Текст книги "Киев 1917—1920. Том 1. Прощание с империей"

Как несколькими месяцами ранее телеграмма Бубликова, III Универсал был передан по железнодорожному телеграфу – всем комиссарам, учреждениям Украины и России. Был он также передан по радиотелеграфу⁷²⁸. Хотя тогдашние средства связи не шли ни в какое сравнение с сегодняшними, информация распространилась быстро.

Воспринят Универсал был, как уже говорилось, неоднозначно – в особенности представителями неукраинских партий.

«Нова Рада» в передовой статье от 9 (22) ноября дала вполне ожидаемую оценку (хотя и для сомнений оставила место):

Вийшов третій з ряду універсал Української Центральної Ради. Документ це напевне ваги історичної, який може положити підстави справді нового життя на Україні, який юридично визначає той новий шлях, що по йому має йти проклямована республіка Українська. Можна різно дивитись на те, чи треба і чи варто було з цим оповіщенням виходити перед люде саме тепер, коли незабаром має бути скликана Установча Рала України. Можна різно оцінювати цей акт і з погляду його юридичної правосильности, як виданий без порозуміння з иншими частинами федеративної Росії. Можна нарешті критично ставитись і до тих практичних заходів, які зазначує новий універсал. Але не зважаючи на все це, мусимо визнати, що новий акт Центральної Ради справді має історичний характер, як поворотний пункт в найновішій історії України. Перший універсал на початку червня робив підсумок усьому попередньому, всім національним здобуткам перших місяців революції на Україні. Другий універсал початку липня ставив завдання державної природи і позначав шляхи для будуччини. Третій універсал, виданий 7 листопада, вже зовсім став на цей шлях державного будівництва й поставив усі кропки над усіма і. Українська республіка, що була фактично встановлена попередніми адміністративними актами Центральної Ради та Генерального Секретаріята, тепер дістає вже законодатне підтвердження, скільки взагалі можна говорити про законодатні акти під час революції, що здобуває право своє боротьбою і нею ж його й підтримує⁷²⁹.

Ряд генеральных секретарей подал в отставку. Генеральный секретарь по межнациональным делам Александр Шульгин в заявлении на имя Винниченко указал, что теперь, когда межнациональные и международные отношения Украины переходят в официальную сферу и приобретают особое значение, он складывает свои полномочия, «щоб Ви, яко Голова Генерального Секретаріату України, мали вільну руку по заміщенню цієї посади»⁷³⁰. (Он же впоследствии стал Генеральным секретарем по международным делам.) Генеральный секретарь почт и телеграфов Александр Зарубин объявил о своей отставке в знак принципиального несогласия с некоторыми положениями Универсала. Вскоре, правда, он отменил свое решение, посчитав, что «в такое тяжелое и ответственное время не находит возможным уйти из генерального секретариата»⁷³¹. Генеральный секретарь польских дел Мечислав Мицкевич на следующий день после принятия Универсала подал заявление об отставке⁷³².

Александр Шульгин, Генеральный секретарь межнациональных (позже – международных) дел УНР (1889–1960)

Поляки восприняли Универсал наиболее неприязненно. Целый ряд польских организаций (польский исполнительный комитет, польский демократический централ, партия реальной политики, партия народовой демократии, партия народного труда, польский университет, львовский комитет помощи, союз инженеров, товарищество техников, редакция «Ludu Bozego», редакция «Dziennika Kijowskiego» и другие) опубликовали мотивированный протест по поводу Универсала. Протестовали они, как и Рудницкий на заседании Малой Рады, прежде всего против земельной реформы. «От имени около миллиона поляков <…>, – гласило заявление, – польские организации торжественно перед всем народом украинским и всем культурным миром заявляют свой протест против насилия, которое должно будет произойти над безоружным народом польским. Универсала рады поляки признать не могут, а всю ответственность за него возлагают на авторов этого универсала»⁷³³.

13 (26) ноября на заседании киевской городской думы, по инициативе фракции партии народной свободы (кадетов), обсуждался вопрос об отношении к Универсалу. Ни одна из точек зрения не собрала большинства.

