Текст книги "Глиняная Библия"

На лице нервно улыбавшегося Сахади мелькнуло алчное выражение. Он почувствовал, как от желания заполучить такую кучу денег кровь еще быстрее побежала по его жилам, однако Сахади, конечно же, понимал, что согласиться на предложение Клары означало бы предать Полковника.

– Я в любом случае получу много денег. Я уже много лет работаю на Полковника, и мне известны правила этой игры.

– В таком случае, вам известны законы спроса и предложения. Мне необходимо покинуть Ирак, а вы можете помочь мне это сделать. Сколько вы хотите? Назовите сумму, и вы ее получите.

– Вы можете заплатить мне полмиллиона долларов?

– Я могу заплатить вам полмиллиона долларов в Египте или в Швейцарии, или же в любом другом месте за пределами Ирака. Здесь у меня таких денег нет.

– А почему я должен верить вашим обещаниям?

– Потому что, если я этого не сделаю, вы можете убить меня или выдать Полковнику – что, в принципе, одно и то же.

– Я могу вас выдать Полковнику прямо сейчас.

– Тогда либо сделайте это, либо соглашайтесь на мое предложение. У нас уже нет времени торговаться.

Айед Сахади не успел ничего ответить: внезапно распахнулась дверь, Сахади и Клара невольно взглянули в ту сторону, откуда раздался шум, и увидели, что Джиан Мария вышел из комнаты для гостей и теперь выжидающе смотрит на них.

– Что здесь происходит? – спросил Джиан Мария, не понимая, почему Клара с ног до головы укутана в черные одежды, так же, как ее служанка-шиитка.

– Все очень просто: Полковник требует «Глиняную Библию», а я не хочу ее отдавать. Поэтому я прошу Айеда Сахади помочь мне бежать.

Джиан Мария изумленно посмотрел на всех троих, так и не поняв смысла слов Клары.

Они молчали несколько секунд, глядя друг на друга, а затем Сахади, криво усмехнувшись, жестом показал всем присутствующим, чтобы они зашли в комнату Джиана Марии. Там Сахади стал нервно ходить взад-вперед, размышляя над тем, как бы ему заполучить предложенные Кларой полмиллиона долларов, при этом не подвергая свою жизнь чрезмерной опасности. В конце концов он пришел к выводу, что ее предложение – все равно что ставка в казино: или все, или ничего. Если он будет помогать Кларе, то либо расстанется с жизнью, либо заработает такую сумму денег, о какой он не мог даже мечтать.

– Если Полковник нас поймает, он нас убьет, – прошептал Сахади.

– Да, именно так, – подтвердила Клара.

– Вы знаете этот дом лучше, чем я, и знаете, что его охраняют солдаты.

– Я могу выйти, замаскировавшись под Фатиму. Тогда никто не обратит на меня внимания.

– Хорошо, так и сделайте. Пойдите в кухню, возьмите корзину и выйдите с ней через заднюю дверь, как будто отправляетесь за покупками. Фатима же должна оставаться в своей комнате, а вы, Джиан Мария, – в своей.

– Но куда пойдет Клара? – с ужасом спросил Джиан Мария.

– Думаю, есть только одно место, где она будет в безопасности – по крайней мере, в течение нескольких часов, – ответил Сахади. – Это отель «Палестина».

– Вы с ума сошли! – воскликнул Джиан Мария, пугаясь еще больше. – Там полно журналистов, и многие из них знают Клару.

– Поэтому она должна найти кого-нибудь, кому, по ее мнению, она может доверять. Например, ту журналистку, которая водила дружбу с профессором Пико. Пусть попросит, чтобы она спрятала ее у себя в номере, пока я не смогу за ней приехать. Только ей не следует и носа высовывать из номера журналистки.

– Вы думаете, я могу ей доверять? – спросила Клара.

– Я думаю, что ей нравится профессор Пико, а он наверняка не обрадовался бы, если бы узнал, что с вами произошло что-то плохое из-за того, что эта журналистка не захотела вам помочь. Это испортило бы их отношения. Поэтому, хотя эта журналистка явно не испытывает к вам особой симпатии, она вам поможет.

– Я вижу, вы настоящий психолог! – с ехидством заметила Клара.

