Текст книги "Точка Скольжения. Архипелаг. Часть первая"

– Да, у меня в Жингконе первую неделю так было. Там целыми днями вкалывали на тяжёлой работе. Зато потом легче намного стало.

– Всё равно, могли бы нагрузку постепенно увеличивать, а не сразу давать, – не согласился Тамис, – Тогда все намного лучше бы себя чувствовали.

– Ох, ты и не представляешь, как ты прав, – сказала Касти Винаро, которая только что вошла в предбанник и уловила обрывок их разговора, – Должны бы понимать, что для девушки, которая никогда ничем подобным не занималась, начинать вот так резко, сразу, это уж слишком тяжело.

– Из нас хотят сделать настоящих военных, – вскинул руку плечу в Эмиадийском жесте, аналогичным нашему пожатию плечами, Каринеш, – Поэтому всё и сразу… Времени-то на учёбу совсем мало отводится. А представь, что потом в условиях реальной боевой обстановки тебе гораздо большую нагрузку перенести придётся – и ведь тоже с непривычки…

– Я бы не сказал, что так уж мало времени на учёбу отводят, – не согласился Серёга, – По мне, так в самый раз.

– Тебе, конечно же, есть с чем сравнивать? – хмыкнул Каринеш, посчитав, что «потерявшему память» Дементьеву сравнивать не с чем.

– Конечно, есть, – сказал он, чем немало Каринеша удивил, – Вот десант, например – полгода подготовки. Младший состав экипажей кораблей – тоже полгода. И у нас, кажется, полгода, верно?

– Ну, если учесть, что в году у нас десять месяцев, то мы здесь как раз на полгода, – сказал Тамис и обернулся к Касти, – Кстати, на это же время рассчитано наше обмундирование, так что сильно лежать на асфальте плаца никому не советую – форма раньше времени износится. Кстати, сегодня у нас конец недели, должны сменить комплект. Этот – в стирку, а нам второй выдать.

– Откуда знаешь? – удивился Каринеш.

– Ты в тумбочку заглядывал? – хмыкнул Тамис, – Там в боковом кармашке на двери лежат листочки с выдержками из того, что нам полагается согласно контракта.

– Надо будет почитать, – сказал Дерас.

– Кстати, мне вот что интересно, – вступил в разговор Серёга, – Камуфляж, по идее, должен подбираться по принципу максимальной маскировки на местности, так? Так вот почему у нас расцветка отличается от той, которая у охраны?

– Архак его знает, – вскинул руку к плечу Каринеш.

– Серёга, а у десантников, которых высаживали в Жингконе, такая же расцветка как у охраны была? Или как у нас?

– Как у нас, – призадумавшись, сказал Дементьев.

– Ну, тогда всё правильно, – сказал Шаджоу, – Расцветка камуфляжа охраны рассчитана на то, чтобы максимально маскировать их на этой местности. Местности острова Тихуес, который в случае нападения им и предстоит оборонять. А наша с вами рассчитана на другую. На ту местность, что на островах Архипелага…

– Арсиан! Личные гигиенические принадлежности все на место сложили? – окрик инструктора перебил не успевшего договорить Тамиса, – А то у нас Ридноу, оказывается, вчера забыл забрать их из душевой. Естественно, их отправили в помойку. Новые-то ему выдадут непременно, но только их стоимость будет вычтена из его зарплаты. Для тех, кто забыл – у каждого из вас в душевой на стене в вестибюле есть шкафчик, в котором четыре ячейки. Номер шкафчика совпадает с вашим порядковым номером, номер ячейки внутри – это номер арсиана. Чего непонятно-то, Архак меня подери? Надеюсь, сегодня никто ничего не забыл в душевой?

– Я забыла! – вдохнула Касти, испуганно прикрыв рот ладошкой, – Сатранд, разрешите забрать?

– Первый и последний раз разрешаю, – сказал Пинтро, – Чтоб больше такого не повторялось, ясно, Винаро?

– Да, сатранд! – ответила она и упорхнула.

