Текст книги "Ложный вакуум"

– Не-а, – покачал головой Андрей, посмотрев мельком на Франца, застывшего в напряжении. – Предпочитаю заканчивать начатое.

– Хомский, ты похитил человека, причем важного в руководстве Империи, – пророкотал Бегишев.

– Постой! – Андрей выставил вперед руку тыльной стороной ладони вперед. – Ты метишь сейчас в меня из лазерного оружия. Это очень большая ошибка.

– Почему? – ухмыльнулся Бегишев.

– Видишь вот этот предмет, рядом с которым я стою? – Андрей указал пальцем на цилиндр, выросший недавно из земли. – Это называется трансфер. У него внутри небольшой атомный реактор, позволяющий ему функционировать в автономном режим в течение сотен лет. Если его потревожить, то может произойти атомный взрыв. От всех нас в прямом смысле слова не останется мокрого места.

Капитан стиснул зубы от злости и медленно опустил лазерную пушку. Ада развела в стороны руки, как бы останавливая позывы обеих сторон к кровопролитию.

– Постойте! – сказала она. – Андрей, зачем тебе это?

Она развернулась к Андрею лицом, поэтому ее губы безмолвно что-то сказали ему. Франц несколько ожил.

– Хорошо, – кивнул Андрей после увиденного Бегишеву. – Одно лишь меня беспокоит сейчас, капитан. Ты прямо-таки умереть готов ради своего босса…

– Это моя работа, – проговорил тот.

– Вот ты мне скажи, что такого Гёдель нашел на тебя, что ты, защитник Империи, готов убивать ее подданных?

– Что ты несешь? – скривился Бегишев.

– Да вот этот! – Андрей резким движением руки показал на тело у своих ног. – Что у него на тебя?!

– Ты чего бередишь такого? – удивился Бегишев.

– Ты же его шестерка! Это по его указу ты убил Тимура! – распалился Андрей.

– Хомский, – вздохнув, произнес капитан, – я может и шестерка, мне плевать, однако, ты заигрался. Я верен Империи. И смерть Урусова – нелепая случайность.

Андрей оскалил зубы, повернул голову к Францу и сказал:

– Пора!

Франц округлил глаза, смотря за спину тому. Андрей резко обернулся, приготовившись к физическому столкновению. Капитан был уже рядом с ним, так что тому осталось только выкинуть кулак вперед, но тот прошел мимо, открыв для захвата активную руку. Через мгновение тот уже скрюченный стоял на коленях, а его горло сдавливал захват Бегишева.

– Все кончено, Хомский, признай, – проговорил капитан ему на ухо.

Андрей хотел как-то вывернуться, однако каждое движение угасало в боли, возвращавшей его в беспомощное состояние.

– Хватит! – проскрежетал капитан озлобленно.

Кто-то быстро подбежал к ним. Андрей краем глаза увидел длинные волосы. Черт. Как-то и побороться не успел, а тут уже требуют окончания. Он все еще не был готов биться на кулаках с капитаном, хоть самоуверенность и твердила обратное. А в воображении это представлялось так просто.

– Что?!..

Хватка капитана резко ослабла, что заставило Андрея поперхнуться слюной и упасть на грудь, после чего тот перевернулся на спину. Отдалившись от него, капитан вступил в рукопашный бой с Адой. Такой Андрей никогда не видел ее, что он аж зарделся от восхищения. Та порхала вокруг капитана, словно кошка, играющаяся с мышкой. Мышка же злилась с каждым ударом, со свистом прорезающим пустое пространство, где мгновением раньше была Ада. Та не торопилась бить противника, осторожно и плавно иногда делая па ногой. Бегишев уклонялся и делал еще больше выпадов, иногда нанося увечья попадавшейся под руку сосне.

Андрей добрался до обескураженного Франца и забрал у того рюкзак, сказав:

– Поставь самые дальние координаты, которые можешь!

Стажер вздрогнул, но, кивнув, прокрутил на своих часах координаты. Андрей выпрямился и гаркнул во всю свою грудь:

– Капитан!

Бегишев краем глаза посмотрел на него, не спуская внимания с Ады. Однако ему пришлось тут же полностью обернуться, чтобы поймать рюкзак, летящий прямо в него.

