Текст книги "Жребий"

6

– А нас познакомили? – спросил Джимми, глядя на Бена.

– Только мимоходом, – ответил Мэтт. – Джимми Коди, наш коновал, и Бен Мейрс, наш писака. В таком духе.

– Вот так он всегда, – заметил Джимми. – Привык у себя в школе.

Они пожали друг другу руки над трупом.

– Помогите мне его перевернуть, мистер Мейрс.

С некоторым отвращением Бен подчинился. Тело было прохладным, но еще не остыло до конца. Джимми осмотрел спину, потом оттянул резинку трусов.

– Зачем это вы? – спросил Перкинс.

– Пытаюсь определить время смерти. Кровь замедляет движение, когда прекращается ее нагнетание.

– Вообще-то это работа эксперта.

– Он все равно отправит сюда Брента Норберта, вы же знаете, – сказал Джимми. – А Норберт никогда не откажется от моей помощи.

– Норберт не найдет и собственной задницы, если ему не помочь, – сказал Перкинс, выкидывая окурок в окно. – Кстати, Мэтт, от вашего окна отвалился ставень. Он внизу, на газоне.

– Правда? – спросил Мэтт, следя за своим тоном.

– Ну.

Коди достал из сумки термометр, сунул его в задний проход Райерсона и засек время. На часах было без четверти семь.

– Я сойду вниз, – сказал Мэтт как-то сдавленно.

– Вообще-то вы все можете идти, – добавил Джимми. – Я еще немного поработаю. Сделаете кофе, мистер Берк?

– Конечно.

Они вышли, и Бен закрыл дверь. Последний взгляд надолго сохранил в его памяти эту сцену: комната, ярко освещенная солнцем, белая простыня и рыжие волосы Коди, наклонившегося над лежащим телом.

Мэтт уже сварил кофе, когда к дому на стареньком «додже» подкатил Брентон Норберт, помощник медицинского эксперта. С ним приехал человек с большой фотокамерой.

– Где? – спросил Норберт.

Гиллспай ткнул пальцем наверх:

– Там Джим Коди.

– Вот радость, – буркнул Норберт. Они с фотографом поднялись по лестнице и скрылись за дверью.

Перкинс Гиллспай налил в свой кофе сливок, пока они не перелились через край, проверил температуру с помощью пальца, вытер его о штаны, зажег очередную сигарету и спросил:

– Так как вы здесь оказались, мистер Мейрс?

Тут Бен с Мэттом и начали свой длинный рассказ, в котором не было прямой лжи, но было множество небольших отклонений от истины, недоговоренностей и умолчаний. Бен подумал о словах Мэтта, что он позвонил ему из-за того, что он единственный в Салемс-Лоте человек, способный выслушать эту историю. Что ж, если даже Мэтт и спятил, в умении разбираться в людях ему не откажешь. И это тоже заставляло Бена волноваться.

7

В полдесятого все было закончено.

Приехал катафалк Карла Формэна и увез тело. Джимми Коди вернулся на работу. Норберт со своим фотографом уехал в Портленд к эксперту.

Перкинс Гиллспай постоял на крыльце, глядя, как катафалк медленно удаляется от дома.

– Да, вряд ли Майк, когда разъезжал на этой штуке, думал, как скоро он сам окажется в кузове. – Он повернулся к Бену. – Вы не уедете в ближайшем времени из Лота? Нужно будет дать показания.

– Не уеду.

Констебль смерил его взглядом бледно-голубых глаз.

– Думаю, вам придется поговорить с полицейскими чинами в Огасте.

– Спасибо за предупреждение, – сказал Бен.

– Слыхал я, что вы гуляете с дочкой Билла Нортона?

– Признаю свою вину.

– Хорошая девчонка, – сказал Перкинс без улыбки. Катафалк уже скрылся из виду; его гудение слилось с общим городским шумом. – Похоже, она уже не видится с Флойдом Тиббитсом.

– Вам нужно будет что-то писать, Перк? – вежливо осведомился Мэтт.

Констебль тяжело вздохнул, стряхивая пепел.

