Текст книги "Точка Скольжения. Архипелаг. Часть первая"

– Да, дела блин… Смотри! – перебил сам себя Серёга, указывая на монитор, где, кувыркаясь, падал носом вниз авиалёт.

– Второй, убирай закрылки, потом штурвал на себя и тягу до полного! – кричал Валенсес в микрофон…. Так, правильно, теперь тягу. Да не отпускай ты штурвал! На себя! Быстрее! … Тьфу, Архак тебя подери! – выругался Валенсес, в сердцах снимая и бросая на стол наушники с прикреплённым к ним микрофоном. А на экране, показывающем крылатую машину со стороны, было видно, как та не успевает выровняться у самой земли, снижается, цепляется брюхом… Гаснет экран, надпись: «Авиалёт разбился».

– Кто у нас второй? – поинтересовался Серёга.

– Сам-то как думаешь? – хмыкнул Каринеш, – Вторым был я, вместо меня сел Сатаки… Стало быть, этот придурок только что разбил машину.

Селлестия, Циллиса,

Здание Власти,

на следующий день

Ребалтас откровенно скучал. Денёк выдался самый, что ни на есть, рутинный – все эти подписи, рассмотрения, консультации, согласования… Обычная, повседневная работа Президента. Слушая отчёт министра энергетики о том, как прошла прокладка новой линии энергопередачи от приливных электростанций в Бьюкенсесе до самого Чигареса, чьи производственные мощности требовали всё больше и больше энергии, он поймал себя на мысли, что откровенно скучает. Проект был изучен им от и до ещё за месяц раньше, нежели первый кабель был уложен трубу в земле. Потом трубы залили расплавленным изоляционным материалом, обернули их полимерной плёнкой, чтобы уберечь от сырости, засыпали минеральным адсорбентом – по сути, отходами металлургии – закрыли сверху и снизу бетонными конструкциями…. И так – гауст за гаустом, наискось через почти всю страну, со множеством контрольных узловых подстанций и боковых ответвлений в другие города, где производство энергии было неоправданно дорогим.

Тысячи людей и единиц техники – целый национальный проект, с таким тщанием разработанный, наконец закончен. Расходы внутри страны на энергетику должны упасть почти на одну десятую, протянутая энергетическая артерия дала тысячи новых рабочих мест – и это не предел. Приливные электростанции не вредят экологии – а, следовательно, не придётся тратить уйму денег на сохранение экосистем. Приливные электростанции обладают высоким КПД, не требуют топлива, сложных систем обслуживания и контроля. Они работают постоянно, и при этом их работа обходится государству в сущие копейки. Высвободившиеся производственные и транспортные мощности можно будет направить в другие отрасли, чтобы компенсировать дефицит и там. А потом, после того, как с беспокойным архипелагом будет покончено, можно будет смонтировать такие же электростанции на востоке страны, побережье которого сплошь испещрено маленькими бухтами с высокими берегами – то есть местами, идеально подходящими для подобных сооружений. Запуск состоялся вчера утром – вчера это был праздник, об этом трубили газеты и телевизоры, об этом говорилось на торжественных приёмах.

А сегодня подсчитывались цифры расходов и их отклонения от намеченных. Где-то потратили больше, чем рассчитывали, где-то меньше – но в целом конечная сумма не превысила начальной. Куча ещё вчера маленьких строительных фирм – подрядчиков превратилась в мощные компании, готовые к новым контрактам как внутри страны, так и за её пределами.

Вчера Селлестия заняла первое место в мире по дешевизне электроэнергии, но речи о том, чтобы продавать энергию за рубеж, не шло и идти не могло. Рано пока. Вот когда построим такие же на востоке страны – тогда да, тогда подумаем. А сейчас резко выросли расходы на оборону – нужно ведь не только вооружить флот и войска и создать достаточные для войны резервы боеприпасов, но и озаботиться тем, чтобы после войны боеприпасов и техники было по-прежнему в достатке.

Ребалтас скучал, слушая цифры, числа, комментарии к динамике графиков – он в этом не понимал ничего, для этого у него под рукой был въедливый Иольвано, который без сомнения найдёт слабые места и недочёты, укажет на них и подскажет, как не допустить подобного впредь.