– Давай! – закричал Андрей.

Сообразив, что задумали против него, Бегишев вытащил оружие направленной энергии и, откинув рюкзак в сторону, направил его на Андрея, который затаил дыхание. Белесая вспышка, луч света изогнулся и по кривой прошел мимо Андрея. На месте, где мгновением ранее был Бегишев, никого не было. Лишь ветки опали наземь.

– Получилось, – ошарашенно проговорил Франц.

– Ох… – Ада с ужасом взирала куда-то в сторону.

Все посмотрели туда. Небольшой участок на корпусе трансфера покраснел. Искривленный луч из лазерной пушки капитана прошелся слишком близко от него. Часы Франца тревожно запищали.

– Ядро нагревается! – воскликнул тот.

– Да твою же!.. – процедил сквозь зубы Андрей.

Он бросился к устройству Тимура.

– Ада! Густав! – кричал он, набирая координаты вручную.

Рядом прошуршали быстрые шаги. Франц и Ада уже примкнули к нему. Андрей осмотрелся по сторонам в поисках Густава, но того нигде не было.

– Он струхнул! – возбуждено сказала Ада.

Черт с ним, плюнул Андрей и отдал приказ на переход, который должен был затратить у трансфера лишнюю энергию, из-за чего тот окончательно разогреется и испепелит все в радиусе пяти километров. Пустота их окружила, и Андрей представлял, как сосновые тени стираются, иголки и деревья воспламеняются и тут ж сгорают, не оставляя после себя горьковатого запаха. Атомный взрыв посреди густой тайги взбудоражит сознание местных, заставит их искать виновных в террористах, вторжении враждебных государств, глупых военных, которых Андрей так не любил, но способных скрывать и творить грязные дела за спинами мирных сограждан.

Колени ударились о твердый пол. Загорелся слабый свет, открывая взгляду просторный конференц-зал, посреди которого располагался овальной формы стеклянный стол. Освещение было мерзковато приглушенным, отчего стеклянные стены, о наличии которых Андрей знал по памяти, казались неприступно черными. При желании их можно было затемнить, однако при приближении было заметно, как свет рассеивается по ту сторону немого отражения. Через какое-то время послышалось ритмичное дыхание. Путники вставали на ноги, осматривались, топали ногами, проверяя будто бы пол на прочность. Андрей заметил рядом с собой все то же тело старика, которое тащил на руках сквозь это головокружительное путешествие. Он снова поднял тело и посадил его в одно из кресел, принявших его облегающие его формы. Голова старика мягко опустилась на подушку, возникшую по мановению руки Андрея. Сам он отошел в сторону, чтобы понять, насколько далеко они забрались. Дверь открылась, пропуская его в просторный холл, тут же озарившийся все тем же непривычно небрежным светом.

– Тут есть кто-нибудь? – осторожно спросил Андрей.

В ответ на стене рядом высветилось диалоговое окно, на котором сообщалось о переходе всех систем Института в энергосберегающий режим. Все понятно. Здесь, кроме них, больше никого нет.

– Компьютер, сколько до наступления Темноты в этом регионе? – спросил Андрей.

Надпись на экране: «До наступления Темноты остается от двенадцати до двадцати часов. Рекомендуется покинуть эту зону в ближайшее время!».

Андрей развернулся и пошел обратно в конференц-зал, где уже сидел напротив спящего старика Франц, Ада же расположилась несколько поодаль от пленника.

– Мы дома, – проговорил Андрей. – Однако мы слишком близко к Темноте.

– Здесь никого больше нет? – спросил Франц озабоченно.

– Нет, никого, мы одни. Однако, Франц, я удивлен, ты же мог остаться там…

– Не, – Франц наотмашь покачал головой. – Не мог. Признаю, что я поначалу думал об этом, но, глядя на вас, я понял, что отправлю себя на вечные муки, бездыханное и бессмысленное существование… Я хотел-таки поправить координаты в устройстве Густава, который мог привезти Императора в случае моего отказа, но шансы прогадать были слишком высоки, а я оказался бы под подозрением.

