Текст книги "Точка Скольжения. Архипелаг. Часть первая"

– Я думаю, что при соблюдении определённых условий – да, сатранд, это возможно.

– Вот! Суть вопроса в конкретных примерах, так? Хорошо, я тоже приведу. Два. Первый – мой отец, с ним случился несчастный случай до того, как он успел получить гражданство. Он потерял трудоспособность, из-за чего всю жизнь у него проблемы с трудоустройством, и денег на получение другого образования, позволяющего работать на квалифицированный работе с его ограничениями, ему накопить так и не удалось, попасть на госслужбу – тоже. А другой пример – наш главнокомандующий, геиренес Дифлуин, который, напомню, приехал с родителями из Вивии, когда ему было всего три года. Дело именно в условиях, Висдеш. В дебри частных случаев можно углубляться бесконечно, но главное: для большинства система справедлива, и потому работает.

– Ривонек Винаро, сатранд, разрешите вопрос?

– Да.

– А что вы сами думаете насчёт именно справедливости такой системы в этой стране? Каково ваше, – с упором на «ваше», – Мнение?

– Моё мнение… Я могу обсуждать с командирами других арсианов, с глайнесом Валенсес или Сорен, но никак не с вами. Для вас – у меня нет мнения, вероисповедания, гражданской позиции и далее по списку. Я для вас – командир, функция. У функции не может быть религии, национальности и партии. Это понятно?

– Да, сатранд!

– Теперь ещё момент. Говоря «в этой стране», какую страну ты имела ввиду, Винаро?

– Эммм… Эту. Где мы сейчас. Селлестию.

– Арсиан, – в голосе Пинтро зазвучала твёрдость, – Выражение «эта страна» будете употреблять только в отпуске где-нибудь за рубежом, обсуждая страну своего пребывания. Вот она для вас – «эта». А Селлестия – это наша страна. Для граждан или подданных, неважно – она наша. Даже для Дементьева, откуда он там…

– Не помню, сатранд!

Смешок по аудитории, но Пинтро веселье быстро пресёк:

– Я прав, Дементьев?

– Да, сатранд!

– Чтобы выражения «эта страна» применительно к нашему дому я не слышал, это понятно?

– ДА, САТРАНД!!! – рявкнул арсиан.

– Хорошо, теперь рассмотрим конкретные случаи, в которых человек может получить гражданство без военной службы, внимание на монитор…

За уроками время летело быстро – ужин, вечер, самостоятельная подготовка, свободное время.

Когда оно наступило, Дементьев уселся в комнате отдыха с толстоватым томиком по устройству истребителей серии «Стемро», разложив книгу на столе. Кто-то смотрел телепередачи, кто-то, как Висдеш, перечитывал учебные пособия, кто-то повторял пройденный материал.

– Эй, Висдеш! – окликнул Идеги, отрываясь от конспекта, – Ты как самый умный, объясни мне, что такое «прямой наводкой»?

– Это когда можно вести огонь, не беря поправок на возвышение для баллистики или упреждение по скорости мишени.

– То есть, куда ствол смотрит – туда и летит?

– Ну да.

– Так бы и сказал.

– Я так и сказал, – ответил Висдеш, не отвлекаясь от чтения.

Погрузившись в текст и схемы, Серёга даже не заметил, как открылась дверь.

– Давай, показывай, чего там, – Нийя присела рядом.

– Ты же, вроде, отказалась? – лукаво улыбнулся он.

– Передумала, – девушка приподняла подбородок, – В конце концов… На такие свидания меня ещё не приглашали, так что… как я могла не прийти?

И все, кто сидел в помещении и слышал слова девушки, одновременно посмотрели на них двоих.

Селлестия, Циллиса,

дорога к северному аэропорту,

пятью днями позже

По асфальту тихо шуршали шины. Пасмурный день – первый за долгое время никак не желавшей стихать жары. Поток автомобилей двигался плавно, неспешно, деловито выбирая среди множества проспектов, мостов, виадуков и развязок правильное направление. Ближайшие машины сменялись постоянно – одни пристраивались по соседству, другие сворачивали на боковые дороги. Следовало отдать должное архитекторам, в незапамятные времена решившим делать улицы широкими.

