против северо-западного угла Успенского собора с выездом к собору. Возле них высилась и новая кирпичная палата, известная в XVII ст. под именем старой Столовой. По всему вероятию, об этой Столовой упоминается по случаю поставления митр. Иоасафа в 1539 г., когда после церковного действа власти удалились из собора на митрополичий двор в Столовую палату в ожидании новопоставленного, который, пришедши от государя, в этой палате давал им торжественный стол. По обычаю, власти встречали его на дворе у лестницы, следовательно крыльцо хором с лестницею в то время находилось внутри двора, как и при первом патриархе Иове, о чем скажем в своем месте.

По-видимому, митр. Геронтий, кроме новой постройки, обновил и палату митр. Ионы, перенеся находившуюся в ней церковь Ризположения в новый особо для того выстроенный храм, заложенный им в 1484 г.

В июле 16 числа 1493 года, в страшнейший пожар митрополичий двор снова весь погорел, и потому митр. Зосима задумал уже и кельи себе выстроить каменные. В тот же год он поставил на своем дворе три кельи каменные с подклетами. Эти три кельи, т. е. три комнаты в одной связи, по всему вероятию, были выстроены по старозаветному образцу деревянных келий, о чем говорено выше, и обнаруживали вообще скромные размеры собственного помещения в быту митрополитов, которое оставалось в таком объеме даже у патриархов.

В XVI ст., когда каменные постройки стали делом обыкновенным, летописцы перестают упоминать о них, как о редких важных событиях в городском обиходе, а потому наши сведения о дальнейшем распространении таких сооружений во дворе святителей очень скудны и пополняются только косвенными свидетельствами.

Несколько сведений о митрополичьем дворе в половине XVI ст. при митр. Макарии получаем из Посольских книг, где описываются приемы у митрополита Литовских посланников.

В 1552 г. в Москву прибыл посланник от Польской Рады, Яков Гайко, и по царскому веленью 11 декабря был у митрополита. Приехал он на площадь (соборную) и ссел с лошади против Пречистые (Успенского собора) у Грановитой палаты, отсюда шел на митрополичий двор в малые ворота, между Пречистые и ц. Ризположения. Эти ворота и в XVII ст. прозывались Ризположенскими.

Когда посланник вошел на митрополичий двор, то на нижнем крыльце у сеней его встретили в качестве митрополичьих придворных государевы дворяне. В то время митрополит сидел у себя в Малой Палате. Налево от него, отодвинувшись места на два, сидели бояре кн. Иван Мих. Шуйский да Данила Романович (Юрьев). А от бояр, пропустя места с два, сидел дьяк Иван Михайлов (Висковатый) и далее от него дети боярские многие. А направе у митрополита сидели три владыки – Суздальский, Коломенский, Крутицкий; а от них сидели архимандриты и игумены до коника, а на коники (т. е. на конце лавок) сидели митрополичьи бояре.

Отправив обычные порядки посольства, посланник был приглашен митрополитом к обиду, которого дожидаться ему назначено было на другой смежной площади, за Иваном Святым, в Разбойной Избе, т. е. в присутственной комнате Разбойного приказа.

Столованье происходило в митрополичьей (столовой) Избе, где посланник был посажен в кривом столе. В большом столе сидели бояре, отодвинувшись от митрополита места на два; а от них, отодвинувшись места на два, сидел дьяк Иван Михайлов (Висковатый). Далее сидели в лавках и в скамьи дети боярские; а на окольничем (месте) сидели за столом митрополичьи бояре да гости. Священного чина в это время не было за столом. Столованье с его обрядами происходило по общему обычаю, как и в царских палатах.

Через несколько дней, 21 декабря, происходил вторичный прием посланника, в том же порядке, только в Малой Палате. Бояр не было, сидели у митрополита направо и налево владыки; направо от владык, пропустя места с два, сидел дьяк Висковатый, за ним далее государевы дети боярские. Налево от владык сидели архимандриты и игумены, на конике митрополичьи бояре (Сборник Спб. Исторического Общества, том 95).

Другой Литовский посланник два раза представлялся митрополиту – 1 и 7 февраля 1555 г.

