Текст книги "РККА: роковые ошибки в строительстве армии. 1917-1937"

Показательно и то, что следующий годовой отчет КВО (от 4 октября 1936 г.), тоже сетуя на нехватку у пехоты патронов, делает это уже не так резко – и отнюдь не сообщает о срыве по этой причине боевых стрельб… Этот и предыдущий отчеты дезавуируют и утверждение Б.С. Горбачева. В самом деле, составители отчетов КВО никогда не упускали случая скрыть свои неудачи или объяснить их объективными трудностями – но на нехватку патронов у своих танкистов не жаловались. А ведь ею можно было бы, например, объяснить всего лишь удовлетворительные результаты, достигнутые, согласно второму отчету, танкистами КВО в стрельбе из пулемета⁷⁶²…

Другое дело – недостаточный отпуск малокалиберных патронов, не позволявший стрелку как следует отработать ряд подготовительных упражнений. Именно поэтому, отмечал Якир, войска УВО/КВО в 1935 г. долго не могли отработать первую задачу курса стрельб; на то же указывали и доклад о состоянии боевой подготовки отдельного разведдивизиона 100-й стрелковой дивизии УВО на 7 марта 1935 г. и годовой отчет автобронетанковых войск ОКДВА от 19 октября 1935 г. А между тем в ОКДВА малокалиберных патронов крайне мало было еще и в начале 1937 г. (в 315-м стрелковом полку 105-й стрелковой дивизии их еще и в апреле не было даже в полковой школе).

Полковник А.В. Сухомлин из 2-го отдела штаба ОКДВА в октябре 1936 г. указал и на «абсолютно недостаточную» «норму отпуска боевых гранат для практики»⁷⁶³. На 37-й здесь была утверждена такая норма, что не каждый боец мог метнуть даже одну боевую гранату в год! Оборонительные гранаты Ф-1, оговорили в 1936 г., вообще «на практику не отпускаются и расходу не подлежат»⁷⁶⁴ – а ведь именно эти «лимонки» прислали после конфликта 26–27 ноября 1936 г. у Турьего Рога, в ожидании нового столкновения с японцами, в 63-й стрелковый полк 21-й стрелковой дивизии ОКДВА…

Жалоб на нехватку горюче-смазочных материалов в наших источниках практически нет – но это, возможно, лишь потому, что с февраля 1935 г. для боевой подготовки стала использоваться лишь четверть многочисленных танков РККА. Зато нехватка запасных частей боевой подготовке танкистов мешала чрезвычайно.

Автобронетанковые войска ОКДВА, сообщал 17 марта 1937 г. начальнику АБТУ РККА комдиву Г.Г. Бокису начальник названных войск комдив С.И. Деревцов, испытывают «острую нужду в резине, аккумуляторах и остродефицитных запчастях»: плановый отпуск всего этого рассчитан лишь на то количество машин, которое имелось в ОКДВА в 1935 г., да и этот план не выполняется⁷⁶⁵. В частности, в 21-й стрелковой дивизии танковые части и подразделения на 17 февраля 1937 г. запчастями и ремонтным инструментом укомплектованы не были (для танков отдельного разведывательного батальона и для 10 из 43 Т-26 отдельного танкового батальона запчастей вообще не имелось); аккумуляторов не хватало на 48 машин (целый батальон!), совсем не было зарядных аккумуляторных станций, а в «танкбате» и 4 из 6 положенных по штату походных водомаслогреек. В танкетном взводе разведроты 61-го стрелкового полка еще и в марте на 7 исправных Т-27 имелся лишь один аккумулятор⁷⁶⁶…

Во 2-й механизированной бригаде полного комплекта запчастей и инструментов не было на протяжении, по крайней мере, всего 1936 года. Такого комплекта не оказалось даже на той ремонтной летучке, которую придали 1 февраля сводной бронетанковой роте, двинутой в район конфликта у Сиянхэ, не обнаружила его в бригаде и октябрьская инспекция АБТУ РККА. Причем, по крайней мере, в начале 36-го это ударное соединение ОКДВА нуждалось отнюдь не только в «остродефицитных» изделиях. «Нас мелочи заедают, – подчеркивалось 16 февраля 1936 г. на партсобрании 2-го танкового батальона 2-й мехбригады, – нет проводов, нет изоляции, нет других мелочей»⁷⁶⁷…

Серьезные проблемы испытывали здесь и танкисты КВО и БВО. «Надо, наконец, найти выход с запчастями для БТ-5, – настаивал 13 апреля 1937 г., вернувшись из 5-й механизированной бригады БВО, заместитель начальника 5-го отдела ПУ РККА бригадный комиссар Е.М. Борисов. – […] Ведь факт, что из-за отсутствия фетровых сальников нередко не выпускается в основном готовая машина»⁷⁶⁸. Еще в июле 1936 г., чтобы починить порванную гусеницу БТ-5, танкистам 5-й мехбригады приходилось воровать упаковочную проволоку на расположенной неподалеку железнодорожной станции Борисов! Ведь такой простой вещью, как стальная проволока для изготовления шплинтов, фиксирующих пальцы гусениц, танковые части РККА в плановом порядке вообще не снабжались⁷⁶⁹…

Схожей по характеру с проблемой нехватки запчастей была проблема нехватки танковых двигателей и трансмиссий для замены выработавших ресурс. Она, в свою очередь, породила проблему экономии моторесурсов танковой техники и побудила в 1935–1936 гг. резко сократить использование танков для боевой подготовки.

