Текст книги "Отпуск"

– Тот самый, Лёниного деда, с гражданской войны. Это тоже её отзвук. И когда только она кончится, проклятая! Ты, кстати, назвал стрелявшего?

– Конечно, нет. Я вовремя получил от тебя сигнал через дурака-следователя и подтвердил твою версию. Меня она больше устраивает, – Никольский тяжело вздохнул. – Леона жалко. Не то бы загнал этого маленького негодяя за Можай.

– Не загнал бы. Я бы его выгородил. А других свидетелей нет.

– Вот как! Почему же?

– Он правильно поступил. Убивать нас надо за надругательство над страной. Столько наделали глупостей, столько принесли людям зла! И я приветствую молодёжь, предъявляющую нам такой счёт. Они правы хотя бы потому, что исправлять-то им. Не нам, как мы с тобой недавно рассуждали, а именно им. Мы уже не годимся, и надо честно это признать. Последнее, что ещё можем, – помочь обезвредить заложенные нами мины замедленного действия.

Вадим решил новый спор не открывать, но не преминул уколоть друга:

– Да, старик, погрязли мы в смертных грехах. И продолжаем их множить. Лжесвидетельствуем, например.

– Тебе легче, у тебя всегда есть свобода выбора, – изящно парировать тот.

– Что ты имеешь в виду?

– Какой из своих грехов дезавуировать. Не совершил бы этот – открылся другой.

Никольский сделал вид, будто не понял приятеля:

– Представляешь, какая неблагодарность: я только накануне распорядился оплатить полный курс его университетского обучения! Думаешь, моей фирме через пять лет понадобится специалист? Да её через два года уже не будет. Такой царский подарок сделал. А он как отплатил!

– Не воображай, что ему легко. Он парень совестливый. Ему всю жизнь от твоей раны страдать. У тебя через неделю всё заживёт, а он не пять лет, а до последнего вздоха своего мучиться будет.

– Отец-то хоть знает?

– Нет. Тайна остаётся только между нами. Да ещё товарищ его какой-то видел. Лёне знать ничего не надо. Мы ведь все трое очень разные. Каждый самоутверждается по-своему. Ты стараешься отличиться делом, приносящим мгновенные плоды. Я уповаю на свои идеи. Мне не важно, доживу ли до их торжества – лишь бы успеть материализовать мысль в слове. Леонид принадлежит к третьему типу людей. На собственный вклад в историю они не претендуют. Единственный их шанс внести какую-то лепту в мировое развитие – через потомство. Поэтому он очень хорошо и очень правильно воспитывает сына. И юноша обещает вырасти в незаурядную личность. Вот почему я прошу тебя: никогда не выдавай наш секрет «Портосу». Это убьёт его.

– Хорошо, – согласился Вадим. – Но и они с подружкой пусть держат язык за зубами.

Упоминание неназванной подружки намекало на главную фигуру умолчания. Реплика адресовалась не столько юной паре, сколько самому Александру: вдруг он нашепчет лишнего пышнотелой Грете. Та уж мигом вспомнит Иванову ночь, и пиши пропало. Такой пиар ему теперь никак не нужен.

– Не беспокойся, – ответил Ланской и за себя, и за молодёжь. – Всё будет шито-крыто.

– Знаешь, – вспомнил почему-то Никольский, – когда ехал сюда, сознание полностью отключилось. И начался сущий бред: мне казалось, будто я Сен-Жюст и меня везут на казнь.

– Наверное, начитался Анатолия Гладилина?

– Нет. Ты о чём?

– О романе его последнем. Там главный герой, наш современник, постоянно отождествляет себя с Сен-Жюстом.

– Первый раз слышу, – вполне искренне произнёс Вадим. – Но я вижу другую причину. Мне в последнее время кажется, будто мы след в след идём по стопам революционной Франции. Наша Бастилия тоже в восемьдесят девятом рухнула, якобинцы и у нас в девяносто третьем закрепились, а на исходе девяносто девятого и Бонапарт объявился. Подумай всё-таки, как бы нам в четырнадцатом – пятнадцатом году реставрацию устроить.

– Что будем реставрировать?

– Странный вопрос. Не социализм же!

– Это мы с тобой так хотим. Однако народ может рассудить иначе. Его лишили и продолжают лишать элементарных вещей, которые он имел при Бастилии. Сидели-то в ней немногие. Пойми: большинству нужны права, а не свободы. Люди получили свободу слова, собрания, объединения, передвижения. Плюс десятирублёвый ваучер, не принёсший ни копейки. Но лишились взамен права на труд, бесплатную медицину, обеспеченную старость. А что им важнее?

Разговаривать больше было не о чем. И друзья распрощались.

«Да, – подумал про себя Никольский, оставшись один в палате, – обходился без них семнадцать лет и дальше обойдусь. Не судьба им вписаться в новую жизнь. Они, конечно, честные ребята, но такая честность действительно может красных назад привести. Придётся и дальше иметь дело лишь со Стэном и ему подобными».

Только сейчас он явственно осознал, что простился навсегда и с друзьями детства, и с единственной настоящей любовью, явившейся в том же виде, в каком они когда-то расстались, и с дорогими сердцу пейзажами.

Что ни говори – он правильно выбрал место для первого в жизни отпуска. Где бы ещё ему удалось понять: собственное прошлое не стоит и ломаного гроша. Оглядку нужно делать лишь на прошлое всего человечества.

Вскоре за ним приехала любящая жена. Они обнялись и долго-долго целовались, заставляя дочь ждать внизу в машине. И как он мог сомневаться в Ларисе!

При выезде из посёлка Вадим высунулся из окошка и помахал рукой местам, куда уже никогда не вернётся.