Приехал он тоже на Соборную площадь; слез с лошади близко собора Пречистые у юго-западного угла и шел на митрополичий двор от Пречистые в малые ворота. Митрополит в ту пору сидел в Столовой палате, которая по царскому предварительному повелению была к этому приему еще накануне пристроена, т. е. снаряжена как подобало для более значительного посланника, при чем государь повелел также, чтоб и на дворе было устроено; «а в кою пору будет посланник, и в то время были бы у митрополита владыки и архимандриты все, которые на Москве, и во всем было бы у него чиновно». Встреча посланнику была среди лестницы, на нижнем крыльце, другая была середи сеней пред Столовой палатой. Затем оби встречи шли с посланником вместе к митрополиту в палату, где прием происходил по прежнему порядку.

В заготовленном вновь чине поставления митрополита (Афанасия), 1564 г. февраля 20. сказано между прочим, что после избрания в царских палатах, нареченного власти провожали в Успенский собор, откуда власти выходили с ним западными дверьми и провожали его на митрополичий двор; «и возведут его на митрополичий двор и посадят его на митрополичье место в палате Белой и многолетствуют по обычаю. А палату бояре митрополичи устроят по обычаю».

Эта Белая палата упоминается и при поставлении в 1589 г. первого патриарха Иова, который в ней принимал патриарха Иеремию.

Когда, после царского стола, в первый день посвящения в патриархи Иова, он на другой день позвал к своему столу патриарха Иеремию, то по этому случаю происходили следующие церемонии. Патриарха-гостя за воротами встретили дети боярские (теперь уже патриаршие). На дворе его встретил боярин патриарший, дворецкий, дьяки, дворяне, дети боярские, многие сойдя с лестницы и на лестнице и на переходить. А на всходе в верху встретили архиепископы, епископы, архимандриты, игумены. Иов патриарх в то время был в Белой палате. И как Иеремия патриарх вошел в сени, Иов патриарх вышел из палаты и встретил его у дверей на примосте.

Здесь друг у друга они просили благословения и говорили речи. «Потом Иеремия патриарх Иову патриарху почесть воздал, велел ему в палату прежде себя итти». Вошед в палату, после молитв и благословения, патриархи сели на уготованных местах. Началось пение многолетия государю и здравствование государю, а потом патрихарху Иеремие с исполатью – исполаити деспота. Он в это время сел на свое место и Иову велел седети. Но патриарх Иов патриарха Иеремию возвеличил, не сел, покамест пели заздравие святейшему. И как стали петь исполаити деспота, Иеремия почтил Иова почестью великою и с челобитьем посадил на месте уготованном. Тем же порядком совершилось здравствование и патриарху Иову. Спустя немного времени патриархи ездили к государю в Золотую палату с благословенными дарами от Иова. Побывши у государя, они возвратились на патриархов двор и шли в Белую палату, а по времени из Белой палаты в сопровождении всех властей пошли за стол в Большую палату. А стол патриархам учинен был один; справа сидел Иеремия, а слева Иов. А перед ними на столе положены хлебы и судки, особно для каждого, порознь; и ества была им порознь, по блюду; кравчие у них стояли тоже особые. За столом, кроме духовных властей, присутствовали и царевы бояре, дворяне, дьяки, многие дети боярские. Во время кушанья певчие пели славники Успению по-славянски и по-гречески. После стола были обычные чаши: 1) Богородицына столовая, 2) Петра чудотворца, 3) царя Федора Ив., 4) царицы Ирины, 5) Иова патриарха, 6) Иеремии патриарха. Затем следовали дары от Иова всем приезжим грекам, начиная с патриарха. На прощанье, когда Иеремия пошел из палаты, Московский патриарх проводил его из палаты в сени, где оба благословлялись и о Христе целование учинили. Вслед за тем Иов послал к Вселенскому патриарху на дом своего дворянина с перепоем, как наименована обычная после стола присылка гостю разных вин.

На третий день патриархова поставления стол происходил также в Большой палате. В этот день, выйдя из-за стола, патр. Иов объезжал с крестом и св. водою на осляти кругом Белого города, «около града большого нового Царя Града», как обозначено в Записке. Возвращаясь к дому, патриарх взъехал на свой двор к лестнице на осляти. Тут из-за стола, «из Большие палаты встретили его архимандриты и игумены, на переходах епископы, а в сенях митрополиты и архиепископы и весь причт церковный. Стол совершился по чину е святительскому, как ведется на поставление».