Приказ наркома обороны № 025 от 15 февраля 1935 г. разделил все танки РККА на две группы. До трех четвертей танкового парка (80 % в линейных частях с пятитанковыми взводами, 70 % в линейных частях с трехтанковыми взводами и 50 % в учебных частях и бронетанковых школах) отнесли к 1-й группе, которая из повседневной эксплуатации выводилась и ставилась на консервацию. Для боевой подготовки отныне должна была использоваться, как правило, только оставшаяся четверть – машины 2-й группы. Соответственно, учения танковых частей и подразделений теперь следовало проводить главным образом «с обозначенной материальной частью» (то есть обозначая танковый взвод одним танком командира взвода, роту – тремя танками комвзводов и танком командира роты, батальон – тремя такими четырехтанковыми «ротами» и танками комбата и его начштаба. – А.С.). Для отработки действий в полном составе (то есть с выводом машин и первой группы) на танковый взвод и роту вместе отпускалось лишь 6 часов в год, на танковый батальон или механизированный полк – лишь 9 часов, а вывести на учения полный состав механизированной бригады и механизированного корпуса можно было лишь с разрешения наркома обороны.

Обучение же танкового экипажа следовало теперь осуществлять главным образом на вспомогательных приборах и вспомогательных машинах – «и только отдельные зачетные задачи проработать на боевых машинах»⁷⁷⁰… В указаниях по боевой подготовке автобронетанковых войск на 1935 год (утвержденных начальником Штаба РККА еще до выхода приказа № 025, 7 января 1935 г.) уточнялось, что вспомогательные машины – это грузовики, трактора, танкетки Т-27 и устаревшие малые танки Т-18 (МС-1), а вспомогательные приборы – тренажеры, стрелковые приборы и ящики с песком. Кроме использования последних, указания предлагали и такой метод тактической подготовки танковых войск, как занятия способом «пеший по-танковому» – когда вместо танков по полю двигаются их экипажи…

В таких-то условиях и предписывалось учить танковые подразделения «гибкому маневрированию на поле боя, применению различных боевых порядков в зависимости от обстановки, сочетанию движения с огнем на основе взаимодействия внутри подразделения» и т. п.⁷⁷¹…

Да и из боевых машин (согласно утвержденному 19 февраля 1935 г. начальником АБТУ РККА приложению к приказу № 025) для боевой подготовки следовало в первую очередь использовать старые типы (танки новых типов зачислялись в первую группу). А ведь от обучения экипажей танков БТ-7 образца 1935 г. на танках БТ-2 образца 1932 г. (что в 1936–1937 гг. практиковали, например, в 12-й, 17-й и 133-й механизированных бригадах КВО и 10-й и 21-й мехбригадах БВО) и то «было уже мало толку»⁷⁷²…

Выступая соответственно 8 и 11 декабря 1935 г. на Военном совете при наркоме обороны, начальник АБТУ РККА командарм 2-го ранга И.А. Халепский и его заместитель комдив Г.Г. Бокис были полны оптимизма: во многих округах не израсходовали даже плановое количество моточасов, а «боевая подготовка не только не потеряла, а выиграла от этого»⁷⁷³… Сверхэкономия действительно была достигнута (например, в ОКДВА и 3-й мехбригаде БВО) – однако слова о том, что приказ № 025 улучшил выучку танковых войск, были, конечно, блефом. В 11-м механизированном корпусе в зимний период обучения 1934/35 учебного года (когда это дислоцировавшееся в Забайкалье соединение числилось еще в ОКДВА) приказ вообще привел «к срыву развернутой горной выучки»: «достаточной продуманности системы занятий» на местности в новых условиях в корпусе сразу добиться не смогли. Причем «продуманная система» – утвердившаяся, согласно повествующему обо всем этом годовому отчету автобронетанковых войск ОКДВА от 19 октября 1935 г., в летний период обучения – заключалась в том, что на учениях в горно-таежной местности бóльшая часть танковых частей и подразделений стала действовать методом «пеший по-танковому»!⁷⁷⁴

Это «обстоятельство, приводящее к забвению специфических свойств танкового боя, – писал в июне 1936 г. стажировавшийся в 3-м танковом полку МВО японский майор Суми, – является одним из крупнейших недостатков в боевой подготовке танковых частей» РККА. Японцу вторили и составители отчета автобронетанковых войск ОКДВА за 1936 г.: «Так как занятия в большинстве случаев проводятся только с обозначенной материальной частью, надо считать в этом отделе наличие большого количества недоработанных вопросов […] Не обеспечивается сколачивание и не дается тренировка в работе полному составу подразделения»⁷⁷⁵…

