Текст книги "Сказка о ночном музыканте"

Им нужно было их объединить.

Меж тем, два брата сытно подкрепились,

Вина не смея только лишь испить.

И то понятно. Спать они боялись.

Явиться мог, кто прежде приходил

С намереньем вонзить кинжал в Давида.

Скрипач случайно тело отстранил.

Чтоб передать понятнее задумки,

Стал музыкант божественно играть.

Под музыку запели звонко птицы,

Цветы листочки стали распускать,

Лучами заиграло ярко солнце,

Искрясь отображением в воде,

Откликнулась вся матушка природа,

Рай, в красках создавая на земле.

В момент, когда скрипач остановился,

Успев раскрыть особый дивный мир,

Он ощутил непризрачное счастье.

Его им кто-то будто опоил.

«Как думаешь, таким я трону душу

Подземных и таинственных девиц?

Ты слышал? Мне открыто подпевали

Своими голосами стаи птиц!

Как мне б хотелось эдакой игрою

Красавиц превращённых удивить.

Быть может, мне сегодня так удастся

Ещё одну из трёх разговорить».

А Лазарь до сих пор под впечатленьем

Игры волшебной тихо восседал.

«Будь я при звуках этих на их месте,

То непременно всё бы рассказал.

И знаешь, мне подумалось, что можно

Период пребывания продлить.

Ждать полночи не стоит. Нам придётся

До входа раньше прежнего доплыть.

Мы даже не воспользуемся лодкой,

Хотя её возможно отыскать.

Но ты же понимаешь, нам внимание

К себе нельзя напрасно привлекать.

Возьми-ка лучше в руки колокольчик.

Кто знает, может жители воды

На звон, как и другие, отзовутся,

И выплывут к тебе из темноты.

И предпринять подобное нам стоит.

Им ведом скрытый вход наверняка.

С их помощью легко продлить общенье.

Нам каждая минута дорога».

«Всё так. Осталось соблюсти условье:

«Чтоб там не прерывалась тишина!».

Змея чуть слышно, средь травы шипела,

И всё-таки была, увы, слышна.

Давай пойдём немного искупнёмся,

При свете дня подарком позвеним,

И если нам удача улыбнётся –

С живущими в воде, поговорим».

Друзья ушли сокрыто, не желая,

Чтоб кто-то их прогулке помешал,

Когда же они к озеру добрались

И чудный колокольчик зазвучал,

Из глубины мгновенно показалась

Щитками наряжённая спина,

Длиною в полтора десятков метров,

Похожего на мостик, осетра.

Но он был не один. Явились также

Озёрные работники-бобры,

И именно они заговорили

С владельцем подношения «сестры»:

«Приветствуем, хозяин колокольца!

Нас пригласил сюда волшебный звук.

Раз ты владеешь чудом, без сомнений

Считай, что каждый прибывший – твой друг!

Мы полностью в твоём распоряженье.

Осётр приплывший слышит, хоть молчит.

Но если позовёшь его на помощь,

То он себя мгновенно проявит».

Замешкался Давид, ведь он впервые

Увидел великана среди рыб.

Такими точно мелкая речушка

Похвастаться желая, не кишит.

Да и бобров встречать не приходилось.

Но Лазарь о животных ведал всё:

О ценном, дорогом красивом мехе,

Как ими быстро строится жильё…

Что ж, плотники сейчас бы пригодились.

И потому брат обратился к ним:

«Задерживаться долго мы не смеем,

Я вам скажу, что хочет господин.

Нам к ночи нужен плот – добротный, прочный.

На брёвнах должны будут усидеть

Два крепких по сложенью человека.

Им надлежит с поклажей уцелеть.

Конструкцию для плаванья придётся

Доставить, где сокрыт волшебный вход,

Хозяина с попутчиком оставить,

Когда вода от берега уйдёт,

Но в час озёрной массы возвращенья,

Подать и проводить тот плот назад.

Сумеете – хозяин колокольца

Найдёт пути к свержению преград

Мешающих тому, чтоб воцарились

Опять любовь и счастье на земле.

Прошу лишь никому не проболтайтесь,

Что будете на нашей стороне».

Дослушав разговор, большая рыба,

Вильнув хвостом, в глубины уплыла,

Желая показать, что в этом деле

Пока себе работы не нашла.

Бобры Давиду низко поклонились,

Дав слово, что исполнят просьбу в срок.

А юноши тотчас же удалились.

Никто из них остаться там не мог.

Пока друзья в хоромы возвращались,

В течение неблизкого пути

Всё время говорил один лишь Лазарь:

«Сегодня мне с тобою не идти.

