Текст книги "Арон Гирш. Утерянный исток"

Густав слушал рассказ Риза с большим интересом. Откинувшись на спинку стула, Густав своей левой рукой захватил правую культю, очевидно до травмы мужчина имел привычку держать руки сложенными во время бесед.

– В ходе своей презентации я касался вопроса природы сновидений, в особенности кошмаров. – говорил Густав.

– Да, я помню. – отвечал Риз –Я так понимаю, вы являетесь сторонником интерпретационной теории сна? Когда во сне мы видим интерпретацию пережитого опыта, что необходимо для усвоения этой информации мозгом.

– Этой теории я доверял до тех пор, пока Карлос не открыл мне истинную природу сна. – заявил Густав, улыбаясь.

– Ну, даже из вашей книги я помню, что вы предлагаете рассматривать сон как реальность подсознательного. – сказал Риз.

– Именно. Я уже говорил на презентации, и это подчёркнуто в моей книги, что сон выступает демаркационной линией, между сознательным и подсознательным. И хоть это вовсе не моя теория, и выдвинута она была в начале прошлого столетия, Карлос, при помощи практического подхода доказал её состоятельность.

– То есть, Карлос сумел доказать вам, что наблюдаемый сон, это тоже реальность, только в другой реальности?

Густав кивнул головой, прежде чем пояснил:

– Не нужно пассивно наблюдать сон. При достаточной сноровки, человек способен взаимодействовать с реальностью подсознательного не хуже, чем он это делает здесь, в реальности сознательного.

Риз не нашёл что и ответить. Такое заявление вызывало всё-же больше вопросов, но задать их молодой человек не успел, когда входная дверь в салон раскрылась, и внутрь вошла Айрис. Девушка, очевидно, приехала на машине, потому как она была одета довольно легко и на её лице не был запечатлён типичных румянец, который приобретает кожа лица от длительного контакта с холодным воздухом.

Поприветствовав Густава и Риза, девушка избавилась от длинного чёрного пальто с глубоким капюшоном, оставшись в облегающей чёрной блузке с широким воротником. На шее у девушки была эластичная тканевая повязка, защищающая от холодного ветра. Её слегка удлинившееся с момента их последней встречи тёмные волосы были заложены на левую сторону, девушка носила очень симпатичную причёску. Прежде чем подойти к столу, она будто опомнилась, и вернувшись на прорезиненный коврик у входной двери, несколькими энергичными ударами о пол, сбила снег, налипший на подошву её замшевый сапог, не очень высокие голенища которых выходили на узкие тёмные джинсы.

Наконец, девушка заняла место за столом, рядом с Ризом.

– Я немного задержалась, но это из-за дороги…

Гутсав сделал жест, показывая, что не было причин для беспокойства по этому поводу. Затем он заметил:

– Мы здесь уже начали обсуждать кое-какие интересные вопросы, и то что я услышал, кажется мне любопытным. – сказав это, мужчина несколько поклонился Ризу – Надеюсь вы не против, если мы продолжим?

–Разумеется, – отвечала Айрис – надеюсь это не что-то личное, потому что тогда я могу…

– Нет-нет, – запротестовал Риз – нет никакой необходимости покидать нас. Вдруг вам тоже будет интересно.

Айрис приятно улыбнулась в ответ.

– Итак, – сказал Густав – мы остановились на том, что во сне есть возможность эффективно взаимодействовать с объектами мира подсознательного. Это важный момент моей работы и учения Карлоса. Ваша проблема, ваши сновидения, безусловно связаны с вашим опытом, как бы вы не отрицали факта наличия в вашем прошлом аналогичных явлений.

Риз хотел было возразить, но предпочёл промолчать, предоставляя Густаву возможность развивать свою мысль.

– Другое дело, как ваше подсознание интерпретирует ту или иную информацию. Здесь я могу привести такой примитивный пример. К Карлосу обращались родители одного юноши, которого мучали кошмары, в которых несчастный наблюдал свои собственные похороны, перемещаясь с позиции наблюдателя, в позицию главного участника.

– Ему снилось, что его хоронят заживо? – уточнила Айрис и Гутсав кивнул.

