Текст книги "Галлиполийский крест Русской Армии"

Насколько была разнообразна деятельность мастерских, видно хотя бы из перечня наименований работ, выполненных в больших количествах: делались слесарные верстаки, топоры, зубила, гаечные ключи, рельсовые накладки с болтами, полные наборы сапожного, кузнечного, столярного и слесарного инструмента; медная и жестяная церковная утварь, престолы, аналои, около 300 намогильных крестов из разобранных в окрестностях старых германских проволочных заграждений и 35 крестов из консервных банок, 2 больших креста из рельсов и 7 могильных железных оград, металлические венки; кипятильники, бочки для воды и варки пищи, кружки, фляги, формы для выпечки хлеба; кокарды, поясные пряжки и соединительные части для палаток, как то: штыри, болты, тяги, крючья и проч., столярные верстаки; зубоврачебные кресла, сундуки, планшеты для съемок, автомобильные кузова. Производился непрерывный ремонт автомобильных рессор, пишущих машин, примусов, бормашин для зубоврачебных кабинетов, всевозможного инструмента, баков, котелков, чайников, посуды, котлов и проч.

Все строительные работы в городе производились средствами Технического полка, состоявшего на 65 % из офицеров. В среднем Технический полк выставлял ежедневно 604 рабочих-специалиста (плотников, каменщиков, печников, кузнецов, слесарей и жестянщиков). В полку ощущался острый недостаток в печниках, между тем потребность в них, в виду наступления зимы, была огромная. Поэтому некоторые офицеры самостоятельно обучались печному делу и впоследствии производили собственноручно эти работы. Технический полк, как кадр специалистов всех категорий, с первых же дней в Галлиполи приступил к работе по удовлетворению квартирных нужд госпиталей, семейных общежитий, штабов и учреждений Корпуса в Галлиполи, совершенно не имея возможности тратить время на устройство своих разбросанных по всему городу помещений. Офицеры полка, не гнушаясь самыми тяжелыми (битье щебня на шоссе и т. д.) и иногда грязными работами (ремонт водостоков и даже канализации в госпиталях), показали, что русский офицер для своего брата-офицера и солдата готов на жертвы не только на поле брани, но и во всякой нужде.

Вследствие недостатка питания и невозможности наладить общую варку пищи (за отсутствием кухонь), в первое время производительность работ была весьма низка. Люди изголодались, а требования, притом большей частью экстренные, особенно в лечебных заведениях, где больные не могли ждать, были велики. Тогда решили требовать меньшее число часов работы, чем работать непроизводительно целый день. Командир Корпуса установил четырехчасовой обязательный рабочий день, а все остальное время оставлялось на личные нужды и внутреннюю службу. Впоследствии, когда варку пищи и общий порядок наладили, этот четырехчасовой рабочий день все-таки не увеличился, так как требовалось время для специальных и строевых занятий. В лагере все работы велись войсками под руководством и при непосредственном участии инженерных рот (Корниловской, имени генерала Маркова, Дроздовской и Алексеевской). Недостаток питания, понижая производительность работ, заставлял уменьшать рабочее время, увеличивая численность нарядов на работы, что крайне обременяло войска до наступления лета, когда главные работы закончились.

Полное отсутствие перевозочных средств сильно затрудняло выполнение работ, так как большая часть рабочих отвлекалась на транспортирование материалов. Весь лес со складов, камни с развалин, кирпич, песок, глина – все это переносилось вручную к месту работ. Длинные вереницы людей, нагруженных строительным материалом, ежедневно тянулись по городу в разных направлениях. В лагерь за семь верст материалы доставлялись также на руках.

Почти полное отсутствие необходимого плотничьего инструмента в начале не позволяло работать интенсивно: работы в разных зданиях велись по очереди, инструмент переходил с одной работы на другую и был занят даже по ночам. Постоянные задержки и нередко отказ в необходимых материалах французским командованием не только тормозили все, но и заставили совершенно отказаться от некоторых самых неотложных работ.

С разрешения командира Корпуса сразу по высадке в Галлиполи началась работа по устройству землянки-мастерской и приспособлений для фотографического аппарата и пользования им. В начале декабря приступили к изготовлению двух аппаратов, а 20 февраля 1921 года приобретенным по случаю в Константинополе на базаре объективом сделали первый снимок на 6 пластинок размера 10x15 см.

