Текст книги "Галлиполийский крест Русской Армии"

По венерическим и кожным болезням первые месяцы помощь оказывалась исключительно амбулаторно, с марта же месяца при эвакопункте была открыта для стационарного лечения тяжелобольных венериков палатка на 10 коек, через которую прошло 42 человека, в большинстве случаев с обострением старых процессов. Свежих случаев сифилиса зарегистрировано 5 и острой гонореи – 8. В амбулатории при эвакопункте было более 3000 посещений, из них:

сифилис, заразительная стадия…………. 49

сифилис, незаразительная стадия ………. 135

хроническая гонорея ………………… 114

острая гонорея ………………………… 8.

Наряду с специализацией госпиталей были приняты меры к оказанию более компетентной квалифицированной помощи амбулаторным больным. 4 апреля 1921 года в специальном дощатом бараке, крытом толем и разделенном внутри на отдельные кабинеты была открыта амбулатория врачей-специалистов для дачи совета в случаях, где врачи часто желали консультировать с более опытными коллегами по специальностям. Были оборудованы кабинеты: хирургический, уха, горла, носа, глазной и гинекологический. Там же велся прием по внутренним, нервным, детским и кожно-венерическим болезням. Наиболее интенсивно работал хирургический кабинет, где производились амбулаторные операции и перевязки. При амбулатории же производились приходящим больным подкожные инъекции по назначению врачей и предохранительные прививки против тифа, холеры и оспы. Средняя посещаемость каждого кабинета в день доходила до 50 человек.

К видам специальной помощи относится еще зубоврачевание. Первоначально для этого вида помощи Американским Красным Крестом было пожертвовано оборудование одного зубоврачебного кабинета, который и начал функционировать в начале декабря 1920 года, будучи придан в административно-хозяйственном отношении 4-му госпиталю Красного Креста. Так как ввиду условий прошедшей Гражданской войны зубы оказались запущенными у очень многих галлиполийцев и одному кабинету было не под силу даже отчасти удовлетворить всех, то условием жертвователя было оказание помощи, в первую очередь, женщинам и детям. Очень скоро два врача кабинета не могли удовлетворить нуждам, и был приглашен третий врач. Кабинет этот одинаково интенсивно работал до самой эвакуации из Галлиполи. В среднем за месяц проходило 250–260 больных, которые делали более 1500 посещений. В месяц ставилось 500–600 пломб, делалось около 50 экстракций зубов и т. д.

Под конец пребывания в Галлиполи Русский Красный Крест, разделив часть имущества этого кабинета и добавив недостающее, открыл новый кабинет с одним врачом при 7-м Передовом отряде, а при 4-м госпитале остался кабинет с двумя врачами.

Для оказания же зубоврачебной помощи военнослужащим на средства, отпущенные санитарной частью Русской Армии, приобрели оборудование зубоврачебного кабинета, и таковой развернули в лагере. Оказание первой помощи и экстракция кариозных зубов были развернуты также на эвакопункте.

Большое значение для постановки диагноза и наблюдения за больными имели лабораторные исследования. Первоначально их осуществляла единственная вывезенная из Крыма лаборатория 4-го госпиталя Красного креста. Позднее химико-микроскопические анализы стали производиться лабораторией при госпитале Греческого Красного Креста. 18 марта 1921 года прибыла в Галлиполи и через несколько дней развернулась Центральная химико-бактериологическая лаборатория 1-го Армейского Корпуса, оборудованная на средства Санитарного отдела Русской Армии. Первоначально в оборудовании лаборатории не хватало многих существенных для работы предметов. Позднее с помощью Американского Красного Креста и новых ассигнований из Санитарного отдела Русской Армии лаборатория пополнилась необходимым инвентарем и даже приобрела опытных животных. За пять с половиной месяцев было произведено 3727 анализов, в том числе организована поставка реакция Вассермана, две-три серии.