Пробок здесь не было никогда – ни в историческом центре города, ни в постоянно растущих вширь окраинах. Из какого расчёта старая часть города была построена с широкими улицами – это было непонятно сидевшему на кресле пассажира мужчине сорока лет с сухим вытянутым лицом. Одет он был подобающе случаю – серые брюки и рубашка, поверх которой наброшен серый плащ. Вся одежда имела фиолетовую оторочку, серебряный перстень – символ его статуса – сверкал переливающимися гранями вправленного в неё фиолетового полудрагоценного камня. Карие глаза с неизменным прищуром смотрели на дорогу неотрывно, веки только изредка вздрагивали время от времени, и в такие моменты сетка морщинок вокруг глаз становилась намного заметнее. Узкие губы поджаты, скулы слегка напряжены – под средней высоты лбом, чуть прикрытым ёжиком тёмно-каштановых с проседью волос, скрывался недюжинный ум аналитика. И сейчас этот ум работал на полную – об этом говорили и немигающий взгляд вперёд, и вздутые желваки на скулах.

Сидевший на кресле пассажира не замечал даже, а просто рефлекторно отмечал происходящее вокруг. Шум роторно-поршневого мотора, типичного для Эмиадийских машин, ничуть не мешал – наоборот, даже успокаивал. На капот легла тень птицелёта, алюминиевой стрекозой пролетающего над высокими, вытянутыми вверх многоэтажными пирамидами жилых домов. Это была Циллиса новая, высоким плотным кольцом окружившая старый каменный город. Путь машины лежал именно туда, где ещё сохранились старые каменные постройки давно минувших веков.

Раньше это были дома знати. Сейчас там располагались банки и музеи, офисы компаний и рестораны, посольства и издательства, ночные клубы и торговые дома – словом, всё то, что неизменно и непременно находится в центре каждой столицы, от завалящей Искари в Вивии до сибаритской Аграмены в Сиборсии.

Мелькнули мимо последние новостройки, показался мост через Глиняную речку, и взору пассажира предстал город старый, низкорослый, раскидистый. Здесь ещё росли многовековые деревья, и никому даже в голову не приходило срубить их под корень, дабы расчистить место под застройку, как это было сделано в том же Ангерере, что в Королевстве Неолон. Над старинными домами с их вычурной архитектурой высились административные здания, самим высоким из которых было Здание Власти. Здание это было построено не так давно в сравнении с остальными домами в старом городе, для него место как раз пришлось расчищать – для этого был практически до основания снесён район деревянных лачуг. Впрочем, обитатели этих жилищ – иначе не назовёшь – были только рады возможности переехать из проседающих в землю и трещащих по швам домов в новостройки на окраине города.

Машина въехала на высшую точку моста, и холм, на котором стоял город старый, предстал, как на ладони. Прямо впереди замаячил Семибашенный Собор, левее показался Дворец – пожалуй, это были главные здешние достопримечательности. Радовало отсутствие грандиозных монументов разного рода вождям и деятелям – в Селлестии за всю историю не было ни одного правителя, которого народ бы считал чем-то вроде полубога. Памятники, конечно, были – но не раздутые до исполинских размеров на высоченных постаментах, а чаще всего в натуральный рост.

Старый город утопал в зелени раскидистых многовековых деревьев, в листве которых терялись верхушки пирамид старых домов. Их можно будет разглядеть позже – когда машина въедет на подножие холма, на котором находился город изначальный, город древний. Впрочем, прямо с моста угадывались радиально расходящиеся от Дворца широкие улицы, по которым деловито сновали туда-сюда машины. Здесь почти не было виадуков и транспортных развязок – за въезд в центр города требовалась не такая уж и маленькая разовая плата. Дешевле было оставить машину на одной из множества бесплатных муниципальных стоянок у въезда, а дальше добираться общественным транспортом или вообще прогуляться пешочком.