– Ридноу, тебя тоже касается, – повернулся к нему Пинтро, – Теперь за мной, нас там завтрак ждёт. Винаро, шевелись! Давай, чтоб к выходу на плац уже догнала нас!

– Поняла, сатранд! – крикнула та, в спешке выбегая из кабинки и бросаясь к шкафчику, дверь которого услужливо открыл для неё Дерас.

За душем последовал завтрак. Не в пример тому, как это было в первый день, пилоты заняли свои места и приступили к еде. На сей раз не только Серега, но и все остальные дочиста вымели тарелки – голод не тётка, организм тратил большое количество энергии на занятиях, и, соответственно, требовал её восполнения. Даже Каринеш, жаловавшийся на еду, в этот раз уплетал за обе щёки, усиленно заедая завтрак лепёшками.

– Ну, помните, что я неделю назад говорил? – спросил Висдеш, отодвинув пустую тарелку, – Что проголодаетесь, и сразу еда здешняя понравится?

– А кто сказал, что она нравится? – парировал Дерас, – Лепёшки сухие, кашу не доварили…. Я это ем потому, что ничего другого нет, а есть хочется. Но если я ем это, то это ещё не значит, что я в восторге от местной кулинарии.

– Да, надо признать, на «Пасгедасе» готовили лучше, – сказал Серёга, – Здесь повара явно недолюбливают свою работу.

– Здесь повара гражданские, – пояснила Макаги, – Им-то разницы нет, наготовили и домой, там купили продуктов и съели то, что нравится. На крейсере у поваров такой возможности просто нет – хочешь или нет, а есть придётся то, что сам же и приготовил. Насчёт лепёшек я согласна – сухие сегодня какие-то. Не иначе пекарь не выспался и просто не вынул их из духовки вовремя.

– Нийя, вот уж не знала, что ты знаешь толк в том, как печь лепёшки, – хихикнула Касти.

– Мама хотела сделать из меня отличную хозяйку, – в ответ улыбнулась та, – Научила всему. Да только не по мне это.

– Ага, тебе больше по душе автоматы да авиалёты, – буркнул Укланес.

– Верно, а что?

– Женщина – хранительница домашнего очага и мать в первую очередь, – пояснил тот, – Женщина в армии – это противоестественно.

– Что ж, вот такая я противоестественная, стало быть, – улыбнулась Нийя, – Если хотел задеть, то следовало придумать получше что-нибудь.

– Никого я задевать не собирался. Просто всегда говорю то, что думаю, – ответной улыбки от Укланеса не последовало. – Если это задевает кого-то, то это его личное дело.

– Укланесу, видимо, плохой сон сегодня приснился, – улыбнулся Дерас, прожевав последний кусок и запив его чаем.

– Хм, мне вот вообще ничего не снится, – перевёл разговор в безопасное русло Висдеш, – Словно с вечера умер, а утром обратно ожил.

– Это от усталости, – сказал Серёга, который с едой уже давно расправился, – Я первое время в архипелаге точно так же спал – без снов. Потом вроде что-то начало сниться, но не помню, что именно. Люди какие-то, которых я не знаю, места, где никогда не был…

– Наверное, и людей ты этих знал, и в местах тех бывал раньше. Просто не помнишь этого, – сказала Нийя.

– Наверное, – сказал Серёга, который всегда соглашался с мнением окружающих, когда речь заходила о его прошлом – пусть думают что хотят, лишь бы правду узнать не пытались от него.

– Арсиан, встать! – скомандовал Пинтро, – В колонну по два выходи строиться! И помните – каждый миг задержки здесь сокращает ваш законный отдых после завтрака!

Всем и так прекрасно было известно, но напоминание инструктора словно подстегнуло их – в этот раз они вышли из столовой и построились на плацу вдвое быстрее обычного.

Пинтро отвёл их в жилое помещение, где и приказал:

– Так, арсиан, все знают, что делать? Вот и отлично, заправляем кровати. В процессе я вызываю вас по одному, вы подходите и получаете почту. В ваших шкафчиках за наше отсутствие уже развесили смену формы – переодеваемся, девушкам для переодевания разрешаю удалиться в душ. Грязную одежду после этого вешаем в шкафчики, всё понятно?