– Да, именно. Кошмар преждевременных похорон со всеми вытекающими отсюда, сопутствующими страхами. Родители водили своего сына к психологам, которые диагностировали у него латентную клаустрофобию. Однако ни родители, ни сам ребёнок, никогда не замечали никаких её проявлений. Тем не менее, они следовали всем рекомендациям по борьбе с этим видом фобии. Но вот кошмар никуда не девался. Несколько особо ярых психологов не исключали возможность глубокого чувства вины, что ребёнок сотворил нечто такое, за что он на подсознательном уровне буквально «проваливается под землю» от стыда. – Густаву явно казалась эта история забавной, улыбка не спадала с его лица – Родители согласились подвергнуть сына проверке на полиграфе, предполагая, что он оказался втянут во что-то незаконное и возможно, даже успел свершить преступление. Никаких результатов это, разумеется, не принесло.

– А как поступил ваш наставник? – спросил Риз, желая приблизить Густава к тому моменту в его рассказе, когда он наконец пояснит его смысл.

– Ещё до визита к Карлосу, методом проб и ошибок, родителям удалось попасть на приём к адекватному специалисту, который был, как раз как вы сказали, сторонником интерпретационной теории сна. Он решил искать первопричину в гораздо более отдалённом прошлом. И понадобилось полтора дня, прежде чем специалист добрался до события, случившегося, когда парню было только пять лет отроду. Тогда, в очередной жаркий день, его отец и мать, проезжая мимо одного из провинциальных базаров, решили на пару минут забежать в одну местную лавку. Сына они оставили в машине, и ради его-же безопасности, закрыли двери и окна. Случилось так, что в той лавке, куда они зашли, произошло ограбление, и грабителей тут же окружила местная вооружённая милиция. В итоге, грабители решили укрыться в лавке, используя посетителей в качестве заложников.

– Ох, – выдохнула Айрис, сложив руки на груди – родителям пришлось задержаться, в то время как ребёнок оставался запертый в машине.

Густав закивал головой.

– Да, именно. Жара была сильнейшая, и очень скоро у ребёнка случился тепловой удар. Он старался выбраться, но сил не хватило даже для того, чтобы разбить стекло. В конце-концов он потерял сознание. Большая удача, что с грабителями справились вовремя, и местные помогли привести ребёнка в чувство.

– Это стало событием, которое впоследствии интерпретировалось на подсознательном уровне, как погребение заживо. – констатировал Риз.

Мысленно, Риз провёл сравнение этих двух процессов, представив себя в гробу, засыпаемом горячей и высушенной от жары землёй и запертым в автомобиле, в спёртом, раскалённом воздухе. Очевидно, ребёнок искал спасение в тени за передними сиденьями, и когда лёжа там на полу, он терял сознание, это в каком-то роде могло иметь общие черты с погребением заживо.

– Практически, – говорил Густав – трудно найти сильно похожие признаки у этих двух процессов, но в тоже-самое время, интерпретация сработала именно так.

– И как же они справились с этой проблемой? – спросила Айрис.

– Справиться с этой проблемой им не мог помочь даже тот самый грамотный психолог. – объяснял Густав – Поэтому, практически лишившись надежды, они пришли к Карлосу.

– Разумеется, – вставил своё слово Риз – у вашего наставника была своя методик решения этой проблемы.

– Верно. – улыбнулся Густав – Сила моего учителя была в том, что его умение работы с подсознанием во время сна позволяло ему активно взаимодействовать не только в своём подсознании, но и в подсознании других лиц.

– Вы рассказывали о нечто подобном в своей книге. – заметила Айрис – И на презентации вы приводили пример про ребёнка и быка, если я ничего не путаю.

– Я не ошибся, когда счёл вас обоих самыми внимательными своими слушателями. – признался Густав, затем повернулся к Ризу и добавил – Хотя некоторые из вас не лишены здорового скептицизма.

Риз понял этот намёк, так же как и то, что в нём, по сути, не было ничего предосудительного.

– Позвольте я угадаю, – сказал вдруг Риз – Карлос при помощи определённых средств, ввёл этого парня в состояние сна, после чего сам вошёл в аналогичное состояние и оказался подле него?

Густав кивнул:

– Именно. Карлос, обладая развитой способностью вхождения в осознанное сновидение, использовал свои умения для решения определённых проблем. – Густав потёр верхнюю губу – Каждому под силу научиться взаимодействовать с подсознательным, это, как я уже говорил, наша врождённая способность, которую мы перестаём развивать из-за внушаемого повсеместно ошибочного суждения. Другое дело, это способность взаимодействовать с подсознательным другого человека. Такое умение требует длительной практики, и у Карлоса такое умение есть.

