Текст книги "Ложный вакуум"

Глава 22. Жаль, нет ружья!

Разговор с Андреем по телефону одновременно обрадовал и огорчил Аду. Андрей нашёлся, живой, однако застрял в каких-то непонятных связях с местными. Помогать им означает впутываться в естественный ход истории. Это самое ужасное, что может сделать историк. Но оператор со своей претэтикой, которой он мог вынести любому мозг, вообще не может браться за столь безрассудное дело. Может быть, что у него нет выбора, что ему необходимо сотрудничать в столь неприятной ситуации. Может быть и другое, что он задумал что-то. Только вот что? Да ещё и Тимур! Они до сих пор даже не вышли на его след. Господи, неужели он управляет всем этим?

Ада отвела Бегишева в сторону, чтобы обсудить ситуацию с ним. Как это ни удивительно, но отреагировал на все это спокойно и с пониманием. Если они будут дёргаться и при этом тормошить уже потревоженных местных, то только ухудшат положение дел. И да, столь дорогая для Ады история на самом деле станет исковерканным куском слоновьих испражнений. Та после этих слов все ещё с сомнением, но согласилась на опасную авантюру.

Они вместе с Бегишевым прикрывали Лейнера, крадясь в переулках, чтобы добраться до места встречи с группой Вишневского. Полполковник не говорил лишних слов, кроме тех случаев, когда надо было указать дорогу. Передвигались с осторожностью, так как на улицах орудовали мародеры, банды, которых порой шугали патрули «Красных знамен». Те были вооружены крупнокалиберным автоматическим оружием, на электромобилях установлены пулемёты. Один раз они применили его, раскурочив электромобиль, за который спрятались отстреливающиеся бандиты. Машину буквально смело с места, перевернули пару раз, накрыв двоих бандитов. Остальных не тронули, дав им убежать.

Через двадцать минут они достигли пункта назначения, где их уже ждало с дюжину полицейских. Лейнер, бросив пленного в руки сержанта, направился к капитану.

Остальные с подозрением взирали на Бегишева с Адой, нервно теребя оружие в руках: кому-то достался пулемёт, мощный, но тяжёлый и неповоротливый, кому-то – штурмовые винтовки, а другим – пистолеты всего лишь.

Лейнер вернулся к ним с капитаном.

– Вы должны помочь нам в задержании особо опасных преступников. Взамен мы прекрати преследование в отношении вас и вашего товарища. Вы согласны?

– Да мы уже движемся в этом направлении, – усмехнулся Бегишев.

– Тогда вот план действий.

Лейнер указывал на карте предположительно место переговоров. Они должны были разбиться на подгруппы и занять близлежащие дома. В каждой подгруппе будет по одному маскировочному костюму. Ада и Бегишев вместе с пленником будут с Лейнером, который не собирается упускать тех из виду. Их будут прикрывать дополнительные силы, которые прибудут со стороны армии. Все будут ожидать команды. Однако подполковник высказал сомнение, что будет необходимость в такой команде. Скорее всего их задача будет заключаться только в наблюдении.

Лейнер не встретил возражений. Бегишев и не собирался отвечать, чего-либо добавлять.

Разделившись на подгруппы, они немедля двинулись в путь. До Плющихи было недалеко. Широкие двух– и трехэтажные дома появились внезапно. Однако широта улиц совсем не подходила под общий вид Хартова с его размашистыми многоэтажными стеклянными зданиями, конкурирующими друг с другом за жизненное пространство. Плющиха была старым районом, который выдержал и пережил перестройку Хартова, дальнейшую модернизацию, встретив свою старость на обочине войны. Обваливающиеся и гниющие дома подросли плющом и закрылись в тени мощных крон деревьев.

Вперед пустили Бегишева под маскировкой, чтобы тот разведал путь. Как ни странно, никого не было, кроме бездомных животных, прятавшихся в тени злопамятной природы. По его возвращении Лейнер все равно старался быть крайне осторожным. Он проводил свою группу задним дворами. Это напомнило Аде то, как она немногим ранее кралась в старый город. Судьба будто насмехается над ними. Они прокрались в указанный их временным союзником в прозрачных погонах дом и обосновались у одного из окон, из которого был хороший обзор улицы.