И впоследствии торжественные патриаршие столы давались также в этой Большой палате. Так, в 1592 г. царь Федор Иванович на праздник Петра чудотворца, 21 декабря, ел у патриарха Иова в Большой палате.

Таким образом, к концу XVI вика мы находим на митрополичьем, теперь уже на патриаршем, дворе: 1) церковь Ризположения; 2) между этою церковью и Успенским собором малые ворота; 3) Малую палату; 4) Избу столовую, т. е. деревянную; 5) Столовую палату; 6) Белую палату, быть может, ту же Столовую; 7) к ней от крыльца с лестницами – переходы; 8) Большую палату с крыльцом не с улицы, а со двора, и переходы к ней, вероятно те же, которые вели и к Столовой палате. Не упоминаем о постройках, возведенных в конце XV в., и о палате Ионы митрополита, которые могут скрываться под упомянутыми именами зданий XVI ст. По всему вероятию, как мы упоминали, Большая палата составляла постройку митрополита Ионы.

По случаю поставления патриарха Иова упомянута и церковь на митрополичьем дворе во имя Соловецких чудотворцев, в которой новый патриарх служил в 1589 г. января 27 обедню.

Эта церковь с пределом апостола Филиппа, по всему вероятию, была построена митр. Филиппом (1566–1568 гг.) прежде Соловецким игуменом, неумолимым обличителем неистовой жизни царя Ивана Грозного. Она находилась на восточной стороне митрополичьего двора, где ныне стоит храм 12 Апостолов, и была разобрана, как увидим, при патриархе Никоне, сооружившем на этом же месте новый храм во имя апостола Филиппа, перестроенный при патр. Иокиме во имя 12 Апостолов, о чем будем говорить в своем месте.

По-видимому, церковь Соловецких чудотвор. служила вместо церкви Ризположенской домовым храмом митрополитов и несомненно, что пред ее дверьми находились и жилые кельи митрополитов, быть может, и те каменные, которые выстроил митр. Зосима.

Патриарх Иов (1589–1597 гг.), как он сам свидетельствует в своем духовном завещании, построил для себя, на своих патриарших сенях, новый домовый храм во имя Трех Святителей Московских – Петра, Алексия и Ионы – с западной стороны патриаршего двора, вблизи царского Дворца¹. Храм был основан над святыми воротами двора, сооруженными еще митроп. Геронтием в 1473 г., против северо-западного угла Успенского собора[116]116
  Местоположение этой церкви на патриарших сенях выясняется последующими записями: «1667 г. царь из собора шел к патриарху, который его встретил на большой лестнице в дверях перед ц. Трех Святителей в паперти и, приняв царя под руки, шли вместе в Крестовую. В 1671 г. они ж: е вышли из Крестовой до паперти Трех Святителей и на большую лестницу. Царь шел в Крестовую переходами сквозь старую Столовую и через паперть цер. Трех Святителей. В 1672 г. тело патриарха Иоасафа из его келий несли сквозь сени ризничего и в паперть, что перед новою церковью (Филиппа апостола), да сквозь заднюю и большую Крестовую палату в ц. Трех Святителей, что на Сенях».


[Закрыть] <sup>[117]117
  В 1698 г. эти ворота были заделаны кирпичом и под своды подведен каменный столб.


[Закрыть]</sup>. Кроме постройки церкви, патриарх Иов давал деньги из своей келейной казны и на всякое каменное церковное, келейное и дворовое дело, вообще на устройство патриаршего двора.

