Текст книги "Точка Скольжения. Архипелаг. Часть первая"
Автор книги: Егор Майндер
Жанр: Ужасы и Мистика
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 31 (всего у книги 38 страниц)
Оружейник с любопытством принял оружие у неё из рук. Осмотрел чёрные рукояти с белой вязью на них, слагающих сложный, непонятный узор. С виду – обычные цилиндры с небольшой гардой в виде простого, незатейливого диска поперёк рукояти, да проточенные дорожки под ползунки замков, заканчивающиеся рычагами взвода на одной стороне и кнопкой выброса лезвий с другой. Поставив цилиндры вертикально, тот надавил на кнопку – с шипением взведённые пружины выбросили клинки, смачно щёлкнули ползунки, ударившись о стопор – и в тот же миг задняя часть цилиндров втянулась внутрь, цилиндры стали рукоятями. А узор клинка соединился с вязью на рукояти, и через образовавшийся Знак потекла свободно распространяющаяся энергетика. Впиталась в клинки. Насытила их – и двинулась дальше, к рукам держащего их человека.
Оружейник резко, разом помрачнел. Исчезло всякое любопытство из взгляда, пропала полуулыбка – резко, словно опасливо, положил он динтреи Ниан на прилавок рядом с винтовкой, и, сделав над собой усилие, сказал:
– Теперь я понимаю, мастер Мислеги, почему вы никогда никому своё оружие на правку и заточку не отдаёте. Не всякий его в руках держать сможет, – он постарался улыбнуться, но улыбка вышла неловкой, даже нелепой, – А, уж прямо говоря, так никто не сможет, кроме вас. Верно эту вашу способность Чёрной прозывают – у меня ж такое чувство было, будто меня сама смерть лапой за сердце ухватила.
Ниан, не слова ни говоря, потянула ползунки взвода на себя – лезвия стали исчезать в рукоятях, задняя стенка рукояти стала выдвигаться, подобно звену телескопической удочки. В наступившей тишине отчётливо щёлкнули стопоры, закрепившие лезвия на взведённых от отказа пружинах.
– Пойду я. Спасибо тебе, добрый оружейник, – она улыбнулась дружелюбно, тепло – почти искренне, незаметно подпуская в голос гипнотические нотки и посылая незаметным жестом импульс формулы внушения. Оружейник ничего этого, конечно, не заметил – и, поддавшись на импульс, тоже улыбнулся в ответ.
Мислеги спрятала клинки на крепления на бёдрах, взяла винтовку. Небрежным движением закинула её себе за спину и, ничего больше не говоря, вышла.
Размышления не отпускали её ни на миг. Так сильно, остро ощутить Чёрную энергетику мог только Белый Посвящённый. Вне всякого сомнения, старик таковым и являлся – да, к тому же, в Храме обычных людей быть просто не могло. Но, тем не менее, оружейник обращался к ней словом «мастер» – а так должны обращаться к Посвящённым либо простые люди, либо… Либо те, кто был лишён статуса и прошёл де-инициацию. Скорее всего, думалось Ниан, старый оружейник был в своё время неплохим интуитом, и какие-то зачатки сохранились в нём до сих пор – он не просто знал оружие, он чувствовал его.
Храм хранил в себе гораздо больше загадок, чем могло показаться на первый взгляд.
Ниан шла прочь, не переставая раздумывать. События, события, события – череда вроде незначительных совпадений, которые никак не желали укладываться в ясную и понятную картину. Примерно так всё было тогда, несколько лет назад, когда она слепо выполняла сомнительные поручения. По выполнении её всегда ждала неплохая денежная компенсация, к её услугам всегда было то снаряжение и оружие, которое она запрашивала для выполнения того или иного дела – именно так и оказалась у неё винтовка «Жедди», верно прослужившая столько времени. И пришла к ней эта винтовка уже идеально подогнанной по руке. Тогда – о да, тогда эти мелочи сложились-таки в понятную картину. Она, Ниан, постоянно была под присмотром своих – той самой верхушки Чёрных, которую ей никогда не доводилось видеть в глаза. И Ниан понимала, что всё, сделанное ею, служило только одной цели – вражде, войнам, хаосу. Когда сомнений в этом не осталось – она ушла. Исчезла. Как исчез в своё время её Наставник, Рему Чинтери – исчез на следующий день после того, как сказал ей, что она прошла испытания – и она удивилась тому, что та вроде бы незначительная по сложности миссия оказалась именно испытанием. Кто её испытывал и как – так и осталось загадкой.
