Текст книги "Глиняная Библия"

Он чувствовал себя уставшим, измученным из-за того, что был слишком напряжен в течение последних суток. Однако если ему немножко повезет, то уже завтра, рано утром, он будет дома.

Из аэропорта он позвонил дочери, и Берта с отчаянием в голосе попросила сказать ей, где он сейчас находится. Удивляясь сам себе, он заявил ей, что, если она и дальше будет вмешиваться в его жизнь, они не смогут жить под одной крышей. Берта успела всхлипнуть, прежде чем он повесил трубку.

Доехав до центра Лондона на такси, Гауссер попросил водителя остановиться за три квартала от агентства «Глоубал Груп». Он пошел по тротуару, стараясь, чтобы его походка казалась беззаботной – настолько беззаботной, насколько позволяли его измученные ноги.

Том Мартин весьма удивился, когда ему сообщили из приемной, что с ним хочет встретиться мистер Бертон.

– Вы меня поразили, – сказал он, пожимая Бертону руку.

– Почему? – невозмутимо спросил «мистер Бертон».

– Я не предполагал, что вы появитесь здесь без предупреждения. Вы могли бы прислать деньги переводом…

– Нет, так будет удобнее для нас обоих. Напишите расписку, что получили от меня полмиллиона евро, и будем считать сделку заключенной. Когда ваш человек вылетит в Ирак?

– Как только получит деньги.

– Я уже уплатил вам триста тысяч евро…

– Да, конечно, однако профессионал, который будет выполнять ваш заказ, затребовал такой вот аванс. Он все-таки будет рисковать своей жизнью.

– Видимо, уже не в первый раз.

– Да, не в первый. Однако этот заказ – специфический, потому что пока не известно, скольких человек ему предстоит устранить, какого они возраста и статуса. Кроме того, в нынешнее время на каждого, кто приезжает в Ирак, заводится досье, причем не только в полиции Саддама. Американцы сейчас тоже начеку, как, впрочем, и мои бывшие товарищи из МИ-5.

– Вы работали в британской контрразведке?

– А вы этого не знали? Я полагал, что вы знаете обо мне буквально все.

– Меня интересует не ваше прошлое, а то, чем вы занимаетесь сейчас, точнее, те услуги, которые вы предоставляете.

– Ну, в общем, я работал на ее королевское величество, но в один прекрасный день наше руководство решило, что необходимо сократить кое-кого из тех, кто был задействован в игре в «холодную войну». Нам сказали, что наша деятельность уже неактуальна, потому что противник стал другим. И в самом деле, они принялись активно создавать образ нового врага – на этот раз они выбрали арабов. На китайцев, видимо, замахнуться побоялись – слишком уж их много. Арабы, в основном, бедные люди. Хотя их правители и разбогатели на продаже нефти, большая часть арабского населения живет очень бедно, причем в арабских странах установлены диктаторские режимы, а потому народами этих стран можно легко манипулировать, постепенно все больше подогревая их недовольство. Западу нужен враг – но при этом народ, живущий по ту сторону Великой китайской стены, должен представлять собой лишь огромную массу образцовых потребителей.

– Прошу вас прекратить подобные разговоры.

– Хорошо, прекращаю.

Том Мартин написал расписку о получении полмиллиона евро, расписался и поставил печать агентства «Глоубал Груп». Затем он отдал бумагу «мистеру Бертону».

– Когда вы сообщите мне какие-нибудь новости? – спросил профессор Гауссер.

– Когда они появятся. Завтра мой человек получит деньги, а послезавтра начнет действовать. Чтобы отправиться в Ирак, ему необходимо придумать себе подходящую «легенду», а по приезде в эту страну ему еще нужно будет разыскать семью, которую вы хотите устранить. Наберитесь терпения, такие дела не делаются за одну ночь.

– Ладно, запишите номер моего мобильного телефона. Когда вам станет что-нибудь известно, позвоните мне.

– Безопаснее общаться через Интернет.

– Я так не считаю. Лучше звоните по телефону.

– Хорошо. А вы своеобразный человек, мистер Бертон…

Думаю, что ваши клиенты все такие.

– Безусловно, мистер Бертон. Но это ведь не ваша фамилия, да?

– Мистер Мартин, а вам не кажется, что вас должно устраивать то, что я называю себя мистером Бертоном? Раз уж я собираюсь заплатить вам два миллиона евро, могу называть себя так, как считаю нужным. Кроме того, я не люблю излишне любопытных людей.

