Текст книги "Золотой пергамент"

Но было уже поздно. Кристиан, не потерпев подобного, призвал Ключ.

Комнату залил непереносимо яркий свет, но он не исчез сразу, как обычно бывало, а продолжал сиять. Оковы на руках Кристиана раскололись и упали на пол. Солдаты, епископ и Ричард, испуганно вереща, заслоняли лица. И только Роланд, оцепенев, смотрел на необычайно грозного сейчас Кристиана, озаренного ярким светом и держащего в руке огромный золотой Ключ.

– Ты в порядке, Балиан? – спросил он, скосив глаза на брата.

– Ага, – буркнул тот – солдат немного поцарапал шею, но дальше небольшого кровотечения дело не пошло.

Кристиан перевел взгляд на застывшего Роланда.

– У нас нет злых намерений, – сказал он, – и все, о чем мы говорили раньше – правда. Если вы нам верите, то прикажите снять оковы, и мы все забудем. Если не желаете нашего участия в войне – мы уйдем. Но причинить вред моим братьям я не позволю.

Роланд, пораженный произошедшим на его глазах чудом – ведь Ключ появился прямо из ниоткуда! – продолжал взирать на него удивленными глазами. Кристиан опустил руку с Ключом, и свет исчез. Тогда король, немалым усилием воли приведя мысли в порядок, велел перепуганным солдатам снять оковы с Балиана и развязать руки Юана. Приказ был немедленно исполнен.

– Позвольте им вернуться в комнаты, – сказал Роланд. Голос его немного дрожал. – Велите наказать солдата, напавшего без приказа, Мэлори… И оставьте меня сейчас.

– Но, Ваше Величество… – начал епископ, но король резко оборвал его:

– Уходите!

Епископ Мэлори и Ричард испуганно отступили – еще никогда они не видели своего правителя в таком состоянии. Ключ исчез из рук Кристиана; братья первыми беспрепятственно вышли из комнаты.

– Куда пойдем? – пробурчал Балиан.

– К себе, как и сказал король Роланд, – спокойно проговорил Кристиан.

– Отмоем тебя от крови, а потом поговорим. Ты как, Юан?

Через час, сытые, чистые и более или менее успокоившиеся, братья привычно устроились в комнате, где ночевали Балиан и Юан. День неспешно клонился к вечеру. И, хотя многое следовало обсудить, никто не торопился начинать – случившееся было слишком неожиданно.

– Не стоит винить короля Роланда, – наконец, сказал Кристиан. – Поступая так с людьми, он искренне верит, что делает лучше и для них, и для других. Не его вина в том, что никто не берется ему объяснить…

– Он не маленький ребенок, чтобы ему объясняли такие очевидные вещи, – хмыкнул Балиан. – Но в целом ты прав. Виноват этот чертов Ричард! Я же предупреждал. Почему ты сразу не сказал Роланду, что это он нас подставил? Вызвался так услужливо провести, не сказал, что запрещено…

– Если бы я знал, что тот солдат выкинет нечто подобное, то, конечно, я бы так и сделал. Я не думал, что дойдет до такого.

– А надо думать, – Балиан с недовольным видом потер шею.

– Так почему ты сразу не сказал, Кристиан? – спросил Юан. – Вдруг им управляют с помощью пергамента?

– Я тоже сначала так подумал, – сказал Кристиан. – Но потом мне показалось… В общем, я спросил епископа Мэлори, и он мне все о нем рассказал. Ричард просто влюблен в Роланда. Мне стало жаль его. Если бы Роланд узнал, как было дело, он вполне мог бы наказать его…

– И поделом! – возмутился Балиан. – Что с того, что он без ума от Роланда?

– Когда он был маленьким, Роланд уговорил своего отца – он тогда был у власти – приговорить к смерти отца Ричарда. Роланд считал, что он был невесть каким грешником, потому как торговал литературой вроде той, что мы сегодня читали – тогда это еще не было запрещено. Ричард был без ума от горя, и великодушный Роланд попросил отца оставить его во дворце. – Кристиан грустно улыбнулся. – Где и объяснил ему, почему так поступил. Теперь Ричард чтит Роланда за его веру и не понимает, как он мог упустить таких мерзавцев, как мы, если его отец пострадал за меньшее. А мы тут ходим, заявляем, что ближе к Богу, владеем тайнами мироздания, грубим направо и налево и хоть бы что. Он искренне верит, что Роланд просто ошибается… Он беспокоится, вот и все. Он еще совсем ребенок.