Ты ночью позовёшь к себе Ивана,

Ведь силы старшему не занимать.

Что для него какая-то верёвка?

Он с лёгкостью коня может поднять!

Ты только об условии молчанья

Заранее его предупреди.

И как бы ни сложилась обстановка,

Прошу, один в пещеру не ходи.

Я думаю, тебе теперь придётся

Три чашки взять отборного зерна,

И для воды три маленькие плошки,

Чтоб каждая была отделена.

Возможно только так ты, братец, сможешь

Голубок меж собой разъединить,

И с каждою о тайне недоступной,

Хоть несколько минут поговорить.

Нам важно знать, что всё же означают

Сокрытые в коробку пояса?

При помощи материи удастся

Продлить общенье лишь на полчаса.

Но даже это станет нам подарком.

Душой раскрывшись, долго не играй.

Пусть девы возжелают новой встречи.

Их интерес поярче разжигай!

До вечера побуду я с тобою.

При отдыхе тебя постерегу.

Иван окажет помощь только ночью.

К торговцу снова я с тобой пойду».

Вот так они за тихим разговором

До стен дворца спокойно добрели.

Орлы на звон волшебный отозвавшись,

До окон их мгновенно донесли.

Когда же братья ловко внутрь взобрались,

Их снова ожидал большой сюрприз –

Лежащая на столике записка:

«Не проще ль через дверь спускаться вниз?

А если так не нравится охрана –

Не стоит в сон дворец весь погружать.

Любой, прознавший это, неприятель

Нас «голыми руками» может взять!

Никто не запрещал гулять по саду,

Частично по огромному дворцу.

Ты гость и уж, конечно же, не пленник,

Прошу лишь, соответствуй мудрецу!»

Давида, как мальчишку отругали,

Хотя он был действительно не прав,

Стараясь отлучаться незаметно,

Глубокий сон в помощники призвав.

Но с ним ведь точно так же поступали.

Меньшой из братьев думать стал, как быть?

А музыкант, исследовав палату,

О том задумал камень расспросить.

Услышав, что никто не потревожит,

И ничего другим не передаст,

Давид достал таинственный подарок –

Неброский, голубой и твёрдый пласт.

Немножечко потёр его, и снова

Случилось, как свершалось с ним всегда.

На место цвета нежно-голубого

Пришла внутрь камня снова темнота.

Взгляд скрипача в пространство погрузился.

С явленьем света юноша спросил:

«Я прежде усыпить людей старался,

Когда из стен дворцовых выходил.

И поступал так, в общем, не подумав.

Любой злодей про это мог прознать

И захватить трон, власть – что б захотелось.

По счастью удалось то миновать.

Вести себя так дальше не годится,

Хоть нужно незаметно уходить.

Но как иначе тайно отлучиться

Не знаю… Дай совет, как поступить?»

Раздался голос: «Встретившись с торговцем –

Проси чуть-чуть отсыпать порошка,

Который изменяет внешний облик

На время – не на долгие века.

Ходить другим сумеешь, сколько хочешь,

Пока с большою силой не чихнёшь.

Пыль вылетит, при этом ты мгновенно

Свой прежний облик тут же обретёшь.

Коварный тебе в этом не откажет,

И просьбу эту выполнит тотчас,

Хотя подарит, думаю, немного,

Воспользоваться дав до двух, трёх раз.

Не бойся, что войдёшь таким в пещеру.

Каким бы не сумел себя явить,

Девицы твою сущность распознают,

Ведь будут лишь с душою говорить.

Они её прекрасно созерцают,

В мгновение поймут, кто к ним пришёл.

Ты можешь двойника создать на время,

Иллюзию создав, что не ушёл.

И вот ещё, размножь себе дорожку,

А также ткань два раза для себя.

И контролируй чётко место, время,

Когда чихнуть возможно и нельзя.

Сегодня усыпи всех, как и прежде.

Дворцу извне пока враг не грозит,

А тот, кто рядом с вами затаился,

Пусть крепким сном как можно дольше спит.

О главном не забудь, что твоя сила

Сокрыта в скрипке, сердце и игре.

Запоминай услышанные звуки.

Они сыграют роль в твоей судьбе».

Волшебный камень изнутри закрылся,

Сменив свой тёмный цвет на голубой.

А музыкант стал внутренне спокоен

И всё отобразил своей игрой.

В то время Лазарь загадал иное.

Он вновь желал использовать змею,

Вернее её армию собратьев –

Ползучую, сокрытую семью.

