Текст книги "Точка Скольжения. Архипелаг. Часть первая"

Глава 8

Остров Тихуес, база «Риемкоро»,

две недели спустя

– То, что вы держите сейчас в руках, это так называемый «пояс выживания». Разработан специально для пилотов малой и средней авиации как средство помощи в нелёгком деле нахождения на контролируемой противником территории. Итак, посмотрите внимательно – сзади в небольшом кармашке находится импульсный передатчик среднего радиуса действия. Включается нажатием красной кнопки сверху, о его исправности свидетельствует мигание зелёного огонька прямо на кнопке. В случае если передатчик неисправен, огонёк будет красным. После включения он начинает излучать периодический тональный радиосигнал на средних волнах. На каждом корабле есть чувствительные к этому сигналу пеленгаторы, которые укажут точный курс на источник сигнала – то есть радиомаяк у вас на поясе. Достаточно всего лишь двух кораблей, которые запеленгуют ваш сигнал с двух разных точек, после чего любой штурман по пересечению двух пеленгов вычислит ваше точное местонахождение. Это позволит дружественным вооружённым силам найти и подобрать вас. Запомните: главная и первоочередная задача сбитого пилота – это выжить и вернуться в своё подразделение. Срок работы радиомаячка – трое суток, помните об этом. Почему трое, спросите вы? Да потому что статистика показывает, что если человек не выбрался к своим за это время, то он вряд ли выберется вообще. Поэтому пояс и рассчитан именно на трое суток. Итак, идём дальше. Со спины возле левого бока подвешена фляжка, в ней минимальный суточный запас воды. В воде растворены витамины, глюкоза и тонизирующие препараты.

– На правом боку висит нож, – Пинтро показал ножны, из которых извлёк внушительного вида клинок шириной в два пальца и длиной в две ладони, – Нож уже заточен на заводе – изготовителе, поэтому даже не вздумайте править лезвие. Рядом с ножом в маленьком кармашке лежит зажигалка, использующая при работе сжатый газ и поэтому способная гореть в абсолютно любую погоду. При непрерывном горении зажигалка работоспособна в течение трёх кинсов, так что экономьте. На левом боку расположены кармашки для двух запасных обойм к пистолету КСЛ-5. Пистолет должен быть всегда заряжен и исправен, а это значит, что весь ваш боезапас составляет двадцать четыре патрона к пистолету – восемь в заряженной обойме и шестнадцать на поясе. На левом боку крепится сама кобура, – Пинтро чуть ли не каждое слово сопровождал конкретным примером на «поясе выживания», который держал повыше в руках, чтобы было видно всем.

– Спереди располагаются два кармашка. В одном находится перевязочное средство и две ампулы с боевым анестезирующим средством. Они представляют собой короткий цилиндр с тремя иглами в передней части, закрытыми колпачком. Снимаете колпачок, втыкаете иглы в место над раной и резким хлопком надавливаете на поршень сверху, – Пинтро показал и это, – После чего в течение десяти лейсов не будете чувствовать раненую конечность вообще. Ощущение не из приятных, конечно, но намного лучше жуткой боли. Перевязочных пакетов в этом кармашке тоже два, поэтому используйте с умом. Ну, что делать при ранении, вам должен был рассказать глайнес Сорен, я повторяться не буду. В другом находится аптечка, в составе которой находятся сильнодействующие антибиотики на случай, если подцепите какую-нибудь заразу. Ну, про автомат СКМ-37, пристёгнутый справа к креслу пилота, я вам говорить не буду. Автомат разряжен, две обоймы по двадцать четыре патрона каждая висят в чехлах у кресла слева. С автоматом тоже внимательно, он не рассчитан на ведение стрельбы на большие расстояния, поэтому расходуйте боеприпасы экономнее…

Последнее: отныне этот пояс должен быть всегда на вас. Начиная вот с этого вот момента. Здесь, на учебной базе, он вам не пригодится – но привыкать к нему нужно сразу, чтобы потом даже и мысли не было отправиться куда-то без него. Поясню почему: в реальных условиях боевых действий тревога может застать вас в любом месте корабля, и времени бежать за поясом уже просто не будет. Как для вас закончится вылет – неизвестно, зато можно сказать наверняка – эта штука может спасти вам жизнь. Поэтому пояса вы начнёте носить чем скорее, тем лучше – а точнее прямо сейчас.