– Давайте не будем попусту терять время! Закройте свое лицо и идите. Фатима поможет вам надеть вуаль так, как ее носят женщины-шиитки. И оставьте здесь сумку, которую вы взяли с собой. Она слишком большая. Вам нужно спрятать таблички в чем-нибудь менее приметном. Найдите что-нибудь поменьше…

– Но они довольно объемные, – возразила Клара.

У нас есть сумка для покупок, – вспомнила Фатима. – о нее они, наверное, поместятся.

– Хорошая мысль! – обрадовалась Клара.

– Я пойду с вами, – заявил Джиан Мария.

– Даже и не думайте об этом! – отрезал Сахади. – Вы что, хотите, чтобы нас всех убили? Идите, Клара. А вы двое сделайте то, что я сказал. Скоро здесь будет настоящий ад. Полковник захочет допросить вас обоих, и больше всех достанется вам, Фатима…

– Она идет со мной! – заявила Клара.

– Нет, это невозможно. У нас только один шанс, и постарайтесь его не упустить. Теперь все будет зависеть от Фатимы. Полковник прикажет подвергнуть ее пыткам, потому что будет уверен в том, что она знает, где именно вы прячетесь. Если ему удастся заставить Фатиму говорить, мы все погибли… если только…

– Если только что? – спросил Джиан Мария.

– Если только мы не заставим его поверить, что Клара сбежала, никому ничего не сказав, или же что ее кто-то похитил, а заодно прихватил и эти таблички… – произнес Сахади, размышляя вслух.

– Но солдаты подтвердят, что отсюда выходила лишь одна женщина, которую они приняли за Фатиму, поэтому версия с похищением не пройдет, – удрученно сказала Клара.

– Ну тогда давайте пойдем ва-банк. Попытайтесь выбраться отсюда вдвоем. Может, солдаты вас и не остановят… Отправляйтесь в отель «Палестина», я туда приеду позже. А вы, Джиан Мария, закройтесь в своей комнате и притворитесь спящим. Кстати, а где хорват?

– Он в комнате на нижнем этаже, – сказала Фатима. – Она находится возле двери, ведущей в гараж.

– Ну и хорошо. Будем надеяться, что он ничего не заподозрил.

Обе женщины тихонько прошмыгнули в кухню. Они старались не производить ни малейшего шума, даже затаили дыхание. Джиан Мария, охваченный тревогой, вернулся в свою комнату, опустился на колени и стал молить Бога помочь беглецам. Священник прекрасно понимал, что спасти их теперь может только Бог.

Клара переложила содержимое своей большой сумки в сумку для покупок, как можно аккуратнее укладывая таблички, чтобы случайно их не повредить. Затем она обняла Фатиму, чувствуя, что любит эту женщину как собственную мать, тем более что свою настоящую мать Клара помнила очень смутно.

Они вышли из кухни в находившийся за домом сад и затем размеренным шагом направились к тому месту во внешнем ограждении, где был выход на улицу. На них, похоже, никто не обратил внимания. Когда они оказались за оградой, Клара шепнула Фатиме, чтобы та не ускоряла шаг, а продолжала идти совершенно спокойно так, как обычно. Они шли молча, все больше удаляясь от Золотого дома.

Айед Сахади закуривал уже вторую сигарету, когда на нижней площадке лестницы появился Ахмед и, нервничая, спросил его, где сейчас находится Клара.

Я отсюда никуда не уходил, и она здесь не появлялась. Наверное, она все еще в своей комнате, – ответил Айед, пуская клубы табачного дыма.

Ахмед быстро поднялся по лестнице, подошел к комнате Клары, которая когда-то была и его комнатой, и, постучав в дверь костяшками пальцев, попросил разрешения войти. Ему никто не ответил.

Клара, открой мне!

Так и не получив ответа, Ахмед вернулся к тому месту, где стоял Сахади, и опять спросил его о Кларе.

– Я же вам уже сказал, что никуда не отлучался с того самого момента, когда Полковник прислал меня сюда. Я не видел, чтобы она выходила, значит, она должна быть в своей комнате. Ахмед уже без стука открыл дверь в комнату Клары и вошел внутрь. Фатима сразу по приезде из Сафрана поставила в вазу, стоявшую на комоде, цветы, и запах этих цветов, смешавшийся с запахом духов Клары, заполняя всю комнату, вызвал у Ахмеда приступ ностальгии.