Материалом для изготовления аппаратов служили исключительно ящики и жестяные банки из-под французских консервов, а инструментом – стамески из ломаных столовых ножей, паяльная трубка из бумаги с оболочкой из-под ружейной пули и т. п.

Благодаря выданной еще в самом начале работы фотографии субсидии командира Корпуса, средствам, вырученным от продажи фотографических снимков, и, наконец, помощи Комитета баронессы Врангель в июле 1921 года удалось перейти к работе аппаратом Эрнемана с объективом Цейса, что дало возможность делать фотографии размера 13x18.

С 1 марта по 1 октября было произведено 550 негативов и 14 400 отпечатков с них, что составило в среднем около 2 % негативов и 70 отпечатков в сутки. Около 6000 отпечатков было представлено в Штаб Главнокомандующего для распространения в других странах, часть снимков помещалась в журнале «Зарницы», и многие из них попали во французские и другие иностранные журналы.

Таким образом, наша фотография стала информационным средством, рассылая во все концы света свои отпечатки – документы о жизни 1-го Армейского Корпуса в Галлиполи.

Инженерное имущество и материалы

Первым шагом в деле снабжения стал учет всего наличного инженерного имущества частей и учреждений, особенно технических частей, прибывших в Галлиполи. Учет этот, однако, выявил полное отсутствие технических средств в частях, если не считать нескольких телефонных аппаратов.

Немедленно была выяснена первая потребность в различного рода инструментах и материалах, соответствующие требовательные ведомости направили начальнику снабжений Русской Армии в Константинополь и заявили местному французскому командованию.

В ожидании первой получки имущества был немедленно организован сбор подручных материалов специальными командами от Технического полка в пределах города и его окрестностей. Железный лом, брошенные немцами проволочные заграждения, негодные повозки, кухни, остов большого прожектора и тому подобный хлам, наконец, кирпич и камень из многочисленных развалин, – вот что собиралось по городу, складировалось и стало материалом для самых первых насущных нужд Корпуса. Сразу обратили внимание на сбор больших и малых консервных банок, «отбросов жизни» Корпуса, которые были отличным материалом для мелких жестяных работ и поделок. Тогда же начали собирать консервные ящики, единственный строительный материал, доступный в первое время; морскую траву, в изобилии росшую на берегу моря, которую высушивали, и она отлично служила для утепления полуразрушенных зданий.

В первые же дни удалось получить от французского командования немного старого шанцевого инструмента, несколько турецких топоров и пил, серпов и секачей; через две недели – небольшое количество досок и брусков. Затем с развитием работ по устройству и оборудованию помещений, вследствие настойчивых просьб, французами было отпущено еще немного материалов и инструмента. Дальнейшей отпуск они прекратили за отсутствием кредитов и соответствующих указаний из штаба Оккупационного корпуса в Константинополе. Положение становилось критическим, особенно в виду приближения зимних холодов. Только в декабре, наконец, Корпус начал снабжаться с французских складов: инструмент, кровельное железо, гвозди, проволоку, лесные материалы пиломатериалы, цемент и прочее, наконец, свечи, спички и керосин стали получать более или менее систематически, хотя в количестве, далеко не удовлетворявшем самые крайние нужды. Тогда же удалось добиться получения небольшого имущества для связи: несколько телефонных аппаратов, элементов, гладкой проволоки и кабеля, что дало возможность установить телефонную связь с лагерем.

При этом требовалось составление еженедельных программ работ с подробнейшим расчетом необходимых материалов, расчеты проверялись на месте, неоднократно возвращались для сокращения; в результате выдавалось только около 10 % требующихся материалов!

Вскоре французское командование официально известило, что в первую очередь оно может удовлетворить потребности лишь санитарных учреждений, затем общежитий семейств и в последнюю очередь (другими словами, никогда) – войсковые части и военные училища. Здания, занимавшиеся последними, были большей частью в полуразрушенном состоянии, и приходилось всякими правдами и неправдами добывать материалы, хотя бы подручные, для самого примитивного их оборудования и приведения в порядок.

Наибольший отпуск осветительных припасов, а равно горючего для автомобилей, приходился на январь, февраль и март. По требованиям, представленным начальнику снабжений Русской Армии, было получено: инструмент для первоначального оборудования мастерских, немного радиотелеграфного, телеграфного и телефонного имущества, материал для изготовления кипятильников, труб и плит, а также небольшое количество стекла.

Большую помощь в деле устройства семей оказал Главнокомандующий, приславший после своего приезда 2000 лир на оборудование общежитий.