– А как же! Два экземпляра, три экземпляра, туда-сюда-обратно. Работы в последнюю неделю больше, чем блох на собаке. Может, все из-за этого проклятого дома Марстенов?

Лица Бена и Мэтта были непроницаемы.

– Ладно, всего хорошего. – Он подтянул брюки и направился к машине. Открыв дверцу, он опять повернулся к ним. – Вы ничего от меня не скрываете, а?

– Перкинс, – сказал Мэтт, – что тут скрывать? Он умер.

Констебль со вздохом посмотрел на Мэтта, потом перевел взгляд на Бена.

– Надеюсь, – сказал он. – Но все это очень странно. Пес, потом мальчишка Гликов, потом другой, а теперь вот Майк. Этого хватит на год для такого городишка, как наш. А то и на три года.

Он сел, завел машину и уехал, погудев на прощание.

– Вот и все. – Мэтт вздохнул.

– Ага, – согласился Бен. – Я совсем выдохся.

– И я, но я чувствую… жуть. Знаете, как дети произносят это слово?

– Понимаю.

– Это как накуриться наркотика: даже обычные вещи кажутся страшными. – Он провел рукой по лицу. – Господи, я, наверное, правда похож на ненормального.

– И да, и нет, – сказал Бен, положив руку Мэтту на плечо. – Гиллспай прав. Что-то происходит. И мне все больше кажется, что это связано с домом Марстенов. Кроме меня, только эти люди недавно появились в городе. А в себе я уверен. Мы поедем туда вечером? Помните наш разговор?

– Если хотите.

– Хочу. А сейчас вам нужно поспать. Я свяжусь со Сьюзен, и мы заедем за вами к вечеру.

– Ладно. – Мэтт замялся. – Я еще кое-что не сказал вам.

– Что?

– Смех, который я слышал – или думал, что слышал, – был смехом ребенка. Жутким, бездушным, но явно детским. Если вспомнить историю Майка, сразу кажется, что это Дэнни Глик.

– Да, конечно.

– Как вы думаете, его бальзамировали?

– Не очень тщательно. Они должны были выпустить из него кровь и заменить формальдегидом или еще какой-нибудь жидкостью. И извлечь внутренности.

– Интересно, сделали ли это с Дэнни? – спросил Мэтт.

– Вы достаточно знакомы с Карлом Формэном, чтобы узнать у него это?

– Да, я думаю, что смогу это сделать.

– Тогда сделайте.

Они поглядели друг на друга еще немного, и в этом взгляде была некоторая напряженность; Мэтт пытался совместить весь свой рациональный опыт с явной иррациональностью случившегося, а Бен – подобрать слова для того, что он чувствовал, но не мог понять.

8

Когда он вошел, Ева гладила и одновременно смотрела лотерею по телевизору. Выигрыш там дошел до сорока пяти долларов, и ведущий в очередной раз крутил стеклянный барабан с номерами телефонов.

– Я слышала, – сказала она, когда он доставал из холодильника коку. – Бедный Майк.

– Да, паршиво. – Он полез в карман и извлек оттуда крестик.

– А они узнали…

– Нет еще, – прервал ее Бен. – Я очень устал, миссис Миллер. Я, пожалуй, пойду посплю.

– Конечно. Наверху жарко, даже в это время года. Поспите внизу, если хотите. Белье чистое.

– Нет, спасибо. Я лучше у себя.

– Да, все привыкают к своему, – сказала она со значением. – Зачем, интересно, мистеру Берку понадобился крест Ральфа?

Бен остановился на лестнице:

– Наверное, он думал, что Майк Райерсон католик.

– Не мог он этого думать, – возразила Ева, переворачивая рубашку. – Он же учил его. Вся их семья – лютеране.

Бен ничего не ответил. Он поднялся к себе, разделся и рухнул на кровать. Он уснул быстро и не видел снов.

9

Проснулся он в четверть шестого. Кожа его покрылась потом, простыня валялась на полу. Но в голове тем не менее прояснилось. Утренние события представлялись невероятно далекими, и фантазии Мэтта Берка потеряли убедительность. Даже предстоящий вечером визит казался не таким уж страшным.