Нормы расхода моторесурса, введенные приказом № 025, не позволяли качественно обучить и членов танкового экипажа: на подготовку в учебном батальоне мехбригады механика-водителя танковый курс вождения требовал израсходовать 21 моточас (по другим данным, 16), а приказ № 025 отпускал на это всего 6 моточасов!⁷⁷⁶

Да и сверхэкономия моторесурсов, о которой с гордостью говорили Халепский и Бокис, достигалась не потому, что нормы, введенные приказом № 025, были более чем достаточными, а по причинам, которые назвал 21 января 1936 г., на армейском совещании танкистов-стахановцев, командир 45-го мехкорпуса КВО А.Н. Борисенко: «По вождению, когда мы готовились к маневрам, в предманевренный период мы следили за тем, чтобы не попасть в положение такое, чтобы не испортились машины. Поэтому мы старались недовыполнять нормы, указанные в приказе наркома»⁷⁷⁷.

Порочность идеи использования для боевой подготовки лишь примерно четверти танкового парка была настолько очевидна, что 7 октября 1936 г. М.Н. Тухачевский (поддержав, видимо, требования с мест) предложил ликвидировать деление на две группы и использовать для боевой подготовки все имеющиеся танки. Приказом наркома обороны № 0166 от 29 ноября 1936 г. это предложение было воплощено в жизнь – и в первой половине 1937 г. танковые части и подразделения опять получили возможность заниматься в полном составе. Это облегчало достижение их сколоченности; в два раза увеличили и количество моточасов, отпускаемых в год на одну машину. Если, согласно приказу № 025, норма годовой эксплуатации для машин 1-й группы (то есть примерно 75 % всех танков войсковых частей) равнялась 15 часам, для машин 2-й группы в линейных частях (примерно 20 % танков) – 120 часам, а для машин 2-й группы в учебных частях (примерно 5 % танков) – 200 часам, то, согласно приказу № 0166, примерно 75 % танков войсковых частей – танки линейных частей – могли эксплуатироваться уже не по 15, а по 88 часов в год. Танки учебных частей (примерно 20 % танкового парка) – по 100 часов, а танки запасных частей (то есть примерно 5 % парка) – по 200 часов⁷⁷⁸.

Зато теперь было затруднено участие танковых частей и соединений в окружных учениях и маневрах. На это отводилось лишь 15 часов из 88, отпускавшихся в год на каждую машину линейных частей, причем увеличивать эту цифру за счет остальных 73 не разрешалось. А между тем, например, осенние учения Приморской группы ОКДВА 1935 года потребовали затраты 50 моточасов на танк, а мартовские 1936-го – 25–30⁷⁷⁹. Впрочем, маневры в 1937-м проводились уже после начала чистки РККА…

Наряду с нехваткой боеприпасов, запчастей и моторов боевой подготовке «предрепрессионной» РККА мешала и такая прозаическая вещь, как… нехватка обуви.

Подкошенное коллективизацией сельское хозяйство не справлялось с поставками кожи для нужд все увеличивавшейся армии; не спасало и то, что многие стрелковые части вместо сапог обували в ботинки. Производство же сапог с кирзовыми голенищами вместо кожаных еще только подготавливалось. Поэтому заменить порвавшуюся обувь сплошь и рядом было нечем. Даже в «ударной» 24-й стрелковой дивизии и даже перед выходом ее на Киевские маневры 1935 года – на которые пригласили французских и чехословацких наблюдателей – красноармеец отдельного батальона связи сокрушался: «Як iти на маневри, коли рванi чоботи, у цих чоботях як побачать чехи, то скажуть, що це не армiя, а старцi [нищие. – А.С.]»… И «чоботы», и ботинки донашивали до того, что к маю 1936 г. в 24-м артиллерийском полку 24-й дивизии почти у 25 %, а в 70-м стрелковом почти у 30 % бойцов обувь уже даже не подлежала ремонту⁷⁸⁰…

В итоге повсеместно складывалась ситуация, о которой говорил 11 декабря 1935 г. на Военном совете при наркоме обороны начальник политуправления КВО армейский комиссар 2-го ранга М.П. Амелин: «Во многих частях мы не можем сотнями выводить бойцов на занятия из-за отсутствия сапог»⁷⁸¹. В 45-й стрелковой дивизии КВО «значительный процент бойцов» не ходил из-за отсутствия ботинок на занятия и летом 1936 г.; в 133-м стрелковом полку этой дивизии рваная обувь срывала занятия и в начале 1937-го, а в 96-й стрелковой она вынуждала тогда освобождать от занятий до 15 % личного состава подразделений (починить сапоги этих бойцов было еще возможно, но на время починки из-за отсутствия подменной обуви они оставались разутыми)⁷⁸².

