Текст книги "Галлиполийский крест Русской Армии"

А всего за тот же период получено чинами Корпуса 2 950 000 кило. Следовательно, хлебопекарни выпекли 91 % всего количества хлеба.

С 10 апреля, как указывалось выше, французы уменьшили ежедневную дачу муки с 385 гр до 350 гр. Но наше интендантство, пользуясь бывшими у него запасами, сумело выдавать с 10 по 20 апреля нормальный паек в размере 500 гр. Дальнейшее уменьшение суточной дачи муки заставило командира Корпуса приложить все усилия, чтобы повысить хлебный паек. В ход была пущена вся экономия муки, запасы ячменя, когда-то собранного интендантством на пароходе, и были ассигнованы на покупку муки все средства, имевшиеся в распоряжении командира Корпуса (между прочим, 1800 турецких лир, предназначенных на вознаграждение командного состава). В дальнейшем Главнокомандующим были ассигнованы на это некоторые средства и при Корпусе организована особая комиссия из представителей частей для закупки муки. Этими путями удалось увеличить рацион муки до 354 гр, то есть выдавать по 460 гр хлеба на человека, что несколько облегчило хлебный голод.

С 1 сентября оказалось возможным выдавать по 500 гр хлеба.

Муку закупали преимущественно у галлиполийских оптовиков. В период с 10 апреля по 15 сентября было закуплено 170 436 кг муки на сумму 334 015 греческих драхм (около 220 тысяч франков).

Ввиду недостаточности питания, получаемого нашей Армией от французов, у многих возникла мысль попытаться своими силами улучшить его.

Так, решили организовать рыбную ловлю и разведение огородов. Вопрос об организации рыбной ловли был поднят еще зимой, но осуществить ее удалось только в апреле. Сперва ловля производилась сетями одного турка на его лодке (по условию русские получали лишь 40 % улова), затем приобрели свои сети за 530 лир, ассигнованных командиром Корпуса. Команда была сформирована из 16 человек. Французы не разрешили нашим рыболовам подплывать к азиатскому берегу и оставаться на воде ночью; вообще они ставили всяческие препятствия, что не давало возможности поставить дело на должную высоту. Скоро и сама организация расстроилась: постоянную команду составляли только несколько рыбаков-специалистов, остальные присылались частями: чьи были рабочие – та часть и получала рыбу. За все время поймали около 1500 кг рыбы, что окупило стоимость сетей, но не внесло улучшения в питание Корпуса.

Вопрос об огородах был возбужден интендантством еще в январе 1921 года. Предполагалось нанять участки, обработать их русскими рабочими, покрыть все расходы урожаем и в то же время обеспечить Корпус овощами на полгода. К сожалению, это предположение не получило осуществления; только один Корниловский полк по своей инициативе создал свой полковой огород. Для этого полку были бесплатно отведены греческой администрацией два участка земли близ города размером всего около 2 % десятин. Работы производила постоянная артель в 40–50 человек (из них 9 офицеров) под руководством двух офицеров-агрономов. На семена и инструменты было затрачено около 50 лир, полученных из благотворительных источников. Работы было много, так как земля была неподготовлена. Зато урожай был хороший, минимум на 10 тысяч драхм (около 800 лир); половина урожая шла в полк, а другая половина раздавалась лазаретам, Корниловскому Военному училищу и другим учреждениям. За период с мая по август 1921 года было собрано около 5 000 кустов капусты, 200 пудов помидор, 50 пудов перца, 100 пудов картофеля, кроме того, огурцы, кабачки, лук, салат, морковь и пр. Огород этот заинтересовал и местных жителей. Как разрешение продовольственного вопроса эта попытка имела весьма ограниченное значение даже для полка.

«Главное значение огорода, – говорил один из его инициаторов, – в том нравственном оздоровлении, которое он дал тем 50 человекам, которые работали на земле».