Меньшевик Балабанов (один из тех, кто воздержался при голосовании за сам Универсал), зачитал декларацию, гласившую, что истинным выразителем воли народа могут быть только учредительные собрания (всероссийское и местные). Эсер Зарубин напомнил, что его партия также воздержалась при голосовании в Малой Раде, поскольку не согласна со многими положениями Универсала. Федерация выражена неясно, неопределенно, с оттенками конфедерации (более слабой связи). Не согласны эсеры с постановкой аграрного вопроса. Неправильно определена территория (для этой цели необходим референдум). Вместе с тем, сказал оратор, центральной власти в России действительно нет. Может быть, путь, избранный Центральной Радой, приведет к тому, что такая власть будет вновь создана. «То положительное, что на Украине создается государственность, когда она везде отсутствует, – заявил он, – заставляет нас более осторожно относиться к совершающимся у нас событиям. И во имя спасения Украины и всей Республики Российской вся демократия и дума должны объединиться вокруг центральной рады».

Михаил (Самуил) Балабанов (1873—неизв.)

Рафес от имени фракции «Бунда» прочитал декларацию, в которой указывалось: «При сложившихся политических условиях, когда в стране отсутствовала центральная власть и развивались с огромной силой анархия и распад, провозглашение украинской республики не должно быть истолковано, как акт сепаратизма». Провозглашение республики «в значительной степени, лишь фиксировало ранее сложившиеся отношения», – считали бундовцы. Фракция призывала признать положения Универсала.

Представитель украинских эсеров, социалист-федералист Фещенко-Чоповский также указал, что Центральная Рада претворила в жизнь волю народа. «Об узурпации чьих-то прав здесь говорить не приходится, – сказал он. – Одинаково упреки по поводу захвата власти и узурпации власти могли бы быть направлены и по адресу бывшего временного правительства, которое объявило Российскую Республику. В Петрограде власти нет. Я тщетно ее искал и в канцеляриях останавливался перед закрытыми замками дверей. В Петрограде имеются большевики и саботирующие кадеты. И должен вам сказать, что эти саботирующие кадеты, узнав, что рада объявила республику, мне сказали: “Так и нужно было делать“. Я призываю все классы объединиться вокруг рады, поддержать ее в строительстве новой жизни на Украине».

Иван Фещенко-Чоповский (1884–1952)

Украинский социал-демократ Понятенко высказался в таком же ключе. При отсутствии центральной власти, заявил он, Центральная Рада обязана была создать в крае единую власть; «иначе мы имели бы и на Украине не одну, а десятки республик, как это имеет место в средней России».

Прокоп Понятенко (1878–1971)

От имени польского кола выступил Шаржинский, озвучив уже известные нам претензии. «[П]оляки, являясь исконными гражданами Украины, – заявил он, – <…> крайне сожалеют, что социальные реформы, провозглашенные украинской радой, гибельны вообще для возрождающейся Украины и внесут широкую анархию, грозную для всего населения Украины и ее будущности. <…> Постановлением об уничтожении частной земельной собственности нарушены права поляков на их национальное достояние и выброшены на улицу сотни тысяч польских тружеников и работников сельского хозяйства. Такое постановление является актом насилия над безоружным польским населением и такого постановления мы никогда принять не можем».

Произнесли речи гласные Чолганский (от кадетов), Богаевский (от русской внепартийной группы) и другие⁷³⁴. От имени большевиков выступил не собственно большевик, а поляк, представитель Польской социалистической партии – левицы Ян Бялогродзский⁷³⁵ (Белоградский). Он заявил, что «приветствует принципиально универсал, как акт, осуществляющий право нации на самоопределение, но <…> мнени[е] украинских рабочих и крестьян <…> может выражаться только на украинском съезде рабочих и крестьянских депутатов, который должен создать новую, истинно Народную Раду, определив свое отношение к России, и провести в жизнь ряд социальных реформ»⁷³⁶.

По окончании прений приступили к голосованию резолюций.

Первой на баллотировку поставили резолюцию кадетов. Она гласила: «Ознакомившись с содержанием универсала, дума находит, что универсал как по внутреннему своему содержанию, так и по источнику своего происхождения не может быть признан актом государственного значения, имеющим силу обязательности». За эту резолюцию проголосовал 21 гласный (кадеты и русская группа), против – 37 (все социалисты), воздержались польское коло и гласный Давидзон.