Кроме чисто медицинской работы лаборатория произвела анализы питьевых вод из источников и колодцев, снабжающих Русскую Армию в лагере и городе. Оказалось, что многие из источников загрязнены органическими отбросами, поэтому были предприняты работы по очистке многих колодцев городской сети. Приходилось производить работы более специально-технического характера, как то: исследование ружейной смазки, кож и других заготовок интендантского имущества. Было произведено несколько судебно-медицинских анализов. Кроме того лаборатория изготовляла для гимназии ботанические и физиолого-анатомические препараты, а также показательные коллекции для экскурсий (исследование почвы, морской воды и т. д.).

Желающим возобновить свои познания в лабораторной технике врачам лаборатория шла навстречу, предоставляя в их распоряжение, кроме того, еще и небольшую медицинскую библиотеку, главным образом, на французском и английском языках.

В связи со всеми вышеназванными санитарно-лечебными учреждениями стоял Центральный аптечный склад, который и снабжал их медикаментами и принадлежностями по уходу и обслуживанию больных.

Склад развернули 2 декабря 1920 года из перевязочного отряда Корниловской дивизии с прибавлением персонала с госпитального судна «Ялта». Основу склада составили остатки базисного склада в г. Севастополе, вывезенные вместе с уцелевшей частью санитарного имущества и аптеки 1-го Армейского госпиталя, 6-го сводного госпиталя и других госпиталей. В Галлиполи же склад пополнялся медикаментами, отпущенными французским командованием, пожертвованными Бельгийским Красным Крестом и, главным образом, постоянным пополнением в большом масштабе Американского Красного Крестом, благодаря помощи которого склад, собственно, и существовал.

Первоначально склад, кроме снабжения медикаментами санитарно-лечебных учреждений Корпуса, исполнял роль гарнизонной аптеки, отпуская лекарства больным по индивидуальным рецептам. Это много усложняло его деятельность. Впоследствии из него была выделена аптека, действовавшая в отдельном помещении и отпускавшая индивидуально по отдельным рецептам.

Наличие значительного числа инвалидов, утративших в той или другой мере трудоспособность и частью не могущих обходиться без посторонней помощи, привело к мысли об устройстве специального инвалидного дома. Его оборудовал Красный Крест с помощью представителя Американского Красного Креста, отпустившего несколько палаток и прочее оборудование для дома и снабжавшего его все время продуктами для дополнительного питания призреваемых, сверх французского пайка. Дом был оборудован на 50 коек, и при нем открыты сапожно-портняжные мастерские для обучения инвалидов ремеслам, чтобы они в будущем могли сами себе зарабатывать кусок хлеба. Машины и прочее оборудование также предоставил Американский Красный Крест.

Так как военнослужащих, желавших воспользоваться тем или другим видом специальной помощи (помещением в инвалидный дом, здравницу, предоставлением усиленного питания на питательных пунктах и проч.) было немало, то для освидетельствования состояния их здоровья стало необходимо учреждение постоянной врачебной комиссии. Комиссия производила и специальные освидетельствования на предмет годности к военной службе, так как по обстоятельствам эвакуации многие потеряли документы о принадлежности к той или другой категории и желали их восстановить. С 1 декабря 1920 года по 1 сентября 1921 года было освидетельствовано на предмет усиленного питания 2549 человек и по другим поводам – 2843 человека.

Все вышеназванные мероприятия достигли того, что практически все виды помощи чины Корпуса могли получать на месте, в Галлиполи. За весь период за его пределы, в Константинополь, было эвакуировано до 100 человек (психические больные, нуждавшиеся в рентгенизации и электризации).

Целый ряд особенностей течения болезней, а также появление новых незнакомых форм заболеваний вызвали потребность у врачей делиться своими наблюдениями и опытом. Последнее было особенно важно для не закончивших своего медицинского образования зауряд-врачей, по обстоятельствам Гражданской войны в значительном числе оказавшихся в частях.

12 апреля 1921 года инициативная группа врачей созвала первое заседание врачей Корпуса и приданных ему учреждений, на котором был решен вопрос об организации Общества врачей и поручено подготовить основания устава. 15 апреля 1921 года состоялось первое официальное собрание Общества, на котором избрали его правление. Тогда же почетными членами Общества стали генерал от инфантерии А.П. Кутепов – за его исключительно благожелательное и внимательное отношение к медико-санитарным нуждам Корпуса, и представитель Американского Красного Креста майор Давидсон, во внимание к той исключительной помощи, которую Американский Красный Крест оказывал Русской Армии.