Недоедание Русской Армии в Галлиполи не могло не обратить внимания общественных организаций, и представитель В.З.С. в Галлиполи в своем докладе Главному Комитету Земского Союза от 9 апреля указывал, что Армия голодает, развиваются малокровие, туберкулез и необходимо хотя бы десятую часть людей (около 2500 человек) подкармливать. Общественные организации пошли навстречу, однако, как увидим, осуществить дело в полной мере не удалось.

Для питания слабых, больных и детей были устроены четыре питательных пункта:

№ 1, в городе для больных и слабых – на 500 человек; открыт 23 февраля.

№ 2, в лагере для больных и слабых – на 600 человек; открыт 1 июня.

№ 3, в лагере для детей – на 300 человек; открыт 18 апреля.

№ 4, в городе при гимназии для детей – на 160 человек; открыт 5 июля.

Первоначально питательные пункты для команды выздоравливающих были созданы Белым Крестом[26]26
  Белый крест – русская общественная благотворительная организация. Самое первое «Общество Белого Креста попечения о нуждающихся семействах воинов, потерявших здоровье в мирное время» образовалось в России в 1880 году и находилась под покровительством великого князя Михаила, младшего брата последнего русского императора Николая II После октябрьского переворота деятельность Общества была прекращена, однако вскоре на территориях, занятых Добровольческой армией, затем в войсках Вооруженных сил Юга России была развернута сеть госпиталей, которые, во избежание сходства с большевиками, стали помещать на своих палатках не красный крест (хотя их деятельность была тождественна Комитету Русского Красного Креста), а белый. Объединявший и координировавший деятельность госпиталей Главный комитет Общества Белого Креста ставил целью попечение о больных и раненых воинах. Его деятельность возглавила Е. Митрофанова, вдова бывшего ректора Варшавского университета. После исхода Русской Армии и эвакуации Общества она приняла в Константинополе монашество с именем Евгения. В эмиграции деятельность Общества, существовавшего на добровольные пожертвования и взносы, постепенно прекратилась.


[Закрыть], но они получили свое развитие только после того, как были взяты в ведение представителя В.З.С. в Галлиполи.

Продукты для питательных пунктов поступали из трех источников:

1) от французского интендантства, которое выдавало на 150 человек при посредстве корпусного врача,

2) от Американского Красного Креста,

3) деньгами от В.З.С., по расчету 7 пиастров в день на человека.

В питательном пункте № 1 из общего весового количества продуктов 50 % поступило от французов 18 % от американцев и 26 % было приобретено покупкой. Питательный пункт № 2 от французского интендантства не получил ничего. Из всех этих продуктов для слабых готовилось одно дополнительное блюдо.

Обеды бывали двух родов: общие и диетные (для особо слабых), кроме того, детям интерната гимназии выдавался ужин.

В трех питательных пунктах (1, 2 и 3) за время с марта по июнь включительно было выдано 114895 обедов, из них 8086 диетных (7 %), а в среднем в день.

Соотношение получавших дополнительное питание к общему числу состоявших на французском пайке видно из табл. № 9.

Табл. № 9.

Соотношение количества человек, получавших дополнительное питание, к общему числу галлиполийцев, состоявших на французском пайке

В период наибольшего развития своей деятельности они поддерживали больше 6 % (вместо желательных 10) всего русского населения Галлиполи, и это имело большое значение, так как дополнительным питанием пользовались наиболее в нем нуждавшиеся.

Кто же попадал в число этих счастливцев?

Около половины мест предоставлялось врачебной комиссии, куда направлялись больные из частей; комиссия решала, кто должен получать дополнительное питание (общее или диетическое) и в течение какого срока; срок назначался обычно на 1–2 недели, после чего поступал следующий кандидат. Это, по свидетельству врачей, имело большое значение. Часть мест, особенно в лагере, распределялась корпусным командованием между частями, а полковые врачи решали, кто должен пользоваться дополнительным пайком. Гимнастическо-фехтовальная школа, например, получала дополнительные обеды почти для половины обучающихся. Около 100 обедов выдавалось интернату гимназии. Остальные места распределялись представителем В.З.С. между больными женщинами, служащими союза, общественными работниками и т. п.

