Текст книги "Золотой пергамент"

– Поторопитесь. Таранос хочет похитить Солфордж. Он спрятан в горах. Скорее всего, он каким-то образом использует девушку, и если проклятие…

Ему не нужно было даже договаривать. Кристиан и Юан быстро сопоставили просьбы Розетты – в конце концов, она только и говорила, что о горах, и умоляла Балиана показать ей их. Артур даже как-то пошутил по этому поводу, что Розетта хочет попасть в Этериол только из-за гор. Похоже, эта шутка оказалась самой что ни на есть правдой.

Не став разбираться, что к чему, Кристиан и Юан рванули к горам. Арес понесся следом, но когда они достигли запретной территории, он остался стоять у порога горной цепи. Впрочем, его никто не заставлял идти дальше.

– Умоляю, скажи, куда они могли пойти! – обернулся к нему Кристиан. Арес показал на ледяную гору.

– Только не трогайте никаких драгоценностей! – зачем-то крикнул он им вслед. – Это верная смерть!

У него не было причин помогать стражам Рассвета – более того, любой градеронец отнесся бы к этому как к предательству. Но все же совесть велела предупредить их.

Арес колебался. Он бы тоже стал взбираться на вершину горы, однако здесь были запретные территории, как для жителей Эндерглида, так и для градеронцев. Случай был исключительный. Но с Ареса было достаточно того, что однажды он уже предал Руэдейрхи. Да и все равно, если Таранос был здесь, ему придется пройти мимо него, хочет он того или нет.

И Арес, внимательно глядя по сторонам, медленно направился вдоль линии гор.

Розетта, полная счастья и радости, со скоростью ветра неслась вниз, прижимая к себе древнее сокровище. Она не знала, что произошло с Балианом. Ну, это не суть, думала Розетта, главное, поскорее рассказать обо всем Кристиану, и он все поправит. А заодно пропустит ее ненадолго в «нормальный» мир, как выражалась Розетта про себя. Потом заберет обратно, и когда Балиан увидит такую кучу денег, то, конечно, все поймет и простит ее.

От этих мыслей у Розетты даже голова закружилась, и она едва не полетела вниз, но вовремя удержалась, глубоко вздохнула и велела себе успокоиться. Еще не хватало, чтобы братья Балиана увидели ее с такой радостной физиономией! Мигом заподозрят неладное и, чего доброго, отберут добычу.

Розетта пошла дальше нормальным шагом, все больше оглядываясь. Казалось, она шла совсем не той дорогой. Но как это было возможно?

Тем не менее, Розетта продолжала спускаться и вскоре вспомнила – да, конечно, было на пути одно место, они с Балианом еще удивились, откуда вдруг взялась вторая тропа. Должно быть, был еще один подъем. Розетта немного раздосадовалась, но быстро себя успокоила – заблудиться здесь было сложно, главное, выйти к воде, а не к другим горам.

Однако ей повезло. Еще несколько шагов, и ледяная тропинка, круто изогнувшись, вывела Розетту к твердой земле. Неудобство было в том, что эта твердая земля была немного дальше, чем она предполагала.

Из-под плотной корки льда хлестала вода, образуя усеянный камнями неглубокий ручей, впадающий в огромное озеро. Чтобы достичь места, откуда Розетта с Балианом отправились в путь, нужно было перебраться по камням к озеру, а потом уже спрыгнуть на землистый берег и повернуть к широкой дороге.

Розетта, на всякий случай нацепив золотой браслет на запястье, хотя он был слишком велик и то и дело норовил упасть, осторожно спустилась на один из камней. Немного качнулась, но устояла и, для равновесия разведя руки в стороны, перепрыгнула на следующий камень. Потом еще на один.