– Он мой ровесник, – пробурчал Балиан – обида все еще кипела в нем, но жуткий рассказ произвел гнетущее впечатление.

– Да, но, в отличие от тебя, он провел детство вдали от Этериола и двух любящих братьев, – дал ему подзатыльник Кристиан.

– Тогда ты правильно сделал, что не рассказал, Кристиан, – тихо сказал Юан.

– Сейчас я немного жалею, – бесстрастно проговорил Кристиан. – Я, наверное, эгоистичен, но вы для меня дороже, чем душевное состояние и даже жизнь Ричарда.

– Да уж, такого эгоиста поискать, – хлопнул его по плечу Балиан. – Но, вообще, должен же кто-то объяснить Роланду, что он немного того…

– Только не ты, – был уверен Юан.

– Согласен, – кивнул Кристиан. – У него и так, по-моему, нервный срыв от твоей речи. Нужно потом извиниться перед ним… Еще неизвестно, как теперь все обернется… Ладно, давайте пока делом займемся, – и он извлек из-под туники… подгоревший свиток.

– Ну ты вконец обнаглел! – пришел в дикий восторг Балиан.

– Твои слова странно сочетаются с настроением, – бесстрастно проговорил Кристиан, осторожно разворачивая ветхую бумагу. – Кажется, тут действительно что-то интересное, но я тоже не все разобрал. Сейчас Юан нам поможет.

Юан мигом позабыл о неприятностях и, гордо зардевшись, склонился над свитком – было очень приятно узнать, что без него Балиан и Кристиан не справятся. У младшего мальчика дела с гуманитарными науками обстояли куда лучше, чем у его братьев. Что же касалось Святого языка, запас слов у них был большой, а вот связь между ними, в отличие от Юана, давалась им нелегко.

– Здесь сказано, что три чужеземца нашли святое место, – сказал Юан.

– Это мы и без тебя поняли, – нетерпеливо оборвал Балиан. – Там в начале, которое сгорело, было о том, что эти трое пришли издалека, когда царила вечная тьма, и должны были на этом месте сделать что-то там этакое…

– Не мешай ему, Балиан, – строго проговорил Кристиан.

Юан, немного насупившись, продолжил:

– Было темно, сияли только луна и звезды, но этого света не хватало, чтобы…

– Хватит романтики!

Кристиан вздохнул.

– Балиан, еще одно слово, и я иду сообщать королю Роланду, что заговор действительно имел место быть, и инициатор его – ты.

Пока они препирались, Юан пробежал глазами свиток. Ему не терпелось узнать, что именно сделали три чужеземца в темной земле, и вскоре он наткнулся на то место, где остановил свое знакомство со свитком Кристиан – ему не удалось разобрать мудреного оборота. Зато Юан разобрал и немало удивился.

– Балиан, Кристиан! Тут про Врата.

– Ага, мне так и думалось! – сказал Балиан. – Ну, что там?

Юан немного замялся, потом неуверенно проговорил:

– Странники взялись за руки и… ну… позвали Врата.

– Чего? – полезли на лоб глаза у Балиана. – Спятили, что ли?

– Но Врата действительно появились, – указал на следующую строчку Юан, вполне понятную всем троим. – И стал день. И тут так и написано – Врата Рассвета. Сами посмотрите.

Балиан и Кристиан склонились над свитком и убедились, что он прав. Речь действительно шла о Вратах Рассвета, а дальше начинались записи о ночи, но сохранилась всего пара слов: остальное безвозвратно сгорело в пламени свечи.

– И вот ради этого нас чуть не приговорили, – разочаровался Балиан в древнем свитке.

– А что значит «позвали», Юан? – спросил Кристиан. – Что конкретно имеется в виду?

– Ну, позвали, – неуверенно повторил мальчик. – Сделали так, чтобы они появились… Еще как «почувствовали» можно перевести… Но мне кажется, все-таки позвали.

