Текст книги "Как стать знаменитым журналистом"

Борьба с наркоманией
Почему у нас опять ничего не получится

<…> Наркомания и наркомафия сегодня в России это: (1) наркобизнес; (2) наркополитика; (3) наркокультура; (4) нарконаселение, то есть многомиллионный слой наркозависимых людей, живущих по существенно иным, чем нормальное общество, законам.

<…> Наркокультура. Вот то, что существует в России легально, открыто и повсеместно. О какой выработке через СМИ «общественного иммунитета» к потреблению наркотиков можно говорить, когда именно СМИ пропагандируют и развивают наркокультуру. Обычные СМИ, в которых наркоман превратился в одного из главных героев, а психоделическое, то есть открыто описывающее воздействие наркотиков, «искусство», – в законный раздел искусства вообще. А ряд изданий, открыто и не стесняясь, пропагандируют наркотики и их потребление. Все это – «интеллектуальная обслуга» наркомафии.

Пример из собственного опыта.

Единственный раз во время редакторства в «Независимой» я снял статью по «цензурным соображениям». Это была статья, совершенно отчетливо пропагандирующая наркокультуру. Эту статью пытались поставить за моей спиной. Когда услышали о моем решении, стали мне объяснять, что я не прав, что это всего лишь описание одного из направлений современного искусства. Но самое интересное, что о моем решении стало известно редакциям некоторых специфических изданий, и в этих журналах появились заметки о том, какой Третьяков душитель свободы печати.

<…> Если наркомания – это политика, то бороться с ней нужно и политическими методами, арсенал которых более чем широк.

Если наркомания – это наркокультура, то, прежде чем обязывать СМИ воспитывать «общественный иммунитет», надо запретить им пропагандировать наркотики, беспощадно штрафуя (по ставкам, соотносимым с прибылями в данном бизнесе) и беспощадно закрывая издания, уголовно преследуя конкретных авторов конкретных текстов. И «общественный иммунитет» появится сам собой. <…>

Российская газета, 4 июля 2002 г.

Кто зовет цензуру?
«Идущие вместе с Владимиром Сорокиным»

Как известно, всякое общество делится на прогрессивных, продвинутых людей (они же в современной нашей терминологии: демократы, либералы, плюралисты, короче – свободные люди) и на ретроградов, реакционеров, людей нелиберальных, заскорузлых, противников демократии, сторонников единомыслия, словом – людей несвободных.

Такова стереотипная идеологическая матрица, на основе которой ведется большинство дискуссий в большинстве наших СМИ. А дискуссии, ведущиеся в иных местах, сегодня и не важны.

Неделей ранее разгорелся, но до сих пор продолжается скандал, связанный с обвинением, выдвинутым молодежным движением «Идущие вместе», против модного, или культового, как сейчас выражаются, писателя Владимира Сорокина. Обвинение, осененное Уголовным кодексом, – в создании и распространении порнографии.

Владимир Сорокин, обычно интеллигентный, утонченный и веротерпимый (в публичных своих выступлениях), на сей раз, видимо, был выведен из себя. И ответил на обвинения «Идущих вместе» если и не с использованием слов, употребляемых им обычно в его романах, то с помощью соответствующих эвфемизмов.

Значительная же часть наших СМИ (из печатных – почитай, почти все значимые, из электронных – самые либеральные) была еще более прямолинейна: «Идущие вместе» – это провокаторы, зовущие гнев цензуры и УК на свободные перья свободных писателей, то есть на все самое ценное, что у нас есть.

Словом, СМИ вполне грамотно отбарабанили тот набор слов и мыслей, которые соответствуют описанной мною выше идеологической матрице. Замечу некстати, что матрицу эту можно назвать и известным из русской литературы словом «органчик».

Меня мало интересуют «Идущие вместе», и мне хорошо известны все версии того, куда и зачем они идут.

Несколько больше, в силу ряда обстоятельств, меня интересует Владимир Сорокин, человек, безусловно, умный, писатель, безусловно, талантливый, произведения которого, однако, читать у меня нету сил (после моего знакомства с полными текстами «Нормы» и «Сердец четырех» и некоторыми отрывками из последующих его романов). Особенно меня заинтересовало то, почему в ходе последнего скандала Сорокин перешел на совсем не утонченный спор, стал обзывать оппонентов пошлейшим (писатель не может этого не чувствовать) словечком «совок» и даже начал, сам не замечая этого, оправдываться: в некоторых моих новых произведениях нет ни слова мата.