Обеды, как было сказано, были двух родов – обыкновенные и диетные. Обед обычно состоял из супа с хлебом или каши и сладкого чая, диетный же обед был без мяса (преимущественно молочная каша или что-либо сладкое). Обед был вкусный и разнообразный, пища – жидкая (суп) и густая (каша, макароны) чередовались. Часть довольствующихся обедала в помещении пунктов, часть уносила пищу домой в своей посуде.

Собирая весь материал, касающийся продуктов, израсходованных на питание, представительство В.З.С. выработало следующую таблицу среднего количества продуктов, получаемых каждым довольствующимся за один обед:

Хлеб ……………………………. 200 гр

Мясо……………………………….70

Мясные консервы……………………15

Рыба………………………………..3

Мука……………………………….10

Картофель…………………………..70

Макароны…………………………..25

Фасоль……………………………..25''

Овощи……………………………..14

Сахар ………………………………. 3 ''

Фрукты …………………………….. 7 ''

Жиры………………………………10

Какао ………………………………. 1 ''

Молоко……………………………… 1 ''

Катык ………………………………. 6 ''

Соль………………………………… 4 ''

Манная крупа ……………………….. 5 ''

Рис ………………………………… 23 ''

Вкусовые вещества …………………… 6 ''

Всего ………………………………498 ''

Это количество продуктов довольствующийся получал в дополнение к французскому пайку.

24 июля ввиду отсутствия средств представительство В.З.С. принуждено было прервать работу питательных пунктов; дополнительно питаться продолжали только женщины и дети, довольствовавшиеся у Международного Красного Креста[27]27
  Международный Красный Крест был образован в 1863 году по инициативе швейцарца Анри Дюнана в Женеве на Международной конференции, положившей начало организации национальных комитетов Красного Креста. В качестве эмблемы был избран негатив швейцарского флага.


[Закрыть]. 18 августа удалось вновь открыть пункты, хотя и в сокращенном объеме.

На дополнительное питание слабых и больных за период с марта по август включительно было израсходовано 9300 турецких бумажных лир. Для продолжения работы питательных пунктов в сентябре Главнокомандующий ассигновал 1500 лир, и тем признал огромное их значение для Корпуса.

Среди русских, питавшихся французским пайком, было около 1000 женщин и 300 детей, но качество продуктов и их недостаток чувствовались постоянно. На помощь пришел Американский Красный Крест. Дети получали от американцев ежедневный завтрак при детском саду; некоторые вместо него – продукты в сухом виде. Женщинам Американский Красный Крест периодически выдавал сгущенное молоко, сахар, макароны, шоколад и прочее. Выдачи эти не имели регулярного характера. Общее количество продуктов, выданных Американским Красным Крестом женщинам, детям и лазаретам, оценивается приблизительно в 2 миллиона франков.

В конце июня Международный Красный Крест в Женеве решил взять на себя питание детей, беременных и кормящих женщин из русских беженцев, но он мог доставлять только сухие продукты. На организацию же приготовления, раздачи пищи и покупку дополнительных продуктов (свежего мяса, зелени и проч.) требовались деньги.

По расчету представителя В.З.С. в Галлиполи надо было тратить по 3,5 пиастра в день на человека, что составляло на 800 человек 480 лир в месяц. Несмотря на задержки в ассигновании этих сумм, представитель энергично взялся за осуществление питания женщин и детей.

Количество лиц, получавших означенную помощь, к 17 августа было следующее.

Детей до 5 лет……………………….. 178

Детей 5-17 лет ………………………. 457

Беременных женщин………………… 159

Кормящих ………………………….104

Юнкеров моложе 17 лет……………….695

Всего ……………………………….1593

Питание производилось на трех питательных пунктах №№ 1, 3 и 4. Часть довольствующихся получала обед и ужин в помещении питательных пунктов, часть брала горячую пищу на дом, а некоторая часть, около 300 человек, получала продукты в сухом виде на неделю вперед. Дети и женщины, довольствовавшиеся от Международного Красного Креста, были списаны с французского пайка; юнкера же (моложе 17 лет) продолжали пользоваться этим пайком, получая от него только недостающие продукты в сухом виде.