– В моем бизнесе секретами заведую я, мистер Бертон, и для меня важно знать, кто вы такой на самом деле. Вы ведь явились в мой кабинет, чтобы сделать нам, так сказать, очень деликатный заказ. Это вы постучали в мою дверь, а не я в вашу.

– В вашем бизнесе, мистер Мартин, конфиденциальность имеет огромное значение. Должен заметить, что меня удивляет ваше любопытство, которое, с моей точки зрения, не свойственно профессионалу. Не тратьте время своих людей на то, чтобы следить за мной. И придерживайтесь соглашения, которое мы с вами заключили, я ведь вам за это плачу. А теперь, если не возражаете, я пойду.

– Как скажете, мистер Бертон.

Ганс Гауссер пожал руку Тому Мартину и вышел из кабинета будучи твердо уверенным, что за ним снова будут следить. Гауссер решил, что на этот раз трюк с отелем ему вряд ли поможет, так что теперь ему будет намного труднее улизнуть от сотрудников агентства «Глоубал Труп».

Выйдя на улицу, он шел по тротуару до тех пор, пока не увидел такси. Показав жестом таксисту, чтобы тот подъехал к нему, Гауссер попросил отвезти его к центральной больнице. При этом он сам удивился тому, что делает. Все его представления о том, как нужно избавляться от преследователей, основывались на сюжетах детективных романов, большим любителем которых он был. Возможно, этот трюк, описанный в одном из романов, ему удастся провернуть. Время от времени Гауссеру становилось стыдно из-за того, что ему приходилось вести себя подобным образом. А еще он боялся, что может встретить кого-нибудь из знакомых, и тогда откроется, что таинственный мистер Бертон – не кто иной как известный профессор, специалист в области квантовой физики.

Такси подвезло его к центральному входу в больницу. Гауссер уверенно вошел в огромный вестибюль и направился к лифтам. Он не знал, идет кто-то следом за ним или нет. Войдя в лифт, Гауссер не стал нажимать на кнопку какого-либо этажа, а дождался, когда кто-то с другого этажа вызовет этот лифт. Лифт стал подниматься, то и дело останавливаясь на этажах. В него входи ли и из него выходили люди, а Гауссер тем временем рассматривал пассажиров лифта, размышляя над тем, кто из них мог быть его преследователем. Он вышел из лифта на предпоследнем этаже вместе с двумя болезненного вида женщинами, стариком, которого катила на инвалидном кресле еще одна женщина, и неряшливо одетым юношей.

«Кто-то из них может быть сотрудником «Глоубал Груп», – подумал Гауссер. Все его спутники пошли по коридору, а он остался на месте. Никто из них не обернулся, и Гауссер вошел в соседний лифт. Он и на этот раз не стал нажимать на кнопку, а ждал. пока кто-нибудь вызовет лифт. Через какое-то время он вышел на третьем этаже и подождал, когда приедет соседний лифт. Так он ездил вверх-вниз целый час. Наконец он решил попытаться выйти из больницы так, чтобы его никто не заметил. Подождав, когда в лифте, где он находился, никого не осталось, он нажал на кнопку подземного этажа. Приехав туда, он увидел дверь с табличкой «Отделение неотложной терапии» и решительно пошел по коридору, в начале которого на самом видном месте висела табличка, предупреждавшая: «Посторонним вход воспрещен». Вслед за ним никто не шел, и он шагал по коридору до тех пор, пока не оказался в помещении, где стояли кровати с пациентами, только что привезенными на машинах «скорой помощи». Увидев дверь, предназначенную для прохода людей с носилками, Гауссер поспешно направился к ней.

– Что вы здесь делаете?

У врача, заговорившего с ним, выражение лица было явно недружелюбным, и Ганс Гауссер испугался. Он почувствовал себя мальчишкой, уличенным в шалости.

– Родственникам пациентов в эту зону заходить нельзя. Выйдите отсюда и, как и все остальные, ждите снаружи – вам сообщат о состоянии здоровья вашего родственника.

Ганс Гауссер побледнел и стал вести себя так, как будто у него начался приступ тахикардии.

– Что с вами? – спросил врач, увидев, что человеку, стоявшему перед ним, плохо.