– Вот так вот, – Балиан зевнул и завалился на кровать. – Эй, Врата-а-а, идите сюда.

– Действительно, странно, – согласился Кристиан. – Но интересно.

– Ты говорил, что не можешь что-то вспомнить, – напомнил Балиан. – Ну как, помогло оно тебе?

– Вполне.

Балиан, приподнявшись на локте, удивленно посмотрел на него. Он хотел спросить, почему же тогда Кристиан молчит, но тут за дверьми послышался дикий грохот, затем крики и топот.

– Ни минуты покоя! – вскочил на ноги Балиан. – Что там еще?

Однако опасался он зря. Шум благополучно миновал, никто не стал врываться в их комнату; по крикам можно было предположить, что кого-то силой протащили мимо. Юан, движимый любопытством, первым кинулся к двери. Приоткрыв ее, он выглянул в коридор и тут же с испуганным видом обернулся к братьям.

– Ричарда солдат куда-то ведет! – шепотом проговорил Юан. – А он отбивается. И кричит.

– Мы слышим, – Балиан поморщился – было странно, что на крики, молящие о пощаде, не сбежался весь дворец. – Одни проблемы от него!

Но, тем не менее, он выбежал в коридор. Отчаянно упирающегося Ричарда и в самом деле тащил за собой солдат – тот самый, который чуть не убил Балиана при короле.

Балиан быстро суммировал имеющуюся информацию: Ричард – проблемный малый с трагической историей, а солдат – просто недисциплинированная сволочь, из-за которой он получил порез на шее. Значит, вступиться следует за Ричарда.

– Чего происходит? – по-хозяйски спросил он, обогнав их и остановившись прямо перед ними.

Тяжело дышащий от натуги Ричард замер, в страхе подняв на него глаза. Солдат же очень обрадовался тому, что надоедливый пленник наконец утихомирился, и заговорил неожиданно вежливо и располагающе для человека, обращающегося к своей недавней жертве:

– Веду к Его Величеству. Он признался в страшном преступлении, а теперь все отрицает.

– Я не признавался! – Ричард едва не плакал от бессильной злости.

– А в каком? – спросил подошедший Кристиан – они с Юаном тоже подоспели на место происшествия.

– Ну да, не признался, скорее, проговорился, – покачал головой солдат. – Вбежал с криком, что видел пленного, которого он сам выпустил на свободу.

– Не в этом дело! – закричал Ричард. – Он там, где войска! Он пытается пройти! Он сражается с лучшим воином короля Роланда! Вдруг он убьет его, а потом убьет короля!

– Какой пленный? Кто убьет? – совершенно запутались братья.

– Ваш отец, исчадия ада! – Ричард всхлипнул. – Он обманул меня! Вы все заодно…

– Так это ты выпустил этого кретина? – грянул Балиан. – Что он тебе наговорил? Хватит реветь, как девчонка! Отвечай!

– Он сказал, что если я открою дверь, он расскажет про вас! – Ричард посмотрел на него с отчаянной яростью. – И он сказал, что вы задумали сместить короля Роланда! Что вы так делали и в своей стране! Что там у вас не хватает земель, и поэтому вы пришли к нам!

Балиан, Кристиан и Юан стояли среди коридора, раскрыв рты от удивления. Первым очнулся Кристиан:

– А у него неплохое воображение.

– Так, ну все, – прохрипел Балиан и, схватив Ричарда за шкирку, оттащил его от солдата. – Пойдешь с нами!

– Постойте! – яро воспротивился солдат. – Я должен отвести его к королю! Он виновен! Если я это сделаю, король смилостивится и не станет меня наказывать за то, что…

– Скажу Роланду, что я прощаю тебя! – рявкнул Балиан. – А сейчас – с дороги!

Солдат от неожиданности отступил. Юан как раз в этот момент выбежал из комнаты, неся их оружие. Балиан и Кристиан схватили свои мечи и, подталкивая перед собой Ричарда, кинулись вперед.

– Что вы делаете! – тот уже ничего не соображал от страха.

– Показывай, где они, – сказал Кристиан. – Тебе ведь не все равно, что королю грозит опасность, а мы тут теряем время?