Доставка продуктов Международным Красным Крестом в Галлиполи была очень плохо налажена. Продукты доставлялись в неисправной упаковке, вежеталин вытекал из ящиков вследствие высокой температуры; одна партия сгущенного молока оказалась испорченной; сверх того, с 31 июня по 21 августа не было прислано никаких продуктов, и женщины и дети были обречены на голод. На помощь пришел французский интендант, лейтенант Дюмон, который нашел возможным выдавать необходимые продукты из французского интендантства за счет Международного Красного Креста. Впоследствии представитель Международного Красного Креста отказался дослать за этот период времени те продукты, которых не было во французском интендантстве, ссылаясь на то, что время уже прошло, а женщины и дети остались живы, следовательно могли обойтись без этих продуктов.

Хлеб и консервы, по условию, все время получались из французского интендантства.

Норма суточного питания от Международного Красного Креста показана в табл. № 10.

Табл. № 10.

Норма суточного питания от Международного Красного Креста[28]28
  Молоко выдавалось по 1–2 банки в неделю; при расчете одна банка—450 гр


[Закрыть]

Эту норму, особенно при получении в готовом виде с прибавлением купленных продуктов, надо считать более удовлетворительной, чем французский паек; однако недостаток хлеба и сахара все же был значителен. Просьбы об увеличении рационов сахара и муки оставались напрасными. При этом следует иметь в виду, что женщинам, получавшим французский паек, шел на помощь Американский Красный Крест; женщины же и дети, состоявшие на довольствии Международного Красного Креста, были лишены этой помощи.

Представительство В.З.С. за время с 5 июля по 1 сентября 1921 года издержало на организацию этой продовольственной помощи около 1400 турецких бумажных лир.

Таким образом, ни основное довольствие русских воинов и их семейств в Галлиполи, ни всевозможные дополнения питания не разрешили удовлетворительно продовольственного вопроса. Улучшение могло бы быть достигнуто только благодаря выдаче того или иного денежного содержания.

Наше командование ходатайствовало перед командиром Французского Оккупационного корпуса о выдаче русским войскам какого-либо жалования, но французы не могли удовлетворить этой просьбы.

Тогда русское командование употребило все возможные способы для получения из различных источников денежных сумм, которые выдавались бы военнослужащим хотя бы в виде единовременного пособия. За год пребывания русских в Галлиполи (с ноября 1920 по ноябрь 1921 года) удалось выдать подобное пособие десять раз: при этом генералы, штаб– и обер-офицеры, военные врачи и чиновники, полковые священники и штатные сестры милосердия семь раз получили по две турецких бумажных лиры, один раз – по полторы, а юнкера и солдаты– восемь раз по одной лире; и наконец, два последних раза все чины Корпуса получили по пол-лиры. Всего за это время Корпусу было выдано около 290 тысяч турецких бумажных лир.

Куда же тратились эти деньги чинами Корпуса? Курящими – прежде всего на табак, так как в нем чувствовался особенно острый недостаток, а затем приобретались пищевые продукты: сахар, рис, мамалыга, фрукты и проч.

Открытие памятника 16 июля 1921 г.

Цены на все эти продукты в Галлиполи сильно колебались в зависимости как от привоза продуктов, так и от колебаний греческой и турецкой валюты. За время пребывания русских в Галлиполи стоимость одной лиры колебалась в пределах от 8 до 15 греческих драхм.

Приведем примерно стоимость наиболее ходких продуктов в пиастрах:

Табак, 1 фунт[29]29
  Фунт – русская мера веса, равная 409,5 грамма.