– ПОНЯЛ, САТРАНД!!! – рявкнуло двенадцать глоток, не отрываясь от заправки кроватей. В самом этом занятии не было ничего сложного – подушку выровнять, одеяло расстелить, концы его завернуть под матрас, сверху набросить плед… Насколько было известно Серёге, в Российской армии куча времени тратилось впустую – вместо подготовки солдаты занимались выравниванием заправленных постелей по линиям.

– Так, письма! – объявил Пинтро, – Макаги, Винаро, Шаджоу, Праки. Подходим, получаем почту.

Девушки, получив письма, тут же завернули к шкафам, забрали оттуда форму и удалились в душ. Праки, забрав письмо, тут же бросил его в тумбочку и занялся переодеванием, а вот Тамис наоборот, квадратик конвертика тут же вскрыл, достал оттуда листок бумаги, из которого на пол выпали три фотокарточки. Он их тут же подхватил и отошёл к своей кровати, принявшись рассматривать.

Серёга подошёл к нему.

– Ты б переоделся сначала, Тамис, а потом за письма брался, – дружески посоветовал он.

– Успею, – сказал с улыбкой Шаджоу и протянул ему карточки, – Глянь, дружище, это Далия. Моя девушка.

На карточках оказалась миловидная девчонка с карими глазами и каштановыми волосами, спадающими с висков на плечи. Овальное лицо, чуть острый подбородок – она была по-настоящему красива. Глядя на неё Серёга понял друга – действительно, в такую девушку легко можно было влюбиться – а влюбившись, отправиться не то что на три года на службу – какое там, хоть на десять лет на край света!

– Дружище, она у тебя просто красавица, – отметил Дементьев, вернув карточки. Тамис жадно пробегал письмо глазами.

Понимая, что другу сейчас лучше не мешать, Дементьев отправился к своему шкафчику и начал переодеваться. Вспомнилось, как их одевали первый раз – всё быстро, чётко, сняли мерку и тут же выдали готовый комплект, который сел так, словно был сшит по индивидуальному заказу. Чем больше Серёга узнавал Селлестийскую военную машину, тем больше проникался к ней уважением. Всё отлажено, отработано, продумано до мелочей – судя по всему, за организацией повседневной жизни следили те, кто этой самой жизни хлебнул сполна. Во всяком случае, чувствовалось, что это всё спланировано теми, кто не был далёк от нужд и повседневных забот простых служак. Вдруг подумалось, сколько ж народу незаметно для них, будущих пилотов, занимается тем, чтоб им жилось максимально уютно. Выходило, что не так уж и мало. Судя по всему, содержание военного аппарата влетало государству в немалую сумму.

Незаметно подошёл Тамис, Серёга услышал его только тогда, когда скрипнула открывающаяся дверца соседней кабинки.

– Что пишет? – поинтересовался Серёга.

– Тяжело ей, – улыбнулся Тамис, – Никак не может привыкнуть, что я Архак знает, где нахожусь. А так в целом всё нормально, наши родители при всей взаимной нелюбви сейчас солидарны в том, что радуются моему отбытию в войска. Мои думают, что она меня так быстро забудет, её – что я сам забуду и оставлю их доченьку в покое…. Представляю их рожи, когда я по окончании контракта вернусь и заберу её с собой.

– А почему они так? – поинтересовался Дементьев.

– Почему против наших встреч? – уточнил Шаджоу, – Мы из разных миров, Серёга. Она учится в престижной академии, её отец – крупный бизнесмен, строит дома. А мои родители – простые рабочие. Мы сначала встречались без ведома родителей, потом её отец узнал, начал говорить ей, что, мол, я не из их круга, и что ей подобает найти себе парня посолиднее. В общем, она с отцом поругалась, тот узнал адрес и телефон моего отца, позвонил ему, сказал, что тот должен проследить, чтоб я от его дочки держался подальше. Мой папаша, естественно, послал его к Архаку. Оказалось, что её отец в друзьях у работодателя моего папаши. В общем, мой отец чуть работы не лишился. После этого мои родители потребовали от меня, чтоб я про неё забыл, мол, у нас ничего общего с такими людьми быть не может и все дела…. Да только поздно было, мы уже встречались. Ну и к тому же мои хотели отправить меня на учёбу в другой город, я воспротивился…. Те решили, что это из-за неё я гроблю своё будущее и так далее. Далию отец хотел тоже в другой город учиться отправить, утверждая, что ей не о парнях, а об учёбе думать надо. Та, естественно, пригрозила, что сбежит – ей поверили, она один раз уже сбегала. В общем, вот такая история, дружище…

