Текст книги "Зарницы на горизонте (сборник)"

Вот этот человек по фамилии Давлетшин-Хусаинов в начале ноября 1907 года открыл в Казани на собственные средства издательство «Китап», занимавшееся изданием и продажей книг. В начале деятельности, пригласил Габдуллу Тукая к себе в помощники. В письме к сестре Газизе Г. Тукай так и пишет, что «с сыном Ахмет-бая мы открыли одно дело». Гильмутдин Шараф, и сам с начала 1906 года занимавшийся книжным издательством, приводит об этом следующие сведения (воспоминание, опубликованное в журнале «Аң» («Сознание») в 1914 году): «В начальных числах ноября 1907 года… (после избавления от военной службы) Тукая стали звать заняться выпуском газеты «Ахбар» («Новости»)».

Выпуск этой газеты планировали организовать под руководством Хариса Файзуллина (отца будущего композитора Завдята Файзи). После учёбы в Турции, он около десятка лет преподавал в «Хусаинии» и только недавно переехал в Казань. Видимо, планировали издавать газету и с участием того же самого Г. Давлетшина. Тогда Тукаю предложили ответственный пост в этой газете, но он не осмелился взять на себя дела этой газеты. В более поздних своих разъяснениях причину того, что не взялся за работу в «Ахбаре», он объясняет тем, что «в то время был ограничен в познаниях русского языка». А в «Ахбаре» должны были издаваться и переводные материалы из разных центральных газет.

Г. Шараф продолжает: «Вместо поступления (на работу) в газету, в это время он стал работать экспедитором издательства «Китап», открытого недавно Габдурахманом Давлетшиным. Г. Тукай переехал жить в гостиницу «Московские номера». Там была нанята комната под контору этого издательства. (Гостиница располагалась на улице Московской, ближе к железнодорожному вокзалу.) Прожив там примерно месяц, вместе с конторой издательства «Китап» он переехал в «Уральское подворье» и жил там в конторской комнате. Тукай занимался корректурой (говоря современным языком – редактированием) книг, напечатанных по заказу издательства «Китап», относил на почту подготовленные книги. Если из типографии выходила какая-то книга, доставлял необходимое количество их казанским книжникам (то есть тем, кто торговал книгами)… Тукай сверх того, что проживал в конторе, ещё и получал в месяц двадцать пять рублей жалования… К осени 1908 года издательство «Китап» прекратило свою деятельность. Тукай тоже, расторгнув с ним дела, (снова) переехал жить в номера «Булгар». А перед этим, в начале августа 1908 года вышел первый номер журнала «Яшен» («Молния», издатель и редактор – Г. Камал). В этом первом номере от начала до конца только перо Тукая…» – пишет Г. Шараф.

После прочтения этого воспоминания выясняется следующее: оказывается, уже со второго месяца своего пребывания в Казани Г. Тукай жил не в номерах «Булгар», а в конторе товарищества «Китап». Там он перезимовал. Где-то в середине следующего лета, когда Г. Камал получил разрешение на издание журнала «Яшен», Г. Тукай снова вернулся в гостиницу «Булгар», уйдя с прежней работы, и начал участвовать в выпуске этого журнала. Он выполнял здесь обязанности секретаря.

Да, этот журнал с недолгой историей Г. Камал и Г. Тукай издавали вместе. Тукай даже иногда корил Г. Камала, исполнявшего кроме обязанностей издателя и редактора ещё и обязанности художника, мол, «не сдаёшь рисунки вовремя». Значит, в этом журнале он уже начал чувствовать себя серьёзным редактором. А Г. Камал его приглашал в компаньоны, видимо, потому, что знал об участии Тукая в городе Уральске в выпуске первого в татарском мире юмористического журнала «Уклар» («Стрелы»).