На эти средства немедленно закупили материалы для ремонта зданий, устройства уборных, прачечных и кухонь, изготовления топчанов и мебели, приобрели топоры, пилы, утюги и т. п.

С началом марта, когда главные работы были более или менее окончены, французское командование почти прекратило отпуск материалов, объявив, что будет отпускать их лишь на лечебные заведения, и притом в самом ограниченном количестве. В дальнейшем и эти потребности остались без удовлетворения.

С июля французские власти совершенно перестали выдавать осветительные средства.

Лагерь Корниловского Ударного полка

В августе прекратились выдача горючего для автомобилей и отпуск каких бы то ни было строительных материалов, за исключением небольшого количества досок для гробов, что, впрочем, с середины сентября также прекратилось. Постепенное сокращение и урезывание до крайности всех потребностей поставило снабжение в чрезвычайно затруднительное положение, так как других источников не было. На все дальнейшие требования, направленные к начальнику снабжения Русской Армии, в июне был получен категорический отказ – ввиду отсутствия средств. Пришлось расходовать незначительный неприкосновенный запас, предусмотрительно накопленный в то время, когда отпуск производился французским командованием более свободно. Это, главным образом, касалось осветительных материалов и горючего для автомобилей, полученных в марте.

Что касается строительных материалов, то запас их на складе был ничтожен, и он быстро пришел к концу. Пришлось затрачивать денежные средства, которые лишь в весьма скромных размерах мог отпускать командир Корпуса.

Автомобильное снабжение

Вместе с частями Корпуса из Крыма были доставлены 20 автомобилей (6 легковых и 14 грузовых); из них одну машину передали в Кавалерийскую дивизию, три оставили в 1-й Пехотной дивизии. Все остальные машины были переданы в Технический полк, в Автомобильную роту, которой было поручено обслуживание всех нужд штабов, частей и учреждений Корпуса, главным образом лечебных заведений.

Также приступили к организации при Автороте ремонтной мастерской, а впоследствии вулканизационной – при Всероссийском Земском Союзе. В феврале от французского командования получили три передних рессоры и 12 лопаток для снятия покрышек. В дальнейшем никаких запасных частей для автоимущества более не отпускалось.

Между тем потребность в автосообщении почти не уменьшалась, а машины требовали все большего ремонта, самоотверженно выполнявшегося чинами Автороты буквально голыми руками. Только благодаря узкоколейке острота вопроса с перевозкой больных из лагеря в город несколько смягчалась, ибо часть вагонеток приспособили для перевозки больных.

Снабжение горючим и смазочным материалами для автомобилей производилось, главным образом, французским командованием. Было получено небольшое количество бензина от начальника снабжений, образовавшее неприкосновенный оперативный запас. Большую помощь оказал представитель Всероссийского Земского Союза, регулярно выдавая бензин для разъездов высшего командного состава (когда французы совершенно прекратили отпуск горючего).

Особо недоставало смазки, так как ее было получено всего около 640 килограммов, что на 8700 килограммов израсходованного горючего составляет около 7 % (техническая норма должна быть не менее 10 %), что, конечно, сказалось на состоянии машин.

Палаточное дело

Большая часть прибывших в Галлиполи русских войск была размещена в лагере в палатках, которых французское командование доставило около 600 штук восьми типов, общей вместимостью около 18 000 человек. Вначале французы сами ведали распределением и выдачей этих палаток. К сожалению, то и другое носило хаотичный характер. Французский склад представлял собою груду беспорядочно наваленного на пристани имущества: полотнища в мешках (и без них), перемешанные с разрозненными комплектами деревянных частей, нередко поломанных в куски, ящики с болтами и другими металлическими креплениями, большей частью разбитые и рассыпанные, и т. д.

Лагерь Дроздовского стрелкового полка. Часовой на знаменной площадке и полковые военачальники. Весна-лето 1921 г.

Из этой кучи имущество брали, наваливали на французские двуколки, причем ленивые сенегальцы, не имея над собой надзора, сбрасывали имущество, никому не сдавая, вдоль шоссе, не доезжая до лагеря Корпуса. Долгое время можно было видеть кучи имущества по обеим сторонам шоссе на протяжении около двух верст. Немудрено, что в результате многое пропало, а уцелевшее оказалось в разрозненном виде и не целыми комплектами, что крайне затрудняло установку палаток. Имущество доставлялось крайне медленно, и воинские части, проводившие ночи под открытым небом, сами посылали людей за палатками в город, чтобы перенести их на руках. И в этом случае имущество выдавалось французами в разрозненном виде, без всяких расписок, из той же кучи.