– Франц, ты псих, – усмехнулся Андрей. – Этот косяк тебе точно не простят.

– Да вся жизнь словно какой-то косяк, а мы в нем раскуриваемся, – усмехнулся тот в ответ.

Андрей был очень обескуражен такой преданностью, хотя может это и не преданность, а глупость. Кажется, стажер что-то брал у местных, чтобы так шутить. Наверно, совсем заскучал. Скука, тоска, бессмысленность – это ли прививка от стабильности? Или сама стабильность настолько тяжка человеку, что он бросается в огонь с головой? Андрею ли об этом спрашивать? Он же сам ныне персона нон-грата, отдувается за все краски жизни, которые видел и захотел перестроить. Хотя он ли в этом виноват? Вот тут сидит человек, который должен объясниться за свои действия.

– Наверно, это просто безумие, – сказала вдруг Ада.

– Ну, наверно, – кивнул утвердительно Франц. – Ваш план был неплох, но, как мне показалось, он имел изъян, который я решил восполнить.

– Кстати, здорово ты наподдала капитану, – улыбнулся Андрей. – Я и не знал, что ты такое умеешь.

– Плюсы из моего прошлого, – улыбнулась в ответ Ада.

– Мне, кстати, тоже интересно, что это было вообще, – развел плечами Франц. – Я видел, как капитан изворачивался подобно змее… а этот неестественный поворот шеи, когда вы решили нанести ему удар ногой в голову, ну, когда он держал Андрея… что это вообще было?!

Ада выпрямилась.

– Дело в том, что капитан не совсем человек, – сказала она.

– Чего?

– Его вывели в одной из имперских лабораторий, надеясь на создание идеального солдата. Его суставы могут оборачиваться на триста шестьдесят градусов, инфракрасное зрение, прекрасный слух, способность к регенерации и плотность тканей выше нормы. Я не выстояла бы против него долго, поэтому благодарю за трюк с устройством. Как далеко вы его отправили?

– Далеко в прошлое, – сказал Франц с глуповатой ухмылкой на лице. – Я крутанул координаты на максимальное отдаление.

– Отлично, – выдохнула Ада.

– Постойте! Разве искусственное улучшение человеческого организма не вне закона? – Франц все не мог удержаться.

– А что ты хотел от Империи? – ответила Ада тому.

Андрей сидел, внимательно рассматривая ее. Он словно в первый раз видит ее.

– Как ты попала туда, совместно с Бегишевым? – спросил он.

– Я была рядом с Густавом, когда пророкотала сирена. Тут же прибежал капитан, сказал, что знает, куда вы отправляетесь, поэтому ему нужна помощь нас обоих. Он хотел поначалу, чтобы я тебя, Андрей, уговорила сдаться.

Она замолчала. Все молчали, чего-то ожидая.

– Что вы намерены делать? – спросила Ада через какое-то время.

– Я намеревался просто дать деру, – покачал плечами Франц.

– Я знаю. Я выбрал это время специально, чтобы поговорить с ним, – Андрей кивнул на старика. – Он должен ответить на кое-какие вопросы.

Он снова замолчал, но вскоре заговорил, намереваясь прояснить некоторые детали событий, которые все не давали ему покоя:

– Так откуда ты все это знаешь? Про капитана? Это каратэ… Что за прошлое такое у тебя?

Ада спокойно посмотрела на него, потом после непродолжительных размышлений сказала:

– Я должна кое в чем признаться. Дело в том, что мое настоящее имя не Ада Улыбина.

Можно было услышать, как напрягся Франц, но Андрей не сводил глаз с Ады. Та же продолжала:

– Не важно, в принципе, как меня зовут на самом деле. Это было уже так давно, что я привыкла к Аде, – она провела глазами по своему телу. – Мой дом находится на одной из захудалых ныне планет с Окраин, название которой теперь никто не вспомнит. Она была уничтожена империей, а остатки выживших старались не закончить свое время раньше срока. Я помню то голодное и холодное время, тот день, когда меня, сироту, прибрали к рукам и отправили в дальнее путешествие. Мне дали новое имя, а главное – цель. Я пробралась в Институт с целью разведки, но напоролась на нечто большее. Однако в скором времени я поняла, что мне снова придется отправиться в дальнее путешествие, чтобы достичь своей цели, – она сжала губы в узкую полосу.

