Текст книги "Точка Скольжения. Архипелаг. Часть первая"

– Думаю, статус Мастера, полученный хоть и не по Договору, но по достоинству, по праву принадлежит им обоим. Благо, в квалификации Ниан Мислеги каждый без исключения храмовник мог не раз убедиться, – негромко ответил Настоятель, – Что же касается её наставника, то уверен, сегодняшняя его демонстрация умения скрываться посредством Чёрной энергетики послужила убедительным доказательством его квалификации. Признайтесь, ученики мои, – обратился Настоятель к храмовникам – многие ли из вас смогли сразу разглядеть его посредством использования своих способностей?

Ответом был нестройный хор из пяти-шести голосов, среди которых Мислеги тут же узнала голос Лилмела.

– Немногие, как видно, хотя в этом зале собрались самые что ни на есть специалисты в своих областях, – подвёл итог Настоятель.

– Тогда осталось уладить всего пару формальностей, важность которых, думаю, вам, храмовое братство, будет понятна, как кому бы то ни было, – сделав несколько шагов назад, к столику, на котором лежали приготовленные для испытаний бумаги, Агами поднял планшетку с прикреплёнными к ней листами и ручкой. Во вторую руку он взял две небольших коробочки серого – ох уж эта тяга к деталям! – цвета, после чего вернулся и встал подле Настоятеля.

– Подойди, Ниан, – сказал тот, и та, догадываясь уже, в чём дело, приблизилась.

И, едва подошла, Агами продолжил, словно ему не терпелось с этим закончить:

– Призывая храмовое братство в свидетели, с радостью хочу я принять в ряды Мастеров Чёрного Искусства Посвящённую по имени Ниан Мислеги. Согласна ли ты выполнять букву и слово Континентального Договора Международного Права?

– Согласна, – а что тут ещё скажешь?

– Согласна ли ты служить людям всего мира согласно Кодекса Чистых Посвящённых, не запятнав статус Мастера его нарушением?

– Согласна.

– Согласна ли ты понести ответственность в случае, если полученное Знание будет использовано тобой во вред Договору, если тобой будут двигать своекорыстные мотивы и побуждения?

– Согласна.

– Тогда оставь свою подпись на этом приложении к Договору, – с этими словами Агами протянул ей ту самую планшетку.

Мислеги взглянула. Договор был написан, как и полагается, на листе, который невозможно подделать – слишком много степеней защиты, в том числе и из тех, что требовали использования познаний в области тонкой энергетики. Сам Договор был слишком толст, чтобы давать его на подпись весь; поэтому Посвящённые, подписывая его, расписывались на особом приложении, касающемся соблюдения ими со своей стороны Кодекса Чистых – некоего регламента, указывающего, когда, как и при каких обстоятельств им можно применять своё искусство, свои над-человеческие способности. И, как водится, имя её здесь было вписано от руки. Внизу стояли подписи: Рему Чинтери на месте принимающего Испытания Мастера; Настоятеля Храма – на месте Мастера, её к Испытаниям представляющего; Магистра Агами – на месте свидетеля, что Испытания были честными и по правилам проведёнными; и вписка Епископа Неолонского, что Церковь творца сии Испытания благословляет. Не хватало только одной подписи.

Её. Её, что всю жизнь плевала свысока на все и всяческие правила, кроме тех, что ставил ей её Наставник.

Она подписала.

– Теперь прими символ своего статуса и носи его с гордостью, – по мнению Мислеги, патетики на сегодня было предостаточно, и торжественность момента хлынула через край, превращая важное событие в пафос и фарс. Тем не менее, она приняла из рук Агами коробочку, открыла – там лежал серебристый перстень с бесцветным мутным камнем. Великоват, не её размер пальца – на вид. Носить его полагалось на среднем пальце правой руки и, поговаривали, что его не снимешь. Метка, означающая принадлежность к Мастерам среди Посвящённых.

Она надела перстень, как и полагалось – и тут же он сжался, равномерно стянувшись по месту, на которое был одет. При этом не надавил, даже осталась какая-то свобода – словно касание кожи служило неким стоп-сигналом к сжатию. Одновременно начали происходить изменения и в бесцветном матовом камне, по форме представлявшим собой два пятиугольника: широкий у оправы и второй, более узкий, ограничивавший верхнюю грань. Сначала камень прояснился, став прозрачным. А затем внутри него словно родилась капелька застывшей жидкости, которая росла и росла, пока не затопила камень целиком – и вот он уже полностью обрёл свой цвет: чёрный с алым отливом, с синими оттенками на стыках граней.