Причины могут быть три. Испугался. Достали. Чувствует уязвимость своей литературной, а главное – человеческой позиции. Надо думать, не испугался. Надо думать, отчасти достали (хотя хулитель – больший предвестник славы, чем обожатель). Но главная причина – чувствует уязвимость своей позиции.

Все, что будет далее, мне даже как-то совестно писать для просвещенной публики. Все ведь и без меня известно. Однако же – надо.

То, что культура, а Сорокин претендует на то, чтобы быть человеком культуры, есть система табу, запретов, не мною сказано. Но этот закон – тот Закон, что выше УК, – к себе почему-то почти никто не прикладывает.

Запреты эти накладываются на нас нами самими (а не Конституцией или УК) как свободными людьми, а потому культурным человеком нельзя стать, соблюдая только Конституцию, УК и другие писаные законы.

Каждый волен писать любое слово на листе бумаги, но не любое свободен публиковать – и это есть граница, отделяющая цивилизованного человека от варвара, культурного – от дворового хулигана.

Художник волен писать любую натуру, но выставлять свободен лишь то, что не развращает и не варваризирует общественные вкусы.

Границы свободы постоянно раздвигаются, но не могут быть раздвинуты до отсутствия всяких границ.

Художественная литература есть то, что может быть преподано детям в школе. Это тоже закон культуры, ибо иным способом, кроме как передачей из поколения в поколение, культура жить не может. Ее нет там, где есть нечто, что нельзя передать своим детям. Пусть с изъятиями, вызванными детским возрастом, – двух-трех слов, двух-трех страниц. Но не всего текста!

Что должны сделать родители, если учитель в школе начнет зачитывать детям страницы Сорокина? Потребовать увольнения учителя? Но это возможно только в том случае, если учитель ругается на уроках матом. А он скажет, что читает литературное произведение. Но ведь получается, что это одно и то же.

Если голый человек бегает по улице, то нужно отвернуть ребенка и сказать, что это сумасшедший. Но если этот человек намеренно бегает вокруг ребенка или там, где ребенок может быть – а ребенок свободен, не менее творца, ходить по любым улицам, то бегающий нагишом должен быть палкой загнан в полицейский участок.

«Идущие вместе» в нашем свободном обществе имеют ничуть не меньше прав на свободу своего возмущения варварским поведением, особенно поведением тех, кто даже открыто не провозглашает, что он за варварство как новую, более прогрессивную стадию цивилизации.

Каждому прогрессисту вольно возмущаться ретроградством ретрограда, но и каждому ретрограду вольно в свободном обществе возмущаться прогрессизмом прогрессистов.

Если ты настолько свободен, что употребляешь лошадиными дозами обсценную лексику, то будь не менее свободен в признании свободы и права других послать на х… твою свободу.

Иначе из писателя ты превращаешься в некоего поп-журналиста, который, обалдев от счастья, что попал на первый телеканал, выматерился в эфире. И этот – тоже прогрессист? А разве не просто хам, прекрасно понимающий, что и зачем он делает. И знающий границу, отделяющую человека культуры от хама. Однако главное в его знании – то, что за хамство сегодня больше платят. Но цена, в общем-то, не категория культуры. Хотя и существуют аукционы «Сотбис» и «Кристи».

Два последних – главных – замечания. Если бы Николай Гоголь вместо повести «Нос» написал повесть с другим названием, что, по мнению многих, он и имел в виду, перестал бы Гоголь быть одним из величайших писателей мира, а «Нос» – одним из величайших произведений мировой культуры? Мне ответят – конечно, не перестал бы. Ибо были еще «Мертвые души», «Ревизор», «Женитьба». Но дело в том, что человек, даже по-гоголевски написавший повесть «X..», не мог бы написать «Мертвые души». Это был бы просто офрейдизированный Барков в прозе. Барков, но не Пушкин. Это и есть граница культуры.

И, наконец, о цензуре.

Это только кажется, что она приходит тогда, когда ретрограды настолько наберут силу, что заставят Кремль ее ввести. Или сами засядут в Кремле. Нет.

Цензура чаще всего – в 90 случаях из 100 – появляется тогда, когда общество вполне стихийно, подсознательно приходит к тому, что дальнейшая передвижка границы, отделяющей культуру от варварства, чревата разрушением культуры вообще. Тогда цензура приходит сама. Благодаря не «Идущим вместе», а тем художникам (реальным и культовым, то есть наиболее заразным) и их прилипалам-журналистам, которые не знают, не понимают своей ответственности перед обществом.