– Меня привел сюда один мой друг… Я себя плохо чувствую… Еле могу дышать… Болит правая рука… У меня тахикардия… И в Лондоне проездом…

Он говорил медленно, словно ему с трудом удавалось произносить слова. Ганс Гауссер мысленно попросил у Бога прощения за то, что так бесстыдно прикидывался больным.

– Пройдите вот в это помещение, – сказал врач.

Три минуты спустя ему сделали кардиограмму, затем – флюорографию грудной клетки, а еще взяли на анализ кровь. Потом его положили в отделение неотложной терапии, чтобы некоторое время понаблюдать за состоянием его здоровья.

В семь часов утра врачи отделения неотложной терапии наконец решили, что у этого пациента нет серьезных кардиологических проблем и что приступ тахикардии оказался лишь временным недомоганием.

Однако пациент по-прежнему утверждал, что плохо себя чувствует, поэтому служащие больницы решили отправить его в аэропорт на машине скорой помощи, за что он, естественно должен был заплатить из собственного кармана. Врачи опасались, что если он отправится в аэропорт самостоятельно, то по дороге с ним может что-нибудь случиться, и тогда его родственники предъявят им претензии.

Ганс Гауссер заплатил наличными за свое пребывание в больнице, и затем его на инвалидном кресле подвезли к машине скорой помощи. По дороге в аэропорт он зарезервировал по мобильному телефону билет на самолет до Берлина, вылетающий в девять утра. Медсестра сообщила ему, что позаботится о том, чтобы в аэропорту за ним прислали специальную машину и обеспечили креслом на колесах.

Когда они прибыли в аэропорт, медсестра проводила его до места регистрации пассажиров, где объяснила работникам аэропорта, что господин Гауссер вполне в состоянии лететь, однако экипажу нужно быть особенно внимательным на тот случаи, если у него начнется приступ. Стюардесса провезла кресло на колесах, на котором сидел Гауссер, через все контрольные пункты до самолета, почти не останавливаясь.

В Берлине шел сильный дождь. Гауссеру с трудом удалось убедить чрезмерно заботливую стюардессу, что ему уже больше не нужно кресло на колесах и что он вполне сможет доехать до дома на такси. Выйдя из аэропорта, он сел в такси и поехал на железнодорожный вокзал. Ему повезло: он приехал буквально за пять минут до того, как должен был отправиться поезд до Бонна.

Уже из вагона Гауссер позвонил Берте и сказал ей, что во второй половине дня будет дома. Затем он позвонил Бруно и сообщил ему, что все прошло хорошо, а также поручил проинформировать об этом Карло и Мерседес.

После этой поездки Ганс Гауссер чувствовал себя измученным и понимал, что вел себя до смешного глупо.

Когда несколькими часами позже Берта увидела своего отца, она не смогла скрыть охватившего ее беспокойства. У Ганса Гауссера был очень болезненный вид, и, несмотря на его протесты, Берта вызвала врача. Врач – старый друг их семьи – явился незамедлительно, но не обнаружил у Ганса ничего серьезного, вопреки утверждениям Берты, что ее отец болен.

В конце концов Ганса оставили в покое, и он смог сделать то, в чем действительно нуждался: принять душ и спокойно уснуть в своей кровати.

* * *

Пол Дукаис снова принялся читать сообщение, пришедшее от Анте Пласкича. Он понимал, что ему очень повезло с хорватом, и даже подумал, что должен как-то отблагодарить Тома Мартина, порекомендовавшего ему этого человека.

Разборчивым почерком и на более чем приемлемом английском языке Анте Пласкич на нескольких листах бумаги подробно описал, как проходит работа археологической экспедиции и с какими трудностями ему пришлось столкнуться:

Я не доверяю Айеду Caxadu, a он не доверяет мне. Сахади – бригадир рабочих. На нем лежит ответственность за то, чтобы раскопки проходили без задержек. Он постоянно общается с рабочими, и именно он определяет, кто в какой бригаде должен работать.

По моему мнению, Айед Сахади – не просто бригадир рабочих. Возможно, он тайный агент или же полицейский. Его главная задача для меня очевидна: оберегать Клару Танненберг.

Он старается никогда не выпускать ее из вида. Возле нее все время находятся три или четыре человека, не считая ее личных охранников. К ней трудно приблизиться, не попав в поле зрения этих людей.