Пассажир даже отвлёкся от своих мыслей, которые были пасмурнее сегодняшней погоды, залюбовавшись видом. Кончился мост, показалась широкая кольцевая, опоясывающая подножие холма – она соединяла воедино все радиальные улицы, и она же соединяла все дороги, ведущие от окраин к центру. Прямо впереди показался пост со шлагбаумом и площадка стоянки машин. Возле сторожки явно скучали трое стражей порядка, один из которых деловито поднимал и опускал шлагбаум по знаку второго, принимающего деньги или разрешающие бесплатный проезд карты. Чаще платили наличными – карты полагались лишь узкому кругу лиц, по долгу государственной службы работающих в самом центре города. Пришлось притормозить, пристроиться в быстро продвигающуюся через шлагбаум очередь. Опять же, большая часть машин сворачивала не к шлагбауму, а прямиком на стоянку. Водитель плавно сбавил скорость – чувствовалось, что за рулём сидит давно не новичок в этом деле. Впрочем, пассажир тоже умел водить довольно неплохо, просто машина была не его, а Организации, агентом которой он являлся. Помимо машины он мог управлять птицелётом, маленьким пассажирским авиалётом и даже катером. Но он не знал города, а потому в аэропорт за ним и прислали машину с водителем. Сам бы он добирался очень и очень долго, не зная плана города и хитросплетения поворотов и развязок.

За всю дорогу он и водитель не обмолвились ни словом – да и о чём им было говорить, людям из разных миров?

Мимо шлагбаума. Водитель показывает на посту карту – машина имеет право на неограниченное количество бесплатных проездов в месяц, в сутки, в год, да хоть в век. Страж порядка косится на номера на верхней кромке лобового стекла и приветствует их взмахом руки. Он узнаёт машину по номерам – таких же чёрных моделей «Кримтон» в городе десятки и сотни, а вот с номерами Резиденции Интернациональных Вооружённых Сил всего-то девять штук. Все чёрные и все как одна выпущены на заводе «Кримтон» – неизменной традицией Интерсилы было покупать для сотрудников своих резидентур автомобили той страны, в которой расположена данная резиденция. Если, конечно, в таковой стране есть свой автомобильный завод…

Впрочем, на «Кримтоне» было приятно ездить независимо о того, в какой стране находишься. Пусть эта машина не развивала больших скоростей и не разгонялась до двадцати пяти тсэров в тарн за десять тарнов, но зато отличалась мягким и плавным ходом, надёжностью и тихой работой двигателя. Просторный уютный салон, удобные кресла – что ёще нужно, чтобы ездить по такому вот центру города, где всё пропитано стариной и отзвуками былой роскоши?

Машина шла по широкому проспекту среди точно так же неспешно движущихся машин – в центре города действовали строгие ограничения скорости, а законы страны не стоит нарушать даже в том случае, если ты дважды агент трижды резидентуры и четырежды международной организации. Поэтому «Кримтон» катился согласно знакам и разметки, вежливо уступал дорогу другим, кто выказывал нетерпение, сигналил, предупреждая о том, что собирается повернуть тем, кто не замечал горящего сигнала поворота.

Пассажир поневоле залюбовался видом – первое знакомство с Циллисой оставило после себя самые что ни на есть приятные впечатления. Было по-настоящему приятно ехать по старинной, по камушку сложенной дороге, среди таких же домов из дикого камня. Он даже на время забыл о тревожащих его мыслях. В конце концов, мало ли из-за чего его, одного из ведущих сотрудников аналитического отдела, срывают с привычного места в Сименелии, вызывают в Магистрат, переводят на должность штатного агента, приписывают к Селлестийской резидентуре и срочно отправляют к новому месту службы? Он и без того уже перебрал в уме все мыслимые и немыслимые причины подобного решения руководства и везде упёрся в один и тот же вывод: мало исходных данных! Но любопытство требовало удовлетворения, привыкший к постоянной работе мозг просто не мог уже находиться в праздном состоянии. И потому мысли вернулись и снова пошли по второму кругу, с той точки, с которой и зашли в тупик.