В обращении с ними существует одно простое правило, а именно: категорически запрещается применять элементы комплектации пояса не по прямому назначению либо без крайней на то необходимости. Нарушите это правило – и стоимость нового пояса в полном комплекте будет удержана из ваших честно заслуженных денег плюс расходы на его доставку вам – в общем, сумма набирается неприятная, можете мне поверить… Вроде всё, сейчас одеваем пояса и больше с ними не расстаёмся. Если у кого остались вопросы, задавайте.

Серёга послушно, в точном соответствии с наглядной инструкцией застегнул широкий ремень, по какой-то нелепости названный «поясом» и отметил для себя, что вес распределён равномерно, пояс совершенно не стесняет движений и не причиняет никаких неудобств.

– Ривонек Висдеш, сатранд, у меня вопрос.

– Слушаю вас, Висдеш.

– Как быть, если батарейка в радиомаяке села?

– Батарейки заряжаются от бортовой сети корабля. Для этого у командиров подразделений в звании сиргуд и выше имеется в наличии зарядное устройство. Или вы собрались радиомаяк в лесу на вражеской территории заряжать, Висдеш?

– Нет, сатранд.

– Вот и отлично, – отметил Пинтро, – Сейчас небольшой перерыв, а потом идём на занятие к глайнес Валенсес. Разойдись!

Разошлись неохотно. У большинства занятия вызывали если не интерес, то стремление к тому, чтобы они сменяли друг друга побыстрее. Конец занятий означал, что ещё один шаг на пути к боевому подразделению пройден – а на «Риемкоро» им начинало уже надоедать, Сатаки как-то презрительно назвал это место «отстойником». Его мнение не разделили многие. Такие, как Каринеш, который в учёбе находил немало для себя интересного, или как Тамис, который вообще считал, что прослужить можно и в тыловом подразделении. Как обычно они втроём встали в проход между учебным корпусом и соседним – подальше от остальных, сгрудившихся у входа в учебный корпус.

– Странно, у меня такое чувство, будто я потихоньку забываю то, о чём мы говорили на первых уроках, – призналась Нийя Тамису, Серёге и Дерасу когда они по обыкновению собрались после занятия вместе.

– Давай проверим, – хмыкнул Каринеш, который обладал прекрасной памятью, – Ну-ка, по порядку звания?

– По возрастающей или по нисходящей? – уточнила Макаги.

– От самого младшего к самому старшему.

– Хорошо, итак младший состав: ривонек, над ним сиргуд, следом идёт этранес, потом сатранд. Средний состав начинается с глайнес, старше глайнеса дарсад, за дарсадом вигенес, за вигенес идёт геирсей. После геирсея начинается старший состав: сначала геирсад, затем сорсад, потом соргенес. Следом идёт высшее звание – геиренес.

– Верно, – сказал Каринеш, – Ну а соответствие знаков различия званиям?

– По количеству углов, образуемых фигурами нашивок, – пояснила Нийя, – А точнее просто полоска у ривонек, уголок у сиргуд, два уголка друг над другом у этранес, треугольник у сатранда, треугольник и галочка у глайнес, ну и пятиугольник у дарсад. Дальше пошли комбинации – пятиугольник и галочка у вигенес, пятиугольник и две галочки у геирсей, пятиугольник и треугольник у геирсад. У соргенес пятиугольник, треугольник и галочка; у сорсад пятиугольник, треугольник и две галочки; у геиренес – два пятиугольника и галочка между ними.

– Соответствие званий подчинённым подразделениям?

– В авиации? – уточнила Нийя.

– Ну не в десанте же, – хмыкнул Дерас.

– Пожалуйста. Сиргуд командует звеном, этранес соединением двух звеньев. Сатранд либо командир крыла, либо его заместитель, глайнес – командир крыла либо заместитель командира соединения крыльев. Дарсад – командир соединения крыльев либо заместитель командира эскадрильи. Вигенес – командир эскадрильи либо зам командира авиационной группы, геирсей – командир авиационной эскадры. Дальше пошёл старший состав, там нам знать не надо.

