Текст книги "Письма и дневники"

– Кто вас надоумил засмеяться в самый трагический момент? – говорит актеру кто-нибудь из смотрящих.

– Когда? Где? Я не смеялся, – оправдывается актер.

– Чего вы извиняетесь, – возражают ему. – Это очень хорошо, что вы рассмеялись…

– Хорошо? – недоумевает актер. – Почему же хорошо?

Только после того, как ему объясняют то, что сам он сделал на сцене, актер начинает понимать и оценивать задним числом то, что у него помимо воли случайно вышло. Но потом, после большой вдумчивой, проникновенной работы, он в конце концов поймет мудрое намерение природы и включит подсказанное ею в линию и трактовку роли.

Но бывает и так: для актера остается тайной то, что он только что сделал на сцене. И даже тогда, когда ему начинают говорить об этом, – он не понимает того, что сделал, и гениальная блестка роли, на мгновение мелькнувшая, исчезает навсегда. Но на другой раз появляется не менее замечательная блестка в том же месте роли, потому что природа неисчерпаема в своих изобретениях. Вот эти свежие, на сегодняшний день заготовленные гениальные штрихи роли рождаются природой с необыкновенной смелостью и неподражаемой, недосягаемой яркостью и выразительностью. Никакая техника не может тягаться с ней в этом искусстве. А эта непосредственность в творчестве и является наиболее ценной в нашем искусстве, потому что она дает ту жизненную неожиданность, которой не придумает ни один артист, не подскажет ни один режиссер. «Этого из мозга не вытянешь!» – говорят артисты.

Там же, л. 10–12.

Задачи сознательны. Но те приспособления и пути, которыми эти задачи выполняются, – могут быть интуитивны, бессознательны. Часто именно они-то и бывают наиболее интересны, сильны, жизненны и неотразимы.

Там же, л. 12.

Комментарии ко второй главе

АРТИСТИЧЕСКАЯ ЗРЕЛОСТЬ 1912–1938

1012–1917

¹ Xалютина Софья Васильевна (1875–1960) – актриса МХТ. Стремилась в руководимой ею школе вести преподавание по методу Станиславского. Однако сам Константин Сергеевич воспринимал ее работу критически. В дневниках А. А. Блока сохранилась запись разговора от 27 апреля 1913 г., когда, рассказывая о занятиях в студии МХТ, Станиславский противопоставлял их неверной практике на курсах Халютиной. (Александр Блок. Собр. соч. в восьми томах, М.–Л., Гослитиздат, 1963, т. 7, с. 241.)

Мчеделов Вахтанг Леванович (1884–1924) – режиссер и педагог, состоявший в труппе МХТ с 1905 г., преподавал в так называемой школе трех Николаев (драматическая школа, руководимая актерами МХТ Н. О. Массалитиновым, Н. А. Подгорным и Н. Г. Александровым), а затем стал одним из организаторов Второй студии МХТ. Сведений о его работе в школе С. В. Халютиной не имеется; по рекомендации Мчеделова там с сентября 1911 г. начал давать уроки Е. Б. Вахтангов.

² После кончины первой и бессменной исполнительницы роли Ольги – М. Г. Савицкой несколько спектаклей провела Н. С. Бутова, но ее работа не получила одобрения. На гастролях в Варшаве 11, 12 и 14 мая 1912 г. Ольгу впервые сыграла М. Н. Германова; ей предстояло сценическое партнерство с О. Л. Книппер, игравшей Машу, между тем как их личные отношения были весьма напряженными.

После варшавского дебюта роль Ольги осталась за Германовой.

³ Фразу «восходит луна» должна произнести во втором акте «Вишневого сада» исполнительница роли Ани, а за ней – исполнитель роли Пети Трофимова.

Капустник марта 14, 1912.

14 марта 1912 г. состоялся традиционный открытый для публики вечер внутритеатральных пародий. По отзывам газет, он прошел хуже обычного: «Никогда еще на капустнике артистов Художественного театра не было так скучно и тоскливо. Всегда остроумный и находчивый устроитель этих капустников г. Балиев вчера на редкость был неостроумен. Все его «экспромты», которые г. Балиев говорит почти каждый год по адресу Станиславского, Немировича, Москвина и других «столпов» Художественного театра, не только не имели никакого успеха у публики, а наоборот, вызывали естественное раздражение. Большинство номеров… были старые» («Раннее утро», 15 марта 1912 г.).