Клара… – прошептал Ахмед, словно надеясь на то, что его жена вдруг выйдет к нему из сумерек, в которых уже начал растворяться угасающий день, хотя было очевидно, что Клары здесь нет.

Он вышел из комнаты и снова принялся расспрашивать Сахади.

– Так где же моя жена?

– А в комнате ее нет? – Сахади старался говорить так, чтобы в его голосе звучали встревоженные нотки.

– Нет, ее там нет. Вы должны были видеть, как она выходила…

– Да нет, уверяю вас, она не выходила. С того момента, как я стою здесь по приказу Полковника, мимо меня и муха не пролетала. Она должна быть там…

– Да нет ее там! – крикнул Ахмед.

Сахади подошел к комнате Клары и, распахнув дверь, вошел туда с таким видом, как будто и в самом деле надеялся увидеть там Клару.

– Нужно сообщить Полковнику! – сказал Ахмед.

– Подождите… Она может быть в каком-нибудь другом месте. Вряд ли она покинула дом, – попытался остановить его Сахади.

Они разошлись в разные стороны, заглядывая во все помещения и закоулки, но не нашли ни Клару, ни Фатиму. Две женщины из числа служанок сказали, что они вроде бы видели, как Фатима выходила из дома с кем-то еще. Им тогда показалось, что это одна из двоюродных сестер Фатимы, потому что она была одета, как шиитка.

Когда Ахмед и Айед вернулись в гостиную, Полковник разговаривал по телефону, и по его тону было нетрудно догадаться, что он с кем-то горячо спорит.

Увидев их одних, Полковник сразу догадался, что Клара исчезла.

– Где она? – спросил Полковник ледяным тоном.

– В комнате ее нет, – ответил Ахмед.

Тогда Полковник повторил тот же самый вопрос, обращаясь уже к Сахади, и при этом с подозрением глядя на него.

– Где она?

– Я не знаю. Я стоял на лестничной площадке, причем находился там до тех пор, пока не пришел Ахмед. По-видимому, она ушла из своей комнаты еще до того, как вы меня отправили ее караулить. Я все время был на месте.

– Мы уже обыскали весь дом, – сказал Ахмед, со страхом ожидая реакции Полковника.

– Мы сваляли дурака! – заорал Полковник. – Она такая же хитрая, как и ее дедушка, и обвела нас вокруг пальца.

Он вышел из гостиной, громко отдавая приказы солдатам, охранявшим дом. Не прошло и минуты, как уже начался допрос тех двух служанок, которые недавно видели Фатиму. Один из людей Полковника вытащил Джиана Марию из его комнаты и чуть ли не пинками погнал его в гостиную, где Анте Пласкич уже отвечал на вопросы Полковника.

– Вы помогли ей убежать!

– Уверяю вас, я этого не делал, – с невозмутимым видом заявил хорват.

– Нет, делали, и вы в этом сознаетесь! – Полковник повернулся к Джиану Марии. – И вы тоже!

– А что произошло? – спросил Джиан Мария, мысленно прося Бога, чтобы тот простил ему вранье.

– Где Клара Танненберг? Вы это знаете! Она без вас и шагу не делала! Скажите мне, где она!

– Но… Я не знаю… Клара… Клара… – Джиан Мария почувствовал, что его охватывает страх.

Один из солдат подошел к Полковнику и очень тихо стал ему докладывать. Допрошенные служанки ничего толком не знали. Они всего лишь видели, как Фатима вышла из дома вместе с какой-то женщиной. Они подумали, что это одна из родственниц Фатимы. Спутница Фатимы несла сумку для покупок, поэтому служанки ничего не заподозрили.

– Значит, она оделась, как женщина-шиитка… Нужно обыскать дома всех родственников Фатимы, – приказал Полковник. Джиана Марию начал избивать один из людей Полковника Священник подумал, что не вьщержит такого допроса и – в который раз – взмолился Господу, прося его дать ему силы не выдать Клару.