А судьба издательства «Китап» решилась тем временем объединением с таким же небольшим издательством «Сабах» («Рассвет»). «Сабах» был открыт братьями Ахмадуллиными в 1906 году. В руководство вновь организованного «Товарищества “Сабах”» вошёл, естественно, и Г. Давлетшин-Хусаинов. В какой степени была его активность в этом товариществе, мне неизвестно. Известно только, что принятая им для издания переводная книга Габдуллы Тукая «Алтын әтәч» (поэма А. С. Пушкина «Сказка о золотом петушке») в том же 1908 году вышла уже с данными «Товарищества «“Сабах”», Видимо, причиной объединения этих издательств стала и недавняя смерть Ахмет-бая Хусаинова. Какую-то часть купеческих дел могли принять на свои плечи доверенные лица, утверждённые самим Ахмет-баем. А какая-то часть легла на плечи новоиспечённого издателя и писателя Габдурахмана. Основные торговые заведения Хусаиновых находились в Оренбурге. Поэтому, наверно, Габдурахману теперь приходилось бывать там дольше и чаще.

Теперь вернёмся к источникам другого рода, связанным с издательством «Китап». И. Нуруллин в книге «Габдулла Тукай» написал следующие два-три предложения о жизни поэта той зимой (страница 129): «Тукай… вскоре устроился экспедитором в только создаваемое под названием «Китап» маленькое издательство, с месячным жалованием в 25 рублей. Занимался корректурой, шил посылки до испарины на кончике носа, не стесняясь носил их на почту». И больше ни одного предложения об этом. Не упоминается и факт того, что Тукай более полугода жил бесплатно в гостиничном номере, арендованном для этой конторы. Словно он всё также живёт в номерах «Булгар» и оттуда ходит на работу. Да, на страницах этой книги зафиксировано проживание Г. Тукая только в номерах «Булгар». Не упомянуто и то, как в начале 1912 года, после возвращения из родного села матери Училе, где пробыл около двух месяцев, он искал квартиру, желая пожить в тёплом доме с печью, как «неделю валялся на полу, словно пустая бутылка» в доме двух сестёр, как спасся от этих хозяек, понеся убытки в три рубля. И после этого он не вернулся в «Булгар» с тесными комнатами, а заселился в гостинице «Свет» с просторными, светлыми, хорошо меблированными комнатами. «Так хорошо, красиво здесь… В комнате светло… Умывальник – мраморный… В письменном столе так много ящичков…» – написал сам Тукай об этом периоде своей жизни. Но и здесь он прожил недолго. Как только наступила весна, он отправился из этого «светлого номера» в дальний путь. Чтобы болезнь немного отступила, ему посоветовали скорее ехать на кумыс, лечиться. Он, прожив в этой «светлой, с крысами, просторной комнате» около месяца или полтора, примерно десятого апреля 1912 года отправился в Уфу. Из этого путешествия он уже вернулся только в конце лета. И после возвращения из путешествия, с кумыса, он, опять недолго прожив в гостинице «Свет», переехал в постоянно расхваливаемую его другом Габдуллой Кариевым «гостиницу «Амур» с тёплыми перемячами… что на улице Московской». Зиму 1912–1913 годов он провёл там, в тепле. В своём воспоминании, названном «“Апартаменты” поэта» («Воспоминания. Татарское печатное слово», на татарском языке, 1965 год), Исмагил Рамиев описывает как раз «комнату № 9 на втором этаже этой самой гостиницы».

«Моё знакомство с поэтом приходится на 1911–1913 годы, – начинает И. Рамиев свои воспоминания. – Мне доводилось встречать поэта в различном окружении. Но я никогда не встречал его в таком состоянии, чтобы он выступал безобразно, чрезмерно вспыхнув, или чтобы растерялся… Он был немногословен… В гостиницу «Амур» поэт заселился в конце лета 1912 года, после возвращения с лечения кумысом в окрестностях Троицка… Комната Тукая была примерно семь шагов в длину и пять в ширину. Место для сна отделено фанерной ширмой. Он работал, когда гостиница затихала, пользуясь ночной тишиной». Судя по воспоминаниям других современников, комната поэта в «Булгаре» раньше была три с половиной метра в длину и два с половиной метра в ширину.

