Текст книги "Арон Гирш. Утерянный исток"

Аудитория зашлась овациями, некоторые даже не скупились на устные поздравления и похвалу. Могло создаться впечатление, будто Густав прямо сейчас проделал нечто такое, что подтверждало рассказанную им байку. Риза, помимо всего этого, напрягало ещё и то обстоятельство, что помимо красиво-сложенной истории, публицист опять-таки сумел уклониться от конкретики, сделав ловкую ремарку на свою книгу. Безусловно, после подобных презентаций наиболее впечатлительные лица побегут покупать книги нового «гуру» Да что там, Риз даже сейчас мог слышать как вокруг него перешёптывались отдельные личности, заверяя друг друга, что теперь то они точно купят печатный вариант книги, хотя уже прочли книгу в электронном формате.

Риз понял, что упустил из виду девушку, которая привлекла его внимание, она либо сменила место в толпе, либо её перекрыл другой человек, некоторые, словно желая получше услышать и увидеть Густава, напирали на первые ряды.

Риз постарался отыскать в толпе черты исчезнувшей девушки, но очевидно из-за её роста, сделать это было теперь невозможно. Не желая упустить момент, пока Густав пропускал несколько глотков заранее приготовленной минеральной воды, Риз поднял руку высоко вверх, и тем самым дал понять, что у него появился ещё один вопрос.

Густав заметил вопрошающего молодого человека и дал своему ассистенту знак, передать Ризу микрофон.

– Скажите пожалуйста, а можем ли мы надеяться, – Риз умышленно употребил именно такое местоимение – что вы сегодня более детально расскажите о вашем методе работы с, как вы это называете, реальностью подсознательного?

В зале воцарилась тишина. Из разных углов послышался шёпот, но в целом было ясно, что собравшиеся разделяли подобное желание, даже те, кто уже прочли книгу Густава, хотели бы услышать подробности от автора.

Густав, прежде чем ответить предпринял очень ловкий манёвр, который не остался незамеченным Ризом, и он лишний раз отметил, что Густав имел большой опыт в публичных выступлениях.

Густав сделал глубокий глоток из бутыли с минеральной водой, затем чрезмерно артикулировал, делая вид, что полощет рот. При этом он поднял указательный палец вверх, не выпуская бутылку из руки, давая публике понять, что он ответит через пару мгновений. Это время, Густав использовал чтобы оценить настроение собравшихся. Вполне вероятно, таким образом публицист оценивал свои шансы на безболезненное для своей репутации уклонение от подробных объяснений. Ему определённо хотелось сослаться на свою книгу, что могло подстегнуть продажи, в то время как чрезмерная детализация идей, описанных в этой книге, могла возыметь совершенно противоположный эффект. Особенно, если описанное в книге было не более чем пустым философствованием на отдельно-взятую тему.

Наконец, отставив бутыль в сторону, Густав сказал:

