Текст книги "Кипр. Альбом-путеводитель"

И лишь в 1960 году Кипр добивается независимости от Британии, хотя две территории – Акротири и Декелия остаются английской территорией на правах аренды, где размещены английские же военные базы и есть компактные поселения англичан. В это время на острове существует греческая община, куда входит подавляющее большинство населения, турецкая, население которой, оставшееся от османского владычества, составляет около 10 %, и английская община примерно из 20 тысяч человек – остальные этнические общины в это время малочисленны.

Конституция Республики Кипр, принятая при первом президенте – архиепископе Макариосе III, сочетавшем в своем лице качества национального и религиозного лидера, провозгласила принцип разделения государственной власти в интересах турецкого кипрского меньшинства, чтобы установить гармоничное и мирное сосуществование национальных групп, которые изначально воспринимались друг другом не иначе, как врагами – греки не забыли и не простили османских захватчиков, несмотря на очевидную иррациональность этого противостояния, однако этнические конфликты логике, как правило, не подчиняются. В молодой Республике отдельные местные муниципалитеты – даже в больших городах – были организованы, как интернациональные, но благие намерения не сработали, и межнациональный конфликт из противостояния перешел в непрекращавшиеся вооруженные стычки между двумя национальными общинами, которые в 1964 году вынудили Организацию Объединенных Наций применить Кипре миротворческие силы, что, как это обычно случается, противоборствующие стороны не умиротворило.

Бомбардировка Никосии турецкими войсками, 1974 г.

А в 1974 году межнациональное противостояние достигло такого уровня интенсивности, что спровоцировало Турцию на вооруженное вторжение на Кипр якобы для защиты турецкого населения. Не вдаваясь в политические и военные аспекты этого вторжения, заметим, что в конечном итоге оно привело к разделению территории острова на Республику Кипр и непризнанную никем, кроме Турции, Турецкую Республику Северного Кипра. Если рассматривать этнические последствия вторжения, то подавляющее большинство греческого населения сосредоточилось на оставшейся территории Республики Кипр на южной части острова, турки-киприоты были вытеснены на северную часть, марониты бежали с севера на юг, а английская община держалась поближе к своим военным базам. Примерно такое же территориальное распределение общин существует до сих пор.

С одним важным замечанием – образовав искусственную Турецкую Республику Северного Кипра, Турция разместила на северной территории свои войска – их численность достигала 100 тысяч человек, хотя, конечно, населением их считать можно лишь с большими допущениями, но как минимум часть военных прибыла на Кипр с семьями. А далее Турция организовала массовое переселение на Кипр турецкого населения из беднейших турецких центральных провинций, заселяя ими брошенные греками-беженцами города и села, и очень быстро, в течение нескольких лет, численность турецкой общины была доведена до 300 тысяч человек и, надо сказать, процесс этот был совершенно искусственным, политически мотивированным и использовал уже существовавшую экономическую базу, созданную греками-киприотами и англичанами.

Этнический состав Кипра по общинам по переписи 1960 года

Какова этническая картина Кипра в настоящее время? Если рассматривать население острова Кипр целиком, без деления на государства, она следующая:

Общая численность проживающих на острове – примерно 1 миллион 200 тысяч человек разных национальностей.

Община греков-киприотов насчитывает больше 700 тысяч человек, почти целиком проживающая в Республике Кипр в города Никосия, Лимассол, Ларнака, Пафос и многочисленных сельских поселениях.

Община турок-киприотов в Республике Кипр составляет национальное меньшинство – по некоторым оценкам, примерно 1 %. Дискриминации на бытовом уровне не наблюдается, но никакого дружелюбия или, тем более, ассимиляции, тоже. Община живет обособленно, сохраняя язык и обычаи. Турецкий язык является одним из трех государственных языков Республики Кипр.

Население непризнанной Турецкой Республики Северного Кипра – порядка 300 тысяч человек, этнически это турецкое подавляющее большинство. Остальные этнические группы насчитывают иной раз несколько человек в рамках статистической погрешности.