А ведь рисковали. Никто и никогда в мире не строил ничего подобного, ни у кого даже в проектах не было так широко применить нововведение, которым стали приливные гидроэлектростанции. И не нужно перегораживать реки плотинами – рек хоть и много, но пусть уж лучше они продолжают давать на столы рыбу, пусть текут так, как текли века назад. А вот морское побережье Селлестии очень и очень обширно, оно в четыре раза протяжённее сухопутной границы – и не использовать его просто нельзя. Да и использована-то, к слову сказать, не такая уж и большая его часть. Электростанции, работающие от энергии приливов и отливов, были пока ещё новшеством в мире. Новшеством, которое, скорее всего, на Селлестийском примере станет вводиться везде, где власти хоть немного озабочены своей экономикой.

Министр наконец-то соизволил заткнуться и перевести дух перед заключительной частью:

– Экономический эффект от окончания проекта пока ещё не оценен до конца. Гарантия бесперебойной работы основных систем и узлов составляет десять лет – а это уже немало. На основе всего вышеперечисленного можно говорить о том, что постройка прошла по плану, никаких особых сложностей не возникло, а стало быть, есть смысл продолжить монтаж подобных энергосистем и в дальнейшем, чтобы страна вышла на первое место по экспорту энергии.

– С этим пока подождём, – сухо перебивает Ребалтас, – У вас всё, министр?

– Да, господин Президент.

– Не смею вас больше задерживать, уверен, у вас много дел. Скажите секретарю, чтобы пригласил следующего из ожидающих, – сказал Ребалтас и, даже не глянув в спину уходящему министру, поднял со стола интересную бумагу из Интерсилы, присланную накануне. Снова прочёл написанное в последнем абзаце:

«В том случае, если будет выявлена необходимость в более жёстком контроле архипелага, на усмотрение Селлестийских властей им могут быть переданы два острова из числа тех, чьи границы примыкают к Договорной Зоне для обеспечения контроля над безопасностью собственных границ».

Два острова. Ситай и Ахжэ. Не просто примыкающие, а фактически касающиеся своими берегами границы Договорной Зоны. От них рукой подать до Тихуеса, пролив между этими островами – это путь к острову Гаргес, сердцу архипелага. Между этими двумя островами и островом Тихуес пролегает основной торговый маршрут из Сиборсии к Андикану и Милеору. Сейчас этот маршрут оживлён как никогда, и пролегает он как раз через Договорную Зону. Отмена статуса Договорной Зоны и присоединение этих двух островов к Селлестии будет означать, что этот торговый маршрут будет лежать уже через территорию Селлестии, а тогда… Ух, как же прекрасно думать о том, что будет тогда! Первое и главное – Селлестия выйдет на первое место в мире по объёмам торговли, станет мировым финансово-экономическим центром. Но это – потом. Сейчас осталось только одно по-настоящему важное и нужное дело – разобраться с архипелагом, обезопасить восточную границу – тогда высвободившиеся силы можно использовать на улучшение охраны торговых караванов, которые до сих пор страдают от набегов пиратов и каперских захватов. Каперское и рабовладельческое право до сих пор живёт в тех странах, которые ещё не присоединились к Договору Международного Права, не признавали полномочий Интерсилы – и даже вездесущая Церковь Творца так и не смогла до сих пор хоть как-то укрепить в них своё влияние. А таких стран хватало – это были Вивия, Сэнассия, Юрикан, Даниор, Динджи… На граждан этих стран не распространялись гарантии прав человека, но в то же время и сами они ни перед кем не обязаны были за соблюдением этих прав на своей территории следить. Интерсила охотно помогала всем, кто хотел с ней сотрудничать – но эти страны, кажется, выгоды от сотрудничества не видели совершенно. Главной проблемой среди них был Жингкон, надёжно охраняемый Договорной Зоной.

Жингкон, в котором уже давно можно было навести порядок. И даже нужно. Но без разрешения Интерсилы Селлестия, как страна – участница Договора, ничего сделать не смогла. А если уж вступил в число подписавших с Интерсилой Договор Международного Права, то будь готов к тому, что без её ведома никаких наступательных боевых действий вести нельзя. Это правило, впрочем, касалось всех, в том числе и тех, кто в числе стран Договора не состоял. Но у участниц заключённого по итогам Континентальной Войны соглашения было одно преимущество – при внезапном нападении Интерсила не просто принуждала агрессора к миру, а практически помогала войскам подвергшейся нападению страны перейти от обороны к ответному нападению. А от ответного нападения – до полного разгрома агрессора.