И всё-таки: с чего бы? Он долгое время работал агентом, потом решили, что его накопленный опыт более нужен в аналитическом отделе и направили туда. Три года спокойной работы – и вот тебе, пожалуйста, опять в агентуру. А ведь аналитический отдел можно было считать повышением… Ну, хорошо хоть, что в агентуру, а не в оперативный отдел, где пришлось бы мотаться по полигонам вместе с войсками… Почему же, всё-таки? Ответы, видимо, предстояло получить по прибытии.

Машина свернула в узкую боковую улицу, набрала скорость – кажется, двигались они сейчас в сторону Семибашенного Собора. Мимо мелькали однообразные, немногим отличающиеся друг от друга пирамиды жилых домов – видимо, раньше эту улицу населяли не самые богатые из числа людей голубых кровей. Дальше пошли домишки посолиднее, повыше, окружённые заборами из дикого камня, с лужайками и цветочными клумбами перед фасадами. Наконец, впереди показалась двухэтажная пирамида с широким основанием и сплюснутым верхом, перед ней располагался широкий двор, окружённый забором с зубчатым парапетом. Внимательный взгляд пассажира сразу же отметил почти незаметные стальные острия, торчащие вверх из зубцов парапета – видимо, это против нежданных гостей. Машина плавно остановилась. Дрогнули створки ворот, стали открываться – «Кримтон» вкатился внутрь.

Их встречали. Рослый крепыш в таком же одеянии, что и пассажир. Чёрные как смоль волосы зачёсаны назад, карие глаза смотрят широко и дружески. На пальце такой же перстень, только металл другой – золото, и камень голубой, как и оторочка одежды. Было в этом лице что-то знакомое, но что – трудно было разглядеть из тонированного чёрным бокового окна машины.

Пассажир открыл дверь, вылез и сразу же узнал встречавшего его крепыша.

– Ниас, ты ли это? – сказал пассажир, менее всего ожидавший встретить старого приятеля здесь, в Селлестии.

– Не «Ниас», а «вице-резидент Нинкоро», – с улыбкой поправил тот, – А ты всё тот же, агент Крейк Дониван. Только постарел чуть-чуть.

– Пятый десяток почти прошёл, что ж ты хочешь, – вздохнул тот, – Думал, спокойно доработать своё старшим аналитиком, а тут почему-то резко сорвали с места и к вам. Полагаю, мне нужно встретиться с Резидентом Вишиани?

– Вишиани вызван в Магистрат и, скорее всего, будет снят с должности, – ответил Нинкоро, – Так что встречаться тебе ни с кем уже не надо, раз встретился со мной. Я, как вице-резидент, остался за старшего здесь. И к слову сказать, потерей тёплого места в аналитическом отделе ты обязан именно мне.

– Надеюсь, оно того стоило, Ниас? – уточнил Крейк, – Потому что если ты просто скажешь, что соскучился, то я тебя прямо здесь же и задушу… И кстати. Когда это ты успел обскакать меня по службе?

– Пока ты сидел за бумагами в Сименелии, – ответил тот, – Ну а причина, по которой я тебя вызвал, достаточно веская. Скажем так – твой опыт аналитика очень и очень пригодится здесь, ну и потом, мне не хотелось, чтоб прислали абы какого активиста. Уж лучше старый знакомый, от которого всегда знаешь, чего ожидать. Опять же: ты неплохо говоришь на Селлестийском, что уже само по себе довольно веская причина. Впрочем, ты, наверное, удивлён тому, что тебя отправили сюда так срочно?

– Ещё бы! – хмыкнул Крейк

– Дела такие, что отлагательств не терпят, – сказал Нинкоро, – Пойдём, я тебя размещу, а потом поднимемся в кабинет ко мне и поговорим заодно, идёт?

– Если всё и правда так срочно, то лучше начинай рассказывать по дороге, – ответил Дониван, подхватывая из багажника сумку с вещами, – Жить мне, конечно же, на первом этаже?

– Жить и работать будешь на втором, Крейк. Первый отведён под официальную шелуху, нужды обслуги, комнаты для приезжих. Впрочем, жаловаться не приходится – Селлестийцы действительно выделили неплохой домик. Кстати, не забыл ещё Селлестийский язык?

– Такое не забывается, Ниас, но у меня давно не было практики.