Английская община численностью около 17 тысяч человек показывает тенденцию к сокращению – в частности, из‐за естественной убыли населения старшего возраста – ранее у англичан были экономические возможности безбедно жить на острове в пенсионном возрасте, сейчас из‐за падения английской валюты такой возможности уже нет и приток возрастного населения из Англии практически прекратился. Самозанятое английское население, в основном, занято обслуживанием английских территорий и военных баз, и из‐за ограниченных экономических перспектив новыми переселенцами не увеличивается. Тем не менее, в культурном и общественном аспектах присутствие английской общины на острове заметно.

С началом XXI века на Кипре активно развивается русская община – по разным оценкам, численность постоянно проживающих на острове русских (скорее, русскоязычных) насчитывает до 40 тысяч человек, весьма активных в общественно и экономическом аспектах. С введением программы «Гражданство Кипра за инвестиции» численность русских граждан Кипра значительно выросла, хотя населением их можно считать весьма условно.

Древние национальные общины невелики – маронитов около 6 тысяч человек, армян – около 4 тысяч, евреев – около полутора тысяч. Эти общины, скорее, представляют собой национально-культурные образования.

На острове постоянно находится довольно значительное число иммигрантов:

– около 30 тысяч граждан Греции (с оговоркой – очень большое количество лиц с греческими паспортами, на самом деле, являются этническими греками-понтийцами, выходцами из стран бывшего СССР);

– около 20 тысяч граждан Румынии (опять же, с оговоркой – большинство из них выходцы не из Румынии, а из Молдавии с румынскими паспортами) и около 15 тысяч граждан Болгарии. Нетрудно заметить, что это трудовые мигранты из беднейших стран Евросоюза, занятые в основном в туристической и сфере обслуживания, которым не требуется виза для трудоустройства;

Следует отметить незначительное число сирийских и африканских так называемых беженцев на острове из‐за того, что кипрская программа адаптации беженцев не поощряет соискателей, занимает длительное время – порядка трех лет, требует от каждого соискателя оплаты в 3.000 Евро за рассмотрение заявления о предоставлении политического убежища. Поэтому Кипр совершенно непопулярен для иммигрантов.

Из научных статей 2019–2021 года:

Интересное исследование я нашел о миграциях кошек в Средиземорье, сделанное методам анализа ДНК больших данных. Отношения между кошками и людьми начались более 10 000 лет назад в первых оседлых земледельческих общинах Ближнего Востока. Кошек привлекали Вредители и паразиты, наводнявшие зернохранилища, а люди извлекали выгоду из их присутствия в качестве агентов по борьбе с вредителями. Кошки, скорее всего, начали распространяться вместе с людьми из Леванта во время неолита по всей Анатолии, а затем на Балканы. Позже в истории, начиная с классического периода, кошки из Египта рассеялись по всему Средиземноморью (а затем и по всему миру), сопровождая людей по торговым путям. Наряду с этим их отношения с людьми складывались: более вредителями охотники, кошки стали спутниками человека, и это, вместе с их приспособляемость, определяется их эволюционный успех. В данной статье авторы проводят обзор основных zooarchaeological и paleogenetic доказательств, связанных с разгоном кошек, рисование будущие направления исследований по изучению одомашнивания кошки.

Оттони, Клаудио и Вим ван Нир. «Расселение домашней кошки: палеогенетические и Зооархеологические свидетельства.» Ближневосточная Археология 83.1 (2020): 38–45.

Морские народы и Рамсес II

Рамсес Великий был одним из самых эффективных правителей в истории Древнего Египта, и среди его многочисленных достижений была защита границ от вторжения кочевых племен и обеспечение торговых путей, жизненно важных для экономики страны. В начале своего правления хетты захватили важный торговый центр Кадеш (в современной Сирии), и в 1274 году до нашей эры Рамсес во главе своей армии изгнал их оттуда. Рамсес провозгласил Великую Победу, подробно описал ее и прочитал народу.

