Текст книги "Галлиполийский крест Русской Армии"

Генерал Врангель

* * *

А дальше начались трудовые будни Русской Армии, и хотя Главнокомандующий почти не имел возможности по воле союзников ее посещать, он постоянно был рядом со своим воинством.

Приказ

Русской Армии № 3

Яхта «Лукулл» 1 января 1921 года

Еще один год русского лихолетья отошел в вечность.

Позади – поруганная Родина, ряд дорогих могил, разбитые надежды… Впереди – неизвестность…

Но милостив и справедлив Господь!

С мечом в руках и с крестом в сердце шла наша армия за правое дело. Она выполнила свой долг до конца…

Да сохранит ее Всевышний на славу будущей России. Да положит Он в грядущем году конец Русскому лихолетью…

С Новым годом, русские воины, с новым счастьем!

Генерал Врангель

Приказ

Главнокомандующего Русской Армии № 357

г. Константинополь, Российское Посольство 29 октября 1921 года

Дорогие соратники!

Восемь месяцев я оторван от Вас.

Вдали от родных частей, я мысленно переживаю с Вами лишения и тяготы, и помыслы мои денно и ночно среди Вас.

Я знаю Ваши страдания, Ваши болести. Ваша стойкость, Ваша безответная преданность долгу дают мне силы вдали от Вас отстаивать честь родных знамен.

Низкий Вам поклон!

Все, что в силах моих, я делаю для ускорения отправки оставшихся в Галлиполи и Кабакдже частей.

На Славянской земле, среди братских народов, я вновь увижу родные знамена, вновь услышу громовое «ура» Русских Орлов.

Ныне издалека шлю Вам мой горячий привет.

Генерал Врангель

Приказ

Главнокомандующего Русской Армии № 369 г. Константинополь, Русское Посольство 2/15 ноября 1921 года

Дорогие соратники!

Минул год, как мы на чужбине. Год страданий, лишений, тяжкой борьбы за свое бытие, голод и стужа, злоба и клевета врагов – ничто не могло сломить Ваш дух.

Близок час избавления. Рука помощи брата славянина протянута нам. Приняв братский приют, мы будем ждать счастливого дня возобновления борьбы за освобождение Родины.

Пусть говорят нам, что Россия погибла, что родных нам Армии и Флота нет. Мы знаем, что это ложь. Россия жива. Истерзанную и поруганную, мы вынесли ее на своих знаменах – этих знамен, пока мы живы, не вырвать из наших рук. Мы пронесем их сквозь смерть и страдания и водрузим на Родной Земле.

В память перенесенных в год изгнания тягостей и лишений и отличия тех, кто, отказавшись от личной жизни, не пожелал оставить родных рядов, утверждаю особый нагрудный знак, положение о коем прилагается.

Генерал Врангель

После распыления Армии, когда ее части оказались разбросанными по Европе, генерал П.Н. Врангель из Королевства Сербов, Хорватов и Словенцев продолжал следить за общим ходом дел во всех частях Армии и своими распоряжениями стремился объединить и сплотить людей.

Приказ

Главнокомандующего Русской Армии

№ 1

Сремски Карловицы 1/14 января 1923 года

Прошел еще один год крестного пути.

В тяжелой непривычной работе, среди предательства, гонений и лишений Русская Армия продолжает борьбу за свое бытие. В черном труде, как и на поле брани, русские офицеры, солдаты и казаки отстаивают честь России.

В этом смысл их борьбы, величие их подвига.

Нет более за рубежом России вооруженной русской силы, но Русская Армия на чужбине жива.

Русская Армия – это ядро национальной России, это последний остаток русской государственности, это носительница идеи борьбы за счастье и свободу Родины. Недаром боятся Русской Армии враги России – недаром ведут против нее беспощадную борьбу.

В сознании правоты своего дела, с верою в его конечное торжество идет Русская Армия своим крестным путем, идет через Голгофу к Воскресению.

Да наступит оно в грядущем году.