Проблема была в том, что Жингкон, согласно того же Договора, агрессором не являлся. Если бы не было силовых акций на Ситае, а архипелаг ни с того, ни с сего обстрелял бы Юнжи Срит – тогда да, это было бы агрессией, и с архипелагом поступили бы соответственно. Объединённые силы Интерсилы и Селлестии в кратчайший срок разнесли бы любые оказывающие сопротивление силы островитян. Но всё уложилось в рамки пограничного конфликта, и здесь вступило в силу другое правило Договора – при спорных конфликтных ситуациях предпочтение отдаётся стране – участнице.

Селлестия страной – участницей была, есть и остаётся, именно поэтому она имеет право на нападение, а вот островитяне – нет.

– Господин Президент, к вам представитель Партии Мира и Процветания, – доложил секретарь.

– Пусть войдёт, – разрешил Ребалтас, думая про себя, что можно было бы выбрать и другой день. Слишком уж он устал вчера от выступлений перед прессой и телевидением, от посещений разного рода приёмов. С самого раннего утра – ни кинса покоя. Началось всё с торжественного включения рубильника на главном щите приливных электростанций в Бьюкенсесе, том самом щите, с которого ныряли в землю толстые пучки кабелей, протянутых аж до самого Чигареса. Потом пришлось вылетать из Бьюкенсеса туда и читать там речи… Потом уже сюда, в Циллису, но и тут перевести дух не дали – снова речи, снова выступления, банкет вечером в министерстве энергетики… А он, Ребалтас, уже не в том возрасте, чтобы на следующий день после всего этого чувствовать себя свежо и бодро. Но увы, у Президента не может быть выходных. Только короткий отпуск на месяц раз в году, и этот отпуск уже использован, а до следующего ещё целых полгода…

Было бы неплохо к этому времени уже решить всё, присоединить Ахжэ и Ситай, завершить необходимые приготовления и, отдыхая, наслаждаться сообщениями по телевизору о том, как растёт товарооборот в стране, как строятся новые причалы, появляются новые порты, растут и развиваются города…

Эх, мечты, мечты… К счастью, это всё не из области несбыточного. А по-другому Ребалтас просто мечтать и не умел.

– Добрый день, господин Президент, – поприветствовал его вошедший низенький толстячок. Ребалтас мучительно старался припомнить его – лицо было знакомое, явно один из верхушки Партии Мира и Процветания. Владелец Селлестийского отделения интернациональной компании по производству силовых установок для кораблей – от бортовых электростанций до турбин. Это было главной проблемой для Селлестии – её собственного производства еле-еле хватало на то, чтобы обеспечить силовыми установками военный флот и какую-то долю торгового. Приходилось терпеть транснациональную компанию. Впрочем, это полностью касалось всех отраслей. Везде во времена развала экономики после войны был крах, и выручили тогда именно мощные корпорации и компании, раскинувшие сети своих заводов по всему миру, а потому особо от войны не пострадавшие. Но сейчас они не давали подняться молодым компаниям, выросшим здесь, в Селлестии – и это было плохо. Как ни крути, а большая часть приносимых заводами транснациональных компаний денег утекала из страны туда, где был расположен головной офис. А деньги должны оставаться в стране, в ней же тратиться, они должны давать налоги… Но мало их было, своих собственных доморощенных компаний, способных успешно бороться с такими вот монстрами.

Впрочем, не стоило рисовать всё столь чёрными красками. Всё-таки заводы не стоят, производство идёт, зарплата рабочим начисляется – это уже хорошо. Единственный недостаток —страна до сих пор зависима от иностранного капитала. А при резком его оттоке с экономикой случится кризис. И это – во всех отраслях. Во всех, кроме одной. Со вчерашнего дня энергетика полностью вышла из этой зависимости.

Партия Мира и Процветания представляла интересы интернациональных корпораций и вот уже который раз успешно проходила выборы, сажая в кресло президента своего человека. Высокие зарплаты на их заводах – рабочие шли голосовать за партию своих боссов, что обеспечивало голоса. Работяга заинтересован в том, чтобы принимались законы, способствующие процветанию того предприятия, где он работает. Простому рабочему некогда и незачем забивать себе голову политикой – ему не объяснишь, что именно своей высокой зарплатой он делает зарплату других меньше. Да и объяснишь, всё равно ничего не изменится. Человека мало что волнует, кроме благосостояния себя и своих близких. Ему платят хорошо – он заинтересован в том, чтобы всё так и оставалось. А то, что собственные Селлестийские компании как раз по причине заполнения рынка не могут позволить себе такие же высокие зарплаты для своих сотрудников, честному работяге интернациональной компании понимать не хочется.