Ричард на мгновение замер. Потом, насупившись, вдруг с поразительной скоростью рванул вперед. Конечно, все это могло быть ловушкой, подстроенной коварными братьями и их отцом, но хуже ему вряд ли станет – Ричард понимал, что если солдат донесет о его вине в побеге заключенного, то Роланд может приговорить его к смерти. Но страх за короля был сильнее, чем за собственную жизнь.

Максимилиан, благополучно передохнув у дворца после побега, под покровом вечерней темноты крался вдоль длинных приземистых домов, где обитали войска. Он был здесь прилежным солдатом целых несколько дней и знал, что сегодня именно в это время тут будет пустынно – все, кроме рабочих, отправились к ближайшему гарнизону, чтобы как следует попрактиковаться, а, возможно, и повоевать – чем черт не шутит, вести в последние дни приходили тревожные. Разумеется, безопаснее было бы пересечь такую близкую к дворцу территорию, когда там много народа, но, увы, этот момент Максимилиан упустил, а ждать следующего было опасно. И без того поражало, что никто его не заметил во время опустошения кладовой кухни – надо же было подкрепиться.

Но, в целом, риска на ближайшие дни было достаточно. Уж лучше выдержать битву с несколькими солдатами, чем быть застигнутым в непосредственной близости от короля Роланда. Максимилиан не понаслышке знал, что куда предпочтительнее попасть в плен к Сигфриду, чем к нему – с Сигфридом, по крайней мере, есть возможность договориться: скажи слово «война», и он тебя выслушает.

Вокруг было темно. Пожалуй, даже слишком темно для такой ранней поры. Это было на руку беглецу – кое-где встречались люди, и он успевал увильнуть в сторону прежде, чем они могли его заметить. А вскоре единичные прохожие и вовсе перестали попадаться. Они, видимо, заметили причину темноты – набегающие тучи – и испугались дождя. Максимилиан даже немного расслабился и вполне спокойно шел по дороге, отходя туда, где потемнее, когда начинали слышаться голоса. В большинстве своем они доносились из открытых окон заведений. Максимилиан как раз прошел мимо того, где его поймали Балиан и Кристиан – оттуда раздавался бравый девичий ор, угрожающий страшной расправой позднему и пьяному посетителю. Максимилиану оставалось только посочувствовать бедолаге.

Послышался скрип. Максимилиан отшатнулся в сторону, думая, что незадачливый постоялец все-таки выходит наружу. Но тень скользнула со стороны, так быстро, что беглец даже не понял, откуда именно выскочил человек. И без того слабый свет померк, скрывая его.

Максимилиан занервничал и ускорил шаг. Потом обернулся; сзади тоже мелькнула человеческая тень. Это не было похоже на окружение, и все же Максимилиан решил поторопиться.

Он услышал над головой странный стук и понял, что неизвестный вскочил на крышу. Это было тревожным знаком – теперь стало ясно, что или его действительно преследуют, но не солдаты (те бы уже давно дали громкую команду товарищам и взяли его в кольцо), или некие другие профессионалы занимаются своими темными делишками. В обоих случаях требовалось как можно скорее покинуть эту территорию – слишком близко ко дворцу, и, значит, слишком опасно.

Максимилиан сорвался с места и побежал вперед, потом резко взял влево. Стук по деревянным крышам исправно преследовал его. Вот он поравнялся с давешним заведением, из черного хода которого вытолкнули нетрезвого человека, орущего что-то заплетающимся языком…

В темноте почти бесшумно мелькнуло лезвие. Несчастный посетитель захрипел и, хватаясь за истекающее кровью горло, осел на землю. Максимилиан, только чудом не налетев на него, со всех ног понесся дальше. Он опять оказался не в том месте и не в то время, и на него запросто могли повесить это убийство. Неужели кто-то так сильно хотел поймать его, что спокойно уничтожал любые преграды?

На этот раз ему не удалось убежать. Убийца на лету запрыгнул на низкую постройку, легко обогнал его и приземлился точно перед ним. Место было достаточно узкое. Максимилиан оказался в тупике.

– Давно не виделись, – прохрипел чей-то голос.