До 1 сентября Общество имело 15 заседаний, из которых часть была посвящена организационным вопросам, остальные же заседания имели исключительно научный характер.

На заседаниях были прочтены и заслушаны следующие доклады:

1) доктора Черненко – «Новейшие научные данные в этиологии сыпного тифа»;

2) доктора Дуброва – «К вопросу о злоупотреблении наркотиками»;

3) доктора Берзина – «Кариес реберных хрящей как осложнение сыпного и возвратного тифов»;

4) доктора Малышева – «Случай экзостоза ребер гонорейного происхождения»;

5) доктора Поройкова – «Эпидемический энцефаломиелит»;

6) доктора Полетаева – «Демонстрация легочного больного»;

7) доктора Лехачева – «О мужском бессилии»;

8) доктора Каракоза – «К вопросу об энтероколитах»;

9) доктора Черенко – «Бактериология острых энтероколитов»;

10) доклад-лекция доктора Черненко – «Питание 1-го Армейского Корпуса в Галлиполи».

Техническая часть

Еще на рейде Царьграда появилась необходимость срочно организовать инженерную часть Корпуса. 20 ноября 1920 года особым приказом все инженерное дело объединялось в руках корпусного инженера, и тут же на пароходе приступили к формированию его управления. Основные задачи но инженерной части сводились к следующему:

I. Удовлетворение всех нужд Корпуса по оборудованию, ремонту и устройству помещений для жилья, по устройству путей сообщений и пристаней, обеспечению войск водой, устройству госпиталей, бань, дезинфекционных камер и выполнению других санитарно-строительных работ; устройство складов, хлебопекарен, прачечных, кухонь и т. п. хозяйственных пристроек; наконец, изготовление и ремонт предметов домашнего обихода войск.

II. Снабжение частей Корпуса инженерным имуществом, строительными и осветительными материалами, а также горючим и смазкой для автомобилей.

III. Организация, комплектование, подготовка и руководство всеми инженерно-техническими войсками и учреждениями Корпуса.

Корпусной обоз – основное транспортное средство до устройства дековильки. 1921 г.

Строительные

Инженерные работы начались непосредственно после высадки войск с первого прибывшего парохода (23 ноября), чтобы организовать снабжение интендантскими грузами лагеря, где должна была разместиться главная часть войск, и для доставки туда палаток и другого имущества. Уже 26 ноября были начаты работы по исправлению шоссе и грунтовой дороги протяжением около 6 верст каждая.

Вследствие недостатка в перевозочных средствах французское командование предложило организовать подвоз грузов на фелюгах морем до бухты, находящейся на полупути к лагерю, и далее по узкоколейной железной дороге. Несмотря на настойчивые доклады корпусного инженера о нерациональности такой доставки грузов в лагерь, сопряженной с неоднократной перегрузкой и притом находящейся в полной зависимости от погоды, так как во время волнения причалить фелюги не могли, французское командование все же настояло на выполнении своего плана. 28 ноября начали работы по разборке в городе старой пристани, переносу на руках ее частей и материалов и по постройке новой пристани в бухте, выбранной французами. Через две недели, 13 декабря, работы были приостановлены, почти законченная пристань вновь разобрана по требованию французского командования, нашедшего более удобное место для пристани в бухте Кысмет. Опять весь материал перенесли на новое место, и пристань построили вторично. С 17 декабря начались земляные работы по постройке полотна узкоколейки от бухты Кыс-мет к лагерю по проекту, составленному французским инженерным офицером, с чрезвычайно тяжелыми подъемами. Через месяц, 21 января, когда земляные работы подходили к концу, все работы были вновь прекращены ввиду осознанной французским командованием невозможности наладить подвоз грузов морем на фелюгах. Только после этого французское командование согласилось на постройку узкоколейки непосредственно от города, как на этом настаивало с самого начала русское командование, и отказалось от своего руководства делом. Все выполненные к этому моменту работы пошли прахом: за истекший месяц на одних только земляных работах было занято 6037 рабочих.