Это понимал Ребалтас и его Партия Самобытности и Консерватизма, в просторечии называемая «консерваторами». До этого консерваторы были второй партией. Первой оставалась Партия Мира и Процветания, которую звали просто «глобалисты». И только недавно это изменилось, к власти пришёл он, Ребалтас, и первое, что он сделал, это вставил палки в колёса глобалистам и их спонсорам – транснациональным корпорациям. Знал Ребалтас, знал, что для них дешевле добывать металл в Селлестии, а собирать из него автомобили «Сирос» лучше в Тенгри. Машины выходили лучше Селлестийских «Кримтонов» или «Ганаро» – и стоили при этом столько же. Чтобы выжить, заводам «Кримтон» и «Ганаро» пришлось резко повысить качество своих машин. Выросла себестоимость производства, а цена осталась прежней. Упали заработки рабочих и объёмы производства.

А Ребалтас просто удвоил таможенный сбор на вывоз сырья из Селлестии. Марка «Сирос» резко подорожала, и «Кримтон» вздохнул свободно, а «Ганаро» наконец-то смог выпустить на рынок машину полуспортивного класса по приемлемой цене. Вот тогда глобалисты взвыли, но не сдались. Пришли к нему, Ребалтасу, с длиннющей речью – мол, не правы вы, господин президент, нельзя так… Ребалтас их выслушал, спорить не стал, а в качестве ответа предложил им построить завод «Сирос» в Селлестии. Даже помочь обещал в этом – но те его не поняли и в качестве альтернативы поставили литейный завод. Стали гнать через границу уже не сырьё, а металл в слитках.

Ребалтас немного выждал, чтобы посмотреть, что получится. И, как только «Сирос» снова начал вытеснять с Селлестийского рынка Селлестийские же марки, Ребалтас снова удвоил таможенный сбор – но уже на вывоз из страны металла в слитках…

Селлестийский автопром крепко встал на ноги, а «Кримтон» так вообще впервые за всю историю начал составлять конкуренцию «Сирос» даже на международном рынке. Ну и стоит, пожалуй, отметить то, что «Ганаро» резко повысил заработки своим рабочим и даже пригласил специалистов из-за рубежа.

Ребалтас был плохим социологом, политологом или экономистом. Но зато был патриотом, умеющим прислушиваться к знающим людям – и этого было вполне достаточно, чтобы экономика пошла вверх.

Сейчас, глядя на толстячка, имя которого он так и не смог припомнить, Ребалтас с надеждой подумал, что тот пришёл просить о том, чтобы правительство поспособствовало строительству автозавода раскинувшей свои сети по всему миру корпорации «Сирос» в Селлестии. Скажи толстячок это – и Ребалтас непременно встал бы из-за стола, пожал бы ему плечо, воскликнул «наконец-то!» или ещё что-нибудь в этом духе…

Толстячок уловил направленный на него внимательный взгляд и понял, что пора выкладывать, зачем пришёл.

– Партия Мира и Процветания уполномочила меня выразить вам нашу обеспокоенность напряжением отношений с архипелагом Жингкон. Насколько нам известно, вами был дан приказ Министерству по Внешней Политике всякие поиски дипломатических решений проблем с архипелагом прекратить и заняться другими делами. Наши избиратели хотели бы знать, не означает ли это то, что Правительство считает невозможным решение конфликта мирным путём?

– На данный момент дипломатического решения проблемы нет, и в ближайшее время оно не предвидится, – ответил заранее приготовленной фразой Ребалтас. – Если что-то изменится в лучшую сторону, все возможные шаги к урегулированию конфликта будут предприняты незамедлительно, а сейчас лично я не вижу смысла отвлекать силы сотрудников Министерства Внешней Политики на бесплодные попытки найти решение неразрешимой проблемы.