– С кем? Ну? – Максимилиан с нарочито недовольным видом сложил руки на груди и еле-еле удержался, чтобы не скорчить надоедливому преследователю-убийце какую-нибудь рожу.

– А ты не меняешься, – человек сделал шаг в сторону, где было светлее. Теперь Максимилиан мог разглядеть его лицо.

– Ты! – изумленно выдохнул он. – Бринн!

– Приятно, что ты меня помнишь, – сказал Бринн. – Помнишь, как украл у меня золотое перо?

– Еще бы! Таких лиц я в жизни не видел. Сидел в кустах и наблюдал за вашей реакцией. Смеху было!

Бринн улыбнулся, предвкушая расплату за давнее унижение. Окровавленное лезвие его меча опасно поблескивало в надвигающейся темноте.

– Как дела? – как ни в чем не бывало, спросил Максимилиан. – Все живы? Я слыхал, Таранос и еще кое-кто умудрились в Градерон вернуться. Сильно вам влетело? Я-то думал, что Руэдейрхи вас всех потом собственноручно убил.

– Я тоже вернулся, – процедил сквозь зубы Бринн. – Небольшой тюремный срок… Не смертельно, – его губы снова растянулись в неприятной улыбке. – Но здесь мне нравится гораздо больше, и, в конце концов, меня с миром пропустили через Врата Заката сюда, в Дилан.

– Совсем обнаглели, – покрутил пальцем возле виска Максимилиан.

– Довольно, – Бринн поднял меч. – От тебя всегда было много шума и мало толка. Зато у меня все в точности до наоборот.

Максимилиан знал, что это действительно так – Бринн еще в Этериоле славился своей скоростью и способностью бесшумно подбираться к противнику. Поэтому он не стал медлить и вытянул из ножен меч.

Бринн почти тут же исчез из его поля зрения – он так резко рванул в сторону, что отследить его направление было практически невозможно. Но Максимилиану этот старый трюк преследователей был хорошо известен, и он вовремя обернулся и отбил меч противника. Тот, ничуть не обескураженный неудачей, сделал несколько обычных выпадов и снова перешел на другую сторону. Он был фантастически быстр, даже быстрее, чем помнилось Максимилиану (однажды он уже скрещивал с ним мечи), и ему приходилось сражаться в диком напряжении – вопреки своим незаурядным умениям, он понимал, что вполне может ошибиться и пропустить удар. В прошлую их битву он отвлек его и благополучно сбежал, и сейчас предпочел бы поступить так же – Максимилиан мог дать достойный отпор, но куда больше ему нравилось убегать от оторопевшего врага, несущегося за ним с громкими проклятиями. Здесь, однако, это было практически невыполнимо – слишком узкое пространство, и, возможно, Бринн был не один: Максимилиана не оставляло ощущение, что рядом есть еще кто-то.

Стиснув зубы, Максимилиан вновь и вновь отбивал меч противника, порой успевая лишь в последнюю долю секунды – лезвие кое-где уже рассекло одежду, по поводу чего Максимилиан не преминул сделать пару укоряющих комментариев. Но Бринн был настроен решительно и проигнорировал эти слова. Поняв, что развеселить или разозлить его не удастся, Максимилиан сделал над собой усилие и стал сражаться всерьез. Он не давал Бринну отступить даже на мгновение и часто переходил в наступление – такая тактика требовала внушительных сил и повышенного внимания, но иного выхода не было.

Ситуация оказалась прескверная. Побег от Роланда, неожиданное убийство, старый враг, и все это в самый неподходящий момент.

Вдруг раздался испуганный девичий визг – кто-то наверняка обнаружил труп пьяного посетителя. Максимилиан отвлекся всего на мгновение, и лезвие меча Бринна прошлось по его щеке, оставив неглубокий порез.

– Ах, ты ж, черт! – выругался он и отпрыгнул в сторону, отирая кровь.

– Твой труп там нашли – ну, не твой, но ты ведь понял? Не пора ли нам обоим убираться? Поговорим в другой раз.

Бринн довольно ухмыльнулся.

– Сейчас я числюсь в войске достопочтенного короля Роланда, так что у меня не будет с этим проблем – особенно учитывая то, что ты сбежавший пленный.