Он ее не выдал, хотя солдат, допрашивая его, выбил ему два зуба, а из уха у него текла кровь.

Анте Пласкич тоже был не в лучшем состоянии после того как тем же самым способом допросили и его. Однако хорват подумал что ему сейчас даже повезло: ситуация была такова, что эти люди вполне могли его убить, а они ограничились лишь побоями – Они ничего не знают, – заявил Сахади.

– А тебе это откуда известно? – спросил Полковник.

– Дело в том, что если она и вправду сбежала, то она перед этим вряд ли стала бы кому-то что-то рассказывать. Она хорошо нас знает, и ей известно, что у нас есть методы, с помощью которых мы можем заставить заговорить кого угодно. Поэтому она не стала бы подвергать себя риску и рассказывать кому-либо о своих планах.

Полковник подумал над словами Сахади и мысленно с ним согласился. Он решил, что Сахади прав. Клара знала, что он будет допрашивать всех, кто находится в этом доме, вернее, замучает их до смерти, так что она не могла позволить себе рассказать кому-то о своих планах.

– Ты прав, Айед, ты прав… Ну что ж, оставьте этих двоих… Я хочу, чтобы мои люди взяли этот дом под наблюдение, – приказал Полковник. – А мы отправимся в штаб и организуем охоту оттуда. Малышка Танненберг дорого заплатит за то, что провела меня.

– Полковник, осталось меньше двух суток. Может, нам сейчас следует думать не о Кларе? – спросил Ахмед, стараясь казаться спокойным под суровым взглядом Полковника.

– Хочешь ее спасти? Выкинь это из головы. Я никому не позволю надо мной насмехаться!

– Завтра в ночь американцы и англичане начнут бомбить Ирак, а у нас, по всей видимости, еще очень много работы, не унимался Ахмед Хусейни. – Сегодня утром мне звонил Майк Фернандес. Он очень обеспокоен. Он боится, что гибель Танненберга затруднит выполнение операции.

– Этот командир «зеленых беретов» всегда чем-то обеспокоен, – буркнул Полковник. – Мы делаем свою работу, а он пусть делает свою.

– Полковник, я настаиваю на том, что поиски Клары для нас сейчас – не самое главное. Проводимая нами операция намного важнее. То, что нам предстоит сделать, очень трудная задача. Нашим людям придется действовать как раз в тот момент, когда начнутся бомбардировки. Мы не должны отвлекаться на поиски Клары. Она все равно не сможет далеко убежать…

– Послушай, Ахмед, лично я вполне могу одновременно заниматься и Кларой, и нашей операцией. Это ты, похоже, не в состоянии справиться с женщиной. Нашим друзьям из Вашингтона нужна «Глиняная Библия», для них она даже важнее нашей операции, я потому они ее получат. Через полчаса я жду тебя в своем кабинете Позвони моему племяннику и скажи, чтобы он тоже приехал.

Когда Полковник ушел, Ахмед помог Джиану Марии сесть в кресло. Затем он попросил одну из служанок, чтобы она принесла аптечку и, по возможности, обработала раны священника.

Пласкич все еще неподвижно лежал на полу, поэтому Ахмед попытался и ему помочь встать на ноги. Однако хорват был еще в более тяжком состоянии, чем Джиан Мария, и едва мог двигаться, так что его пришлось оставить в лежачем положении.

Находившиеся в комнате два солдата невозмутимо смотрели на избитых людей, даже не пытаясь им чем-то помочь. Это были те самые солдаты, которые допрашивали священника и хорвата, и им было все равно, выживут те или умрут. Солдаты всего лишь делали свое дело, которое заключалось в том, чтобы выполнять приказы Полковника.

Сахади решил вмешаться и отправил обоих солдат еще раз обыскать дом и удостовериться, что все выходы находятся под наблюдением, как и приказал Полковник.

– Джиан Мария, где Клара? – спросил Ахмед.

– Я не знаю… – шепотом ответил священник.

– Но вам ведь она доверяет, – настаивал Ахмед.

– Да, но я не знаю, где она. Я ее не видел с тех самых пор, как мы приехали в этот дом. Я.» я тоже хотел бы ее найти. Боюсь, с ней может случиться что-то плохое. Этот Полковник». Он ужасный человек.