Генерал Врангель

* * *

Понимая, что объединить в ближайшем будущем распыленные части Армии вряд ли представится возможным, Петр Николаевич Врангель вместе с соратниками принимает решение о создании РОВС – Русского Общевоинского Союза[70]70
  Русский Общевоинский Союз первоначально объединил около 30 тысяч воинов. Его главнокомандующим и председателем был генерал П.Н. Врангель, который являлся и последним законным правителем России. Это ставило РОВС в особое положение – как хранителя традиций русской государственности, а фактическое соседство с Русской Зарубежной Церковью, также находившейся сначала в Сремских Карловцах в Сербии, освящало Общевоинский Союз и церковным авторитетом. Чтобы придать РОВС характер надпартийной организации, П.Н. Врангель издает приказ, запрещавший военным вступать в политические партии. Союз имел свои отделения в целом ряде стран, главным образом, европейских, южно-американских и дальневосточных, которые поддерживали связь со всеми членами, проживавшими в этих государствах Таким образом, РОВС смог сохранить традиции, дисциплину, несмотря на постепенный переход самой Армии на гражданское положение – в ожидании нового «военного призыва» Воины каждой части, каждого полка старались устроиться на одно предприятие, в одну артель, проживая в казармах-общежитиях. Неофициальным органом связи между членами РОВС стал журнал «Часовой», основанный в 1929 году и просуществовавший до 1988 года (с перерывом в годы войны)


[Закрыть], что было окончательно оформлено приказом от 1 сентября 1924 года. Важной вехой на этом пути стало распоряжение Главнокомандующего, отданное почти за год до завершения формирования РОВС.

Распоряжение Генерала Врангеля № 82

г. Сремски Карловицы 8 сентября 1923 года

Осенью 1920 года прибыли на чужбину полтораста тысяч русских изгнанников, в том числе сто тысяч воинов – строевых чинов, чинов тыловых учреждений и частей, военно-учебных заведений, раненых и больных. Прибывшие воины были сведены в три корпуса – 1-й Армейский, Донской и Кубанский, и устроены в лагерях Галлиполи, Чаталджи и Лемноса. Большое число начальников осталось за штатом и вынуждены были временно оставить ряды Армии. Временно разлучены с ней и многочисленные воины тыловых учреждений. Наконец оказались оторванными от родных частей раненые и больные, размещенные в госпиталях Константинополя, Пирея, Бизерты и т. д.

Деля долгие годы с родной Армией ее крестный путь, они, временно от нее оторванные, просили числить себя в ее рядах.

Помимо этих воинов, за рубежом России находилось уже много десятков тысяч русских воинов, рассеянных по всем странам Старого и Нового Света. Большинство из них боролось за честь Родины на всех концах Русской земли – одни в Сибири, другие на Севере, третьи в Прибалтике, четвертые в Польше. Нищие, бесправные и беззащитные, они несли все тяжести беженской жизни.

Поставив себе задачей сохранить на чужбине последние остатки Великой Русской Армии, сплотить вокруг родных знамен оставшихся верными воинскому долгу и по мере сил помочь им собственным трудом обеспечить свое существование, я не делал разницы между теми, кто последовал за мною в изгнание, и теми, кто сражался ранее под предводительством других вождей.

Дабы связать между собой и с Армией офицеров, рассеянных по всем странам, оказать им нравственную и материальную поддержку, в начале 1921 года мною предложено было военным агентам и военным представителям в разных государствах приступить к образованию военных союзов и обществ; вместе с тем производилась запись офицеров, изъявивших желание по первому зову явиться в ряды Армии (регистрация). Таковых записалось около десяти тысяч человек. Их оказалось бы, несомненно, больше, если бы работа по объединению воинов могла вестись открыто. Шум, поднятый враждебной нам русской и иностранной печатью в связи с общей международной обстановкой, затруднительность связи, отсутствие возможности осведомления – все это бесконечно затруднило работу. Многие офицеры, оставившие на Родине семьи, не записывались в ряды Армии, опасаясь за участь близких. Повторились, к сожалению, и отдельные случаи, имевшие место в дни, когда борьба шла еще на родной земле, когда на призыв Армии не откликнулись те, кто был обеспечен, кто устроился и предпочитал мирное житье за границей риску жизни или спокойствию; уклонялись преимущественно под предлогом, что Армия не несет с собой определенного политического лозунга.

Ныне, после трех с половиной лет изгнания, Армия жива; она сохранила свою независимость, она не связана ни договорами, ни обязательствами ни с государствами, ни с партиями, она собственным трудом обеспечивает свое существование.