– Проще простого! – довольно усмехнулась Розетта и, перепрыгивая с одного камня на другой, добралась почти до самого озера. Более того, она оказалась совсем рядом с тропой. Нужно было просто перебраться еще через пару камней и спрыгнуть на землю…

Но неожиданно нога Розетты соскользнула с мокрого камня. Девушка испуганно вскрикнула и упала. Удар булыжника, торчащего из воды, пришелся прямиком в висок; Розетта удивленно моргнула, ослепленная яркой вспышкой белого света, и в следующий момент, уже потеряв сознание, соскользнула в воду.

Прошло меньше, чем полминуты, и к ней, воровато оглядываясь, подобрался Таранос – он прятался чуть поодаль. За последние дни он как следует изучил эти места и с самого начала следил за Розеттой и Балианом, немало при этом повеселившись. Теперь он был просто поражен столь удачным стечением обстоятельств. Ему даже не пришлось убивать! Девушка, подумать только, сама споткнулась и полетела прямо на камни, да еще и упала в воду лицом вниз, словно бы нарочно затем, чтобы не оставить себе ни шанса на спасение.

Впрочем, шанс был. Таранос был уверен, что Розетту можно спасти. Но он совершенно не собирался этого делать.

Осторожно сняв с руки, погрузившейся в воду, золотой браслет, он полюбовался древним сокровищем. Он много раз смотрел на него в пещере, но Таранос знал – к нему ни в коем случае нельзя было прикасаться, пока оно находилось там. Однако как только Солфордж оказывался за пределами пещеры, с ним можно было делать все, что душе угодно. Розетта и сама не представляла, как ей повезло, что Балиан сразу кинул браслет ей, и что она стояла у входа – окажись она хоть на шаг ближе, ее бы постигла та же участь, что и Балиана.

– Таранос!!!

Крик Ареса, о котором он и думать забыл, застал Тараноса врасплох. Если Солфордж и впрямь умел внушать людям все, что вздумается хозяину, то было самое время им воспользоваться. Однако в голове у Тараноса стоял сумбур – еще бы, добиться, наконец, желаемого! И думать нечего, чтобы разобраться во всем за несколько секунд.

Пока Арес бежал вдоль озера, Таранос торопливо надел браслет на руку – тот был большим и пришелся как раз на место чуть повыше локтя, – и торопливо спустил рукав черной хламиды.

– Что… – Арес остановился прямо перед ним с мечом в руках. – Что ты с ней сделал? – указал он на Розетту.

– Я? – Таранос умело изобразил на лице удивление. – Она поскользнулась и так удачно упала, можешь себе представить. Я даже помочь хотел! – погрешил против истины он, однако сам был уверен, что сказал правду – ведь такая мысль приходила ему в голову, пусть и юмора ради.

Арес, не сводя с него острие меча, осторожно обошел его стороной и присел перед Розеттой. Тараносу стало не по себе. Еще не хватало, чтобы он спас эту дуру!

Но Арес поднялся на ноги. Розетта была мертва. И он понимал, что, скорее всего, это действительно был несчастный случай, ведь Таранос не мог никого убить.

– Ты пойдешь со мной, Таранос, – сказал Арес. – И мы оба предстанем перед Руэдейрхи.

– Да ну? Ты меня заставишь? – Таранос выхватил из ножен кинжал.

Однако Аресу совсем не хотелось устраивать затяжной поединок, хотя он и был уверен в своих силах. Он и так заставил своего правителя слишком долго ждать.

– Да. Заставлю. – Арес убрал меч, но вытянул руку и призвал Ключ.

Таранос заскрипел зубами от злости. О силе Ключа он знал не понаслышке. Вступать с Аресом в бой было бессмысленно. Бежать – тоже, его успеет зацепить…

И тут Таранос вспомнил о Солфордже. Что бы ни происходило, он сумеет им воспользоваться и убедить всех, скажем, в том, что он ни в чем не виновен. Какая разница, раньше или позже? Смертной казни в Этериоле все равно не было.

– Очень хорошо, многоуважаемый Арес, – Таранос вогнал кинжал в ножны и, отвесив своему бывшему товарищу шутливый поклон, криво улыбнулся: – Я в твоем распоряжении.