P.S. Лично я считаю, хотя понимаю, что это и немодно, и внешне не прогрессивно, что до необходимости введения цензуры (в современных, не николаевских формах) в области культуры (не политики) мы уже дошли. И с удовольствием бы (в силу осознания общественной необходимости этого) возглавил бы Цензурный Комитет. Тогда, кстати, может быть, у нас появились бы новые Гоголи и Пушкины. Ибо художник, который считает, что ему можно все, не рождает ничего.

P.P.S. Кстати, Владимир Сорокин конечно же не пишет порнографию. В этом он прав. Но сути дела это не меняет.

Российская газета, 30 октября 2002 г.

Раздел седьмой
«Дело НТВ», или большая медийная война
Досье Третьякова

Следующие далее тексты – подборка моих статей, опубликованных в «Независимой газете» с февраля 2000 года по май 2001 года и посвященных Большой медийной войне, то есть борьбе между Кремлем и медиаимперией Владимира Гусинского, которую правильнее было бы назвать (и я ее так называю) олигополией, ибо она объединяла подконтрольные или принадлежащие Гусинскому финансовые, политические и собственно медийные структуры.

В отличие от тех тематически разбросанных статей, что собраны в шестом разделе, я предлагаю рассматривать статьи раздела седьмого как единый текст, описывающий (иногда день за днем) действия противоборствующих в Большой медийной войне «вражеских армий». Предложение мое вполне логично, так как в печатных СМИ того периода никто, кроме меня, не комментировал эти события так регулярно и так подробно.

В чем смысл републикации когда-то актуальных (злободневных) газетных текстов в учебнике журналистики? Осмелюсь утверждать, что в данных статьях не только фиксируется история того периода наиновейшей русской журналистики, который в наиболее очевидной форме обнажил все ее проблемы, но и содержатся некоторые теоретические обобщения, касающиеся журналистики в целом. Обобщения, рожденные той же злобой дня, а потому, может быть, наиболее точные.

Фактически данная совокупность текстов есть спонтанно, то есть не специально, или даже случайно составленный конспект учебника истории и теории наиновейшей русской журналистики или сохраняющий дыхание времени, субъективность момента, злободневную пристрастность черновик моего курса лекций, написанного и позже, и рассудочней, и отстраненней, и, надеюсь, объективней.

Черновик всегда полнее беловой редакции. И во всех смыслах – честнее. Поэтому данный черновик и дополняет мои двадцать шесть лекций, и восполняет то, что, возможно, в лекциях я сознательно или подсознательно опустил.

Словом, тому, кто осилит весь лекционный курс и не уста нет от него, я советую прочесть вошедшие в «Дело НТВ» статьи.

Если вы к этому готовы, то учтите несколько важных моментов.

• Как я уже отмечал в своих лекциях, современная статья, как правило, пишется с учетом того, что читатель уже видел ком ментируемое или анализируемое событие по телевизору. Для данной книги я не могу восстанавливать весь упоминаемый в «Досье НТВ» «реальный видеоряд», то есть пересказывать то, что когда-то случилось. Это слишком увеличило бы и так уже раз росшийся объем книги.

Единственное, чем я могу помочь не слишком помнящим или знающим события того периода читателям, так это справкой (см. ниже), в которой перечислены основные эпизоды «Дела НТВ».

• Название «Дело НТВ» удобно и притягивает глаз читателя, однако не совсем точно. В нижеследующих статьях я касаюсь и постепенно пришедшего на смену «Делу НТВ» («Делу Гусинского») «Дела Березовского».

• Всюду, где я находил возможным, сделаны сокращения текстов (иногда крохотные, иногда большие), но такие сокращения, которые ни в чем не искажают содержания статей и конечно же не меняют пафос оригинала.

Тем более исключены какие-либо правки задним числом в оценках как лиц, так и событий.

• Памятуя о том, что в целом настоящая книга является учеб ником, в текстах статей и этого раздела я позволил себе сде лать выделение тех обобщений, которые, на мой взгляд, могли бы войти (а порой, видимо, даже и вошли) в основной (лекци онный) корпус книги. Некоторые из этих обобщений внесены мною в реестр максим журналистики.

• Специально обращаю внимание читателей на то, что все статьи данного раздела были опубликованы в «Независимой газете», которая в тот момент возглавлялась мною, но формально входила в медиаимперию (олигополию) Бориса Березовского и считалась его собственностью.

• Нумерация медийных войн, приведенная в данной подборке текстов, расходится с нумерацией (более полной) этих войн, расчисленной мною для шестой лекции курса в целом. Прошу не придавать этому никакого значения.