Лейнер перед этим затащил пленника внутрь и привязал его руки к кровати. Тот мало сопротивлялся, лишь вяло шагал, замедляя общий темп, на что его часто толкали его в спину, вызывая презрительный взгляд в свой адрес. Он лишь озлобленно щурился да мычал, насколько мог из-за кляпа во рту. Лейнер прищурился. Тот вёл себя спокойно, только нервно осматривался по сторонам, заострив свое внимание на Аде.

– Что, хочешь что-нибудь сказать? – поинтересовался Лейнер.

В ответ послышалось неуверенно мычание.

– Я вытащу кляп. Выкинешь что – я тебе коленную чашечку прострелю. Это больно, уж поверь мне.

Пленник думал секунд пять, зло смотря на душегуба, после чего кивнул. Лейнер протянул руку, чтобы вытащить кляп, и пленник сразу же начал отплевываться.

– Засунули какую-то грязную тряпку мне в рот, что не по-человечески как-то…

– Могу вернуть, – оскалился подполковник.

– Не надо, мне и так хорошо, – заторопился пленник.

– Вот и отлично. Так как тебя зовут? Я ведь все равно узнаю, так что можешь не отводить неизбежное.

– Макс, – сказал пленник. – Вас-то я знаю.

– Очень приятно, Макс. Откуда ж ты меня знаешь?

– Геркхарт Лейнер, подполковник полиции, цепной пёс Вишневского. Принимал участие в кампании против Альянса. Имеет жену, Стефанию Лейнер, сержант разведывательной роты на пенсии, а также сына, Петра Лейнера, кадета военного училища по имени Потко. Мне продолжать?

Полполковник после этой информации впился в Макса глазами, будто хотел того освежевать.

– Это тебе тоже ваш лидер сказал?

– Да. Я ж говорю, что он знает все.

– Вы вот угрожали мне прострелить коленную чашечку. Знаете, ведь не понаслышке, каково это. У самих-то искусственное колено.

– Вижу, осведомлён ты знатно.

– И про вас он говорил, – Макс посмотрел на Аду.

Ада затаил дыхание. Что мог рассказать его лидер про них? Не хватало только, чтоб он ещё рот свой открывал про это при посторонних. Ада заметила, как временный товарищ внимательно отнёсся к последним словам Макса.

– Лучше расскажи про то, как вы собираетесь удержать Хартов, – сменил тему Лейнер, понимая, что дело может обернуться в самом подходящее направлении. Лучше не говорить о пришельцах в их присутствии по крайней мере.

– Удержать? – удивился Макс.

– Да. Что тут удивительного? Зачем-то вы захватили город. Не думаешь ли ты сам, что правительство будет сидеть сложа руки? Вас выбьют отсюда. А потом начнут грандиозную охоту за остатками вашей организации.

– Может быть и так, – протянул Макс. – Только вот все закончится сегодня же.

– Это как же? Прямо здесь, на Плющихе?

Макс замолчал. Видимо, Лейнер приблизился к самой сути дела.

– Я мог бы создать повод и тебе поставить протез на колено, – оскалился Лейнер.

– Пугай, сколько влезет! – выпалил Макс, гордо поднимая подбородок. – Это все равно ничего не изменит!

– Ты все ещё уверен в том, что ваш лидер знает будущее? Если ты им поделишься, то изменишь его? Можно подумать и то, что сюда ты пришёл, хоть и не по своей воле, но все же не особенно-то и сопротивляясь.

Макс взметнул к нему глаза. Он прав. Тот ждёт чего-то особенного, что должно произойти сегодня на Плющихе.

Лейнер достал рацию и инициировал перекличку. Когда все отозвались, он приказал приготовиться к действиям.

– До рассвета осталось несколько минут. Не наблюдаю никаких переговорщиков. Ни с нашей, ни с вашей стороны, – сказал Лейнер, осматривая свой пистолет. – Как думаешь, чем все должно закончиться?

Бегишев уже перебрал в уме пути отхода. Если что, он уже придумывал способы убийства товарища, чье сотрудничество подходило к концу, а парень не столь уж и опасен. Ада хоть и не хотела, однако тоже приготовила использовать ультразвук. Макс молчал и смотрел на окно, сквозь которое он мог видеть только крыши домов через дорогу да кроны деревьев.

