Текст книги "Арон Гирш. Утерянный исток"

–Но ведь этот-то человек остался жив. – решил уточнить Риз.

– Верно, – подтвердил Развалов –остался жив, потому как всё зависит от дозы препарата. В определённых дозах, и как полагают некоторые наши специалисты, в определённых условиях, это средство позволяет воздействовать на те отделы мозга, которые в принципе отвечают за волевое поведение. Иными словами, человека буквально зомбировали, стерев ему память и поставив перед ним смысловую задачу. Очевидно, тот, кто всё это организовал, действовал в спешке, поскольку работа получилась сырой. Сейчас, как я уже сказал, этот человек восстанавливает свои воспоминания. Мы уже установили его личность, нашли его родственников. Человек безошибочно указал нам то место, где начались его злоключения. Это было то место, до прихода в которое, он помнит всё просто замечательно.

– Вы говорите о исследовательском центре. – предположил Риз и сам заранее знал, что был прав.

– Совершенно верно. – усмехнулся Развалов – Я не сильно удивился этому обстоятельству, поскольку кое какие сотрудники данного учреждения уже попали в поле зрения специализированных органов.

– Вы говорите о Максимилиане, нынешнем руководителе исследовательского отдела. – подытожил Риз, избавляя Развалова от необходимости проверять, насколько Риз осведомлён – Ваши же люди рассказала мне про какой-то не легальный трафик веществ.

На этот раз Развалов ничего не ответил, только кивнул, переворачивая страницы и переходя к следующему блоку текста, выделенного маркером.

Однако теперь, вопреки ожиданиям Риза, капитан молчал.

– А что во-вторых, товарищ капитан? – спросил Риз, не позволяя Развалову увлечься собственными размышлениями.

– Во-вторых, – следователь сделался вдруг очень серьёзным – это то, что мы сумели очень хорошо разглядеть, кто был тем таинственным посетителем Густава Ибрагима, передавшим ему конверт с ядом. Тебе ведь тоже уже известно, что этот человек попался в объективы видеокамер во время своего спешного отступления?

Риз кивнул, сохраняя облик спокойствия и сдержанности, однако внутри его распирало от нетерпения.

– На видео запечатлена девушка или женщина, это уже вопрос третий, которая так же работает в исследовательском центре, причём в том-же отделе, что и Максимилиан и на не самой простой должности, я бы сказал.

В этот момент Ризу было интересно, насколько ему удавалось сохранять вид безмятежности. В конце-концов, он уже не был уверен, что капитан не раскусил его. Более всего, Риз опасался теперь услышать от капитана вопрос о том, знает ли он эту женщину. Ведь если бы такой вопрос был бы задан, то Ризу пришлось бы идти в «ва-банк». Сказав, что он не знал Елизавету лично, означало бы подставить себя под удар, поскольку люди Развалова вполне могли вести слежку за ним и в таком случае у них непременно была бы информация о том, что он проводил не мало времени вместе с Елизаветой.

– Жаль, что в данный момент не могу показать тебе запись, – говорил тем временем Развалов – но, я думаю, ты поверишь мне на слово.

Риз только пожал плечами, призывая капитана продолжать.

– На видео сотрудница исследовательского отдела, работающая в должности психолога-аналитика для пациентов после нейросинтеза. Её зовут Елизавета Лурия, знакомо тебе такое имя?

Опасаясь худшего, Риз ответил:

– Да, я знаю это имя.

По улыбке, которая отразилась на лице Развалова, Риз понял, что он уже попался, что называется «на крючок» Оставалось только ждать уточняющего вопроса. С другой стороны, именно такое развитие событий лучшим образом способствовало плану Гвидо, и помимо волнения, Риз испытывал стремление сделать со своей стороны всё так, чтобы последствия его действий вписывались в план.

– Хорошо. – говорил Развалов – А ты знал её лично, просто был знаком или просто видел её в исследовательском центре?

– Всего понемногу. – ответил Риз, заставляя тем самым капитана напрячься, Развалов терпеть не мог двусмысленности в ответах.

– Напоминаю тебе… – Развалов, очевидно, хотел напомнить Ризу про ответственность за дачу ложных показаний или за уклонение от дачи показаний, но вовремя остановился, увидев, что его собеседник ухмыляется.

– Я же так и не получил никакого процессуального статуса. – заметил Риз – Мы с вами, стало быть, только беседуем и речи не идёт ни о каких показаниях.