– Партия Мира и Процветания считает, что нельзя оставлять попытки решить конфликт миром ни на тарн, ибо в противном случае не принятое вовремя решение будет означать начало вооружённого конфликта с архипелагом. Который, в свою очередь, пагубно скажется на экономике страны в целом…

«Это ваша партия пагубно сказывается на экономике. В целом», – про себя подумал Ребалтас, но виду не подал. Интерес к разговору резко упал, он даже передумал предлагать толстячку присесть – пусть стоит и пыхтит, атрофировавшимся от бездействия ножкам нелегко будет держать вес разросшегося пуза. Глядишь, быстрее устанет стоять, а стало быть, постарается побыстрее закончить разговор и оставить Ребалтаса в покое.

– Хотелось бы обратить ваше внимание вот на что – наша страна в довольно больших количествах закупает электронику из Тея и Кассаринадо, торговый путь пролегает через Генератор Точки Скольжения возле острова Тихуес, из которого выходят гружёные корабли с Милеора. Военный конфликт будет означать, что остров Тихуес станет основной опорной базой увеличившегося числа вооружённых сил. А значит, это затруднит перевозки, следовательно, повысит их себестоимость, что, в свою очередь, скажется на конечной стоимости электронной аппаратуры, а та, что производится у нас, в Селлестии, пока ещё слишком дорого стоит. Я не говорю уже о том, что будут затруднены перевозки из Сиборсии, которая на данный момент является мировым лидером в тяжёлой промышленности. Вам прекрасно известно, что большая часть оборудования и комплектующих деталей для наших заводов закупается в Сиборсии. Увеличится стоимость перевозок – увеличатся и цены по всей стране. Мало того, в начальный период боевых действий вся зона, по которой идут основные торговые пути, окажется в состоянии боевых действий и перевозки неизбежно остановятся. Кратчайший путь в Сиборсию – это на юг, в обход ледовой шапки на полюсе, а потом – на север, к южной границе Сиборсии. Срединный Хребет, который на юго-востоке страны пересекает её с востока на запад, делает невозможным прохождение крупных транспортных кораблей через территорию Селлестии. Корабли вынуждены идти в обход острова Тихуес, затем вдоль восточного побережья – и тем же путём идут иностранные суда, которые прибывают через Точки Скольжения в Лангес и Камо-Фрай. Но восточнее Тихуеса как раз будет находиться зона боевых действий, а это уже чревато осложнением международных отношений с Сиборсией, Теем и Кассаринадо. Неолон и Кентия в свою очередь против экспансии Селлестии на восток – более того, они считают, что мы всяческими путями идём на обострение конфликта и стремимся к войне. Стоит признать, что у них есть повод думать так – наш корабль первым нанёс удар по архипелагу, это факт, от которого деваться некуда. Неолон и Кентия в случае перерастания конфликта в открытые боевые действия может ввести экономические санкции против нас в виде повышения таможенных сборов, и…

«Так вот в чём дело!» – обрадовался Ребалтас, который всё ждал, когда же толстячок перейдёт к тому, что для них – глобалистов – по-настоящему важно. Таможенные сборы на границе оставят без гроша вот этого толстячка и подобных ему дельцов, вся заслуга коих в том, что они чем-то приглянулись руководству транснациональных корпораций. Руководство вложило в них деньги, вывело их чахлые и слабые фирмы в разряд крупнейших производителей – а вот таких толстячков сделало богатыми и важными. Компания толстячка занималась сборкой турбин и приводов для электростанций из ввозимых из Кентии и Неолона частей, делала она это на купленном в Сиборсии оборудовании… да, это серьёзный повод для беспокойства, и избиратели тут ни при чём.

«Ты, толстячок, за свой собственный карман боишься. Твоё благосостояние может вылететь в трубу, филиал компании – сгореть без дыма и пепла, и неизвестно, кинутся ли спасать тебя твои партнёры. Потому что могут прикинуть, что не стоит связываться и вложатся в другого такого же как ты, только где-нибудь в Драгман. Ты думаешь, я этого не вижу? Вижу, и поделом бы тебе, да проблема в том, что стране нужны турбины твоей сборки. Потому что они пока дешевле наших собственных и не уступают по качеству. И ты знаешь, что правительство будет вынуждено вытаскивать тебя из любого дерьма, в которое ты неизбежно вляпаешься без своих партнёров – а по сути, боссов из Кентии и Неолона», – про себя думал Ребалтас.