Этой зимой в соседнем 11-м номере жил Фатих Амирхан. И в воспоминаниях сказано, что там они, позабыв о всяких недоразумениях, случавшихся раньше между ними, снова сдружились. Фатих Амирхан слышал через тонкую стенку между двумя комнатами, как поэт кашляет ночи напролёт, и очень переживал за него. И в Клячкинскую больницу Тукая проводили из этой комнаты. Оттуда он уже живым не вернулся.

* * *

Заработная плата Тукая, получаемая им в издательстве «Китап», некоторым людям в 1960–1970-х годах казалась недостаточной. А между тем работавшие в начале века во многих других издательствах и типографиях люди тоже имели примерно такую же заработную плату. Например, снимавший квартиру и содержавший семью в три-четыре человека Маджит Гафури в те годы работал также корректором в издательстве «Шарык» («Восток») Каримовых в Уфе, получая жалование ровно в том же объёме. Корректоры и редакторы книжного товарищества Каримовых-Хусаиновых в Оренбурге получали даже меньшую заработную плату. Об этом пишет поэт Зариф Башири, работавший там в 1908–1909 годах. Только миллионеры Рамиевы, приглашая Г. Тукая на должность корректора в своё издательство «Вакыт», предлагали за ту же работу «сорок рублей жалования». Когда Тукай отказался, они написали письмо с приглашением Шарифу Камалу. И ему поначалу платили сорок рублей в месяц, а спустя какое-то время увеличили эту сумму до ста двадцати. Учёные и сегодня спорят, почему Габдулла Тукай не поехал в Оренбург. Есть и те, кто считает, что «двум головам в одном казане было бы тесно». Там же делами издательства и типографии верховодил поэт Дэрдменд.

Вернёмся к первой зиме, проведённой Габдуллой Тукаем в Казани. Взглянем на его собственные письма, написанные этой зимой.

Вот отрывок из письма, посланного 30 декабря 1907 года другу и режиссёру Габдулле Кариеву: «Уважаемый друг Габдулла Хайруллин!.. Этот год был для меня удивительным… Я, увидев Казань и родные края – сёла в Заказанье, познал много поучительного и пережил много чувств… Слава Всевышнему, здесь весело… По своему желанию тружусь в «Аль-Ислахе». Жалование получаю из другого места…»

В Уральске остались жить родная сестра и тётя поэта. Обеих их звали Газизой. Из-за одинакового имени в некоторых трудах последних лет, кажется, их даже иногда путают. А в воспоминаниях одной известной ханум, опубликованных несколько лет тому назад, старшая Газиза названа даже «злой тётушкой Тукая» за то, что после смерти мужа она «заставила его переселиться в общежитие медресе». А ведь именно она вызвала к себе Габдуллу (а ещё раньше и Газизу-младшую) в Уральск и вывела этих сирот в люди. Да, старшая Газиза – жена купца средней руки Галиаскара Гусманова, родная сестрёнка отца поэта – вправе сохраниться в нашей памяти как добрая душа. А младшая Газиза, родная сестра Тукая (только матери разные), также достойна уважительной памяти. Ведь в последний период жизни в Уральске именно эта младшая Газиза стирала и штопала брату одежду, помогала и во всём другом необходимом. (В том воспоминании, где упомянута «злая тётушка», совсем другой человек представлен в качестве того, кто приводил в порядок одежду Тукая. Вернее, этим лицом указана ошибочно «абыстай Мутигулла-хазрата».) Ведь и причиной путешествия Г. Тукая в Уральск стало именно то, что как раз младшая Газиза всегда вспоминала при тёте и дяде о братике, «живущем в сиротстве». Письма поэта к родной сестре Газизе Забировой, видимо, не сохранились. В тома сочинений Габдуллы Тукая они не включены. Воспоминания о ней, возможно, есть в книге писателя Мухаммата Гали. Впрочем, Мухаммат-ага в основном пишет о неродной сестре Тукая – Сажиде. А воспоминания, посвящённые Газизе Забировой и Тукаю, стали известны позднее, в 1960–1970-х годах, из записей её самой и сына Хусаина Забирова. Их можно было увидеть на страницах периодической печати в Казани и в книге «Воспоминаний» тех лет.