Развалов сумел подавить в себе зарождающееся негодование, которое легко могло бы вылиться в приступ агрессии.

– Я не стану вас обманывать, – заявил Риз – это не в моих интересах, товарищ капитан. Да, я встречался с Елизаветой Лурией какое-то время. Ваши наблюдатели не ошиблись.

При этих словах, Развалов приподнял бровь, оценивающе взглянул на Риза затем рассмеялся.

– Мои наблюдатели говоришь! Ты, значит, решил, что я приставил к тебе наблюдение.

Риз ничего не ответил, предпочтя изобразить довольно серьёзный вид, реакция Развалова казалось ему скорее оскорбительной, чем забавной. Тем не менее, когда капитан наконец прекратил смеяться и решил сделать глоток чая, Риз заметил:

– Я не нашёл никаких причин, почему бы вы могли этого не сделать.

– Даже не пытайся взывать к совести, парень. – отозвался Развалов – У нас своеобразная работа и мы её делаем… Ну ладно, стараемся делать как можно более эффективней. Тебе, раз уж ты такой умник, следовало бы знать, что наблюдение, как одна из форм оперативно-розыскной деятельности, требует санкционирования. В противном случае, она не законна и любые данные, добытые таким образом, не имеют по сути никакой юридической силы.

– Стало быть вы не следили за мной?

– Да в этом не было никакой необходимости. – признался Развалов – То, что интересовало меня в отношении тебя, находилось в твоём прошлом. Эти фотографии, что мы нашли, поначалу они заставили меня призадуматься. Благо, намного вернее любой слежки и прослушивания – запросы в более полномочные органы.

– Вы узнали обо мне из данных федеральной службы безопасности? – Риз не мог понять, стоило ли ему воспринимать данное обстоятельство как собственное преимущество, или скорее как некое неудобство. Привыкнув длительное время оставаться in-cognito, ему теперь казалось непривычным, что слишком много посторонних людей знали о нём возможно больше, чем знал он сам. С другой стороны, если даже капитан Развалов, узнав о его прошлом, теперь утратил интерес к его персоне, это приносило некоторое успокоение.

– Давай не будем уходить от темы. – предложил Развалов – Елизавета Лурия. Ты говоришь, что вы были с ней близки. Когда начались ваши, не люблю этот термин, отношения?

Этот вопрос, ответить на который Ризу не представляло никаких проблем, внезапно поставил его в тупик. Однако слишком длительное промедление могло вызвать ненужные подозрения. Поэтому Риз просто решил преподнести правду, приправленную немного другим «соусом».

– Наше знакомство началось не вполне обычно. Она встретила меня в конференц-центре, как раз в тот день, когда профессор Кдернатх Пандэй давал свою открытую лекцию.

Глаза Развалова едва заметно блеснули:

– Значит два с небольшим месяца назад. – подытожил он, делая заметку на свободном месте одной из открытых перед ним страниц.

Далее, Риз принялся рассказывать всё так, чтобы у Развалова волей-неволей создалось впечатление, будто Елизавета намеренно вышла на Риза, планируя через него подобраться к своим целям.

Спорным, в версии Риза, оставался мотив женщины. Ведь если ликвидация профессора Кадернатх была мотивирована стремлением избавиться от учёного, который намеривался явить миру свои знания о ещё неизвестном препарате, то вот убийство Густава Ибрагима требовало более конкретных объяснений. Риз объяснил капитану, что сам он, ещё не подозревая неладного, сдал Елизавете сведения о том, что Густав мало того, что остался в городе, так ещё и был доставлен в ту-же гостиницу, где произошло первое убийство. Именно такое стечение обстоятельств заставило убийц действовать крайне грубо.

Сделав акцент на внезапном ночном исчезновении Елизаветы, под предлогом ЧП в исследовательском центре, что случилось как раз в ту ночь, когда и был отравлен Густав Ибрагим, Риз сумел вселить в Развалова уверенность в его собственную теорию.

Теперь оставалось предоставить капитану правдоподобное объяснения того, почему Елизавета хотела отравить и самого Риза. Для этого пришлось напомнить Развалову о той беседе, которую его сотрудники провели с Ризом.