– Ты… – не верил своим ушам Андрей. – Ты шпион с Окраин.

– Да, – кивнула жестко Ада.

– И твоя цель?.. – спросил Андрей, догадываясь, какой ответ ему предстоит услышать.

– Уничтожить Империю, – сказала она.

– Как так-то? – проговорил сокрушенно Франц и добавил, махая руками: – Я не понимаю. Вы же старший историк, у вас то и дело миссии, а сейчас вы заявляете, что вы шпион.

– О, Франц, – улыбнулась она ему. – Ты прав. Мне приходилось порой очень сложно. Тем не менее я прошла колоссальный путь, так как у меня есть цель. У тебя, скажи мне честно, есть цель в жизни?

Интересный вопрос для человека, ринувшегося от скуки спасать незадачливого наставника, что ему сулит только борьбу, без цели, только ради самой борьбы за справедливость. Но, может быть, они не так уж и различаются? Что есть для Ады цель, как не борьба с Империей, к которой она питает ненависть?

– Знаете, я ведь только сейчас за долгое время впервые ощутил хоть что-то, потому что я знаю, что делаю, – ответил уверенно Франц.

– Прекрасно, – кивнула несколько раз Ада. – Я вот думаю иногда, что будет, когда я достигну своей цели. И пугаюсь, что все закончится, что у меня не будет ничего, с чем я буду просыпаться по утрам, с чем в сердце я буду протискиваться меж давящих со всех сторон удушающе жарких углей. Тем не менее я иду к ней.

– Не верю, – покачал головой Франц.

– Ну, тогда как ты думаешь, почему Окраины так быстро продвинулись вглубь имперских знамен? – сказала она. Ей ответили немым молчанием. – Не Тимур им сказал, как прорываться через линию обороны, а я.

Все это время она была рядом с Андреем, а тот ни разу даже не видел, чтобы она делала что-либо подозрительное, следовательно, у него не было ни единой причины… для чего?

– А зачем ты все это затеяла? – спросил он у нее.

– Твой побег-то? Империи сейчас нужна неопределенность. Я… я нанесу тогда последний удар, – ответила Ада.

– Он, кажись, очухивается, – сказал внезапно Франц.

Все обратились вниманием к Гёделю, промычавшему что-то невыразительное. Тот зажмурился и похлопал веками, голова его медленно каталась из стороны в сторону.

– С ним все в порядке? – озабоченно сказал Франц.

– В порядке, куда он денется! – оскалился в это время Андрей, не спуская глаз со старика.

Тот же заворочался, принимая удобную позу и принимая прежнее выражение лица. Его взгляд стремглав прошелся по конференц-залу.

– Что, теперь ты в моей власти, консультант по госбезопасности, – усмехнулся самодовольно Андрей.

– Господин Хомский, что вы творите? Вы похитили высокопоставленное лицо… – заявил старик в своей легкой манере.

– Не придуривайся! – воскликнул Андрей. – Здесь тебя вряд ли найдут. Но ты ведь это знаешь и без меня?

– Вы все еще пропагандируете ту мысль, что я некий засланец из иных миров? – покачав головой, сказал старик.

– Возможно. Может я и ошибаюсь, однако я уверен в том, что тебе известно многое, например, секрет Темноты.

– Серьезно?! – воскликнул Франц.

– О, он показал себя настоящего, когда пришел ко мне в камеру, чтобы поговорить один на один.

– Вы схватили старика и награждаете его своими фантазиями, – с усталым прискорбием проговорил консультант.

– Фантазиями, говоришь? – ухмыльнулся Андрей. – Ну что ж. Мы сейчас находимся в своем времени, или какое оно там для тебя, не важно. Важно другое, Темнота скоро поглотит этот район через двенадцать или двадцать часов. Я выбрал это время не только для того, чтобы нас не нашли, но и для того, чтобы немного накалить страсти.

Лицо консультанта вытянулось. Он бросил полный тревоги взгляд на Франца, затем на Аду. Те молчаливо подтвердили сказанное.