[Закрыть]………………..36 пиастров

Хлеб, 1 кило……………………..20-25

Сахар, око (=1280 гр)……………..40-50

Рис, око………………………….15-25

Мамалыга, око……………………10-15

Халва, око……………………….60-80

Инжир, око…………………………20

Виноград, око…………………….15-20

Виноград. вино, бутылка…………..15-20

Спирт, бутылка…………………90-100 "

Были ли у русских какие-либо заработки? Были, но не у многих. Продавали остатки своих вещей, а подчас и выданное им казенное обмундирование; носили дрова на продажу, работали по уборке хлеба, занимались торговлей (преимущественно женщины), работали в общественных учреждениях и прочее. Но это было уделом меньшинства, да и заработки по большей части были ничтожны. Иные пытались подкормить себя рыбной ловлей, ружейной охотой на зайцев и куропаток, а находились и такие, которые не брезговали употреблять в пищу сухопутных черепах.

В заключение следует признать, что хотя и скудный, но именно французский паек был главным и почти единственным средством питания Русской Армии в Галлиполи, и несмотря на все недоразумения и недочеты, именно французы спасли 1-й Корпус от голодной смерти.

Укажем теперь на снабжение армии мылом, табаком и дровами. Мыло первый раз выдали 2 января по 45 гр на человека. Затем, начиная с 20 января, была установлена правильная выдача мыла по расчету 20 гр в день. Выдавали обыкновенно дней на 10 вперед. Количество это надо признать достаточным; по качеству выдаваемое мыло было различное: то довольно приличное, то очень плохое.

Отсутствие табака очень тяжело чувствовалось армией. В письме генерала Шарпи было указано, что русские будут получать ежемесячно по 2 коробки папирос на человека. Затем французы обещали выдать 1650 кило листового табаку, но все это оказалось одними обещаниями: русские в Галлиполи не получили от французов ни щепотки табака.

Русская Кавалерийская дивизия вывезла из Крыма некоторое количество листового табака. Табак этот был взят на учет Штабом Корпуса, но выдача его частям задерживалась различными требованиями со стороны французов. Наконец его распределили между частями в виде трех месячных выдач по ¹/₂-¹/₄ фунта каждая.

Вот все, что возможно было сделать.

Французы выдали только раза три спички по полкоробки на человека.

Для приготовления пищи, для отопления и для стирки белья требовались дрова. В лагере этот вопрос решился просто: люди шли в горы и там рубили низкорослые деревья. Правда при недостатке топоров и пил труд этот был весьма тяжел, но все же можно было добыть достаточное количество дров. Город не имел и этого, так как в окрестностях города попадались только редкие фруктовые деревья (об охране их командиром Корпуса был издан особый приказ).

Доставка дров наладилась не сразу, при этом французы выдавали дрова только на людей, живущих в городе. Табл. № 11 показывает количество полученных дров в кило и количество, приходящееся на каждого проживавшего в городе.

Табл. № 11.

Количество полученных галлиполийцами дров с французских складов с января по июль 1921 г.

Стоимость выданных за десять месяцев (с декабря 1920 г. по сентябрь 1921 г.) дров надо оценить в 240 000 франков, считая согласно французской расценке 8 сантимов за кило. Полученное же за тот же период мыло стоило 350 000 фр., считая по 2 фр. 40 сан. кило.

Один раз Корпусу была выдана подстилочная солома, но из-за отсутствия тюфячных наволочек солома эта скоро раструсилась.

Снабжение Корпуса осветительными материалами: керосином, свечами и карбидом производилось через инженерный склад. Количество этих продуктов было недостаточно, а затем выдача их вовсе прекратилась.

II. Вещевое довольствие

Корпус высадился в Галлиполи не только голодный, но и раздетый: в поношенном обмундировании и порванной обуви, без необходимого количества белья.