– Просто, чтобы мы всё правильно понимали, – Риз решил уточнить, насколько верно он истолковывает высказывания Густава – вы утверждаете, что Карлос обладал способностью проникать в сны других людей и взаимодействовать там как с самим человеком, так и с его видением?

– Вы упорно продолжаете пользоваться популистским понятийным аппаратом. – отвечал Густав – Но принцип вы, очевидно, уловили.

– Густав хочет сказать, – вмешалась Айрис – что Карлос мог неким образом объединять своё сновидение со сновидением пациента, если можно так выразиться, и взаимодействовать с подсознательным этого человека для решения его проблемы.

– Всё верно, – Густав широко улыбнулся девушке – за исключением одной маленькой, но важной детали. Карлос никогда не вступал в полное, прямое взаимодействие с подсознательным своего, как вы выразились, пациента. Он был убеждён, что эффективной будет лишь та помощь, при которой человек сам решит свою проблему в подсознательном, а Карлос лишь направлял его, давал конклюдентные подсказки.

Откашлявшись, прислоняя при этом сжатый кулак левой руки ко рту, Густав продолжил:

– В примере с этим юношей, Карло сумел оказаться подле него в тот момент его сновидения, когда он в очередной раз стоял среди тех, кто сбрасывали землю на его собственный гроб. Примечательно, что юноша никогда не знал, кем были эти люди, он не воспринимал их черт и характеристик, только сам факт их присутствия. Карлос оказался рядом с парнем, которого трясло от страха, поскольку он очень хорошо знал, чей гроб подлежит погребению, и что через считанные минуты он обнаружит себя под его тяжёлой, придавливаемой землёй крышкой. Карлос, позволив парню ощутить своё присутствие, побудил того не теряя ни минуты, спрыгнуть в эту могилу, очутившись рядом с гробом. Сделав это, парню пришлось приложить не малое усилие для того, чтобы открыть крышку. Даже стальные гвозди, которыми уже был заколочен гроб, не могли более противиться его воле. Раскрыв, ещё трясущимися от возбуждения и страха руками, гроб, парень обнаружил внутри истлевшие останки, по виду которых невозможно было определить, кому они принадлежали. Оказавшись рядом с парнем, Карлос дал ему последнее назидание, перед тем как вернуть крышку гроба на место, опустить вовнутрь свой застарелый страх. Несколькими днями позже к Карлосу вновь приходили родители этого юноши, и их благодарность не знала предела. Нет, разумеется, у их благодарности предел был, но он был обусловлен лишь их материальным состоянием, которое у многих перуанцев довольно плачевное. Главное, что парень смог теперь спать спокойно, его кошмар был побеждён.

Воцарилась тишина, Густав обернулся туда, где за кассовым столом сидел менеджер салона. Не было необходимости произносить слова вслух, парень понял, что Густав не отказался бы от ещё одной порции кофе. Менеджер улыбнулся и подошел к столу, забирая использованный картонный стакан.

– А вам я могу предложить? – спросил менеджер у Риза и Айрис.

Оба вежливо отказались.

Ещё до того, как менеджер вернулся с новой полной кружкой кофе для Густава, Айрис нарушила молчание и ту паузу, которая казалась Ризу театральной и излишне наигранной.

– Скажите, а всякий раз, когда ваш учитель помогал своим клиентам решать подобные проблемы, он использовал какие-либо дополнительные средства?

Густав посмотрел своим единственным взглядом на девушку.

– Вы хотите знать, не применял ли мой наставник магию?

Айрис немного смутилась, она спрашивала явно не об этом.

– Карлос владел гипнозом, это верно, но к магии это никакого отношения не имеет. – ответил Густав.

– Мне кажется, – вмешался Риз – она спрашивает о применении каких-либо дополнительных средств, эликсиров, настоек…

Густав не дослушал вопрос до конца, он вызвал у него ироничную усмешку.

– Карлос владеет техниками приготовления большого количества снадобий, и каждое из них, в зависимости от множества деталей, таких как дозировка, способ применения и комбинация с другими препаратами, обладает в итоге своим особым воздействием. – наконец Густав дождался своего кофе – То время, что я пребывал подле Карлоса, я изучал исключительно интересующие меня вопросы, связанные со сновидениями. У меня не было возможности углубиться в травничество, и другие суплементарные дисциплины.