Общими усилиями обеспечен заработок сорока тысячам воинов, возможность учиться в высших учебных заведениях разных государств – до трех тысячам человек, в средних – до пяти тысячам, даны средства на оказание помощи до шести тысячам инвалидов и престарелых и поддерживается существование до двух тысяч семей воинов. Многие десятки тысяч получают врачебную помощь.

Армия перешла на трудовое положение; в поисках возможности приискания труда или возможности учиться, многие офицеры разъехались с Балкан в другие страны; они по-прежнему остались в своих частях, они не перестали оставаться членами родной полковой семьи. Вместе с тем, войдя в офицерские союзы той страны, где ныне находятся, они еще более сроднят эти союзы с Армией, еще теснее сплотят рассеянных по лицу земли русских офицеров.

Для того, чтобы связь объединенных в разных странах в Союзы офицеров с Армией была бы действительной, необходимо, чтобы Союзы объединяли лишь тех гг. офицеров, которые сами считают себя в рядах Армии. Армии не нужны те, кто не хочет откликнуться на ее зов, как и те, кто не понимает, что всякая воинская организация может существовать только на основе приказа и повиновения; не нужны и те, кто забыл опыт 1917 года, наглядно показавший несовместимость военного начала с политикой и политиканством.

Признавая своевременным завершить ныне начатую в 1921 году работу по объединению офицеров за рубежом России и считая всех членов офицерских союзов и обществ в составе Армии, приказываю:

1). Объединение и руководство деятельностью всех офицерских союзов и обществ в разных государствах осуществлять через военных представителей и военных агентов в этих государствах.

2). Военным представителям и военным агентам:

а) предложить офицерам, не состоящим в настоящее время в союзах данной страны, но считающим себя в составе Армии, записаться в один из союзов страны;

б) предложить через означенные союзы всем гг. офицерам, не считающим себя в составе Армии, выйти из союза; тем из гг. офицеров, кои, состоя в союзах, входят одновременно в состав каких-либо политических организаций, предложить, как чинам Армии, выйти из состава последних; те из гг. офицеров, кои нашли бы возможным от этого уклониться, подлежат исключению из союзов; если бы какой-либо из союзов признал возможным оставить в числе своих членов офицеров, отказывающихся числиться в Армии или отказавшихся выйти из состава той или иной политической организации, то таковой союз не может оставаться в числе союзов, входящих в состав Армии и не может в дальнейшем рассчитывать на ее помощь;

в) указать всем союзам, состоящим ныне при управлении военных агентов или военных представителей, на мое решительное требование не допускать обсуждения каких-либо вопросов характера политического – предоставив обсуждение «программ», «платформ», «тезисов» и «лозунгов» тем, кто видит в этом спасение Родины, и, памятуя, что для воина есть один лозунг – приказ Начальника;

г) донести, какие именно союзы и общества, выполнившие указанные требования, имеются ныне при управлениях военного агента или военного представителя данной страны.

Генерал Врангель

Вскоре после этого распоряжения генерал П.Н. Врангель, продолжая работу по формированию РОВС, отдает новый приказ. В нем будущая структура РОВС предстает уже вполне сложившейся и четкой.

Приказ

Секретно

В целях дальнейшего объединения около Русской Армии офицерских обществ и союзов, необходимости согласования в разных странах всех мероприятий по проведению в жизнь этого объединения и облегчения связи обществ и союзов с Армией, рассредоточенной на Балканах,

приказываю:

А. В Западной Европе:

1. Генерал-Лейтенанту Юзефовичу объединить руководство работой офицерских обществ и союзов в Финляндии, Эстонии, Литве и Латвии.

2. Генерал-Майору фон Лампе объединить руководство работой обществ и союзов в Германии, Венгрии и Чехо-Словакии.

3. Генерал-Лейтенанту Хольмсену объединить руководство той же работой во Франции, Бельгии и Англии.

4. Генерал-Лейтенантов Юзефовича, Махрова, Хольмсена и Генерал-Майора фон Лампе подчиняю во всех отношениях моему помощнику Генерал-Лейтенанту Миллеру, коему иметь пребывание в Париже.

Б. В странах Балканского полуострова:

1. Генерал-Лейтенантам Ронжину, Неводовскому, Геруа и Полковнику Флорову продолжать работу по руководству и объединению обществ и союзов в тех странах, где они имеют пребывание.