К тому же изголодавшиеся во время пути русские, попав в Галлиполи на скудный французский паек, стали продавать свои последние вещи, чтобы только утолить голод. Продавали и казенное обмундирование – не только лишнее, но и самое необходимое. Корпусное командование тотчас по прибытии в Галлиполи начало энергично бороться с продажей казенных вещей, однако уничтожить «толчок» [стихийный вещевой рынок] удалось только через месяц, после чего торговля хотя и не прекратилась, но велась более скрытно.

Одна из дивизий вывезла из Феодосии некоторое количество поношенного обмундирования: шинелей, френчей и проч., но розданные в части эти вещи оказались каплей в море.

Чтобы удовлетворить нужду Корпуса в одежде, необходимо было выдать каждому хотя бы по одному комплекту обмундирования и обуви и по две смены белья. К этому и стремилось корпусное командование, однако, как увидим, осуществить этого в полной мере не удалось.

На борту русских судов, вышедших из Крыма, было значительное количество белья и прочих предметов обмундирования, предназначенных для Русской Армии, но это имущество было задержано французами для учета, и первые партии его удалось получить лишь к началу февраля. Именно к этому времени людям раздали по одному комплекту белья на каждого человека, 1200 шаровар, 9700 пар ботинок, гетры, перчатки и проч. Кроме того было получено около 100 походных кухонь и довольно значительное количество разной посуды.

Помимо этого, в самом начале французы сами доставили в Галлиполи 7800 одеял и раздали их непосредственно чинам Корпуса. В марте и апреле поступили новые партии, ботинок, разного рода обмундирования и посуды, а за все время до 1 сентября было получено и роздано некоторое количество белья и одежды, что видно из табл. № 12.

Табл. № 12.

Количество выданных французами предметов обмундирования

Из выданных одеял 3700 пошло на шитье шаровар, в которых ощущалась большая потребность.

Верхнего обмундирования: шинелей, френчей, шаровар и фуражек, поступало мало, и то в значительной части в поношенном виде. Более крупная партия поступила в августе. Всего по 1 сентября получили: шинелей—3500, френчей – 6300, шаровар – 6600, фуражек—3500, обмоток—10 700 штук.

Сверх того были доставлены в небольшом количестве: гимнастерки, шоферские пальто, парусиновые куртки, полушубки, туфли и прочее, а также некоторое количество мануфактуры (сукна, бумазеи, бязи) и ниток.

Все это имущество поступало от французского командования через русское снабжение из запасов, привезенных на русских судах.

Вещи распределялись между частями лично командиром Корпуса пропорционально их численному составу; только военным училищам оказывалось некоторое преимущество; беженский батальон получал вещи наравне с прочими частями.

Кроме перечисленного имущества, поступившего в распоряжение русского интендантства, в войсковые части были розданы вещи, полученные от благотворительных учреждений. Сюда вошли летние пижамы, больничные халаты, полотенца, носки и прочее. Некоторые предметы поступили в довольно большом количестве, так что каждый чин Корпуса получил, например, не менее двух пижам и кое-что из белья, что имело большое значение при общем недостатке обмундирования.

Вещи поступали в Корпус не сразу, так что многое было получено только к осени. К 1 сентября на каждого в среднем приходилось:

Одеял ………………………………. 1,8

Рубашек …………………………….. 3,0

Кальсон …………………………….. 3,2

Носков…………………………….3,3 п.

Полотенец……………………………3,4

Ботинок ……………………………1,0 п.

Перчаток…………………………….0,7

Шинелей…………………………….0,2

Френчей…………………………….0,3

Шаровар ……………………………. 0,3

Фуражек…………………………….0,2

Обмоток ……………………………. 0,5

Гетр ………………………………… 1,2

Бельем Корпус был удовлетворен в полной мере. Сначала белья было выдано две пары, а к сентябрю еще по одной; но верхнего обмундирования не хватало и прибыло оно, большей частью, только в августе. А между тем английское платье, полученное Добровольческой, а после Русской Армией на юге России, сильно потрепалось во время боев и в походах. Мало кто имел два комплекта обмундирования, зато у иных не было даже шинелей, и они были одеты в кое-какое тряпье или просто ежились в потрепанных френчах. Некоторую защиту от холода представляли шерстяные одеяла, выданные по одному или по два на человека. Часть одеял пошла на шитье шаровар; правда шаровары эти оказались не очень изящны и не особенно прочны, но зато были теплы.