После производства нескольких изысканий чинами Железнодорожного батальона выбрали наиболее выгодное направление с легкими подъемами, давшее возможность при эксплуатации поднимать вагонетки тягой в обе стороны лишь до перевала, откуда они спускались до конца самокатом. С 1 февраля началась постройка новой дороги, и в начале марта уже открылось движение конной тягой. Полное же движение открыто в апреле. При постройке этой дороги производились земляные работы с устройством труб и укладкой железнодорожного пути на протяжении 9 километров, станционных и разгрузочных путей, было открыто 5 станций, устроены станционные и путевые землянки; доставка укладочных и других материалов производилась на вагонетках вручную. При постройке узкоколейки пришлось преодолеть буквально нечеловеческие трудности. Материал, доставленный французским командованием, оказался весьма разнородным, так как он был собран с бывших фронтов (дарданелльского и салоникского), а также из оставленного германцами. Для укладки кривых участков пути приходилось изгибать звенья, так как подобных звеньев было ничтожное количество – в соответствии с прежним проектом, полученным от французов. За отсутствием прессов для сгибания рельсов устроили специальные станки. Большую часть накладок и болтов, а также инструмент (путевой, кузнечный и плотничный), из-за недостаточности доставленного французами, пришлось изготавливать своими средствами из собранного в городе и по берегу моря железного лома.

Вагонетки получили в совершенно непригодном для мало-мальски продолжительной работы виде; их пришлось основательно ремонтировать и приспосабливать для перевозки грузов и пассажиров: переставлять колесные скаты и буксы, переливать все подшипники, делать сцепления и тормоза, строить платформы и т. д. (в первое время за отсутствием сплава подшипники временно пришлось делать из твердого дерева). В результате из 103 полученных вагонеток удалось собрать пригодных для работы 62 штуки. Для исполнения перечисленных работ при парке узкоколейки организовали специальную мастерскую и привлекли мастерские Технического полка. Несмотря на то что к сбору и доставке звеньев французами приступили с момента решения вопроса о постройке узкоколейки, то есть в декабре, работы по постройке дороги задерживались неделями из-за несвоевременной доставки рельсов и других материалов, обусловленной неорганизованностью этого дела. Можно даже указать на случай, когда французы, разбирая прибрежную узкоколейную ветку, начали работу не с того конца и, быстро разобрав рельсы вблизи пристани, были вынуждены, удаляясь все более и более от берега, подвозить рельсы к пристани на повозках. Несмотря на эти трудности русские, можно сказать, «голыми руками», из хлама, благодаря невероятному упорству и изобретательности, создали узкоколейку, эту жизненную артерию лагеря, вызвавшую восхищение французов (что и высказал потом полковник Томассен в письме к генералу Кутепову).

Всего на постройке узкоколейки обернулось 16 641 рабочих. Руководство работой и постоянное обслуживание были возложены на Железнодорожный батальон Технического полка. Рабочих в городе давали от Рабочего батальона, в лагере – от частей пехоты и кавалерии, а под конец от – Беженского батальона. Наряды на тяжелые работы угнетающе действовали на войска, обессиленные полуголодным пайком, особенно когда приходилось бросать начатые работы и переходить на новые места из-за упорства французского командования. Зато открытие движения по узкоколейке дало возможность войскам вздохнуть облегченно, так как ликвидировало доставку продовольствия в лагерь и дров в город «на своем горбу».

Когда французское командование прекратило отпускать бензин и произошла остановка автомобильного движения, узкоколейка начала также и эвакуацию больных из лагеря. Конную тягу организовали корпусным обозом, который давал для перевозки вагонеток мулов. Ежемесячно дорогой перевозилось до 28 000 пудов груза и до 8000 пассажиров. Всего по 1 сентября 1921 года перевезено было 91 000 пудов груза и 28 500 пассажиров и отправлено 7600 вагонеток.

В первых числах декабря начались и работы по приспособлению для жилья домов и развалин, отведенных в городе для учреждений, русских войск и семейных. Эти здания в подавляющем большинстве оказались совершенно негодными для жилья зимой, так как сильно пострадали во время землетрясения 1912 года. Без окон и дверей, без печей, с протекающими крышами или вовсе без них, с полусгнившими полами и потолками, и сквозными щелями в стенах – эти здания во время господствовавших зимою в Галлиполи холодных северо-восточных ветров становились для обитателей совершенно негодными.