– И хочу сказать, – дополнил Лейнер. – Если с моей семьёй хоть что-нибудь случится, я лично буду вырывать у тебя ногти, а когда они закончатся, примусь за твои молочные зубы. Я превращу тебя в старика, и тогда ты пожалеешь, что не потратил свое юное время на жизнь.

До рассвета оставалось меньше минуты. Все присутствующие, включая Макса, напряглись всем своим естеством.

Внезапно заработала рация. Заговорил Вишневский.

– Внимание! Говорит генерал-майор Вишневский! Немедленно покинуть занятую территорию Плющихи! Выбирайтесь! Следуйте за людьми в зелёных плащах – это ваш шанс!

Лейнер оторопел. Он метнул злой взгляд в сторону Макса. Тот смотрел на него глазами полными ужаса.

– Нет! Нет! – закудахтал он. – Это было лишь мерой запугивания, да и только…

– Запугивания?

Ада посмотрела под ноги и увидела выведенное орлами окошко с предупреждением об опасности.

– Это должно быть просто часть плана! – продолжал Макс.

Однако он сам в ужасе, подумал Бегишев. Всё ли ему рассказали? Может быть, их лидеру было это известно, что тот попадёт в руки Лейнера?

Глава 23. Скажи мне свое имя…

План был одновременно прост и сложен: они при помощи устройства и под маскировкой пробираются в здание мирных переговоров. Тимур и Андрей должны были схватить предполагаемого Гёделя. Вишневский ратовал за всех заложников. К тому ж, говорил он, исчезни хоть кто-нибудь из заложников, террористы могли бы забеспокоиться и изменить условия. А так у них не будет лишнего рычага давления. Перед этим необходимо связаться с Грау, чтобы тот принял срочные меры по захвату террористов сразу после освобождения заложников. Так и решили действовать.

Сначала сказали про выдвинутый отряд на Плющиху. Грау сказал, что поможет им. А вот на идею спасательный операции, которую не очень-то ясно обрисовали, он отозвался с сомнением. Сложно поверить, что они могут пробраться незаметно в предположительно заминированное здание, полное вооружённых фанатиков, а потом ещё и выбраться оттуда с дюжиной заложников. «Поддержки не будет, – сказал он, – вы будете сами по себе». Вишневский заверил его, что берет всю ответственность на себя. Ему нужно только оцепление сразу по окончанию спасательный миссии. Грау согласился, снова напомнив об ответственности. Положив рацию на стол, прямо на карту Хартова, Вишневский глубоко вздохнул и оглядел присутствующих, Андрея да Тимура.

– У нас не будет второго шанса, – сказал он. – Мы, как Грау и выразился, сами по себе.

Дальше Вишневский показал здание, где должны были проходить мирные переговоры и куда они должны проникнуть. Вероятно, заложников держат на верхнем, тридцатом этаже. Крыша вполне возможно просматривается, поэтому соваться туда напрямую опасно. Решили, что будет лучше прыгнуть на техническую лестницу, десятью этажа и ниже, прямо в маскплащах. Орлы Тимура будут отличной системой обнаружения противника.

До рассвета оставалось около часа. Медлить было нельзя. Андрей несколько успокоился относительно идеи Тимура по поводу Гёделя. Но его все же будоражила мысль, что он должен схватить одного из самых значимых для Империи людей, который может оказаться не человеком, а посланник ом иной высокоразвитой цивилизации, имеющей могущество управлять Темнотой. По выражению лица самого Тимура невозможно было сказать, что вызывает в нем эта идея. Если же посмотреть на Вишневского, то тот был обеспокоен всем тем, что произошло, что он узнал за эту ночь. Однако все трое собрались вместе, чтобы совершить нечто, что раньше и в голову никому не могло прийти.

Андрей сверился с координатами, проверил высоту, внутреннее расположение того места, куда они должны совершить прыжок. Надели маскплащи. Андрей с Вишневский укрылись под одним, Тимур – отдельно. Пошёл обратный отсчёт. Вдох.