Такое смирение немало удивило Ареса. Но все же он, подталкивая Тараноса перед собой и не забывая держать наготове Ключ, направился к Градерону.

Кристиан и Юан тем временем взбирались наверх. Было очень скользко, идти было тяжело. В какой-то момент Кристиан подхватил Юана на руки – промедление было смерти подобно, хотя он и сам не знал, откуда у него брались силы. Внутри все дрожало. У Юана было схожее состояние, он жутко переживал, да и бездействие давалось ему тяжело. Поэтому он начал кричать, зовя Балиана и Розетту по имени.

Но ответа не было. Только ветер носился вокруг.

Наконец, они достигли пещеры. Кристиан спустил Юана на лед и первым заглянул внутрь.

– Я с тобой! – рванул вперед Юан.

– Ничего не трогай! – предупредил Кристиан.

Они сделали всего несколько шагов и остановились. Некоторое время ни Кристиан, ни Юан не могли сдвинуться с места.

В увиденное было сложно, почти невозможно поверить. За ледяным пьедесталом струился свет, чем-то напоминающий солнечный, но совсем холодный. Его лучи отражались от ледяных стен, играли на ледяном потолке и ледяном полу. И, особенно, на глыбе льда, раскинувшейся прямо около пьедестала. Своей формой она напоминала гроб; и там, в этой цельной ледяной тюрьме, лежал Балиан. Его глаза были закрыты, лицо спокойно, словно он просто спал.

Но это было не так. Он не двигался. И не дышал.

– Балиан?.. – медленно проговорил Юан. – Балиан! – он вдруг кинулся к ледяной глыбе и стал изо всех сил стучать по ней кулаками.

Его удары не причиняли льду никакого вреда, зато пальцы почти сразу исцарапались в кровь. Но Юан не обращал на боль никакого внимания и все стучал по льду, не переставая звать брата по имени.

– Юан, прекрати! – сказал Кристиан дрогнувшим голосом.

Немалым усилием воли он заставил себя подойти к Юану и схватить его за запястья. Но мальчик отчаянно вырывался.

– Пусти, Кристиан! Это же просто лед! Просто лед! – он все-таки вывернулся и снова изо всех сил ударил по льду. На жесткой корке осталась кровь.

– Юан, прекрати! – крикнул Кристиан.

Он никогда не кричал. Кристиан мог повысить голос, когда звал кого-нибудь – просто для того, чтобы его услышали. Но чтобы он накричал на своих братьев – это было немыслимо. И, может, поэтому его крик подействовал.

Юан удивленно посмотрел на смертельно бледное лицо Кристиана и прошептал:

– Это же просто лед. Мы можем разбить его.

Кристиан сам с великим трудом пытался не поддаться желанию с бездумными криками броситься на ледяной гроб, но здравый смысл и страх все же взяли верх.

– Нет, Юан, – прошептал он. – Что, если… Если мы сделаем что-то непоправимое… Что, если мы можем его спасти… А так только убьем… – Кристиан сам не верил в то, что говорил, ведь страшная правда была прямо перед его глазами: Балиан был здесь. И он не дышал.

Юан вдруг лег прямо на лед и громко, отчаянно, совсем по-детски расплакался.

Кристиан долгое время смотрел на него невидящим взглядом. Разум его был на удивление пуст – пугающая, полная горя пустота. Но потом, кое-как собравшись с силами, Кристиан положил руку на плечо братишки.

– Мы спасем его, Юан, – сказал он. – Обязательно! Мы найдем способ. Нужно спросить Гволкхмэя и Тристана. Они знают об этом куда больше нас и, конечно, помогут. Ведь это не смерть от меча или болезни. Это проклятие. Значит, его можно снять.

Юан отстранился ото льда и, дрожа, стал вытирать слезы, не отрывая взгляда от Балиана. Кровь с его пальцев вместе со слезами размазывалась по лицу.