Не лучше было и в ОКДВА. Часть бойцов 40-й стрелковой дивизии в 1936 г. «была совершенно разута и не выходила на занятия, проводимые вне казармы»; еще в декабре сапог там не было у 3083 бойцов (тогда, правда, они уже могли носить имевшиеся у них валенки)⁷⁸³… «Наши бойцы, – напоминал 25 апреля 1937 г. на дивпартконференции один из делегатов от 315-го стрелкового полка 105-й стрелковой дивизии, – летом ходили как нищие, они не занимались боевой подготовкой, сидели босые в палатках». А в апреле 1937-го до 200 красноармейцев 315-го полка – по-прежнему не имевшие ботинок – ходили в валенках!⁷⁸⁴

В 177-м стрелковом полку 59-й стрелковой дивизии из примерно 500 человек, которые к середине февраля 1937 г. ежедневно не занимались боевой учебой, несколько десятков (до сотни) были «бессапожными», обуви зачастую не имели тогда и бойцы 61-го стрелкового полка 21-й стрелковой дивизии. Еще в апреле сотни пар красноармейских ботинок не хватало и в 276-м стрелковом полку 92-й стрелковой⁷⁸⁵…

Обуви в ОКДВА недоставало даже для будущих младших командиров (особенно «много бессапожных» – и, соответственно, срывов занятий из-за отсутствия обуви – было тогда в школах частей 35-й стрелковой дивизии). «Приходишь – рабочий парень, комсомолец прямо плачет, – живописал 25 мая 1937 г. один из делегатов 3-й партконференции ОКДВА. – Ведь вот выпустят мл[адшим] к[оманди]ром, предъявят счет, ведь ты школу прошел, обучай, а я не могу. На занятиях не бываю»⁷⁸⁶…

Наконец, комначсоставу «предрепрессионной» РККА зачастую мешали сосредоточиться на боевой подготовке его бытовые условия.

Мы уже видели, как теснота, отсутствие света, дров и «элементарных условий культурности» порождали в 1935 г. «падение дисциплины, расхлябанность, апатию, усталость, отсутствие подтянутости» у комначсостава недавно высаженной в приамурской тайге 34-й стрелковой дивизии. В еще одной части, выдвинутой в таежную глушь – 63-м стрелковом полку 21-й стрелковой дивизии, – в январе 1937 г. из-за перебоев с доставкой командирские семьи по целым дням вынуждены были сидеть без хлеба. «На этой почве, – указывалось в очередном политдонесении начальника политотдела дивизии, – у комначсостава и их семей имеются нездоровые настроения, что не может не отразиться на боевой подготовке […]»⁷⁸⁷. А вокруг чего должны были вертеться весной 1937-го мысли командиров еще одного таежного полка – 315-го стрелкового 105-й стрелковой дивизии, – если они знали, что их семьи простаивают в очередях за тем же хлебом по 12 часов, что за выдававшимся командиру пайком им приходится ходить по 15 километров, а за куском мяса ездить за 70? Вокруг чего должны были вертеться тогда мысли комначсостава 40-й стрелковой дивизии – который ни в Ворошилове, ни даже во Владивостоке не мог найти в продаже обычных ложек и семьи которого еще зимой 1936/37 гг. сидели без молока, так как централизованного снабжения не было, а подсобное хозяйство обеспечивало лишь картошкой? Во всяком случае, внимание к вопросам боевой подготовки у него не могло не быть ослаблено…

Бытовые проблемы утомляли подчас и комначсостав, служивший в западных округах. К примеру, в Новоград-Волынске, где дислоцировалась значительная часть 45-й стрелковой дивизии КВО, дивизионная столовая работала исключительно в те часы, когда командиры находились на занятиях (так что поесть они могли только раз в день, вечером), а комсоставская столовая 45-го артиллерийского полка кормила дорого и плохо. Лейтенант 133-го стрелкового полка Евсюков, начиная с 1935 г., жил сначала в ресторане, затем в «комнате стройбата», а на конец марта 1937-го – в… умывальнике. «Готовиться к занятиям не приходится, – заключал он на упомянутом выше собрании, – роста своего не вижу»⁷⁸⁸.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ РГВА. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 182. Л. 79. Цитата взята из сделанных С.Н. Богомягковым 27 ноября 1935 г. заметок к тезисам доклада начальника 2-го отдела Генштаба РККА командарма 2-го ранга А.И. Седякина «Об итогах боевой подготовки РККА за 1935 учебный год и о задачах на 1936 г.». Процитированная фраза – вместе с другими, развивающими содержащуюся в ней мысль – была включена и в сам доклад (подписанный Седякиным 1 декабря; см.: РГВА. Ф. 9. Оп. 29. Д. 213. Л. 394).

² Цит. по: Домнин И.В. Грехи и достоинства офицерства в самосознании русской военной эмиграции // Офицерский корпус русской армии. Опыт самопознания. (Российский военный сборник. Вып. 17). М., 2000. С. 505.

³ РГВА. Ф. 62. Оп. 3. Д. 22. Л. 276, 254, 250.

⁴ Шагинян М. Тайна трех букв (главы из книги) // Собр. соч. В 9 т. Т. 2. М., 1971. С. 784. В оригинале напечатано «отличающиХся», но по смыслу это причастие должно стоять не во множественном, а в единственном числе, и не в родительном падеже, а в винительном.