Они б осведомителей сдержали,

Сумели бы собою их отвлечь,

Чтоб ненароком те не передали

О времени и месте тайных встреч.

Когда друзья друг с другом поделились,

Решили так, что тихая игра

Сначала усыпит в ночи лишь стражу,

Что выставлена будет у окна

И тех, что у дверей стоят, конечно.

Другие без того в ночи уснут,

А утром им помогут уже змеи,

Которые на зов их приползут.

Давид лёг спать, хоть было ещё рано.

Его покой брат младший охранял,

Прислушиваясь к каждому из звуков,

И всякое движенье примечал.

Вдруг в комнату подул холодный ветер.

Портьера взволновалась на окне.

И Лазарь очень явственно увидел

Горбатое виденье на стене.

Не сразу облик парня проявился.

Казалось, что он всасывал в себя

Бескрайнее обилье ярких красок,

Чтоб выглядеть живым при свете дня.

Горбун меньшого брата не чурался,

Напротив, он с ним сам заговорил:

«Я знаю, что неведомый пришелец

Вчера чуть музыканта не убил!

Кто он такой? – я вскоре разузнаю.

Что движет им? – вот истинный вопрос!

По личной воле или указанью

Оружие над юношей занёс?

Стараюсь быть незримо рядом с вами.

Но, это будет, всё же, не всегда,

А только если скажешь: «Свежий ветер

Пусть твой служитель явится сюда!»

Однако я вернулся не за этим.

Вчера я позабыл тебе сказать

О том, что музыкант сегодня должен

Для ускоренья дела разузнать.

Так вот, по землям края разметалась

Не очень-то высокая гора.

Она собой похожа на Дракона,

И проявляет нрав свой иногда,

Обрушиваясь сильным камнепадом

Иль проливаясь пламенным огнём.

И это как-то связано, поверь мне,

С тем самым, мной закрытым кузовком.

Пусть парень обратит на то вниманье.

Мной говорится всё не просто так…

Чтоб от горба быстрей освободиться,

Я в этом деле друг вам, а не враг!»

Но Лазарь не успел ему ответить,

И что-то в знак согласия сказать.

Исчез насторожившийся пришелец,

А в дверь их громко начали стучать.

Стук предварял придворных появленье.

Внесли подносы с вкусною едой.

Давид предстал пред ними отдохнувшим,

Довольным внешним миром и собой.

Один из визитёров, поклонившись,

С особою учтивостью спросил:

«Вы что-нибудь желаете помимо?

Коль да – мы всё исполним, господин!»

А что ещё Давиду было нужно? –

Свободы, без пригляда за спиной.

Он произнёс: «Хочу сказать спасибо,

За то, что вы так нянчитесь со мной,

Но я ведь музыкант и мне всё время

Желательно работать и играть.

Я должен умножать своё уменье,

И то, что прежде знал не растерять,

Поэтому прошу не беспокоить

Меня теперь хотя бы до утра.

А главное, пусть вас не раздражает,

Что музыка в ночи будет слышна.

Прошу создать особые условья,

Ведь вы должны прекрасно понимать,

Что если сердце песнею запело –

Полёт души нельзя ничем сдержать».

Средь слуг главнейший, чинно поклонился,

Сказав: «Я пожеланье передам»,

И вновь склонившись, к тем словам добавил:

«Я прослежу за исполненьем сам».

Пришедшие спокойно развернулись,

И вышли, затворив дверь за собой.

Давид же посмотрев на изобилье,

Решил себя порадовать едой.

Но в тот момент неведомая сила

Заставила себя остановить.

Возможно потому, что кто-то снова

Его стремиться быстро усыпить?

А ароматы яств к себе манили,

Как будто соревнуясь меж собой.

Ещё б чуть-чуть и парень не сдержался б,

Но Лазарь произнёс: «Не ешь! Постой!

Не знаю почему, но я уверен,

Что ты чутьем сумеешь распознать

Которое из блюд преподнесённых,

Мы можем без опаски принимать».

И вдруг из-под кровати показалась

Знакомая, гремучая змея.

«Не нужно распылять свои таланты.

Что можно есть вам, перечислю я.

Присутствуя при их приготовлении,

Теперь мне очень просто указать,

Что именно на груженом подносе,

Вас тут же не заставит крепко спать!

И это сделать мне не так уж сложно.

Здесь только хлеб, а из питья – вода

Насытят вас и простотой своею

Не принесут нисколечко вреда.

Уж если очень хочется другого –

Звоните в колокольчик и тотчас

Появится иное угощенье,

Чем потчуют правителя сейчас.