А толстячок тем временем продолжал распинаться:

– Поэтому военные действия в архипелаге пагубно скажутся на экономике страны в целом и уж конечно никак не улучшат Селлестийских позиций в мировой политике. А главное – наша партия недавно консультировалась с представителями высшего духовенства Церкви. Они полностью поддержали нашу точку зрения и присоединяются к нашим призывам приложить все усилия для того, чтобы не допустить насилия даже по отношению к людям, не принадлежащим к Истинной Вере. Все мы дети Творца независимо от того, веруем или нет… Я не говорю уже о том, что большая часть экспортируемых нами товаров идёт в Вивию и Сэнассию, а торговый путь туда тоже неизбежно окажется в зоне конфликта.

– У вас всё? – не вытерпел Ребалтас, который и без того прекрасно знал всё, о чём сейчас говорит толстячок.

– Не совсем, господин Президент, – тот опешил о того, что его так нагло прерывают, но закончить речь он был обязан, – Последнее: ухудшение отношений с теми странами, с которыми мы активно торгуем, неблагоприятно скажется на карманах простых граждан. Сохранение их благосостояния потребует вливаний из бюджета, а боевые действия неизбежно оттянут все свободные бюджетные средства на себя.

– Спасибо, что ознакомили меня с точкой зрения вашей партии, – сухо сказал Ребалтас, – И я обязательно учту то, что вы поведали мне сейчас. Это всё будет взвешено и обдумано мною и моими советниками, но напоследок я хотел бы ответить вам взаимностью. То есть раз уж вы так говорите об экономике и благосостоянии граждан, то подумайте вот над чем: за последний год одна пятая часть грузов, отправленных в Вивию и Сэнассию, не достигла своей цели, пропав по дороге. Бюджетом государства, который, как известно, складывается из налогов, были потрачены огромные средства на выкуп захваченных в рабство Селлестийских граждан и транспортировку их на родину. Подумайте над тем, что большая часть пиратских набегов и каперских захватов случается кораблями, которые базируются именно в архипелаге. Подумайте над тем, что каждого третьего из наших проданных в рабство граждан вернуть не удаётся. Подумайте над тем, что эти ненайденные люди – это чьи-то отцы, мужья, жёны, дети, сёстры или братья, которые не скоро вернутся в родной дом, пока не заработают достаточно денег, чтобы не только выкупить себя, но и заплатить за билет до Селлестии. Подумайте над тем, что в их числе могут оказаться ваши соратники по партии или их родные и близкие, жёны и дети. Подумайте над тем, что в Жингконе практически не осталось собственной экономической инфраструктуры, нет централизованного правительства, островитяне просто не выживут без грабежей, а потому всё равно от них не откажутся. Подумайте над тем, что бюджетные средства, о которых вы тут мне говорили, вылетают практически в трубу – за прошлый год два с половиной процента бюджета составили расходы на выкуп наших граждан из рабства, ещё пять – на топливо и боеприпасы для дополнительных военных кораблей, эскортирующих торговые караваны. В связи с увеличением дерзости набегов пришлось усилить охранение. Подумайте о том, что эти средства можно было потратить на увеличение качества бесплатного медицинского обслуживания или образования. Подумайте над этим в своей партии, прежде чем идти сюда и рассказывать мне о том, что выгодно не столько нашим гражданам, сколько гражданам других стран. А точнее – вашим партнёрам, которые живут далеко отсюда и потому плевать хотели на наши проблемы. А теперь идите.

Втянувший от такой речи голову в плечи толстячок быстро пробормотал что-то вроде «конечно, конечно, господин Президент» и отправился прочь с видом смертельно оскорблённого и публично униженного человека, хотя беседа и происходила с глазу на глаз. По сути, что этот толстячок скажет своим товарищам по партии? Что Ребалтас его отчитал за то, что его партия далека от действительности? Что он не смог убедить Президента? Так это будет означать, что он зря к Президенту ходил, а за это его по головке точно в партии не погладят. Что ему остаётся, этому толстячку? Да ничего. Хотя отчасти он прав, дельные мысли высказал. Ну, Церковь Творца по определению против войны. Любой войны. Проблема тут в том, что Церковь влияет на народ не хуже всех СМИ и партий вместе взятых. А если народ начнёт протестовать против войны – тут уже никуда не денешься, а то с них станется – проведут референдум и всё, воля народа автоматически отменяет все противоречащие этой воле указы Президента. Такова статья вторая Селлестийской Конституции: «граждане Селлестии вправе выбирать представителя своей воли самостоятельно и в любое время отменить любое его решение, которое этой воле противоречит».

Против Конституции не попрёшь.