– В каком звании главный по средней авиации в восточном флоте?

– Геирсад Терен, – назвала Нийя и фамилию, и звание.

– А командующий Восточного Флота?

– Соргенес Иланеш.

– Ну вот, а говоришь, что ничего не помнишь, – улыбнулся Дерас, – Ответ просто на отлично!

– Сама не ожидала, честно признаться, – смутилась Нийя, – Да брось, ты же специально мне лёгкий вопрос задал!

– Не, Нийя, не лёгкий… Я вот временами забываю всё, что дальше геирсея, – признался Серёга, – Видать, память ещё не научилась работать как следует.

– Не, дружище, нормально всё, я тоже не запоминаю, – хмыкнул Тамис, – Так что память твоя здесь ни при чём.

– Ну, вы хоть пытаетесь, – ободрил их Дерас Каринеш, – Вон Сатаки похоже вообще рукой махнул на всё, мол не понимаю да и Архак с ним, обойдусь без учёбы.

– Меня Сатаки не волнует совершенно, с ним и так всё понятно, – сказал Дементьев, – А вот за Ксинбро обидно. Старался, пытался, и на тебе, посмотрел на Сатаки и тоже бросил даже попытки что-либо понять.

– Ага, и с нами общаться совсем перестал, – согласился Тамис, – У них вроде как группировка единомышленников образовалась – Сатаки, Ксинбро и Праки с Идеги.

– Да хоть десять группировок, меня вот больше интересует, как бы по поводу тех, кто пытается учиться, не посыпались насмешки, – сказала Нийя.

– Не волнуйся, не посыпятся, – ответил Каринеш, – А попробуют – сразу в глаз без разговоров и всё тут. Пинтро поймёт, мне кажется.

– Ага, особенно после того, как он в первый же день недвусмысленно объяснил нам, что ждёт злостных нарушителей дисциплины, – возразил Тамис.

– Да ты посмотри на него, – в ответ улыбнулся Каринеш, – Ну что, похож он на строгого учителя? Да Архак меня подери, по нему же видно, что он в прошлом такой же парень, как и мы, а здесь просто скучает и дослуживает положенное.

– Не, парни, я, конечно, всё понимаю, но зачем это нам-то? Мы же… – начал Серёга и осёкся: – Со стороны остальных послышался дружный хохот, и из-за спины Сатаки вынырнула Касти Винаро. Глаза красные, вид такой, будто вот-вот заплачет – она без колебаний кинулась к Нийе.

– Что случилось? – всполошилась та.

– Придурок несчастный! – крикнула Касти в адрес Сатаки.

– Моё предложение ещё в силе, – захохотал тот, и его поддержала пара таких же хохочущих голосов.

– Да в чём дело-то, Касти? – спросила Нийя ещё раз.

– Дураки несчастные, – начала объяснять чуть не плача Касти, – Я стояла с Висдешем разговаривала, а те начали при мне говорить о том, что, мол хорошо бы сейчас кого-либо трахнуть, да тут ещё Идеги сказал, что мол по ласкам соскучился. А Сатаки и кричит, что вот до города бы добраться, а там ему ни одна девушка не откажет. Ну, мне неприятно стало, конечно, я его спросила, понимаешь, чтоб он задумался, а есть ли у него подруга. Ну, думала, спрошу его, приятно ли было бы его подруге, если б при ней говорили такое, а он меня перебил на слове «приятно» и сказал, что им всем было приятно. А потом…

– Эй, Касти, да чего тебе с этими умниками делать, им не до девушек, у них одна учёба на уме! Давай лучше к нам! – это, кажется, Идеги выкрикнул.

– Что – потом? – глаза Нийи недобро засверкали.

– Потом спросил почему я этим интересуюсь, мол, не в том ли дело, что я хочу узнать какая у него репутация как у мужика, и успокоил… Вроде как всё отлично будет, крошка, не хочешь ли попробовать, тебе понравится и всё такое… А остальные стоят и ржут надо мной… Тот подошёл поближе и за задницу меня ухватил! Ну, я вырвалась, конечно…

– Так. С этого дня, если не хочешь повторения, после занятия сразу подходи к нам, – сказала Нийя.