А этим нужно просто поделиться

С расставленной охраной за стеной.

Такого отродясь они не ели.

Для них то будет ужин неземной!»

Змея, сказав всё это, прихватила

Кусочек мяса птицы со стола,

При этом, уползая, прошипела:

«Давно поев, я сладко не спала».

«Ну вот, играть в ночи уже не нужно.

Теперь решится всё само собой.

Я ухожу, а ты зови Ивана.

Мы утром снова встретимся с тобой!»

Произнеся всё это, Лазарь быстро

Ушёл через открытое окно.

Давид вслед прошептал ему «Спасибо»,

И тот исчез, как не было его.

До вечера недолго оставалось.

Печаль на сердце юноши легла.

Давид прижал к груди как деву скрипку,

Вселить желая капельку тепла

И, тут же заиграл. Переживанья

Печалью вырывались из-под струн.

Вновь сердце музыканта разрывалось

От чаяний и захвативших дум.

Немного облегчив тем самым душу,

Давид попил, что можно и поел,

Затем за дверь свою неспешно вышел,

Сказав, что прогуляться захотел,

При этом он добавил, между прочим:

«Возьмите, что осталось на столе.

Я сыт, и мне б хотелось поделиться

Едою, предоставленною мне».

Он тут же без задержки в сад спустился,

А слуги, ощущая аромат,

Не удержались, чтобы не отведать,

Что высшие придворные едят.

Вкушая вкусный ужин – повалились,

И было это ведь немудрено.

Пропитаны все блюда были зельем,

И им же было сдобрено вино.

Давид природой дивной наслаждался,

Не замечая слежки за собой.

Он мысленно манил к себе минуты,

Когда он взглядом встретится с луной.

Присев в беседке, время не теряя,

В чудесный колокольчик позвонил,

Прося с зерном доставить ему чаши,

Чтоб так он птиц-девиц разъединил,

Воды из родника или фонтана,

Отдав всё ж предпочтенье ключевой.

Прибывшие на зов, пустились рьяно

Желанье исполнять, шурша травой.

Сначала принесли резные плошки,

Потом доверху ссыпали зерно

Вчерашние, услужливые крысы.

Орлы ж ему доставили вино.

Один из них сказал: «Не удивляйся.

Так велено. Ты спросишь: «Для чего?»

А чтоб язык быстрее развязался

У тех, кто пригубит чуть-чуть его».

Желание исполнив, птицы скрылись,

Давид всё принесённое убрал,

И вслух необходимыми словами

К себе Ивана тотчас же позвал.

Зашевелил траву приятный ветер.

С его порывом появился брат.

Он награждён был небывалой мощью

И был сильнее младшего в сто крат.

Друзья пожали руки и обнялись.

Иван промолвил: «Свидеться с тобой

Я очень рад. И что не забываешь,

Ценю, не притворяясь, дорогой!

Рассказывай теперь о затрудненьях.

Всем чем могу, бесспорно, помогу.

Один, возможно, в поле и не воин,

Но вместе, мы дадим отпор врагу!»

А музыкант ответил: «Нам не нужно

Пока бороться или воевать.

Ты должен быть со мною этой ночью,

Чтоб на полоске тело удержать

И вытащить обратно, коль придётся.

Зачем нужна мне сила – ты поймёшь.

Исполнить только ты такое можешь.

Оценишь, когда в руки дар возьмёшь».

В усы свои брат старший ухмыльнулся,

Подумав, что задание – пустяк.

Понять пока в чём сложность этих действий,

Скажу вам честно, он не мог никак.

Давид же был решительно настроен,

Сказав лишь: «Мы с тобой сейчас пойдём

Под окна, где мы с Лазарем сокрыли,

Что еле донесли даже вдвоём».

В душе Иван, как прежде потешался,

Когда же он мешочек разглядел,

Так вовсе, громко вслух расхохотался –

Настолько он душой повеселел.

Скрипач тому не очень удивился,

Но тут же предложил: «Да ты возьми,

Что кажется сейчас тебе пушинкой,

А после преумножь всё раза в три…»

Силач решил поддеть поклажу пальцем,

И чуть его, бедняга, не сломал.

Поняв, что понапрасну потешался,

Он тяжесть в удивлении поднял.

«Да что там в нём тяжёлое такое?

Признаюсь, что душой смеялся зря!

Хотя причины нет для беспокойства.

Я вместе с этим удержу тебя.

При этом всём, хочу узнать подробней

Неведомые мне пока дела».