Сам Станиславский принимал участие в этом капустнике в номере «Восковые фигуры» (вместе с Немировичем-Данченко, Книппер-Чеховой и Вишневским).

⁴ Н. Ф. Балиев весной 1912 г. закапчивал свое пребывание в МХТ. С сезона 1912/13 г. он превратил «Летучую мышь», задуманную и существовавшую первые годы как артистический клуб, в собственную коммерческую антрепризу.

⁵ В газете «Речь» от 17 марта 1912 г. дается описание понравившихся Станиславскому двух сцен, которые и здесь выделяются как лучшие: «Больше всего удался гротеск-обозрение «Наполеон». Отлично загримированные под Станиславского и Немировича-Данченко, отлично подражавшие их манерам и речи сидели над «Войною и миром» с ножницами и клеем и готовили пьесу для юбилейного спектакля. Еще лучше загримированный под кн. Сумбатова оспаривал у них право на эту кройку романа. Затем появился на Поклонной горе сам Наполеон, и встречали его всякие современные москвичи, опять в отличных, за самыми малыми исключениями, гримах – наш лорд-мэр Н. И. Гучков, Маклаков с кадетами, Валерий Брюсов… В эту рамку включены разные московские «злобы дня».

Зрительный зал, как рассказывает корреспондент «Русского слова» (15 марта 1912), был убран в испанском стиле, разукрашен испанскими веерами и шалями, на больших панно изображался бой быков. Был и соответствующий номер программы: «Качалов в зеленом костюме эспады бился с быком на севильской арене» (см. «Речь» от 17 марта 4912 г., «Нам пишут из Москвы»).

Баров Александр Александрович (1890–1920) – актер МХТ в 1908–1912 гг. (он изображал в обозрении Немировича-Данченко).

Бакшеев Петр Алексеевич (наст. фам. Баринов, 1886–1929) – актер МХТ с 1911 по 1922 год (он изображал самого К. С.).

⁶ Муратова Елена Павловна (1874–1921) – артистка МХТ с 1901 г.

В записи речь идет о роли Глафиры Климовны, матери Глумова, которую Е. П. Муратова играла в комедии «На всякого мудреца довольно простоты» с сезона 1910/11 г.

⁷ Пример неудачи актера Г. С. Асланова, игравшего в «Синей птице» Барана (в картине «Лес», вскоре исключенной из спектакля), неоднократно приводится Станиславским.

⁸ Л. И. Дмитревская играла в «Вишневом саде» Дуняшу с сезона 1910/11 года. Станиславский имеет в виду следующую сцену:

«Епиходов. Вы, Авдотья Федоровна, не желаете меня видеть… как будто я какое насекомое. (Вздыхает.) Эх, жизнь!

Дуняша. Что вам угодно?

Епиходов. Несомненно, может, вы и правы. (Вздыхает.) Но, конечно, если взглянуть с точки зрения, то вы, позволю себе так выразиться, извините за откровенность, совершенно привели меня в состояние духа. Я знаю свою фортуну, каждый день со мной случается какое-нибудь несчастье, и к этому я давно уже привык, так что с улыбкой гляжу на свою судьбу. Вы дали мне слово, и хотя я…

Дуняша. Прошу вас, после поговорим, а теперь оставьте меня в покое. Теперь я мечтаю. (Играет веером.)»

⁹ Станиславский имеет в виду фрагмент из рассказа Чехова: после того, как у молоденькой гувернантки, вчерашней институтки Машеньки учинили в ее отсутствие обыск, ища пропавшую барынину брошку, ее зовут к обеду.

За столом хозяйка дома продолжает негодовать: «– Я не потерплю в своем доме воров. Мне не жаль, мне ничего не жаль, но красть у меня – это такая неблагодарность! Так платят мне за мою доброту…

Все глядели в свои тарелки, но Машеньке показалось, что после слов хозяйки на нее все взглянули. Комок вдруг подступил к горлу, она заплакала и прижала платок к лицу.

– Pardon, – пробормотала она. – Я не могу. Голова болит. Уйду.

И она встала из-за стола, неловко гремя стулом и еще больше смущаясь, и быстро вышла».

Из дневника

¹⁰ Накануне, 15 декабря 1912 г., Станиславский играл графа Любина в «Провинциалке»; после утреннего спектакля «Дядя Ваня» вечером 16-го ему предстояло еще играть Сатина.