Шёл двухсотый день нового века. Нового тысячелетия.

Купавна, 18 января – 8 декабря 2002 г.

Комментарии

«Отпуск» – первый роман автора. Написан с использованием документальных материалов политической борьбы 90-х годов. Набранное курсивом является точным цитированием официальных выступлений. Подлинные герои этих «баталий» названы прозвищами, данными им Вадимом Никольским.

«Я в Московском живу. И на улице Московской» – имеются в виду посёлок Купавна и улица Ленина, ранее носившие такое название.

«тень одного известного писателя» – А.Н. Афиногенова (1904–1941).

«как в программе “Время” лапинских времён» – в 1970—86 годах Гостелерадио СССР возглавлял С.Г. Лапин (1912–1990).

«рассказ об известном хоккеисте» – жертвой нападения оказался бывший нападающий «Локомотива» и сборной команды СССР Виктор Якушев.

modus vivendi (лат.) – образ жизни.

chére tanté (фр.) – дорогой тётушки, т. е. Елизаветы Петровны.

sea of troubles (англ.) – цитата из знаменитого монолога Гамлета.

«как говорил классик, порвётся цепь времён» – скрытая цитата из другого монолога Гамлета (см. конец I акта в переводе К.Р.).

«толстый том французского просветителя, настаивавшего на разделении властей» – сборник Шарля Луи Монтескьё (1689–1755), выпущенный в 1955 году и содержавший книгу «О духе законов».

«эпистолярный роман, агитировавший против моногамии» – «Персидские письма» того же автора; «новоявленный Узбек» – главный герой романа.

«Богданович, чья новая поэма гуляет в списках по всему Петербургу» – поэма И.Ф. Богдановича (1743/4 – 1803) «Душенька» полностью опубликована лишь в 1783 году.

«в известной с недавних пор прозаической поэме» – речь идёт о книге «Москва – Петушки» Венедикта Ерофеева (1938–1990).

«Вот и прожили мы больше половины» – здесь и ниже Крутилин цитирует поэта Иосифа Бродского (1940–1996).

«будто эта ночь, как и предыдущая, предназначалась для сатанинских буйств» – намёк на Вальпургиеву ночь (с 30 апреля на 1 мая).

«полемическая работа одного диссидента» – книга А.А. Амальрика (1938–1980) «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?»

«после неудачной попытки мартовского переворота» – в марте 1993 года Борис Ельцин предпринял первую попытку узурпации власти (см. главу 22).

«роман одного из великих американцев, нобелевского лауреата и прекрасного бытописателя» – «Притча» Уильяма Фолкнера (1897–1962).

«Эпоха троелысия» – нэп, оттепель и перестройка, инициаторами которых выступили лысоватые руководители Ленин, Хрущёв и Горбачёв.

«Ну не Ропшинским же его именовать!» – намёк на участие в убийстве Петра III, случившемся в Ропше под Петербургом.

«Спасибо вам за разрешение вольных типографий» – указ Екатерины II о вольных типографиях был подписан 15 января 1783 года.

Don't trouble trouble until trouble troubles you (англ.) – английская поговорка, соответствующая нашей «Не буди лиха, пока тихо!».

«Хорошо бы, и следующая строчка оказалась пророческой» – последнее стихотворение Б.Л. Пастернака (1890–1960) «Единственные дни» (1959) заканчивается строками: «И дольше века длится день,/И не кончается объятье».

«как делала героиня одного показанного недавно фильма» – в фильме-лауреате Каннского фестиваля 2001 года «Пианистка» главная героиня в исполнении Изабель Юппер (р. 1953) режет себя бритвой.

«Парфюмер», «Алхимик» – романы немецкого писателя Патрика Зюскинда (р. 1949) и бразильского автора Пауло Коэльо (р. 1947).

«Они оба разуверились в своих Александрах» – добровольно принявший яд Аристотель являлся воспитателем Александра Македонского.

«Первого уже назначили в сенат и одарили Андреевской лентой» – герой этого эпизода – граф Александр Романович Воронцов (1741–1805).

ex-officio (лат.) – по должности.

transit gloria mundi (лат.) – проходит мирская слава.

«какой-нибудь Бриссо в Конвенте» – Жак-Пьер Бриссо (1754–1793) был лидером жирондистов и противостоял в Конвенте якобинцам.

«как Шурик с Миколой» – намёк на отставки из членов Политбюро ЦК КПСС А.Н. Шелепина (1918–1994) и Н.В. Подгорного (1903–1983).

«все эти три октябрьских переворота» – переворот 1917 года, пленум ЦК КПСС 1964 года и разгон народных депутатов в 1993 году.

Sancta simplicitas (лат.) – святая простота.

«отрывки из него публиковались в журнале» – стихотворения из романа «Доктор Живаго», в т. ч. приведённый здесь «Хмель», поместил журнал «Знамя» (№ 4, 1954).

«Рука Всевышнего отечество спасла» – пьеса Н.В. Кукольника (1809–1868).

«во что превратился талантливый Фадеев, осев на Поварской» – намёк на рутинную работу руководителем Союза советских писателей.

«не то Кутона, не то Робеспьера» – Жорж Кутон (1755–1794) – один из лидеров якобинцев, казнён вместе с Робеспьером.

«Раз Робеспьер давно стал Баррасом, то Сен-Жюст должен превратиться в Талейрана» – Поль Баррас (1755–1829) – известный ренегат времён Великой французской революции, Шарль Морис Талейран (1754–1838) – министр иностранных дел и при Директории, и при Наполеоне.

«Наверное, начитался Анатолия Гладилина?» – речь идёт о романе А.Т. Гладилина (р. 1935) «Тень всадника», вышедшем в 2000 году.