Все ремонтные работы прежде всего сводились исключительно к организации отопления помещений. Почти за полным отсутствием стекла окна забивались досками, с прокладкой морской травы, или закладывались камнями на глине; заколачивались щели в стенах, полах и потолках; ремонтировались двери и ставились железные печи. Многие здания вследствие своей ветхости и повреждений являлись опасными для жилья.

Работы по поддержанию таких зданий (укреплению стен, потолков, крыш, лестниц и проч.) велись далеко не в должном размере, так как строительного материала для этой цели французское командование не отпускало, несмотря на настойчивые просьбы. Для облегчения жилищного вопроса, становившегося критическим с приближением морозов, корпусной инженер предложил греческой администрации (префекту и мэру города) организовать совместные работы для восстановления разрушенных зданий города: греческое правительство или жители города должны были доставить необходимые материалы за незначительное вознаграждение (хотя бы хлебом) для поощрения рабочих, а Корпус давал рабочих и специалистов по техническому надзору – при условии предоставления части восстановленных зданий для размещения русских. К сожалению, как у греческого правительства, так и у разоренных войной жителей не оказалось в то время средств, и это предложение не получило практического осуществления несмотря на полное сочувствие к нему всех слоев разноплеменного населения Галлиполи.

Более сложный характер имели работы по приспособлению и ремонту зданий для лечебных заведений (число коих 8, не считая околотков при каждом училище) и корпусной хлебопекарни. За недостатком помещений много лечебных заведений целиком или частично пришлось размещать в палатках, специально оборудованных, и почти во всех госпиталях и лазаретах пришлось заново возводить каменные или земляночного типа постройки для кухонь, бань, дезинфекционных и дезинсекционных камер, для складирования продуктов, белья, а также мертвецких. Всего было выстроено 16 таких зданий. Деревянных бараков типа Адриана и палаток с деревянными или цементированными полами и внутренними перегородками – поставлено 24.

Корпусную хлебопекарню оборудовали в четырех помещениях; два из них, где были печи, нуждались только в серьезном ремонте, и были соответственно приспособлены (устроены крыша, перегородки, окна, двери и проч.), а два другие отстроены заново с установкой в них 8 полевых хлебопекарных печей.

Одновременно с работами по ремонту и отоплению зданий начались работы по оборудованию, главным образом, санитарных учреждений и общежитий для семейных; там устраивались топчаны, столы, табуретки, полки и другие предметы домашнего обихода, а также велись работы по устройству кухонных плит, очагов и прачечных.

Население города с прибытием русских войск увеличилось почти вдвое, не считая войск, размещенных в лагере. Огромная заболеваемость среди русских, наблюдавшаяся в первые месяцы пребывания их в Галлиполи, вызванная неудовлетворительным размещением и плохим питанием, побудила русское командование во избежание распространения болезней предпринять, по соглашению с греческими властями, работы по устройству общественных уборных, дезинсекционных камер, улучшению водоснабжения, периодической очистке улиц, а с наступлением весны – и работ по очистке и скреплению загрязненного русла ручья, протекавшего на западной окраине города и являвшегося рассадником заразы. Греческие власти в этом вопросе пошли навстречу и оказали посильную помощь материалами. В порту была почти вновь выстроена «интендантская пристань» в 32 метра длиной, и устроены причалы для двух пароходов.

На постройке узкоколейной железной дороги – дековильки. Галлиполи, 1921 г.

Для культурно-просветительных целей, информирования и пропаганды устроили и оборудовали театр в развалинах древнего акрополя, фотографический пункт и другие культурные учреждения.