– Да, – еле выговорил он. – Да. Ты прав. Прости! Я веду себя, как ребенок, – Юан несколько раз глубоко вдохнул холодный воздух, пытаясь заставить себя перестать дрожать и подавить рыдания.

Несколько минут они молчали. Затем Юан, стараясь, чтобы его голос звучал бодро, повторил:

– Прости. Конечно, спасем! Он же не мертвый… – Юан посмотрел на старшего брата, чтобы увидеть, как он уверенно кивнет ему, но вместо этого его взору предстало нечто страшное – по щекам Кристиана катились слезы. – Кристиан… Кристиан, ты что, плачешь? – Юан вдруг ударил его и закричал: – Не смей! Не смей! Ты сказал, что мы спасем его! Ведь спасем! Правда? Он же живой! Да?

Кристиан утер слезы тыльной стороной ладони и, закрывая глаза, кивнул. Но уверенности в этом кивке совсем не чувствовалось.

– Юан, – сказал он не своим голосом. – Пойдем. Нужно поторопиться… Возможно, время имеет значение… Пойдем.

– Да… Бежим! – но вместо того, чтобы бежать, Юан снова сел на колени. Мальчик все еще плакал, но вместе с тем он улыбался, и голос его прозвучал с оттенком бодрости. – Балиан! – он стукнул по льду. – Мы скоро вернемся и освободим тебя из-под этого глупого льда. Только подожди!

Юан встал. Кристиан не двигался с места, и тогда он взял его за руку. Они вместе вышли из пещеры и, еще несколько раз оглянувшись, стали спускаться вниз. Сначала медленно. Потом, не сговариваясь, ускорили шаг, а затем перешли почти на бег.

Когда они достигли подножия горы, Кристиану стало немного спокойнее. Сердце обливалось кровью, но верить в смерть Балиана не желало. И он постепенно преисполнился надежды – совсем немного, но этого было достаточно для того, чтобы заставить себя идти прочь от проклятой горы.

Все мысли Кристиана и Юана были заняты Балианом. Они ни на секунду не подумали о Розетте и замерли, когда, ошибившись тропой и спустившись к озеру, увидели в воде у камней ее тело.

– Очень хорошо, – сказал Кристиан совершенно незнакомым Юану голосом. – Иначе бы это сделал я.

И, круто развернувшись, он уверенным шагом пошел прочь, уводя Юана за собой.

Глава тридцатая
Роковое решение

По возвращении в Эндерглид Кристиан и Юан не испытывали радости. Им было глубоко все равно, что вокруг такие знакомые места и столько знакомых, выскакивающих им навстречу. Братья жаждали только одного – как можно скорее увидеть Гволкхмэя и Тристана. Они проделали огромный путь, почти не останавливаясь, но когда, уже в Главной башне Асбелии, им предложили отдохнуть или, хотя бы, перевязать Юану искалеченные руки, они решительно отказались и потребовали немедленной встречи с правителем.

Кристиану и Юану казалось, что Гволкхмэй и Тристан непременно обрадуются их возвращению, ведь их так долго не было, и это станет настоящим испытанием для них – разрушать радость страшным известием… Ни Кристиан, ни Юан не знали, смогут ли они вообще рассказать об этом.

Но, оказалось, особого воодушевления их приход не принес. И рассказывать ничего не потребовалось. В этот день Гволкхмэй почему-то принимал не в главном зале, а в одном из малых, где не было, по счастью, никаких гигантских лестниц. Лицо его было поразительно мрачным. Тристан, сидящий за столом, усеянным бумагами, был страшно бледен и явно расстроен.

Кристиан и Юан встали перед ними, не зная, как начать. Гволкхмэй и Тристан тоже молчали.

Наконец, Кристиан подошел к Тристану и положил на стол два золотых свитка.

– Задание выполнено, – сказал он.

Тристан, не глядя на него, молча кивнул.

– Руэдейрхи прислал нам послание – можете себе представить? – вдруг сказал Гволкхмэй – не так громко, как обычно, но и совсем не тихо. – Мы знаем, что произошло. Он известил нас о том, что наш доблестный страж попытался украсть его сокровище, и в наказание навечно заперт во льдах.