– Да. Давайте немного поговорим о том, что вы затем сможете более детально изучить в моей книге. – сказав это, Густав смерил Риза оценивающим взглядом, очевидно публицист понял, что в лице Риза ему встретился принципиальный скептик – Учение дона Карлоса предполагает, что наше психологическое и эмоциональное состояние зависит от нашего подсознания, которое является как-бы оборотной стороной нашего сознания. Идея Карлоса о доступе к подсознанию через сон не уникальна, ведь знаменитый Зигмунд Фрейд имел похожие взгляды, однако на этом схожести заканчиваются. Мой наставник не просто выдвигает гипотезу, он знает, что результаты выраженных психических воздействий на человека, становящихся причинами психического травмирования, закрепляются на уровне подсознания. Такие психические травмы, сформировавшиеся на уровне подсознания в очаги, оказывают влияние на наше физическое состояние, не напрямую, разумеется, но опосредованно. В моём примере с «мальчиком и быком», мы можем наблюдать как сформировавшийся на подсознательном уровне ребёнка очаг, являющийся, по сути, психической травмой, приводит к опосредованному ухудшению здоровья ребёнка, и угрожает его жизни. Даже если мы не станем принимать в расчёт часто-возникающие склонности к суицидам, тем не менее, сможем пронаблюдать, как глубокая психическая травма способствует развитию нарушений работы органов и систем. Люди, пережившие однажды обрушение зданий, и чудесным образом уцелевшие, впоследствии страдают от такого расстройства как клаустрофобия²⁶ или наоборот, агорафобия²⁷. Эти формы фобий могут протекать достаточно вяло, и на первый взгляд человек находит в себе силы подавлять эти фобии. Но любой врач сегодня подтвердит, что длительная повышенная напряжённость нервной системы приводит к развитию так называемых нейрогенных патологий²⁸, таких как язва желудка, гипертония, церебральный ваза-спазм, список длинный. Медицина находит достаточно эффективные методы лечения подобных состояний, не принимая в расчёт первопричину, что обрекает человека на постепенное угасание, так как его физический ресурс стремительно исчерпывается. Отдельного внимания заслуживает феномен ухудшения сна. Когда мы лишаемся возможности комфортного путешествия в мир нашего подсознательного, когда такое путешествие становится для нас сродни «комнате страха», мы лишаемся целебного эффекта сна. Чем чаще мы видим кошмары и чем более выражен их характер, тем менее мы хотим подвергаться этому опыту. Аналогичную ситуацию переживал и я сам. Учение дона Карлоса строится на том, что образовавшийся в результате психической травмы очаг в подсознании, очень часто остаётся неисцелённым, ведь мы по описанным мною причинам, оказываемся лишены умения взаимодействовать с нашим подсознательным. Утрата способности активно взаимодействовать с нашим сном, по мнению Карлоса, на много хуже утраты руки или ноги в материальном мире. Поэтому, на пути моего исцеления, Карлос в качестве первого шага, определил задачу – научить меня быть хозяином в мире своего сна. И в последствии, когда эта задача наконец была реализована, то, чего я сумел достичь, я назвал «Самооткрытием», поскольку это умение открыло мне практически безграничные источники самого себя.

Такого объяснения Риз не ожидал от Густава, в силу своего мнение о публицисте как о человеке, пишущем не о том в чём он разбирается, а о том, в чём хотелось бы разбираться его публике. Автор «Самооткрытия» проводил анализ изложенной в его книге теории с современной психологией. Ризу тем более становилось любопытным узнать о методике, которая по словам Густава может помочь человеку контролировать собственное сознание в подсознательном, во время сна. Если бы это оказалось правдой, то Риз смог бы получше разобраться в своих собственных видениях.

Размышляя над только-что услышанным, Риз не заметил, как выбывшая недавно из поля его внимания девушка вновь появилась откуда ни возьмись и попросила слово. Ей быстро передали микрофон, пока это происходило, Густав пустил ещё одну шутку о том, что из всех собравшихся сегодня, самыми пытливыми оказываются именно те, кто менее всего верили его словам.

– У меня возникает такой вопрос, – проговорила девушка, и звук её голоса привлёк внимание окружающих и заставил людей притихнуть – не является ли описываемая вами техника, которая, как вы говорите, претендует на уникальность, просто вашей интерпретацией знаменитой методике осознанного сновидения?

Вопрос был задан достаточно прямо, и некоторые, особенно ярые поклонники Густава, запротестовали вслух, утверждая, что девушка попросту сотрясает воздух, не прочитав «Самооткрытие» с достаточным вниманием.

Густав призвал собравшихся успокоиться и заметил, что восприятие каждого человека при прочтении одной и той-же книги непременно будет индивидуальным. Затем он принялся отвечать на вопрос.

– Это далеко не одно и то-же, уважаемая моя скептик. – зал засмеялся, но девушка не реагировала на реакцию окружающий, оставаясь невозмутимой, прямо смотря на Густава в ожидании его ответа, Ризу эта особа начинала нравится всё больше и больше – В основе теории осознанного или контролируемого сновидения²⁹ , которая наиболее широко изучена благодаря Стивену Лаберже, лежит принцип постепенной адаптации сознания к функционированию в условиях сна. Если вы, юная леди, интересуетесь этим вопросом, то для вас не станет открытием специфическая техника Лаберже, посредством которой он адаптирует сознание к последующему контролю сна.