2. Совету Объединенных Офицерских Обществ в Королевстве С.Х.С. продолжать такую же работу в этом Королевстве.

3. Генерал-Лейтенентов Ронжина, Неводовского, Геруа и Полковников Базаревича и Флорова подчиняю во всех отношениях моему помощнику Генерал-Лейтенанту Абрамову.

Генерал Врангель Генерал-Лейтенант Абрамов

* * *

В марте 1924 г. Врангель освободил генерала Кутепова от должности своего помощника и начальника Галлиполийской группы в Болгарии, – в связи с его прикомандированием к организации, которая, впрочем, не имела еще определенной формы, складывавшейся вокруг Великого князя Николая Николаевича. К сожалению, это перемещение не пошло на пользу дела.

Шли годы, уходили силы. И не только чисто человеческие. Растекалась по Европе, Азии и Америке Русская Армия, а в эмигрантской среде, сдобренной советскими агентами, множились разногласия. В одном из своих писем от 1926 года Петр Николаевич, живший тогда в Сербии, писал супруге, уже выехавшей в Брюссель: «…Из Парижа сведения самые грустные – происки и подлая игра, как никогда. Враги готовятся справлять тризну по мне и Армии..». П.Н. Врангель имел при этом в виду отказ великого князя Николая Николаевича финансировать РОВС.

Это было тем прискорбнее, что с годами углублялся раскол генерала Врангеля с генералом Кутеповым, который оказался вовлеченным в сложную и запутанную провокацию ОГПУ, известную под названием «Операция ''Трест''». Разоблачение «Треста» в 1927 г. сильно поколебало авторитет Кутепова. Петр Николаевич, прекрасно разбиравшийся в людях, писал о Кутепове, что тот, в силу своей деятельной и решительной натуры, всегда будет жертвой более ловких и хитрых людей.

Однако провал «Треста» не охладил стремления П.А. Кутепова к занятиям конспиративной деятельностью, которая в итоге шла во вред делу, а косвенно задевала и П.Н. Врангеля. Исчерпав все средства изменить или прекратить эту работу, Петр Николаевич оставил за собой право «вести эту работу иными путями и с иными лицами», твердо веря, что «когда пути откроются, и лица найдутся».

Итак, несмотря на целый ряд неудачных попыток Петра Николаевича добиться единства Армии и хотя бы некоторого воссоединения ее боевых сил, к концу 20-х годов вокруг него, не запятнавшего себя участием в сомнительных организациях, начинает складываться круг искренно преданных и деятельных помощников. Все больше русских эмигрантов начинало убеждаться в том, что именно П.Н. Врангель может стать лидером, вокруг которого будут объединяться антибольшевистские национальные силы будущей России.

Наступил новый 1928 год. Увы, последний в его жизни. 18 марта Петр Николаевич неожиданно заболел, как посчитали врачи, гриппом. Температура до последнего дня его жизни держалась более 39 градусов. Организм слабел и изнемогал. Врачи терялись в диагнозах, определяя то желудочное заболевание, то туберкулез, то лихорадку. Но типичные проявления этих болезней не укладывались в общую картину самочувствия больного. В кругу близких Врангеля, наконец, сложилось твердое убеждение, что он был отравлен туберкулином через мнимого «брата» своего денщика – матроса советского судна, который неожиданного навестил дом Врангелей в начале марта 1928 г.

25 апреля 1928 г. генерал барон П.Н. Врангель скончался в Брюсселе в возрасте 48 лет…

Его прах, по завещанию, был затем перенесен в Белград и перезахоронен.

* * *

Осенью 2007 года в городе Сремски Карловцы был открыт первый в мире памятник генералу П.Н. Врангелю, но путь к этому событию оказался непростым. Идея создания памятника была частной инициативой, поддержанной Россвязь-охранкультурой. Как нередко бывает в таком благородном деле, благотворитель из Петербурга – Виктор Лебедев, выделил средства на изготовление бронзового бюста на гранитном постаменте (автор – скульптор Василий Аземша), однако чтобы установить и открыть памятник, пришлось приложить немало усилий.

Открытие памятника генералу Белой Армии П.Н. Врангелю в городе Сремски Карловцы. Сентябрь 2007 г.