– Видите ли, – объяснял Риз – мне, на тот момент, даже в голову прийти не могло, что она могла бы быть причастной к чему либо подобному. Когда я вернулся домой, я рассказал ей где был и с кем встречался. Я рассказал ей о том, что мне стало известно о произошедшем в гостинице. Особенно я сделал акцент на том странном человеке в вестибюле и о женщине, передавшей Густаву конверт, о том, что эта женщина попала в объектив камеры наблюдения. Эти новости буквально выбили её из колеи. Её как будто подменили, я до того момента, никогда не видел в ней именно таких эмоций.

– Она испытывала волнения из-за перспективы быть опознанной! – подытожил Развалов, продолжая делать пометки на пустом месте страницы.

– Именно. – согласился Риз – И, очевидно, он решила, что я остался своего рода связующим звеном между следствием и ею.

– Должен сказать, – Развалов скрестил руки на груди – ты буквально по краю ходил. Она использует очень опасный яд. Это намного смертоносней и эффективней огнетсрела или холодняка.

Риз кивнул, давая понять, что для него это стало понятным лишь спустя какое-то время после разговора с Елизаветой.

– Что произошло дальше? – спрашивал Развалов.

Риз рассказал о своих подозрениях, о неясности и иносказательности намёков со стороны Елизаветы и в конце-концов, о том, что он нашёл в её личных вещах предмет, вызвавший у него подозрения.

Риз продемонстрировал Развалову контейнер с взвесью, которую он минувшей ночью извлёк из тюба-дозатора.

– Я полагаю, – говорил Риз – это может быть то самое средство, которым Елизавета отравила Кадернатх и Густава.

Развалов, увидев в руках Риза контейнер, буквально соскочил со своего мета.

– Что ты сказал? – чуть ли не закричал он – Это то самое средство?!

На лице капитана, отразилась непередаваемая словами смесь из самых разных эмоций, от восторга до ужаса. Риз ещё ничего не успел ответить, когда следователь отстранился от него подальше, как бы стараясь увеличить дистанцию между собой и предполагаемым ядом.

– Откуда ты можешь знать, что это безопасно, хранить его таким образом? – пробормотал Развалов.

Риз только пожал плечами, затем посмотрел на контейнер и ответил:

– Ну по крайней мере я до сих пор не впал в кому, как вы видите. Я принёс это вам, полагая, что вашим экспертам станет интересно разобраться, что же это такое.

Развалов вытащил из внутреннего кармана мятого пиджака мобильный телефон, используя быстрый вызов, он уже дозванивался кому-то, но ещё до того как на другом конце ответили, он вышел в коридор и что есть силы закричал:

– Лютер!! Лютер, чёрт подери!!

Откуда-то послышался топот, это Лютер практически бежал из противоположного конца коридора, в то время, как Развалов продолжал кричать.

– Вечно тебя не дозваться!

Не позволил эксперту перевести дыхание, Развалов осыпал его вопросами о лабораторных специалистах и о готовности лаборатории. Лютер не смог дать ни одного однозначного ответа, поскольку даже не понял, о чём шла речь, ведь Развалову было невдомёк, что всякая экспертиза требует конкретной подготовительной процедуры.

Капитан объяснил эксперту в чём дело, и тот тоже изменился в лице, его изумление было невозможно не заметить, главным образом такая реакция эксперта была продиктована представившейся ему возможностью исследовать таинственный яд.

Риз передал контейнер Лютеру, и тот, чуть ли не в том-же темпе, что и его появление, удалился в один из многочисленных кабинетов.

Развалов пребывал вне себя от эмоций.

– Знаешь, – говорил он – я был вне себя, когда у нас появились в руках сперва показания того зомбированного фрика и фотосъёмка с этой твоей Елизаветой. Но теперь, всё ещё круче. Это словно петля, вокруг его тощей шее.

– Я полагаю вы говорите сейчас о Максимилиана? – уточнил Риз .

– Ну разумеется о нём я и говорю! Дело то очень серьёзное, ведётся сразу по двум ведомствам, и тянет на организованную группу. – Развалов уже и подумать не мог о том, чтобы сесть в своё кресло, вместо этого он упёр руки в бока и расхаживал по кабинету – Если анализ вещества покажет, что это тот самый яд, то всё, мы будем брать Максимилиана.

Риз задумчиво кивнул.

– Теперь на счёт тебя! – Развалов вдруг остановился и уставился на Риза, глядя сверху вниз – Ты сам как считаешь, тебе защита не нужна? Всякое может быть, они наверняка попытаются выйти на тебя!

– Я так не думаю. – спокойно ответил Риз – У меня возникли кое какие дела, и так как меня пока ничего не держит, я сегодня покидаю город.