Её цвета. Основной – чёрный с алым оттенком, считался цветом спиритов. Синие тона на стыках – оттенок, означающий принадлежность к числу гипнократов.

– Можешь вернуться в зал, – негромко сказал ей Настоятель Храма.

Агами вызвал Чинтери, и процедура повторилась – троекратное «согласен», подпись, перстень. Хотя, по мнению Ниан, её Наставнику полагался не перстень Мастера, а кулон Магистра. А ещё она поймала себя на мысли: интересно, а чьи подписи стоят на его экземпляре?

– Что ж, тогда теперь, когда все формальности улажены, можно и приступить к Испытаниям. Мастер Мислеги, готовы ли вы принять их?

«Мастер Мислеги, – про себя ухмыльнулась Ниан, которую впервые назвали так, – «А что… мне, наверное, идёт».

– Готова, – вслух сказала она.

– Позовите испытуемую по имени Кемира Леналайе!

Церемония пошла своим чередом, и Ниан, уже поборов раздирающие её смешанные чувства, вышла в центр зала и повернулась спиной к возвышению, на котором стояли Настоятель, Агами и Чинтери.

Кемира вышла из-за спин храмовников, в рядах которых стояла, и встала напротив Мислеги.

«Ну что ж, раз уж сегодня всё так прилюдно и напоказ, то и мы представление продолжим», – усмехнулась про себя Ниан, – «Правда, придётся попотеть, чтоб все увидели и прониклись – это не одним человеком управлять, это на всю толпу иллюзию набрасывать, но… думаю, не зря ты, Наставник, так мной гордился».

Ниан, ни слова ни говоря, молча прошла мимо Кемиры и нырнула в толпу. Ещё по дороге почувствовав непонимающий и напряжённый взгляд Настоятеля, обернулась в последний момент и сделала короткий, едва заметный жест для Агами – мол, всё в порядке, продолжайте, это – часть Испытаний.

– Кемира Леналайе, – Агами жест уловил и понял, – Готова ли ты к тому, чтобы мы испытали, насколько хорошо ты постигла чёрное искусство?

– Готова, – сказала Кемира твёрдым, полным решительности голосом.

«А вот это зря», – подумала Ниан, заходя за спины храмовников, – «Надеюсь, Чинтери не решил, будто это я её обучением занималась? А то даже стыдно как-то: Чёрный, даже будь он даже трижды Чистым, в подобных ситуациях должен оставаться невозмутимым, как камень этих стен».

– Раз готова, то тогда скажи: а где тот Мастер, который эти испытания должен принять? – вслух сказала Мислеги, появляясь из дальнего конца ряда храмовников, стоящих у правой стены, – Может быть, она там? Или… Вон там? – сказала ещё одна Мислеги, шагнувшая к центру зала, на сей раз появившись со стороны стены левой.

– А может, я здесь, куда шагнула до этого? – третья, столь же молчаливая и невозмутимая Мислеги шагнула из рядов храмовников оттуда, куда только что скрылась настоящая Ниан. – Или, может, я по-прежнему стою за спинами храмовников? – на сей раз в центр шагнула настоящая Мислеги, а четвёртая её иллюзорная копия осталась стоять в рядах, но на виду у озирающейся по сторонам Кемиры. – Или, может, я прячусь где-то ещё? – пятая копия показалась рядом с Рему Чинтери.

– Так где же я настоящая, а где – обман? – спросили все шесть неотличимых друг от друга девушек, хором и одновременно. Это было тяжело – Ниан сейчас поддерживала иллюзию не только для Кемиры, но и для всех, кто находился в зале. Силы быстро таяли, но спустя миг она почувствовала, что кто-то словно подхватил у неё часть ноши. Короткий взгляд настоящей Ниан на Чинтери – да, это он подпитывает её формулу своей энергетикой, помогает держать иллюзию для всех. Спасибо скажем потом, в том числе и за то, что уж он-то, точно зная, где находится оригинал, смотрит только и исключительно на Кемиру.