⁵ Энгл Э., Паананен Л. Советско-финская война. Прорыв линии Маннергейма. 1939–1940. М., 2004. С. 70.

⁶ Там же. С. 70–73, 162.

⁷ Штейфон Б. Русско-японская война // Военная мысль в изгнании. Творчество русской военной эмиграции (Российский военный сборник. Вып. 16). М., 1999. С. 68.

⁸ Нагаев. Бой в Квадратном лесу 1–2 окт. 1916 г. Воспоминания командира баталиона лейб-гвардии 2-го стрелкового Царскосельского полка // Памятные дни. Таллин – Ревель, 1932. С. 26.

⁹ Кобылянский И.Г. Прямой наводкой по врагу. М., 2005. С. 138, 140, 142; Лебединцев А.З., Мухин Ю.И. Отцы-командиры. М., 2004. С. 215.

¹⁰ РГВА. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 102. Л. 170.

¹¹ Там же. Ф. 9. Оп. 29. Д. 213. Л. 394. Цитируется по докладу А.И. Седякина от 1 декабря 1935 г. (см. примечание 1).

¹² Цит. по: Деметр К. Германский офицерский корпус в обществе и государстве. 1650–1945. М., 2007. С. 111, 112.

¹³ РГВА. Ф. 62. Оп. 3. Д. 22. Л. 254, 251, 234.

¹⁴ Там же. Ф. 9. Оп. 29. Д. 215. Л. 495; Д. 213. Л. 176, 178; Ф. 31983. Оп. 2. Д. 213. Л. 40.

¹⁵ Там же. Оп. 36. Д. 1321. Л. 256–257.

¹⁶ Тимофеев А.В. Покрышкин. М., 2003. С. 172; Ефимов А.Н. Над полем боя. М., 2001. С. 73.

¹⁷ Иванов В.М. Война глазами лейтенанта. 1941–1945 годы. СПб., 2001. С. 131–132, 204.

¹⁸ РГВА. Ф. 62. Оп. 3. Д. 2 40. Л. 28.

¹⁹ Союз «и» в названии этой должности – не опечатка. До 1 июля 1934 г. управление военно-учебных заведений РККА входило в состав руководившего повседневной жизнью армии Главного управления РККА (ГУ РККА) – так что начальник этого последнего числился и начальником военно-учебных заведений. Помощником его по руководству этими последними был начальник управления военно-учебных заведений ГУ РККА (начальник УВУЗ ГУ РККА; в 1931 – начале 1933 г. он именовался начальником штаба военно-учебных заведений РККА). 1 июля 1934 г. Управление военно-учебных заведений РККА (УВУЗ РККА) стало самостоятельным центральным органом Наркомата обороны.

²⁰ РГВА. Ф. 62. Оп. 3. Д. 17. Л. 181, 116.

²¹ Там же. Ф. 9. Оп. 29. Д. 213. Л. 356.

²² Составлено по: Там же. Ф. 900. Оп. 1. Д. 253. Л. 211, 224.

²³ Там же. Ф. 9. Оп. 36. Д. 1759. Л. 21.

²⁴ Подсчитано по: Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Октябрь 1936 г. Документы и материалы. М., 2009. С. 135, 350.

²⁵ РГВА. Ф. 25874. Оп. 2. Д. 574. Л. 146, 159.

²⁶ Там же. Ф. 9. Оп. 36. Д. 1719. Л. 7–8; Ф. 25874. Оп. 2. Д. 574. Л. 76—159.

²⁷ Там же. Ф. 9. Оп. 36. Д. 4227. Л. 102.

²⁸ Там же. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 582. Л. 26.

²⁹ Там же. Ф. 9. Оп. 36. Д. 4227. Л. 102.

³⁰ Там же. Д. 1854. Л. 220; Д. 1853. Л. 26–35, 47–48; Ф. 4. Оп. 16. Д. 19. Л. 53; Ф. 33879. Оп. 1. Д. 179. Л. 22. Составители докладов заместителя командующего войсками МВО комкора Б.С. Горбачева (от 8 декабря) и заместителя начальника политотдела Примгруппы ОКДВА бригадного комиссара Я.Г. Дреймана (от 29 октября 1935 г.) – из которых взяты сведения по МВО и Примгруппе – вместо только что введенного термина «комначсостав» по привычке использовали прежний – «начсостав».

³¹ Там же. Ф. 9. Оп. 36. Д. 2244. Л. 68; Ф. 900. Оп. 1. Д. 32. Л. 141; Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Октябрь 1936 г. С. 365. Составители доклада политуправления БВО от 5 октября 1936 г. об итогах партполитработы за 1935/36 учебный год (откуда взяты данные по БВО) вместо термина «комначсостав» по привычке (жившей еще очень долго после 26 сентября 1935 г.) использовали прежний – «начсостав».

³² Подсчитано по: Там же. Ф. 1293. Оп. 3. Д. 10. Л. 408.

³³ Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Октябрь 1936 г. С. 377.