При Самозванце, в 1605 г., Иов был насильственно сведен с патриаршества и удален в Старицкий монастырь, где и скончался в 1607 г. В Смутное время Патриаший Дом не один раз был свидетелем неистовых нападений со стороны преданного Полякам боярства, которое приходило к патриарху Ермогену с настойчивыми требованиями то подписать изменные грамоты к Польскому королю, то подписать грамоты к кн. Пожарскому, чтоб уходил от Москвы со своим Ополчением и не теснил бы Кремлевских Поляков. Святитель один оставался храбрым человеком и отвечал насильникам: «Если и все вы согласились на неправедное дело, но я не соглашаюсь и не благословляю этого дела. А поступите против моего совета, да будет на вас вечная клятва». Дело доходило даже до ножа, которым угрожал патриарху заводчик смуты Мих. Салтыков. Святитель против этого ножа явил крест Господень и проклял Салтыкова. По всему вероятию, все это происходило в Крестовой палате, куда обыкновенно собиралось боярство на совет с патриархом. После всех споров непреклонного святителя, «безчестно связавши», отвели в Чудов монастырь и там в темнице уморили его голодом. Он скончался 20 февраля года.

После Московской Розрухи отец Богом избранного царя Михаила, патриарх Филарет Никитич, нашел патриарший двор в разоренном состоянии и по бедности царской казны и своей патриаршей не мог употребить достаточных средств на обновление запустевшего двора, а к тому великий Кремлевский пожар 1626 г. опустошил и все то, что оставалось до того времени целым.

Царь Михаил Фед. ходил в то время и с царицею на богомолье к Троице-Серию. Патриарх успел удалиться от пожарища в Новинский монастырь, где и оставался до возобновления построек на своем патриаршем дворе, перейдя потом на Троицкое Кремлевское подворье. Государь с царицею поселился в селе Покровском-Рубцове.

Само собою разумеется, что на патриархове дворе, как и на царском, все деревянное погорело, а также и в каменных зданиях кровля и вся деревянная обделка тоже все погорело.

Обновление всего двора и началось плотничными работами. Для жилища самого патриарха в это время были срублены новые кельи на остававшихся старых каменных подклетах. Отрывочные сведения об этом находим в современных записках патриарших Приказов.

Выстроенные вновь патриаршие кельи заключали в себе обычные от веков указанные три клети в одной связи, в обычном размере простой крестьянской избы, не более, а иногда и более трех сажен в квадрате.

По составу келий патриарха Филарета мы обозначили выше и древнейший первоначальный состав келейного жилища святителей, – так были просты и первобытны эти кельи.

Из них первая от входа келья именовалась переднею, вторая в собственном смысле комнатою (род кабинета) и третья малою заднею келейкою (опочивальня). Перед кельями были построены обычные сени, большие перед передней и малые перед задней. Одни большие простирались от комнаты и до малых сеней и были покрыты особою кровлей – палаткой.

Болышие сени в то время соответствовали нашим приемным залам, а потому в них у стены были устроены лавки с кониками и рундуки, возвышенные помосты со ступенями перед дверьми в переднюю или в комнаты, так как уровень пола сеней бывал несколько ниже пола внутренних комнат.

В трех кельях было 16 окон со слюдяными окончинами и, кроме того, в малой задней келье патриарх устроил вместо слюдяной окончину стекольчатую с железными полуженными дверцами, что в то время было новостью. В обеих сенях было также 16 окон со слюдяными же окончинами.

В каждой келье была поставлена печь, и все три печи были расписаны травами, на что употреблены разные краски, и особенно киноварь и лазорь, и свежие яйца, из желтков которых и составлялось красочное письмо.

В подклетах под кельями были поставлены две печи без украшений.

В кельях и в сенях мост или пол был настлан из досок.

На внутреннюю уборку или опушку окончин, дверей, лавок, там, где в царском быту употреблялось обыкновенно красное сукно, у патриарха употреблено темно-синее, а в иных местах и лазоревое.

Позади малой кельи в сенях был устроен отход.

Кельи соединялись с другими зданиями переходами, крытыми галерееми, через которые между прочим патриарх уходил и в особую одинокую (уединенную) келейку, с малыми сенцами, в которых также была устроена и лавка для сиденья. Эта одинокая келейка, каменная, носила название Крестовой писаной палатки потому что была украшена стенописью. В 1633 г. в ней были вставлены три стекольчатые нарядные окончины с травами и со птицами.

Упоминается также средняя каменная палатка, которая вместе с упомянутою Крестовою, быть может, составляла те каменные кельи, которые построил митроп. Зосима.

Таким образом, мало-помалу патриархов двор обновлялся обделкою старых каменных строений и новыми деревянными постройками. Кельи патр. Филарета, готовые для житья, были освящены 20 сентября 1626 года.