– Вы пошли ва-банк, господин Хомский, – кивнул старик. – Признаюсь, я несколько удивлен.

Он поежился в кресле, пытаясь примостить свои руки за спиной поудобнее. Закончив, старик выпрямился, хрустнув в плечах. Его лицо заострилось, вытянулось больше обычного, глаза заблестели, носогубные складки – словно бритва. Андрей наблюдал перед собой настоящего Гёделя. Его голос бархатно зашелестел:

– Ты зашел очень далеко, но все же недостаточно.

Андрей не слушал уже его, а нервно рассмеялся, бросив взгляд поочередно то на Аду, то на Франца, которые разинули рты. Наконец-то тот приблизился к своей цели. И на этот раз не один. Он уж точно не псих.

– Раз уж ты хочешь знать секрет Темноты, Андрей Хомский, – говорил Гёдель. – Секрет в том, что она настигнет всех без исключения.

– Страшно, – Андрей издевательски надул свои губы. – Кто ты, например, такой?

– Я-то? Я есть прошлое, настоящее и будущее, – улыбнувшись, Гёдель манерно покачал головой из стороны в сторону.

– Ну да, конечно, ты же тогда и в Хартове был, – отвечал Андрей. – Только вот пока не могу понять зачем.

– Причина? К чему она? Что она может решить? – говорил Гёдель. – Как сказал однажды один мой знакомый, мы все рано или поздно умрем.

Тем временем рядом с Гёделем стояла Ада, чего Андрей не заметил, увлекшись допросом псевдоконсультанта. Она поставила на стол перед собой устройство Тимура, которое откликнулось ей зажиганием диалогового окна.

– Ада, что ты делаешь? – опешил Андрей.

Она молча выставила вперед руку с пистолетом, заставив Андрея вскочить с кресла и тут же замереть, а другой рукой набирала координаты.

– Господин Хомский, – говорил тем временем Гёдель все тем же бархатно-шипящим голосом. – Вы ведь помните, что я говорил вам про философский камень?

Андрей застыл, не понимая, как можно двигаться. Краем глаза он обратился внимаем к Францу, но тот так же не понимал происходящего.

– Прости, Андрей, но ты там, где надо, – проговорила Ада. – Простите.

Она щелкнула по панели управления устройством, после чего растворилась вместе с Гёделем. Андрей задрожал, стискивая зубы и не имея сил что-либо сказать, и все еще смотрел на то место, где несколько секунд назад была Ада, а рядом связанный Гёдель. Он рухнул обратно в кресло. В полутемном конференц-зале не осталось никого, кроме него с Францем.

Глава 16. Разверзлись облака

Следующий прыжок Лесса восприняла менее восторженно, однако решила, необходимым будет осмотреться по сторонам, крепко сжимая в руке свою лазерную пушку. Осматривая парадную, она задержалась на лестнице с литыми кружевом перилами, сказала, скривив физиономию:

– Что, серьезно? Здесь?

– Ну, да.

Оставалось еще надеяться, чтоб Юля не съехала с ажурного зданьица. Сатир мог бы оказаться сразу там, где расположилась ее шайка, однако решил, что врываться в чужой дом было бы воспринято негативно, а ему необходимо было ранее утерянное доверие хозяев. В последний раз он приставил вилку к горлу Юли, которая вряд ли обрадуется его появлению, но Лесса могла бы ее переубедить. А иначе все, что Сатир сделал, было напрасно. Он мог бы сбросить на головы чипарей еще пару-тройку гор, но какой в этом смысл, если оно существует до тех пор, пока стоит этот город? Город – это чипари. Он разросся до такой степени, что стремится выйти за пределы каменных стен, путешествовать среди звезд, космической пыли, чтобы не оставаться на Земле, которая задыхается под собственной тяжестью. Сатира недавно лишь озарила мысль, что сложная и не понятная никому система экоподдержки необходима для него. Это было так просто, что этого он не видел раньше. Столин понял это и попытался решить проблему. Может быть, его самого привело в ужас решение проблемы? Колебался ли он внутри, понимая, что ему предстоит уничтожить систему, из-за которой выживает целый вид? Чипарям придется сложнее, однако люди взмолятся о возвращении былого, как только воздух окислится до критического предела, что заставит их спрятаться в бункерах. Это будут руины, с которых сойдут сильные мира. Сатир покажет им не просто, чего стоит свобода, но что за нее надо сражаться.