¹¹ Это одна из так называемых ксений (кратких язвительных четверостиший) Фридриха Шиллера – «Баловни счастья» (1786 г.) в переводе А. Струговщикова. Она напечатана на обороте листка отрывного календаря, вырезана и вклеена Станиславским в блокнот.

¹² Имеется в виду, вероятно, пушкинское замечание: «Есть два рода бессмыслицы: одна происходит от недостатка чувств и мыслей, заменяемого словами; другая – от полноты чувств и мыслей и недостатка слов для их выражения» (А. С. Пушкин. Полное собр. соч. в 16-ти тт., т. 11, с. 53–54, М., АН СССР, 1949).

Станиславский помечает, что высказывание Пушкина он нашел в статье Л. Я. Гуревич о «Профессоре Сторицыне» Л. Н. Андреева.

¹³ Решение о работе над «Тартюфом» было принято в Художественном театре летом 1912 г. Чтение комедии Мольера и беседа о ней с исполнителями состоялись 5 ноября, после чего Станиславский в ноябре – декабре вел репетиции. О «зерне роли» он беседовал 3 декабря (см. дневник репетиций, хранящийся в архиве ВЖ). Роль Тартюфа, согласно распределению, записанному в протокол от 5 ноября 1913 г., назначалась В. И. Качалову. Впоследствии репетировал также К. В. Бравич. Роль Эльмиры назначалась М. Н. Германовой.

Спектакль не был завершен, последняя запись в дневнике репетиций относится к 11 января 1913 г.

Истории Чехова

Запись является подготовительным материалом для воспоминаний о Чехове, над которыми Станиславский работал вместе с Сулержицким. Впервые эти воспоминания были опубликованы с сокращениями в альманахе «Шиповник», кн. 23, 1914 г., войдя в раздел «Из воспоминаний об А. П. Чехове в Художественном театре», составленный Л. А. Сулержицким, и имея подзаголовок: «Записано со слов К. С. Станиславского». Начало хранящейся в архиве К. С. рукописи написано Станиславским, далее – рукой Сулержицкого. Детали, содержащиеся в публикуемой ныне записи, в воспоминания, появившиеся в «Шиповнике», не вошли; в разделах «Моей жизни в искусстве», посвященных Чехову, они присутствуют в сильно переработанном виде.

¹⁴ Станиславский имеет в виду лето 1902 г., когда О. Л. Книппер была при смерти. Не имевший возможности выехать из Москвы Чехов спасался от городской духоты в расположенном близко к их дому саду «Эрмитаж».

¹⁵ Смирновы – родственники Алексеевых, жившие поблизости от Любимовки. О Лили, упоминаемой в записи, в «Моей жизни в искусстве» рассказывается: «Рядом, в семье наших соседей, жила англичанка, гувернантка, маленькое, худенькое существо с двумя длинными девичьими косами, в мужском костюме… Она обращалась с Антоном Павловичем запанибрата, что очень нравилось писателю. Встречаясь ежедневно, Чехов уверял англичанку, что он в молодости был турком, что у него был гарем, что он скоро вернется к себе на родину и станет пашой, и тогда выпишет ее к себе. Якобы в благодарность, ловкая гимнастка-англичанка прыгала к нему на плечи и, усевшись на них, здоровалась за Антона Павловича со всеми проходившими мимо, т. е. снимала шляпу с его головы и кланялась ею, приговаривая на ломаном русском языке, по-клоунски комичном:

«Здласьте! Здласьте! Здласьте!»

При этом она наклоняла голову Чехова в знак приветствия.

Те, кто видел «Вишневый сад», узнают в этом оригинальном существе прототип Шарлотты.

Прочтя пьесу, я сразу все понял и написал свои восторги Чехову. Как он заволновался! Как он усиленно уверял меня, что Шарлотта непременно должна быть немкой, и непременно худой и большой, как актриса Муратова, совершенно непохожая на англичанку, с которой была списана Шарлотта».

В сохранившихся письмах Станиславского к Чехову упоминаний о прототипе Шарлотты нет.

Помялова Александра Ивановна (1863–?) была артисткой МХТ в 1898–1905 и 1906–1909 годы.