Особенно если эта Конституция подписана последним королём Селлестии и ни у кого в народе не возникает даже малейших сомнений в её букве.

Ребалтас даже посмотрел на неё, как сборник ответов на все вопросы и сомнения – вот она, на подставке по правую руку от него, как священная реликвия – та самая, самая первая Конституция, написанная от руки в присутствии самого последнего из королей, им прочитанная и утверждённая. На последней странице сохранилась его личная подпись – самая первая из всех, ниже стоят подписи всех виднейших политических и общественных деятелей того времени, именно эту книгу громко зачитывали собравшейся на площади перед Королевским дворцом многотысячной толпе – и толпа дружным рёвом подтвердила то, что она принимает новый закон государства по всем статьям.

Ребалтас потёр лоб и нажал кнопку вызова секретаря.

– Пригласите ко мне советника Иольвано, – сказал он.

Секретарь исчез, а советник не заставил себя ждать.

– Присядьте, – сказал Ребалтас явившемуся Иольвано, – У меня только что был представитель партии, в которой вы раньше состояли. Глобалисты решили убедить меня в том, чтобы я всяческими путями избегал вооружённого столкновения с Жингконом. В качестве основных аргументов приводили экономические и политические последствия. С политическими я разберусь позже. Меня сейчас волнуют экономические проблемы, которые могут возникнуть – уверен, вы в них уже разбирались. Мне интересно ваше мнение.

– Кхм-кхм, – откашлялся Иольвано, – Господин Президент, дело в том, что я анализировал на нескольких разных сценариях, выполнение которых зависит как раз от внешней политики…

– Давайте возьмём самый худший: Неолон и Кентия прибегают к экономическим санкциям против нас, Сиборсия, Тей и Кассаринадо увеличивают стоимость товаров, которые мы ввозим от них. Дальше?

– Дальше начинается вот что: денег в бюджете на удержание цен нет, они начинают возрастать во всех отраслях средней и тяжёлой промышленности. Но, тем не менее, это означает, что пропадает конкуренция на рынке электроники и оборудования для тяжёлой промышленности – при том же качестве товаров наших и товаров импортируемых их цены сравниваются, а стало быть, появляется возможность для наших компаний увеличить производство, чтобы спрос начал соответствовать предложению. Тогда возникает уникальная за все эти годы ситуация – у наших производителей появляется возможность продавать свои товары дешевле, нежели это делают поставщики из-за границы.

Таким образом, мы поддержим отечественного производителя и при самом благополучном исходе имеем все шансы перестать зависеть от импорта в целом ряде отраслей. Весь этот период мы будем наблюдать падение благосостояния наших граждан, но в конечном итоге можем выйти на следующую ступень развития экономики. Главная проблема здесь встаёт в том, что подорожает ввозимое из Вивии и Сэнассии продовольствие. Отечественные производители снимают всего один урожай в год, а там их снимают два. С этим скачком цен мы ничего не сможем поделать, но если с опасностью перевозок на Андикан будет покончено, цены быстро упадут – Вивия и Сэнассия в той же мере зависят от нас, сколько мы от них.

Речь даже о том, что снизятся цены на перевозки – стало быть, после окончания военных действий цены на продовольствие станут ниже нынешних. Господин Президент… При любом, даже самом неблагоприятном развитии событий мы только выиграем в конечном итоге. Я знаю, чего опасаются глобалисты – что их филиалы здесь, в Селлестии, обанкротятся. Это даже к лучшему. Мы сможем купить их и сменить им профиль, ориентировать на работу не с заграничным, а с отечественным поставщиком. И в этом случае тоже неизбежно выиграем, получим прирост производства внутри страны и падение цен. А стало быть, излишки продукции пойдут на экспорт – что укрепит нас не только во внутренней, но и в мировой экономике. И чем больше я думаю, тем больше понимаю – нам не просто нужно решить проблемы с Жингконом, господин Президент. Нам нужна война с ним. Я бы даже сказал, что… Война нам просто необходима…

– Именно необходима, Иольвано? Я не ослышался?

– При любом стечении обстоятельств страну ждут лишь временные неудобства и подъём экономики по их окончании, господин Президент, – повторил Иольвано.

– Что ж, раз так… – на миг задумался Ребалтас и снова вызвал секретаря.

– Слушаю, господин Президент.

– Пригласите ко мне немедленно советника по внешней политике Сенаро и геиренес Дифлуин. Это срочно.