– Хорошо, – согласилась Айрис – но вы же, наверно, видели, как работал ваш наставник с различными препаратами.

Густав пожал плечами, прежде чем ответил:

– Я видел многое, но не всё имел возможность понять.

– Да, – не унималась девушка, и Ризу стало очень любопытно, что вызывало у неё такой интерес к «колдовской» фармакологии Карлоса – но тогда вы можете знать, способен ли препарат лишать человека сознания?

Задав этот вопрос, Айрис на несколько секунд задумалась, будто оценивая характер своего вопроса и рассмеялась, что позволило Ризу и Густаву улыбнуться, не боясь обидеть девушку.

– Я имею в виду, – Айрис решила перефразировать свой вопрос -возможно ли при помощи препарата воздействовать не на уровень подсознательного, а на уровень сознания, с целью, например, внушения человеку определённых убеждений, страхов, необходимости вести себя тем или иным образом?

– О да, – тут-же отозвался Гутсав, уловив суть заданного вопроса – такие препараты существуют и очень широко практикуются в эзотерических кругах. Про тоже самое Вуду вы наверняка слышали.

Девушка кивнула, а Риз откинулся на спинку стула, ожидая очередную «лекцию» на тему эзотерики.

– Вопреки широко распространённому мнению, – говорил Густав – Вуду не занимается убийством и членовредительством по средствам заклятых кукол и не поднимает мертвецов из земли. Ни то, ни другое не возможно, и является нашей, западной культурной инсинуацией.

«– Какой неожиданный поворот,» – подумал про себя Риз, ошибочно ожидая, что Густав сейчас примется утверждать преимущества постигнутого им магического учения за счёт низведения гаитянского бреда про Вуду.

– То, что называется зомби, в реальности, имеет совсем другую природу. – Густав отпил немного кофе – Колдуны ряда культов обладали определёнными техниками, прежде всего фармацевтическими, позволявшими им лишать людей их воли, и как вы сказали, делать их легко внушаемыми, заставляя фактически совершать то, чего бы они сами никогда не совершили. С помощью одного только гипноза такого эффекта сложно достичь, поэтому используется главным образом препарат. Но спрашивать меня о его рецепте нет смысла. Даже Карлос не использует ничего подобного, хотя бы потому, что в этом нет необходимости и нет на это спроса.

– Странно, – заметил Риз – я полагал, что если бы подобные средства существовали, то всегда находились бы люди, заинтересованные злоупотребить такой возможностью.

Густав улыбнулся в ответ.

– Скорее всего вы не поверите мне, но мир не так уж плох, как вам кажется.

Это высказывание должно было обескуражить Риза, которому хотелось возразить и привести в качестве аргумента примеры, но вместо этого он ответил Гутсаву не менее театральным «манёвром».

– Думаю, я вынужден с вами согласиться. – заявил Риз, произнося свои слова намеренно размеренным тоном – Мир – на много хуже, чем мы привыкли о нём думать.

Айрис справилась с усмешкой, в которой, впрочем, не было ничего предосудительного, и вновь спросила.

– В вашей работой лично я усмотрела возможность решения одной старой проблемы. Это связано с человеком, который в результате несчастного случая, оказался лишён возможности вести нормальную жизнь. – заявила Айрис.

– Этот человек стал калекой? – спокойно спросил Густав, ему не составляло никакого труда говорить о подобных вещах совершенно непринуждённо.

– Физически, этот человек был восстановлен. Было потрачено длительное время и существенные средства, чтобы вернуть ему здоровье. Проблема касается его психики. Он страдает от сильнейшей агорафобии и отказывается покидать своё жилище.– пояснила девушка, отвечая на вопрос Густава – Как и в ваших примерах, представители классической школы психологии ничего не смогли сделать. С какого-то момента мне стало казаться, что в вашем методе может быть сокрыто решение нашей проблемы.

Густав многозначительно посмотрел на Айрис, затем спросил:

– Кем вам приходится этот человек?

– Он мой отец. Не родной, – девушка поспешила исправить оговорку-родного я никогда не видела, но тем не менее, именно этот человек воспитал меня.

Далее Густав стал задавать Айрис вопросы, которые, якобы, должны были помочь ему понять, подвластен ли данный случай его способностям. Риз, тем временем, внимательно слушал Айрис. Ему было не по себе от интонации девушки, временами она едва не всхлипывала, и казалось, что некая тонкая грань отделяла её от того, чтобы не заплакать. В такие моменты, Ризу хотелось придвинуться ближе к девушке и обнять её, предлагая спасительную крупицу эмоционального комфорта.