Два письма, написанные Г. Тукаем к тёте, старшей Газизе, вошли в пятый том его «Произведений» (1986 год). То письмо, что покороче, отправлено перед новым годом, 30 декабря 1907 года. Другое написано 27 марта 1908 года. Взглянем на это письмо. «Любимая тётушка Газиза-апа! – начинает он письмо. – Я уже писал одно письмо сразу после получения от вас гуся и красного творога с маслом. С тех пор от Вас никаких вестей… Я, как и писал раньше, жизнью в Казани очень доволен. Скажу ещё раз, друзей много… Каждый день выходят книги, одна новее другой. И сам тоже много сочиняю. За последнее время вот написал ещё одну довольно большую книгу стихов. Как только будет издана, отправлю Вам… Мы сейчас вместе с сыном Ахмет-бая открыли одно товарищество под названием «Китап». Продаём сами всяческие купленные новые книги и изданные нами. Каждый день их отправляем во всех направлениях. Я исправляю в книгах ошибки. Назначаю цену. Отправляю тем, кто заказал. Контора в моём номере. С этой работы получаю неплохое жалованье. Одним словом, дела мои хороши, слава Всевышнему… Ваш племянник Г. Тукаев». И добавляет: «Мой адрес: «гор. Казань, издательство «Китап». Вот и всё».

Написанные в этом письме слова «мы открыли одно товарищество под названием “Китап“» пока ещё невозможно объяснить ничем. Сложно говорить о том, участвовал ли поэт при открытии издательства и каким образом? Или просто был приглашён для исполнения определённых обязанностей? Об этом пока нет точных данных. Говоря конкретнее – нет пока опубликованных данных о самом этом издательстве. Хотя о существовании такого издательства упоминания встречаются. Пока не будут найдены в архиве документы, разрешающие Г. Давлетшину открыть это издательство, мы можем на основании хотя бы данного письма предполагать об участии в этом деле и Габдуллы Тукая, как участника-учредителя. Являясь ближайшим соратником уральского издателя таких заведений Камиля Мотыги, он мог быть здесь полезным и новому соратнику Габдурахману Давлетшину. Да, на основании слов «мы вместе открыли одно товарищество» можно предположить, что за это дело они взялись вместе, согласованно.

В письме от 9 июня 1908 года, адресованном Габдурахману Давлетшину, Г. Тукай пишет следующие слова: «Если у Вас, как Вы говорили, закончились положенные мне деньги, пожалуйста, Вы отправьте сейчас мне 25 рублей денег. Я Вам, как обещал, скоро передам одну книгу». А в примечании в конце того же тома (страница 278) отмечено, что эта обещанная издательству «Китап» книга – «Алтын әтәч» вскоре была опубликована в типографии Харитонова, как ранее упоминали, с грифом издательства «Сабах».

Из содержания письма ясно, что с июня 1908 года Тукай уже не работает в товариществе «Китап». Значит, можно предположить, что Галиаскар Камал именно в это время уже взялся хлопотать об издании юмористического журнала «Яшен».

* * *

После кончины главы семьи Ахмета Хусаинова, Габдурахману, как наследнику, пришлось, наверное, взвалить на свои плечи торговые дела большего объёма. Пока известно лишь одно: когда в 1916 году труппа «Ширкат» в Оренбурге вознамерилась снова поставить драму «Молодая жена» Д. Таждарова, автор, то есть Г. Г. Давлетшин-Хусаинов, вновь пересмотрел это произведение и в некоторой степени изменил-подправил. Значит, в это время он уже жил в Оренбурге. Об этом сообщается в газете «Вакыт» за 30 ноября 1916 года.