Ахмед обреченно пожал плечами. Он почувствовал, как его желудок судорожно сжался, а к горлу подступила тошнота.

– Я не хочу, чтобы с Кларой что-нибудь произошло, – сказал Ахмед. – Если вы знаете, где она находится, скажите мне, и я попытаюсь ей помочь. Она ведь моя жена…

– Я не знаю, где она, и сам за нее боюсь, – не сдавался священник, пытаясь встретиться взглядом с Айедом Сахади, который, наконец подняв Пласкича с пола, уложил его на диван.

– Мне пора идти, – сказал Ахмед. – Полковник ждет меня в своем кабинете – да и вас, Айед, тоже. Мы не можем здесь больше оставаться. Вам помогут служанки. Уезжайте отсюда, уезжайте как можно скорее. Если сможете, постарайтесь уехать из Ирака сегодня. Я позвоню в министерство и скажу, чтобы вам оформили пропуска, с которыми вы сможете пересечь контрольно-пропускной пункт, если решите покинуть Ирак на автомобиле. На вашем месте я и из этого дома постарался бы уйти как можно быстрее.

Джиан Мария, выслушав слова Хусейни, кивнул. Он едва мог двигаться, но понимал, что ему действительно следует убраться us Золотого дома прямо сейчас.

– Я отправлюсь в отель «Палестина», – сказал священник.

– В отель «Палестина»? – переспросил Ахмед. – Почему?

– Потому что именно там обосновалось большинство иностранцев, и я хочу у них разузнать, как мне отсюда выбраться. Возможно, я смогу уехать вместе с кем-то из них, а может, они мне помогут чем-то еще.

– Я могу попытаться достать автомобиль, который довезет вас до границы с Иорданией, хотя, конечно, в нынешней ситуации я не уверен, что у меня это получится, – предложил Ахмед.

– Если у меня не будет другого выхода, тогда я попрошу вас о помощи, – сказал Джиан Мария. – Но мне не хотелось бы к вам обращаться, потому что, как мне кажется, нам не следует дразнить Полковника.

– Отправляйтесь в отель «Палестина» – в любом случае, там вам будет лучше, чем здесь. И последуйте совету господина Хусейни: уезжайте из Ирака как можно быстрее, – сказал Сахади, тайком обменявшись с Джианом Марией выразительными взглядами, и это заметил наблюдательный Пласкич.

Перед тем как уйти, Сахади подошел вплотную к священнику и тихонько ему сказал:

– Не говорите этому человеку, где находится Клара. Я ему не доверяю. Он – не тот, за кого себя выдает.

Джиан Мария ничего не ответил. Когда Хусейни и Сахади ушли, в доме воцарилась тишина, и только из сада доносились обрывки фраз переговаривающихся между собой солдат.

Прошло более получаса, прежде чем Джиан Мария и Анте Пласкич смогли хоть как-то двигаться. Служанки пытались им помогать, однако, перепуганные случившимся, они пребывали в полной растерянности и не понимали, что им в этой ситуации следует делать.

Анте попросил служанок принести какое-нибудь обезболивающее средство, а сам попытался вытереть со своего лица остатки крови. Прошло еще довольно много времени, прежде чем Джиан Мария и Пласкич смогли подняться на ноги.

Клара и Фатима вошли в отель «Палестина» таким быстрым шагом, что никто не успел у них спросить, куца они направляются. К их счастью, у входа в отель возникла какая-то сутолока, так как группа журналистов начала выгружать телевизионное оборудование из стоявшего рядом с входом в отель джипа, а им на помощь из вестибюля тут же устремилось несколько их коллег. Дежурный администратор сказал Кларе и Фатиме, что Миранда находится в своем номере – в пятьсот первом. Он любезно предложил сообщить ей об их приходе. Клара дождалась, когда он дозвонится журналистке, и тут же попросила его позволить ей лично поговорить с Мирандой, проигнорировав просьбу администратора сообщить ему свое имя, чтобы он мог сказать Миранде, кто именно хочет с ней поговорить.

– Привет, Миранда, я – коллега профессора Пико, мы познакомились с тобой в Сафране. Можно мне к тебе подняться?