Великая пустота вновь окружила их. Не задерживаюсь у неё в гостях, троица столкнулась ногами в твёрдый пол. Пустота исчезла. Они оказались на лестничном пролёте необходимого здания. Горело красным бешенством аварийное освещение.

Включили на максимум шумогасители. Двигались вверх осторожно. Если что, Тимур предупредил бы о нахождении поблизости кого-либо. Но тот молчал. Этаж за этажом, пролёт за полётом ничего не происходило. Это угнетало, несмотря на то, что встречаться с террористами не особо-то и хочется. Вот, нужный этаж. Никого не было. Фиолетовая фигура Тимура шагнула вперёд. Андрей и Вишневский следовали за ним по пятам. Кругом были перевернутый столы, под ногами валялись стулья, различные приборы. Внешне это походило на то помещение, в котором был террорист в улыбающийся маске. Красный свет же сейчас нагнетал атмосферу, делая это место гораздо мрачнее, нежели оно было на записи. Внезапно Тимур остановился, подняв вверх руку, и указал на одну дверь, за которой кто-то находился, подошёл к ней. Немного постоял перед нею, всматриваясь в то, что происходит там. Потом открыл.

В полутьме раздалось нервное движение. Заворочались тела, по полу зашмыгали. Послышалось мычание.

– Здесь только заложники, – сказал наконец Тимур.

Андрей снял маскировку вместе с Тимуром. Появившиеся из ниоткуда люди вызвали только больше мычания. Андрей пригляделся и смог разглядеть дюжину связанных людей. У всех закрыты рты кляпом, поэтому от них только и слышно мычание. Вишневский ринулся их развязывать, спрашивая у каждого, где их охранники. Те отвечали в унисон, что их связали и оставили здесь, ничего не сказав. Андрей и Тимур же высматривали среди них одно лицо.

– Где распорядитель? – спросил Тимур у освобождённых.

– Его забрали. Он им зачем-то понадобился. Вы ведь их поймали? Нам надо скорее выбираться отсюда!

Тимур приблизился к Андрею, чтобы тихо, насколько это возможно среди возни мычащих и жалующихся людей, сказать тому:

– Именно его-то здесь и нет!

– Может он понадобился им по какой-нибудь иной причине? – сказал Андрей.

– Тебе не кажется странным, что здесь нет никого, кроме заложников?

Андрей застыл на месте. Это ведь и вправду странно.

– Надо тогда сообщить Грау, чтобы тот оцепил здание, – сказал Вишневский, услышавший их.

Он достал рацию и набрал Грау. Ответ последовал спустя десять секунд.

– Равик, ты уже там? – раздался сухой голос разведчика. – Уходи оттуда! Немедленно!

Связь оборвалась. Вишневский бросил вопросительный взгляд на Андрея.

Стены дрогнули. Через все тело прошла рябь, заставив поежиться.

Перепуганные дипломаты в панике кинулись спасаться из комнаты. Андрея чуть не сбили с ног. Вишневский в один прыжок оказался близ него и схватил его за плечи, не давая ему упасть, громко сказал ему:

– Надо сейчас же совершить прыжок!

Андрей замотал головой. Нельзя: слишком много очевидцев для работы устройства. Вишневский указал ему рукой вниз, под ноги.

– Это зажигалка! Они просто основание подожгут, а все остальное сложится как карточный домик!

Делать нечего, придётся спасать людей. Андрей вынырнул наружу, выбежал на большое открытое пространство. Вишневский оказался уже в толпе дипломатов, пытаясь тех успокоить. Слышались крики о том, что они умрут здесь, их похоронят заживо. Вишневского кто-то послал подальше, а сам ринулся к выходу. Генерал преградил путь своей массивной фигурой и гаркнул всем своим естеством:

– СТОЯТЬ, БАРАНЫ! В ЦЕНТР!

Те застыли на месте, уставившись на него. Дрожь тем временем набирала обороты. Вишневский ткнул пальцем в сторону Андрея.

– ВЫХОД ТАМ!

– Кучнее! Кучнее! – кричал Вишневский.

Здание трясло. Пол отклонился от идеальной горизонтальной линии. Послышался треск, стены рвались. Сейчас или никогда. Андрей потребовал задержать дыхание. Вдох.