¹⁶ Чехов и Книппер по приглашению Алексеевых провели несколько летних недель в Любимовке. Желая, чтобы гостям было в его доме как можно удобнее, Станиславский заранее представил им обитателей Любимовки, в том числе горничную Дуняшу – Авдотью Назаровну Копылову и Егора – Е. А. Говордовского. «У нас много типов… Недурен тип управляющего (он никогда ничем не управлял). Все ждут, когда можно будет его отправить на пенсию, и боятся почему-то сделать это… так он и живет… Все вокруг разрушается, а он живет в свое удовольствие, никогда не следит за хозяйством, так как у него неимоверные мозоли (так он говорит), которые мешают ему ходить» (Собр. соч., т. 7, с. 244). «Во время вашего пребывания я больше всего боюсь Егора. У него плохая школа и много пафоса. Если он задекламирует, гоните его и позовите Дуняшу, горничную, она поосновательнее» (Собр. соч., т. 7, с. 288).

В «Моей жизни в искусстве» написано, что основные черты Епиходова «взяты со служащего, который жил на даче и ходил за Антоном Павловичем. Чехов часто беседовал с ним, убеждал его, что надо учиться, надо быть грамотным и образованным человеком. Чтобы стать таковым, прототип Епиходова прежде всего купил себе красный галстук и захотел учиться по-французски».

¹⁷ Эти заметки развернуты в «Моей жизни в искусстве», в начале главы «Вишневый сад». «Мне посчастливилось наблюдать со стороны за процессом создания Чеховым его пьесы «Вишневый сад». Как-то при разговоре с Антоном Павловичем о рыбной ловле наш артист А. Р. Артем изображал, как насаживает червя на крючок, как закидывает удочку донную или с поплавком. Эти и им подобные сцены передавались неподражаемым артистом с большим талантом, и Чехов искренно жалел о том, что их не увидит большая публика в театре. Вскоре после этого Чехов присутствовал при купании в реке другого нашего артиста, и тут же решил:

«Послушайте, надо же, чтобы Артем удил рыбу в моей пьесе, а N купался рядом в купальне, барахтался бы там и кричал, а Артем злился бы на него за то, что он ему пугает рыбу».

…Через несколько дней Антон Павлович объявил нам торжественно, что купающемуся ампутировали руку; но несмотря на это, он страстно любит играть на биллиарде своей единственной рукой. Рыболов же оказался стариком-лакеем, скопившим деньжонки.

Через некоторое время в воображении Чехова стало рисоваться окно старого помещичьего дома, через которое лезли в комнату ветки деревьев. Потом они зацвели снежно-белым цветом. Затем в воображаемом Чеховым доме поселилась какая-то барыня».

¹⁸Как ветер унес листки «Вишневого сада» в Наре. – Станиславский имеет в виду эпизод, произошедший на даче М. Ф. Якунчиковой, где писатель жил летом 1903 г. В воспоминаниях С. С. Мамонтова рассказывается: однажды в дождь ветер унес листочки, лежавшие на подоконнике чеховской комнаты, – текст одной из сцен пьесы, последнее, что он написал. Когда вконец испорченные листочки были найдены, Чехов сказал спокойно, что он забыл написанное и все придется писать заново.

¹⁹ Эта фамилия владельца небольшой московской пивоварни упоминается в переписке А. П. Чехова и О. Л. Книппер. Антон Павлович просит приготовить к его приезду десяток бутылок пива Стрицкого «Экспорт». В ответном письме Ольга Леонардовна пишет: «Милый Стрицкий! Когда в старости буду вспоминать о нем – сейчас же нарисуется славная полоса нашей жизни – тишина, покой, Любимовка». («Переписка А. П. Чехова и О. Л. Книппер», т. 2, с. 528–529. М., ГИХЛ, 1936). Были ли Чеховы знакомы с реальным Христианом Карловичем Стрицким, или фамилия, обозначенная на пивной бутылке, дала повод к какой-то выдумке и игре, сейчас нельзя уточнить.

²⁰Мика – племянник Станиславского, сын В. С. Алексеева. В письме к О. Л. Книппер от 12 июля 1902 г. Станиславский писал: «Рисую себе картину, как Антон Павлович будет разговаривать с Микой. Это поразительный, талантливый мальчишка. Он играет роль неряхи, и потому у него всегда сваливаются панталоны. Его брат Кока, напротив, англичанин. Они друг друга презирают…» (Собр. соч., т. 7, с. 244).