Миранда узнала голос Клары. Ее удивило, что эта женщина не назвала своего имени, а сослалась на их общего знакомого – профессора Пико. Тем не менее она пригласила Клару подняться к ней.

Через две минуты, открыв дверь своего номера, Миранда увидела двух женщин-шииток, с ног до головы укутанных в черные одеяния. Она пригласила их войти, и, закрыв дверь, выжидающе посмотрела на них.

– Спасибо, вы спасли нам жизнь, – сказала Клара, открывая свое лицо и жестом показывая Фатиме, чтобы та села в единственное, имевшееся в этом номере, кресло.

– Я поняла, что это вы, потому что узнала ваш голос. Но что случилось?

– Мне необходимо уехать из Ирака. Я нашла «Глиняную Библию», но ее у меня хотят отнять.

– «Глиняную Библию»! Значит, она существует? Боже мой, Ив в это не поверит!

От Клары не ускользнуло, что Миранда назвала профессора Пико по имени. Очевидно, Айед Сахади был прав, говоря, что между этой журналисткой и Пико возникла не просто обоюдная симпатия, а нечто большее, а потому она поможет Кларе ради того, чтобы угодить Пико.

– Вы поможете мне?

– Чем же?

– Я же вам сказала: мне нужно отсюда уехать.

– Сначала расскажите мне, что, собственно, произошло, и кто хочет отнять у вас «Глиняную Библию». Она у вас с собой? Вы мне ее покажете?

Клара запустила руку в свою сумку и бережно достала оттуда пакет, завернутый в несколько слоев материи. Она положила его на кровать Миранды и стала разворачивать, пока взору присутствующих не открылись восемь глиняных табличек. В другом пакете – меньшего размера – находились две таблички, найденные дедушкой Клары в Харране.

Миранда с восхищением разглядывала куски ссохшейся глины, покрытые непонятными для нее значками. Эти таблички были похожи на те, которые она столько раз видела в Лувре, куда отец водил ее в детстве. Он рассказывал о том, как люди когда-то – давным-давно – научились писать на глине.

Медленно, делая паузы, Клара прочла содержание табличек, чем вызывала еще больший восторг у Миранды.

– А как вы их нашли? – спросила журналистка.

– Их обнаружил Джиан Мария… Точнее говоря, мы наткнулись в храме на еще одно помещение, в котором находилось несколько десятков табличек, некоторые из них развалились на части. Джиан Мария стал их сортировать и обнаружил среди прочих табличек и эти восемь.

– А кто хочет их у вас отнять? – поинтересовалась журналистка.

– Все: мой муж, люди Саддама, Полковник… Они считают, что эти таблички принадлежат Ираку.

– Но это правда! Они действительно принадлежат Ираку, – серьезно сказала Миранда.

– Вы думаете, что в нынешней ситуации моя страна в состоянии сберечь эти таблички? Думаете, что они имеют для Саддама какое-то значение? Вам известно так же хорошо, как и мне, что скоро начнется война, поэтому наши правители сейчас меньше всего думают об археологических находках.

Миранду не очень убедили слова Клары: она интуитивно чувствовала, что эта женщина чего-то недоговаривает.

– Позвоните Пико… – предложила Миранда.

– Все средства связи контролируются. Если я ему позвоню и расскажу о том, что нашла эти таблички, спецслужбы тут же выяснят, где я нахожусь, и отнимут у нас «Глиняную Библию».

– Чего конкретно вы хотите?

– Я всего лишь хочу вывезти эти таблички из Ирака и показать их всему миру, – соврала Клара. – Я хочу, чтобы они стали частью той выставки, которую собирается организовать профессор Пико. Вам известно, что моему мужу удалось получить для Пико разрешение на вывоз из Ирака части предметов, которые были найдены в Сафране. Я хочу, чтобы на этой выставке экспонировалась и «Глиняная Библия», хочу, чтобы весь мир познакомился с этим самым значительным за последние пятьдесят лет археологическим открытием. «Глиняная Библия» заставит пересмотреть многие исторические и археологические теории. Кроме того, она вызовет большое потрясение в христианском мире, потому что является бесспорным доказательством того, что праотец Авраам – не вымышленный персонаж, а Книга Бытие в том виде, в каком она приведена в Библии, появившейся в Иерусалимском храме во времена царя Йоаша, продиктована именно им.