На землю повалились люди. Они откашливались и крючились. Заранее подготовленная площадка близ подвала, в котором размещён временный штаб полиции, уместила всех. Свежий воздух ударил в голову. У Андрея закружилась голова.

Вишневский уже помогал им вставать, хоть того явно штормило после прыжка. Когда все начали приходить в себя, генерал подошёл вплотную к Андрею.

– Это правильный поступок, – сказал он. – Ты спас людей. А на их вопросы про то, как те здесь очутились, можно сослаться на последствия стресса.

Да, стресс, пусть подумают, что они такие вот бараны. Андрей наблюдал, как дипломаты помогали друг другу, проверяли, нет ли ушибов, рваных ран. Только потом они начали оглядываться. Посыпались вопросы. Вишневский принялся их заверять, что они пережили тяжелую стрессогенную ситуацию, что это временная амнезия, что все пройдёт после работы с психотерапевтами. Он попросил их пройти в подвал. Те сначала возмутились, послышалось выкрики, требовавшие связаться с их правительством, другие зарделись идеей узнать, почему их пришли спасать они. Некоторые вопили, где армия. Парочка особенно возмущенных собралась уходить, но Вишневский оказался настойчивее. Тот выхватил пистолет и направил его на них.

– Вы не относитесь к моему правительству, поэтому, шлепни я вас прямо здесь и сейчас, мне б никто и словари сказал бы. С другой стороны, есть один нюанс. Вы здесь потому лишь, что я вас сюда привёл. Вы могли бы сейчас быть похороненный заживо. Однако вы здесь. И куда вы направитесь? Вы знаете, что город оккупирован и вас шлепнут по дороге туда, не знаю куда?

Они остановились. Остальные с округленными глазами смотрели то на Вишневского, то на намерившихся уходить. Он указал пистолетом на спуск в подвал и пригласил войти.

Андрей же не говорил ни слова, заметив, как Тимур присел на асфальт, закинув голову, и посмотрел в небо, подумав, что тот хочет рассмотреть. Однако там было только тёмное небо. Он подошёл к Тимуру, присел рядом и, не опуская головы, сказал:

– Его там не было. Именно его.

– Что ты на этот раз собираешься делать?

– Пока не знаю.

Подошел Вишневский, встал рядом. Он держал в руке рацию, из которой доносился голос Грау:

– Равик! Как ты выбрался оттуда? Мы наблюдаем сейчас кучу хлама на месте того здания. Впрочем, лучше послушай другое. Террористы сейчас здесь, в штабе Симпсона. Они пришли практически в то же время, когда началась ваша операция. Они привели с собой одного из заложников.

Тимур бросил цепкий взгляд на рацию, словно хищная птица на добычу.

– Они требуют тебя, Равик, да двоих твоих сопровождающих.

– С какого ж перепугу мы им понадобились? А Альянс? А Потебня?

– Равик, они угрожают подорвать Плющиху. Они знают про твой замысел.

Вишневский опустил свою нижнюю челюсть, однако быстро вернулся.

– Каким же образом?

– Зажигалка.

Вишневский снова замолчал. На этот раз в его глазах мелькнул ужас.

– Вы должны быть в штабе Симпсона до рассвета. Мы сказали, что это невозможно и нужно как минимум использовать военный транспорт, чтобы вывести вас оттуда. Они не собираются снимать ограничения на передвижение. Так вот, Равик, они знают, что вы выбрались из здания мирных переговоров быстро и незаметно, а значит, и сюда прибыть вовремя для вас не проблема. Равик, там люди, скажи, что ты знаешь, что делать.

Вишневский молчал, лишь посмотрев решительно на Андрея. Тимур, уже поняв, в чем заключается эта немая сцена, обратился в возбужденном состоянии к Андрею:

– Это очная ставка!

Конечно, подумал Андрей, это очная ставка. Тимур все жаждет схватить молодого Гёделя, хотя сам должен понимать, что ввиду последних событий тот именно этого и хотел – этой самой очной ставки. Если все действительно так, то Гёдель не попадётся вот так вот глупо. Тимур опьянен погоней. Замечает ли он это?