10

Он решил, что позвонит Сьюзен от Спенсера и встретится с ней там. Они могли потом пойти в парк, и там он рассказал бы ей всю историю. Пока они едут к Мэтту, он выслушает ее мнение, а там сам Мэтт изложит ей свою версию. А после – в дом Марстенов. При этой мысли в нем опять зашевелился страх.

Он был так погружен в свои мысли, что не замечал, что в его машине кто-то сидит, пока не открылась дверца и навстречу ему не поднялась чья-то высокая фигура. Медленно возвращаясь к реальности, он в изумлении глядел на то, что казалось ожившим огородным пугалом. Заходящее солнце освещало старую шляпу, надвинутую на глаза; громадные черные очки: изодранное пальто с поднятым воротником; рабочие перчатки на руках.

– Кто… – начал Бен.

Фигура приблизилась. В воздух взметнулись кулаки. Резко запахло нафталином.

– Это ты, сукин сын, увел мою девушку, – медленно, скрипучим голосом проговорил Флойд Тиббитс. – Я тебя убью.

И прежде чем Бен сумел осмыслить сказанное, Флойд набросился на него.

Глава девятая
Сьюзен (2)

1

Сьюзен вернулась домой из Портленда около трех дня, волоча три шуршащих пакета – на восемьдесят долларов. Две новые юбки и шерстяная кофточка.

– Сьюзи, это ты? – голос матери.

– Я, я. Я купила…

– Пойди сюда. Мне нужно поговорить с тобой.

Она немедленно узнала этот тон, хотя не слышала его со школьных времен, когда мать предостерегала ее от дружбы с очередным мальчиком.

Положив пакеты, она вошла в комнату. Мать становилась все холоднее в отношении Бена Мейрса, и Сьюзен подозревала, что сейчас будет высказано Последнее и Окончательное Предупреждение.

Мать сидела в качалке и вязала. Телевизор был выключен. Плохие знаки.

– Думаю, ты еще не слышала новостей, – сказала миссис Нортон. Ее спицы задвигались быстрее, разматывая темно-зеленую пряжу. Наверное, теплый шарф. – Ты ведь рано уехала.

– Новостей?

– Прошлой ночью в доме у Мэттью Берка умер Майк Райерсон, и первым там очутился твой Бен Мейрс.

– Майк… Бен… что?

Миссис Нортон мрачно улыбнулась:

– Мэйбл позвонила часов в десять и все мне рассказала. Мистер Берк сказал, что встретил Майка в таверне у Делла – не знаю уж, как он там очутился, – и пригласил его к себе, потому что Майк плохо выглядел. Ночью он умер. И никто не знает, что там делал мистер Мейрс.

– Они же знакомы, – рассеянно сказала Сьюзен. – Бен говорил, что они даже сдружились… а что с Майком, мама?

Но миссис Нортон было не так легко заставить сменить тему.

– Просто некоторые считают, что в Салемс-Лоте происходит чересчур много событий с тех пор, как здесь появился мистер Бен Мейрс.

– Какая ерунда! – воскликнула Сьюзен. – Лучше скажи, что с Майком…

– Еще не известно. Думаю, что он заразился чем-нибудь от мальчишки Гликов.

– А почему именно он? Почему не родители?

– Молодежь всегда думает, что знает все, – сказала миссис Нортон неизвестно кому. Спицы замелькали еще быстрее.

Сьюзен встала.

– Нужно выйти и посмотреть…

– Посиди еще немного, – сказала миссис Нортон. – Я не закончила.

Сьюзен села опять.

– Иногда молодежь не знает всего, что нужно знать, – сказала миссис Нортон с обманчивой мягкостью, что Сьюзен сейчас же уловила.

– Ты о чем, мама?

– Знаешь, несколько лет назад мистер Бен Мейрс попал в аварию. Тогда он только что выпустил вторую книгу. Он был пьян и разбился на мотоцикле. Его жена погибла.

Сьюзен встала:

– Я не желаю больше слушать.

– Я говорю это для твоего же блага, – спокойно сказала миссис Нортон.