Обе женщины молча смотрели друг на друга. Они не испытывали друг к другу особого доверия – быть может, потому что между ними было определенное соперничество в отношении Пико, хотя они, возможно, этого и не осознавали. Кроме того, Клара понимала, что журналистка воспринимает ее как человека, пользующегося благосклонностью режима Саддама, а потому считает, что она не должна доверять Кларе, несмотря на то что Миранда и была против предстоящей войны.

– Я не понимаю, по какой причине вам не разрешат вывезти эти таблички, – сказала Миранда. – В конце концов, ваш муж получил разрешение на вывоз более чем двадцати предметов, найденных в храме, не считая множества глиняных табличек.

– Эти таблички имеют огромную ценность с точки зрения религии, не говоря уже об их значении для истории и археологии. Вы, возможно, не понимаете, что это не просто какие-то там таблички, это – Библия, самая первая Библия, написанная человеком, Библия, родившаяся в сознании праотца Авраама по воле самого Бога. Вы думаете, что приспешники режима Саддама позволят вывезти эти таблички из Ирака? Они бесценны и могут стать разменной монетой в большой политической игре, если ситуация начнет складываться не в пользу Саддама… Пожалуйста, Миранда, помогите мне!

– Вы просите меня, чтобы я вывезла эти таблички из Ирака?

– Да… И меня тоже… Нет, не знаю…

– А как же Джиан Мария?

– Он сейчас в Золотом доме. Он остался там вместе с Анте Пласкичем.

– А почему? Почему они не здесь?

– Потому что мне пришлось оттуда сбежать. Мне помог Айед Сахади, но если кто-нибудь об этом узнает, то его убьют, так же как и нас. Джиан Мария присоединится ко мне, если у него появится такая возможность.

– А хорват?

– Он ничего не знает, я ему ничего не рассказывала.

– Почему?

– Не знаю. Я– я доверяю только Джиану Марии.

– А бригадиру рабочих?

– Он будет мне помогать за деньги, за очень большие деньги. Однако он может меня предать, если кто-нибудь предложит ему больше.

– А как же ваш муж?

– Мой муж не знает, что я здесь. Я не думаю, что он меня выдаст, но я не хочу рисковать, да и подвергать его риску тоже не хочу. Мы собираемся развестись и уже несколько месяцев живем каждый сам по себе.

– Но я ничего не могу для вас сделать, – сказала Миранда.

– Вы можете позволить нам с Фатимой остаться здесь. Нас никто не станет искать в вашем номере. Мы не станем вам докучать, а спать будем на полу. Айед Сахади обещал за нами прийти. А если он не придет, то… Ну, тогда с нами случится беда.

– Вас будут здесь искать.

– Нет, никому даже в голову не придет, что я осталась в Багдаде. Они будут думать, что я сейчас на пути к какой-нибудь границе. Поскольку вместе со мной Фатима, нас станут искать в районе границы с Ираном, потому что в Иране у Фатимы есть родственники.

Миранда закурила сигарету и подошла к окну. Ей нужно было подумать. Она знала, что Клара не говорила ей всей правды, хотя она и видела, что эта женщина сильно напугана – а еще сильнее была напугана ее спутница Фатима. Миранда считала, что перед ней разыгрывали какой-то спектакль, и инстинкт подсказывал ей, что если она станет помогать Кларе, то может нарваться на большие неприятности. Кроме того, Миранда была против того, чтобы Клара вывезла «Глиняную Библию» из Ирака. Эти таблички являлись национальным достоянием и могли покинуть эту страну только с разрешения иракских властей. Уже всем было очевидно, что Ирак находится на грани войны и что, судя по поступающим отовсюду сообщениям, президент Буш в любой момент мог отдать приказ о начале бомбардировок. Правда, еще оставалась какая-то надежда на то, что этого не произойдет, потому что в Совете Безопасности ООН все еще шла борьба и такие могущественные страны как Россия, Франция и Германия выступали против применения военной силы в отношении Ирака.

Клара, понимая, какие сомнения сейчас терзают душу журналистки, решила проявить инициативу и предложила компромиссный вариант.