В частях распределение вещей производилось ротными и взводными командирами по степени нужды, а иной раз и просто по жребию. Понятно, что такое распределение было не всегда равномерно. Так, например, хотя в среднем на каждого приходилось по 1,8 одеяла, число получивших по одному одеялу все же осталось довольно значительным.

Вопрос об обуви в Галлиполи стоял особенно остро вследствие дурной погоды зимой, необходимости постоянно делать переходы из лагеря в город и обратно и частых работ во всякую погоду. А между тем обувь поступала медленно, небольшими партиями: до 1 марта было получено 10 500 пар ботинок, с марта по май – еще 16 500 пар, так что зиму проходили в поношенной обуви. Ботинки, полученные в Галлиполи, не отличались особенной прочностью и при весенней грязи и плохих мостовых в городе скоро изнашивались. Починка обуви была организована не скоро и в недостаточном объеме, поэтому многим приходилось выдавать по второй паре, в то время как другие, приехавшие в крепкой русской или английской обуви, еще не получили ни одной.

Быстрая порча обуви потребовала устройства сапожных мастерских. Русское снабжение доставило в Галлиполи некоторое количество кожи и сапожного инструмента. Были организованы починочно-сапожные мастерские при корпусном интендантстве, представительстве Всероссийского Земского Союза, дамском комитете, при мастерских Технического полка, при Беженском батальоне и почти при всех частях Корпуса.

В этих мастерских производились работы: бесплатные – по нарядам из казенного материала, и платные – из материала заказчика. Всероссийский Земский Союз, кроме своей мастерской, оказывал поддержку также некоторым другим мастерским – материалом и инструментом. А в октябре Главным Комитетом Всероссийского Земского Союза было прислано для Корпуса подошвенной и иной кожи на 1200 лир.

Работа всех этих сапожных мастерских сильно облегчила разрешение вопроса об обуви в Галлиполи, однако все же нельзя было считать этот вопрос разрешенным в полной мере. Отсутствие запасов обуви и средств для своевременной их починки приводило к тому, что до последнего времени можно было встретить чинов Корпуса в совершенно изношенной обуви.

К сожалению, надо сказать, что обмундирование, выданное чинам Корпуса, часто недолго оставалось в их руках: продажа («загон») казенных вещей, несмотря на строгие наказания, продолжала существовать до последнего времени, то ослабевая, то усиливаясь. Причина этого явления лежит, прежде всего, в отсутствии определенного жалованья чинам Корпуса и в недостаточности питания, а низшие начальствующие лица, понимая тяжелое положение своих подчиненных, не находили в себе силы достаточно энергично бороться с этим злом.

Хотя снабжение обмундированием было неудовлетворительно и, казалось, не могло быть и речи об однообразной форме одежды, однако как командир Корпуса, так и командиры частей приложили все старание, чтобы придать чинам Корпуса воинский вид и по возможности соблюсти форму одежды. В начале требовалось только, чтобы все имели погоны и кокарды, хотя бы нарисованные чернильным карандашом. Затем организовали изготовление форменных погон для всех частей; на это пошло некоторое количество полученной мануфактуры и были ассигнованы небольшие средства Штабом Корпуса. Погоны установили определенных цветов для каждой части; ношение английских погон было запрещено.

Высокие сапоги были очень не у многих; обмоток для ботинок еле хватало на половину. Пришлось прибегнуть к парусиновым защитным гетрам, которых имелось достаточное количество; правда, они были слишком коротки и не соответствовали обычному виду русского солдата. Носить брюки навыпуск не разрешалось; исключение составляли длинные офицерские брюки прежнего образца.

Однообразия френчей не требовалось, разрешалось носить даже куртки от пижам всех цветов; для них необходимы были только погоны и пояса.