²¹ Предуведомляя об особенностях права своей матери, Е. В. Алексеевой, Станиславский писал О. Л. Книппер: «Она ужасно будет бояться разговаривать с писателем и постарается заговорить об умных вещах. На втором слове перепутает «Чайку» с «Тремя сестрами», Островского с Гоголем, а Шекспира с Мольером. И несмотря на все это – она очень талантливый и чуткий человек. Ради бога, не бойтесь и не стесняйтесь ее. Верьте, что она исключительно добрый человек и искренне счастлива, когда может быть кому-нибудь полезной» (Собр. соч., т. 7, с. 244).

²² Чехов пробыл в Любимовке с 5 июля по 14 августа 1902 г.

²³ Чехов побывал в имении родственников Алексеевых, Якунчиковых, в конце мая и в июне 4903 г. Имение было расположено близ Наро-Фоминска, по Брянской железной дороге. Чехов в письме сестре хвалил местность, обилие рыбы. «У нас там был флигель на высоком берегу реки; кругом сосны, лес, воздух чудесный…» (из письма О. Л. Книппер Л. А. Сулержицкому). В Музее МХАТ хранятся две фотографии, сделанные в это лето и посланные в Ялту В. Гардениным и С. С. Мамонтовым. На снимках Чехов, Станиславский, Книппер и другие.

²⁴ Станиславский играл в «Мнимом больном» Мольера роль Аргана; премьера – 27 марта 1913 г.

ГРАДАЦИИ В СОЗДАНИИ РОЛЕЙ… (ГРАФ ЛЮБИН, «ПРОВИНЦИАЛКА»)

«Провинциалка», комедия И. С. Тургенева, в которой Станиславский играл Валерьяна Николаевича Любина, входила в «Тургеневский спектакль», премьера – 5 марта 1912 г., художник М. В. Добужинский.

²⁵ Станиславский имеет в виду свою роль графа Шабельского в «Иваново» А. П. Чехова.

²⁶Маруся – М. П. Лилина. Она играла в «Провинциалке» Дарью Ивановну.

²⁷ Вторая генеральная состоялась 1 марта 1912 г.

²⁸ Имеется в виду реплика графа в явлении пятнадцатом: «Скажите, что ответит эта женщина этому мужчине, если он, этот мужчина, уверит ее, что никогда не забывал ее, что свидание с ней, так сказать, сердечно его тронуло?»

²⁹ Третья (последняя) генеральная состоялась 3 марта 1912 г.

³⁰ Премьера была сыграна 5 марта, второй спектакль – на следующий день; третий шел 8 марта, четвертый – 9-го, пятый – 11-го, шестой – 12-го, седьмой – 15 марта.

³¹ Рецензии о тургеневском спектакле были в основном хвалебные, но говорилось (то с порицанием, то с одобрением) о карикатурности фигуры графа Любина, о резкости грима.

³² Речь идет о самочувствии графа Любина.

³³ Утром 11 марта Станиславский играл князя Абрезкова в «Живом трупе».

³⁴Наверху – т. е. в верхнем репетиционном зале МХТ, до перехода на сцену.

³⁵ Запись относится к работе над «Тартюфом» осенью 1912 г.

Упоминаемая в тексте французская актриса Габриэль Режан гастролировала в Москве осенью 1910 г.; при переговорах о постановке «Синей птицы» по мизансценам Станиславского в ее театре, артисты МХТ могли оценить черты ловкости, деловитости, житейской приспособленности, свойственные этой талантливой женщине.

³⁶ Запись относится к комедии «Где тонко, там и рвется», входившей в тургеневский спектакль МХТ, премьера которого состоялась 5 марта 1912 г. Роль Анны Васильевны Либановой играла О. Л. Книппер.

Ремесло очень упрощает театральное дело

Евреинов Николай Николаевич (1879–1953) – драматург, эссеист, режиссер и теоретик театра; был создателем Старинного театра в Петербурге (совместно с Н. В. Дризеном: 1907/08; 1911/42); ставил спектакли в театре В. Ф. Комиссаржевской на Офицерской («Саломея» О. Уайльда, «Франческа да Римини» Г. Д’Аннунцио), а также экспериментальные спектакли в аристократических салонах.