– Эй-эй, подожди ка. Кто знает, вдруг на суде может понадобиться всё то, что ты мне рассказал. Бывает всякое, сам знаешь.

– Я отлучусь не дольше чем на пару дней. – ответил Риз, стараясь успокоить капитана – Кроме того, я остаюсь на связи. Да и думаю, за то время, что вы решаете все эти вопросы, мне будет и комфортнее и безопаснее подальше от Максимилиана и его исследователей.

– Это уж точно. – согласился Развалов – Я надеюсь у них там есть специалисты, которые смогут вести этот их нейросинтез без Максимилиана.

Риз, в свою очередь подумал, что капитан, при всей своей нынешней осведомлённости, понимал слишком мало о том, в какое именно дело он влез.

– Если я более ничем не могу вам помочь…– с этими словами Риз встал, и подошёл к двери. Он не протягивал руки Развалову, понимая, что тот испытывал к нему какую-то врождённую неприязнь и не хотел заставлять капитана переживать лишние неудобства.

Однако, вопреки ожиданиям Риза, Развалов сам протянул ему свою руку со словами:

– Не смею задерживать. Надеюсь, ты нас всех ещё не проклял из-за этого следствия. Будь осторожен.

Риз ответил рукопожатием и удалился.

Выйдя на улицу, он не спешил вынимать свой мобильный и звонить Гвидо, хотя ему хотелось по скорее сообщить мужчине, что всё прошло как надо.

Риз вызвал такси, и вскоре, он уже вышел из автомобиля во дворе своего дома. Осмотревшись вокруг, он отметил, что сегодня погода буквально переменилась, морозы отступили, уступив место приятной прохладе, с ветерком. Небо было местами затянуто облаками, но это уже не были тяжёлые серые тучи. Стоя во дворе с минуту-другу, Риз наконец получил смс-сообщение от Гвидо о том, что тот принял информацию, которую Риз ему отправил десятью минутами ранее. Теперь Риз мог подниматься к себе. Оказавшись перед входной дверью, Риз осторожно, чтобы не издавать лишнего шума, проверил, была ли заперта дверь. Дверь действительно была заперта на замок, но что-то, на уровне интуиции, подсказывало Ризу, что после его ухода, кто-то уже тревожил дверной замок.

Отперев дверь, Риз лишь убедился в своём предположении, поскольку вместо двух оборотов ключа, потребовалось сделать полных три оборота. Обнаружив это обстоятельство, Риз подумал:

«– Хоть в чём-то ты проявила небрежность» – с этой мыслью, Риз вошёл в прихожую, и ему не понадобилось много времени, чтобы понять, что в квартире он был не один.

– Мы тебя уже заждались! – раздался голос из гостиной, и не узнать его Риз уже не мог. Это была Елизавета. Она сидела в кресле рядом с диваном, как привыкла за последние два месяца. Её короткая дублёнка, аккурстано свёрнутая, лежала на спинке дивана. Она была в своём традиционном макияже, с убранными в причёску волосами.

На столике рядом с ней стоял стакан, ноутбук был включен, как если бы им совсем недавно пользовались.

Во всём остальном, обстановка была та-же, что и на тот момент, когда Риз покидал квартиру.

Елизавета была в квартире не одна. У окна, чуть отодвинув штору и глядя с высоты пятого этажа на улицу, стоял Максимилиан. Он был одет в верхнюю одежду, только лишь расстегнул своё пальто. Когда Риз вошёл в комнату и замер, осматриваясь по сторонам, ожидая увидеть ещё кого-либо из незваных гостей, Максимилиан одарил его оценивающим взглядом. Затем, психотерапевт всё-таки сказал:

– Не стоит досаждать нашему другу лишними напоминаниями о его нерасторопности, – эти слова были обращены к Елизавете, но сказаны они были именно так, что именно Ризу адресовался их смысл – особенно принимая во внимание его недавно обострившуюся поспешность.

– Какого чёрта вы оба здесь делаете? – спросил Риз, и ему даже не пришлось прилагать каких-либо усилий, чтобы заставить свой голос звучатьс должной степенью строго.

Он прошёл к противоположной стороне столика, остановившись напротив Елизаветы, и посмотрел на женщину, которая под его взглядом. Неожиданно даже для самой себя, потупила взор.