В Храме ей поначалу нравилось. Задания просты и понятны, цель ясна – иди и выполняй. Вскоре после своего появления здесь она оказалась в группе Данаиса Эмаладэ – его группе, как и группе Реткотса Гарайе, поручались только самые опасные и сложные миссии. Поначалу её чурались, даже опасались – но после привыкли, даже начали доверять. Группа оперативников свыклась с нею, стала считать «своей» – а до остальных ей не было дела. Опасаются? Не доверяют? Избегают? Что ж, она привыкла к одиночеству, в широком кругу людей чувствовала себя неуютно и тесно. Всё устраивало её до сих пор, пока и здесь, в Храме, некоторые детали происходящего не стали вызывать у неё подозрения.
Всё началось с появления Кемиры. Никогда и почти ни при каких обстоятельствах в Храм не попадали юные дарования, в которых чувствовалось Чёрное начало. Таких либо отбирали для себя Падшие – так было с нею, Ниан; либо просто оставляли, обходили стороной, не берясь за их обучение – учителей попросту не было. Ну а если те, в ком чувствовались такие же способности, как у Ниан, начинали практиковать использование Чёрной энергетики сами, то они неизбежно подпадали под присмотр Интерсилы или Церкви Творца – дабы не натворили дел. Им разрешали то немногое, для чего не требовалась инициация – азы медиумизма, гипноза, предсказания судьбы. Ниан отличалась от них не только своей врождённой способностью к Чёрному искусству, но и тем, что она была инициирована как Чёрная и после инициации стала изучать те области, о существовании которых даже и не подозревала ранее. Это сделало её пока единственным свободным гипнократом и спиритом, не состоящим в рядах Падших.
Правда, теперь появилась вторая. Кемира – девчонка, подобранная группой Реткотса Гарайе и привезённая в Храм. Настоящую Чёрную сделала из неё Ниан, инициировав её. А вот дальнейшим обучением Кемиры стал заниматься уже лично Настоятель.
Сегодня Ниан предстояло принять у Кемиры испытания, после которых та перестанет быть простым учеником и получит уже статус Мастера – если пройдёт проверку знаний, или подмастерья, если провалит. Но, в любом случае, сидение в Храме за учёбой для неё закончится. Если назначены испытания – значит, ученик перестаёт быть Учеником. То есть уже сможет отправляться на задания в группе как почти полноправный её участник. А там, глядишь, наберётся опыта, умения – и станет уже полноправным мастером… То есть сможет отправляться на задания самостоятельно. Весь вчерашний вечер Ниан посвятила раздумьям над тем, какое бы испытание подобрать для девчонки. Одни были слишком простыми. Другие – из той области, о которой прочим храмовникам лучше и не знать вовсе. Вчера так и не получилось ничего придумать – и потому предстояло решить сейчас. Но ничего в голову по-прежнему не шло – возвращались те идеи, что были отвергнуты ещё вчера. Потому и нужно было как следует разгрузить голову, переключиться на другие мысли – глядишь, догадка придёт сама собой.
Ниан шла прочь – к внешней стене, за которой кончалась территория прилегающих к Храму построек и начиналась дикая холмистая местность, поросшая высокой травой. К слову сказать, и стеной-то это назвать было нельзя: металлические столбы, врытые в землю, соединённые между собой гофрированными листами сплава алюминия. Любой из этих листов не столь способствовал обороне Храма, сколь ей же и мешал – затруднял обзор, секторы обстрела перекрывал. Впрочем, так могло показаться только тому, кто посетил Храм впервые. При любой угрозе нападения все обитатели закрывались за внутренней стеной, сложенной из векового камня, которому поколения мастеров Стихийного искусства придавали прочность, устойчивость к любым возможным повреждениям, вливая и вливая в него формулу за формулой. Заставляя мёртвый камень повиноваться всеобщим законам энергетического поля, делая его чуть ли не живым и мыслящим – но увы, даже самый первый Великий Учитель доказал, что человек никогда не сможет сотворить создание более разумное, нежели он сам.