– Кто тебе рассказал? – спросила Сьюзен. Она не чувствовала прежнего гнева или желания убежать наверх от этого спокойного, всезнающего голоса. Нет, только холодное, отстраненное внимание. – Конечно, Мэйбл Вертс?

– Не важно. Но это правда.

– Да, конечно. И мы победили во Вьетнаме, а Иисус каждый день проезжает через город на осле.

– Мэйбл подумала, что его фамилия кажется знакомой, и пролистала старые газеты…

– Ты имеешь в виду скандальные? Которые пишут про астрологию и публикуют фотографии всяких катаст роф и голых актрис? Да, это ценный источник! – Она иронически рассмеялась.

– Но там было написано черным по белому. Эта его жена – если она действительно была его женой – сидела сзади, и он налетел на едущий грузовик. Его проверили прямо на месте. Прямо… на… месте. – Каждое слово подчеркивалось энергичным движением спиц.

– Тогда почему он не в тюрьме?

– О, эти знаменитости хорошо знают людей, – сказала мать со спокойной убежденностью. – Если у вас достаточно денег, всегда можно выкрутиться. Как в этой истории с Кеннеди.

– А его что, судили?

– Я говорю, его проверили пря…

– Ты говорила. Но они что, обнаружили алкоголь?

– Говорю, что он был пьян! – На ее щеках начали проступать красные пятна. – Тебя не станут проверять, если ты трезвый! Его жена умерла! Совсем как в Чаппакуиддике! Точь-в-точь!

– Я перееду в город, – медленно сказала Сьюзен. – Я уже давно собиралась. Может, так будет лучше, мама. Для нас обеих.

Я говорила с Бэбс Гриффен, и она сказала, что есть прекрасная четырехкомнатная квартира на Систерз-Лайн…

– О, она обиделась! – сказала миссис Нортон потолку. – Кто-то посмел разрушить идеальный образ мистера Мейрса, и она настолько обиделась, что собирается бежать… к нему.

– Мама, что с тобой? – спросила Сьюзен с отчаянием. – Ты никогда такого не говорила!

Энн Нортон резко встала. Вязанье упало с ее коленей, но она этого даже не заметила. Она схватила Сьюзен за плечи и резко встряхнула.

– Ну-ка слушай! Я не хочу, чтобы ты, как шлюха, путалась со всяким подонком, который заморочит тебе голову красивыми словами! Ты меня слышишь?

Тут Сьюзен ударила ее по лицу.

Глаза Энн Нортон моргнули, потом расширились в немом удивлении. Какой-то момент они смотрели друг на друга в шоке. Сьюзен всхлипнула.

– Пойду наверх, – сказала она. – Я съеду не позже вторника.

– Флойд приходил, – сказала миссис Нортон. Лицо ее еще горело от удара, следы от пальцев дочери выступали на щеке, как восклицательный знак.

– С Флойдом все кончено, – четко проговорила Сьюзен. – Постарайся это понять. Поговори со своей подружкой Мэйбл, может, тогда ты это поймешь получше.

– Флойд тебя любит, Сьюзен. Это его… раздавило. Он мне все рассказал. Он открыл мне свое сердце. В конце он заплакал… как ребенок.

Сьюзен подумала, что на Флойда это вовсе не похоже.

– Ну, и чего ты от меня хочешь, мама? Ты что, так уже свыклась с мыслью о внуках-блондинах? Я давно чувствовала, что ты не успокоишься, пока я не выйду за того, кого ты выберешь сама. Выйду замуж, рожу и как можно скорее превращусь в клушу. Так ведь? Но откуда ты знаешь, что я этого хочу?

– Сьюзен, ты сама не знаешь, чего хочешь.

Она сказала это с такой убежденностью, что Сьюзен сначала чуть не поверила в это. Она увидала со стороны, как они с матерью стоят друг против друга – она у двери, мать у кресла, – связанные нитями зеленой пряжи, как эти нити вытягиваются и рвутся, одна за другой.

– Нет, мама. Я знаю, чего я хочу. Это Бен Мейрс.

Она повернулась и пошла наверх.

Мать крикнула вслед:

– На что ты снимешь комнату? У тебя же нет денег!