– Балиан не хотел этого делать, – сказал Кристиан. – Его обманули.

– Неужели? – Гволкхмэй потихоньку начинал закипать, но было видно, что он почти убит горем, хоть и старательно это скрывает. – И кто же виноват? Жительница Дилана, которую ты изволил привести сюда вопреки законам?

– Если я действительно виноват в произошедшем, – проговорил Кристиан, – то мне не остается ничего иного, кроме как убить себя.

– Прекрати, Кристиан! – резко ответил Тристан. – Никто не считает тебя виноватым.

– Да, – буркнул Гволкхмэй. – Извини. Когда кого-то обвиняешь, становится легче. Можешь тоже меня обвинить, – великодушно разрешил он.

– Я не стану, – ответил Кристиан. – Скажите… – он боялся спрашивать, так как вдруг понял, каким будет ответ, но отступить уже не мог. – Скажите, есть ли способ спасти Балиана?

Гволкхмэй и Тристан молчали, глядя в разные стороны.

– Ну же! – выкрикнул Юан. На его глаза снова навернулись слезы, но он всеми силами их сдерживал. – Скажите! Он же не умер, вы не понимаете! Там просто лед… Его можно разбить…

– Это не поможет, – сказал Гволкхмэй. – Это проклятие.

– Да, – сказал Кристиан. – Значит, его можно снять.

– Нельзя! – заорал Гволкхмэй. – Нельзя, слышите?! Забудьте об этом! Вам придется с этим смириться!

– Нет, – ответил Кристиан со спокойствием, но каким-то болезненным.

– Нет, я уверен, способ есть, ведь это только…

– Нет никакого способа, Кристиан, – тихо сказал Тристан. – Нет. Это владения Руэдейрхи, и когда в действие вступает проклятие… Нет. Повелитель Гволкхмэй прав. Вам придется с этим смириться… Просто прошло слишком мало времени… Юан, ты понимаешь? Юан?

Юан некоторое время молча стоял, глядя в пол. Потом, словно его толкнули, резко вскинул голову и с таким видом, словно совсем не понимает, что происходит и где он вообще находится, выговорил:

– Да… Я понимаю… – с этими словами мальчик сделал странный, неуверенный шаг вперед и вдруг без чувств упал на пол.

– Юан! – Тристан вскочил на ноги, уронив половину бумаг со стола, и даже Гволкхмэй подпрыгнул на месте.

Только Кристиан никак не отреагировал. Он наклонился, взял Юана на руки и, ни слова не говоря, отошел в сторону и сел на золотую скамью, стоящую вдоль стены. Он уткнулся в золотистую макушку мальчика и, прижимая его к себе, едва заметно раскачивался из стороны в сторону, будто укачивал младшего брата. Взгляд его был направлен в никуда.

Долгое время ни Тристан, ни Гволкхмэй не решались подойти к ним. Но потом Тристан все же приблизился к скамье и мягко проговорил:

– Кристиан, нужно посмотреть, что с ним.

Кристиан и без того прекрасно знал, что с Юаном, но возражать не стал, хотя и не отпустил брата. Он просто не стал препятствовать, когда Тристан коснулся рукой его головы. Вокруг ладони немедленно вспыхнуло синее сияние. Это должно было быть поразительным новшеством для Кристиана, но он не обратил никакого внимания.

Несмотря на то, что Тристану досталась сила исцеления, как и некоторым другим градеронцам, очень скоро он понял, что если лечить с ее помощью что-то серьезнее обычных царапин, то он просто умрет, не сделав толком ничего полезного. Зато Тристан нашел этой силе другое, весьма полезное применение, не требующее особых затрат энергии. Он научился использовать ее для диагностики.

– Он совершенно вымотался, – сказал Тристан. – Нужно дать ему как следует отдохнуть… И перевязать руки… Ты согласен, Кристиан?