Несмотря на протесты французов, пришлось вмешаться в это дело русскому командованию, дабы скорее обеспечить войска укрытием от непогоды и ветра. Сначала задача разборки и сортировки той кучи имущества, которой являлся французский «склад», была возложена на Инженерную, имени генерала Маркова, роту и на Технический полк. О приемке имущества по форме говорить не приходилось. В лагере организовали склад, куда собирали все разбросанное вдоль шоссе имущество, затем приступили к его сортировке и ремонту. Одновременно командиром Корпуса было приказано всем частям войск сдать разрозненные и поломанные части палаток на склад. Для ремонта палаток, столь необходимых для частей, остававшихся в городе на открытом воздухе среди развалин, в лагере была организована специальная мастерская. Затем заведование палаточным имуществом и распределение его было возложено на корпусного инженера, который организовал точный учет его в частях и учреждениях Корпуса, а также назначили специальную комиссию. Спешно приведя все в порядок, летом произвели мелкий ремонт, а осенью – капитальный ремонт палаток, частью пришедших в совершенную негодность за год нахождения под дождями и ветром. Делавшийся в течение лета ремонт касался только деревянных частей; осенью же начали разлезаться сами полотнища, истлевшие до того, что местами толстый брезент можно было протыкать пальцем. Для их ремонта требовалась парусина, которой не было, а предложение корпусного инженера использовать для этого палатки, уже не поддающиеся ремонту, потребовало полуторамесячной переписки с Константинополем. Переписка эта имела благоприятный ответ только ввиду заявления корпусного инженера о том, что дальнейшая проволочка грозит окончательным разрушением всех палаток, разрывавшихся буквально на клочки наступившими осенними ветрами.

Одной из первых забот по прибытии Корпуса в Галлиполи стала необходимость привести в порядок привезенное с собою оружие. Когда на Константинопольском рейде французы потребовали сдачи оружия, многие бросали его куда попало, другие, не желая сдавать, прятали в сточные желоба, трюмы и уголь. Приказ генерала Кутепова о сформировании вооруженных батальонов при каждом полку и о сдаче туда на хранение оружия разрешил вопрос, и благодаря этому Корпус прибыл в Галлиполи с тем оружием, которое ему удалось провезти через проливы.

Но в каком виде оно было!

Некоторые транспорты простояли на Константинопольском рейде до трех недель, и все это время оружие пролежало в грязи и сырости. У многих винтовок не хватало не только запасных частей, но даже замков, стволы их были в ужасном состоянии, покрытые ржавчиной, и для спасения оружия необходимо было принять самые энергичные меры. Эту задачу возложили на артиллерийский склад 1-го Армейского Корпуса и мастерскую при нем, сформированные немедленно по высадке на берег.

Единственный склад, эвакуировавшийся почти полностью, был артиллерийский склад 2-го армейского корпуса, прибывший в Галлиполи 21 ноября 1920 года на пароходе «Саратов». Все прибывавшие впоследствии чины других складов и транспортов прикомандировывались к этому складу, и после различных перемещений его личный состав насчитывал 75 человек, в том числе 44 офицера и 31 солдата. Склад сразу начал контроль за всем привезенным оружием.

Артиллерийский склад и мастерская, легшие в основу вновь сформированного склада, прибыли в Галлиполи, не имея никакого имущества не только казенного, но даже и личного, так как поезд, в котором они следовали при отходе из Крыма, был разбит шедшим сзади бронепоездом. В условиях отхода, конечно, нечего было думать о вывозе какого-нибудь имущества.

Первой задачей вновь сформированного склада стало оборудование мастерской. Инструментов не было решительно никаких. Незначительная денежная помощь со стороны русских общественных организаций и столь же незначительные средства, отпущенные инспектором артиллерии Корпуса, дали возможность приобрести первые наиболее необходимые инструменты. Бывшие в составе склада артиллерийские техники и специалисты-слесаря наладили работу по производству других необходимых инструментов. Материалом для них стали подобранные в Галлиполи металлические части брошенных германских повозок и старых турецких кухонь (например, полотна пил делались из стали германской повозки, а зубья нарезывались простым напильником). Латунь и медь добывали с разбитых греческих и французских аэропланов. Прибывший Корпус на берегу застал склад снарядов немецких 15-сантиметровых пушек (около 600 штук). С разрешения французского коменданта эти снаряды были обезврежены чинами склада и мастерской и из них добыты красная и желтая медь, латунь и свинец.