Второй по очереди проголосовали резолюцию Давидзона: «Обсудив универсал, киевская дума считает этот акт несоответствующим интересам революции и потому неприемлемым для революционной демократии России». 5 гласных-социалистов проголосовало за, 55 (все остальные) – против.

Третьей поставили резолюцию меньшевиков, предлагавших признать, что окончательные решения могут принять лишь учредительные собрания, «почему провозглашение центральной радой украинской народной республики является актом, подлежащим санкции свободно и полно выраженной воли народов. Киевская гор[одская] дума подтверждает, что по сложившимся обстоятельствам власть на Украине принадлежит центральной раде и органу ее – генеральному секретариату, а на местах – органам местного самоуправления, и выражает твердую уверенность, что в настоящие тяжкие дни, когда Россия раздирается междоусобицей и гибнет от общего развала, Украина останется до конца с Россией, чтобы, преодолев все осложнения, привести народы к братскому и свободному сожительству». 18 гласных проголосовало «за», 26 (кадеты, русская группа, социалисты-оборонцы и «Бунд») – против, польское коло и украинские социалисты воздержались.

Последней, четвертой проголосовали формулу перехода, предложенную «Бундом»: «Заслушав заявления фракций, киевская гор[одская] дума высказывается за признание положений опубликованного центральной украинской радой 3‑го универсала и переходит к очередным делам». На этот раз «за» проголосовали «Бунд» и украинские социалисты, причем получилось столько же голосов, сколько за первую резолюцию – 21; против – 38.

Таким образом, ни одна из предложенных резолюций не собрала большинства голосов. Соответственно, дума официально никак не выразила свое отношение к Универсалу⁷³⁷.

Позицию большевиков по отношению к Универсалу еще несколькими днями ранее озвучил Израиль Кулик (один из арестованных в Мариинском дворце во время «треугольного боя») в заметке «Новий Універсал Ради», опубликованной в «Пролетарской мысли». Большинство статей в этой газете выходили по-русски, но некоторые – по-украински. Кулик одновременно признавал Универсал («Само собою зрозуміло, що ми не можемо не признати права украінського народу на проголошення народньоі республіки») и обесценивал его.

Що дає сей новий універсал? Які реформи й поліпшення вводить він в життя народів проголошеноі ним республіки? Бож факт проголошення республіки самий по собі великого значіння не має. Роздивимось по пунктах.

Про землю. Що нового дає той універсал? Касує право поміщицькоі власності на землю? Заявляє про перехід іі до трудового селянсьтва без викупу? Так се вже зроблено декретом нового центрального Уряду Робітників та Селян. Ріжниця лише в тім, що в універсалі Ц[ентральної] Ради не має ані слова про майно дідичів, будівлі на іх землі, тай (що дуже важне) – про інвентар та рільничі оруддя, без яких селянинові нічого робить з землею, а в урядовім декреті се все попереджено й обмірковано. Таким чином, універсал Ц[ентральної] Ради дає селянам значно меньче, ніж декрет.

Про робітництво. Універсалі Центр[альної] Ради декретує по всіх підприємствах 8 годин праці й установлює державну контролю над продукцією на Украіні. А законопроект Уряду Робітників і селян не тілько декретує 8 годинний день праці, але й поширює права робітництва й значно поліпшає його положення. Так, декретом нового Уряду охраняється жіноча й касується діточа праця, вводиться соціяльне страховання <…> Крім того, декрет робітничого й селянського уряду вводить робітничу, а не державну контролю над продукцією.

Про війну. Центр[альна] Рада, як се видко з універсалу, лише збирається впливати на «Центральне Правительство, щоб примусити і спільників і ворогів негайно роспочати мирні переговори», в той час, як Центральне Правительство і так вже робить заходи, і досить енергічні, в згаданім напрямку.

Смертна кара теж вже була скасована Урядом Робітників та Селян. Щож до амністіі політичним увязненим, то вони і без універсалу були увільнені в Киіві Радами Робіт[ничих] та Селяньских Депутатів, коли ті побідили контр-революційні сили.

Про права народностей теж вже був виданий декрет нового Уряду. І ще невідомо, чи знайдуть для себе відповідну національно-персональну автономію меньчости, які мешкають на Вкраіні.