Зато сможет вызвать такое создание из небытия, материализовать его – именно поэтому Храм, Интерсила и клирики столь резво ловят по всему свету тех, кто обладает достаточной Чёрной силой, чтобы вызвать к жизни некий ночной кошмар. Ловят, даже не ведая о том, что именно их же страхи и плодят этих созданий тонкого энергетического мира. А Чёрные только дают импульс, создают условия, необходимые для того, чтобы эти кошмары воплотились, – злорадно хмыкнула Ниан, – А самое смешное в том, что я сейчас как раз и занимаюсь тем, что ловлю и уничтожаю тех, кто исповедует то же мастерство, что и я. То есть, мастерство использовать людские страхи и суеверия себе на пользу.
Молча, размышляя, с винтовкой на спине она покинула то, что считалось «внешней стеной». Вокруг простиралась уже дикая местность – ни дорог, ни даже каких-либо иных следов цивилизации. Храм был изолирован полностью, не зная о его существовании, попасть в него было невозможно. Даже электроэнергия, необходимая для жизни его обитателей, вырабатывалась тут же, на электростанции, размещённой в таком же каркасном ангаре, что и оружейный склад. Строители Храма, думавшие не только о высших познаниях, но и о собственной безопасности, наделали подземных ходов, ведущих из-за пределов Храма внутрь. Сейчас эти подземелья по большей части служили техническим нуждам – в одни уложили трубы топливопровода от цистерн к электростанции, силовые кабели, а от складов оружия и продовольствия так вообще вели автоматизированные конвейерные линии – при случае, эвакуация из-за внешней стены Храма за внутреннюю занимала минимум времени.
Храмовники давно обустроили себе настоящее стрельбище с небольшой будкой управления мишенями – к удовольствию стрелка были созданы и внезапно поднимающиеся мишени, и движущиеся, и даже такие, которые внезапно поднимались, двигались и так же внезапно опускались. Ниан, подумав, не стала сворачивать на тропинку, ведущую туда – там требовалось бы двое человек – один бы стрелял, второй стоял бы за пультом. А ей не хотелось сталкиваться сейчас с кем-нибудь из других храмовников. Ей требовалось именно уединение. Так что мишень придётся выбирать самой.
Мислеги взобралась на вершину близлежащего пологого и невысокого холмика, с которого открывался неплохой обзор – то, что надо. Сняла со спины верную «Жедди» – приклад чернёного дерева, в котором располагался магазин и затворно – спусковой механизм.
Приклад плавно перетекал в цевьё, которое охватывало длинный ствол, начинающийся в самом прикладе. Прямо посреди цевья выступала скошенная назад длинная и высокая газоотводная трубка, служащая заодно и креплением для мощной оптики. Снизу цевья были сделаны специальные углубления под пальцы, как и на рукояти – винтовка точно и удобно легла в руки Ниан. Ствол, на добрый локоть выступающий из цевья, смотрел под углом в землю. Прямо перед Ниан лежал склон другого холма, его теневая сторона – глаза её глядели как раз на восток. Взгляд искал подходящую цель для стрельбы – но ничего не привлекало внимания.
– Что ж, – хмыкнула про себя Ниан, – Давно пора было поупражняться не только с оружием, но и с кое-чем другим. Раз нет мишени, мы её материализуем… Кстати, а ведь это мысль! Сейчас проведу тут самое настоящее Чёрное действо – и испытанием для Кемиры будет понять, что здесь происходило, воспроизвести события чуть ли не в точности. Во всяком случае, если она будет работать в оперативной группе Храма, это и будет её основной задачей.