– Понятно, – только и смог сказать Серёга, тихо удивляясь услышанному – другой мир, чужая планета, а люди в своей массе всё те же.

Он свесил старый комплект формы в шкаф и помог с этим делом Тамису, подавая ему вещи.

– Я вот что думаю, – сказал Дементьев, – Это откуда ж столько народу набрали, чтоб нас обслуживать? Ну, стирка, кормёжка, уборка… Мы ж сами практически ничем, кроме подготовки, не занимаемся. Зарплата у военных считается высокой. Что, столько желающих идти за более низкую плату военных обслуживать?

– Архак тебя подери, Серёга, если б не знал, что тебе память отшибло, посчитал бы тебя психом, – сказал Тамис, – Ну вот ты контракт читал? Помнишь, что там в случае досрочного расторжения? Что выплачивается неустойка, а если нужной суммы ты ещё не заслужил, то должен будешь её отработать. А где отработать – не подумал? Правильно, вот как раз в обслуге таких баз, как наша. Стирка, уборка, помощь на кухне и прочая чёрная работа – и мизерная сумма в итоге, в общем, если например завтра контракт разорвут, то где-то полгода будешь неустойку отрабатывать. Помнишь, Пинтро говорил, что после подписания контракта мы с потрохами принадлежим государству? Вот в точности так оно и есть, поэтому, несмотря на высокую зарплату военных не очень-то многие стремятся в войска. Теперь понимаешь, почему?

– Ни за что бы не подумал, – признался Дементьев, поражённый такой информацией.

– Ты, Серёга, не стесняйся спрашивать, – сказал Тамис, – Я уж, что смогу объясню. Глядишь, не так тяжело тебе будет с твоей потерей памяти в этом мире.

– Спасибо, дружище, – от души поблагодарил Дементьев.

– Тебе всегда рад помочь, – сказал Тамис и сжал ему плечо Эмиадийским жестом, означающим взаимное уважение и выручку. Дементьев, недолго думая, ответил на пожатие.

– Командир входит! – крикнул кто-то. Так полагалось делать младшему составу, когда входил старший. Первый заметивший обязан был оповестить всех, все были обязаны встать и повернуться к выходу.

– Все переоделись? – спросил Пинтро, окидывая взглядом комнату, – Так, девушки где?

– Здесь мы! – откликнулась Касти из-за открытой дверцы своего шкафчика, куда она свешивала одежду.

– Ну вот, я всегда говорил, что слухи о том, что, мол, женщины долго собираются, неверны в корне! – подшутил Пинтро, – Всё зависит от обстоятельств, верно, Макаги?

– Да, сатранд! – ответила та.

– Ладно, Дементьев, Шаджоу, вы чего там у шкафов застряли? Готовы или проблемы какие-то?

– Готовы, сатранд, – ответил Серёга за обоих.

– Вот и хорошо. Так, арсиан, внимание! Целую неделю мы с вами учились держаться, как настоящие военные. Надеюсь, что вы меня не подведёте. Сегодня нас будет смотреть командир учебной базы дарсад Файреш. Он представит вам инструкторов, с сегодняшнего начинаются занятия с ними. Надеюсь, что вы меня сегодня не покроете позором. Ну, думаю, третий арсиан не допустит посрамления своего командира, правда?

– ДА, САТРАНД!!! – рявкнул арсиан

– Вот теперь я в вас окончательно поверил, – улыбнулся Пинтро, – Так, выходим, строимся!