– Ты, очевидно не рад нас видеть. – сказал Максимилиан, приближаясь к креслу, на котором сидела Елизавета – А ведь не так давно, ты рвал себе одно место, чтобы встретиться со мной, узнать то одно, то другое. Ты никого не оставлял в покое своей назойливостью.

Риз перевёл взгляд на Максимилиана, мужчина, не смотря на свои попытки казаться уверенным в каждом своём слове, выглядел уставшим, и за его ироничной ухмылкой не получалось скрыть некую утомлённость.

– Я удивлён, что у вас хватило смелости сюда прийти. – сказал Риз – При иных бы обстоятельствах, я бы назвал это глупостью, но теперь, после того, что мне известно, я уже ничему не удивляюсь.

Максимилиан лишь сильнее расплылся в ухмылке.

– Это должно, в некотором роде польстить мне. – заявил Максимилиан, пряча руки в карманах пальто.

Ризу не понравился этот жест, поскольку с самого первого момента, когда он понял, кто находится у него в гостиной, он ожидал, что либо Елизавета, либо Максимилиан, могут применить на нём яд. С другой стороны, Риз понимал, что эти двоя должно быть уже знали о том, что он уже передал следователю образцы вещества и совершать столь отчаянный шаг уже не имело никакого смысла.

– Скажите тогда, зачем вы здесь, и не тратьте ни моё, ни ваше время! – потребовал Риз.

Елизавета фыркнула, затем, не вставая с кресла, посмотрела на Максимилиана. Мужчина пожал плечами.

– Ты, должно быть, ожидал, что мы подадимся в бега, не так ли?

– Я думаю, это в вашей ситуации было бы самым разумным шагом. У следствия теперь есть все необходимые улики, указывающие на характер твоей деятельности.

Максимилиан рассмеялся:

– Не говори об этом так, будто бы это лишь твоя заслуга. Данная проблема назревала давно, но ты её усугубил. Вряд ли здесь есть причины для гордости.

– Кроме того, – вмешалась в разговор Елизавета – было бы глупо ожидать, что после всего того, что нам пришлось организовать, мы бы просто исчезли, как этот Кирилл Генрикович, о котором ты так долго и настойчиво разнюхивал.

– Что-то мне подсказывает, – отвечал Риз – что Кириллу Генриковичу удалось то, чего не удалось тебе, как бы ты не старался превзойти своего наставника.

Лицо Максимилиана впервые исказилось, Риз, сам того не ожидая, сумел задеть тему, которая, очевидно, представляла для мужчины какое-то особое значение.

– Ты полагаешь, – отвечал Максимилиан – что знаешь о нём достаточно, чтобы судить о его достоинствах?

Риз только пожимал плечами:

– Какое-то время я так считал, но теперь я знаю, что и он сам страдал от дефицита совести и величины собственных амбиций.

–О чём ты говоришь? – с усмешкой спросила Елизавета.

Риз вдруг понял, что женщина не до конца понимала, к чему клонил Риз, говоря о судьбе создателя нейросинтеза. К нему закралось сомнение, что Елизавета может быть совсем не в курсе того, что Кирилл Генрикович нашёл своё последнее пристанище в секретной лаборатории Максимилиана.

«– Если это так,» – думал Риз –«то я мог бы использовать это в собственных интересах и посмотреть, что выйдет»

– Ты всякий раз рассказывала мне нелепые байки про Кирилла Генрикоича, – обращался Риз теперь уже к Елизавета – прилагая не дюжие усилия, чтоб заставить меня забыть о его роли во всей этой истории.

– Я, если тебе не изменяет память, – парировала Елизавета – всегда говорила, что это были отдельные версии. Никто так и не знает, куда он делся. Факт в том, что после опыта с тобой, он оставил исследовательский центр, свою работу, дом и исчез. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что Кирилл решил, что называется, начать с чистого листа. Очевидно, здесь стало для него слишком жарко после того, как им заинтересовался госнаркоконтроль и когда на горизонте появился Кадернатх Пандэй с намерением рассказывать всем и каждому про Бурпа и их секреты.

– Ну да, – усмехнулся Риз – ты, стало быть, полагаешь, что Кирилл сей час живёт в какой ни будь глубинке, не выделяясь, и возможно наблюдает за вашими успехами в программе новостей? Тебя сильно удивит тот факт, что вашего отца-основателя уже давно нет в живых.

От удивления Елизавета подалась вперёд, приподнимаясь в кресле, это была её типичная реакция на информацию, сильно расходившуюся с её собственной убеждённостью. Женщина привстала в кресле, опираясь руками на подлокотники, её взгляд метнулся несколько раз от Риза к Максимилиану, она словно просила своего сообщника опровергнуть заявление Риза.