В РАССКАЗЕ РАМСЕСА ВЕЛИКОГО МОРСКИЕ НАРОДЫ УПОМИНАЮТСЯ КАК СОЮЗНИКИ ХЕТТОВ, НО ТАКЖЕ И КАК НАЕМНИКИ В ЕГО СОБСТВЕННОЙ АРМИИ.

Его утверждение о полной победе оспаривается хеттским рассказом, претендующим на их собственную, но надпись важна по многим другим причинам, чем Рамсес имел бы в виду, и среди них то, что она говорит о морских народах. В его рассказе морские народы упоминаются как союзники хеттов, но также и как служащие в его собственной армии в качестве наемников. Нет упоминания о том, откуда они пришли или кем они были, что наводит ученых на мысль, что аудитория уже имела эту информацию; морские народы не нуждались в представлении.

Рамсес также рассказывает, как на второй год своего правления он победил этих людей в морском сражении у берегов Египта. Рамсес разрешил военным кораблям морских народов и их кораблям снабжения и грузов приблизиться к устью Нила там у него был небольшой египетский флот, стоявший в оборонительном строю. Затем он подождал, пока морские жители нападут на то, что казалось незначительной силой, прежде чем начать полную атаку на них с флангов и потопить их корабли. В этой битве, по‐видимому, участвовали только народы моря Шердан или, по крайней мере, они единственные упомянутые, потому что после битвы многие были прижаты к армии Рамсеса, а некоторые служили его элитной охраной. Рамсес, всегда очень уверенный в своих надписях, производит впечатление, что он нейтрализовал угрозу морских народов, но надписи его преемников рассказывают другую историю.

Сидящая статуя Рамсеса II, Фивы

автор: Марк Картрайт (CC BY-NC-SA)

НАДПИСЬ МЕРЕНПТАХА

Меренптаха по‐прежнему беспокоили морские народы, которые объединились с ливийцами, чтобы вторгнуться в дельту Нила. Меренптах пишет, что на пятом году своего правления (1209 год до н. э.) мерейе, вождь ливийцев, вступил в союз с морскими народами, чтобы вторгнуться в Египет. Он называет ливийских союзников пришедшими «с морей на север» и называет эти территории Эквеш, Тереш, Лукка, Шерден и Шекелеш. С тех пор ученые пытались определить, где находились эти земли и под какими именами они стали известны, но безуспешно. Существует столько же теорий о том, кем были морские народы, сколько и ученых, опровергающих их. Кем бы они ни были, Меренптах описывает их как грозных противников и в своих надписях на стенах Карнакского храма и на стеле из его погребального храма гордится тем, что победил их.

На этом этапе своей истории морские народы, по‐видимому, стремились основать постоянные поселения в Египте, поскольку вторгшиеся силы принесли с собой множество предметов домашнего обихода и строительных инструментов. Меренптах, помолившись, постившись и посоветовавшись с богами в вопросах стратегии, встретился с морскими народами на поле боя в Пи-Йере, где объединенные египетские силы пехоты, кавалерии и лучников убили более 6000 их противников и взяли в плен членов царской Ливийской семьи. Меренптах провозгласил полную победу, и границы Египта снова были в безопасности. Чтобы отпраздновать свое достижение, он увековечил эту историю в карнакской надписи, а также на знаменитой стеле Меренптах, найденной в его погребальном храме в Фивах. Заключение стелы Меренптах гласит, В частности:

Принцы падают ниц, говоря: «мир!» Ни один из девяти поклонов не смеет поднять голову; Техену разграблен, а Хатти Мирна, Ханаан захвачен всяким злом, Ашкелон унесен, а Гезер захвачен, Еноам стал тем, чего никогда не было, Израиль опустошен без семени, хор стал вдовой Египта, все земли в мире. Каждый, кто путешествует, был покорен царем верхнего и Нижнего Египта.