– Вы говорите обо всём этом в прошедшем времени. – заявил Густав.

– О, нет, ничего такого не случилось…– Айрис вновь понадобилось перевести дыхание – Отец жив, и мы отказались от идеи использования психотропных средств. Мне бы хотелось знать, могли бы мы договориться с вами, чтобы вы испытали в нашем случае ваш метод?

– Во многом это зависит от того, насколько ваш отец готов раскрыть своё подсознательное для подобной работы. – Густав сделал из своего лица нечто, что в нормальной ситуации должно было соответствовать задумчивому выражению – Видите ли, когда происходит такое соединение видений, по своей сути синтез…

Риз едва заметно вздрогнул от упоминания этого термина, и его сознания принялось выискивать в словах Густава признаки, непосредственно связанные с изобретением Кирилла Генриковича.

– … тот, кто направляет нуждающегося, получает доступ к его потаённым секретам, которые и сокрыты на уровне подсознания.

– Вы хотите сказать, – говорила теперь Айрис, но Густав не дал её закончить.

– Я хочу сказать, что если я применю данный подход к вашему отцу, то всё то, что он старательно прячет на подсознательном уровне, станет открыто и мне. Готов ли ваш отец поделиться со мной такими тайнами?

Девушка хотела было тут-же ответить, это было заметно по тому, как она подалась вперёд и приоткрыла рот, начиная что-то говорить, но тут же вернулась в исходное положение и задумалась.

– Вот именно, – констатировал Густав – здесь есть о чём подумать. Кроме того, для успешного осуществления этой процедуры, необходимым компонентом является согласие вашего отца. Если же он воспротивится данной затеи, то ничего сделать будет уже нельзя. Учение Карлоса подразумевает работу исключительно по воле нуждающегося в помощи человека.

Ризу на ум пришёл любопытный вопрос:

– А что если человек не желает подвергаться такому методу, существует метод преодоления его воли?

Густав впервые продемонстрировал признаки удивления, очевидно подобного вопроса он не ожидал.

– Хороший вопрос. – согласился мужчина, похлопав здоровой рукой по правой культе – На самом деле такой способ есть и вот здесь речь, как раз, идёт о применении специальных средств.

– Вы имеет в виду применение определённого снадобья? – спросила Айрис, её данный вопрос интересовал не меньше.

Густав несколько раз кивнул, затем приступил к объяснению:

– Видите ли, Карлос рассказывал мне, что подобные техники внедрения в чужое подсознание существовали во многих учениях различных народностей. Всегда были различные цели, которые требовали различных методов. Поскольку Карлос видел приемлемой для себя только одну цель – помогать людям, о других методах внедрения в подсознания он мне почти ничего не рассказывал.

Неожиданно, между собеседниками возникло неловкое молчание, которое было прервано репликой Риза:

– Но? – Густав и Айрис посмотрели на него – В таких ситуациях, как правило, всегда следует некоторое «но» Ваш случай же не исключение?

Вопреки реакции Густава, которой должна была стать ехидная ухмылка, мужчина посмотрел на Риза совершенно серьёзно, что заставило Риза почувствовать себя немного неуверенно.

– Я проявлял разумное любопытство. – ответил Густав – В результате мне были доверены знания, которые Карлос опасался распространять среди других своих учеников. В частности, маг поведал мне о существовании биологических веществ, добываемых из определённых растений, произрастающих в различных частях света. Получаемая из данных веществ субстанция, способна буквально разделять сознание и подсознание.

– Разве такое вообще возможно? – удивилась Айрис.

– Да, это вполне возможно, и как я уже сказал, подобные техники находили своё применение в определённых районах.

– А чем проявляется действие такой субстанции? – спросил Риз, он чувствовал, что данная информация в некотором роде уже была ему знакома.

– Главным образом, человек лишается своего сознания. – ответил Густав, в не свойственной ему, лаконичной форме.

– Звучит одновременно обыденно и интригующе. – подметила Айрис.

– О да, точнее не скажешь. – Густав вновь обрёл свою фирменную ухмылку, ему доставляло удовольствие вести диалог главным образом с девушкой – Со стороны, человеку не сведущему в данном вопросе, вполне может показаться, будто бы тот, на ком применили это средство, потерял сознание и попросту умер.