– Может, в нос ему дать? – совершенно спокойным голосом предложил Каринеш.

– Не надо, – сделала отрицательный жест Нийя, – Серёга прав, нам ещё из-за этого дерьма проблем не хватало.

– Касти, да не обращай ты внимания на придурков, – сказал Тамис и пошутил, чтобы как-то её успокоить: – Теперь я понимаю, почему у них с учёбой туго… Они не тем местом думают.

Винаро улыбнулась.

А Дементьев сам удивился своей реакции. Непонятно откуда взялась твёрдая уверенность в том, что сейчас нужно, просто необходимо пойти на обострение конфликта. При чём прямо сейчас и немедленно. Это была не интуиция, нет, скорее, некая мысль, которая долгое время была забытой и сейчас наконец вспомнилась. Почему-то появилась уверенность, что драки один на один с Сатаки не будет – стоит начать, и Каринеш кинется на помощь. Серёга не узнал сам себя. Раньше он всегда старался избегать ссор, старался держать себя в руках – а тут не выдержал, и, обернувшись, крикнул так, чтобы слышали все:

– Сатаки! Что-то ты, сдаётся мне, слишком уж себя превозносишь.

– Чего?! – обернулся тот.

– Того, что если и были у тебя девчонки, то только такие же дурные, как и ты. Потому что ни одна нормальная на тебя даже не посмотрит, – сказал Серёга.

– Дружище, не надо, – Тамис взял его за рукав, но Серёга резко отдёрнул руку.

– Тебе в лоб, что ли, стукнуть? – Сатаки, который в добрых полтора раза был крупнее Дементьева, начал приближаться.

– Себе стукни, может, мозги на место встанут, – ответил Дементьев и услышал за спиной смешок Дераса.

– Сейчас посмотрим, у кого они не на месте – я тебе твои поправлю, – сказал Сатаки и кинулся вперёд, намереваясь толкнуть и сбить с ног.

Но это был уже не тот Серёга, что прыгал с плотины. Это был не тот Дементьев, которого топтала братва из бара. Нет, это был уже совсем другой человек – тот, кто сломил самого себя, кто сидел в яме в Жингконе, тот, на глазах которого дарсад Атаги хладнокровно пристрелил охранника. И этот Дементьев нынешний хорошо запомнил первые уроки у инструктора Сорен, посвящённые боевой подготовке. На которых интсруктор учил уходить с линии атаки в бок. Недаром прошёл тот час отработки несложного движения – недаром для него, Серёги, который поставил себе целью быть одним из лучших.

Полшага в сторону, резкий разворот тела – Сатаки, рассчитывавший толкнуть всем весом Дементьева, пролетает мимо, спотыкается о поставленную ногу и летит прямо на асфальт плаца. Но подставленная нога была вовсе не Серёги, а Каринеша, который быстро сообразил, что к чему. Сатаки падает, перекатывается через бок и начинает вставать – но тут же падает снова, получив сильный и неожиданный удар. Дерас от души, с размаху пнул носком тяжёлого армейского ботинка прямо под дых пытающемуся встать Сатаки раньше, чем тот успел подняться.

Тот задыхается, теряется – и в этот момент рядом оказывается Дементьев. Прямо как тогда, в архипелаге, когда для него и Атаги стоял один только вопрос – либо они, либо охранник. Здесь было то же самое, и в этом Серёга не сомневался ни минуты. Вернее, кинса.

Ещё один удар – на сей раз в согнутую спину, это уже Серёга, и он бьёт не ботинком, а кулаком. Точно туда, где находятся почки. Сатаки переламывается пополам, падает – а в драку уже вмешиваются и Касти, и Тамис, и Нийя – оттаскивают Серёгу и Дераса, кидается Идеги – помочь Сатаки встать, вмешиваются остальные, чтобы не допустить продолжения драки.

Серёга смотрит на Каринеша – тот улыбается, подмигивает и показывает глазами – мол, не молчи ты, давай, скажи что-нибудь наподобие того, что говорил только что!