– Да? Мне сегодня определенно не везет.

Бринн, не приняв шутливо-удрученного тона, снова бросился на него.

– Прикончу тебя, – говорил он, возбужденно блестя глазами после каждого удара, – и примусь за твоего сына.

– Какого из? – отбивая его меч, продолжал сверкать улыбкой Максимилиан. – У меня их целых трое, – похвастался он и сделал неожиданный выпад – прием, за который он не единожды удостаивался многочисленных похвал в Этериоле. Бринн не успел вовремя среагировать и только чудом избежал смертельного ранения.

– Неплохо, – прошипел он, осознав, какая опасность ему угрожала.

– Руэдейрхи тоже нравилось, – Максимилиан с независимым видом положил лезвие меча себе на плечо.

– Что? – Бринн невольно изумился – всем в Градероне было прекрасно известно, что Руэдейрхи последние десять-пятнадцать лет и ходил-то с трудом, так какая здесь могла идти речь о битвах, не говоря уже о том, что он никогда не покидал пределы города?

Бринн не успел даже усомниться в правдивости слов противника и потому упустил несколько драгоценных секунд. Ценой стала небольшая царапина на щеке.

– Месть, – пояснил Максимилиан. Он бы ударил посильнее и в более важное для жизнедеятельности место, но Бринн был чертовски увертлив.

Градеронец даже охрип от ярости. Прорычав что-то невнятное, он с новыми силами набросился на Максимилиана. На этот раз ему удалось легко отбить все атаки врага – без сомнения, потому что Бринн, наконец, разозлился и шел напропалую, не прибегая ко всяким фокусам. Максимилиан поверил этому, и это стало его ошибкой.

Не забывая отбивать очевидные удары Бринна, он стал присматриваться к окружающей местности, подготавливая путь отступления. На улице уже совсем стемнело – ночь сегодня будто бы пришла раньше, чем прежде. С соседней дороги слышались топот ног и чьи-то голоса. Нужно было торопиться.

Максимилиан удержал особенно сильный выпад Бринна и контратакой заставил его переместиться немного в сторону. Узкий проход, который он загораживал все это время, теперь был открыт. Максимилиан устремил взгляд туда, и вовремя: он успел разглядеть мелькнувшую тень. Кто-то торопливо зашел за стену. Но Максимилиан узнал знакомый силуэт. Бринн действительно был не один и, скорее всего, попросту отвлекал его внимание.

Немного запаниковав, Максимилиан отпрыгнул в сторону, но Бринн устремился за ним. Было попросту невозможно уследить одновременно и за его мечом, и за человеком, прячущимся за следующим зданием. Разрываясь между ними обоими, Максимилиан кое-как отбил несколько ударов, развернулся и успел заметить движение: в него метнули нож! Радуясь, что он так удачно сменил положение, он резко пригнулся… Лезвие просвистело в нескольких сантиметрах от его уха и вонзилось в стену.

Максимилиан обернулся к Бринну, но того на прежнем месте не оказалось. Не успев толком ничего сообразить, он услышал чье-то отчаянное предупреждение: «Сзади!» – прокричал голос за его спиной.

Максимилиан почувствовал, как острая, невыносимая боль пронзила тело. Заплывший взгляд успел увидеть силуэт, голову которого венчали рога… Теперь он все понял. Отвлекал внимание вовсе не Бринн, а Таранос.

Максимилиан с трудом оглянулся. Бринн разом утратил свою видимую злость и довольно улыбнулся ему в лицо. Впрочем, улыбка была мимолетной. На него с громким криком набросился Балиан, вместе с братьями и Ричардом подоспевший к месту битвы. Бринн торопливо вытянул меч из тела своей жертвы и вступил в битву с Балианом. Ричард, онемев, остался стоять в стороне, а Кристиан и Юан кинулись к упавшему на землю Максимилиану.

Кристиану хватило одного взгляда, чтобы понять: все кончено. Звать на помощь было бессмысленно.

– Помогите мне встать, – прохрипел Максимилиан. – Хочу посмотреть, как Балиан врежет этому гаду!

Кристиан тяжело вздохнул, пораженный способностью отца выражаться с юмором даже будучи при смерти. Но все-таки он немного приподнял его, чтобы тот мог увидеть битву.