– Андрей, нам надо действовать! – снова сказал Тимур.

– Хочешь совершить прыжок прямо в военный штаб? Серьёзно? – недоумевал Андрей в ответ. – Мы и так нарушили кучу правил. А это вообще приведёт к колоссальным проблемам мирового масштаба. Вся история может заплестись в черт пойми что!

– Если это действительно Гёдель, то история заплетается таким вот способом уже без нашего участия. Нам надо его остановить.

– А ты не думал, что, будь все так, как ты говоришь, нас самих ведут за ручку?

– Хочешь сказать, что нам стоит отказаться от этих правил и ничего не делать?

– Да.

– Там же люди погибнут! – возопил Вишневский.

Андрей не нашёлся, что ответить. Ему кажется, что они бегут за белым кроликом, заводящим их нарочно в нору. А что их там ждёт?

– Возможно, это лишь проверка нас как разумных существ, – немного успокоившись, сказал Тимур. – Прекратим действовать – так и не узнаем всей правды.

– Проверка? Мы им ещё должны доказать, что мы разумные существа? Тем, что делаем все так как им и нужно?

– А может тем, что можем сделать нечто иное.

Бороться, делать нечто бесполезное, чтобы из этого вышло нечто новое. Тест. Результаты только вот кому нужнее? Таинственным экспериментаторам или людям? Что же люди хотят доказать сами себе, берясь за Сизифов труд? Что они разумны? Интересно, а окончательное решение по данному вопросу вообще возможно? Может сказаться, что Тимур прав насчёт Гёделя. Зачем-то тот интересовался же искусственным интеллектом. Андрей поднял глаза на Тимура, чтобы задать тому один единственный вопрос:

– ИИ Железнякова. Зачем ты им интересовался?

– Потому что Гёдель проявил к нему интерес. Это совпадало с моими наблюдениями, согласно которым, он интересуется в разных эпохах научными достижениями. Правда, я до этого момента не понимал, почему его интересовала философия. Спроси у Железнякова, когда вернёмся. Он скажет, что его связывает с Гёделем.

Андрей почувствовал некоторое сопротивление при мысли о необходимости разговаривать с профессором. С другой стороны, в этом что-то есть. Не сколько в мысли, сколько в ощущении. Он должен с ним поговорить. Потом, по возвращении. Встал, отряхнулся, бросил взгляд на подвал, откуда доносились громкие речи. Потом обратился вниманием к часам.

– Тимур, дай координаты поля перед штабом Симпсона.

Тимур благосклонно заулыбался. Вишневский горделиво выпятил грудь.

На этот раз они пройдутся по тому злосчастному полю.

Прыгнули недалеко от штаба в маскировке, чтобы никто не видел прыжок. Очутившись на земле, сразу же сняли её. Теперь они официальные гости таинственного собрания.

Было темно. Только в сотне метров от них горели огни передвижного штаба, окруженного теперь сеткой под высоким напряжением. Они не успели и пяти шагов сделать, как их тут же ослепили прожекторы. Над их головами зажужжали дроны.

– Стой! Запретная зона! – загромыхало сверху.

– Это начальник полиции Хартова генерал-майор Вишневский! Мне и моим товарищам…

Он не успел договорить, как прожекторы тут же ослабили свет, сверху раздался крепкий мужской голос:

– Проходите! Вас уже ждут!

Путники переглянулись. Дроны опустились до их уровня. Из одного из них снова раздался тот же голос:

– Следуйте за мной!

Дрон вёл их прямо в направлении КПП. Там-то словно из-под земли выросли два солдата с автоматическим оружием в руках. Один из них протянул Вишневскому рацию, из которой доносился голос Симпсона:

– Равик?! Это ты?

– Да, Карл, я и двое моих товарищей…

– Эй, а ну пропустить их! У нас тут дело государственной важности!

Солдаты переглянулись, однако молча провели путников через КПП. Запищало предупреждение. Солдаты потребовали выложить содержимое их сумок и карманов на стол.

– Я вам свой рюкзак не отдам, – отчеканил Тимур.

– У меня здесь пистолет, но, если вы его потребуете отдать, знайте, что вам яйца оторвут. А я им собираюсь воспользоваться, чтобы прибить пару террористов.