В этот день Ризположенский черный поп Трифон пел молебен на новоселье в государевой патриархове в передней келье Животворящей Троице и Архангелу Христову. Другой черный поп от Соловецких чуд. пел молебен в Комнате Успению Богородицы и Трем Святителям Московским чудотворцам Петру, Алексию, Ионе.

Третий поп, крестовый патриарха, пел молебен в задней келейке Ризе Господней и Знамению Богородицы. Таким образом в каждой келье совершились особые молебны.

Из приемных больших палат, существовавших в эти годы (1626–1633 г.) да и в течение всего XVII ст., на патриарховом дворе были возобновлены Крестовая, Столовая или Макарьевская, построенная или вновь устроенная вероятно знаменитым митроп. Макарием (1542–1563 г.). Какое назначение имела эта последняя палата в быту святителей, нам неизвестно, а впоследствии о ней вовсе и не упоминается, почему возможно заключить, что она стала именоваться Старою Столовою. Крестовая палата устроивалась в одно время с кельями, так как эта приемная прежде всего была необходима для происходивших в ней обрядовых действ. В 1624 г., когда 15 августа государь обедал у патриарха, Крестовая названа большой палатой.

В сентябре 1626 г. в ней были устроены подволоки, т. е. потолки из пятисаженных дубовых брусьев, что дает сведение о ее размере – 15 арш. в квадрате – и о том, что в ней не было сводов, или же они были разрушены во время пожара. Однако есть известие, что в мае 1627 г. в ней каменщики сводили верх, следов. подволоки были устроены временно. Над нею была еще палата, где жил старец Селиверст, крестовый поп патриарха. В июне 1629 г. под нею каменщики подводили стену и небо. Она была покрыта деревянною кровлею, потому что стояла от других зданий особняком. Перед нею были расположены большие сени крестовые и крыльцо с лестницей, передней, от Собора.

Мост или пол в палате в 1629 г. был выстлан синим кирпичом, который делали у московских гончаров в Гончарной слободе по особому заказу патриарха, в количестве 10 000 кирпичей. Тем же кирпичом тогда же были выстланы пол в Средней палатке и в проходных малых сенях.

Окончины по обычаю были слюдяные большие. Опушка окончин и дверей из лазоревого или же темно-синего сукна. В переднем углу, где стояли иконы, над образами, стена была расписана.

Столовая палата находилась с западной стороны от Крестовой по той же линии перед Успенским собором. Подробностей о ее возобновлении не имеем. Есть сведение только о ее внутренней уборке; ее двери и окна, вместо сукна, были опушены серыми полстми (войлоками), но одна дверь была обита красною кожею коневьею; в палате на железной проволоке был прикреплен шандан висящий.

От Столовой палаты существовали каменные переходы к церкви Ризположения.

Патриарх с большим усердием возобновил и находившиеся во дворе старые каменные храмы. Как упомянуто, на патриаршем дворе стояли три церкви: 1) Ризположения близ западных врат Успенского собора, 2) Трех Святителей у северо-западного угла собора и 3) Соловецких Чудотворцев на восточной стороне двора. Храмы стояли особняками, соединяясь с жилыми помещениями сенями и переходами. Возобновление этих церквей началось вскоре после пожара. В церкви Ризположения, между прочим, были написаны иконостасные местные иконы, а также деисусы, праздники, пророки известным в то время иконописцем Назарьем Истоминым. С особою заботливостью патриарх устраивал предел Ризположения во имя св. Георгия. Вновь ли был сооружен этот предел или возобновлен старый, неизвестно. Для его устройства, между прочим, над престолом из красно-лазоревой крашенины было сделано «небо, чтоб волос и пыль не пала». 17 ноября 1626 г. предел был освящен.

Обновлена была и церковь Трех Святителей. В ней установлены иконы; деисусы, праздники, пророки, праотцы; след, иконостас был пятиярусный, что обнаруживает не совсем малый оклад или размер церкви.

Особенно чтил патриарх Филарет старый храм Соловецких Чудотворцев, празднуя их память 17 апреля – Зосимы и 27 сентября – Савватия. О его возобновлении сведений не встречаем, а потому должно полагать, что храм оставался целым во время пожара.