Упомянутые «девять луков» – это обычное название, которое египтяне дали своим врагам, а Тегену – название Ливии. Надпись возвещает о том, как Меренптах победил все спорные области, восставшие против Египта, и покорил их, принеся мир. Стела Меренптах является первым упоминанием Израиля в записанной истории, но, что интересно, относится не к стране или региону, а к народу. Ученые до сих пор не знают, что означает эта ссылка. Как и у народов моря, эта ссылка на Израиль продолжает интриговать историков и исследователей и в наши дни. Сам меренптах не интересовался ни Израилем, ни другими странами, которые он перечисляет; он был удовлетворен тем, что народы моря были побеждены и Египет обеспечен на будущее. Однако, как и его предшественник, Меренптах ошибется, и народы моря вернутся.

Рамсес II в битве при Кадеше

by Cave cattum (CC BY-SA)

Рамсес III и битва при Ксуа

Во время правления фараона Рамсеса III морские народы напали и разрушили египетский торговый центр в Кадеше, а затем снова попытались вторгнуться в Египет. Они начали свою деятельность с быстрых набегов вдоль побережья (как это было во времена Рамсеса II), прежде чем двинуться к дельте. Рамсес III разбил их в 1180 году до нашей эры, но они вернулись в силе. В своей победной надписи Рамсес III описывает вторжение:

«Иностранные государства сговорились на своих островах. Внезапно все земли были убраны и рассеяны в схватке. Ни одна земля не могла устоять против их рук, начиная с Хатти, Кодэ, Кархемиша, Арзавы и Алашии, которые были отрезаны одновременно. В Амурру был разбит лагерь. Они опустошили его народ, и его земля была похожа на ту, которой никогда не существовало. Они приближались к Египту, а пламя было приготовлено для них. Их конфедерацией были объединенные земли Пелесет, Текер, Шекелеш, Денен и Вешеш. Они возложили свои руки на земли, простиравшиеся до самого края земли, их сердца были уверены и доверчивы, когда они говорили: «наши планы увенчаются успехом!»

Страны, упомянутые в Конфедерации народов моря, могут быть регионами Палестины (Пелесет) или Сирия (Текер), но это неопределенно. Ясно, однако, что это те же самые люди – с некоторыми дополнениями – которые напали на Египет вместе с ливийцами во времена Меренптаха. В этом вторжении, как и в предыдущем, морские народы были в союзе с ливийцами и, как отмечает Рамсес III, они были уверены в победе. Они уже уничтожили Хеттское государство (упоминаемое в надписи как Хатти) примерно в 1200 году до н. э., И когда Рамсес III пишет: «Они шли вперед к Египту», он, скорее всего, говорит, что они продвигались неуклонно, без сопротивления.

Рамсес III должен был знать о столкновениях своих предшественников с этими людьми и о том, что к ним следует относиться очень серьезно. Он отказался от участия в боевых действиях и выбрал в качестве стратегии партизанскую тактику. Он устроил засады вдоль побережья и вниз по дельте Нила и особенно эффективно использовал своих лучников, расположив их спрятанными вдоль береговой линии, чтобы по его сигналу осыпать корабли стрелами. Как только команда корабля погибала или тонула, корабли поджигались огненными стрелами. Атака с моря была подавлена, и Рамсес III обратил свое внимание на то, что осталось от сил вторжения на суше. Он использовал ту же тактику, что и раньше, и морские народы были окончательно разбиты у берегов моря. город Ксуа в 1178 году до н. э. Египетские летописи, опять же, подробно описывают славную победу, в которой многие из морских народов были убиты, а другие взяты в плен и насильно введены в египетскую армию и флот или проданы в рабство.

Хотя Рамсес III спас Египет от завоевания, война обошлась так дорого, что истощила королевскую казну, и строители гробниц в деревне сет-Маат (современный Дейр-эль-Медина) не смогли заплатить. Это привело к первой в истории забастовке рабочих, когда рабочие уходили с работы и отказывались возвращаться, пока им не выплатят полную компенсацию.