Она опустилась на корточки, положила винтовку на землю рядом с собой. Встряхнула волосами, размяла пальцы, глубоко вздохнула и прикрыла на миг глаза. Сколько времени она уже не занималась материализацией? Давно. Года два, если не три. Ну да ничего, знания есть, наставник Чинтери намертво вбил в её голову то, как создавать различных тварей из подручных материалов… Сил сейчас – хоть отбавляй, да ещё и не надо никуда торопиться. Можно и обойтись без запредельных усилий, которые пришлось применять тогда, на Рондонге…
Она сняла верные динтреи, выбросила лезвия – спустя какое-то мгновение пришло ощущение лёгкости, почти невесомости оружия. Это означало, что Чёрная энергетика, свободно распространяющаяся волнами вокруг, начала улавливаться Знаком на клинках и впитываться в руки хозяйки. Всё начиналось так, как и должно было начинаться. Значит, можно продолжать: Ниан перехватила динтреи в обратный хват – когда рука держит клинок за рукоять так, что лезвие смотрит в землю – и принялась вычерчивать на земле вокруг себя знаки. Сначала – сложная вязь кривых, расходящихся от центра, пересекающихся и переплетающихся, но в конце слагающих геометрически правильную окружность. Это – основа основ работы с тонким энергетическим полем, Знак, в данном случае – Знак Чёрных. На пересечениях кривых заколыхалась трава; тоже всё верно, Знак служил некой антенной – на его линиях, прочерченных донельзя напитанным Чёрной энергетикой оружием, преломлялись и задерживались вибрации, волны гуляющей по всему миру энергетики, той её части, что звалась Чёрной. Некогда свободная, эта энергетика теперь скапливалась, текла по линиям Знака к центру, откуда снова спокойно уходила в пространство. Уходила до тех пор, пока в центре не окажется кто-то или что-то, что сможет эту энергетику принять в себя.
Сейчас Ниан было не до этого. Пусть пока течёт. Её немного, этой энергетики – да и где взяться ей здесь в большом количестве? Нужны страх, кошмары – любые высшие чувства, желательно – негативные. Именно кошмары, а не животный ужас – потому как это уже из области инстинктов, а ей нужны именно те эманации, которые порождает рассудок. Этого навалом в небогатых районах больших городов, где родители беспокоятся о здоровье любимых заболевших чад, будучи не в силах нанять частных врачей, являющихся на дом в любое время суток по первому зову. Это страх мелкого воришки, лезущего в очередной карман. Это ужас жертвы, у которой вымогают деньги. Это отчаяние девушки, убегающей от хохочущей шпаны в узком и тёмном переулке…
Здесь, в цитадели покоя и тишины, этому взяться было негде. Поэтому доводилось ловить жалкие отголоски происходящих где-то вдали процессов, собирать те жалкие крохи, что доносились сюда. Поэтому там, где сплетались линии, отвечающие за сбор энергетики из области высших чувств, Ниан вписывала другую фигуру – пятиконечная звезда, символ защиты от потустороннего зла. Один из лучей смотрит прямо в центр Знака, промежуток между двумя противоположными расходящимися лучами обращён в сторону Храма. Это тоже не случайно – обитатели Храма часто и напряжённо мыслят, а что есть мысль, как не энергетика? Часть этой энергетики неизбежно излучается в пространство, а звезда внутри Знака будет преобразовывать её в то, что нужно вставшей в центр Ниан.
Задрожали воткнутые в ключевых точках Знака в землю динтреи – они делали сейчас часть работы за свою хозяйку. Немного подвинулась винтовка – Мислеги специально уложила её в другую точку пересечения, Точку Разрядки, через которую высвобождалось и выбрасывалось из Знака всё, что было лишним и ненужным. Лежащая там винтовка, как и любой другой предмет, если положить его в одну из таких точек, пропускала через себя энергетику, задерживая лишь незначительную её часть – кажется, винтовку придётся сдавать с извинениями. Старик с задатками интуита непременно почувствует то, что останется в винтовке после всего.
Пора, – решила Ниан, закрывая глаза и начиная погружаться в некий полусон – полуявь, в котором она уже могла управлять энергетикой.