Мы понимали необходимость увековечить память умерших на чужбине воинов, а потому решили возможно лучше оборудовать и украсить кладбища. Последние были ограждены каменными или железными столбами и обнесены колючей проволокой. Все могилы обложили дерном, на них поставили однообразные простые металлические кресты, сделанные из консервных банок или из железных стержней (штопоров), вынутых из старых германских проволочных заграждений, и снабдили жестяными дощечками с выбитыми на них именами, датами смерти, номерами части и места рождения усопшего. На большом городском «русском кладбище» теперь красуется мощный каменный памятник-курган из 16 800 камней. Работы, начатые 23 апреля, закончили 16 июля силами около 2400 рабочих. После сооружения памятника на кладбище построили каменную сторожку. На самом большом из лагерных кладбищ, кладбище 1-й Пехотной дивизии, за три месяца возвели каменный памятник-обелиск силами около 1700 рабочих. На всех прочих кладбищах вместо каменных памятников устанавливались большие кресты, сделанные из изогнутых рельсов узкоколейки.

Железная дорога из Галлиполи в лагерь. Весна 1921 г.

Обеспечение водой

Весьма серьезно и даже настораживающе обстояло дело с обеспечением войск питьевой водой, так как в летнее время в городе ее не хватало даже для местного населения, а ручей на той территории, где был расположен лагерь, пересыхал ежегодно. Однако с этой задачей, несмотря на редкостно сухое лето, удалось справиться блестяще. Поэтому интересно несколько подробнее остановиться на этих работах, хотя об этом говорили ранее.

Водоснабжение города чрезвычайно обострилось с прибытием Корпуса, увеличившего почти вдвое потребление воды. Город получал воду из источников, расположенных в северо-западном направлении, вблизи Саросского залива, на расстоянии в 15 километров, а также из источников местности Коку, находившейся в 7 километрах от города. Из водосборных галерей-резервуаров у источников вода подавалась в городские резервуары самотеком благодаря возвышению местности, откуда текли источники, над уровнем города почти на 60 метров. Кроме того, имелась еще небольшая вспомогательная система с водосточной галереей, берущей воду из ключей близ «русского» военного кладбища, которая, однако, была почти разрушена во время войны. Сооружение городского водопровода относится к эпохе римского владычества (220–240 годам по Р.Х.) и отличается солидностью замысла, и даже смелостью. Транспортирующие гончарные трубы были залиты «римским цементом» и, постепенно снижаясь, проходили тоннелем на глубине 80 метров через главный хребет Галлиполийского полуострова, имея протяжение около 4 километров. При турецком владычестве сооружение постепенно приходило в упадок. Последний капитальный ремонт был произведен лет тридцать тому назад: гончарные трубы заменили чугунными диаметром 12 сантиметров, по городу проложили железные трубы, но технически эти работы произвели очень плохо. В результате трубы ко времени прибытия Корпуса были в очень ветхом состоянии, сильно затянуты илом, а из 45 водоразборных кранов города действовало только 12. При этом большинство кранов города не закрывалось, и вода непрерывно лилась без пользы, уменьшая и без того слабый напор, вследствие чего возвышенные и отдаленные части города были вовсе лишены воды. Весь технический надзор за городской водопроводной сетью и 15-верстной магистралью сосредотачивался в лице простого слесаря-турка.

Неудивительно, что галлиполийцы летом оставались почти без воды.

Задача обеспечения города водой свелась, прежде всего, к бдительному надзору за исправностью транспортирующих труб и кранов. Средствами городского управления под руководством и наблюдением русских инженеров была произведена очистка трубопроводов и резервуаров, никогда прежде не чистившихся, и исправлены городские краны, чем устранена бесполезная утечка около 12 % воды.

Затем привели в порядок вспомогательную систему, увеличившую приток воды почти на 30 %, что дало в общем 180 кубометров воды (в сутки), или одно ведро на человека в сутки.

Во время летней засухи 1921 года, когда уменьшился приток воды, кроме других мер, в центре города был открыт водоразборный кран при заброшенном источнике солоноватой воды, годной для хозяйственных нужд, что освободило до 20 % воды для питья.

Несмотря на исключительную засуху в этом году, приток воды хотя и понизился до крайности, но не прекращался, как это случалось в предшествовавшие годы, когда приходилось привозить воду на лодках с малоазиатского берега. Для корпусной хлебопекарни и бани, требовавших особо большое количество воды, устроили 5 колодцев, дававших в сумме до 1500 ведер в сутки. В результате удалось поддержать суточное количество питьевой воды, приходившейся на одного человека, на уровне не ниже 0,56 ведра (7 литров), что даже превосходило соответствующую минимальную норму в 0,5 ведра (6 литров).