После поражения от Рамсеса III морские народы исчезают из истории, а выжившие в битве, возможно, ассимилируются в египетскую культуру. Нет никаких записей о том, откуда они пришли, и нет никаких свидетельств о них после 1178 года до н. э., но в течение почти ста лет они были самыми страшными морскими разбойниками в Средиземноморском регионе и постоянным вызовом могуществу и процветанию Египта.

Пиратство, определяемое как акт нападения и ограбления морского судна или порта, имело долгую историю в Древнем Средиземноморье, начиная со времен египетского фараона Эхнатона (1353–1336 годы до н. э.) и на протяжении всего Средневековья (476—1500 годы н. э.). Пиратство в Средиземном море остается постоянной угрозой и в наши дни только благодаря различным видам судов и более совершенным технологиям.

Историки иногда утверждают, что пиратство в Средиземном море началась с падения Селевкидской империи во II веке до н. э. и закончилось, когда Помпей Великий (л. гр. 106—48 до н. э.) победил киликийских пиратов из Коракесий в 67 г. до н. э.

Пиратство осуществлялось правительствами и часто считалось законным актом войны. Пираты не всегда были чужаками, плавающими под своим собственным флагом, но часто использовались правительствами и поощрялись в их пиратстве работорговлей, которая продолжалась на протяжении всей античности. Долгое время после того, как Помпей победил киликийских пиратов, Рим продолжал полагаться на них в качестве рабов для империи, и после падения этой империи пиратство и работорговля продолжались в течение столетий.

Ранние пираты на острове

МОРСКИЕ НАРОДЫ ХАРАКТЕРИЗУЮТСЯ КАК ПЕРВЫЕ КРУПНЫЕ ПИРАТЫ СРЕДИЗЕМНОМОРЬЯ ИЗ-ЗА МАСШТАБОВ ИХ УНИЧТОЖЕНИЯ.

Самые ранние свидетельства пиратства в Средиземном море содержатся в Амарнских письмах – переписке правителей различных ближневосточных царств и Египта, датируемой XIV веком до н. э. В одном обмене египетский фараон Эхнатон обвиняет царя Аласии (на современном Кипре) в оказании помощи и поддержки пиратам из региона Лукка (в Малой Азии), которые совершали набеги на его прибрежные города. Аласийский король отрицал свою причастность к этому и, кроме того, указал на то, как Лукка совершал набеги на его собственные прибрежные земли и порты.

Лукка контролировал аморфный регион Малой Азии, упоминаемый как земли Лукки и известный главным образом из хеттских и египетских источников. Они могли быть Лувийцами, одним из самых ранних племен, населявших Малую Азию / Анатолию, и они, скорее всего, такие же, как и более поздние ликийцы, также связанные с пиратством. Все, что определенно известно о них, – это то, что они регулярно занимались пиратством, были иногда союзниками, а иногда врагами хеттови названы одной из национальностей, входивших в коалицию, известную как морские народы.

Народы моря

Морские народы были конфедерацией различных этнических групп, которые опустошали Средиземное море между 1276–1178 годами до нашей эры. Их название – это обозначение XIX века н. э., придуманное французским египтологом Гастоном Масперо около 1881 года н. э.; как они себя называли – если вообще называли – неизвестно. Масперо называл их «морскими народами», потому что все сообщения о них утверждали, что они пришли с моря, чтобы напасть на прибрежные города. Они известны прежде всего по надписям трех египетских фараонов, победивших их: Рамсеса II (Великого, 1279–1213 до н. э.), Его Сына и преемника Меренптаха (1213–1203 до н. э.) и Рамсеса III (р. 1186–1155 до н. э.).