Трава. Трава внутри Знака – теперь Ниан видела её совсем иначе. Видела исходящую от неё в пространство Белую энергетику, ту, которая делает живое – живым. Но её взгляд интересовало сейчас совсем другое: та ничтожная частичка Творящего Начала, того Первичного Разума, который сделал траву травой, а человека – человеком. В том, что разум первичен, Ниан не сомневалась ни минуты. И вот эти ничтожные частицы энергетики она вытягивала сейчас из травы, заставляя впитываться в линии Знака. Трава корчилась, умирала – с виду она оставалась ещё зелёной, ещё живой, но Ниан уже знала: через неделю здесь будет то, что в народе прозвали «Ведьмин Круг» – место, где трава будет расти плохо и неохотно, а если и вырастет, то будет уже не высокой и прямой, а кривой и переплетённой.
Впрочем, сейчас было не до достопримечательностей пейзажа. Она сейчас погружалась в мир энергетики Чёрной, мир, в котором находится то, что некогда было сознанием живых людей. Мислеги сейчас накидывала на себя образ такой же, как у них – затеняла собственное сознание, глушила в себе всё человеческое – мёртвым чужды чувства и эмоции. Так и только так можно видеть тени сознаний тех, кто покинул мир людей, переселившись сюда – в энергетический мир, где может существовать лишь чистый разум. Она притворялась мёртвой, оставаясь живой, обманывала поле энергетики и саму себя в частности, убеждая себя в том, что она такая же. Что она – просто сгусток разума, а не человек. Теперь она видела их – неясные, размытые тени вместо тела, зато лица – чёткие, несмотря на прозрачность. Те лица, с которыми лучше всего запомнили себя их обладатели. Старых было мало – люди лучше всего запоминают себя вовсе не стариками, а в расцвете сил. В старости они часто вспоминают свои лучшие дни, то отражение в зеркале, которое они видели когда-то. Попадались лица почти детские, на них Ниан старалась не обращать внимания. Лица, лица – тени умерших. Существующие до тех пор, пока о них помнят – мысли людей о своих умерших близких питали эти тени, поддерживая их существование.
Я, Ниан Мислеги, властью спирита призываю вас. Идите сюда те, кто меня слышит, и встаньте передо мной, повинуясь! А иначе… – о том, что иначе, говорить не требовалось. Они услышали её приказ, знали, что если такой спирит, который может позвать их открыто, рассердится, их вторая «жизнь» в виде энергетической сущности может прекратиться по малейшей её прихоти. Как ни странно, многие ей очень и очень дорожили, а потому тени слетались и слетались на её зов – десяток, два, они окружали её со всех сторон. И она их видела, видела, как всё вокруг – в этом состоянии Ниан могла смотреть одновременно во все стороны. Она звала негромко – чтобы не вызвать излишне сильных отголосков в энергетическом поле. Мало того, каждое её действие сейчас требовало расходов энергетики, которой было и так немного.
Собралась почти сотня. Они молчали, висели вокруг неё неподвижно – Мислеги знала, что всё, видимое ею сейчас, происходит всего лишь внутри её сознания, это иллюзия, сформированная мозгом из самозащиты. Для того, чтобы воспринять информацию, сознанию требовалось воплотить всё в простые и понятные образы, наиболее точно отражающие суть происходящего на самом деле. Ниан оглядела всех, отпустила детей движением взгляда, давая понять им: вы свободны, вы мне не нужны. Те быстро и без колебаний унеслись прочь; после этого стала заглядывать в глаза всем поочерёдно, тут же читая то, кем они были до этого. В их глазах она видела образы, мелькающие в памяти этих теней, по которым давно уже научилась безошибочно определять прошлое тени, то, кем тень была в те времена, когда ещё оставалась человеком.
Вскоре она нашла то, что искала – тень с лицом худощавого немолодого человека. В его памяти мелькали самые отвратные сцены убийств и изнасилований. Обычно человек стремится забыть все поступки, за которые его мучает совесть – и потому у теней в первую очередь мелькают самые яркие и приятные воспоминания. Но у этого сразу мелькнула воспоминание об изнасилованной и убитой женщине, мелькнуло ярко, что красноречивее всего сказало о том, что для него именно это воспоминание было приятным. И потому выбор Ниан сразу пал на него.