Выдержав паузу и уловив множество заинтересованных взглядов в толпе, Густав продолжил:

– Лаберже предлагал разделить процесс адаптации на два этапа. На первом этапе, человек берёт за строгое правило при каждом своём пробуждении записывать в заранее приготовленный дневник содержание увиденного в сновидении. При этом, Лаберже делает акцент на максимальной детализации деталей, насколько это возможно. Таким образом, человек постепенно обнаруживает в себе способность не выпускать из памяти увиденное во сне, что часто происходит с большинством людей. Затем, когда человек понимает, что ему становится легко вспоминать свои сновидения, и он помнит их достаточно хорошо, в довольно мелких деталях, он готов ко второй стадии. На этом этапе человек даёт себе следующую установку, просыпаясь утром, не покидать постели, а напротив, возвращаться в состояние сна, пытаясь при этом усилием воли вернуть только-что наблюдаемые образы. По мере того, как человек обретает такое умение, Лаберже советует удлинять паузы бодрствования между пробуждением и последующим возвращением в сон. В идеале, применение данного метода позволяет человеку проснуться, пребывать в состоянии бодрствования какое-то время, иногда относительно продолжительное, а затем без особых проблем засыпать и возвращаться именно к тем образом, к тому сновидению, которое он видел или к которому он хотел бы вернуться. Но главное здесь другое. Данный метод имеет своей целью научить человека сознательно провоцировать именно те видения, которые он хочет увидеть и испытать. Сам же Лаберже в своей знаменитой книге «Путеводитель во сне и в жизни»³⁰ пишет, что успешное овладение данной методикой подразумевает огромный потенциал развлекательного характера, когда человек оказывается способен переживать практически ничем не ограниченные видения. Хотя конечно это преувеличение, ведь в данном случае всё ограничивается пределом фантазии человека. Если у этого метода и есть какой-то терапевтический эффект, то он не имеет ничего общего с тем, чему нас учит дон Карлос.

Аудитория одобрительно загоготала, те люди, что недавно осуждали заданный вопрос, теперь нашли лишний повод подчеркнуть весомость ответа Густава.

– Мой наставник расценивает сновидение как путешествие на обратную сторону нашего сознания, в наше подсознание, где таятся корни наших проблем, недоступных хирургическому скальпелю и таблетки фармацевта. Здесь мы обнаруживаем то, что во многом влияет на нашу жизнь, и что нельзя игнорировать. Другое дело, что атрофированная способность контролировать наше сознание там, по ту сторону реальности, делает нас беспомощными, пассивными наблюдателями, чурающимися кошмаров. Таковым был и я, пока не научился тому, чему научится способен каждый из вас…

Когда Густав говорил эти слова, Риз уже знал, каким образом публицист закончит свою фразу.

–… если вы внимательно изучите мою книгу!

Далее, после очередной порции улюлюканий, Густав пообещал ответить на некоторые вопросы тех посетителей, которые до сих пор скромно молчали. Таковых набралось не много, и как только первые из них начал говорить, Риз понял, что это будут совершенно нелепые вопросы в стиле «как вам понравилось у нас», «какое ваше любимое блюдо в Перу» и тому подобная ерунда. Кроме того, на Густава уже напирала толпа людей, держащих в руках книги «Самооткрытие», открытые на развороте для предстоящей сессии раздачи автографов.

Риз заметил, как через эту плотно сжимавшуюся топу поклонников публициста протискивалась девушка с чёрными волосами, которая задавала вопросы. Она двигалась в направлении гардероба и коридора ведущего к выходу из подвального помещения. Риз решил поспешить в аналогичном направлении. Ему захотелось заговорить с ней, столь сильное любопытство она вызывала.

Девушка добралась до гардероба раньше Риза, и уже получила в руки своё серое пальто, которое перетягивалось поясом, подчёркивающим элегантный силуэт её фигуры. У пальто был достаточно глубокий капюшон, без меховой отделки. Риз заметил, что на улице он ни за что бы ни узнал её, будь она одета таким образом.

– Извините, – с некоторого расстояния начал говорить Риз, отвлекая девушку от того, как она проверяла перед зеркалом свой внешний вид – вы уже уходите, разве не хотите получить автограф «гуру»?