Последняя быстро поборола удивление. Ну в самом деле, как можно было ожидать, что Мислеги начнёт испытания с какого-нибудь излюбленного приёма Чёрных, приёма, который не только неоднократно описан в книгах, но и к коему выработано сразу несколько противодействий? Вообще создание иллюзорных двойников было распространённой практикой, но случай был не тот – этой формулой Чинтери гордился, потому как разрабатывали он её вместе со своей тогда ещё ученицей, той самой Ниан Мислеги, которая уже сама принимала сейчас Испытания. В отличие от обычных двойников, которые как в зеркале повторяли движения своей создательницы, эти копировали не создательницу, а окружающих. Одна копия сложила руки на груди, как это сделала сейчас Аниала. Другая просто смотрела в пол, погружённая в свои мысли и ощущения, как это делал сейчас Лилмел. К слову сказать, он потому в пол и смотрел, что уже давно раскусил, где находится оригинал, а где – подделки. И ни одна из этих подделок сейчас не подражала хозяйке – так проще, найди из шести двух одинаковых, а вычислить реального человека не составит труда. Здесь задача была куда более сложной – четвёртая копия, которая стояла в одном ряду с храмовниками, отражала сейчас поведение человека, которого Кемира увидеть не могла за спинами других. И самое главное, что составляло предмет гордости – все иллюзии отбрасывали тень, излучали тепло живого тела, создавали впечатление дыхания – обычные стихийные схемы поиска здесь не годились абсолютно. Такая задача по-настоящему выполнима либо для Белых, либо для Чёрных – а Ниан как раз это и хотела показать всему Храму, что для борьбы с такими, как она, нужны именно Чёрные. Мислеги вскользь глянула на Тигнема – тот удивлённо вертел головой, пытаясь распознать подделки. А удивлённо потому, что распознать не получалось. Ниан не просто показывала – она давала всем без исключения храмовникам возможность самим именно убедиться в том, что умение кидаться шаровыми молниями или поджигать предметы силой взгляда вряд ли помогут против таких, как она.

Кемира напряглась. Сжала кулаки, сощурилась – ну это ничего, это в такой ситуации простительно. Невозмутимыми можно побыть и потом, а сейчас Испытания, и юная ученица права на ошибку не имеет. Мислеги сосредоточилась сейчас на ней, на том, что та будет делать. И, к чести испытуемой, поступила она совершенно верно. То есть стандартные, наработанные схемы работы с двойниками отбросила сходу. Кемира пошла по единственно правильному пути – стала искать отголоски энергетики мыслительных процессов. Ведь что есть мысль, как не энергия, которой обмениваются клетки мозга? Часть этой энергии неизбежно можно обнаружить, и именно это и отличало оригинал от копии – даже если создать иллюзию энергетики мыслей, у создателя, иллюзию поддерживающего, эта энергетика будет бить фонтаном по сравнению с копиями. Можно её замаскировать, спрятать; но в таком случае иллюзию маскировки придётся набрасывать и на копии, а тогда опять же – энергии будет уходить куда больше.

Испытуемая нашла единственно верное решение поставленной задачи – и методом исключения просто вышла на оригинал. Мислеги ожидала, что сейчас Кемира с торжествующим видом укажет на неё, но та торжествовать и не думала. Краткий миг колебаний – Ниан ощутила и это – а затем Кемира неожиданно бросила в пространство другую формулу, и копии сами собой стали темнеть, мрачнеть, терять краски и становиться полностью, абсолютно чёрными. Проделано было красиво – сама Мислеги осталась прежней, цвет кожи, серость одеяния… А вот копии стали абсолютно чёрными, словно необычно живые, но всё-таки статуи из угля. Кемира пошатнулась – ей пришлось потратить немало своей собственной энергетики на то, чтоб это изменение в иллюзиях увидели все. Она не рушила творение Ниан, не перехватывала управление двойниками на себя – нет, поверх одной иллюзии она накидывала другую, свою собственную.

Получилось эффектно, признала Мислеги.

– Вот ответ на твой вопрос, Мастер, – скромно, но с нотками победителя в голосе сказала Кемира.