В нем служил наемный поп, получавший зажилого в месяц полполтины, т. е, 25 коп.

В 1630 г. патриарх обновил предел храма во имя апостола Филиппа и освятил его 7 мая.

В 1631 г. в сенях перед храмом Чудотворцев был устроен для составлении св. мира особый шатер, под которым были помещены медные корчаги и котел, сделанные известным в то время мастером медных дел Дмитр. Сверчковым. Весною того же года под церковью была построена деревянная казенка (кладовая) для соборных книг.

Патриарх Иоасаф I в 1637 г. также праздновал память Чудотворцев и в 1640 г. украсил паперти настенным письмом, где были написаны деисусы, Спасов образ, да Богородицын, стоящие, да Соловецкие Чудотворцы, преклонные. При патриархе Иосифе в 1644 г. в церковь Чудотворцев были написаны деисусы, для которых по сводам храма была устроена дуга деревянная. В 1653 г. церковь, как увидим, была разобрана.

По поводу происходивших при патр. Филарете возобновлений старых каменных зданий и новых построек, каменных и деревянных, упоминаются разнородные строения, которые в своей совокупности указывают на бытовой состав патриархова жилища.

Пространство, занятое всеми строениями двора, разделялось на две половины; одна занимала или составляла передний двор возле Каменных палат, выходивших на линии к Успенскому собору. На этот двор вели передние или св. ворота. Они обозначены и на плане Годунова. Другая половина двора, составляла задний двор с задними воротами на Троицкую улицу, примыкавшие к Троицкому подворью, отделенному от патриархова двора забором, в котором была устроена калитка для прохода на подворье.

Кроме того различные хозяйственные части внутри двора отделялись друг от друга заметом или таким же забором особого устройства.

По отделу управления патриарховым обиходом находился Дворцовый Приказ, именуемый также Дворцовою избою, на постройку которого было куплено два сруба, горница с комнатою 3-саженные в квадрате, по цене за 24 руб.; к ним были приделаны сени с крыльцом; в комнате устроили казенку, род особой присутственной комнатки, в которой обыкновенно сидел начальный человек и сохранялась казна. Во всем помещении было 10 окон с слюдяными окончинами и одна изразчатая печь. От других строевой приказ был отгорожен заметом.

Другие домовые учреждения помещались также или в отдельных строениях, или же в палатах и комнатах каменных зданий.

Из них по отделу управления упоминаются: Казенный Приказ, патриарший Разряд, Судный Приказ, Изба Казначейская; Верхняя палата, где положена патриархова келейная казна; Панская палата, где Поляки живут, подначальные люди, сидевшие под началом для приготовления к крещению или новокрещены для исправления в Вере; Задняя палата, где живут дети боярские; подклеть под Ризницею, где подьяки (певчие) учатся; палата, где большие подьяки живут; палатка, где сажают в смиренье.

По отделу ремесел и художеств существовали особые Иконная палата, Серебряная палата, где работали иконописцы и серебряные мастера; подклет, где живет старая золотошвея. В особом помещении вверху каменного здания работали золотари, для чего у них в проходных сенях был сделан новый горн.

Для кормового и приспешного обихода существовали особые постройки: целый двор именовался Кормовым. В нем находились: Поварня, ественная и Расхожая, Кормовая изба, Кормовая палата, Сытный дворец, Сытная изба, Сытенная палата, Хлебенная изба и палата, Хлебенный дворец, Приспешная изба, Сушильная палата с 30-ю окошками. Погреба: Простой пивной, Поддельный пивной, Медвяной, Поварная пивная; на Москве-реке был устроен рыбный сад, садовка рыбы.

В разных местах двора стояли кельи-избы служащих, патриарховых лиц. Его крестовый поп имел свою избу-келью за которую было заплачено 13 руб. У задних ворот с одной стороны жил архидиакон, с другой – казначей в особых избах-кельях, на подклетах, след, двуярусных.

Таков был в кратком очерке состав патриаршего двора при Филарете Никитиче. Во многих хозяйственных частях он сохранился и в последующее время.