Виктор Васильевич Петраков, заместитель руководителя Россвязьохранкультуры, вспоминает, что первой трудностью оказалось отсутствие землеотвода под русскую церковь Святой Троицы в Белграде, где покоятся останки генерала и на территории которой предполагалось установить бюст. Решение вопроса грозило затянуться на месяцы, если не на годы. Тогда-то и возникла идея установить памятник в Сремских Карловцах: там некогда находился штаб Врангеля, там он жил и работал. Однако Московская Патриархия настороженно отнеслась к этой идее: ведь именно в этом городе произошел раскол русского Православия, появилась Русская Православная Церковь Зарубежом. Взглянуть на ситуацию с другой точки зрения помогло начавшееся сближение двух Церквей, а после их объединения было получено благословение Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. Идею горячо поддержала и Сербская Православная Церковь, благословение которой было получено благодаря усилиям соруководителей проекта – Драгана Аврамова и Жарко Димича, их коллег, а также властей города.

14 сентября 2007 года в Сремских Карловцах, месте историческом для русской диаспоры, в кафедральном соборе, епископом Сремским Василием (Сербская Православная Церковь) в со-служении представителя Русской Православной Церкви при Святейшем Патриархе Сербском, протоиерея Виталия Тарасьева, была отслужена панихида по генералу П.Н. Врангелю. По окончании богослужения на площади состоялось открытие и освящение памятника. «Тем самым, – сказал на открытии памятника В.В. Петраков, – нынешняя российская власть и общество признали Гражданскую войну как трагедию, в результате которой сотни тысяч наших соотечественников, не принявших глобальных перемен в России, вынужденно обрекли себя на жизнь в изгнании, подтвердили приверженность идее примирения, провозглашенной руководителями России современной».

Кутепов Александр Павлович (1882–1930)[71]71
  Публикуется по: Рутыч Н. Биографический справочник высших чинов Добровольческой армии и Вооруженных Сил Юга России: (Материалы к истории Белого движения). – M.:Regnum – Российский архив. 1997. С. 131–132


[Закрыть]

Генерал от инфантерии. Окончил Архангельскую гимназию и Петербургское пехотное юнкерское училище. Из училища вышел в 85-й пехотный Выборгский полк, находившийся в действующей армии во время Русско-японской войны. В 1907 году «за оказанные боевые отличия» переведен в Лейб-Гвардии Преображенский полк. На фронты Первой Мировой войны Кутепов выступил командиром роты в Преображенском полку. В 1916 году – полковник и командир 2-го батальона. Награжден многими боевыми орденами, в том числе Георгиевским оружием и орденом Св. Георгия 4-й степени.

В 1917 году – командующий Гвардии Преображенского полка, о расформировании которого отдал приказ 2 декабря 1917 года, а 24 декабря вступил в ряды Добровольческой армии. С декабря до начала января 1918 года А.П. Кутепов являлся начальником гарнизона Таганрога, ведя во время обороны города упорные бои с Красной армией. В 1-й Кубанский поход выступил командиром 3-й роты 1-го Офицерского полка. После гибели полковника Неженцева в бою под Екатеринодаром назначен 30 марта 1918 года командиром Корниловского полка. В июне вышел с полком во 2-й Кубанский поход. 12 июня, после гибели генерала Маркова под станицей Шаблиевской, назначен командующим 1-й дивизией, во главе которой участвовал в боях под Тихорецкой и на Кущевском направлении. 15 июля в Кущевке, после возвращения генерала Казановича из тайной командировки в Москву, стал командиром 1-й бригады 1-й дивизии.

После взятия Новороссийска А.П. Кутепов получил должность Черноморского военного губернатора, а 12 ноября 1918 года был произведен в генерал-майоры – «за боевые отличия».

В мае 1919 года вступил в командование частями 1-го Армейского корпуса в Донецком бассейне. 23 июня произведен в генерал-лейтенанты – «за боевые отличия», оказанные во время Харьковской операции. Летом и осенью этого года находился на главном направлении и с боями прошел до Орла. Командовал корпусом во время отступления от Орла до Новороссийска и, несмотря на большие потери, сохранил боеспособность добровольческих дивизий – Корниловской, Марковской, Дроздовской и Алексеевской.