Девушка повернулась к Ризу лицом, откинув назад капюшон, и спустя мгновение улыбнулась:

– Если честно, я за этот вечер не сотворила себе кумира! – ответила она.

– Ну вы не побоялись дать понять это самому Густаву!

Девушка казалось немного смутилась, но рассмеявшись, она ответила:

– Там у него целая армия фанатично-влюблённых фанов собралась. Не думаю, что он расстроится из-за моего отсутствия среди них.

Риз, не глядя на гардеробщика, получил свою куртку, которую он теперь надевал не отводя взгляда от девушки.

– Ну это только моё мнение, – как бы между прочем заметил Риз – но я бы на месте Густава расстроился, если бы узнал, что именно вы так и не стали моей поклонницей.

Девушка засмеялась, прикрывая рот ладонью, одетой в тонкую кожаную перчатку.

– Вы сами почему не остаётесь, вам разве автограф не нужен? -спросила девушка.

– У меня и книги то нет, если честно. – ответил Риз – Я прочёл электронный вариант, да и то, что называется, «галопом по Европам».

– Понятно. А пришли сюда зачем? Или книга вас всё-таки заинтересовала?– шутливо поинтересовалась девушка.

– Не столько книга, сколько отдельные идеи в ней, показались мне любопытными – понимая, что такой ответ мог быть воспринят как уклонение от ответа, Риз добавил – Я с некоторых пор интересуюсь психологией сна и мне качалось… .

– Вам казалось, что эзотерик расскажет вам нечто такое, чег оне рассказал Фрэйд? – девушка не прекращала иронизировать.

– Хотите верьте, хотите нет, но в этой книге я нашёл кое-что, с чем действительно сталкивается современная наука. – заявил Риз, приглашая девушку пройти к выходу, пропуская её перед собой.

Когда они вышли наружу, тооказались в глухом дворике, образованном старыми домами, никого поблизости не было, а колодцеподобная форма двора приглушала звуки автомобилей, доносившихся со стороны проезжей части.

– Мне почему-то показалось, – сказал Риз – что вы серьёзно интересуетесь подобной темой. Вы задавали предметные вопросы и апеллировали к серьёзным источникам.

Сказав это, Риз кивнул в сторону заведения, стены которого они только что покинули.

– Ну, вы в каком-то роде угадали. – призналась девушка – Я не то что интересуюсь, сказать по правде я вообще терпеть не могу эзотерику и подобную ахинею. Просто в силу определённых обстоятельств мне приходится интересоваться психологией людей, переживших серьёзные потрясения.

Риз понимающе кивнул, ему становилось всё интересней и очень хотелось узнать, что это были за обстоятельства, подталкивающие девушку столь серьёзно вникать в вопросы психологии посттравматического периода.

Следующе своей фразой Риз представился девушке, чем вынудил её сделать тоже самое.

– Меня зовут Айрис. – представилась девушка и протянула руку, которую Риз принял с должной осторожностью, столь хрупкой казалась облачённая в тонкую перчатку ладонь.

Айрис заметила эту робость в движении Риза и улыбнулась.

– Ну а вы? – спросила девушка – Вы наверно пишите какую ни-будь научную работу, иначе для чео вам всё это?

Риз отрицательно замотал головой.

– Не совсем так. Я заинтересовался подобным вопросом потому что решил сам кое в чём разобраться. …

– «Кое в чём», вы, стало быть, скрытный человек. – заметила Айрис – Вы тоже хотите стать колдуном как этот господин Густав?

Пришёл черёд Риза рассмеяться. Молодой человек представил себе как он мог выглядеть в глазах окружающих, если бы попытался напустить на себя вуаль таинственности на подобии того как это делал Густав.

– Нет, что вы. Меня интересует скорее вопрос о том, как этот человек использует сознание во сне, чтобы управлять происходящим.

– Ага… – многозначительно заметила Айрис – А вы уверены, что вам это нужно? Я имею в виду, что все эти разговоры вокруг осознанных сновидений, похоже в реальном мире у людей не осталось никаких важных дел.