И в лагере «водяной кризис» был разрешен благополучно. По «долине смерти», где был расположен лагерь, протекает в высоких берегах очень извилистая мелководная горная речка Буюк-дере, или Мюниб-бей. Сухая весна и знойное лето 1921 года сильно повлияли на приток воды в речке: 5 февраля приток воды был 2,5 кубометра, или 200 ведер в секунду, а уже 20 мая только 0,22 кубометра, или 18 ведер в секунду. В первых числах июля речка уже не давала сплошного течения, образуя лишь водоемы, где били небольшие ключи.

В предвидении пересыхания речки, чтобы обеспечить лагерь водой, решили очистить русло речки, срыть пороги и укрепить берега. Специалисты-гидротехники обнаружили при этих работах девять старых источников. Для усиления их проложили водосборные канавы, дренажи, зацементировали шахты, устроив бетонированные приемники-резервуары. Наконец, приступили к работам по восстановлению колодцев. Всего отрыто и оборудовано свыше 50 колодцев и источников.

Появились самодельные ручные насосы из подручного материала, дававшие до 85 ведер воды в час. В результате войска в лагере недостатка в воде не чувствовали, имея в наиболее сухое время до трех ведер воды на одного человека в сутки, то есть в 4–5 раз больше, чем в городе.

Обслуживание лагерей

Строительные работы в лагере носили несколько другой характер, чем в городе: тут все приходилось делать вновь, так как к прибытию войск долина представляла голое поле. Прежде всего под руководством инженерных войск приступили к разбивке лагеря, устройству передних линеек и установке палаток, устройству знаменных площадок и рытью многочисленных землянок для размещения семей. В предвидении эпидемий заболеваний с началом холодов началась лихорадочная постройка полковых бань и дезинфекционных камер во всех полках и дивизионах, а также устройство медицинских околотков, сыгравших огромную роль в ликвидации этих эпидемий. К сожалению, скудость строительных материалов, отпускавшихся французским командованием, заставила возводить эти постройки большей частью из подручных средств, которые только можно было найти в окрестностях, что не могло не отразиться на качестве построек, и значительно ограничило их число, а многие пришлось бросить незаконченными.

Квартиры для семейных офицеров в городе. 1921 г.

Одновременно велись непрерывные работы по оборудованию палаток, бараков и землянок железными, кирпичными, каменными и даже земляными печами, плетеными топчанами и в крайне ограниченном количестве – столами и скамейками из подручных материалов.

С наступлением весеннего тепла приступили к устройству открытых театров, гимнастических городков, чайных и т. п. В ожидании периода дождей были приняты меры к обеспечению сообщения вдоль лагеря и через становившуюся уже непроходимой речку; для подвоза продовольствия и дров вдоль всего лагеря, с обеих сторон речки, проложили две грунтовых дороги общей длиной около 6 километров.

Наконец, как в лагере, так и около города велись и антималярийные работы: очищалось и регулировалось русло речки и ручьев, места спуска стоячих вод, уничтожались мелкие заросли, болотная трава и т. д.

Мастерские

Для выполнения работ по ремонту инженерного и всякого другого имущества и инструментов, для заготовки и починки всевозможных предметов хозяйственного обихода частей и учреждений Корпуса в городе при Техническом полку были устроены мастерские, возникшие почти из ничего; они сразу были завалены работой, по мере возможности удовлетворяя самые разнообразные потребности частей Корпуса.

12 января началось оборудование плотничной, жестяной, слесарной и кузнечной мастерских. Часть инструмента была получена от начальника снабжений Русской Армии, значительную помощь оказал Всероссийский Земский Союз. Первое время мастерские работали в значительной мере на себя, изготавливая недостающий инструмент, верстаки, токарный станок, устраивая заново здание кузниц; одновременно в городе производился сбор железного лома, консервных банок и других материалов, являвшихся почти единственным источником для производства изделий. По мере оборудования мастерские стали работать все больше и больше для частей Корпуса, отдавая в неделю до 500 рабочих часов.