Однако Кларе нравится неожиданно исчезать, и она несколько раз заставила своих охранников сильно поволноваться из-за этого. Два раза ранним утром она отправлялась купаться в Евфрате вместе с Мартой Гомес. На днях она тайно собрала несколько женщин, участвующих в экспедиции, и они все куда-то исчезли. Никто из мужчин об этом так ничего и не узнал, даже Пико.

А еще она как-то раз решила провести ночь прямо возле места раскопок. Она принесла туда одеяла и спала под открытым, небом.

Однако теперь ей уже вряд ли удастся обмануть своих охранников. С этих пор двое из них ночью спят всего в нескольких метрах от дома, в котором она живет.

Еще здесь есть человек, которого можно назвать администратором. Его имя Хайдар Аннасир. Он занимается выдачей платы работникам, и именно ему Айед Сахади передает все просьбы Пико, если тому что-нибудь нужно. У этого администратора возник какой-то конфликт с Кларой. Он предупредил Клару, что позвонит ее дедушке, и действительно это сделал, потому что она, несмотря на предупреждение, продолжала игнорировать его требования. Теперь, кроме небольшого контингента солдат, сюда приехала из Багдада группа вооруженных людей, которые оцепили лагерь со всех сторон.

Пико заявил, что ему требуется больше рабочих, и Айед Сахади и Хайдар Аннасир наняли еще целую сотню местных жителей. Темп работ просто умопомрачительный, люди почти не отдыхают, не считая нескольких часов сна ночью, и внутри бригады начались трения. Некоторые из университетских преподавателей, приехавших сюда вместе с Пико, начали пререкаться с ним по поводу методов организации труда, а студенты уже ворчат, что их безжалостно эксплуатируют. Однако рабочие не ропщут, хотя у них у всех ладони в волдырях.

Тем не менее ни Пико, ни Клара Танненберг не обращают никакого внимания на то, что участники раскопок сильно устают.

Пико поддерживает один археолог, который помогает ту гасить вспышки недовольства. Этого археолога зовут Фабиан Тудела, и он единственный, кто способен примирить спорящих, когда кажется, что дело вот-вот дойдет до серьезного противостояния. Но рано или поздно конфликт все-таки возникнет, ведь мы постоянно вкалываем более чем по четырнадцать часов в сутки.

Говорят, что раскапываемое сооружение – какой-то храм. После взрыва американской бомбы обнажились его верхние этажи, и там, похоже, когда-то находилась библиотека, а потому в этих развалинах обнаружили очень много глиняных табличек. Уже удалось расчистить три помещения, и при этом было найдено более двух тысяч табличек, разложенных по нишам.

Студенты под наблюдением четверых преподавателей очищают эти таблички и затем раскладывают их по категориям. Похоже, на этих табличках в основном изложена информация о том, что происходило во дворце-храме, хотя в помещении, которое мы расчищали вчера, были найдены остатки табличек, содержащих сведения о минералах и животных.

Пока обнаружены помещения, длина которых 5,3 метра, а ширина – 3,6 метра, однако археологи говорят, что мы найдем и помещения больших размеров.

На найденных табличках в их верхней части указаны имена писцов. Похоже, в те времена существовала подобная практика. На некоторых табличках, содержащих перечень растений данной местности, фигурирует имя того самого Шамаса. Но до сего момента не обнаружено ни одной таблички ни с текстами эпических поэм, ни с описанием исторических событий, отчего Клара Танненберг все больше нервничает, а Пико становится все мрачнее. Он, кажется считает, что попусту тратит здесь время.

Несколько дней назад состоялось общее собрание участников археологической экспедиции, на котором попытались подвести итоги проделанной работы. Выступление Пико было пессимистическим, однако Фабиан Тудела, Марта Гомес и другие археологи заявили, что дворец-храм – одна из самых значительных археологических находок за последние сто лет, потому что о нем раньше ничего не было известно. По общему мнению, этот дворец-храм неспроста находится так близко от древнего Ура. Дворец, по всей видимости, не очень большой, однако в нем вполне могла находиться имеющая огромное значение библиотека, очевидно ее мы и обнаружили на его верхних этажах.

Марта Гомес предлагает расширить зону раскопок за предполагаемый периметр дворца, что, возможно, позволит обнаружить оборонительные стены и жилые дома. Археологи проспорили три часа относительно того, стоит это делать или нет, и в конце концов было принято предложение Марты Гомес, потому что Фабиан Тудела и Клара Танненберг ее поддержали. Именно поэтому снова наняли рабочих и будут нанимать еще.