Балиан и Бринн сражались с фантастической скоростью, но невооруженным глазом было видно, что Бринн уступает. Он, казалось, поддался панике, так как уже порядком истощил свои силы в поединке с Максимилианом, а Балиан, он уже знал, был серьезным противником. Кроме того, сейчас он был в ярости, и это, в отличие от многих других, было ему не помехой, но настоящим преимуществом. Он с холодным расчетом отбивал все нападения и атаковал с такой силой, что Бринну приходилось прикладывать нешуточные усилия только для того, чтобы удержать меч. Уже спустя минуту он был вынужден снова прибегнуть к своей скорости, но Балиан безошибочно отбил нападение со спины, даже не обернувшись.

Максимилиан наблюдал за молниеносной схваткой с изумлением. Он никогда не думал о том, что его второй сын – да и вообще любой – может владеть мечом с таким мастерством.

А Юан и Кристиан не отрывали взглядов от страшной раны чуть ниже груди отца.

– Надо кого-то позвать, Кристиан! – испуганно пролепетал Юан.

– Не нужно, – сказал Кристиан.

Юан встревожено посмотрел на него и огляделся – он подумал, что звать никого не нужно только потому, что помощь уже подоспела. Но все оставалось прежним. Все так же, молча, стоял в стороне ошарашенный Ричард, все с той же яростью продолжали сражение Балиан и Бринн.

Балиан мимолетом скользнул взглядом по братьям и вдруг бросил меч. Кристиан, Юан, Максимилиан и Ричард онемели от ужаса. Казалось, сейчас все закончится – Бринн, хоть и немного растерялся, все же бросился вперед, намериваясь покончить с Балианом одним ударом. Но прежде чем он успел занести свой меч, Балиан резко подался вперед, схватил обеими руками правое запястье Бринна и со всей силы вдарил собственной головой по подбородку противника. Бринн покачнулся. Балиан в тот же момент вырвал меч из его ослабших пальцев, отбросил в сторону, а сам подхватил свой собственный и, недолго думая, наотмашь ударил врага.

Он не стал даже смотреть, какой вред причинил удар. Еще до того как Бринн, обливаясь кровью, упал на землю, Балиан был рядом с отцом и братьями.

– Хитро придумал… – пробормотал Максимилиан.

– Грязный прием для трусов вроде тебя! – буркнул Балиан. – Используется только в исключительных случаях, – он встретился взглядом с Кристианом, но старший брат только покачал головой. Балиан помрачнел.

– Хватит переглядываться, – прохрипел Максимилиан. – А то я сам не знаю, что умираю. Слушайте, – его дыхание прерывалось, но он собрался с силами и сказал: – Таранос… Он здесь… Там… Редкая сволочь, – он попытался показать головой в сторону, где затаился враг.

– Давай без подробностей! – прикрикнул Балиан, от всех перенесенных волнений находясь на грани нервного срыва.

– Не шуми, – строго посмотрел на него Максимилиан, но в следующую секунду черты его лица вновь расслабились. – Там убили человека… Это не я. Скажите Роланду.

– Хорошо, – сказал Кристиан.

– Бринн – градеронец… Из его шайки… Что еще, – он почти засмеялся, подумав, что забавно лихорадочно соображать, что бы такого высказать перед смертью. – Возьмите меч. Это меч Розенгельдов… Из поколения в поколение и все такое. Правда, вас теперь целых трое… Как делить будете… Небось поубиваете друг друга… Ну да ладно.

– Перестань! – взвился на ноги Балиан. – Даже помереть серьезно не можешь, как все нормальные люди!

– Не в моем обычае, – усмехнулся Максимилиан. – Но вы не злитесь… Эх… Если бы только перо не закончилось до того, как я вернулся…

Он закрыл глаза и умолк. Несколько минут прошли в полном молчании. Бледный Юан прижался к Кристиану. Балиан снова присел перед умершим отцом и смотрел на него с таким мрачным укором, словно тот был обязан немедленно ожить и извиниться за доставленные волнения. На губах Максимилиана до сих пор виднелся призрак улыбки; просто не верилось, что только что шутивший человек мог так быстро покинуть этот мир.