Арсиан, ободрённый таким доверием со стороны командира, спокойно и без спешки направился к двери. Настроение приподнялось – наконец состоится знакомство с инструкторами, а значит, их наконец начнут учить чему-то помимо того, как надлежит стоять в строю, реагировать на команды и прочее.

Построились в колонну по два, как делали это уже множество раз – быстро и чётко. Было бы в арсиане человек пятьдесят, недели бы не хватило на то, чтобы это получалось столь же быстро. Но их было всего двенадцать, а потому никаких особых сложностей не возникало. Появившийся позади Пинтро критически окинул своих подопечных придирчивым взглядом.

– Макаги, штаны пониже спусти – я понимаю, конечно, что задранные вверх они подчёркивают фигуру, но сейчас для этого не время и не место. Шаджоу, воротник поправь. Сатаки, застегнись нормально…. Так, вроде, на вид всё, как полагается, – склонив голову на бок, оценил Пинтро. – За мной!

Он вывел их на середину плаца.

– Арсиан, стой! Направо! – по команде строй замер и повернулся на месте направо, строй «в две колонны» гармонично превратился во «в две шеренги». Пинтро встал слева, обернувшись параллельно линии строя.

Замерли в ожидании – ни звука, ни шороха. Обращённые лицом к корпусу под названием «командный пункт» пилоты как один смотрели на крыльцо, ожидая, когда из них появится знакомый им со второго дня пребывания здесь командир базы дарсад Файреш. Тот, по-видимому, не спускал глаз с плаца, глядя на него через окно, потому что появился почти сразу. Следом за ним появились ещё три человека – судя по всему, это и были инструкторы.

– Арсиан… Смирно! – скомандовал Пинтро, и с самой, что ни на есть, идеальной синхронностью двенадцать человек сделало полшага левой ногой в бок, поставив ноги на ширине плеч. Двенадцать шагов слились в один, и вместо топота по плацу прокатился резкий щелчок одновременно поставленных на асфальт ступней. Следом эхом раздался слившийся воедино шорох скрестившихся на груди рук. Пинтро улыбнулся уголком рта – тем, что был обращён к арсиану. Второй уголок остался спокоен и неизменно серьёзен – это для Файреша, который всю жизнь провёл на вот таких учебных базах и потому обожал, когда перед ним демонстрировали идеальную строевую выучку. Военнослужащим в строю предписывалось сохранять неизменно-серьёзное выражение лица, и именно поэтому Пинтро и улыбнулся так, чтобы видел эту улыбку только арсиан. Своим подчинённым он таким образом выразил, что очень доволен ими – и Файреш этого видеть ну никак не был должен. Файреш требовал от инструкторов наиболее жёстких требований к новобранцам – по его идеям, инструктор должен быть вечно недовольным своими подчинёнными, дабы стимулировать их к ещё более интенсивной подготовке.

– Доблести и чести арсиану! – традиционным приветствием начал Файреш, и арсиан ответил в точности с этой традицией:

– Отваги и мужества! – рявкнули они, и сами же и поразились себе – всё у них выходило сегодня как нельзя лучше, как нельзя одновременно и слаженно. Видимо, сказывался тот настрой, который им задал Пинтро перед самым построением.

– Арсиан! – сказал Файреш, сделав голос позычнее – все знали, что на самом деле он у него сухой и чуть скрипучий, – Наконец настал день, когда вы приступите непосредственно к боевой подготовке как будущие пилоты средней авиации. Не могу не сказать, что быть пилотом – это довольно почётно. Процентное соотношение пилотов авиации весьма невелико в сравнении с любыми другими войсками. Число учебных баз для пилотов очень невелико – и, пожалуй, каждый командир подразделения авиации знает их названия наизусть. А о учебной базе в целом судят по тому, насколько хорошо и качественно подготовленное молодое пополнение она поставляет в боевые подразделения. И я не то что хочу – я именно требую того, чтобы глядя на вас никто и никогда не сказал бы, что база «Риемкоро» плохо готовит молодое пополнение…

«И что дарсад Файреш плохо справляется с руководством Базой» – мысленно закончил за него Серёга.