– Что? – возмутились солдаты.

– Пропустить их немедленно! – зло вылез голос Симпсона из рации.

– Проходите, – солдаты пропустили их, однако сопроводили подозрительный взглядом.

– Не сопровождает. Я знаю, куда идти, – бросил им Вишневский.

До рассвета оставалось примерно двадцать пять минут. Они чуть ли не бежали в здание штаба, а над ними жужжали дроны, сопровождавшие их назойливым неодушевленным вниманием. Вишневский провел их мимо дежурного, пропустившего без единого слова, вдоль холодных глазу стен. У кабинета Симпсона их ждал уже Грау, среднего роста, невыразительный, статный разведчик застольной службы.

– Это твои товарищи, которые помогали тебе? – спросил он, не выходя из образа манекена.

– Да. Они там? – Вишневский кивнул на закрытую дверь.

– Да. Вернее, он. Здесь только их лидер. Ну и организатор переговоров, герр Клее. Заходите, времени мало.

Грау открыл дверь, пропуская вперёд путников. Андрей вошёл и не почувствовал разницы между наружной и внутренней атмосферой. Штаб можно было разбирать и перевозить. Однако он лишался чего-то человеческого. Здесь можно было наблюдать только стены, выделить в восприятии общей картины были крайне затруднительно. Только после осмотра обустройства он заметил присутствие в кабинете троих людей: высокорослый человек с квадратной головой, в мундире, который, видимо, и есть генерал-полковник Симпсон, молодой, худощавый парень в молодёжной одежде темных цветов, лидер «Красных знамен», кажется, свободно сидящий напротив Симпсона, а также человек в строгом сером костюме, не молодой, с морщинами на вытянутом выразительном лице. Андрей встал как вкопанный. Как же сильно этот человек напоминает одного знакомого. Может сдаться, что Тимур не спятил.

– Присаживайтесь, – Симпсон указал на стулья рядом с герром Клее.

Тимур сел рядом с ним, не спуская глаз с Клее. Андрей прошёл к одному из стульев, сев так, чтобы в поле его зрения были Клее и Тимур. Вишневский сел так, чтобы видеть всех сразу. Лишь Грау остался стоять несколько в стороне.

Молодой парень с вниманием осматривая гостей, особенности остановившись на Вишневском.

– Вы вообще умирать не умеете что ли? – с улыбкой произнёс он, смотря прямо на генерал-майора.

– Почему он не в кандалах? – спросил Вишневский у Симпсона.

– У нас здесь слишком важное дело, чтобы иметь ограничения, – все также улыбаясь сказал парень.

– Я вот тебя не припомню. А ты меня знаешь. Как так? – Вишневский слегка подался вперёд, готовый впрыгнуть на ноги и вцепиться тому когтями в глотку.

– Мое имя Генри Жданов. Я лидер того движения, которое вы называете «Красные знамёна», – пафосно сказал парень.

– Мы ждали только вас, Равик, – вздохнул тяжело Симпсон.

– Да, мне необходимо было с вами встретиться, генерал-майор Вишневский, – высокопарность так и разила от Жданова. Специально ли?

– Значит, ты хотел встретиться? Со мной? Хорошо. Попробуй назвать мне хотя бы одну причину не размозжить тебе лоб прямо здесь и сейчас?

– Осторожнее, я могу обидеться и ненароком не отозвать своих ребят, чтоб те не превратили Плющиху в руины.

– Что ты сказал?

– Давайте успокоимся, – вклинился Симпсон. – Равик, он хочет сказать…

– Я хочу сказать, что по заржавевшим трубам Плющихи протекают смеси зажигательной жидкости, или зажигалки, как её называете вы, – Жданов явно не хотел отдавать внимание другому. – Вы знаете, насколько она опасна. Не так ли? Так. По глазам вижу. Есть множество точек по всему району, которые сдетонируют и произведут необратимую химическую реакцию. Целый район обратится в пепел. А там ведь и ваши, – он кивнул Симпсону, – и ваши, – кивка удостоился Грау, – и ваши люди, – последним кивком он наградил Вишневского. – Мы готовились к этому очень долго.