Сейчас довольно трудно подыскать людей, потому что вся страна находится в напряженном ожидании войны, однако здесь такая вопиющая бедность, а семейство Танненбергов настолько влиятельное, что через несколько дней, похоже, сюда прибудет еще одна партия рабочих, нанятых в других районах Ирака.

Моя задача состоит в том, чтобы заносить в компьютер информацию обо всех найденных предметах. Их фотографируют со всех сторон, а также подробно оnuсывают.

Мне помогают трое студентов.

В помещении, где находятся компьютеры, периодически бывают все археологи, чтобы посмотреть, как мы систематизируем результаты их работы, однако наш главный контролер – Марта Гомес. Она очень недоверчивая и щепетильная женщина. Иногда она кажется просто невыносимой.

Сын старосты деревни (человек, через которого я по вашему распоряжению передаю свои сообщения) вместе с другими людьми разъезжает по соседним деревням в поисках съестных припасов. Он, похоже, пользуется доверием у Айеда Сахади (если этот человек вообще хоть кому-то доверяет, потому что здесь доверять кому-либо – пожалуй, полное безрассудство).

Если археологи найдут те глиняные таблички, которые ищут, их будет очень нелегко выкрасть, а тем более удрать с ними отсюда. Нужных людей я попытаюсь подкупить, но опасаюсь, что здесь может оказаться кто-нибудь, кто предложит большую сумму. Поэтому меня вполне могут раскрыть, так что хорошо было бы дать понять моему контактному лицу, что есть люди, которые не пожалеют никаких денег, чтобы помочь мне отсюда выбраться…

22

Смит открыл дверь и заглянул в кабинет. За его спиной маячили Ральф Бэрри и Роберт Браун.

– Сэр…

– А, вы уже здесь! Проходите.

Когда они вошли в кабинет, закрыв за собой дверь, и все присутствующие налили себе виски, Дукаис достал из ящика стола ксерокопию отчета.

– Мне нужен оригинал, – сказал Роберт Браун.

– Ну конечно, он твой, ты ведь за это платишь. Кстати, этот парень – просто талант по части изложения того, что он видел Я впервые читал отчет с интересом.

– Ну и? – спросил Браун.

– Что «ну и»?

– Как обстоят дела? Судя по всему, они пока не нашли того что нам нужно. Иначе говоря, пресловутая «Глиняная Библия» так и не появилась на свет Божий, хотя они откопали превеликое множество глиняных табличек, которые, конечно же, тоже представляют собой большую ценность.

– Нашего человека там никто ни в чем не подозревает?

– Да есть там некий Айед Сахади, бригадир рабочих. Наш хорват считает, что он не просто бригадир. Возможно, он человек Танненберга, потому что ему поручено опекать его внучку.

– У Танненберга, наверное, есть свои люди повсюду, – предположил Ральф Бэрри.

– Да, это так, – подтвердил Дукаис. – Но этот человек по всей видимости, не обычный охранник. Ясир присмотрится к нему, а потом доложит нам, что ему удалось узнать об этом Сахади.

– Да, с Ясиром нам повезло, – сказал Роберт Браун.

– Альфред так его обидел, что Ясир теперь чувствует себя свободным от обязательств перед ним.

– Не обольщайся насчет Альфреда. Он знает, что Ясир его предаст, и наверняка внимательно за ним наблюдает. Альфред намного умней Ясира, да и тебя тоже, – насмешливо заявил Браун.

– Не надо мне говорить, что… – начал было кипятиться Дукаис.

– Вы только не подеритесь! – вмешался Ральф Бэрри.

– У Ясира, как минимум, десяток своих людей в археологической бригаде, не считая человека, через которого хорват передает свои отчеты, – продолжил Дукаис, как будто ничего не произошло, – и если этот Айед Сахади – не тот, за кого он себя выдает, то Ясир об этом узнает.

Выйдя из кабинета Дукаиса, Роберт Браун попросил своего шофера отвезти его в дом Джорджа Вагнера. Ему было необходимо лично отнести отчет хорвата и получить от шефа инструкции, если таковые будут. Роберт никогда не знал, чего можно ожидать от своего «покровителя»: тот обычно был холоднее льда, но его глаза стального цвета частенько полыхали гневом. И когда это происходило, Роберту Брауну становилось не по себе.