Как твоё имя? – спросила она
Разве у душ есть имена? – уклончиво ответил он, явно не желая сообщать ей своего имени. Тени могут лгать – но этот не рискнул, понимая, что Мислеги сразу отличит ложь, ведь знакома с ней не понаслышке.
Все, кроме него, могут отправляться прочь, – сказала она собравшимся, – Вам не стоит видеть того, что будет твориться здесь.
Тени, безмолвные и послушные, начали разлетаться.
Оставшийся ждал. Теням, или, как их называют Белые, душам, неведом страх. Но зато разум, не затуманенный эмоциями и чувствами, понимает всё гораздо быстрее – и слова Ниан о том, что остальным не стоит видеть того, что будет происходить, он принял именно так, как и хотела Мислеги.
Ты собираешься убить меня вторично? – спросил он.
Если потребуется, – ответила Ниан и повторила вопрос: – Назови мне имя, которое у тебя было в бытность твою живым.
У меня было их несколько. Я был наёмником в Динджи, ловил и наказывал беглых рабов. Я догонял их, угрожал им смертью в случае, если они не пойдут со мной – и многие выбирали смерть… У меня было несколько имён и прозвищ. Какое ты хотела бы знать, спирит? – спросил наёмник.
Мне неважно. Какое из них ты предпочтёшь. Назови любое, – ответила Ниан.
Зови меня просто наёмником, – ответил тот, – Другого я не предпочту.
Наёмник так наёмник, – не стала возражать Ниан, – Ты мне нужен ненадолго, мы с тобой сыграем в одну игру, которая тебе покажется знакомой.
Это какую же? – если бы души могли удивляться, этот удивился бы.
Ты будешь беглым рабом, а я – наёмником, который пытается его убить. Я дам тебе некое подобие тела. Ненадолго, конечно. Твоя задача – убегать, пока у меня не кончатся патроны. Но помни – тело, которое я тебе дам, боится прямого солнечного света. Поэтому старайся не выбегать на освещённую сторону холма, что под тобой. Находись всё время в тени. Понял меня? – спросила Ниан.
Всё это напоминает сказки о посмертной каре, которые так любят рассказывать святоши, – душа попыталась сыронизировать.
Нет, что такое кара, ты узнаешь в том случае, если откажешься, – возразила Ниан, – Ты готов?
Я не совсем понял правила игры, – призналась душа бывшего ловца беглых рабов, – Как я должен буду убегать? В чём смысл?
В том, что я дам тебе тело, которое на время вернёт тебе способность чувствовать, – пояснила Ниан, – Чувствовать боль, например. Если я ни разу в тебя не попаду – ты свободен. Если убью твоё тело – тоже. Ну, а если раню – придётся помучиться немного. Всё ясно?
А что за тело? – уточнил наёмник.
Увидишь, – пообещала Ниан, запуская другой процесс – тень выбрана, осталось на время вернуть ей телесную оболочку. Вопрос о том, откуда взять достаточное количество энергетики, уже не стоял – не зря она выбрала в качестве жертвы бывшего насильника и наёмного убийцу – именно таких, как этот наёмник, она ненавидела больше всего. За него её не станет мучить совесть – последнее качество, которое так и не смог вытравить из своей ученицы Рему Чинтери. Качество, по его мнению, полезное любому человеку, если он не Чёрный. Ниан спокойно стала запускать нужные процессы, изменяя энергетические потоки, перемыкая их в нужную ей конфигурацию. Она сейчас плела сложную вязь энергетических связок, разрывая старые и создавая новые из высвободившейся энергетики поля. Одна формула, потом другая – а теперь делаем «зеркало», замыкаем получившуюся систему на саму себя, аккуратно разъединяем последние старые связи… Отлично, замечательно, а теперь сбрасываем замкнутые на себя связи в систему, придаём форму кольца – система получилась замкнутой, самодостаточной. Теперь всё готово, можно запускать сам процесс материализации… Осталось подождать, а пока можно и вернуться в мир нормального человеческого восприятия.