Кристиан, казалось, его не слышал. Но потом неожиданно посмотрел Тристану в глаза и сказал:

– Да, конечно. Пожалуйста, позаботься о нем, – он передал ему Юана и встал. – Мне нужно уйти. Я скоро вернусь. Когда он проснется, скажи ему… Скажи, что я не бездействую.

Он встал на ноги и решительно направился прочь из зала.

– Стой, Кристиан! – грянул Гволкхмэй. – Немедленно вернись! Немедленно, слышишь! Не смей выходить за пределы Эндерглида!

Но Кристиан не обернулся. Он молча вышел из зала и закрыл за собой двери.

– Приказать остановить его, повелитель? – быстро спросил Тристан.

Гволкхмэй действительно хотел отдать такой приказ, но потом махнул рукой.

– Пусть идет. Его все равно не остановить, ты же знаешь. Вернется, он не оставит Юана надолго. Просто ведь если он в горы пойдет!.. Или чего похуже, – правитель Эндерглида горько вздохнул и вдруг признался: – Ты знаешь, Тристан, я всегда считал, что не может быть ничего более жестокого, чем разлучить этих братьев…

Тристан с болью кивнул, полностью соглашаясь с ним. Он еще немного постоял в полном молчании, а потом с разрешения Гволкхмэя удалился – нужно было привести в относительный порядок Юана, если теперь это вообще было возможно.

Перед тем как уйти из Эндерглида, Кристиан завернул на кухню, заставил себя съесть ломоть хлеба и выпить горячего вина. Он тоже совершенно вымотался, и нужно было иметь хоть какие-то силы, иначе его путешествие будет обречено на неудачу.

Буквально через полчаса он покинул Эндерглид. Выходить из города без личного разрешения Гволкхмэя запрещалось, но Кристиану было все равно. Он уверенно шел вперед – тем же путем, каким они пришли сюда с Юаном. Только в обратную сторону.

Дорога заняла много часов. У гор Кристиан еле-еле заставил себя не идти в пещеру, а продолжить двигаться вперед. На него напали отступники, но он с необычной для себя агрессивностью проложил себе путь. Позже он присел отдохнуть и сам не заметил, как уснул, но скоро проснулся и продолжил идти. Было жутко непривычно идти одному – без недовольного ворчания Балиана, без оживленного говора Юана. Как там Юан? Он, Кристиан, буквально бросил его, обессиленного. Но это ничего, Юан поймет… Тристан его не оставит, это точно. Все будет хорошо… И с Балианом тоже, – убеждал себя Кристиан.

Чем ближе становились стены Градерона, тем больше Кристиан преисполнялся холодной уверенности. Она была нужна ему как никогда. Он яростно боролся со страхом темноты – насколько она страшнее, когда рядом нет братьев! – и продолжал идти. Вот уже видны огни на воротах… Как будто целую вечность назад они вместе выходили из них.

Охранники заметили его и, что-то закричав, спрыгнули на землю – они готовились к обороне. Кристиан вспомнил лежащего во льду Балиана. Странное дело, чем больше разум твердил ему, что Балиана больше нет, что он никогда не проснется, тем меньше в Кристиане оставалось печали, да и вообще каких-либо чувств. Они попросту исчезали, одно за другим.

– Страж Рассвета! – грянул кто-то.

Кристиан остановился перед охранниками и обнажил меч.

– Я не хочу сражаться, – проговорил он. – Мне нужно поговорить с Руэдейрхи.

Охранники изумленно переглянулись, не зная, смеяться им или сразу бросаться в бой. Они разделились – кто-то засмеялся, а двое кинулись на Кристиана. Но тот, одержимый горем и яростью, неистово сражался. Каждый удар был напоминанием о Балиане, и, не в силах оставлять без внимания эти воспоминания, Кристиан с каждым разом бил все сильнее, все быстрее. Он легко одолел четверых охранников.