• Подборке, собранной в «Дело НТВ», я дал еще и обозначение (в подзаголовке) «Досье Третьякова». Это означает только то, что я являюсь автором данных текстов.

Холдинг «Медиа-Мост»:

хроника событий апрель 2000 г. – апрель 2001 г.

Всю осень 1999 года НТВ и другие СМИ холдинга «Медиа-Мост» вели активную борьбу против Владимира Путина и его политики, особенно в связи с действиями федеральных войск в Чечне. Эта борьба развивалась в рамках предвыборной кампании по выборам в Думу. Активность НТВ несколько снизилась после думских выборов, так как клиенты «Медиа-Моста» в той кампании – партии «Отечество – Вся Россия» и «Яблоко» – проиграли своим конкурентам, но к весне 2000 года возобновилась с новой силой. Параллельно развивались скрытые от широкой публики процессы, входе которых Владимир Гусинский пытался заставить Путина принять его, Гусинского, правила игры.

Непосредственным поводом, который привел к слухам о том, что НТВ скоро закроют, стал показ программы «Куклы», сюжет которой был заимствован из сказки «Крошка Цахес». В роли Цахеса выступала кукла Путина. Программа была сделана в крайне обидной и даже оскорбительной для Путина форме. Это вызвало недовольство Кремля и, судя по всему, переполнило чашу терпения власти.

26 марта 2000 года. Владимир Путин побеждает на выборах и становится президентом России.

1 апреля. Ведущий еженедельной информационно-аналитической программы «Итоги» на телеканале, генеральный директор НТВ Евгений Киселев попрощался со зрителями – на «всякий случай».

3 апреля. «Итоги» вновь вышли в эфир – внеочередной выпуск превратился в многочасовой телемарафон. Поводом послужило собрание акционеров НТВ, главным из которых был «Газпром», фактически заменившее все руководство компании.

26 апреля. Возбуждено уголовное дело о нарушении неприкосновенности частной жизни, нарушении тайны переписки, незаконном получении и разглашении сведений, составляющих коммерческую или банковскую тайну. Дело возбуждено по действиям лиц, работавших в структурах группы «Мост».

11 мая. В офисах холдинга «Медиа-Мост», в помещениях компаний «НТВ-Интернет» и «Мемонет» в Москве начались обыски, организованные Генпрокуратурой.

13 июня. В Москве арестован председатель Совета директоров холдинга «Медиа-Мост» Владимир Гусинский. В Генпрокуратуре сообщили, что он «задержан в соответствии со ст. 159 УК РФ по подозрению в хищении чужого имущества в крупном размере группой лиц путем обмана и злоупотребления доверием с использованием служебного положения (мошенничество)».

16 июня. Владимир Гусинский покинул камеру следственного изолятора – следователь изменил ему меру пресечения, взяв с него подписку о невыезде.

19 июля. По постановлению Генпрокуратуры наложен арест и описано все имущество Владимира Гусинского, находящееся в его доме в подмосковном поселке Чигасово. В этом поселке имели дома еще несколько высших руководителей «Медиа-Моста», в том числе и Евгений Киселев.

20 июля. Между холдингом «Медиа-Мост» и компанией «Газпром» подписано соглашение об урегулировании задолженности «Моста» «Газпрому». Последний получает пакет акций компаний, входящих в холдинг. Секретный протокол № 6 к соглашению гарантирует Гусинскому освобождение от судебного преследования.

26 июля. Уголовное преследование главы «Медиа-Моста» прекращено. Гусинский покидает Россию.

7 сентября. Борис Березовский объявил, что Кремль требует от него отказаться от 49 % акций крупнейшей российской телекомпании ОРТ.

18 сентября. «Медиа-Мост» выступил с официальным заявлением, обнародовав текст приложения № 6 к соглашению от 20 июля 2000 года, под которым стоят подписи руководителя компании «Газпром-Медиа» Альфреда Коха и министра печати Михаила Лесина. Суть документа заключается в том, что договор «Медиа-Моста» с «Газпромом» об урегулировании задолженности был подписан фактически в обмен на свободу Владимира Гусинского.

Тем временем глава компании «Газпром-Медиа» Альфред Кох заявил, что холдинг «Медиа-Мост» находится на грани банкротства и что «Газпром» намерен «спасать популярнейшие средства массовой информации».