– Поэтому я жду от вас только успехов в подготовке, – сказал Файреш, но Серёга был готов поклясться, что ему удалось угадать настоящие мысли дарсада, – Сегодня я представляю вам ваших инструкторов по специальной подготовке – как известно, общей подготовкой занимается инструктор Пинтро. Лётной подготовкой будет заниматься глайнес Валенсес.

Человек за спиной дарсада сделал шаг вперёд – так полагалось, во время представления военнослужащего подразделению он, услышав своё звание и фамилию, должен был сделать шаг вперед, если помимо него представить требовалось кого-то ещё.

Внимание пилотов послушно переключилось на сделавшего шаг вперёд инструктора. Был он худ, роста выше среднего, из-под негустых чёрных бровей проглядывают карие глаза, в которых читался недюжинный интеллект. Узкие скулы, скруглённый подбородок, горбинка на переносице – видимо, следствие перелома. Возраст явно только-только перевалил за тридцать.

– Инструктор Валенсес будет вести курс общих физических принципов полёта аппаратов тяжелее воздуха, основы управления авиалётом, пилотирование и стрельбу, тактику воздушного боя и специализированные приёмы ведения боя для различных типов авиалётов. Инструктор Валенсес в прошлом боевой пилот, более пятнадцати боевых вылетов, летал на всех типах машин средней авиации, знаком с пилотированием как штурмовиков, так и истребителей и перехватчиков любого класса тяжести. На его счету около сорока уничтоженных целей – как наземных, так и воздушных.

Арсиан теперь смотрел на Валенсеса уже не с любопытством, а с неподдельным уважением. Им и не думалось даже, что заниматься с ними будет не теоретик воздушного боя, а самый что ни на есть практик, знающий эти самые бои не понаслышке.

– Инструктор по технической подготовке глайнес Истоу. Он будет преподавать вам курс общих принципов работы реактивных двигателей, устройство основных узлов и агрегатов авиалёта, принцип работы систем контроля и управления, принцип работы радиоэлектронной аппаратуры и автоматизированных средств управления, принцип действия и устройство основного вооружения авиалётов и область их применения, а так же тактико-технические характеристики различных машин. Помимо этого он ведёт курс диагностики и устранения неполадок, основы обслуживания механизмов и основных узлов авиалётов. Глайнес Истоу за свою службу командовал службой палубной техники сначала на авианесущем крейсере, а затем подряд на двух авианосцах, регулярно участвовавших в карательных экспедициях в нейтральном воздушном пространстве против пиратов. Сколько точно им было отремонтировано повреждённых машин – никто точно сказать не может. Глайнес Истоу неоднократно приглашался для обеспечения контроля над техническим состоянием испытываемых новых моделей авиалётов. Доработки в конструкцию «Солокс – 7», например, были внесены заводом-изготовителем именно по настоянию группы технического контроля, в состав которой он и входил.

Глайнес Истоу оказался уже начинающим стареть невысоким человеком. По некогда имеющему форму правильного овала лицу легли глубокие складки морщин, сеточка которых в уголках карих глаз бросалась в глаза. На сухих жилистых натруженных ладонях проглядывали синие жилки вен, ногти на пальцах обеих рук – изуродованы.

– Инструктор по выживанию глайнес Сорен будет преподавать вам курс рукопашного боя, стрельбы из различных видов стрелкового оружия, ориентирование и выживание на местности, устройство основных видов стрелкового оружия, а так же их классификацию, правила использования, тактико-технические характеристики и стрельбу из него. Основные правила поведения на подконтрольной врагу территории, принципы маскировки на местности, основы тактики боя с применением стрелкового оружия – это тоже из той области, которой будет заниматься с вами глайнес Сорен. Помимо этого он будет заниматься с вами психологической подготовкой к нахождению в боевой обстановке, правилам использования боевых медикаментозных средств и оказанию первой помощи при ранении. Глайнес Сорен участвовал в ликвидации пиратской перевалочной базы на Южных островах, в операции по освобождению Керайских островов от высадившихся и закрепившихся Жингконских боевиков – острова эти находятся, как известно, в Договорной Зоне и долгое время являлись предметом территориальных споров. Глайнес Сорен участвовал в ликвидации вооружённых беспорядков в Секторе Резервации – на его счету десять боевых выходов. Дважды ранен. Награждён орденом Агатовый Дым за отвагу при выносе раненых с поля боя под огнём противника.