Поэтому не редки были белые, серые, полосатые, синие, ярко голубые, розовые и прочие куртки и гимнастерки. Вид этой пестроты неприятно резал глаз, и для парадов была установлена однообразная форма – белая рубашка (старая форма русского солдата). Материалом для их изготовления послужили белые пижамы, медицинские халаты, бязь, привезенная из Крыма, и проч.

Казалось, выполнить эту задачу – привести внешний вид Армии в единообразный вид – было довольно трудно, но общими усилиями Корпуса задачу решили, и на парадах русские войска выступали под южным солнцем, сверкая белизной рубашек русского покроя. Только один Корниловский полк, верный своим традициям, окрасил свои гимнастерки в черный цвет и во время смотров и парадов резко выделялся из белой массы. К услугам греческой красильни прибегали довольно часто: кавалеристы окрашивали шаровары в темно-синий цвет, юнкера некоторых училищ для ежедневных занятий имели гимнастерки, окрашенные в защитный цвет, и т. п. Но главное значение имела красильня при изготовлении цветных фуражек и поясов соответственно формам полков.

Фуражек было получено мало, и их приходилось шить самим, частью из казенного, частью из собственного материала. Цветные фуражки пехотных и кавалерийских полков шились из полотенец и белой бумазеи, тульи и околыши окрашивались сообразно цветам полка. Кокарды изготавливались в мастерских Технического полка и артиллерийского склада.

Все это вызывало потребность в открытии портняжных и фуражечных мастерских как при Корпусном интендантстве, так и при отдельных частях. Из разных источников было получено некоторое количество швейных машин, портные были свои, и работа кипела.

Так удалось восстановить в Галлиполи традиционную форму Добровольческой и Русской армий. И полки твердо держались своих цветов: Корниловский – черного с красным, Марковский – черного с белым, Дроздовский – малинового, Алексеевский – синего (по этим цветам полки назывались «цветными»); в Техническом полку офицеры имели белые погоны, солдаты – красные. Военные училища стремились восстановить прежнюю форму русских училищ, имена которых они носили, и имели погоны с соответствующими трафаретами. Наибольших результатов в этом отношении достигло Николаевское Кавалерийское училище с его алыми бескозырками и двухцветными поясами.

Материала было мало, денег еще меньше, но желание, любовь к Армии и своему родному полку и создали ту картину стройности и единообразия, что так поражали французов и местных жителей на русских парадах в Галлиполи.

Благодаря этим мерам разрешился вопрос летнего обмундирования. Но для зимнего Русская Армия не имела даже полного количества шинелей, не говоря уже о теплом белье и прочем.

Мелкой посуды было получено достаточно:

котелков больших (один на 6 человек) … 2600

котелков малых (на 1 человека) ……… 12600

ложек ……………………………. 10700

кружек чайных ……………………..7400

тарелок ……………………………. 1100

сковородок …………………………2400

ведер ………………………………. 200

и т. д.

Впрочем, в мелкой посуде особенно не нуждались: консервные банки различных величин служили и для изготовления пищи и для питья чая и проч., а бидоны от кокосового масла, бензина или керосина шли для носки воды и группового приготовления пищи.

Лазареты получали палатки, кровати и весь инвентарь из трех источников: от французов, от Американского Красного Креста и от греков.

Семьи военнослужащих получили от интендантства одеяла; всем остальным, прежде всего, женщинам и детям, Американский Красный Крест на летний период доставил одеяла, матрацы, пижамы, белье, материю, обувь, посуду и прочее. Что же касается зимнего платья, то здесь пришлось прибегнуть все к тем же одеялам, из которых успешно шились женские и детские пальто, зимние платья.

Надо сказать, что трудолюбие и настойчивость русских женщин сыграли здесь большую роль. Женщины не только делились американскими подарками со своими мужьями и братьями, обшивали себя и детей, но много потрудились и для близких, обшивая своих родных – чинов Русской Армии, а часто и посторонних.