– Здесь быстро наверстаешь, – пообещал Нинкоро, открывая входную дверь в здание резиденции.

– Сколько нас тут человек? – спросил Дониван.

– В Циллисе? Три десятка штатных агентов, пятеро аналитиков, полтора десятка оперативников – эти в качестве военных наблюдателей при флоте Селлестии, мне не подчиняются. Ну и человек двести внештатников, работающих на благо общества, но по первому щелчку пальцев они явятся под наши знамёна. Есть ещё отделения во всех крупных городах страны, человек четыреста в общей сложности.

– Прилично, – отметил Крейк, – А оперативники нигде никому не подчиняются, кроме своего начальства, это в порядке вещей. Ну разве что в захолустьях типа Сэнассии.

– Не скажи, – возразил Ниас, открывая дверь в левое крыло здания, – В Неолоне с позапрошлой недели все оперативники работают под руководством тамошнего резидента.

– Кстати, а что случилось с Вишиани? Старик вроде столько лет на этой должности… – спросил Крейк, оглядывая просторный вестибюль, прямо посредине которого начиналась широкая лестница на второй этаж. Под лепным потолком висела внушительного размера металлическая люстра, явно выкованная века назад. За лестницей располагались две неприметные двери, видимо, ведущие в подсобные помещения. Справа и слева – тоже двери, эти, кажется, вели в жилые крылья здания.

– Как оказалось, зря его столько лет тут держали, – ответил Нинкоро, – Сидеть и выполнять распоряжения даже только что прошедший Посвящение ученик сможет, а вот когда от старика потребовались самостоятельные действия – оказалось, он просто на них неспособен.… Поэтому пока не пришлют замену, за старшего тут я. А ты возьмёшь на себя роль старшего аналитика – официальное назначение оформлю через неделю. Это к лучшему – как раз в суть дела вникнешь подробнее.

– Ниас, хватит ходить вокруг да около! – не выдержал Крейк, когда Нинкоро открыл ключом дверь в свободную комнату и вручил ключ ему в знак того, что эта комната принадлежит теперь Крейку.

– С чего ты взял, что я хожу вокруг да около? – спросил Ниас.

– Да это сразу заметно, – ответил Крейк, бросая сумку на пол и закрывая комнату, даже не окинув её взглядом, – Отвечай прямо: куда делся прежний старший аналитик и почему отзывают Вишиани?

– А ты всё тот же, Крейк, – вздохнул Нинкоро, – Внешне вроде постарел, а в душе всё ещё тот же авантюрист. Всё тебе сразу подавай, да ближе к делу. В общем, в двух словах примерно так – Вишиани решил отправить старшего аналитика в Жингкон одного, инкогнито. Планировалось, что тот сам соберёт нужную ему информацию – всего-то и нужно было обследовать место происшествия, прощупать остаточную энергетику и вернуться. У него с собой была рация и пятеро человек из числа непосвящённых в качестве сопровождения. Те давно работают на организацию, но сами в ней не состоят. В общем, кажется, что аналитик раскопал что-то очень и очень важное. Потому что он пропал без вести. Вместе со всем сопровождением. Вот так. За это Вишиани вызвали в Магистрат и что-то он очень давно оттуда не возвращается. А по негласной традиции нашей организации это означает только одно: что он оттуда вряд ли вернётся вообще. Трупы сопровождающих найти не удалось, но кровь на месте происшествия точно их.

– Подожди-ка, то есть как это: аналитик пропал без вести? Он ведь из Посвящённых, верно?

– Верно, из Посвящённых. Как пропал? А вот так. Пропал и всё. Вишиани поднял всех на уши, конечно, отправили туда группу из десятка агентов – ничего.

– А Храмовники? Это ж вроде их дело?

– Храмовников подключили уже потом. Настоятель Храма обещал, что отправит туда лучшую свою группу – и слово сдержал.

– Кого отправил? – перебил Крейк.

– Группу Данаиса Эмаладэ, – ответил Нинкоро, – И вообще, Крейк, я всё-таки вице-резидент, так что будь добр не перебивать мен….