Египетские тексты описывают различные группы как Акаваша, Дениен (дануна), Лукка, Пелесет, Дхардана, Шекелеш, Текер, турша (Тереш) и Вешеш. Из них только два были идентифицированы в настоящее время, Лукка и Пелесет (филистимляне), хотя Дениен / дануна, скорее всего, пираты из Киликийского города Адана, недалеко от Тарса. Рамсес II рассказывает, как они пришли «все сразу» и что «ни одна земля не могла устоять перед их оружием», когда они «возложили свои руки на землю до самого круга земли (надпись из храма Рамсеса II в Medinet Habu, Bryce, 367). Меренптах добавляет ливийцев в коалицию, как и Рамсес III.

Народы моря опустошили область Анатолии, в то время находившуюся под контролем хеттов, и свергли их империю. Последний царь Угарита Аммурапи (1215–1180 гг. до н. э.) писал царю Аласии, сообщая о разрушении его царства морским народом и о том, как «вражеские корабли пришли сюда, и мои города были сожжены, и они творили зло в моей стране» (Bryce, 367). Морские народы характеризуются как первые крупные пираты Средиземноморья из‐за масштабов их уничтожения. Кто они были и откуда взялись, остается загадкой.

Очевидно, что они сыграли важную роль в крахе бронзового века в регионе, а также в росте пиратства и сокращении торговли. Они были разбиты Рамсесом III в 1178 году до нашей эры и впоследствии исчезли из исторических записей. Кем бы они ни были, они либо основали, либо развили базы – вдоль южного побережья Киликии, на Критеи в других местах, – которые будут использоваться пиратами, пришедшими после них.

ПИРАТЫ И РАБОТОРГОВЛЯ

Пиратство подпитывалось работорговлей до такой степени, что обычно законопослушные морские торговцы, такие как финикийцы, прибегали к пиратству, похищая граждан из прибрежных городов и портов, чтобы продать их в рабство. Работорговля была чрезвычайно прибыльной. Во времена Римской Империи здоровый взрослый раб в возрасте 15–40 лет стоил 1000 сестерциев ($3000), а здоровая взрослая женщина – около 800 сестерциев ($2400), в то время как те, кто старше или моложе, были бы дешевле (Тонер, 21). Рабы могли быть людьми захваченными в завоевание или те, кто продал себя, чтобы избежать долгов, или продал своих детей по той же причине, но они часто были людьми, которые просто оказались в неправильном месте в неправильное время и были похищены пиратами, которые затем получили 100 % прибыли, поскольку им ничего не стоило заполучить раба, кроме усилий затащить его или ее на борт корабля.

Рельефная Плита Римских Рабов

автор: Кэрол Раддато (CC BY-NC-SA)

Тирренцы были самыми известными пиратами до эпохи Рима, которые были синонимом работорговли. Согласно гомеровскому гимну Дионису (около VII века до н. э., а не написанному Гомером), тирренцы не гнушались похищать богов, чтобы продать их в рабство. В гимне тирренцы похищают красивого юношу и планируют изнасиловать его, а затем продать. Они предупреждены, что он – бог Дионис, но все равно продвигаются вперед по своему плану. Дионис заклинает раскидистые виноградные лозы вырваться из бортов корабля и животных, чтобы выйти из них, нападая на пиратов, которые затем превращаются в дельфинов, когда они пытаются убежать в море. Мозаика, изображающая эту сцену (из города Утика в имперскую эпоху Рима), в настоящее время хранится в Национальном музее Бардо в Турине, Италия.

Тирренцы были связаны с этрусками Италии, но также и с Туршей (Терешем) морских народов точно так же, как Дениен (дануна) связаны с гражданами Аданы. Если это так (а эти ассоциации далеко не доказаны), то устанавливается прямая линия между самыми ранними пиратами в Средиземном море и более поздними. Однако даже если нет прямой связи, это не имеет особого значения. Основная парадигма плавания легких, проворных судов вдоль побережья, захвата судов, которые не могли защитить себя, или разграбления портов и деревень, не обязательно должна была быть передана каким-то более ранним поколением; она сама себя предложила.