«Нет» – отвечает Серёга глазами, Дерас вздыхает.

– Идеги! – кричит Каринеш, – А ты знай, если ты ещё хоть раз что-нибудь подобное скажешь Касти, с тобой будет то же самое!

Идеги не отвечает, поднимает с земли Сатаки – тот с трудом дышит и не может ничего сказать, но его глаза красноречивее всего говорят Серёге о том, что он, Дементьев, нажил себе врага, который его с этой минуты ненавидит.

Идеги смотрит в глаза Каринеша – тот спокойно выдерживает взгляд и даже немного усмехается.

– Пинтро идёт! – сдавленно шипит кто-то, заметив, как инструктор выходит.

Инструктору, естественно, не видно из-за угла, как спешно оправляются и приводят в порядок форму участники драки.

– Время! – напоминает он, – На занятие к Валенсес пора!

Арсиан собирается, строится, словно ничего и не случилось. Независимо от личных пристрастий все, как один, солидарны в одном: драка означает, что обе стороны участвовавших будут иметь неприятности. А этих самых неприятностей никто своим не желает.

– Спасибо тебе, – Серёга слышит шёпот Касти, оглядывается, думая, что она благодарит его, и без удивления замечает, что её «спасибо» адресовано вовсе не ему, а Дерасу. Впрочем, ему, Дементьеву, особенно эта благодарность от Касти и не требовалась – девушка при всех своих качествах ему почему-то не нравилась.

– Серёге скажи, – в ответ шепчет Дерас, и Дементьев тоже это слышит. Верно, не зря он понадеялся на помощь Каринеша – этот парень надёжный, такой же, как и оставшиеся на Земле его, Серёги, друзья.

– Спасибо, Дерас, – оборачивается Серёга, перебивая готовую выразить свою благодарность Касти Винаро, – Если б не ты…

– Да ладно, Серёга, мы вместе это сделали, – Каринеш всё понимает, подмигивает. Мол, всё ясно, дружище.

Конечно, ясно. Дерас давно ищет, как бы понравиться кому-нибудь из девушек. Хоть и не признаётся в этом. Но и Серёга, и Тамис давно заметили, как он на них поглядывает. Выдался такой случай – и Дементьев, которому эти самые девушки безразличны, охотно помогает Дерасу.

Пинтро слышит шёпот, оборачивается – под его взглядом запретные разговоры в строю тут же смолкают, до кабинета Валенсеса строй доходит молча.

Появляется сам инструктор по лётной подготовке, коротко приветствует – но Серёга его уже не слушает. Пожалуй, впервые за всё время он пропускает слова Валенсеса мимо ушей. Правая рука Серёги натыкается на рукоять ножа, висящего в ножнах на «поясе выживания». Ножа, отточенного на заводе-изготовителе, и, скорее всего, острого, как бритва.

Левая нащупывает пистолет – патронов нет ни в кармашках, ни в обойме. Заряженный пистолет они уже все не только держали в руках, но даже и стреляли из него. А потому все легко отличают заряженное оружие от не заряженного. Серёга понимает, что если бы драка началась всерьёз, дело могло дойти и до ножей…

Но ведь не дошло же, – успокаивает он сам себя и снова начинает слушать инструктора.

– С сегодняшнего дня мы начинаем занятия на электронных симуляторах полётов, – заканчивает Валенсес, – Арсиан, за мной.

Он ведёт их на первый этаж корпуса, где, как уже знали будущие пилоты, располагаются спортзал для занятий по рукопашной подготовке, тир и мастерская по ремонту запчастей авиалёта, которые и были там представлены во всём своём разнообразии. Для чего нужна четвёртая дверь оставалось загадкой, и, видимо, Валенсес решил открыть её для пилотов. Во всяком случае, направлялся он именно туда. Подойдя к двери, открыл её электронным ключом, распахнул и отошёл в сторону, освобождая проход для арсиана.

– Заходим, – сказал он.

Чётко, по-военному, без спешки и суеты арсиан по одному входит в высокое, просторное помещение. Входит – и замирает в недоумении.