³⁴ Составлено по: РГВА. Ф. 9. Оп. 36. Д. 1853. Л. 26. Проверка проводилась 15–25 ноября; по каждому предмету (по всем трем проверяли не всех) было проверено от 1407 до 1618 лиц старшего комначсостава, от 5579 до 6946 – среднего и от 7538 до 8475 – сверхсрочного младшего.

³⁵ Составлено по: Там же. С. 27–35, 47–48.

³⁶ Там же. Ф. 37464. Оп. 1. Д. 13. Л. 19.

³⁷ Там же. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 213. Л. 94–95.

³⁸ Там же. Д. 196. Л. 178, 205–206.

³⁹ Там же. Ф. 37464. Оп. 1. Д. 12. Л. 51, 59.

⁴⁰ Там же. Л. 48, 57, 66, 95; Ф. 31983. Оп. 2. Д. 196. Л. 178; Д. 214. Л. 103; Смирнов А.А. Боевая выучка Красной Армии накануне репрессий 1937–1938 гг. (1935 – первая половина 1937 года). Т. 1. М., 2013. С. 157.

⁴¹ РГВА. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 196. Л. 178; Ф. 900. Оп. 1. Д. 269. Л. 51.

⁴² Там же. Ф. 900. Оп. 1. Д. 269. Л. 171.

⁴³ Там же. Ф. 9. Оп. 29. Д. 213. Л. 19, 51.

⁴⁴ Там же. Оп. 36. Д. 2344. Л. 46, 47, 56.

⁴⁵ Там же. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 214. Л. 77.

⁴⁶ Там же. Ф. 9. Оп. 36. Д. 1959. Л. 20.

⁴⁷ Подсчитано по: Там же. Ф. 25880. Оп. 4. Д. 40. Л. 190.

⁴⁸ Там же. Ф. 37464. Оп. 1. Д. 11. Л. 76.

⁴⁹ Там же. Ф. 40334. Оп. 1. Д. 196. Л. 100.

⁵⁰ Подсчитано по: Там же. Ф. 900. Оп. 1. Д. 253. Л. 217.

⁵¹ Там же. Ф. 4. Оп. 15а. Д. 427. Л. 35.

⁵² Там же. Ф. 9. Оп. 36. Д. 2368. Л. 16.

⁵³ Там же. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 583. Л. 19.

⁵⁴ Там же. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 214. Л. 49.

⁵⁵ Там же. Ф. 9. Оп. 36. Д. 2369. Л. 7, 8.

⁵⁶ Там же. Ф. 62. Оп. 3. Д. 234. Л. 72.

⁵⁷ Там же. Ф. 9. Оп. 36. Д. 1867. Л. 17.

⁵⁸ Там же. Ф. 62. Оп. 3. Д. 234. Л. 105.

⁵⁹ Там же. Д. 239. Л. 94–95, 102.

⁶⁰ Там же. Д. 240. Л. 80 и об., 81.

⁶¹ Там же. Д. 239. Л. 93, 132.

⁶² Там же. Л. 93, 95, 135–136.

⁶³ Там же. Л. 304, 306.

⁶⁴ Там же. Д. 242. Л. 18 и об.; Д. 243. Л. 17.

⁶⁵ Там же. Ф. 9. Оп. 29. Д. 213. Л. 391.

⁶⁶ Там же. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 196. Л. 208.

⁶⁷ Там же. Ф. 62. Оп. 3. Д. 40. Л. 90.

⁶⁸ Там же. Ф. 4. Оп. 16. Д. 19. Л. 27.

⁶⁹ Там же. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 520. Л. 122–121 (листы дела пронумерованы по убывающей).

⁷⁰ Там же. Ф. 37464. Оп. 1. Д. 15. Л. 29. В отчетном докладе политуправления БВО об итогах партполитработы за 1935/36 учебный год (подписанном заместителем начальника управления дивизионным комиссаром Г.Е. Писмаником 5 октября 1936 г.) уверяется, что в танковых частях «теория огневого дела всеми категориями командного состава» была к тому времени «усвоена хорошо» (Там же. Ф. 9. Оп. 36. Д. 2244. Л. 35; листы доклада имеют отдельную пагинацию). Однако документы того единственного танкового соединения БВО, по которому сохранились соответствующие сведения за первую половину 1937 г., такому утверждению решительно противоречат. «Теорию и [так в документе. – А.С.] баллистику огневого дела знаем слабо, имеющиеся возможности самостоятельно учиться не используем», – значится в тезисах доклада, подготовленного политотделом 4-й мехбригады к бригадному партсобранию 21 апреля 1937 г. (Там же. Д. 2344. Л. 46). Вне всякого сомнения, отчет в очередной раз выдал желаемое за действительное.

⁷¹ Там же. Ф. 9. Оп. 36. Д. 1759. Л. 88.

⁷² Там же. Ф. 37464. Оп. 1. Д. 15. Л. 29.

⁷³ Там же. Ф. 3367. Оп. 1. Д. 2. Л. 29 об.

⁷⁴ Там же. Ф. 62. Оп. 3. Д. 22. Л. 248.

⁷⁵ Там же. Д. 74. Л. 210.