Действительно, теперь все без исключения видели, где находится настоящая Ниан. Та сделала утвердительный жест и улыбнулась – испытуемая справилась с заданием даже больше, чем на «отлично». Иначе говоря, Кемира блестяще выполнила не только основную задачу, но и дополнительную, которую сама же себе и поставила. И при этом поставила в своё удовольствие – первый этап был пройден на удивление легко и быстро. Ниан, по-прежнему глядя на Кемиру, сделала короткий, отрывистый жест – оборвала связь энергетики, и иллюзии, по-прежнему чёрные, как сажа, стали становиться прозрачными, таять на глазах, исчезая. Раздались глухие, негромкие хлопки в ладоши – это Настоятель дал понять остальным, что первое испытание пройдено. Одобрительно улыбнулся Агами, а когда уже грянул общий одобряющий гул, Мислеги посмотрела на Чинтери. Тот отделался простым утвердительным жестом, но от Ниан не укрылось, что он доволен и бывшей своей ученицей, и тем, как прошла испытание Кемира.

Второе испытание. Второе из трёх. Ученик должен доказать, что он умеет защищаться, нападать и исследовать неизвестные явления самостоятельно. Три черты, делающие Посвящённого именно Мастером своей области искусства. С защиты начинают любое обучение – недаром же мастера рукопашного боя учат своих подопечных сначала защите и только потом – нападению. Этот принцип был применим и здесь – Посвящённый для самообороны мог применять навыки из области запретного знания, а вот нападать при их помощи мог только на таких же, как он сам. Или на непосвящённых, защищаясь. И то при наличии причины, обусловленной всё тем же Договором. И только потом – способность заботиться не только о себе и успехе своего дела, но и о том, чтобы общая область знания Посвящённых могла расти. Применительно к конкретному случаю Кемире Леналайе предстояло доказать всем, что она может – и при чём хоть с некоторым, но успехом – нападать и побеждать таких же, как она сама. Ещё проще – Кемире сейчас выступать в роли нападающего, а Ниан – в роли защищающегося. И Леналайе использовала для этого все существующие в наличии возможности, включая эффект внезапности – она начала резко, без предупреждения.

«Но и без оригинальности», – с горечью признала Ниан, видя, как прямо перед ней сгустилось небольшое облачко мрака, который было видно только ей одной. И то только благодаря тому, что давал знать о себе навык Чёрного искусства. Одновременно на груди Кемиры рассыпался прахом небольшой и неприметный с виду медальон, сделанный наскоро, но аккуратно и по всем правилам. Леналайе к испытанию готовилась – заранее выловила где-то энергетическую сущность из Чёрной области, приковала её к медальону. И выпустила только сейчас.

Облако мрака стало видимым, приобрело очертания – ещё одна иллюзия, наброшенная просто так, чтобы все храмовники могли видеть происходящее. Обычно сам процесс оставался в тайне, видимым становился только результат – этакая призрачная тёмная человеческая фигура с размытыми очертаниями, из-за чего невозможно было разглядеть её черт, и казалось, что фигура скрыта плащом с капюшоном. На самом же деле, если бы присутствующие пригляделись, они смогли бы разглядеть некоторые черты лица, одежды, телосложения. Но и они при всём желании не могли видеть того, что видела Ниан.

А то, что она увидела, совсем её не порадовало: отчасти пришлось признать в душе, что не зря, ох как не зря Интерсила вместе с Церковью препятствовали распространению Чёрного искусства. Потому как при неосторожном обращении с этой областью можно было натворить такого… И то, что сделала сейчас Кемира, могло иметь куда более далеко идущие последствия, нежели просто материализация. И чем больше Ниан вглядывалась во вроде бы обычную Смертную Тень, выпущенную на волю Кемирой, тем более ей становилось не по себе.

Смертная Тень – необычный полтергейст, настолько сильный, что способен забрать себе энергетику сознания живого человека, будет крепнуть с каждой новой смертью – пока не обретёт некое подобие жизни. И потом он будет убивать снова и снова, пока не накопит энергетики столько, сколько необходимо, чтобы материализоваться – почти в человека. Случалось – и было внесено во все учебники по спиритизму! – что многие Посвящённые из числа Чёрных именно таким способом возвращались в мир живых, не становясь живыми в полном понимании этого слова. Не чувствовали вкусов, запахов, жажды, голода, тепла и холода – но и боли тоже. Их было почти невозможно убить обычным оружием – проткни такого ножом или прострели пулей, только посмеётся да затянет рану у тебя на глазах. Требовался минимум гранатомёт или клинок, способный отрубать части тела. Ну или тот способ, что давно опробовала и с успехом применяла Церковь – сожжение.