Серёга ошалело оглядывает семь подвешенных матовых штуковин в виде яйца в добрых три тсэра длиной и два в поперечнике. Они подвешены на мощных металлических опорах, соединяясь с ними по бокам шарнирами. С тупого конца к «яйцам» подходят кабели, тугой пучок их уходит к возвышению у дальней стены, где находится явно пульт управления, который обставлен мониторами полукругом. Дальше, у стены, висят три экрана наподобие тех, что вывешены в классах, подле них – стулья в два ряда. Всего яйцевидных устройств семь, три поменьше, три пошире и ещё одно подлиннее.

– Наша учебная База проводит подготовку пилотов на четыре модели авиалётов, – говорит Валенсес, ведя арсиан к пульту управления на дальней стене. Сам он занимает место за мониторами, будущие пилоты стоят напротив одной шеренгой, внимательно ловя каждое слово инструктора, эхом отдающееся в серых стенах плохо освещённого зала. Света четырёх мощных ламп по углам явно недостаточно, но, видимо, особого освещения тут и не требовалось. Валенсеса, похоже, этот полумрак даже устраивает и он продолжает:

– Сначала вам предстоит развить реакцию и освоить учебные машины. Ещё точнее – управление ими. Для этого созданы симуляторы полётов, которые и размещены в этом зале. Каждый из этих семи аппаратов изнутри представляет собой точную копию реальной боевой крылатой машины. Вот те, три, что поменьше, симулируют учебные машины. На них мы будем отрабатывать основы взлёта, посадки, полёта – как одиночного, так и в группе из трёх машин. Остальные четыре симулятора представляют собой точные копии машин «Солокс-7», «Ликитаро-10», «Стемро-5» и «Корнод – м2» – основных и наиболее часто встречающихся машин из тех, что на данный момент используются в палубной авиации.

Как вам известно, наша База готовит пилотов для крейсеров и авианосцев Восточного Флота, а учебные авиалёты покажут, к полётам на каком классе вы лучше подходите. Как показывает мой личный опыт, первые три полёта на симуляторе безошибочно определяют это. Надеюсь, все вы хорошо помните теорию, которую мы читали в классе. Теперь настала пора переходить к практике. Когда отработаем взлёт, полёт и посадку на симуляторах, перейдём к полётам на настоящих учебных машинах, когда определим тот класс, на который я буду вас готовить, перейдём к симуляции боевой обстановки и полётам на реальных боевых авиалётах вашего класса. Этим мы и будем заниматься оставшиеся три месяца обучения ежедневно, – он нажал какие-то кнопки на консоли управления, и крышки трёх яиц пришли в движение – они стали откидываться вверх, точь-в-точь как фонари кабин настоящих машин.

– Так, Дементьев, Висдеш и Каринеш, пойдёмте со мной, вы, как усвоившие теоретический материал на «отлично», попробуете первыми, остальные, глядя на вас, смогут освежить свою память, – сказал Валенсес и повёл их троих к открывшимся симуляторам. Возле первого он остановился, взял приставленную к опоре лесенку и переставил её к корпусу симулятора.

– Вы должны в точности следовать моим инструкциям, – сказал он, – Висдеш, забирайся.

Тот послушно вскарабкался по лесенке и разместился в кресле внутри, спинка которого была видна даже снизу.

– Дементьев, переставьте лестницу, пожалуйста, – сказал ему Валенсес, и Серёга послушно убрал лесенку на место. В условиях боевого корабля этим занимались люди из палубной команды, Дементьев знал это и понимал, что сейчас специально для этого человека выделять никто не станет, и делать всё это предстоит самим.

А Валенсес повёл его и Дераса к следующему симулятору, в котором и разместился Каринеш. Серёга занял место последним, вскарабкавшись и устроившись внутри симулятора.