Работы по оборудованию мастерской закончились к 25 декабря, когда, наконец, и удалось приступить к работе. Прежде всего, принялись за приведение в порядок винтовок и пулеметов. Их необходимо было очистить от ржавчины, что при неимении керосина производилось самым примитивным образом. Работа велась столь интенсивно, и потребность в рабочих руках была так велика, что не только все чины мастерской, но и работники склада – как солдаты, так и все обер-офицеры, ежедневно ходили на работу. В наиболее трудное время приглашались рабочие от частей и из рабочих рот, числом до 40 человек. В первые две недели через мастерскую уже прошло 182 винтовки и один пулемет.

В дальнейшем пропускная способность мастерской увеличилась (см. табл. № 13 на стр. 133).

Табл. № 13.

Количество винтовок и пулеметов, отремонтированных Артиллерийской мастерской с января по март 1921 г.

Таким образом, средняя пропускная способность мастерской выражается в цифрах: 173 винтовки и 9-10 пулеметов в неделю, при предельных цифрах – от 300 винтовок и 18 пулеметов до 101 винтовки, 1 пулемета. Ко 2 апреля работа по приведению нуждавшегося в ремонте оружия в порядок была закончена. После этого в мастерскую стало поступать оружие мелкими партиями для мелкой починки и пригонки.

Кроме винтовок и пулеметов приводилось в порядок и другое оружие, револьверы всех систем и шашки.

Особенно кропотлива была работа с шашками. Обычно приносили для починки клинки без эфесов, или шашки без ножен, или, наконец, ножны в таком виде, что их приходилось делать почти заново. Первое время кольца на ножны делались даже не медные, так как меди не было, а железные или даже свинцовые. Работа требовала сноровки и большой кропотливости, тем более что нужных материалов почти совсем не было, и когда кавалерия уезжала в Серию, еще не все шашки были починены и многие из них были возвращены не приведенными в полный порядок.

Много умения и знания требовали и револьверы, самые различные системы которых попадали в мастерскую в очень скверном состоянии.

В связи с общим стремлением восстановить здесь уголок России было желание и вооружить Корпус согласно традициям – винтовками с русскими штыками. Но все привезенные винтовки были без штыков, кроме небольшого количества последних, которые пригонялись к имевшимся винтовкам. Благодаря этому удалось вооружить несколько рот и одно из училищ русскими винтовками со штыками. Попытки делать штыки в мастерской артиллерийского склада, несмотря на наличие опытных мастеров, увенчаться успехом не могли, так как совсем не было необходимого материала.

Когда навели порядок в привезенном оружии, мастерская начала делать запасные части для винтовок и пулеметов. За все время деятельности изготовили до 150 комплектов запчастей для винтовок и до 120 комплектов для пулеметов. Работа оказалась чрезвычайно трудной и подвигалась медленно: станков в мастерской не было, приходилось все опиливать ручной пилой. Поэтому, например, на простую втулку, выточка которой на станке отняла бы не более часа времени, приходилось тратить до двух дней. Часто инструменты портились, и их приходилось готовить вновь. Несмотря на все хлопоты о приобретении станков, купить их не удалось до самого отъезда из Галлиполи.

Мастерская производила также и другие работы. Так, в руки специалистов случайно на короткое время попал французский альбом, в котором оказались, среди других, чертежи пулеметного станка для аэропланов, который был принят тогда во французской армии. С этих чертежей немедленно сняли кальки, и в мастерской сделали такой же станок, только приспособленный для стрельбы из пулеметов по аэропланам. Было также изготовлено до 18 000 солдатских кокард, что дало возможность всем солдатам надеть кокарды – взамен нарисованных на фуражках чернильным карандашом.

Надо отметить, что все работники склада и мастерской, несмотря на постоянную тяжелую работу, получали тот же французский паек, что и чины Корпуса. Для улучшения материального положения людей им разрешили принимать частные заказы. Первое время их исполняли только по воскресным и праздничным дням; остальное время отводилось казенной работе. С августа месяца, когда казенной работы стало немного, разрешили работать по частным заказам после обеда. В мастерской делались жестяные самовары, чайники, кружки, мангалы и др. Производилась и более тонкая работа – в последнее время изготавливались галлиполийские нагрудные знаки.