Тем не менее, не раз были описаны случаи, когда Смертные Тени обретали не только материальную сущность, но и довольно долгое время находились среди людей.

Проблема в том, что такое возвращение было вполне обратимым – и тогда этакий «воскреснувший» был вынужден подпитываться энергетикой чуть ли не каждую ночь, дабы на утро снова не стать всего лишь тенью. На этот случай многие Чёрные делали целый запас энергетики – чтобы после смерти можно было вернуться и закончить то, что не успели доделать при жизни. Но более распространены были другие случаи – когда ночью в таком вот виде многие из умерших хоть ненадолго, но навещали один-единственный раз своих родственников. А бывало, и просто близких, чтобы напрямую высказать им свою последнюю волю, рассказать хранимую при жизни тайну или ещё что… Но людей, которые после смерти могли сохранить такой огромный запас энергетики, чтобы ненадолго вернуться в образе Смертной Тени, было в этом мире немного.

Обычную же Смертную Тень нужно было вызвать, затратив при этом очень и очень немало энергетики – да ещё и не своей собственной, потому как нередко такие вот вызванные создания пытались напасть на вызвавшего. Вызов становился неким поводком, или даже строгим ошейником – стоило спириту ненадолго ослабить энергетическую связку, как Тень тут же возвращалась туда, откуда и была вызвана. Поэтому одолеть Чёрного, призвавшего Смертную Тень на помощь, было нетрудно – несильный удар по этой связке, и Тень исчезала, а сам Чёрный становился уязвимым, будучи лишён части своих сил, ушедших на поддержание этой связки.

Но тут был совсем иной случай – Кемире, не прошедшей должного обучения у настоящего, практикующего спирита, попросту было неизвестно о таких нюансах, как тот, что видела сейчас Мислеги. А именно: эта, видимая сейчас Смертная Тень, не в каких энергетических связках уже не нуждалась. Она была сильна, сильна настолько, что Ниан сразу поняла – Кемира не поймала эту сущность. Наоборот, это сама сущность «позволила» себя поймать, а потом холить и лелеять – на что ей самой бы потребовались усилия. В этом же случае их на себя взяла Кемира, думая, что таким вот способом готовит сюрприз для будущих Испытаний.

Смертная Тень двинулась, скользя по полу, с каждым мгновением всё ускоряясь и собирая силы – скорее всего, для удара. Видимо, сущность поняла, что ей грозит, если двое других присутствующих Чёрных возьмутся за неё всерьёз. Для Тени это тоже были испытания, но она в случае провала теряла не статус, а само право существовать. Для неё всё было просто – или она, или двое Чёрных, стоящих в зале.

По рядам храмовников прокатился вздох – Тень уже чуть ли не бросилась на Мислеги. Им, стоящим сейчас в рядах, по большей части было не совсем ясно происходящее. Напрягся Данаис, который с подобными сущностями уже сталкивался. Лилмела не подвела интуиция – его белая часть энергетического Поля уже подсказала ему, что дело неладно. Напряглась и сама Ниан, а вместе с нею – и Агами с Настоятелем, которые поняли, что что-то явно пошло не так.

И только один человек остался каменно, непроницаемо спокоен. Рему Чинтери.

Мислеги не колебалась – с шипением и чётким щелчком сработавших стопоров вылетели из её, только что с виду пустых ладоней, лезвия динтреев. Оружия, которое специально было приспособлено для борьбы с порождениями мира тонкой энергетики, которые по воле стечения обстоятельств вырвались в мир живых, перешагнули некую неразличимую грань, разделявшую две неотделимые части единого целого. Ещё миг – и оба клинка рассекают воздух, замирают там, где уже маячит призрачное тело Смертной Тени. Вспыхивает тёмно-алым, злым светом узор на клинках, рассеивая через свет энергию сущности, та прогибается в беззвучной агонии, словно она и не призрак вовсе, а самое что ни на есть плотское создание, пробитое клинками. Но Ниан знает – ни один клинок, ни одна пуля, не напитанная Чёрной энергетикой, не способен причинить Тени такого вреда. Оружием сейчас служили не сами клинки, а тот заряд, что был в них накоплен, тот самый заряд, проводником и усилителем которого служило искусство их хозяйки. И ничто, ничто более в мире не могло причинить подобным созданиям столь же ощутимого ущерба, сколь оружие Чёрных, да ещё и в руках опытного спирита. Меньший вред – да, могло, некоторые клинки из арсенала Белых иногда справлялись с подобной задачей, но далеко не столь эффективно, как то оружие, что держала сейчас в руках Мислеги.