Взгляды троих братьев были прикованы к отцу. Поэтому никто из них не заметил, как за их спинами Бринн, зажимая рукой рану, поднялся на ноги и, пошатываясь и хрипло дыша, стал подходить к ничего не подозревающим Кристиану, Балиану и Юану. Ричард, прекрасно видевший это, открыл рот, чтобы предупредить их, но голос от ужаса начисто пропал. Кроме того, в его голове царила полная неразбериха – он так толком и не понял, что увидел и кто в минувшей битве был положительным героем, а кто нет.

Секунды стремительно капали. Бринн остановился. Он понимал, что если подойдет ближе, его услышат, поэтому решил метнуть свое оружие – с такого расстояния это было не так уж и сложно, даже в его плачевном состоянии.

– Чего ты застыл?! – вдруг послышался сзади бравый крик. – Выруби его!

Ричард испуганно вздрогнул и обернулся. К его полной неожиданности на него буквально налетела какая-то девушка и, сунув что-то ему в руки, изо всех сил толкнула его вперед. Ричард споткнулся и полетел точно в заданном направлении – на Бринна, который, покачиваясь, уже поднимал руку, чтобы метнуть меч.

Услышав позади шум, он обернулся. Лицо его исказила гримаса ярости. До смерти перепугавшийся Ричард не успел даже ни о чем подумать – его рука сама собой размахнулась, и палка, зажатая в пальцах, врезалась точно в голову Бринна. Тот рухнул на землю.

Балиан, Кристиан и Юан, наблюдающие за этой сценой с того момента, как раздался крик, в изумлении уставились на мертвенно-бледного Ричарда с палкой в руках и Розетту, которая стояла чуть позади.

– Ну вот! Можешь, когда хочешь, – сказала она. – А то стоишь и смотришь.

Розетта перевела взгляд на Балиана, Кристиана и Юана, сидящих у тела Максимилиана. Глаза ее расширились от удивления. Она хотела что-то сказать, но вдруг словно бы передумала и прислушалась. До ее тонкого слуха немедленно донесся топот десятков ног.

– Солдаты! – встревожилась Розетта. – Вы уж меня не впутывайте, ладно? – и она, бросив еще один испуганный взгляд на Максимилиана, бросилась бежать, по дороге выдернув торчащий из стены кинжал – несмотря на спешку, девушка успела заметить искусно вырезанную рукоять, которая наверняка прибавит к цене не один десяток золотых.

Тем временем Таранос, услышав невольное предупреждение о приближении солдат, поспешил скрыться в густой тьме ближайшего переулка. Он с самого начала прислушивался к происходящему и понимал, что ему повезло – братья не придали значения словам Максимилиана о том, что он, Таранос, находится здесь. Ввязываться в битву в таком месте, под боком у властей, не хотелось. Тем более что если даже Бринн потерпел поражение, то Арес был прав – не стоило недооценивать этих троих. Впрочем, по крайней мере, на одного из них у Тараноса были особые виды, к коим он и намеревался приступить в самое ближайшее время. А пока детишки скорбят о потере отца и объясняют произошедшее солдатам, нужно затаиться…

Таранос еще больше углубился в переулок. Он заканчивался тупиком, где царила кромешная тьма – здания здесь были нежилыми, поэтому на дорогу не падало ни одного проблеска света. Тараноса это вполне устраивало. Он уселся на подвернувшуюся скамью и задумался.

Он не предполагал, что братья станут свидетелями битвы, вмешаются, и, вдобавок, одолеют Бринна. А ведь все было так тщательно и, главное, быстро спланировано! Таранос и оглянуться не успел, как оказался в Асбелии, при этом не замеченный никем, кроме Бринна – он-то и был нужен ему. Они признали друг друга, без особых объяснений переговорили. Согласно записи в пергаменте, сделанной Аресом, Таранос должен был этим вечером встретить Максимилиана. На Бринна ложилась обязанность его убить – Таранос обязался помочь издали, правда, был уверен, что кинжал в цель не попадет – он не отличался особенной меткостью. Бринн был об этом проинформирован, и они решили, что при случае Таранос просто отвлечет Максимилиана.