– Ты обманула меня!!! – завизжал уже обычным звуком наёмник, – Будь ты проклята, Падшая!
Ниан улыбнулась, разглядывая уже обычным человеческим взглядом получившееся создание, вовсю выкрикивавшее проклятия. Если бы его видел сейчас Дементьев, то с удивлением опознал бы в нём обычного чертёнка, как их рисуют в детских страшилках. И наверное, это всё должно было звучать грозно, но больно уж тоненький и картавый голосок был у чертёнка ростом по пояс Ниан, со смешным рыльцем и торчащей чёрной шёрсткой. На его создание она использовала собственную энергетику той души, что помнила себя как наёмника – без того, чтобы жертва назвала своё хоть имя, хоть прозвище, невозможен был дальнейший процесс. И теперь наёмнику-чертёнку уже не носиться по миру тонкой энергетики, ибо последней формулой Ниан разорвала последнюю связку, использовав её в собственных целях. Чертёнку оставалось жить недолго – и тень сознания, послужившая для его создания, умрёт вместе с ним.
– Конечно, обманула, – хмыкнула Мислеги, и в ухмылке её не было ничего доброго, – В конце концов, как тебе, думаю, известно, я – Падшая. И обман – это моя специальность.
– Верни! Верни меня туда! – затопал копытцами чертёнок.
– Куда? – вскинула бровь Ниан.
– В мир посмертия! – воскликнул тот.
– Извини, дорогой мой наёмник, я уже не смогу этого сделать, – хмыкнула Ниан, – Для того, чтобы дать тебе это тельце, мне пришлось потратить энергетику того, что связывало тебя с тем миром. Так что ты умрёшь второй раз – и теперь уже окончательно.
– Я не хочу! – заверещал чертёнок.
– Те, кого ты убивал за деньги, тоже не хотели, наёмник, – возразила Мислеги.
– Но они живы! Я их видел… там, среди душ умерших!
– Тот, чья тень сознания находится в поле энергетики, не может называться живым, – поправила Ниан, и, нагнувшись, подняла с земли винтовку, – Ты ведь помнишь правила той игры, в которую я пригласила тебя поиграть?
Шерсть на загривке чертёнка встала дыбом, когда он, подумав, вспомнил.
– Помню!!! – взвыл он, и одним прыжком бросился на винтовку, повиснув на ней и пытаясь вырвать оружие из рук Чёрной. Этим и были опасны такие создания – после материализации они боролись за своё существование, и немало Чёрных поплатилось за неосторожность жизнью.
Ниан не стала бороться за оружие – наёмник вспомнил, что его новое тело обладает когтями и клыками, решил использовать их вовсю. Зубы клацнули там, где только что было запястье Мислеги, не успей она отдёрнуть руку – вены оказались бы вскрыты.
– А-а-а! – обрадовано взвыл чертёнок, завладев винтовкой. Для него она была великовата, и он, даже не взяв её поудобнее, принялся искать предохранитель. Отчётливо прозвучал щелчок – сначала предохранитель, потом – сухое клацанье затвора. Чертёнок начал поднимать винтовку, медленно, неуклюже – а когда поднял оружие и взгляд, с удивлением обнаружил, что Ниан уже рядом с динтреями в руках. Пока он возился с оружием, которое было в полтора раза выше его роста, Чёрная успела выдернуть клинки из земли.
– Получай! – крикнул он, прицеливаясь в надежде, что успеет первым. И тут же понял, что в глазах у него плывёт – противница словно раздвоилась, ствол винтовки никак не желал обрести ясность очертаний. Чертёнок нажал спуск наугад – тихий хлопок, и сразу же за ним громкое, звонкое лязганье металла о металл. Клинок динтрея встретил вылетевшую из ствола пулю, она срикошетировала по касательной от наклонённой плоскости лезвия, едва не вырвав его из руки Ниан.