Сорен казался чуть постарше Валенсеса и явно был крепче, выше, шире в плечах – что было неудивительно. Вот если бы Валенсес оказался крупнее бывшего десантника, тогда – да, это было бы чем-то из ряда вон выходящим. У Сорена были выдающиеся скулы, мощная шея, под тканью камуфляжа угадывались натренированные мышцы. Серые глаза смотрели как у готового к броску хищника – внимательно и напряжённо, веки чуть прищурены. На кистях рук – ни одной нормальной костяшки, все как одна расплющены и явно набиты о тренировочные снаряды.

– С сегодняшнего дня для вашего арсиана начинаются занятия с инструкторами, – объявил Файреш и обернулся к Пинтро, – Расписание занятий возьмёте у меня, сатранд. Напоминаю, что за своевременное прибытие на занятия согласно расписания отвечаете вы лично. Сегодняшнее расписание таково: сначала два урока у инструктора Валенсес, потом один у глайнес Истоу и последним уроком будет занятие у глайнес Сорен. У вас сегодня занятий не будет – вижу, что вы потрудились на славу и арсиан хорошо подготовлен для сегодняшней встречи… Отведите арсиан на занятие!

– Понял, дарсад Файреш! – откликнулся Пинтро. Командир базы повернулся и отправился обратно в командное здание. Следом за ним с плаца по направлению к учебному корпусу ушли Истоу и Сорен. Валенсес подошёл к Пинтро.

– Уже показывали им авиалёты, сатранд? – тихо спросил он.

– Показывал, глайнес, – ответил Пинтро, – Даже классификацию объяснил.

– За меня мою работу делаем? – улыбнулся Валенсес.

– Не удержался, уж извините, – хмыкнул Пинтро.

– Да не стоит извиняться, я ж не против. Ладно, раз уж авиалёты уже смотрели, то пора в кабинет – возьмёмся за повторение школьного курса, заодно посмотрим, кто что из него помнит…

– Разрешите, сатранд Пинтро? – выкрикнул Серёга.

– Что, Дементьев? Ах, да, конечно – можешь ничего не говорить. Глайнес, у нас в этот раз совершенно, кхм… особенный случай…. Дело в том, что один из моих подопечных ничего не помнит: ни из школьного, ни из какого-либо другого курса. Ривонек Дементьев перенёс постшоковую амнезию, глайнес.

– Дементьев – это вы, ривонек? – обернулся Валенсес.

– Да, глайнес, – ответил Серёга.

– Что ж…. Не волнуйтесь, ривонек, мы с вашим командиром сатрандом Пинтро обязательно что-нибудь придумаем. На худой конец, я лично задержусь после занятий и попрошу сатранда Пинтро направить вас ко мне, чтобы провести дополнительное занятие. Так, теперь пора в кабинет – время не ждёт, привыкайте – вы теперь военные, а у военных время расписано от и до. Мало того, чувство времени необходимо будущему пилоту – в этом вы скоро убедитесь.

– Арсиан, за мной! – скомандовал Пинтро и повёл их в учебный корпус.

Корпус этот оказался, пожалуй, самым крупным из всех зданий базы. Впрочем, это было неудивительно – база всё-таки была именно учебной. Кабинеты располагались на втором этаже, который был не в пример ниже первого. Первый имел донельзя высокие потолки – судя по всему, здесь располагались какие-то тренажёрные залы – из одного, во всяком случае, доносился топот ног бегающих по кругу людей, из другого – гудение, похожее на трансформаторное. На втором этаже оказалось всего шесть дверей – по три с каждой стороны широкого коридора с белоснежными глянцевыми стенами. Пинтро остановил арсиан возле первой по правую руку двери, на которой было написано «Лётная подготовка. Инструктор Валенсес».

– Входим, – сказал Пинтро, пропустив весь арсиан. Сам он остался за дверью, прикрыв её за вошедшим глайнесом.