Черная лестница кружилась с каждым шагом, приближая гостей к человеку, уже ждавшего их наверху. Ноги расставлены пои ширине плеч, на которые падали длинные русые волосы, разбитые упругими косичками. На квадратном лице то и дело дергалась брезгливая ухмылочка.

– Ты, видно, совсем страх потерял, раз уж вернулся… словно к себе домой, – процедил Лёня.

– А ты все такой же мудак, я посмотрю, – послышался насмешливый голос Лессы из-за спины.

– Да и тебя тут не рады видеть… – презрительно выплеснул Лёня.

– Не рады? Или тут есть только один умник, который говорит за остальных? – Лесса приблизилась к Сатиру со спины так близко, что он мог чувствовать ее горячее дыхание. – Я этого ушлепка отсюда запросто могу достать.

– Не надо, – встрепенулся Сатир, оборачиваясь к Лессе, уже потянувшейся к кобуре.

– Что не надо?

Знакомый голос тенью лег на них, выражая своей интонацией приказ слушаться и подчиняться. Из-за спины Лёни появилась Юля, и ее вид не внушал ничего хорошего для гостей. Волосы были завязаны в тугую косу, обличая мягкие щечки, покрасневшие от гнева. Руки были опущены и расположены вдоль тела, однако в сжатых кулаках скрывалось желание спустить как минимум одного их гостей с лестницы.

– Так что там не надо? – повторила она грозно взирая сверху вниз.

– Юля, нам не стоит сейчас драться, – начал Сатир, протягивая руки внутренней стороной ладоней вперед.

– О, я рада, что этого не стоит делать, – язвительно проговорила Юля, потом перевела взгляд на Лессу. – Лесса, рада тебя видеть… живой.

– Спасибо, Юль…

– Ты была там? – неожиданно добавила Юля, заставив Лессу отупело всматриваться в ее напыщенные глаза.

– Юля, – вновь обратил на себя внимание Сатир, – мы пришли, чтобы договориться…

– Договориться? О чем же?

– О том, как выбраться из сложившейся ситуации.

Губы Юли зашлись в тяжелых раздумьях, от которых она за последнее время порядком устала, но от которых нельзя было отказываться в силу специфики той самой сложившейся ситуации.

– Так мы разве не из-за тебя в этом дерьме? – фыркнул Лёня.

– Пойдем, – сказала Юля Сатиру.

– Чего?! – завертелся Лёня на пятках.

Юля не удостоила его даже взглядом, и ему пришлось с тяжелым взглядом наблюдать, как Сатир и Лесса проходили мимо него. В проходе же, облокотившись об стену со скрещенными руками на груди, стоял Лёня. Его отрешенный взгляд проходил сквозь Сатира, словно его не трогало уже никакое противостояние. Лесса, проходя мимо, наградила его надменной ухмылкой, на что тот ответил ей лишь неприличным жестом, отсылавшим в дальние края. Его отрешенность скорее была усталой смиренностью к происходящему. В студии же их ожидали остальные члены команды Юли, которые явно не досчитывались товарищей. Кажется, команда уменьшилась раза в два. И все оставшиеся точили зубы при виде гостей. Девушка с розовыми волосами, которая служила ассистенткой Юли, вышла вперед, внимательно осматривая их.

– А где же остальные? – удивился Сатир в это время.

– Они дали деру после этого, – сказала ассистентка, кивнув на экран.