– Данаис? – уточнил Дониван, снова перебив вице-резидента, – Этот, пожалуй, разыщет что угодно и где угодно. Настоятель и правда отправил одного из лучших – парень хоть и слишком молод для звания старшего оперативника, но талант у него есть.

– Вы вроде как знакомы? – поинтересовался Ниас, вздохнув в знак смирения с тем, что поистине легендарное упрямство Крейка вновь дало о себе знать.

– Пару раз наши дороги пересекались, – признал Дониван, – Так что он накопал?

– Вот это и есть самое интересное, – ответил Нинкоро, – Дело в том, что, насколько нам известно, группу Данаиса в спешке эвакуировали из Архипелага. Настоятель на все расспросы отвечает одной напыщенной фразой: мол, Храм ещё никогда прежде не проваливал возложенных на него задач, не провалит и впредь.… От этого мне лично ещё больше не по себе – что ж там такое произошло, что им потребовалось эвакуировать группу, да ещё и молчать о том, что случилось?

– Вот так дела… – протянул Крейк, – А я, стало быть, здесь затем, чтобы разобраться, что происходит?

– Не совсем. Ты здесь для того, чтобы усилить… Нет, не усилить даже, а как бы выразиться-то… В общем, здесь очень мало агентов, способных разобраться в происходящем. Ну и поработать самостоятельно, конечно, а я практически уверен, что в скором времени придётся отправиться в Жингкон и самим разбираться, что случилось.

– А что имеется ввиду под словом «происходящее»? – спросил Дониван, следуя за Ниасом, который жестом пригласил его идти к двери.

– Ты в Сименелии новости смотрел? – вопросом на вопрос ответил Нинкоро.

– Какой же аналитик не смотрит новости? – не остался в долгу Крейк, ответив в той же манере.

– Ну да, – хмыкнул Ниас, – Так вот, тебе известно о том, что Жингкон обстрелял Юнжи Срит?

– Разумеется.

– Позавчера ночью был ещё один обстрел, – устало выдохнул Нинкоро, – На сей раз стреляли по дальним рейдам возле Камо-Фрай. По международным рейдам. Снова – прорыв среди ночи, пострадал боевой крейсер «Никессано» и фрегат охранения «Осбос». Стреляли теми же ракетами непонятного производства…

– Попали? – спросил Крейк.

– Попали. Сбили Селлестийский военный транспортник. На этот раз обстрел был с меньшим использованием боеприпасов, но зато ракеты били куда точнее. Жингкон явно улучшил ракеты – и тут же провёл успешное их испытание.

– Вот так дела, – протянул Крейк, – Представляю, какое сейчас настроение у мирного населения…

– Нормальное настроение, – перебил Нинкоро, – Военные засекретили происшествие, многочисленные свидетели ничего толком рассказать не могут – они видели только взрывы на сухогрузе вдали, ракет никто не разглядел.

– Так-так. А чего власти? – уточнил Дониван.

– Власти – а точнее президент Ребалтас – повели себя как нельзя умно. Позавчера мне официально вручили ноту правительства Селлестии. Они требуют отмены статуса Договорной Зоны и разрешения навести порядок самостоятельно. В противном случае народу расскажут всё как есть – мол, мы бессильны, пока Интерсила не даст разрешение. И если это не только случится, но так пойдёт и дальше, через месяц нас на улицах будут рвать на части озверевшие толпы, – Ниас говорил через плечо, поднимаясь по лестнице. Идущий сзади Дониван не пропускал ни единого слова.

– А если мы разрешим?

– Тогда ничего не объявят. Будут тихо готовиться к войне и нападут когда сочтут нужным.

– И, правда, умно решили, – буркнул Дониван.

– По сути, это ультиматум для нас, – согласился Нинкоро, открывая дверь в свой кабинет и приглашая Крейка внутрь, – Селлестийцы – народ донельзя гордый и патриотичный. Если мы ответим отказом, нашим людям лучше не выходить за стены резиденции.

– Даже так? – удивился Крейк, входя и закрывая за собой дверь.