И стал Давид рассказывать Ивану

О том, куда дорожка завела.

И так они вдвоём заговорились,

Что даже не заметили, как ночь

Сменила вечер бархатный и тёплый

На темень им готовую помочь.

Про лаз, которым пользовались раньше,

Теперь пришлось обоим позабыть.

Брат старший был по-богатырски крупным.

Такое тело в «щель» не протащить.

Пришлось опять задействовать пернатых.

Да, им пришлось умножиться числом.

Давид для них был пёрышком, Ивана ж

Они несли, поверьте мне, с трудом.

Не жалуясь на тягость, опустили

Обоих на заветном берегу,

И снова в неизвестность удалились…

Куда? – сказать вам точно не могу.

До полночи недолго оставалось,

Давид искал глазами, где же плот,

Что должен сделан к ночи был бобрами?

Глядит, а связка брёвен их уж ждёт!

Помощники на славу постарались.

Там было даже крепкое весло

И длинный шест, хотя Давид не ведал,

Как правильно использовать его.

Зато для брата старшего картина

Была на удивление ясна.

Его немного только изумило,

Как плот не унесла с собой волна.

И только подойдя чуть-чуть поближе,

Присматриваясь, поняли они,

Что были в темноте на этом месте,

На радость или горе, не одни.

Из вод, как продолжение виднелась

Большая часть чешуйчатой спины,

А на плоту безропотно сидели

Готовые к отплытию бобры.

Как только разместились рядом братья –

Осётр толкнул строение хвостом,

И плот поплыл вдоль берега так быстро,

Что «плотники» лишь правили веслом.

Ивану было даже неудобно,

Что он от дел был ими отстранён.

Ему казалось, что они прекрасно

Управиться могли теперь вдвоём.

Но он опять наивно ошибался.

Настала полночь, поднялась луна,

И, забурлив, как было это прежде,

Край берега покинула волна.

Животные плавсредство придержали,

Позволив «пассажирам» так сойти,

Чтоб те не только ноги не смочили,

А в тёмное пространство вмиг вошли.

Иван, предупреждённый о молчанье,

Дела исправно, тихо исполнял.

В пещере, донеся мешок до края,

Он юношу тесьмою обвязал,

Затем спустил тончайшую дорожку,

На край её, ступив своей ногой,

И так, чтобы водой потом не смыло,

На всякий случай закрепил другой.

Капель звучать лишь только начинала,

В потоки водопада не слилась.

В руках полоска ткани развернулась

И звёздами мельчайшими зажглась.

Давид, не тратя времени, спустился.

Ему теперь достаточен был свет,

Чтоб в полутемноте не оступиться,

И не шагнуть туда, где тверди нет.

Когда огнём пещера озарилась,

Скрипач уже уверено стоял

На мягких травах внутренней поляны

И с зёрнышками чашки расставлял.

Чего он так боялся – не случилось.

Брат старший устоял в потоке вод

Как вросший дуб иль каменная глыба,

Держа тесьму с дорожкой без хлопот.

Для скрипача теперь было привычным

Смотреть на то, как камни поднялись,

На то, что прилетели чудо-птицы,

Что ниоткуда, кажется, взялись.

Он очень удивлён был, что голубки

Отведали немножечко вина

И после на зерно переключились.

Клевать из них не стала лишь одна,

Которую схватил храбрец за лапки,

При этом, как и в прошлый раз, склонясь.

Как первая, та парня не клевала,

Крылом лишь повела освободясь.

Она взглянула вверх, затем вспорхнула,

Круг сделав, задержалась в вышине,

И к сёстрам не желая возвращаться,

Присела у Ивана на плече,

На ухо ему что-то прогурлила,

Достала лучезарный изумруд,

В карман его нагрудный положила…

Силач почувствовал, как слёзы очи жгут.

Внутри мужчины что-то пробудилось.

В нём сердце раскрывалось, как цветок,

Тем самым его память оживляя

О девушке внушающей восторг.

Голубка же немного посидела,

Легко коснулась крылышком лица

И к сёстрам на поляну улетела,

Где образ юной девы обрела.

Давид был удивлён не меньше брата,

Душа его возвысилась давно.

Он понял то, что птаха прогурлила:

«Возьми мой камень и храни его.

Расстанься с ним лишь встретившись с Драконом.

Мне радостно увидеться с тобой.

Почувствуй, чары сердце покидают.

Добейся нашей встречи, дорогой».

Но музыкант явился не за этим,

Он должен был сейчас разговорить

Одну из трёх, играя лишь душою

И этим откровенье заслужить.