– Не удивляйся ты сильно так тому, что рассказывает наш друг. -говорил Максимилиан, он улыбался вполне искренне и было видно, что слова Риза буквально смешили его – Ты должна была уже привыкнуть к его поспешности и опрометчивости в суждениях.

– Нет больше смысла выставлять меня идиотом, ради защиты собственных интересов! – заявил Риз – Если ты даже от ближайших подельников скрыл убийство Кирилла, то я бы на их месте пристально пересмотрел перспективы дальнейшего сотрудничества.

– Ты же говорил… – начала было Елизавета, но ей оказалось достаточно одного только жеста Максимилиана, призывающего её к соблюдению тишины.

– Риз просто не понимает, что он говорит, как, в принципе, и было с самого первого дня его непродолжительного существования. Но к этому вопросу мы ещё вернёмся, сейчас, нам предстоит разрешить более насущную проблему. Ты активно поспособствовал следствию этого идиота Развалова, хотя я уже сделал всё необходимое, чтобы замять начавшуюся шумиху. Теперь, как я понимаю, Развалов обладает весьма дискредитирующими сведениями против меня.

– Дискредитирующими! – усмехнулся Риз – Не то слово. У него на руках все необходимые доказательства, чтобы составить в отношении тебя обвинительное заключение и передать дело в суд. В ближайшее время в твоём исследовательском центре пройдут обыски, я бы на твоём месте больше беспокоился о том, чтобы полиция ничего не нашла.

– К сожалению, – отвечал Максимилиан, положив правую руку на плечо Елизаветы, успокаивая тем самым женщину, которая продолжала смотреть на него. Очевидно, её куда больше взволновало заявление Риза по поводу Кирилла Генриковича.

– Благодаря твоим стараниям, у следствия есть на меня несколько более серьёзные улики, и здесь уже не приходится говорить о предусмотрительности, здесь пора действовать на упреждение. – заявил Максимилиан.

– Ты отдал им средство? – спросила вдруг Елизавета – То, что ты извлёк из дозатора. Таким образом, ты лишил себя перспективы обладать эффективным инструментом.

– Не хочу никого обидеть, – как бы между прочим заметил Максимилиан – Но помимо банального яда, это вещество может использоваться в самых различных целях, всё зависит от фантазии и знаний того, в чьих руках препарат находится. Ты полагаешь, что ты поступил довольно мудро, сдавая столь ценный секрет нашим правоохранителям?

– Я действовал так, чтобы защитить самого себя. Или ты думаешь, что я не понял ваш замысел. Я ведь оставался последним в её списке!

– Ты попал в этот список последним. – парировала Елизавета ещё раньше, чем Максимилиану нашлось, что ответить – Если бы ты не переступил черту, то не было бы никакой необходимости от тебя избавляться.

В этот момент Риз впервые испытал по отношению к Елизавете совершенно новую эмоцию – отвращение.

В комнате воцарилась тишина, Максимилиан упёр левую руку в бок, правой он принялся массировать свой подбородок, словно обдумывая что-то. При этом, его глаза интенсивно метались из угла в угол, мужчина то вспоминал что-то, то что-то придумывал. Наконец он же и нарушил молчание, сказав:

– Риз, почему ты не рассказал им о Кирилле? Я имею в виду, почему ты не сдал Развалову сведения о моей лаборатории?

Елизавета, которая только обрела свойственное ей самообладание, вновь его утратила.

– О чём ты говоришь? Это правда, что ты убил Кирилла?

Но Максимилиан словно и не обращал на женщину никакого внимания, как если бы её вовсе не было в комнате.

– У меня есть свои люди в следственных органах, и я знаю, что ты им рассказал. Ты не рассказал им ни о Кирилле, ни о моей лаборатории, почему?

Риз сам был на грани того, чтобы утратить собственную уверенность в ходе плана Гвидо. Всё было похоже на то, что Максимилиан догадывался на счёт их задумки. Необходимо было срочно что-то предпринять. Однако ни одного стоящего решения не приходило на ум, и тогда Риз решился пойти на отчаянный шаг.

– На то были мои личные причины, и никто, не следствие, не ты, не должны об этом знать. Мне будет достаточно, когда тебе зачитают приговор. Того, что и так уже на твоих руках, вполне достаточно.