19 сентября. В газете «Сегодня» опубликовано факсимиле Приложения № 6 к Соглашению о переуступке и покупке акций от 20 июля 2000 года между ЗАО «Газпром-Медиа» и гр. Гусинским В.А.

18 октября. Альфред Кох объявил, что «Газпром» и «Медиа-Мост» заключили новый договор.

13 ноября. Генеральная прокуратура объявила Владимира Гусинского в федеральный розыск и розыск по странам СНГ, а затем и в международный розыск.

17 ноября. Между «Газпромом» и «Медиа-Мостом» подписано мировое соглашение, снявшее все финансовые проблемы между сторонами.

5 декабря. «Газпром-Медиа» отозвал иск о взыскании 248,5 млн. долл. с «Медиа-Моста». К этому дню медиахолдинг полностью выполнил условия договора, касавшиеся этого кредита.

12 декабря. Испанская полиция арестовывает Владимира Гусинского по ордеру Интерпола. Генеральная прокуратура России добивается выдачи Гусинского на основании обвинений, выдвинутых против него в связи с долгами «Медиа-Моста» «Газпрому», правительству Москвы и другим организациям.

22 декабря. Владимир Гусинский освобожден испанским судом под залог в 5 млн. долл.

25 января 2001 года. Судебные приставы наложили арест на 19 % акций телекомпании НТВ. Руководитель «Газпром-Медиа» Альфред Кох заявил, что его компания стала владельцем «контролирующего» пакета акций НТВ и намерена сменить состав директоров НТВ.

25 января. Ведущая программы «Сегодня» Татьяна Миткова вызвана на допрос в Генпрокуратуру.

26 января. Журналисты НТВ собрались у центрального офиса «Медиа-Моста», чтобы поддержать Татьяну Миткову перед ее допросом в Генпрокуратуре. Однако допрос был перенесен на более позднее время – Татьяне Митковой решили задать вопросы на ее рабочем месте в «Останкино». Позднее выяснилось, что допрос Митковой был связан с получением ею в 1994 году ссуды на приобретение квартиры. Сразу после допроса следователь заявил, что по «делу Гусинского» будет допрошено большое число журналистов НТВ и сотрудников «Медиа-Моста». Ведущая программы «Глас народа» Светлана Сорокина, пришедшая вместе с другими журналистами НТВ поддержать Татьяну Миткову, обратилась с экрана к Владимиру Путину с просьбой о встрече. Президент позвонил Светлане Сорокиной и пригласил журналистов НТВ на встречу в Кремль.

29 января. Группу журналистов телекомпании НТВ принял Владимир Путин.

12 марта. Союз журналистов России объявляет о том, что собирается организовать 31 марта в Москве на Пушкинской площади с 12 до 14 часов дня митинг в поддержку НТВ.

2 апреля. Несмотря на запрет суда, руководство НТВ провело собрание Совета директоров телекомпании. Генеральный директор канала Евгений Киселев избран главным редактором компании.

3 апреля. Собрание акционеров НТВ избрало новый состав Совета директоров компании. В него вошли 9 человек, в том числе 6 представителей «Газпрома». Руководителем компании избран Борис Йордан.

В этот же день на значке НТВ на телеэкране появилась перечеркивающая его красная надпись: «Протест». Руководители НТВ заявили, что не намерены подчиняться решениям собрания акционеров.

5 апреля. В ночном эфире НТВ показана документальная запись беседы Альфреда Коха, представляющего интересы «Газпром-Медиа», и журналистов НТВ.

7 апреля. У телецентра «Останкино» прошел митинг в поддержку журналистского коллектива телекомпании НТВ. Между тем канал покинули известный журналист Леонид Парфенов и ведущая вечерних новостей Татьяна Миткова.

12 апреля. Борис Березовский предложил Евгению Киселеву стать генеральным директором телеканала ТВ-6, владельцем которого был Березовский. Киселев дал согласие.

Ночь с 13 на 14 апреля. Журналистам НТВ, лояльным прежнему руководству (Е. Киселеву), запретили вход в редакционные помещения компании. Охрану телеканала сменили сотрудники частного охранного предприятия, нанятые новым руководством. Борис Йордан, назначенный генеральным директором НТВ, заявил, что принял дела компании. Многие журналисты НТВ написали заявления об уходе, но при этом на канал вернулись Татьяна Миткова и Леонид Парфенов.

* * *

Телекомпания НТВ продолжила работу с новым руководством. Сторонники Евгения Киселева перешли вслед за ним на канал ТВ-6, в результате чего этот канал было вынуждено покинуть все его прежнее руководство и большинство журналистов.