Девица в изумрудах трепетала.

Давид всё это в музыку вложил.

Пещера нежным светом засияла,

Когда он сердце звуками раскрыл.

Иван игру волшебную не слышал,

Лишь нежность с теплотою ощущал.

Красавица в зелёном воспарила,

Но только не к нему, как ожидал.

Казалось, что девица посмотрела

С блаженством и восторгом в пустоту,

И вдруг не ясно с кем заговорила,

Когда Давид прервал свою игру:

«Таинственный пришелец, ты сегодня

Коснулся струн израненной души.

Мне чудилось, что я сама с собою

Общаюсь в этой сказочной тиши.

Ты знаешь обо мне, всё понимаешь.

В моём лице – ты друга приобрёл.

Частично убралось одно заклятье,

Когда мне наречённого привёл.

Вчера ты приманил сестру меньшую,

Однако в совпаденье не попал.

Поэтому твой брат не пробудился,

И сердцем своим вновь не воспылал,

А чтобы предсказание свершилось,

Должна вначале каждая из нас

Вручить тому, кто сердцу её дорог,

Свой камень, как я сделала сейчас.

Они помогут головы Дракона,

Себе в момент поднятья подчинить.

Там где-то и коробка с поясами,

Что сможет братьев вновь объединить.

Теперь ступай. Дорожка сократилась.

Спеши. Вернуться можешь не успеть.

Как жаль, что музыкант ты, а не птица,

И не сумеешь быстро улететь».

Когда душа вновь в тело возвращалась,

Давид заметил, что Иван не спал,

Он за тесьму тащил его к дорожке,

И так, что парень к краю успевал.

На высоте, в последнее мгновенье

Скрипач схватился за ступень рукой,

Но вряд ли бы при этом удержался,

Ведь тело тяжело было собой.

Оно казалось сто пудовой гирей,

А может тяжелее во сто крат.

В то время, свои силы не жалея,

Ему помог взобраться быстро брат.

Он вытянул беднягу на дорожку,

Возможность, предоставив вверх идти,

И, слава Богу, слова не промолвил,

На этом протяжении пути.

И только лишь когда скрипач был рядом,

А лестница свернулась вновь в рулон,

Иван вздохнул с огромным облегченьем.

Он рад был, что всё кончилось добром.

Давид дорожку взял, а старший скоро

В клубок тесьму тяжёлую смотал,

В мешочек положил и с музыкантом

На волю из пещеры побежал.

И вовремя – вода уж прибывала.

У входа ожидал с бобрами плот.

Как только на него они вскочили,

Тот поднят был потоком пришлых вод.

Спина огромной рыбы замелькала.

Ударил хвост о брёвна, чтоб они

Путь по воде свершили побыстрее,

И к берегу поближе подошли.

Доставленные к месту, поклонились,

Помощникам сказав: «Благодарим!»

Давид незамедлительно добавил:

«Мы завтра, вновь, то место посетим.

Я буду вас просить помочь нам снова.

Мы будем здесь опять в тот самый час,

Когда луна поднимется на небо,

И светом обласкает нежно нас».

Бобёр ответил юноше: «Исполним!»

Скрипач склонился лапочку пожать

Тому, кто отвечал ему всё время,

И понял – ему б жизни не видать,

Коль вдвое он в то время не согнулся.

Над ним сверкнуло острое копьё

И тут же глубоко воткнуло в берег

Отравленное кем-то остриё.

Да, это, я скажу вам, было страшно.

В ночи не видно было никого.

И как в змею шипящую недавно,

За разговор прицелились в него.

Зверюшки в рассыпную разбежались,

Огромнейшая рыба уплыла,

Иван был бледен и обескуражен,

Поняв, что здесь ведётся не игра.

Схватив Давида, словно вещь, подмышку,

Он с мест тех, словно ветер, побежал.

А тот, кто это сделал, недовольно

За всем происходящим наблюдал.

Забрать копьё обратно не случилось.

Злость вместе с силой в никуда ушла.

Да и чего теперь было гневиться,

Когда вновь воцарилась тишина?

Иван у стен дворца остановился,

Дал скрипачу возможность позвенеть

Волшебным, необычным колокольцем,

Так, чтоб преграду стен преодолеть.

По зову, птицы стаей прилетели,

В количестве побольше, чем тогда.

Снесли обоих до беседки сада,

И скрылись с глаз, неведомо куда.

Вокруг всё было тихо. Люди спали

Спокойным, беспробудным, мирным сном.