От увиденного у него перехватило дух – внутри всё в точности соответствовало изученным ими по экрану в учебном классе Валенсеса пультам. Справа располагался пульт параметров системы, слева – пульт связи, прямо впереди – штурвал и шесть экранов. Первый, самый широкий, выше трёх остальных, это экран состояния машины. На нём был изображён сам авиалёт в двух проекциях – вид сзади и вид сбоку, схематично были отображены закрылки и перья рулей, крылья и даже турбины. Сейчас машина находилась в строго горизонтальном положении, и Серёга знал – если она наклонит нос или крыло в сторону, экран в точности это отобразит. Если какой-либо узел или агрегат получит повреждение или в нём возникнет неисправность, на экране состояния это немедленно будет отображено красным светом, а внизу появится соответствующая надпись. Сразу под ним – такой же широкий экран навигационного бортового компьютера, в памяти которого сохранялась карта местности, координаты самых важных объектов на ней и положение авиалёта на карте.

Ниже шли два экрана радара. Один показывал расположение целей в проекции сверху, второй – в проекции вида вперёд. Каждому импульсу цели или объекта тут же присваивались числа над и под импульсом объекта: его курс и скорость, что позволяло определить один и тот же объект на двух разных экранах.

Ещё ниже шли экраны вида вниз и экран вида назад, две камеры давали увеличенное изображение, кратность которого можно было тут же отрегулировать кнопками.

Слева и спереди, между центральным пультом и пультом связи, находился пульт навигации, на котором находились регуляторы тяги турбин, положения закрылков, переводчик горизонтальной тяги в вертикальную и прочие кнопки и регуляторы, необходимые для управления полётом боевой машины. Правее центрального пульта находился пульт управления огнём, где можно было переключить режимы огня, заблокировать самонаведение или наоборот включить его, выбрать вывод точек подвески на гашетки штурвала…

Серёга вспоминал, какая клавиша зачем, сокращения названий кнопок тут же послушно всплывали из памяти. Скосился на пульт связи – два приёмопередатчика, один ближнего, второй дальнего радиуса действия. Тут же в разъём вставлен штекер, провод от него тянется к шлему, в который встроены наушники и микрофон. Сам шлем лежит там же, защитное тёмное стекло поднято, а системы дыхания, как на земных самолётах, здесь нет и быть не может – другая атмосфера, другие высоты и скорости.

– Так, Дементьев, Висдеш, Каринеш, внимание! Кто из вас забыл, как включать ближнюю связь? Молчите? Значит, не помнящих нет… Итак, сейчас одеваете шлемы, включаете рации ближней связи и в точности выполняете мои указания. Всё ясно?

– Да, глайнес! – слабо отозвалось три голоса.

– Вот и отлично, – отметил Валенсес и двинулся к пульту управления у дальней стены, где и стояли остальные из арсиана.

– Так-так, вот это нам знакомо… Значит, штекер вставлен, одеваем шлем, застёжка ремешка на подбородке должна быть где-то у левого виска. Здесь? Ага, здесь, вот и отлично… Хм, шлем великоват, зараза, ну да ничего, резко головой мотать не будем… Теперь который тумблер включают рацию? Кажется, вот этот… Точно этот, – сам с собой мысленно заговорил Дементьев, осваиваясь в кабине симулятора, – Так. Теперь вот эта кнопка – включение приёмника, вот эта – передатчика… Включаем обе – и ура, ближняя связь работает. Должна, вроде…

– Говорит глайнес Валенсес, – раздалось в наушниках шлема, – Доложить об успешном включении радиосвязи.

– Ривонек Висдеш успешно, – раздалось ответное.

– Ривонек Каринеш успешно.

– Ривонек Дементьев успешно.

– Хорошо, теперь запоминайте – ваш позывной соответствует порядковому номеру симулятора, рассаживал я вас по ним в том же порядке. То есть Висдеш, вы первый, Каринеш – второй, Дементьев – третий, как поняли?

– Висдеш первый, понял.

– Второй, Каринеш, понял.

– Третий, Дементьев, понял.

– Хорошо. Сейчас закрываете кабину, спустя какое-то время загрузится учебная программа. Будьте внимательны, я не случайно рассадил вас первыми – на экранах на стене в зале будет отображаться та же программа, только на них ваша машина будет видна со стороны, а не из кабины, понятно? Помимо изображения я включил трансляцию переговоров с вами, так что ваши друзья будут слышать наши с вами переговоры. Поэтому постарайтесь не допускать ошибок, за вами смотрят другие, это им поможет в дальнейшем, а при переговорах старайтесь не перебивать друг друга. На мои вопросы отвечать в порядке номеров, всё понятно?