И тут Тень повела себя как нельзя странно – обычно и зачастую таковые создания до последнего держатся за своё существование, надеясь найти достаточный источник энергетики, чтобы снова вернуться к жизни, а не балансировать на грани двух миров. Но эта почему-то внезапно, резко, рывком разорвала свою связь с миром тонкой энергетики, оборвала путь назад – и существовать ей осталось какие-то тарны. Отрезав себе путь назад, в мир посмертия, она тем самым высвободила энергетику связи, что придало ей сил, позволило задержаться здесь, в мире живых.

Такое случалось. Давно и очень редко – когда некоторые возвращались к живым вот так вот, ненадолго – чтобы отомстить, умереть ещё раз, но захватить с собой живого человека. Зло, ненависть, жажда возмездия – вот что было тем самым источником энергетики, что делал возможным подобное возвращение. И как правило, это было не только и не столько источником, сколь самой целью подобных случаев.

Вспыхнули ярче линии узора на клинках от хлынувшей энергетики, клинки вырвало из рук Ниан и они упали со звоном на пол. За спиной Ниан раздался чёткий щелчок – Чинтери взял словно из ниоткуда возникший посох на изготовку, готовый немедленно вмешаться, если его бывшей ученице что-то начнёт угрожать. А Мислеги не понаслышке знала, на что способны владельцы посохов – заранее заряженный, напитанный энергетикой, посох был оружием, способным бить готовыми формулами на расстояние. Уметь управляться с посохом – это был навык, нарабатываемый годами, зато и преимущество было очевидным. Пока посох заряжен, Посвящённому не нужно тратить свою собственную энергетику на создание тех или иных связей, импульсов, взаимодействий. А чаще всего всё вышеперечисленное уже было заготовлено заранее и вложено в посох – так, про запас, чтоб под рукой было, чтоб не тратить время на их создание. И Мислеги знала – стоит её наставнику сбросить с конца посоха какой-нибудь из таких зарядов, и Тень просто размажется по залу Храма безобидными отголосками вибраций Поля.

Да зачем же ей это? – мелькнула паническая мысль у Ниан, глядящей прямо в иллюзорные глаза Тени, – Неужели, чтобы отомстить мне?

Нет, Ниа, – раздался в её голове до боли знакомый голос, который приходил по ночам во снах, который оживал в памяти всякий раз, когда она вспоминала своего первого и пока единственного возлюбленного, – Разве я когда-нибудь причинил бы тебе вред?

Но как? Зачем ты здесь? – мысленно спросила она, с дрожью узнавая в призрачно-прозрачных очертаниях столь хорошо знакомые контуры лица, – и зачем…

Зачем отрезал себе путь назад? У меня просто не было выбора, Ниа. Слушай, у меня мало времени. Очень мало – я и так потратил всё на то, чтобы найти тебя и позволить этой девчонке устроить нам встречу. Я пришёл предупредить об опасности….

О какой же, уважаемый? – раздался в сознании ещё один голос, на сей раз принадлежащий Чинтери, который безо всякого стеснения начал слушать речь Тени, недоступную для остальных храмовников.

Тот, кого церковники зовут Мессией, храмовники – Призраком, а Интерсила – Великим Учителем, готовит своё возвращение. И на сей раз – чтобы пожать посеянные плоды.

Какие плоды? И разве эти трое – не разные личности? – встревожилась Ниан.

Это вообще не личности. Отражения, воплощения, если угодно… – голос Тени слабел из-за того, что запас её энергетики иссякал, – Ты, Ниан, и вы, как я понимаю, её Наставник, должны остановить их… Наших собратьев по ремеслу. Они замышляют…

Слов было уже почти не разобрать.

Замышляют что? – требовательно спросил Чинтери.

Ответ больше напоминал обрывки фраз, как будто при прослушивании звуковой записи кто-то то и дело сводил регулятор громкости на минимум.

Высвободить… Для этого они вызвали из другого мира… Не дайте ему…

Что не дать? Кому? – спросила Ниан.

Ищи ответы в дневниках Ленасси Трельфа, – на последнем запасе энергетики выдала Смертная Тень и рассеялась.