Преемник его патр. Иоасаф I в тот же год, когда вступил на патриаршество (1634 г. февр. 3), велел обновить стенопись перед Столовою в проходных сенях там, где был написан Образ Спаса Нерукотворенного, указал написать образ Спаса Недреманное Око, да наново переписать на стене образ Знамения Богородицы, Живоначальные Троицы, Трех Моск. Святителей Петра, Алексея, Ионы, да Филиппа Апостола, Страстотерпца Христова Георгия, Зосимы и Савватея Соловецких чудотворцев; да перед сеньми Успение Богородицы. В это же время починены письмом деисусы, что стоят над дверьми папертными к Трем Святителям.

В 1640 г. патриарх устроил существовавший за Фроловскими воротами патриарший огород, который был окопан рвом, огражден тыном и плетнем на 80 саж., а на Житном дворе построил новую большую житницу. Этот огород находился на Воронцовом поле. В 1634 г. оттуда было продано огурцов на 5 руб. 16 алт. 4 д. – сумма по тогдашнему времени очень значительная для доходов с огорода при тогдашней дешевизне огурцов.

В каменных хоромах были починены переходы к церкви Соловецких чуд., где смыкали своды. Под Крестовою также сводили своды и починивали печь.

Особенное и многое переустройство различных зданий патриаршего двора происходило при патр. Иосифе. В самом начале своего патриаршества, в 1642 г. он указал подмастерью каменных дел Давыду Охлебинину Крестовые сени и палаты: Крестовую, Золотую, Казенную, Проходную, что перед Казенною, то есть весь корпус давней постройки, вероятно уже очень обветшавшей, разобрать до подошвы и сделать все наново, по смете известного в то время архитектора подмастерья каменных дел Антипы Константинова и под его смотрением, с приказом во всем его слушать, что он ни укажет.

Для этой постройки еще осенью 1642 г. и зимою 1643 г. был заготовлен материал: куплено 500 камней трехпядных по 4 руб. за сто; привезено песку с Москвы-реки 1000 коробов, кой песок к каменному делу годится; поставлено 200 тысяч кирпичу жженого по 1 руб. 20 алт. за тысячу и т. д. Выстроенные новые Крестовая, Золотая и Келейная Казенная палаты были покрыты под одну кровлю.

Столовая палата осталась в прежнем виде и по случаю нового пожара в 1650 г. была только исправлена в сводах, которые укреплены железными связями, окрашенными черленью. Этот пожар случился 21 ноября во дворце, горели хоромы царицы Марьи Ильичны, стоявшие на меже с патриаршим двором, на котором обгорели кровли на Столовой и Крестовой палатах.

В 1651 г. между Столовой и Крестовой упомянута лестница, вероятно построенная в это же время, именуемая впоследствии большой и передней, так как она вела в палаты со стороны Успенского собора (Альбом видов, № XIX). В том же году в проходных сенях перед Столовою на стенном письме починен образ Недреманное Око Спасово. Подле Столовой, со стороны двора, была выстроена новая каменная палата, а потом в 1651 г. от патриаршей столовой к государевой Грановитой палате позади Ризположенской церкви были устроены деревянные на столбах переходы, на которые расход за лес и за дело разделен был пополам, половина уплачена из патриаршей казны, а другая 26 р. 8 алт. 4 д. из казны государевой, так как, вероятно, переходы были сделаны для государевых пришествий к патриарху. По этим переходам особенно часто хаживал к патриархам царь Алексей Мих.

Немалое внимание патриарх обратил на древнюю белокаменную церковь Ризположения, которая по его указу в 1644 г. была значительно переправлена. Она была древней постройки с щелевидными окнами, дававшими мало света. Патриарх указал, для свету окон прибавливать, откосы и стены утесывать даже и у царских дверей. Затем храм был богато украшен стенным письмом, за что иконописцам по уговору было уплачено 130 руб. Снаружи церковь была выбелена.

Кроме того, вместо прежних деревянных, некоторые здания были выстроены каменные, каковы: Судный приказ, большая кузница, конюшенный сарай для возков и др.

Под хоромами патриарха под горницею с комнатою построены каменные подклеты между каменных старых стен на три житья со всходною лестницею. Позади этих хором устроен сад, в котором посажены яблони.