– Умер? – переспросил Риз, пытаясь понять, верно ли он уловил смысл.

– О да, именно так. Вещество воздействует на человека таким образом, что тот лишается контроля над своим телом, его сознание угасает без следа. А те признаки, которые современная медицина привыкла принимать за неотъемлемые признаки жизни, дыхание, сердцебиение, пульс, становятся столь поверхностными и едва заметными, что не-специалист может легко принять несчастного за уже умершего.

– Но на самом деле, такой несчастный, как вы говорите, ещё остаётся жив? – решил уточнить Риз.

– На самом деле, да. Он жив в том плане, что современная медицина понимает под биологической жизнью. – ответил Густав.

– Ну а существует способ вывести такого человека из этого состояния, -спросила Айрис – так, чтобы к нему вернулось его сознание.

Густав задумался, словно взвешивая в уме некие доводы, а возможно подбирая наиболее подходящий данному вопросу ответ.

– Я полагаю, что способ должен быть. – в конце-концов ответил Густав – Но ничего подобно мой наставник мне не рассказывал.

– Так, – Риз словно пытался восстановить последовательность мыслей – ну а с какой-такой целью может понадобиться вводить человека в такое состояние?

– Это не сложный вопрос. – ответил Густав, повернувшись к молодому человеку – Как мы уже выяснили, применением подобного средства, колдун, жрец, шаман или иной служитель культа, против воли человека, разделяет его сознание и подсознание. Оказываясь лишённым сознания, человек становится своего рода на половину опустошённым сосудом, готовым для наполнения чужим сознанием.

Над столом, за которым сидели собеседники, повисла тишина, сгустившаяся довольно плотной материей, разворовать которую, в очередной раз, вызвалась Айрис.

– Получается, существует возможность внедрения в такого человека чужого сознания? Но как?

– Даже для меня этот вопрос является тайной. – Густав пожал плечами, желая при этом развести руками для дополнительной выразительности, но из-за правой культи этот жест смотрелся до безобразия нелепо – Я только знаю, что такая методика существовала, и очевидно существует по сей день в определённых эзотерических кругах. На земле ещё остались уголки мира, где отдельные этносы проживают, придерживаясь традиционным принципам. Местные религиозные и эзотерические культы занимают там место источника центробежной силы данного общества.

– Вам, иными словами, не приходилось видеть ничего подобного? – спросила Айрис, пристально всматриваясь в единственный здоровый глаз Густава.

Мужчина ответил девушке столь-же пристальным взглядом, затем попытался смутить её своей ухмылкой, которой придал совершенно своеобразный «ироничный оскал», но Айрис оказалась на удивления не восприимчивой к подобным трюкам. Она пристально глядела на мужчину, пытаясь проанализировать его реакцию. Риз уже не сомневался, что девушка пыталась таким образом выяснить, насколько Густав сам уверен в своих словах.

«– Отличная игра» – Риз мысленно похвалил девушку, но вслух не произнёс ни слова.

Давая свой уклончивый, отрицательный ответ, Густав впервые проявил дефицит должного актёрского мастерства. По его реплике было понятно, что мужчина не врал, но чего-то не договаривал.

– Карлос объяснял мне, что подобные процедуры могли проводиться с целью искусственной реинкарнации. Определённые лица в том или ином этносе, занимавшие высокое социальное положение, могли таким образом продлевать своё земное существование. Дождавшись момента, когда их тело окажется в состоянии изношенности, они проводили подобны ритуал, словно реинркарнируя собственное сознание в новой физической оболочке.

– Переселение не душ, а разума. – подчеркнул Риз.

– Ну, – вставила Айрис – душа всегда оставалась довольно спорной категорией. Часто, философы предлагали подразумевать под душой совокупность индивидуальных поведенческих и психических паттернов, присущих каждому индивидуальному человеку.

– Проблемой оставалось то, – Густав словно проигнорировал короткий обмен фразами между Ризом и Айрис– что подсознание тоже хранит многое из того, чем жил человек. Оказавшись в одной физической оболочке, сознание одного индивида и подсознание другого, не редко вступают в конфронтацию. Это естественны процесс, как…

Густав не успел закончить свою мысль, поскольку Риз, удивлённый тем, что он услышал, завершил фразу за него:

– Как донорская ткань, отторгаемая организмом реципиента.

Густав сильно удивился, это можно было безо всякого труда прочесть по его обезображенному лицу.