Рейнгардт Макс (1873–1943) – немецкий режиссер и театральный деятель, создатель Малого, Нового и Камерного театров в Берлине, руководитель Немецкого театра и театра Фольксбюне. Станиславский в 1905 г. смотрел в Камерном театре «Лизистрату» Аристофана; 6 января 1911 г. смотрел «Царя Эдипа» Софокла в переделке Гофмансталя, которую Рейнгардт ставил на цирковой арене, и «Гамлета» на сцене Немецкого театра. Все три спектакля К. С. воспринял крайне критически. Более высокую оценку Станиславский дал рейнгардтовской постановке второй части «Фауста» Гете, которую смотрел в июле 1911 г.

Спектакль «Царь Эдип» Рейнгардт показывал на гастролях в России весною 1912 г. Его успех у публики обескураживал создателя Художественного театра, который писал: «…«Эдип», этот ужасный берлинский «Эдип» производит фурор в той самой Москве, которую мы воспитывали 30 лет. Вот я и не знаю, идти мне в монастырь или открыть цирк».

Какой именно «спектакль посреди зала» подразумевается в записи, трудно сказать с точностью. Возможно, запись связана с какой-то попыткой осуществить широко обсуждавшуюся идею Мейерхольда, который хотел поставить пьесу Ф. Сологуба «Дар мудрых пчел» «по методу круглого театра», расположив актеров в центре зала, а зрителей – вокруг, в том числе и на сцене. Городские власти эту новацию в театре на Офицерской не разрешили. См. в монографии Н. Д. Волкова «Мейерхольд», М., Academia, 1929, т. 1, с. 305 и 319–322, а также в письме Мейерхольда Ф. Ф. Комиссаржевскому («В. Э. Мейерхольд. Переписка», М., Искусство, 1976, с. 89).

³⁷ Основу репертуара Бенуа Констана Коклена составляли комедии Мольера, а также пьесы Бомарше, Лесажа, Ожье; из современных ему авторов он с наибольшим успехом играл Эдмона Ростана (роль Сирано де Бержерака).

³⁸ Это замечание Станиславского относится к периоду работы Мейерхольда в Студии на Поварской и Драматическом театре В. Ф. Комиссаржевской, к периоду увлечения символистским условным искусством, когда психологическому принципу создания сценических образов противополагался принцип стилизации и на первый план выдвигались формально-пластические задачи, «барельефность» и пр. Именно это явилось главной причиной разрыва В. Ф. Комиссаржевской с Мейерхольдом в ноябре 1907 г. В этом конфликте Станиславский был на стороне Комиссаржевской.

³⁹ Говоря о Гоголе, Станиславский скорее всего вспоминает его слова из «Предуведомления для тех, которые пожелали бы сыграть как следует «Ревизора» – об актере, «который умеет дразнить и схватывать походку и движенье, но не создавать целиком роли».

⁴⁰ Баттистини Маттиа (1857–1928) – итальянский артист оперы, баритон, мастер bel canto. Неоднократно гастролировал в России. Известен тщательной работой, позволившей ему сохранить голос и продолжать выступления до конца жизни. Станиславский вспоминает о нем в своей статье «Законы оперного спектакля».

⁴¹ О. В. Гзовская играла в тургеневской комедии «Где тонко, там и рвется» Веру Николаевну.

⁴² Мысль, с которой спорит Станиславский, Мейерхольдом высказывалась неоднократно. В 1913 г. Станиславский мог столкнуться с ней в книге «О театре» (СПб., изд. «Просвещение». Вышла в конце 1912 г., на обложке – 1913). Она сохранилась в библиотеке К. С. в двух экземплярах – один из них с дарственной надписью: «Глубокоуважаемому Константину Сергеевичу Станиславскому с любовью. Вс. Мейерхольд. Спб., 25 декабря 1912» (Дом-музей Станиславского, м/б № 514). Здесь в разделе «Натуралистический театр и театр настроения», где рассуждения ведутся на материале спектаклей МХТ, автор пишет: «У зрителя, приходящего в театр, есть способность добавлять воображением недосказанное. […] Зритель, приходящий в театр, несомненно, жаждет, хотя и бессознательно, этой работы фантазии, которая иногда превращается у него в творчество. […] Натуралистический театр, очевидно, отрицает в зрителе способность дорисовывать и грезить, как при слушании музыки». «И зритель не только разочарован, но и разозлен: исчезла Тайна и грезы поруганы». Автор утверждает, что МХТ «был последователен и настойчив в этом изгнании со сцены власти Тайны». (Цит. по книге: Вс. Мейерхольд. Статьи, письма, речи, беседы. Часть I. 1891–1917. М., Искусство, 1968, с. 115–116.)