На экране тем временем шли новости. Сатир не удивился бы, узнав, что все каналы заняты освещением последних городских событий. Картинка же показывала с высоты птичьего полета руины, оставшиеся после падения двухсотметровой плиты. Кто-то прибавил звук, и до Сатира дошел пылкий голос диктора:

– Никто не дает никаких объяснений относительно того, как возможно было переместить столь колоссальный объект и сбросить его на головы мирных граждан. Однако в наши руки из достоверных источников попала информация, что это дело рук объявленного ранее в розыск Сатира Ивановича, подозреваемого в теракте на экспериментальной экологической станции. Теперь Сатир Иванович стал самым разыскиваемым преступником в истории города. Неизвестно, проделано это было в одиночку или с помощью его подельников, а именно… – канал переключили. – …всем уже понятно, что безопасного места в городе больше нет, раз уж… – снова щелчок. – …после было объявлено военное положение. В город введены войска. Свободное перемещение по городу запрещено…

– Безопасного места на Земле больше нет, – сказала Юля, встав между Сатиром и ассистенткой. – Ты спросил, где остальные, так я тебе отвечу: ушли, потому что они в панике. И мы скоро уйдем отсюда, потому что можем ожидать проблем в любую минуту.

– Я не знал…

– Ты много не знал!

Выкрик надрывом пронесся по студии. Девушка с розовыми волосами презрительно смотрела на Сатира, но было в ее взгляде что-то еще, отчего задрожало его сердце. Ему казалось, что он мог в любой момент может заставить ее не брыкаться, терпеть любую боль, которая только придет ему в голову. Он посмотрел на остальных и заметил, что и те устало взирали на него, исподлобья и самоотверженно напрямую. Его боятся. Он же пришел помочь. Хотя эти люди и в прошлый раз не особо радужно его проводили. Теперь же они поняли всю его мощь.

– Вы боитесь, но я пришел помочь.

– Помочь? – вспыхнула с дрожью в голосе Юля, после чего вскинула руку в направлении экрана. – Это не убеждает тебя, что ты опасен для окружающих?

– Я не выбирал эту… силу, – сказал Сатир спокойно, проходя вглубь студии и не встречая никакого сопротивления на своем пути – только расходящееся море. На него бросали опасливые взгляды, однако старались не приближаться к нему, страшась быть превращенным в пепел. Или что там они себе напридумывали. А тем временем в студии было прибрано, окна закрыты. Развернувшись на каблуках, Сатир обратился к команде:

– Есть вещи больше нашего понимания, которые угрожают нам полным истреблением. Поверьте, оно не остановится ни перед чем. В конце не будет ни чипарей, ни людей.

– Оно? – послышался неуверенный голос из толпы.

Сатир поднял глаза поверх голов, стараясь найти собеседника. Не найдя, широкой грудью и уверенностью, легшей на его плечи, он продолжил:

– Зло, стремящееся поглотить все. Чипари – его клеточки, его атомы, и пока они есть, пока они способны общаться друг с другом, зло живет и пожирает этот город. Мы создали его, потому что не сражались, потому что ставили на кон только бессмысленную политическую борьбу.

– Бог? – вновь послышалось трепетное слово из толпы.

– Сегодня наш бог – это вшивая экосистема, не то что в далекие времена наших предков, когда люди действительно боялись воображаемых стариков на небе, посылающих мор и голод на людей, – выплеснул Сатир презрительно. – Сегодня мы действительно рабы своих устремлений и страхов.

– Это бред! – со сдвинутыми бровями сказала Юля, подходя к нему.

Она боялась, понял Сатир. Однако и она это понимала, но было в ней нечто большее, нежели жалкий трепет. За страхом стоит злость.

– Бред? – возмутился Сатир и ткнул пальцем во все еще работающий экран. – Ты же сама решила указать на дела, мною сотворенные. Ты знаешь, на что я способен. Я получил эту силу от там, где он хотел меня убить. Однако не получилось. Что там, пытался сделать это уже после той встречи со Столиным в университете, где он прямо попросил меня сдать его, чтобы отвести подозрение и получить возможность победить.

– Столин такое попросил?.. – снова послышался ропот из толпы.

– Юля, ты им не сказала? – иронично усмехнулся Сатир, смотря ей в глаза.

Она подошла к нему так близко, что парень мог видеть морские переливы в них, которые подобно пламени восковой свечи трепыхались в кромешной темноте. Его это заставило на мгновение сжаться, но он сумел возобладать над собой. Юля подошла так близко, что могла перейти на шепот, чтобы тот ее услышал:

– Он мертв, но ты здесь. Что нам это принесет? Как им ты видишь наше спасение?