– Совершенно верное заключение. Мне даже кажется, что вы, при всём вашем скептицизме, обладаете не бедным познанием данного предмета.

Айрис настороженно посмотрела на Риза, затем вновь устремила свой взгляд на Густава.

Ещё до того, как девушка смогла озвучить готовый сорваться с языка вопрос, Риз спросил:

– И что в таких ситуациях могут сделать эти шаманы-жрецы?

Густав, ограничившись остатками мимической мускулатуры, состроил гримасу, выражающую сильную степень сомнения.

– Трудно говорить с определённостью. Они как-то подавляют бунтующее подсознание. Это сложный процесс, в результате которого, новое сознание должно укорениться полностью в новообретённом теле. В ход идут разные методы, но Карлос упоминал, что бывали случаи, когда не справившись с подсознанием, новое сознание искажалось, и получалось то, что традиционная медицина назвала бы сумасшествием.

Риз только кивнул, это позволяло Густаву двояко трактовать реакцию молодого человека, но мужчина действительно не обладал достаточной информаций по данному вопросу.

Пользуясь тем, что Риз задумался, и не намеривался пока-что задавать вопросы, Айрис наконец озвучила свой вопрос:

– Если нужная доза вещества способна привести к такому эффекту, как вы описали, то чего можно ожидать от применения большей дозы?

Густав словно взвесил в мыслях какие-то факты, а затем ответил.

– Этого мы с моим наставником никогда не обсуждали. Однако я могу предположить, и мне кажется, моё допущение не будет слишком уж ошибочным, что повышенная доза попросту убьёт человека.

Риз, сам того не замечая, кивнул, соглашаясь с доводом Густава.

«– При понижении давления, сокращения сердцебиений, человек уже находится в серьёзной опасности,» – размышлял Риз – «вполне очевидно, что стоит превысить дозу, и человек умрёт от остановки сердца и дыхания»

Айрис, тем временем, продолжала:

– Поучается так, что смерть может наступить по вполне понятным, так скажем, земным причинам. – говоря это, девушка рисовала пальцем круги на гладкой поверхности стола – Но при этом не останется никаких признаков насильственного воздействия на человека.

Густав задумчиво кивнул, а Риза вдруг настигло тревожное волнение. Направление, куда вели размышления Айрис, достигли его собственного понимания и он ощутил, словно на него вылили ушат с ледяной водой. Он вспомнил о следствии по делу об убийстве профессора Кдернатх Пандэй. В этом деле, куда Риз оказался ошибочно вовлечён, орудием убийства был признан редчайший яд – тетродотоксин, получаемый из очень редкого растения. Вспоминая принеприятнейшую беседу со следователем и судебным экспертом, Риз также вспомнил о механизме действия этого яда.

Тетродотоксин не вызывал никаких физических поражений, которые могли бы быть легко обнаружены, зато он приводил к угнетению основных жизненных функций – сердцебиение и дыхание. Судебно-медицинскому эксперту удалось обнаружить присутствие этого яда лишь благодаря его кумулятивному свойству накапливаться в тканях жертвы.

– Получается, -говорила тем временем Айрис – играя в одних условиях роль снадобья, в других условиях это вещество становится опасным оружием.

– Ну, это далеко не секрет, что лекарство, при нарушении дозировки всегда обращается в яд. – рассмеялся Густав, но не найдя поддержки для своей шутки, мужчина замолчал – Вы проявляете к этому аспекту такой интерес. Уж не имеете ли кого на примете, чтобы отравить?

Риз слегка улыбнулся шутке Густава, а вот Айрис позволила себе рассмеяться.

– Что вы, что вы. Просто мне всегда казалось, что чудес на практике не бывает. Вот и здесь выходит, что основа вашего «чуда» это некий препарат. Наш пациент, о котором мы уже говорили, он хоть и упрям, но я думаю, согласился бы на вашу процедуру. Проблема в том, что с годами он стал совершенно лишён контроля над своими эмоциями. Засыпает он, только со снотворным, даже понимая, что это доставляет ему лишние мучения.

Густав состроил задумчивую мину.

– Я, в принципе, мог бы задержаться в городе ещё на денёк – другой. С визой у меня всё в порядке. – сказал мужчина.

– Ой, – Айрис артистично хлопнула в ладони, оставив руки в жесте мольбы напротив своей груди – если только вам это не в тягость. Я была бы вам безгранично благодарна!