⁴³ Взгляды Станиславского на метод сценической работы претерпели с годами существенные изменения. В ранний период он увлекался поисками внешней характерности, в которой видел ключ к овладению внутренней сущностью образа. Наряду с характерностью он придавал большое значение внешним возбудителям творчества актера: сценической обстановке, свету, мизансцене, бытовым деталям, звукам, которые помогали актерам почувствовать атмосферу жизни пьесы и роли, быть правдивыми и естественными на сцене.

В дальнейшем, не отказываясь от завоеваний театра в области режиссерских постановочных средств, он стал искать внутренних возбудителей творчества в области психологии, в так называемых аффективных чувствах. Если раньше он шел от внешнего к внутреннему, то с момента создания системы – от внутреннего к внешнему, от переживаний к воплощению.

⁴⁴ Станиславский имеет в виду скорее всею разговоры после спектакля «Гамлет» 16 января 1913 г., на ужине в ресторане «Эрмитаж», который он давал в честь гостей Художественного театра Айседоры Дункан и Бирбома Три. На ужине присутствовали композитор Л. Н. Скрябин, А. Н. Бенуа и другие.

Бенуа Александр Николаевич (1870–1960) – художник и один из организаторов «Мира искусства», имя которого мы находим в бумагах Станиславского, начиная с 1907 г. («Советую обратить внимание на Бенуа и его группу» – зап. кн. № 764). Переписка с ним началась с 1908 г. Он был приглашен в Художественный театр как декоратор, а затем и как сопостановщик мольеровского спектакля. Работа над «Мнимым больным» и «Тартюфом» началась с сентября 1912 г. «Бенуа оказался очаровательным. Он слушает, охотно идет на всякие пробы, переделки и, видно, хочет понять секреты сцены. Он прекрасный режиссер-психолог и великолепно и сразу схватил все наши приемы и увлекся ими», – писал в эти дни Станиславский. Сближение привело к тому, что Бенуа вошел в дирекцию МХТ.

⁴⁵ Станиславский припоминает реакцию зала во время гастролей МХТ, который посещал Варшаву в мае 1912 г. Из пьес Чехова здесь показали «Три сестры» и «Вишневый сад» («Дядя Ваня» шел во время гастролей 1906 г.); из пьес Тургенева сыграли «Месяц в деревне», из пьес Гамсуна – «У царских врат».

КУСКИ «МНИМОГО БОЛЬНОГО»

Работа над «Мнимым больным», где Станиславский играл роль Аргана (премьера – 27 марта 1913 г.), началась в сентябре 1912 г. Первая репетиция (чтение пьесы и разбивка на куски) состоялась 15-го в помещении Студии. Кроме исполнителей и А. Н. Бенуа – постановщика и художника спектакля, присутствовали Л. А. Сулержицкий и Е. Б. Вахтангов. Тогда же было утверждено распределение ролей (впоследствии неоднократно пересматривавшееся). Роль служанки Аргана Туанет поручалась О. В. Гзовской, его дочери Анжелики – А. Г. Коонен, его второй жены Белины – М. П. Лилиной, Клеанта, возлюбленного Анжелики – B. П. Болтину (Базилевскому), брата Аргана, Беральда, – Н. О. Массалитинову, доктора Пургона – П. А. Павлову.

⁴⁶ Запись касается постановки пьесы Горького «На дне».

⁴⁷ Пургона, врача «мнимого больного», играл в спектакле МХТ П. А. Павлов.

⁴⁸ Работа Станиславского над «Драмой жизни» Кнута Гамсуна началась с весны 1905 г., затем была отложена. Режиссер вернулся к ней после летних углубленных раздумий 1906 г. и переосмысления своего артистического опыта, о котором он рассказывает в главе «Открытие давно известных истин» («Моя жизнь в искусстве», Собр. соч., т. 1, с. 295–313). Премьера «Драмы жизни» состоялась 8 февраля 1907 г.

⁴⁹ Артистическая личность и художественные искания танцовщицы Айседоры Дункан казались Станиславскому близкими его собственным поискам. Судя по записи, он просил Дункан встретиться с учениками драматической школы, руководимой артисткой МХТ C. В. Халютиной, рассказать им о своем искусстве.