В дни революции 1917 года имя Габдурахмана Давлетшина попадается на глаза. Кажется, он снова в партии левых эсеров, среди предводителей национального движения. В изданной в Казани в 1918 году книге «Всероссийская мусульманская военная шура» была опубликована его работа «Предлагаемый путь к национальной свободе и социализму». (Если только это не труд кого-то другого с таким же именем-фамилией.)

После установления советской власти, хоть имущество и было конфисковано, большинство оставшихся в живых наследников Хусаиновых не были репрессированы. Может быть, учли и то, что эти баи открывали много школ-медресе для того, чтобы народ становился образованным, просвещённым. В 1919 году и медресе «Хусаиния» было всего лишь преобразовано в «Институт народного просвещения». Лишь глава медресе «Валия» в Оренбурге, издатель журнала «Дин вә мәгыйшәт» («Религия и жизнь») Мухамматвали-мулла Хусаинов был арестован и погиб в тюрьме в 1933 году. Большинство же остальных представителей рода Хусаиновых и их сподвижников позднее оказались в среднеазиатских республиках. Например, сын муллы мечети медресе «Хусаиния» Габдулгалляма Давлетшина, брата Габдурахмана, доктор медицинских наук Мухаммед Давлетшин ещё в 1980-х годах был заведующим кафедрой в Ташкентском институте. И о некоторых других Хусаиновых имеются отрывочные сведения. Но о дальнейшей судьбе Габдурахмана, бывшего известного мецената по изданию татарской литературы и газет, оказавшего определённую материальную и духовную помощь в самый сложный период жизни Габдулле Тукаю в Казани, пока ничего не известно.

Ватаным Татарстан. – 2009

Откуда Есенин знал Тукая?

Со слов наших учёных, в начале прошлого века среди местной русской интеллигенции возрос интерес к татарской литературе. Николай Ашмарин, обучавший в Казани учащихся в кряшенской школе татарскому языку, в 1901 году опубликовал книгу «Очерки литературной деятельности татар-мухамедан в 1880–1895 годах». (В 1913 году этот труд был издан и на татарском языке, в типографии Рамиевых в Оренбурге.) В 1908 году в двух номерах газеты «Волжско-Камская речь» увидели свет несколько стихов Сагита Рамиева в переводе на русский язык, которые были приняты с одобрением. В этой же газете была предпринята попытка познакомить русскую общественность и с творчеством Габдуллы Тукая. А в 1914 году тот же Н. Ашмарин предложил его поэму «Шурале» в один из журналов, выпускаемых в столице. В 1914 году стихотворение поэта «Пар ат» («На пароконке») было опубликовано и на английском языке, в издаваемом в Лондоне журнале «Рашен ревью» («Русские известия»).

В 1985 году узбекский учёный Шерали Турдыев прислал мне ксерокопию книги Габдуллы Тукая на русском языке. Эту ксерокопию я тогда показывал многим писателям, учёным-тукаеведам и музейным работникам. Но из них никто не знал о существовании такого небольшого сборника стихов нашего классика поэзии.