Давид поведал тихими словами

О камушке особо дорогом,

Прося Ивана, чтоб тот непременно

Полученный подарок уберёг,

Что завтра он пойдёт со средним братом,

Тесьму, бесспорно, больше не возьмёт.

Теперь Давида очень волновало

Как можно трёх голубок различить?

Кого из них спугнуть в пещере должен,

Кого лишь просто сытно накормить?

Иван достал играющий роль камень,

В ладони драгоценность покатал,

И всё, что было с ним, припоминая,

Подумав, вот что юноше сказал:

«Ты видишь, этот камушек – зелёный.

И коготки у птицы были в цвет.

Возможно, это явится подсказкой,

И даст тебе желаемый ответ.

Не знаю, как ты завтра всё успеешь.

Тесьма на самом деле тяжела.

Однако в эту ночь тебя в пещере

Спасла, бесспорно, именно она,

А после – что нечаянно склонился…

Ты что-то знаешь братец о копье?

Коль да – неплохо б было поделиться,

И это донести заранее мне».

Что мог сказать Давид сейчас Ивану?

«Колдун коварный в дубе пребывал.

На озере за тишь, боролся кто-то,

Кто, злясь, змею камнями закидал.

Ему теперь везде небезопасно.

До этого за день – воткнут был нож.

Пришелец, что с проклятьем покушался,

Скорей на незнакомца был похож.

Он точно описать его не может,

Ведь образ растворился, словно дым.

В мечтах того, кому он так мешает,

Он видится, бесспорно, неживым!

Разгадка находилась где-то рядом,

Чем многим путь сумел он перейти…»

Вот коротко, что юноша до брата

Смог в качестве ответа донести.

Закончил тем, что нужно возвращаться.

Вот – вот свои права уступит ночь,

И нужно звать к себе меньшого брата,

Чтоб тот смекалкой смог ему помочь.

Конечно, отступать Давид не думал.

Иван сказал: «Неважные дела.

Я в комнате тебя покараулю,

Глаз не сомкну до самого утра.

А в нужный час свершим вновь перемену.

Мы друг за друга постоим горой!

Уверен, когда вновь соединимся –

Всё воздадим обидчикам с лихвой!»

Они вошли спокойно в дверь палаты,

Где стражники валялись на полу.

Несчастным удалось поесть немного,

Пусть вкусную, но «сонную» еду.

Иван из помещенья бедных вынес,

К стене за дверью тихо прислонил,

И, уложив спать названого брата,

Покой его с молитвами хранил.

Он думал с теплотою о девице,

Что даже став собой, могла летать.

Вот если б брат, подобно лёгкой птице,

Сумел бы себя также поднимать!

Его невеста явно обладала

Доступным, необычным волшебством.

Иван мечтал, при пробуждении брата

Узнать, сидит ли сила эта в нём?

А может у лукавого торговца,

Взамен дорожки чудной и тесьмы

Спросить необходимое им чудо,

Иль просто взять на день иль два взаймы?

Так старший брат продумал до рассвета.

При нём никто в палату не пролез.

По крайней мере, так ему казалось,

Хотя горбун явился и исчез.

Иван уверен был, что занавеска

Пошла от ветра лёгкою волной,

Он в мыслях не держал, что трепет ткани

Мог, вызван быть причиною другой.

Горбун же предпочёл на сей раз скрыться.

Он здесь другого встретить ожидал.

Возможно, будь сейчас в том месте Лазарь,

Он вышел бы и что-то рассказал.

Да что гадать? Случилось, что случилось!

За окнами сдавала ночь права,

Мельчайшею, прозрачною росою

В саду покрылась мягкая трава.

Давид, как прежде жив в пещере звуков,

С пробившимся лучом на землю – встал.

Позволить себе нежиться подольше

Нельзя было – он это понимал.

Ему пришлось обдумать как при встрече,

Торговца можно будет удивить,

И в то же время тайные познанья

Не дать обманом хитрым раздобыть?

Иван, удостоверившись, что с братом

Всё в норме, уж собрался уходить,

Но прежде о возможном дивном чуде

Решил Давида всё-таки спросить:

«Ты знаешь, сон твой тихий охраняя,

Я думал о возможности летать.

Моя невеста этим обладала,

Хоть прежде не могла себя поднять,

Ведь как-то ей такое удаётся.

А ты летать умеешь или нет?

Мне хочется узнать при расставании,

Открыт ли и тебе такой секрет?»

«Нет! Этого как раз я не умею.

Мне самому б хотелось расспросить

Свой необычный и волшебный камень,

Как можно дар подобный получить?