В кабинете, естественно, оказалось двенадцать одноместных столов по четыре в ряд. Естественно, столы были пронумерованы – и не трудно было догадаться, что рассаживаться пилотам пришлось как раз по номерам. Садясь за седьмую парту, Серёга отметил, что на ней уже лежит толстая тетрадь для записи, в углу стола закреплена подставка, в которой покоятся разные ручки. Серёга уже не удивлялся тому, что в здешних ручках не было ни чернил, ни шариков – по капиллярам в твёрдом пере ручки поступала бесцветная жидкость, которая вступала в реакцию с веществом, которым была пропитана бумага. В результате перо скользило легко, а свежая надпись не смазывалась, если по ней провести рукой или чем-либо ещё. В случае, если при письме была допущена ошибка, можно было взять из подставки другую ручку, которая возвращала реагирующие вещества ручки и бумаги в исходное состояние – и бумага вновь становилась белой. Прямо впереди стоял на возвышении стол Валенсеса, позади него виднелся экран во всю стену – сейчас он светился ровным голубым светом, изображения на нём не было никакого.

– Расположились? – уточнил Валенсес, – Тогда приступим. Сегодня у нас общий теоретический курс – разберём физические принципы полётов…. Берите тетради, ручки, записывайте себе для запоминания материала.

Дождавшись, когда арсиан вооружится инструментами для записи знаний, глайнес продолжил.

Итак, для того, чтобы взлететь, нам нужна сила, которая бы поднимала наш летательный аппарат вверх. Таких сил существует у нас три: сила вытеснения более лёгкого объёкта более тяжёлой средой, подъёмная сила крыла и реактивная сила. Начнём с первой силы – её действие можно легко обнаружить, бросая в воду разные предметы. Те, что легче воды, будут вытеснены водою на поверхность и останутся на плаву. Те, что тяжелее воды, быстро погрузятся в воду и в свою очередь вытеснят некий объём воды, равный собственному. Но здесь есть и третий случай – что будет, если вес предмета будет равняться весу воды? Шаджоу?

– Предмет не всплывёт, но и не погрузится, – ответил Тамис.

– Совершенно верно. Происходит это потому, что любая жидкая или газообразная среда обладает плотностью, – Валенсес опять, как делал это перед тем, спросить Тамиса, скосил глаза в именной список третьего арсиана, – А что у нас есть плотность? Сатаки?

– Э-э-э… Ну, плотность это насколько… В общем…

– Висдеш? – не стал дожидаться ответа Сатаки глайнес.

– Плотность определяется соотношением объёма вещества к его весу.

– Верно. Сатаки, запомните это, – скосил на него глаза Валенсес, – То есть среда с большей плотностью вытесняет предметы, плотность которых меньше. Таким образом, для того, чтобы взлететь, нам потребуется создать предмет, который при своём объёме будет весить меньше, нежели тот же объём воздуха. Скажете, воздух ничего не весит? Отнюдь, ещё как! Что есть атмосферное давление, как не следствие веса воздуха, давящего на поверхность? Как и любое материальное тело, воздух у нас обладает весом, а значит, и плотностью тоже. Встаёт вопрос – что же ничего не весит? Ридноу – что у нас вообще не имеет веса?

– Пустота, – ответил тот, и тут же и поправился: – Вакуум.

– Верно. Итак, теперь представьте, что мы имеем куб из алюминия. Откачиваем из него весь воздух. Что будет с кубом, Дементьев?

– Он взлетит, – ответил Серёга, ни на миг не теряющий нить мысли инструктора.

– Верно. Он взлетит за счёт того, что суммарный вес материала стенок куба будет меньше веса того же объёма воздуха. То есть, принципиально, это молекулы алюминия, равномерно распределенные по кубу пустоты, в то время, как куб воздуха того же объёма заполнен молекулами равномерно. Правда, здесь возникает вот какой момент – по мере того, как наш предмет будет набирать высоту, плотность воздуха вокруг него будет падать. Падать до тех пор, пока плотности не сравняются. Тогда что с нашим кубом станет, Ксинбро?