Первая тоненькая книжка нашего великого поэта Г. Тукая на русском языке была издана в 1920 году в Ташкенте (Габдулла Тукаев. «Избранные стихи». Моя статья об этой книге была опубликована в журнале «Азат хатын» в 1986 году). Её составителем и автором объёмного предисловия был Ибнеамин Янбаев – уроженец города Касимова, окончивший Московский коммерческий институт перед революцией 1917 года. Видимо, волной октябрьской революции его занесло в Среднюю Азию. Известно, что с 1919 года он преподавал на рабфаке при Ташкентском университете. В то же время И. Янбаев был известным чиновником Туркестанской Автономной Советской Республики – во время подготовки этой книги к изданию был членом коллегии Комиссариата образования. В части книги, названной «Биографический очерк», И. Янбаев очень подробно знакомит любителей литературы с биографией и творчеством поэта. Стремится объяснить, почему стихи Г. Тукая были так любимы его народом. Высоко оценивает творчество поэта, отмечает, что стихи написаны простым, народным языком и содержанием близки к общенародным настроениям. «Тукай не просто привил простому народу любовь к поэзии, но и саму поэзию поднял на ступень выше», – пишет И. Янбаев. Пожалуй, этот «Биографический очерк» был самым первым подробным анализом, первым основательным высказыванием о творчестве Г. Тукая на русском языке. Жаль только, что эти слова были озвучены очень далеко от мест, где жил Тукай, сказаны в стороне от общественной среды самого Тукая. Из-за этого о существовании такой книги не знали не только любящие творчество Тукая обычные читатели, но и большинство наших учёных, занимавшихся изучением его творчества. В те времена в Туркестанскую Советскую Республику со столицей в Ташкенте входили северные области современного Узбекистана и юго-западные области Казахстана. Значит, круг распространения этой книги был довольно обширным.

В эту небольшую книжку на русском языке под названием «Избранные произведения» вошли шесть стихов поэта. Все их перевёл на русский язык поэт Валентин Вольпин. Мне не удалось до конца выяснить творческую биографию Вольпина. Он родился в 1894 году. В годы жизни в Ташкенте были напечатаны сборники его собственных стихов, названные «Обманный путь» (1917), «Ярмо и воля» (1920). В 1919 году он составил и издал сборник стихов, посвящённых революционной теме, – книгу «Антология революционной поэзии». Известно также, что он был близок к окружению Сергея Есенина. Летом 1921 года великий русский поэт приезжал в Ташкент, жил в квартире Валентина Вольпина на улице, ныне носящей имя нашей землячки Хадичи Сулеймановой. Вероятно, именно тогда С. Есенин услышал и узнал от В. Вольпина и И. Янбаева многое о творчестве и горькой судьбе татарского поэта. Наверное, эта книжка на русском языке дала ему основание затем упоминать о Тукае с почтением. Позднее мне стало известно о дружеских и семейных связях двух этих поэтов. Оказывается, что последней женой поэта Сергея Есенина (в московской прессе написали, что она была последней, пятой его женой) была родная сестра поэта В. Вольпина. А родившийся у них сын жил в последние годы в Америке и умер недавно. О нём дважды передавались репортажи по центральному телевидению в 2015–2016 годах.

Узбекский учёный Шерали Турдыев, изучавший литературно-культурные связи двух родственных народов, в 1985 году присылал мне ксерокопию этой книжечки. Хотя качество копии, сделанной во времена дефицита современной техники и хорошей бумаги, было не самым высоким, при открытии музея Г. Тукая Дания-ханум Багаутдинова выпросила её у меня. Первый директор музея Гусман Хабибуллин говорил даже, что планирует выставить её в экспозиции переводных книг поэта. В девяностых годах я передал Национальному музею ещё несколько книг для подобных выставок. Среди них были и сборники поэзии Г. Тукая на казахском, М. Джалиля на узбекском языках. Только почему-то в наших музеях, похоже, не заведена традиция демонстрации на постоянных экспозициях книг наших великих поэтов и писателей, изданных на многих других языках. Именно поэтому, пожалуй, очень мало тех, кто видел и знает вторую переводную книгу Г. Тукая «Разбитая надежда», изданную в 1921 году в Казани на русском языке. (Эту книгу перевёл и издал проживавший в Казани художник и поэт Павел Радимов.)