Риз одно мгновение обдумывал что только что сказала девушка, а затем ответил:

– Вы не совсем верно поняли меня. Это не моё хобби и я не стремлюсь заказывать себе яркие сновидения. Просто с определённой поры у меня проблемы со сном, и большинство традиционных методов оказываются не эффективными. Я пока ещё не готов принимать лекарства, если вы понимаете о чём я, и поэтому я ищу различную информацию касательно своей проблемы.

Во взгляде Айрис промелькнуло любопытство.

– А эти ваши проблемы со сном, они начались сами по себе или им что-то предшествовало?

Риз уже давно придумал ответ на вопрос такого рода.

– Я перенёс серьёзную операцию, и после неё стал наблюдать эти расстройства.

Но девушка, очевидно, не хотела довольствоваться общими фразами.

– А ваша операция, по поводу чего она была?

Здесь Риз стал ощущать, будто его пытаются «прижать к стенке» и выведать конкретный ответ.

– Я пережил травму, после ДТП, так что в этом мы наверно несколько похожи с Густавом Ибрагимом.

Девушка улыбнулась.

– Нет, это вряд ли. – она тихо ответила, но уже без иронии в голосе.

Айрис замолчала, достав из кармана пальто свой смартфон и посмотрев на подсвечивающийся дисплей. Затем она стала что-то перебирать пальцем на дисплее, не снимая перчатки.

Риз, желая прервать затянувшееся молчание спросил:

– А я мог бы узнать, что вас заставляет интересоваться посттравматической психологией?

Айрис ответила Ризу растерянным взглядом, словно молодой человек, своим вопросом, отвлёк девушку от чего-то, что требовало пристального внимания.

– Да, это вовсе не секрет. Я работаю в одной, очень крупной и серьёзной организации, и в некоторой степени, в мои обязанности входит обеспечение правильного психологического климата.

– Звучат, как если бы вы жили в Токио и работали в огромной корпорации, занимающей стоэтажный небоскрёб из стекла и бетона, где тысячи людей днём и ночью не вынуждены сидеть на своих рабочих местах и только вы, обеспечивая «правильный» психологический климат, уберегает ваш персонал от шквала массовых суицидов. – выдал Риз в слух аналогию, пришедшую к нему на ум, чем сильно удивил Айрис.

Левушка некоторое время молча смотрела на Риза, словно пытаясь прочесть в его глазах что-то, заем она сказала:

– Да нет, наша компания серьёзная, но это е корпорация и мы не сидим в небоскрёбе! – затем немного помолчав, Айрис спросила – А причём тут вообще Токио?

– Не при чём, – поспешил объясниться Риз – просто это то, что пришло мне на ум. Обычно именно с японской корпоративной культурой связывают психологический кризис личности и там, насколько мне известно, самый высокий уровень суицидов среди финансово обеспеченного класса.

Айрис словно обдумывала услышанное, затем многозначительно кивнула, очевидно, соглашаясь с Ризом.

Риз, смущённый последующим молчанием, хотел что-нибудь добавить, сказать нечто, что вызвало бы интерес у Айрис, но ничего подходящего не приходило в голову.

– Так, – заговорила вдруг девушка – А вы со мной познакомились только ради любопытства или я вам понравилась?

Такого поворота Риз не ожидал, наверное впервые за все последнее время уме не нашлось что ответить.

– Понятно, – отвечала Айрис за него – вы ещё сами не поняли! Я это к тому, что за мной вот-вот подруга заедет, и нам пора бы прощаться. Мы с вами ещё сможем увидеться?

– Стоит признаться, – отвечал Риз – мне бы очень этого хотелось.

Риз признался сам себе, что в лице Айрис он встретил человека, с уникальной обезоруживающей способностью. Девушка своим поведением, не делая ничего ан первый взгляд необычного, могла заставить своего собеседника пребывать в полнейшей растерянности, и Риз не понимал, почему это так происходит.

– Отлично. Запишите мой номер!

Девушка продиктовала Ризу свой номер телефона и сказала в какое время ей лучше всего звонить. Буквально несколькими секундами позже к тротуару подъехал легковой автомобиль ярко-жёлтого цвета, за рулём которого сидела девушка с неестественно-светлыми волосами, которые становились тёмными у корней. На лице девушки были очки в толстой оправе.