Таким чином ми бачимо, що Універсал Укр[аінської] Центр[альної] Ради в більшій своій части, – лише друге (і значно гірше) видання декретів Уряду Робітників та Селян. Ц[ентральна] Рада своім універсалом лише підрізує, обмежує для Украінського населення ті реформи, які були введені новим Центральним Правительством для населення цілоі держави.

Далее шла привычная уже мысль: дескать, Центральную Раду необходимо срочно переизбрать на краевом съезде рабочих, крестьянских и солдатских депутатов⁷³⁸. Случайно ли, нет ли, непосредственно за заметкой Кулика была помещена статья «Владимир Ульянов (Н. Ленин)» – краткая биография лидера большевиков, который «стоит, как известно, во главе Рабочего Крестьянского Правительства»⁷³⁹.

Кулик тогда ежедневно публиковал в «Пролетарской Мысли» заметки «на злобу дня»: 8 (21) ноября – «Украінські Установчі Збори»⁷⁴⁰; 9 (22) ноября – только что процитированную, «Новий Універсал Ради»; 10 (23) ноября – «Хто централісти»⁷⁴¹; 11 (24) ноября – «Красна гвардія та вільне козацтво»⁷⁴²; 12 (25) ноября – «Демократізація війська та Генеральний Секретаріат»⁷⁴³, 14 (27) ноября – «Не випадково»⁷⁴⁴… Формально соглашаясь в некоторых моментах – как мы видели выше – с украинской властью, по большей части он ее критиковал. На это обратил внимание корреспондент «Народньої Волі» под псевдонимом «Яків Отрута». Очевидно предположить, что это уже хорошо знакомый нам Яков Ядов, хотя это мог быть кто‑то, работавший «под него». Как бы то ни было, Кулику от Отруты досталось:

 
ТеревеніКулик не велик, а все-ж таки птиця:
 
 
В «Пролетарскій Мислі»
якийсь Кулик на українській
мові дуже лає Центральну Раду
і усі українські демократичні
організації.
 
 
Жив Кулик —
Большевик
В славі та в почоті.
Часом їв
Комарів
Він в своїм болоті,
Часом грав,
Працював
Там в своїй газеті,
Що давав
Та читав
Жабам в очереті.
Взагалі,
На чолі
Був там…. Подивиться:
Хоч Кулик
Не велик,
А все ж таки – птиця…
 
 
Раз Кулик
Нишком зник,
Славу десь посіяв…
В тую мить
Полетіть
Захотілось в Київ.
Аж тримтів,
Так хотів
В київській громаді
Намутить
Та зробить
Те, що в Петрограді,
Мов, мьякі
Козаки,
Їм Кулик згодиться,
Бо Кулик
Не велик,
А все-ж таки птиця.
 
 
Не така
Кулика
Тут чекала доля:
Сльози льє,
Бо вже є
І земля і воля.
І Кулик —
Большевик
Плаче: – Доля наша…
І без нас
Тут у вас
Вся зварилась каша.
Кулику —
Бурлаку
Нігде притулиться…
Хоч Кулик
Не велик,
А все-ж таки птиця.
 
 
Влада є,
Все дає,
Рада самостійна.
Як зайти
Щоб знайти
Контр-революційне?..
Кулику —
Бурлаку
Праці тут немає…
Курам сміх,
Як він всіх
Лає, лає, лає…
Аж тремтить
Та кричить:
– Хлопці, схаменіться…
Хоч Кулик
Не велик,
А все-ж таки птиця⁷⁴⁵.
 

Абстрагируясь от метафор, видим тот же тезис, что у Кулика, но с переменой мест: «Бо вже є // І земля і воля», «Влада є, // Все дає, // Рада самостійна»: дескать, большевики нам не нужны, Рада всё сделала без них.

Говоря не о декларациях, а о конкретных фактах (которые можно подтвердить или опровергнуть), Кулик по крайней мере единожды согрешил против истины: в утверждении об освобождении политических заключенных (о том, сколько таковых очень вскорости появилось по воле большевиков, излишне и упоминать). Киевских большевиков, конечно, освободили еще до III Универсала; но Квецинского и Кириенко – нет. Им помогло именно положение Универсала об амнистии, звучавшее так:

Всім ув’язненим і затриманим за політичні виступи, зроблені до цього дня, як уже засудженим, так і незасудженим, а також і тим, хто ще до відповідальності не потягнений, дається повна амністія. Про се негайно буде виданий закон.