СОБЛАЗН ПИРАТСТВА И ИЛЛИРИЙЦЫ

Пираты, которые не были членами законных торговых судов, чаще всего были теми, кто обнаружил, что они не могли бы сделать достойную жизнь иначе. Киликийские пираты, например, в основном состояли из прибрежных рыбаков в Киликийской трахее (грубой Киликии), где земля не была пригодна для земледелия. Когда эти люди почувствовали, что они не могут достаточно зарабатывать на жизнь с моря, они обратились к пиратству, либо снарядив свою собственную маленькую лодку, либо присоединившись к команде уже установленной.

ТИПИЧНЫЙ ПИРАТСКИЙ КОРАБЛЬ БЫЛ ВОПЛОЩЕН В ДИЗАЙНЕ «ЛЕМБУСА», НЕБОЛЬШОГО, МАНЕВРЕННОГО СУДНА, КОТОРОЕ МОГЛО ЛЕГКО ПЕРЕМЕЩАТЬСЯ ПО ПРИБРЕЖНЫМ ВОДАМ.

Типичный пиратский корабль был воплощен в конструкции «лембуса», небольшого, маневренного судна, которое могло легко перемещаться по прибрежным водам (где были судоходные пути), перехватывать и брать на абордаж другие суда, а также исчезать в бухтах и гаванях, недоступных для больших кораблей. Любой рыбак знал бы, как соорудить и управлять лембусом или даже построить его, если бы пришлось.

Однако не нужно было быть борющимся рыбаком, чтобы обратиться к пиратству. Морская торговля и путешествия могли быть заманчивыми, так как они давали возможность какой-то восходящей мобильности, в которой человек был лишен на суше как фермер низшего класса, рыбак или ремесленник. Член экипажа получит свою долю добычи, возможно, когда-нибудь сможет позволить себе собственный корабль и экипаж и сможет, по крайней мере, представить себе жизнь более многообещающую и захватывающую, чем полевые работы в неблагодарной местности.

Пиратство также считалось вполне приемлемой практикой во время войны, если эта акция была одобрена государством, связанным с экипажем. Греческий оратор Демосфен (l. 384–322 до н. э.) в одной из своих речей отмечает, как три афинских посла, направлявшихся на корабле в Карию (в современной Турции) с дипломатической миссией в 355 году до н. э., заставили капитана повернуть корабль, чтобы преследовать и перехватить торговое судно из Наукратиса, Египет. Послы захватили груз египтян в вопиющем акте пиратства и затем возобновили свою миссию. Демосфен не осуждал пиратство с тех пор Афины тогда воевали с Египтом; он осудил послов за то, что они сохранили добычу, вместо того чтобы передать ее государству (Демосфен против Тимократа, речь 24.11). До тех пор, пока можно было доказать, что кража груза была направлена против враждебной страны, это считалось не «пиратством», а оправданным актом войны.

Сбежавший раб перед королевой

by Mohawk Games

Самой известной нацией, использовавшей пиратство в качестве военной тактики, были иллирийцы Балканского полуострова. Именно иллирийцы первыми построили корабль в стиле лембуса, используемый в пиратстве. Царица Ардиев Теута (231–227 гг. до н. э.) поощряла пиратство среди своих подданных до тех пор, пока их жертвами становились представители других национальностей. Пираты Тевты регулярно вмешивались в римские интересы, но Рим наконец-то принял меры, когда она убила Римского посланника, которого сочла неуважительным. Это действие возбудило консула Луций Постумий Альбин (ум. 216 до н. э.) и его флот обрушились на нее. Теута потерпела поражение в первой иллирийской войне (229–228 до н. э.) и, согласно легенде, покончила с собой в 227 году до н. э.