Пользуясь случаем, хочется высказать свою озабоченность по поводу выявления и учёта книг татарских писателей, изданных в других регионах, на других языках. Даже в годы, когда существовал установленный советской властью жёсткий порядок, их учёт так и не был доведён до должного уровня. Скажем, в ежегодных списках, публикуемых сборниках, которые издавались на основании собранных Книжной палатой сведений, тоже иногда встречались неточности. А сейчас, кажется, уже трудно даже вести учёт всего, что выпускают многочисленные издательства, работающие только в нашей республике. А уж узнать, кто и что публикует на других языках, и вовсе невозможно. К примеру, во времена советской власти в Казахстане и Узбекистане книги Г. Тукая, М. Джалиля регулярно издавались каждые пять – десять лет. И произведения Г. Ибрагимова в промежутке шестидесятых – восьмидесятых годов публиковались многократно. Активно занимались в Узбекистане изданием татарской литературы на узбекском языке творившие в этой республике представители татарского народа Асгат Мухтар, Абдулла Уразаев. В Казахстане Жакан Сыздыков, Жобан Мулдагалиев, наш соотечественник Бари Мазитов переводили с любовью произведения Г. Тукая, М. Джалиля, Г. Ибрагимова, Г. Баширова. Если в союзных республиках принимались меры по поощрению людей, занимавшихся почётным делом в области взаимодействия двух литератур, у нас же были редкостью даже случаи направления благодарности тем, кто активно пропагандировал произведения наших великих писателей в других республиках.

К изданию более полных сборников стихов и поэм Г. Тукая на русском языке в братских республиках чаще стали обращаться в послевоенные годы. В период пятидесятых – восьмидесятых годов толстые издания избранных произведений нашего великого поэта на русском языке публиковались в Казани и Москве каждые десять лет. Но перевод большинства стихов, вошедших в эти «Избранные произведения», не мог удовлетворить читателя, знающего оба языка. Содержание многих стихов, перевод которых был выполнен на основе подстрочников, было довольно обеднено. Сильно упрощался смысл того, что хотел довести поэт до своего читателя. Из-за незнания особенностей обоих языков и среды, где жил другой поэт, неудачными получались переводы и у поэтов, считавшихся большими талантами в мире русской литературы. Наверное, поэтому приходилось добавлять всё новые и новые переводы в каждое очередное издание произведений Г. Тукая. Если в первые годы большинство переводов были выполнены с помощью наспех слепленных подстрочников, со временем были даны возможности попробовать свои силы и молодому поколению переводчиков, в совершенстве владеющих обоими языками. Так, в ряды переводчиков стихов Тукая настороженно вступили такие наши поэты, как Виль Ганеев, Шамиль Махмудов-Анак, Равиль Бухараев. В последние годы в этой области плодотворно работает наша соотечественница Венера-ханум Валиева.

Да, точный перевод поэтического слога на другой, особенно на русский язык, – очень сложный, тяжёлый труд. Поэтому и по сей день не приходилось ещё видеть в достойном виде на русском языке произведения таких особенных поэтов, считающихся нашей национальной гордостью, как Г. Тукай, Х. Такташ, Дэрдменд. Большой вклад в эту область внесло в своё время правление Союза писателей Татарстана, непосредственно занимающееся доведением до русскоязычного читателя произведений наших классиков. Заключались отдельные соглашения с достигшими успехов в деле перевода тюрко-татарской поэзии поэтами, такими как Семён Липкин, Михаил Львов, Рувим Моран, Сергей Иванов, для них готовились многократно переработанные подстрочники. В надежде на то, что они лучше освоятся в татарской среде, их часто приглашали в гости в Казань. Признав успешным перевод Сергеем Липкиным поэмы «Шурале» и некоторых стихов, ему была вручена высшая награда нашей республики: он был удостоен Государственной премии имени Г. Тукая. Только вот поэт Арсений Тарковский, прославившийся мастерским переводом тюркоязычных стихов, почему-то не смог проявить активность в представлении татарской поэзии широкой общественности. Хорошо помню, как пытались привлечь к себе Тарковского, бывшего родом из среды кумыкско-нугайского языка, который мог бы считаться одним из ответвлений татарского языка. (Тарковские из рода ханов-султанов Дагестанского региона. Фамильное древо уходит корнями к роду Ширин-бека периода Золотой Орды.) В семидесятых годах, во время подготовки к великому юбилею Г. Тукая, были попытки привезти его в Казань. Но так как его здоровье было сильно подорвано после пребывания в тюрьмах-лагерях сталинского времени, он не смог сюда приехать. Мне запомнилось, что он начал переводить несколько стихотворений Г. Тукая в Подмосковном доме творчества. Его главным помощником и консультантом в этом деле был покойный Шамиль Анак.