– По крайней мере, позвольте нам находиться здесь до тех пор, пока не придет Айед Сахади. Мы уйдем вместе с ним и больше никогда не будем ставить вас в затруднительное положение. Сейчас же на дворе ночь и, кроме того, в городе комендантский час, так что, если мы выйдем на улицу, нас немедленно арестуют.

– Мне хотелось бы знать, что вы натворили, из-за чего ваш друг Саддам хочет вас арестовать, – сказала Миранда.

– Я ничего не натворила, поверьте мне. Если бы мне удалось₀ выбраться из Ирака, вы сами убедились бы, что я вас не обманываю, потому что я вместе с профессором Пико продемонстрировала бы всему миру это сенсационное открытие.

– Ладно, оставайтесь у меня на эту ночь. Тут, правда, тесновато, но мы как-нибудь разместимся. Поговорим завтра, потому что сейчас мне уже нужно уходить: меня ждут мои коллеги.

Когда Миранда вышла из номера, закрыв за собой дверь, Клара облегченно вздохнула. Ей все-таки удалось уговорить журналистку, хотя она и понимала, что Миранда пока окончательно не определилась, будет ли она еще чем-то помогать Кларе. В чем Клара была уверена, так это в том, что Миранда ее не выдаст – а ей больше ничего и не требовалось до того самого момента, когда Айед Сахади явится, чтобы забрать ее отсюда, или хотя бы сообщит, что ей следует делать.

В кабинете Полковника в штаб-квартире секретной службы царило необычное оживление. Полковник что-то кричал в телефонную трубку, а один из подчиненных ему солдат, то и дело заходя в кабинет, клал на стол Полковника различные бумаги, которые другой солдат тут же забирал и раскладывал по пронумерованным папкам. Когда папки заполнялись бумагами, он запихивал их в черные нейлоновые мешки.

Ахмед Хусейни попивал из стакана виски, а Айед Сахади, как всегда, курил ароматизированную сигарету. Они оба ждали, когда Полковник закончит разговаривать по телефону.

Когда тот наконец положил трубку, Ахмед и Айед выжидающе посмотрели на него.

– Мне не позволяют уехать. Во Дворце считают, что мне лучше оставаться здесь, в Багдаде, – пояснил Полковник, не скрывая своей досады. – Я сказал помощнику президента, что я солдат и хочу вернуться в свое воинское подразделение, находящееся в Басре, а заодно я лично оценил бы ситуацию на границе с Кувейтом. Не знаю, разрешат ли мне это сделать.

– Вы должны быть на границе уже завтра. Майк Фернандес будет ждать вас в условленном месте, чтобы вывезти вас из Ирака и затем переправить в Египет. В Каире вам нужно будет связаться с Хайдаром Аннасиром – вам известно, что он – одна из ключевых фигур в организации Танненберга. У него вы получите документы и деньги, которых вполне хватит, чтобы безмятежно прожить всю оставшуюся жизнь под новым именем, – монотонно говорил Полковнику Ахмед.

– Я это знаю… Ты что, собираешься мне объяснять, что мне следует делать? Если мы не выберемся отсюда до двадцатого числа, может получиться так, что мы отсюда уже никогда не выберемся, – пробурчал Полковник.

– А я вынужден остаться здесь, – сказал Ахмед.

– Это твоя обязанность! Ты должен координировать действия всех людей, участвующих в операции. Но тебе янки ничего не сделают, друзья Танненберга об этом позаботились.

– Никто не может заранее знать, что произойдет на самом деле, – недовольно проговорил Ахмед.

– Ничего! Ничего не произойдет! Тебя отсюда вытащат, да и Айеда тоже. Он останется здесь вместе с тобой, и вы вдвоем позаботитесь о том, чтобы операция прошла успешно. Люди Танненберга хорошо подготовлены. Тебе нельзя падать духом, потому что, если они заметят проявление слабости с твоей стороны, все полетит вверх тормашками. Танненберга уже нет, а потому им нужен кто-то другой, в кого бы они поверили. Ты – муж его внучки, глава семьи, вот и действуй, как подобает! – в голосе Полковника чувствовался нарастающий гнев.