– Ему еще нужно какое-то время, чтобы стать тем, что вы бы могли назвать богом. Я часть той силы, что непослушна ему.

– Но это же бог.

– Еще нет. Я стану богом взамен него.

Слова сорвались с языка Сатира легко и непринужденно. Эти слова и есть его сила. Да, он станет богом, которого так не доставало этому миру. Он остался на Земле именно для этого. Блаженная дрожь прокатилась по его внутренностям, и он со вкусом присмотрелся к каждой клеточке своего тела, отвечавшей ему покорностью и благоговением. Чипари могли осматривать свой организм, не обращаясь ни к каким инструментам, а Сатир сможет ими повелевать.

– Богом? – повторила Юля с содроганием.

– Да! С каждым днем я все сильнее.

Она отшатнулась от него, но заставила себя подойти еще ближе, чтобы с мольбой прошептать:

– Не надо.

– Но по-другому никак! Никак. И мне нужна твоя помощь, чтобы победить.

Юля сжала губы, ее пухлые щеки дрогнули.

– Оно того не стоит, – сказала она дрожащим голосом.

Не стоит? Сатир возмутился внутри, но ничего не сказал. Но он ощущает это в себе. Он способен изменить этот мир. Буквально. Не нужны никакие иные миры, не нужен этот треклятый Сатурн. Спасай, спасай, спасай, но будешь только удерживать катящийся в пропасть мир, когда его стоило бы отпустить, а то и вовсе помочь ему в этом. Шеф удерживал перемирие на тонкой ниточке, прячась при этом в огромном сейфе. И что ему осталось? Хах, зачем прятаться, когда можно раз и навсегда с этим покончить?

Внезапно мелкая фигура Лессы рванулась вперед к выходу, ткнув пространство рукой с лазерной пушкой. В студии прошлась волна трепета и тяжелых вздохов, но все застыли в ожидании того, что должно было бы произойти дальше. Юля также последовала за всеобщим вниманием к проходу, развернувшись на каблуках и ударив Сатира по лицу пышной косой. В проходе появился Степа, который вел впереди себя высокого человека, в котором Сатир узнал Золотова. Следователь держал руки за спиной, но не от прихоти, а потому что они были связаны. Лицо его было все таким же утонченно острым, волосы заплетены в косу, но по лбу текла небольшая струйка крови.

– Стой на месте, а не то экскурсии по своим внутренностям показывать будешь! – гаркнула Лесса.

Степа знал, что встретят его не радужно, поэтому использовал Золотова в качестве живого щита. Сатир усмехнулся было, будто кому-то в этом помещении есть дело до жалкого следователя? Каждый небось точил зуб на чипаря, из-за которого им пришлось примерить роль беглеца. С другой стороны, интересно было бы послушать наглеца-гопника, который каким-то образом умудрился их найти в столь короткие сроки, при этом захватив по пути чипаря-следователя. Он не один, где-то поблизости затаились чипированные выродки.

– Какая встреча! – усмехнулся Сатир.

– Не могу сказать, что рад тебя снова видеть, – выкрикнул Степа из-за спины угрюмого Золотова. – Однако у меня теперь есть возможность сделать тебе больно, а может и убить. Кто знает?

– Убить? – удивился Сатир.

– Ой, да ладно тебе! Мы оба знаем, что я тебе добра не желаю, – на этот раз Степа произнес свои доблестные слова с таким выражением, будто бросал Сатиру перчатку в лицо, вызывая на дуэль.

– Времена доблести давно прошли…

– Богов тоже, но ты же хочешь их вернуть.

Как долго он там стоял? Как много тот успел услышать? Чего он ждал? Сатир осмотрелся по сторонам. То там, то сям были только напуганные лица, выкрашиваемые насильно в храбрую стойкость. Они метались от Сатира к Степе и обратно, пытаясь осилить умом происходящее.

– Я не намерен их возвращать, что ты! – усмехнулся Сатир, довольный от пламени, разгорающегося в пространстве между ними, в котором он, безусловно, выстоит. – Я намерен им стать.