Стремясь лучше контролировать Иллирию и ее пиратов, Рим поддержал Деметрия Фаросского (222–214 до н. э.) как царя (который помог им победить Тевту), но, как только римляне отвлеклись, Деметрий восстановил иллирийский флот и вернул свой народ к пиратству, начав таким образом вторую иллирийскую войну (220–219 до н. э.). После смерти Деметрияего преемники продолжали заниматься пиратством вплоть до последнего царя Иллирии Гентия (181–168 гг. до н. э.), который начал Третью иллирийскую войну с Римом в 168 г. до н. э. и поражение которого впоследствии привело к разрушению Иллирии римлянами.

РОДОС И КИЛИКИЯ

После Иллирии наиболее активные пираты пришли из портов Киликии и Крита. Легенда утверждает, что царь Крита Минос был первым правителем, создавшим флот для борьбы с пиратством в Минойский период (около 2000–1500 гг. до н. э.). Если так, то его потомки резко отклонились от этой политики, так как Крит был популярным убежищем для пиратов к III веку до н. э. Критский город Иерафитна (современная Иерапетра) контролировался пиратами, которые регулярно рыскали по берегам и островам Эгейского моря и в Средиземное море.

Карта Средиземноморья 218 год до н. э.

автор: Megistias (Public Domain)

Одной из их главных целей был остров Родос, правительство которого в конце концов устало от потерь и приняло прямые меры против пиратства. Они вооружали свои торговые суда и строили военные корабли для патрулирования своих пяти очень прибыльных портов. Антипиратская инициатива Родоса сработала так хорошо, что пиратство в Эгейском море стало почти несуществующим, и Родос процветал как богатый торговый центр. К 200 году до н. э. Родос сократил пиратство до такой степени, что Иерафитна стала союзником, отказавшись от пиратства в пользу честной торговли и помогая Родосу в захвате пиратских кораблей.

В 167 году до н. э. на острове Делос Рим находился под Римским контролем, и Рим, не соглашаясь с Родосом, стремился подорвать их монополию на торговлю в регионе, сделав Делос беспошлинным портом. Родос мог оплачивать свои военные корабли, вооруженные суда и патрулирование через портовые налоги на корабли и другие пошлины на грузы. Как только Делос стал беспошлинным, туда стало заходить все больше торговцев, и Родос больше не мог позволить себе поддерживать свои антипиратские патрули. Естественно, пиратство в Эгейском и Средиземном морях снова процветало, и даже более того, когда римские торговцы превратили Делос в один из самых печально известных невольничьих рынков в регионе. Пиратские корабли из Мелоса, Эгины, Крита и Киликии теперь приходили на Делос с рабами на продажу.

КИЛИКИЙСКИЕ ПИРАТЫ И РИМ

Среди тех, кто продавал рабов, были киликийские пираты, наиболее известные в наши дни и наиболее известные в свое время. Не все «киликийские пираты» были из Киликии, так как скалистое южное побережье региона и множество заливов делали его естественно привлекательным для небольших пиратских судов любой нации, ищущих легкий доступ к гаваням, в которых они могли бы исчезнуть и пополнить запасы или спрятаться. Киликийские пираты набирали силу по мере того, как империя Селевкидов, контролировавшая побережье Киликии, начала неуклонно ослабевать после 110 года до н. э.

Рим впервые вмешался в дела Киликии в 190 году до н. э., когда они отобрали этот регион у Селевкидов, но позволили царям-клиентам продолжать свое правление и проигнорировали проблему пиратства, поскольку это не затрагивало римских интересов. Однако к 103 году до н. э. проблема стала более серьезной, и Рим послал Марка Антония (143—87 гг. до н. э., деда Марка Антония), который завоевал так называемую гладкую Киликию, а затем, между 78–74 годами до н. э., послал консула Публия Сервилия Ватия (служил в 79 году до н. э.), который завоевал грубую Киликию, но не сделал ничего, чтобы остановить пиратство. К 67 году до нашей эры Помпей Великий находился в регионе, ведя кампанию против Митридата VI Понтийского, когда обнаружил, что Митридат VI использует киликийских пиратов для вмешательства в военные действия Рима.