В ходе тех же событий по предложению поэта, в то время заместителя председателя Союза писателей, Равиля Файзуллина и Шамиля Анака было заключено соглашение о создании научно обоснованных дословных (подстрочных) переводов избранных стихов Г. Тукая. Это предложение было поддержано руководством республики, в том числе и заместителем председателя кабинета министров, учёным-литературоведом Мансуром Хасановым. Спустя несколько лет Ш. Анак завершил этот научный труд и сдал его в Союз писателей. Образцы перевода каждого стихотворения Г. Тукая были выполнены в нескольких вариантах: дословный перевод, смысловая связка слов, изложение мысли, идеи поэта, которую он хотел довести до читателя и др. За этот труд Ш. Анаку заплатили приличную сумму. Немного позже народный поэт Башкортостана Мустай Карим написал об этом в журнале «Волга» (1982, № 5) следующее: «Поэт Ш. Анак завершил научно-филологические переводы поэтических произведений классика татарской литературы Габдуллы Тукая. В них впервые наиболее полно и точно зазвучало на русском языке всё поэтическое наследие поэта. Научно-филологический перевод – понятие новое, он сочетает в себе максимальную точность… образного мышления поэта». Если не ошибаюсь, этот труд был отпечатан на машинке в шести экземплярах. Два экземпляра были переданы заплатившим автору деньги бухгалтериям Союза писателей и Национального музея, один-два экземпляра также были переданы в правление Союза писателей в целях издания сорока-пятидесяти экземпляров. Главной целью составления этого труда было его издание в большом количестве и распространение среди переводчиков. Но труд по каким-то причинам не передали вовремя в типографию, и он не был растиражирован. Впрочем, и публикация новых, более совершенных переводов стихов Г. Тукая, его новых изданий какое-то время тоже была приостановлена. Вследствие наступления в стране хаоса, вопросы переиздания произведений писателей-классиков были отложены на потом. Сейчас вроде планируем снова, засучив рукава взяться за такое дело. Конечно, первоочередной задачей должно стать создание новых переводов «Избранных произведений» Габдуллы Тукая. В связи с этим полезно будет вспомнить и о том самом научно-филологическом труде Шамиля Махмудова-Анака, остававшемся в стороне в течение десятков лет. Произведения татарских писателей-классиков в переводе на другие языки никто, кроме нас самих, не будет издавать. Это нужно нам, нашему народу. Наши дети тоже вправе гордиться успехом великих татарских деятелей, набираться жизненных сил на их примере.

Вот такие размышления возникли в душе после просмотра первой небольшой книги «Избранные произведения» Г. Тукая на русском языке. А переводчиком этих стихов был московский поэт, друг Сергея Есенина Валентин Вольпин. К сожалению, ксерокопию данной книги, переданной мной лично первому директору Музея Габдуллы Тукая, я при посещении этого музея не обнаружил. И нынешние сотрудники о ней ничего не знают. А ведь за эти двадцать лет можно было бы привести из Ташкента улучшенную копию, а может быть, даже оригинал данной книги, договорившись с руководством Академии наук Республики Узбекистан.

Казан утлары. – 1985. – № 9