Мои интонации в «Месяце в деревне»…

Поставленный в 1909 г. спектакль «Месяц в деревне», где Станиславский играл Ракитина, оставался в репертуаре МХТ до сезона 1912/13 г. включительно. Был возобновлен в сезоне 1915/16 г. Станиславский тщательно следил за жизнью роли, искал способов избежать затрепывания ее.

⁵⁰ Станиславский анализирует фразу Ракитина, адресованную собеседнице в первом акте: «Наталья Петровна, не касайтесь до этого вопроса… Я боюсь за мое счастье, как бы оно не исчезло у вас под руками». На страничке блокнота сделан рисунок, как бы копирующий голосовой рисунок реплики.

⁵¹ Станиславский говорит о своей роли в «Трех сестрах»; этот спектакль оставался в репертуаре МХТ уже более десяти лет.

⁵² Станиславский берет фразу Ракитина из второго акта «Месяца в деревне» – его ответ на колкость Натальи Петровны: «Природа здорова… то есть, другими словами, я болезненное существо».

⁵³ Станиславский имеет в виду диалог между Астровым и Еленой Андреевной в третьем акте «Дяди Вани» за раскладыванием картограмм: «Вы где родились? – В Петербурге. – А получили образование? – В консерватории».

Приводимый выше случай, по-видимому, вымышленный. Реплика: «Мне уже 51 год, как ни странно» – есть в роли Гаева (в первом акте), но Лопахин на его слова отвечает лишь фразой: «Да, время идет».

⁵⁴ В библиотеке Станиславского сохранились как труд Вс. Мейерхольда «О театре» (см. прим. 42), так и книги, принадлежащие перу Н. Н. Евреинова, в том числе книга «Театр как таковой» (1912).

⁵⁵ «Обрыв» (инсценировка В. Евдокимова) был сыгран артистами Александрийского театра в ознаменование столетия со дня рождения И. А. Гончарова в пользу Литературного фонда. Спектакль состоялся 9 февраля 1913 г. на сцене Мариинского театра. Он был повторен в пользу детского приюта РТО 15 апреля 1913 г., когда его и увидел Станиславский. «Да простит им господь эту безграмотность и кощунство», – писал он Гзовской об исполнителях (Собр. соч., т. 7, с. 563). М. Г. Савина играла Татьяну Марковну Бережкову («бабушку»), Н. Н. Ходотов – Марка Волохова, А. П. Петровский – Тычкова. Официально «Обрыв» в число премьер Александринского театра не вошел.

Спектакль «Месяц в деревне», о котором упоминает Станиславский, был поставлен с Савиной – Натальей Петровной и с Ходотовым – Беляевым в сезоне 1903/04 г. (премьера 15 ноября) и держался до 1911 г.

Пьесы упоминаемых Станиславским драматургов – П. П. Гнедича и В. А. Крылова (Александрова) оставались репертуарными на Александрийской сцене; примерно одновременно с ролью в «Обрыве» Савина играла в исторических драмах Гнедича «Холопы», «Перед зарей», «Светлейший», «Ассамблея».

⁵⁶ В начале XX века обозначился интерес к произведениям немецкого писателя и театрального деятеля Иоганна Людвига Тика (1773–1853), примыкавшего к кружку так называемых старших романтиков. В 1797–98 гг. он написал четыре пьесы-сказки – «Синяя борода», «Кот в сапогах», «Свет наизнанку», «Принц Цербино, или Путешествие за истинным вкусом». В 1916 г. в журнале Мейерхольда «Любовь к трем апельсинам» был напечатан «Кот в сапогах».

Станиславский интересовался также театральными воззрениями Тика, его спорами с Гете; в архиве К. С. сохранились выдержки из «Драматургических листков» Тика – эти театральные статьи входили в круг подготовительных материалов для задуманного труда.

⁵⁷ Запись может быть сопоставлена с опытом Первой студии, в помещении которой вообще не было подмостков, сцена не отделялась от зрительного зала.

⁵⁸Зина – З. С. Соколова, сестра Станиславского. В 1912/13 г. она, не вступая официально в труппу МХТ, репетировала роль Белины в «Мнимом больном» и г-жи Пернель в неосуществленном «Тартюфе»; несколько раз сыграла королеву Гертруду в «Гамлете» и Анну Васильевну Ливанову в тургеневском спектакле (под псевдонимом Миртовой-Алеевой). Она выручала театр, заменив пострадавшую при уличном несчастном случае О. Л. Книппер.