В марте 1920 года генерал Кутепов прибыл с корпусом в Крым, где Главнокомандующий генерал Врангель назначил его командиром переформированного 1-го Армейского корпуса. Участвовал в боях в Северной Таврии. После разделения Русской Армии генерала Врангеля на две армии Кутепов 4 сентября получает назначение командовать 1-й Армией. После эвакуации из Крыма в ноябре 1920 года П.Н. Врангель назначает его помощником Главнокомандующего и командиром 1-го Армейского Корпуса в Галлиполи, в состав которого были сведены все части Русской Армии, кроме казачьих. 20 ноября 1920 года А.П. Кутепов был произведен в генералы от инфантерии – «за боевые отличия». В конце декабря 1921 года генерал вместе с частями 1-го Армейского Корпуса из Галлиполи прибыл в Болгарию. 8 ноября 1922 года назначен помощником Главнокомандующего Русской Армии, а в марте 1924 года освобожден от этой должности в связи с переездом в Париж и переходом в распоряжение великого князя Николая Николаевича. В Париже Кутепов организовал и возглавил работу тайных организаций, способствовавших ведению подрывной работы в России. 29 апреля 1928 года, после смерти генерала Врангеля, великий князь назначил его председателем Русского Обще-Воинского Союза.

26 января 1930 года генерал Кутепов был похищен в Париже агентами советской разведки и, согласно «Неделе» (№ 49 за 1989 г.), скончался «от сердечного приступа» на советском корабле по пути в Новороссийск.

Версий гибели генерала А.П. Кутепова несколько. Ведя сложную игру с советскими агентами, некоторые из которых оказались внедренными в его окружение, а также имея и среди своих доверенных ряд завербованных Советами лиц, генерал нередко ошибался в перспективах деятельности организации, которую возглавлял при великом князе Николае Николаевиче. Незадолго до гибели Кутепов имел предостережение от одного из своих действительно верных друзей, что весной 1930 года на него может быть совершено покушение. Однако все случилось гораздо быстрее, неожиданнее и трагичнее.

Известно, что в день похищения он вышел из дома, намереваясь в расположенном неподалеку храме отслужить панихиду по одному из умерших «галлиполийцев». Уходя, он сказал на прощание домашним: «Надеюсь, по мне служить панихиду не будете».

Дойдя до перекрестка, где нужно было свернуть к церкви, А.П. Кутепов заметил полицейского, поставленного на этом месте некоторое время назад. Место было тихое, ничем не примечательное, поэтому само по себе это Александру Павловичу еще раньше показалось странным. В тот день рядом с прохаживавшимся полицейским стояла машина. Когда Кутепов поравнялся с ней, неожиданно открылась дверь, и мужские руки грубо затащили его внутрь салона. Александр Павлович с детства обладал колоссальной силой, но на этот раз вырваться ему не удалось.

По одной из версий ему был сделан сильный укол морфия, от которого генерал тут же скончался, затем его тело закопали в саду одного из похитителей. По другой версии, Кутепова сумели посадить на судно, державшее путь в Россию, но, не доезжая до «счастливой страны Советов», он скончался «от сердечного приступа».

Существует и еще одна, вероятно, более правдоподобная версия, рассказанная незадолго перед смертью в 80-х годах XX века французским депутатом-коммунистом Морисом Онелем. Он сообщил, что переодетый полицейский (тоже коммунист) был братом Мориса. Вместе с еще двумя «товарищами по партии», они, затащив генерала в машину, столкнулись с бешенным сопротивлением Кутепова и ударили его ножом в спину; потом на загородном участке, выкопав в сарае яму, сбросили туда тело легендарного генерала и залили бетоном…

… В годы Гражданской на юге России А.П. Кутепов встретил свою судьбу – скромную тихую женщину – Лидию Давыдовну Кюц, которая стала его женой и матерью сына Павла. Но дом для Александра Паловича всегда играл второстепенную роль, и он говорил, что ради борьбы может пожертвовать всем, даже семьей. Фактически так и стало. После исчезновения отца Павел воспитывался в Сербии и долгое время считал, что его отец в стране Советов служит в Красной армии…

Памятником генералу стала символическая плита на «галлиполийском участке» кладбища в Сент-Женевьев-де-Буа.