– Я вижу, – проговорил задумчиво Вишневский.

– И да, ТЯЭС нам больше не нужна. Хотя вы и так уже там, – Жданов не спрашивал. Он просто констатировал. – Вы задумали захватить её одновременно со зданием переговоров.

– Да, – глухо произнёс Симпсон. – Ваших людей там уже не было. Так зачем вы её вообще брали?

– Чтобы вы подумали, что она нам нужна, – ответил Жданов как бы невзначай. – Вы бегаете, суетитесь. А мы просто делаем.

– Это для вас игра что ли какая? – качая головой сказал Симпсон.

– Повторю, что играете вы, а мы просто делаем.

Симпсон отклонился в своём кресле, не отдирая глаз от Жданова. Вишневский выпрямился, челюсть его не двигалась, однако он заговорил:

– А что с названием вашей организации? Это ж вы себя так называете.

– Создали немного суеты. Специально для вас.

– И как же вы себя называете тогда?

– Никак. Названия в прошлом. Они все глупы и банальны.

– Вот оно как. Так зачем ты хотел увидеть меня?

– Вот с этого и надо было начинать, – улыбка Жданова стала ещё шире. Показались его острые клыки. – Я видел вас на чёрной квартире. Мне сказали, что вы принесёте мне огромный дар впоследствии. Я не стал вас трогать, хоть и бросил в горящем здании. Думал, что не должно быть какой-либо ошибки. Думал, этот дар будет посмертным. А там оказался ионолет! Хорошо, думал я, время ещё не настало. Вот вы должны пробраться в здание переговоров. Да, мы знали про это задолго до того, как это пришло вам в голову. Мы просто делали то, что нужно было. Но я все ещё сомневался, как вы это провернете, как выберетесь вообще. Но и тут вы не подвели. Вы здесь. Тут-то я и понял, что нет никакой символичности в том, что говорит бог. Мои же сомнения – рябь в его мыслях. И все же он не говорил до конца, как вы выберетесь из всех этих заварушек, а я хочу знать.

– Прости, ты сказал, что это вам диктовал бог? – Вишневский скривил челюсть.

Фанатик. Безумный фанатик! Что ещё можно подумать об этом человеке? Однако Андрея это не смутило. Он не сомневался, что тот в здравом уме.

– Не тот бог, о котором вы подумали, а настоящий, – спокойно поправил Жданов.

– Настоящий? Хм. Это он говорил вам убивать людей?

– Люди умирают каждый день. Я когда-нибудь умру. Вы умрёте. Все умрут.

– Да ты тот ещё циник!

– Предпочитаю слово «Реалист». Без преукрас.

Без преукрас? Но сколько же в нем пафоса! Он хоть видит себя со стороны?

– Ну так что же вам, реалистам, нужно?

– Я же сказал, что встреча с вами, генерал-майор.

– То есть переговоры, Альянс и тому подобное вам не нужно?

– А что с них толку? – презрительно скривил физиономию Жданов. – Ну проведут они переговоры. А потом? Все равно все закончится тем, что Альянс поглотит всех. А этот лицемер Потебня? Он лишь исполняет свою роль. Да и не придут они в Плющиху. Это понятно было с самого начала. Они не нужны. Но вот вы… О вас бог говорил много. Например, он точно знал, что вы пройдёте все мои испытания и будете здесь, сегодня, в это время. Я, к сожалению, все ещё не знаю, как вам удалось выбраться из здания переговоров и добраться сюда так быстро.

Вишневский бросил взгляд на Андрея с Тимуром. Жданов заметил его и последовал за ним.

– Они? Они помогли вам? Постойте. Я, кажется, начинаю понимать. Только сейчас я начинаю понимать сложный замысел бога. Он говорил не просто, что вы принесёте мне великий дар, говорил, что вы будете источником этого дара. Вы приведёте тех, в чьих руках он и будет. Это гениально! Дайте-ка угадаю, Тимур Урусов, Андрей Хомский.

Этот стремный парень знает имена, вскрикнул Андрей в уме, хотя чему тут удивляться? Но дар, про который он говорит, – это же устройство.

– А что же за дар имеешь ты ввиду? – спросил он.