⁷⁶ Там же. Ф. 1293. Оп. 3. Д. 12. Л. 781; Ф. 33879. Оп. 1. Д. 584. Л. 50.

⁷⁷ Там же. Ф. 9. Оп. 36. Д. 4225. Л. 161.

⁷⁸ Там же. Д. 1854. Л. 221.

⁷⁹ Там же. Д. 4227. Л. 105; Д. 1759. Л. 167, 168; Д. 1959. Л. 81.

⁸⁰ Там же. Д. 1910. Л. 72; Д. 2344. Л. 25; Д. 2244. Л. 174; Д. 2267. Л. 19; Ф. 1293. Оп 3. Д. 10. Л. 409.

⁸¹ Там же. Ф. 9. Оп. 36. Д. 2551. Л. 10.

⁸² Там же. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 214. Л. 49.

⁸³ Там же. Ф. 9. Оп. 36. Д. 1854. Л. 221.

⁸⁴ Там же. Д. 2369. Л. 2.

⁸⁵ Там же. Д. 4225. Л. 161; Оп. 29. Д. 213. Л. 50.

⁸⁶ Там же. Ф. 40334. Оп. 1. Д. 205. Л. 16.

⁸⁷ Там же. Ф. 9. Оп. 36. Д. 1759. Л. 168.

⁸⁸ Там же. Оп. 29. Д. 213. Л. 50; Оп. 36. Д. 1759. Л. 49; Д. 1724. Л. 72; Ф. 3879. Оп. 1. Д. 583. Л. 16; Ф. 34352. Оп. 1. Д. 2. Л. 212.

⁸⁹ Там же. Ф. 9. Оп. 29. Д. 215. Л. 277–278; Оп. 36. Д. 1759. Л. 7.

⁹⁰ Там же. Оп. 36. Д. 2244. Л. 112–113.

⁹¹ Там же. Ф. 4. Оп. 16. Д. 19. Л. 26.

⁹² Составлено по: Там же. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 132. Л. 79. Для высших командиров цифры указаны приблизительные: если сложить все те, которые указаны в источнике (приложении к отчету), то получится не 100, а 120 процентов. Предположив, что источник здесь приводит не проценты (как в случае со средними и старшими командирами), а число людей, мы получили процентные величины, помещенные в таблицу.

⁹³ Там же. Ф. 9. Оп. 36. Д. 1759. Л. 21.

⁹⁴ Составлено по: Там же. Ф. 900. Оп. 1. Д. 253. Л. 211, 217, 224.

⁹⁵ Там же. Оп. 29. Д. 213. Л. 114.

⁹⁶ Там же. Ф. 4. Оп. 16. Д. 19. Л. 69.

⁹⁷ Там же.

⁹⁸ Там же. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 196. Л. 152.

⁹⁹ Там же. Л. 208.

¹⁰⁰ Там же. Ф. 3328. Оп. 1. Д. 84. Л. 102.

¹⁰¹ Там же. Ф. 25880. Оп. 4. Д. 151. Л. 122; Ф. 36393. Оп. 1. Д. 11. Л. 1.

¹⁰² Там же. Ф. 9. Оп. 36. Д. 1759. Л. 20–21.

¹⁰³ Там же. Л. 65.

¹⁰⁴ Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. Октябрь 1936 г. С. 29.

¹⁰⁵ Там же. С. 92.

¹⁰⁶ РГВА. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 579. Л. 406.

¹⁰⁷ Там же. Д. 253. Л. 172; Ф. 36393. Оп. 1. Д. 23. Л. 34.

¹⁰⁸ Там же. Ф. 3254. Оп. 1. Д. 2. Л. 2.

¹⁰⁹ Мильбах В.С. Особая Краснознаменная Дальневосточная армия (Краснознаменный Дальневосточный фронт). Политические репрессии командно-начальствующего состава, 1937–1938 гг. СПб., 2007. С. 183.

¹¹⁰ Стенограмма февральско-мартовского пленума ЦК ВКП(б) (23 февраля – 5 марта 1937 г.) // Военно-исторический журнал. 1993. № 1. С. 62.

¹¹¹ Подсчитано по: РГВА. Ф. 62. Оп. 3. Д. 81. Л. 24.

¹¹² Там же. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 1057. Л. 74.

¹¹³ Там же. Ф. 62. Оп. 3. Д. 22. Л. 283.

¹¹⁴ Там же. Ф. 9. Оп. 36. Д. 1867. Л. 53.

¹¹⁵ Там же. Д. 4227. Л. 31.

¹¹⁶ Там же. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 214. Л. 24.

¹¹⁷ Толконюк И.А. Раны заживают медленно. Записки штабного офицера. М., 2004. С. 43.

¹¹⁸ Соколов Б.Н. В плену и на Родине. СПб., 2004. С. 17.

¹¹⁹ РГВА. Ф. 4. Оп. 16. Д. 19. Л. 23, 86, 145.

¹²⁰ Там же. Ф. 9. Оп. 36. Д. 4227. Л. 32.

¹²¹ Там же. Ф. 4. Оп. 18. Д. 62. Л. 369.