– Это Селлестия… – грустно хмыкнул Нинкоро, – Южане, горячая кровь. У них всегда так – сначала сделают, потом подумают. Хорошо, что их нынешний президент не чистокровный Селлестиец. Он именно поэтому сначала думает, а потом делает…. Да присядь ты, Крейк, не стой.

– И что же от нас требуется? – спросил он, садясь в кресло напротив стола, вырезанного из цельного куска дерева, наверное, в те же времена, в которые был построен этот дом.

– Ну, мог бы и сам догадаться, – ответил Нинкоро, доставая из ящика бумагу и выкладывая её на стол, – Документ с официальным посланием правительства Селлестии к Магистрату мне принесли наутро после происшествия. Днём я уже отправил его в Магистрат. А сегодня утром за половину лейса до твоего прибытия мне пришёл ответ, – он указал на лежащую на столе бумагу.

Крейк бегло глянул на неё. Пять персональных печатей каждого из Магистров внизу документа красноречивее всего говорили о том, что в ней написано.

– Это разрешение на начало боевых действий? – на всякий случай уточнил он.

– Именно, – ответил Нинкоро, – Нам предстоит его зачитать для президента Селлестии в обстановке совершенной секретности. То есть у него в кабинете с глазу на глаз. Ты знаешь, правила требуют, чтобы при объявлении подобных решений присутствовал и резидент, и его заместитель. То есть на случай, если с резидентом что-то случится, вице-резидент будет в курсе дел. Но резидента у нас под боком нет. В бумаге ясно указано – доставить адресату, то есть Ребалтасу, как можно скорее. То есть ждать резидента мы не можем. Поэтому, Крейк, отправиться придётся мне. И тебе тоже. Я буду вместо резидента, ты – вместо меня, то есть вице-резидента. Там несколько важных пунктов, но ключевой звучит так – Селлестийская сторона вправе отменить статус Договорной Зоны и ввести в Жингкон войска тогда, когда сочтёт это необходимым без объявления войны или ультиматума Жингкону. Соответственно, в тот самый момент, как корабли Селлестии пересекут границу Жингкона, данный документ подлежит публичной огласке…

– Значит, война, – то ли спросил, то ли констатировал Дониван.

– Война, – подтвердил Нинкоро, – Отправляемся, Крейк. Я специально не повёз разрешение немедленно – ждал тебя. Для этого ты и нужен будешь здесь – смотреть за тем, как Селлестийцы утюжат Жингкон и на основе этого делать выводы о происходящем. Сдаётся мне, что храмовники наткнулись на что-то, что говорит о больших масштабах событий, нежели один несчастный архипелаг. Иначе они не молчали бы.

– Это предположения, Ниас, а нам нужно оперировать фактами. Главный закон аналитической работы, – он улыбнулся, – Поехали?

– Поехали, – Нинкоро поднялся, сунул бумагу в металлический портфель, который застегнул на два замка, – Поведу я, ты не против? Ведь ты же совершенно не знаешь города…

– А что, личные водители у нас не в чести? – хмыкнул Крейк.

– Садясь на пассажирское сиденье, ты доверяешь водителю свою целость и сохранность, – пояснил Нинкоро, – А в мире не так уж много людей, которым я бы это доверил.

– Разумно, – согласился Дониван, выходя из кабинета вслед за Ниасом.

Спустились вниз, молча, подошли к одному из ряда чёрных «Кримтонов», и Ниас открыл ключом дверь крайней от входа машины.

– Почему было не выбрать тот, что поближе? – поинтересовался Крейк, – Вроде ж все одинаковые.

– Только внешне, – улыбнулся Ниас, когда оба сели в машину, – Этот мой, в нём усиленный движок, подвеска, улучшена трансмиссия. Внешне – обычный «Кримтон» городского класса, а изнутри – спортивная машина.

Зашелестел под капотом мотор, почти мгновенно отреагировав на нажатие кнопки «пуск», по машине прошла дрожь – Дониван и правда почувствовал, что в моторном отсеке позади салона скрыта немалая мощь. Мощь, которую можно было бы назвать даже избыточной для города – всё равно оживлённое дорожное движение не даст разогнаться как следует.