– Три сотни найдется, – спокойно ответила Сьюзен. – И я думаю, меня возьмут на работу к Спенсеру. Мистер Лабри мне уже предлагал.

– И он будет заглядывать тебе под юбку, – сказала миссис Нортон, но уже тоном ниже. Гнев прошел, и теперь она казалась скорее испуганной.

– А я буду носить брюки.

– Дорогая, не сходи с ума. Я только хотела, как лу…

– Оставь, мама. Прости, что я тебя ударила. Я ужасно жалею. Я так тебя люблю. Но мне нужно переехать. Ты должна понять.

– Смотри. – Миссис Нортон совсем расстроилась. – Все же подумай о том, что я сказала. Я повидала немало таких, как твой Бен Мейрс. Все они…

– Хватит.

Сьюзен скрылась.

Мать произнесла ей в спину:

– Когда Флойд уходил, он выглядел просто ужасно. Он…

Но дверь в комнату Сьюзен уже закрылась.

Она упала на кровать, которая еще недавно была уставлена мягкими игрушками, и лежала, глядя в стену и пытаясь ни о чем не думать. Над кроватью висели постеры Сьерра-клуба, и когда-то вокруг них она вешала вырезанные из «Роллинг стоун» или «Крим» портреты кумиров юности – Джима Моррисона, Джона Леннона, Чака Берри. Теперь те дни казались ей невероятно далекими.

Она словно видела крупный заголовок в бульварной газете: «Молодой писатель с женой попали в аварию на мотоцикле». Статья с многозначительными умолчаниями. И фото какого-нибудь провинциального фотографа, достаточно кровавое – как раз для Мэйбл Вертс.

И хуже всего были ее собственные сомнения. «Дура, неужели ты думала, что до знакомства с тобой он хранился под стеклянным колпаком?» Но что-то от всего этого осталось – что-то кроме обиды на мать, какая-то чернота по краям ее мыслей.

Она отогнала это, прикрыла лицо рукой и застыла в этой неудобной позе, пока снизу не раздался пронзительный телефонный звонок и следом – голос матери:

– Сьюзен! Это тебя!

Она сошла вниз, отметив, что уже полшестого. Солнце клонилось к западу. Миссис Нортон готовила ужин на кухне. Отца еще не было.

– Алло?

– Сьюзен? – Голос был знакомым, но она не смогла сразу узнать, кому он принадлежит.

– Да. Кто это?

– Это Ева Миллер. У меня плохие новости.

– Что-нибудь с Беном? – Во рту у нее мгновенно пересохло. Рука метнулась к горлу. Миссис Нортон выглянула из дверей кухни.

– Да, была драка. Днем зашел Флойд Тиббитс…

– Флойд?

Миссис Нортон насторожилась.

– …и я сказала, что мистер Мейрс спит. Он говорил нормально, даже вежливо, но был очень странно одет. Я даже спросила, все ли с ним в порядке. На нем было старое пальто, дурацкая шляпа, и он все время держал руки в карманах. Я забыла сказать об этом мистеру Мейр су, когда он встал. Это все так…

– Что случилось? – Сьюзен почти кричала.

– Флойд его избил. Прямо на стоянке. Шелдон Корсон и Эд Крейг едва оттащили его.

– А Бен? Что с Беном?

– Не очень хорошо.

– Что? Что случилось? – Она стиснула трубку.

– Мистер Мейрс стукнулся головой об автомобиль. Карл Формэн отвез его в больницу, и он был без сознания. Больше я ничего не знаю. Если ты…

Она повесила трубку, кинулась к шкафу и сняла с вешалки плащ.

– Сьюзен, кто это?

– Это твой прекрасный Флойд Тиббитс, – проговорила Сьюзен, с трудом сдерживая слезы. – Он отправил Бена в больницу.

Не дожидаясь реакции, она выбежала из дому.

2

В больнице она была в полседьмого. Она сидела в неудобном пластиковом кресле, рассеянно проглядывая номер «Домашней хозяйки» и думая: «Я осталась совсем одна». Как по-дурацки все вышло. Она подумала было позвонить Мэтту Берку, но побоялась, что доктор придет и не застанет ее.