– Первый понял, – отозвался Висдеш.

– Понял второй, – подтвердил Каринеш.

– Третий понял, – откликнулся Серёга, чувствуя, что ему становится не по себе от того, что весь арсиан сейчас наблюдает за ними.

– Отлично. Если возникнут какие-то вопросы, что-то забыли или даже хотя бы возникли сомнения – не стесняйтесь, спрашивайте, будет легче и вам, и другим. Расслабьтесь, это не настоящий полёт, лишние волнения ни к чему. Реалистичность будет максимальной, кабина подвешена на подвижном соединении, поэтому не удивляйтесь, если, наклоняя нос машины, почувствуете, что кабина наклонилась. Это сделано для наибольшего соответствия реальности. Главное не забывайте, что имеете дело с симулятором. А теперь внимание. Пристегнуть ремни, закрыть кабину, по готовности доложить!

Серёга нащупал соединённые крест-накрест ремни по бокам кресла пилота, защёлкнул застежку на груди. Ремни сразу же натянулись, плотно прижав его к креслу, но в то же время ничуть не давя на тело. Теперь надо закрыть кабину – ну, это мы проходили, помним, это переключатель на пульте параметров системы справа. Вот он, родной, его мы в верхнее положение переведём…

Дрогнула открытая крышка, стала быстро опускаться, скрывая Серёгу от окружающего мира. Почти закрылась, через узкую щель пробился последний лучик света – стало темно, чавкнула мягкая прокладка, герметично прижатая крышкой кабины к основному корпусу. В тот же момент кабину заливает голубоватый свет – крышка кабины изнутри оказывается одним сплошным экраном.

– Третий готов, – докладывает Серёга. Он напряжён, сосредоточен.

– Первый, готовность подтверждаю, – спокойный голос Висдеша.

– Готов второй, – в голосе Каринеша сдавленные нотки полнейшего восторга от происходящего.

– Хорошо, запускаю программу, – отвечает Валенсес, – Помните, что все три симулятора соединены в одну сеть, так что сейчас увидите симуляцию программой авиалётов друг друга.

Экраны на миг гаснут, снова мрак, но на сей раз уже не полный – на пультах справа и слева горят красные и зелёные индикаторы. Экраны оживают, и у Серёги восторженно замирает сердце. Он больше не внутри яйца симулятора, нет – экраны с реалистичностью до малейшей детали отображают посадочную площадку, авиалёт слева, ясное небо, травку и холмы вдалеке справа. Далеко впереди на горизонте видны облачка, чуть дрожащие в мареве нагретого, поднимающегося вверх воздуха.

– Арха-ак меня подери, – слышится чуть ли не благоговейный голос Каринеша.

– Тут всё как настоящее, ребята! – говорит Висдеш, который не забыл, что их переговоры слышны остальному арсиану.

– Если б не знал, что это симулятор, подумал бы, что в реальной машине нахожусь, – выражает свои мысли Серёга.

– Засоряете эфир, – упрекает их Валенсес, – Все переговоры по рации только по делу, запомните это. Так, все экраны выключены, сначала включаем их.

Серёга наклоняется вперёд, преодолевая натяжение ремней – те сначала резко сопротивляются, потом ослабевают. Шесть кнопок включения питания возле каждого экрана на передней панели, то есть пульте индикации, Серёга нажимает их по очереди – появляется изображение. Радар показывает два дружественных объекта слева на одной с Серёгой высоте, почти рядом – программа учитывает даже их. Теперь самое главное – две клавиши на панели прямо впереди, Серёга нажимает обе – оживает фонарь кабины. Прямо посредине появляется кружок с разметкой не на триста шестьдесят градусов даже, а на четыреста эмиадийских тисанов. Посредине жирный широкий белый крестик, его горизонтальная чёрточка пересекается с отметкой «ноль» на вертикальной линейке левее кружка, что по центру. Это линейка указателя угла возвышения – снижения, она передвигается вверх или вниз в зависимости от угла наклона носа машины к горизонтали.