¹²² Красная Армия в 1920-е годы // Вестник Архива Президента Российской Федерации. М., 2007. С. 26.

¹²³ Зайцов А. Шестнадцать лет «РККА» // Военная мысль в изгнании. С. 248.

¹²⁴ РГВА. Ф. 62. Оп. 3. Д. 218. Л. 25 об.

¹²⁵ Там же. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 196. Л. 152.

¹²⁶ Там же. Л. 252.

¹²⁷ Зайцов А. Указ. соч. С. 251.

¹²⁸ РГВА. Ф. 9. Оп. 29. Д. 193. Л. 220–221.

¹²⁹ Там же. Ф. 7. Оп. 14. Д. 3. Л. 3 и об., 12; Ф. 62. Оп. 3. Д. 74. Л. 217.

¹³⁰ Там же. Ф. 62. Оп. 3. Д. 81. Л. 172.

¹³¹ Там же. Ф. 9. Оп. 36. Д. 1321. Л. 111.

¹³² Там же. Д. 1279. Л. 4, 6.

¹³³ Там же. Д. 1280. Л. 20.

¹³⁴ Там же. Л. 25.

¹³⁵ Составлено по: Там же. Л. 62.

¹³⁶ Там же. Л. 22, 25, 55.

¹³⁷ Там же. Д. 1015. Л. 12.

¹³⁸ Там же. Ф. 62. Оп. 3. Д. 41. Л. 20.

¹³⁹ Там же. Ф. 9. Оп. 36. Д. 1988. Л. 83 и об.

¹⁴⁰ Там же. Ф. 4. Оп. 16. Д. 19. Л. 94.

¹⁴¹ Там же. Ф. 9. Оп. 29. Д. 193. Л. 220, 230.

¹⁴² Реформа в Красной Армии. Документы и материалы. 1923–1928 гг. Кн. 2. М., 2006. С. 46.

¹⁴³ Там же. Ф. 62. Оп. 3. Д. 74. Л. 216; Реформа в Красной Армии. Документы и материалы. 1923–1928 гг. Кн. 1. М., 2006. С. 304.

¹⁴⁴ РГВА. Ф. 62. Оп. 3. Д. 74. Л. 216.

¹⁴⁵ Там же. Ф. 9. Оп. 36. Д. 2478. Л. 143.

¹⁴⁶ Там же. Д. 1295. Л. 13–14, 72.

¹⁴⁷ Реформа в Красной Армии. Кн. 1. С. 118.

¹⁴⁸ РГВА. Ф. 4. Оп. 16. Д. 19. Л. 27.

¹⁴⁹ Там же. Ф. 9. Оп. 36. Д. 4227. Л. 30; Д. 1759. Л. 77, 78.

¹⁵⁰ Там же. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 614. Л. 73, 76; Ф. 36393. Оп. 1. Д. 54. Л. 77.

¹⁵¹ Там же. Ф. 33879. Оп. 1. Д. 582. Л. 17.

¹⁵² Реформа в Красной Армии. Кн. 1. С. 656.

¹⁵³ Там же. Кн. 2. С. 307.

¹⁵⁴ РГВА. Ф. 62. Оп. 3. Д. 218. Л. 22.

¹⁵⁵ Там же. Л. 20.

¹⁵⁶ Там же. Л. 15 об.

¹⁵⁷ Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. 1938, 1940 гг. Документы и материалы. М., 2006. С. 236–237. Заниженность сообщенных К.Е. Ворошиловым цифр видна из сведений, опубликованных Ф.Б. Комалом (См.: Комал Ф.Б. Военные кадры накануне войны // Военно-исторический журнал. 1990. № 2. С. 24).

¹⁵⁸ РГВА. Ф. 9. Оп. 36. Д. 1719. Л. 7–8.

¹⁵⁹ Там же. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 196. Л. 152, 184, 203.

¹⁶⁰ Там же. Ф. 4. Оп. 16. Д. 19. Л. 69.

¹⁶¹ Там же. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 132. Л. 2.

¹⁶² Там же. Ф. 9. Оп. 29. Д. 213. Л. 114, 246.

¹⁶³ Там же. Ф. 4. Оп. 16. Д. 19. Л. 27, 52.

¹⁶⁴ Составлено по: Там же. Ф. 31983. Оп. 2. Д. 132. Л. 79; Д. 196. Л. 252; Ф. 9. Оп. 29. Д. 213. Л. 114; Ф. 4. Оп. 16. Д. 19. Л. 27.

¹⁶⁵ Составлено по: Комал Ф.Б. Военные кадры накануне войны // Военно-исторический журнал. 1990. № 2. С. 24. К.Е. Ворошилов, выступая 29 ноября 1938 г. на Военном совете при наркоме обороны, привел несколько иные цифры: в 1935 г., сообщил он, на вышестоящие должности было назначено 22 000 человек комначсостава, в 1936-м – 29 000, в 1937-м – 26 000 (Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. 1938, 1940 гг. С. 236–237). Но и из этих цифр следует, что в «дорепрессионном» 1936-м масштабы кадровой чехарды были больше, чем в 1937-м.