Впереди дрогнули створки ворот, и сразу же передок машины резко рванулся вперёд. Ниас круто вывернул руль – машина едва не царапнула дверцей створку и резво выскочила на дорогу. Только сейчас Дониван понял, что мощь вовсе не избыточная – машина как раз рассчитана на то, чтобы чётко входить в любые повороты и почти мгновенно набирать скорость на прямой.

Миновали узкую улочку, выехали на проспект. Нинкоро сразу же сбросил скорость, пристроился в поток машин быстро и чётко. На развязке скорость пришлось сбросить – слишком плотным было движение; зато, когда проскочили перекрёстки и впереди показались свободные полосы, вице-резидент снова втопил кнопки акселератора на рожках руля. Чёрный «Кримтон» устремился вперёд, обгоняя попутные машины одну за одной.

Пассажир с сиденья сзади еле успевал разглядывать пяти– и шестиэтажные дома, что проскакивали в окне.

– Довоенная застройка, – пояснил Нинкоро, – Тогда больше преобладал приземистый стиль. Земля тут дорогая, потому и дома чуть ли не с отвесными стенами, чтобы площадь этажей была больше. А выше их делать – так могут сложиться от очередного толчка, тут до Срединного Хребта меньше тысячи гаустов, а там три действующих вулкана… Хочу успеть проскочить мост, пока движение не очень плотное. А там – чуть подняться на холм, и мы на месте.

– Давно научился так водить? – спросил Крейк.

– Порядком, – признался Ниас, – Всегда испытывал слабость к мощным машинам, наконец хоть выпала возможность покататься на такой. Увы, она не моя личная.

– А нам иметь личное и не полагается особо, – хмыкнул Крейк, – Организация обо всём позаботится.

– Да я не в претензии, – признал Нинкоро, – Я вполне доволен должностью вице-резидента, да ещё и в Селлестии. Здесь по-настоящему неплохо, просто это народ, которому не повезло с соседями. Да и менталитет опять же… Но к этому быстро привыкаешь.

– Ну, насчёт людей не знаю, а вот город очень даже ничего, – сказал Дониван.

– Это верно, – подтвердил Нинкоро, – Знаешь, я даже всерьёз подумываю над тем, что неплохо бы было провести оставшуюся жизнь здесь.

– У тебя так далеко идущие планы? – хмыкнул Крейк.

– Не планы, к сожалению. Мечты. Просто мечты.

– Ну, тогда мечтал бы об Аграмене, например.

– Аграмена? – задумался на миг Ниас, – Нет, слишком уж много излишней роскоши. Ты ведь бывал там? Много денег, низкие цены, этакий центр всеобщего финансового благополучия… население Аграмены – это десятая часть населения страны, а в целом по стране уровень жизни намного меньше, чем в столице. Нет, уж если где и осесть, то точно не в Сиборсии.

– Ну, это почти везде так, – возразил Крейк.

– Именно что «почти». Здесь не так. В Немвале не так. Там столицей так вообще является второй по величине город – и при чём не финансово-экономический центр страны, а культурный, Крейк. Это вообще уникальное явление.

– Тогда почему не Немвал?

– Не знаю. Мне там не нравится почему-то. Их столица – Сетренадо – словно лишена жизни. Посмотри на Циллису – вековые деревья, кругом зелень, речки… а там камень, камень, и ничего, кроме камня. Фонтаны из камня, акведуки из камня, даже в парках камней больше, чем лужаек. Нет, не по мне… Почти приехали, кстати.

– А я уж подумал, что дело в том, что Селлестия, как-никак. Родина.

– После стольких лет в Организации? – хмыкнул Нинкоро, – Вообще отвыкаешь от этого понятия. Становишься чуть ли не глобалистом – международником, как есть.

– Понимаю.

– Мост через Ригану, – Ниас продолжал играть роль экскурсовода, – Одна из крупнейших рек в Селлестии. Начинается она как раз тут, из слияния Глиняной и Бурной. До изобретения воздухоплавания была чуть ли не главной транспортной артерией. С юга поднимали баржи с продовольствием, с северо-востока по Бурной спускали баржи с металлопродукцией. С северо-запада, с Глиняной, шли торговые маршруты на Империю.