Айрис ещё раз попрощалась с Ризом и поспешила сесть в автомобиль на соседнее с водительским мест, всё это время Риз смотрел её вслед, а девушка-водитель не спускала глаз с Риза. Наконец двигатель автомобиля заставил конструкцию плавно тронуться с места.

Как только жёлтый автомобиль удалился достаточно далеко, чтобы сделаться неразличимым, Риз почувствовал, как завибрировал в кармане его куртки его мобильный телефон. Вынув девайс, он увидел, что это была Елизавета.

Менее одного часа спустя, Риз и Елизавета сидели за столом мало знакомого им обоим ресторана. Елизавета была в отличном расположении духа, она казалась слегка воодушевлённой и оттого разговаривала быстро, громче, чем обычно и не слишком придирчива подошла к предложенному меню, заказав довольно приличную порцию тушёных овощей с мясом.

Когда блюдо принесли, Риз иронично покачал головой, давая женщине понять, что это на неё было совсем не похоже.

– Что? – с улыбкой на лице спросила Елизавета – Я с самого обеда ни росинки маковой не перехватила!

Риз рассмеялся и ответил:

– Ничего-ничего, ешь на здоровье!

Пребывая в том расположении духа, в котором Елизавета пребывала на данный момент, своими действиями она плохо соответствовала своему внешнему облику. Со стороны это выглядело забавно, достаточно хрупкая женщина источала столь сильную энергетику, что пространство вокруг неё становилось словно наэлектролизовано.

– Ну, я даже не буду затягивать со вступлением, – проговорила Елизавета, отставляя в сторону пустую тарелку – Ты же знаешь, что сегодня было?

– Я так предполагаю, вы провели операцию на ребёнке. – ответил Риз.

– Операцию на ребёнке провели. – Елизавета парадировала Риза, искажая голос таким образом, будто бы устами молодого человека говорил занудный пожилой мужчина, страдающий подагрой – Ты так говоришь, будто мы там весь день аппендоэктомию³¹ выполняли. Ну да, нам удалось сделать это. Нейросинтез прошёл успешно, без единого осложнения в ходе операции!

Женщина окончательно позабыла о том, что они находились в общественном месте и за соседними столиками тоже сидели люди, некоторые из которых теперь уставились на странную пару.

Риз, с нескрываемой улыбкой, сделал жест, призывающий женщину говорить тише.

– Короче, всё прошло как по маслу. Нейрохирурги уложились в регламент, не понадобилось никаких специальных мер. Сейчас ребёнок в стабильном состоянии, без аппаратов обеспечения, понимаешь? Да нет, ты вряд ли поймёшь! – Елизавета откинулась на спинку стула – Родители девочки были допущены только чтобы через обзорное стекло увидеть, как их ребёнок сам дышит.

– И сколько времени теперь должно пройти, прежде чем их допустят к дочери? – спросил Риз.

– Оу, это не простой вопрос. – Елизавета вдруг сделала серьёзное выражение лица, она пыталась прикинуть в уме какие-то цифры – Знаешь, по идее, восстановление первичной связи между нейронами займёт не более тридцати-шести часов. За это время вещество мозга станет одним целым, это на много быстрее чем с другими тканями.

– Но… – затянул Риз, подначивая Елизавету не утаивать подробностей.

– Но есть и другие аспекты, конечно… – девушка продолжала что-то прикидывать в уме – Видишь ли, с приходом в сознание пациент представляет для нас особую важность.

– Почему-то я знал, что причина была где-то рядом. – усмехнулся Риз.

Елизавета ответила ему многозначительной улыбкой и ловко положила свою ладонь на его руку, покоящуюся возле бокала с гранатовым соком.

– Специалисты Максимилиана проведут необходимые тесты, это связано с сознанием ребёнка, важно понять, насколько оно восстановлено.

– Но ведь ей всего четыре с небольшим года. – подмети Риз.

– Да, она ещё очень маленькая, и поэтому с ней всё будет гораздо проще. Я же тебе, кажется, говорила, что в таком возрасте у ребёнка идёт активное формирование информационного поля, и так как в четыре года у ребёнка ещё не сформировано сознание, маленький пациент не столкнётся с такими проблемами, с которыми столкнулся бы взрослый человек. Диана Свардовски просто продолжит свой путь в этом мире.