Кисть пронзило резкой болью от дёрнувшейся в ладони рукояти, пальцы разжались сами собой – но уже после того, как пуля безобидно зарылась в землю. Медлить было нельзя, и спустя мгновение чертёнок отметил, что в глазах проясняется, а в ложе винтовки уже вцепилась рука Чёрной. Неуловимым мгновением позже он понял, что Мислеги стоит рядом, а второй клинок уже приставлен к его горлу.
– Беги, – улыбнулась Ниан, – Вдруг получится сбежать, верно? Зачем же умирать прямо сейчас?
Чертёнок размышлял недолго: отпустил винтовку и бросился наутёк. То есть сделал как раз то, чего и нужно было Мислеги.
Она стояла, держа верную «Жедди» за цевьё левой рукой и не спеша сжимала и разжимала пальцы правой, возвращая ушибленной кисти былую чувствительность.
Подруга, сплоховала ты, – ругнула себя Ниан, – А всё от того, что для поддержания формы требуется практика, а её давненько не было. Нет, клинок под пули подставлять – это дело Лилмела да Данаиса. А тебе, как гипнократу и спириту, таких ситуаций предписывается избегать любой ценой.
Кисть отошла, но продолжала болезненно ныть – хорошо ещё, что не разучилась подставлять клинок на линию выстрела под углом, чтобы просто отклонить пулю, а не встретить её плашмя. Иначе всё могло оказаться ещё хуже – минимум вывих кисти. Максимум – пуля вывернула бы клинок из руки и угодила бы в тело. Она продолжала разминать кисть, давая время чертёнку убежать подальше. Чертёнок, как и любое подобное создание, был опасен. Хорошо, что сейчас поднялось дневное светило – оно ограничит передвижение существа тенью холма, свет для него смертелен. В ночное время такие создания умудрялись сбегать от своих создателей, прятаться – и потом вылезать по ночам. Убивая людей, чтобы выжить, предварительно их как следует напугав. Тогда Чёрной энергетики становится больше, а таким существам, как этот чертёнок, она была необходима, как воздух. Страшно подумать, что было бы, если б Ниан не успела уйти с линии выстрела. Чертёнок кинулся бы спасаться, возможно, даже зарылся бы в землю, переждал бы день и вышел бы ночью…
Думать об этом не хотелось. Ниан взяла винтовку поудобнее, правая рука привычно охватила рукоять, левая – ложе, и глаз прильнул к зрачку оптики. В сетке прицела показался улепётывающий зигзагами чертёнок. Всё правильно, всё так, как и хотелось Ниан – мишень получилась вовсе не лёгкая, мишень знала, как надо убегать от снайпера.
Первый патрон оказался потрачен зря – чертёнок свернул в сторону как раз в тот момент, когда Ниан нажала спуск. Винтовка почти неощутимо дёрнулась в руках, но прицел привычно следовал за целью, не теряя её из поля зрения. За это Мислеги и любила своё оружие – у тех же штурмовых винтовок после выстрела прицел прыгал в сторону, и ловить цель приходилось по новой.
Чертёнок петлял, бежал то быстрее, то медленнее, помня о том, что нужно держаться теневой стороны холма. Ниан выпустила ещё две пули, обе мимо – дозвуковая скорость полёта имела свой недостаток, заключающийся в том, что пуля опаздывала, ударяя в то место, в котором цель находилась мгновение назад. Мислеги в четвёртый раз надавила спуск, стараясь на сей раз опередить движение мишени. Вышло, что опередила слишком сильно – пуля ударила в какой-то паре шагов впереди чертёнка, и тот резко вильнул в обратную сторону. Сделанный следом выстрел тоже оказался неверным – пуля чиркнула прямо над головой чертёнка.
Мислеги перевела дыхание, сменила позицию «с колена» на «лёжа». Впрочем, чертёнок тоже двигался уже медленнее: видимо, устал от быстрой беготни. Теперь Ниан знала, что делать – следующий выстрел она произвела именно на опережение. Пуля ударила в землю впереди чертёнка, тот, как и в прошлый раз, тут же стал менять направление движения на противоположное. Именно этого Ниан и ждала, а потому не промахнулась.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.