Прошу тебя немного задержаться.

Ты вновь меня чуть-чуть постереги,

Чтоб в нужные недолгие минуты

Сюда незвано гости не вошли».

Иван встал у дверей, а музыканту

Всего и оставалось лишь достать

Волшебный камень, чтобы побыстрее

Вопрос интересующий задать.

Когда поверхность сильно потемнела,

И взгляд уже не видел ясный день,

Давид спросил: «Что девам помогает

Подняться ввысь и бросить сверху тень?»

И тут же ему голос с ниоткуда

Ответил: «Задал сложный ты вопрос

И в то же время правильный,

Твой братец, с заботой о тебе, его донёс!

Возможности волшебных превращений

От девушек тебе не получить,

А вот у хитреца, что на базаре,

Реально можно схожее добыть.

Подумай только, что тебе важнее –

Уменье превращаться или взлёт.

Спроси, что тебе кажется ценнее,

А выход пусть торговец сам найдёт.

Для верности, верни ему все вещи,

Чем он тебе попользоваться дал.

Размножь их, непременно, перед этим

Так, чтоб чужой об этом не узнал!»

Гладь камня с быстротою изменилась,

Цвет снова стал приятно голубым,

Давид сказал: «Иван, пойдём со мною.

Ты очень мне сейчас необходим».

Они спустились вниз через окошко,

Прошли в то место, где цветущий сад

Скрывал в себе мешочек и дорожку,

Которые вернуть нужно назад.

Затем скрипач взял в руки колокольчик,

Змею к себе звучаньем приманил

И попросил, чтоб близко к их палате

Да и сюда никто не подходил.

Достал одну из фляг своих и тут же

Размножил волшебством всё до двух раз,

И разложил подальше друг от друга,

Прикрыв ветвями от пытливых глаз.

Брат старший помогал, ведь та поклажа

Обманчиво казалась что легка.

А для Давида, что был внешне хрупок,

Была невероятно тяжела.

Когда они управились с работой,

Иван с порывом ветра улетел,

Дав слово, в нужный час к нему вернуться,

Молясь, чтоб до того брат уцелел.

Скрипач, минуты лишней не теряя,

Призвал к себе меньшого средь троих.

И Лазарь, как грибочек, подрастая,

Поднялся перед ним в единый миг.

Он счастлив был увидеть музыканта,

И рад услышать был благую весть

О совпаденье девушки с Иваном,

Что смысл иной в присутствии их есть!

Ему теперь, поверьте, не терпелось

От красной девы камень получить.

Осталось только встретиться с торговцем,

И чем-то его сильно удивить!

Рассказывать о маленьких подарках

Для каждого из братьев – ни к чему!

И то, что чары с юношей спадают,

Давид не должен говорить ему.

А вот, что есть гора вблизи отсюда,

В которой может видеться Дракон,

И то, что тайна в ней внутри сокрыта –

Поверит, ведь он с местностью знаком.

Уж если не знаком, то верно слышал.

Об этом пусть Давид и говорит,

А главное, что девы что-то знают…

Торговца это точно раздразнит!

Он станет делать всё, что лишь возможно,

Секрет желая хитростью раскрыть,

И скрипачу предложит тут же помощь,

Ведь сам был не готов туда входить.

Об этом Лазарь юноше поведал.

Давид орлов в помощники призвал,

При этом и дорожку и мешочек

Совместно с братом крепенько держал.

Вновь птицы ввысь послушно полетели,

Друзей за стены царства унесли.

И в результате быстрого движенья

Внимание ничьё не привлекли.

А юноши с тяжёлою поклажей

Шли, как и намечалось на базар,

Где их давно с огромным нетерпеньем

Уже хитрец, волнуясь, поджидал.

Увидев братьев, выдохнул, что прежде

В великом беспокойстве накопил.

И то понятно, он ведь ждал известий,

Боясь расстаться с тем, что одолжил.

Когда же ему юноши вернули

Дорожку и завязанный мешок,

Торговец, я скажу вам, растерялся.

Что ждать при этом он ведь знать не мог!

Его не успокоили вначале

Признательности добрые слова.

Он слышал, как правдива благодарность,

Что доносили искренне уста.

Когда ж Давид потом ему поведал

О необычной в их местах горе,

Он понял, что возможно уже скоро

Приблизит деву чарами к себе.

Однако, хоть и начал парень складно –

Прервал на интересном разговор,

Сказав: «Мне кто-то сильно угрожает,

Сильнее, чем то было до сих пор.

Я чувствую, что должен торопиться.