На заседании Генерального Секретариата 8 (21) ноября постановили «негайно визволити Квіцинського і Кирієнка з-під охорони на підставі 3-го Універсалу Центральної Ради»⁷⁴⁶. Их действительно освободили в тот же день⁷⁴⁷. Со стороны большевиков это вызвало очередное недовольство, поскольку с их точки зрения освободили «заклятых наших врагов, руководивших белогвардейскими выступлениями против рабочих и солдат в Октябре»⁷⁴⁸. Более того, утверждали большевики, известие о предстоящем освобождении бывших военачальников «настолько взволновало украинский караул, что часть солдат ворвалось в комнату Кириенко и Квецинского с угрозой самосуда[,] и только членам революционного комитета с огромными усилиями удалось успокоить солдат и отстоять неприкосновенность арестованных» (трудно судить, правда ли это). После этого «революционный комитет в самой категорической форме требовал, чтобы они и в дальнейшем оставались под арестом»⁷⁴⁹, однако власть свое слово сдержала. Большевики и дальше возмущались. «Когда рабочие массы и солдаты давали вооруженный отпор контрреволюционному правительству Керенского, когда на Печерске шел бой, украинские социалисты удерживали украинские полки от поддержки своим товарищам, находились в двусмысленных отношениях с командующим военным округом Квецинским и комиссаром Керенского Кириенко, стягивавших [sic] войска для разгрома Советов и для гражданской войны, – писал А. Гриневич в “Пролетарской мысли” за 12 (25) ноября. – Теперь они освободили этих господ против воли украинских солдат, они выпустили этих преступников, чтобы они могли вновь организовывать заговор против рабочих, солдат и крестьян»⁷⁵⁰. В реальности ни Квецинский, ни Кириенко, насколько известно, более никакого участия в киевских событиях не принимали.

Тотчас же после принятия III Универсала Генеральный секретарь по военным делам Симон Петлюра фактически приступил к формированию украинской армии⁷⁵¹. Не имея военного образования (по специальности он был бухгалтером, некоторое время работал журналистом), Петлюра, тем не менее, понимал, что демократия и армия – понятия плохо совместимые. Своим приказом № 1, от 8 (21) ноября, он отменил одно из основных положений знаменитого Приказа № 1 Временного правительства – выборность командиров. Начальники должны были, как и ранее, назначаться, а «[в]сі самочинні усунення з посад начальників будуть вважатись анархичними і як порушуючи інтереси Української Народньої Республiки належним чином припинятися»⁷⁵². 16 (29) ноября он издал приказ № 9 об установлении внутреннего порядка и «национальной воинской дисциплины» в вооруженных силах УНР. Первый пункт этого приказа гласил: «1) Кожен військовий украінець повинен захищати всім своім життям аж до останньоі краплі крові свою батьківщину украінську народню республіку в Російській федераціі республік»⁷⁵³.

В тот же день, 8 (21) ноября, когда вышел первый приказ Петлюры, Военно-Революционный комитет издал «Предписание войскам киевского гарнизона» (как ни странно, под № 1), с подписью председателя Леонида Пятакова, в котором, в частности, говорилось:

1. Для немедленного приведения жизни воинских частей в нормальное состояние необходимо урегулировать взаимоотношения между командным составом и командами.

2. Считая, что прежние, невыборные командиры частей не могут пользоваться авторитетом, предписываем немедленно приступить к выборам.

3. Всем ротам, командам и отд[ельным] частям к 12-му ноября выбрать командиров части и представить на утверждение в рев[олюционный] комитет протокол выборов.

4. Всем ротам, командам и отд[ельным] частям выбрать из среды солдат комиссаров.

5. Всем ротам, командам и отд[ельным] частям немедленно представить полные списки количества людей, штыков, пулеметов, орудий, автомобилей и др[угого] имущества.

6. Всем частям установить теснейший контакт с военно-революционным комитетом.

7. Только полное подчинение военно-революционному комитету может поднять авторитет органа, избранного самими солдатами и рабочими.

Председатель Л. Пятаков.

Секретарь Карпенко⁷⁵⁴.

Адресованные армии приказы Петлюры и Пятакова прямо противоречили друг другу. Начиная с этого момента, большевики с украинцами мирно сосуществовать не могли.