Без десяти семь наконец появился доктор с какими-то бумагами в руке.

– Мисс Нортон?

– Да, это я. С Беном все в порядке?

– Неуместный вопрос в таком месте. – Он заметил страх на ее лице и быстро добавил: – Все нормально, но мы хотим подержать его здесь два-три дня. У него легкое сотрясение, множественные ушибы и один глаз совсем черный.

– Могу я видеть его?

– Нет, не сегодня. Ему необходимо спокойствие.

– Ну, хоть на минуту? Пожалуйста! На одну минуту?

Он вздохнул:

– Можете взглянуть на него, если хотите. Он, может быть, спит. Во всяком случае, ничего не говорите ему, пока он не обратится к вам первым.

Он подвел ее к палате на третьем этаже в дальнем конце пахнущего лекарствами коридора. Человек на другой кровати, читающий журнал, взглянул на них с любопытством.

Бен лежал с закрытыми глазами, накрытый простыней до подбородка. Он был так бледен и недвижим, что в какой-то ужасный момент Сьюзен подумала, что он мертв, что он умер, пока они с доктором говорили внизу. Потом она увидела, что грудь его мерно вздымается, и испытала громадное облегчение. Она вгляделась в его лицо, с трудом узнавая его под бинтами, закрывавшими левую часть головы.

Я люблю его, подумала она опять. Выздоравливай, Бен. Выздоравливай скорее, заканчивай свою книгу, и мы уедем из Лота вместе, если я нужна тебе. В Лоте нам обоим теперь плохо.

– Я думаю, вам лучше уйти, – сказал доктор. – Может быть, завтра…

Бен заворочался, слегка застонал, моргнул; потом его глаза медленно открылись. В них еще стоял сон, но он уже увидел ее и протянул к ней руку. На ее глазах заблестели слезы, она улыбнулась и сжала его руку.

Он пошевелил губами, и она нагнулась ниже.

– У вас тут какие-то убийцы.

– Бен, мне так жаль!

– Надеюсь, я успел выбить ему парочку зубов, – прошептал Бен. – Не так уж плохо для писателя.

– Бен…

– Я думаю, хватит, мистер Мейрс, – вмешался доктор. – Всему свое время.

– Еще немного, – проговорил с усилием Бен и потом пробормотал что-то неразборчивое.

– Что, милый? – Сьюзен нагнулась еще ниже.

– Уже темно?

– Да.

– Сходи к нему.

– К Мэтту?

Он кивнул:

– Скажи… Я просил рассказать тебе все. И спроси, знаком ли он… с отцом Каллагэном. Он поймет.

– Хорошо. Я передам. А теперь спи. Спи, Бен.

– Ага. Я люблю тебя. – Он проговорил что-то еще, два раза; потом глаза его закрылись.

– Что он сказал? – спросил доктор.

– Что-то вроде «запирай окна», – ответила Сьюзен в раздумье.

3

Когда она выходила, внизу сидели Ева Миллер и Хорек Крейг. На Еве было старое пальто с облезлым меховым воротником, а Хорек облачился в мотоциклетную куртку, слишком большую для него. Сьюзен с теплотой посмотрела на них.

– Как он? – спросила Ева.

– Все будет нормально, я думаю, – повторила она диагноз доктора, и лицо Евы прояснилось.

– Я так рада. Мистер Мейрс такой хороший человек… У меня никогда не случалось ничего подобного. Перкинс Гиллспай запер Флойда в участок. Хотя он не пьян. Скорее всего это наркотики.

Сьюзен кивнула головой:

– Это совсем не похоже на Флойда.

Воцарилось тягостное молчание.

– Бен – чудный парень, – сказал Хорек. – Надеюсь, он скоро поправится.

– Конечно, – согласилась Сьюзен. – Ева, скажите, у святого Андрея служит отец Каллагэн?

– Да, а что?

– Так… интересно. Ладно, спасибо вам, что пришли. Если хотите, зайдите завтра.

– Обязательно, – сказал Хорек. – Зайдем, правда, Ева? – Он провел ей рукой по талии, но сразу же убрал руку под строгим взглядом.

Сьюзен вышла на улицу и села в машину.