Кто-то за воротами подал сигнал тревоги и, конечно, двери не торопились открывать. Тогда Кристиан вогнал меч в ножны и воспользовался приемом любителей посидеть на стене – стал забираться наверх. Это было несложно, охранники часто делали это, и в каменной кладке, местами разбитой, оказалось нечто вроде естественной лестницы.

Вскоре Кристиан спрыгнул вниз, на территорию Градерона. На него бросился воин Заката, вокруг собирался народ, но Кристиан, не обращая внимания на явное превосходство сил, вновь и вновь отбивал удары. Он не имел права сдаваться.

Только когда ему в горло уперлись сразу три меча – его окружили – Кристиан понял, что, поступая так, он рисковал оставить Юана совсем одного. Возможно, ради него следовало повернуть… Но что бы выбрал он, если бы Кристиан спросил его?

– Отставить! – раздался вдруг чей-то крик.

Воины опустили мечи, но не отошли. Кристиан увидел неожиданного спасителя, только когда он подошел почти вплотную, и огонь одного из факелов осветил его лицо. Это был человек средних лет с длинными черными волосами, чем-то похожий на Тристана.

– Чего ты пытаешься добиться, эндерглидец? – спросил он с видимым презрением.

– Разговора с правителем Руэдейрхи, – ответил Кристиан. – Но вашим стражам такая причина не показалась весомой.

Человек в изумлении уставился на него. Это, без сомнения, был единственный случай на всю историю Градерона. Страж Рассвета приходит в город тьмы и требует разговора с правителем! Немыслимо! Но, увы, он не имел права приказывать его убить. Руэдейрхи, услышав о яростной битве у ворот, велел выяснить, что нужно незваному, но настойчивому гостю.

– Посторожите его, – наконец, сказал он охранникам. – Ждите моих дальнейших приказаний.

Охранники и воины с видимым разочарованием повиновались. Так они и стояли, сверля Кристиана ненавидящими взглядами и нетерпеливо вынимая и вновь убирая мечи и кинжалы.

Через некоторое время длинноволосый человек возвратился.

– Иди за мной, эндерглидец, – коротко бросил он. – И без фокусов. Эй, вы, двое! – приказал он воинам Заката. – Ведите его.

– Но, господин Танкред, – растерянно проговорил один из них. – Не лучше ли…

– Выполнять! – отрезал мужчина.

Такой процессией – он, Кристиан и воины Заката по обе стороны, – они направились вперед. Кристиан не оглядывался. Ему было неинтересно, что представлял собой Градерон.

После череды темных безликих домов, начисто лишенных освещения, они приблизились к огромной горе, как сначала показалось Кристиану. Похоже, некогда это действительно была гора, но теперь в ней угадывалась большая, причудливая зубчатая крепость с множеством огней. Чтобы достичь входа, пришлось преодолеть не один десяток ступеней, и Кристиан невольно подумал о лестнице Гволкхмэя. Что скажет правитель, когда узнает, где был Хранитель Ключа Врат Рассвета…

Лестница закончилась, приведя процессию к большим дверям. За ними вились слабо освещенные коридоры. Кристиан целеустремленно шел вперед, не обращая внимания на воинов Заката, которые при каждом его резком движении хватались за мечи.

Вскоре отворились очередные двери. За ними простирался огромный темный зал, в конце которого высился трон. Рядом с ним полыхали огни.

Кристиану потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть к небогатому освещению и разглядеть, кто там сидит. Но когда ему удалось, он не поверил своим глазам.

– Что ты так смотришь, страж Рассвета? – спросил этот человек. – Ведь ты хотел побеседовать, а не просто полюбоваться мной?

Последние сомнения развеялись. Это был Руэдейрхи. Но Кристиан и представить себе не мог, что правитель Градерона мог так выглядеть.

Это был молодой, стройный человек с красивым лицом, голубыми глазами и неимоверно длинными светлыми прямыми волосами. Он был одет в свободное одеяние темно-фиолетового цвета, на голове красовалось что-то вроде короны с синим полумесяцем на серебряном поле. Но больше всего Кристиана потрясли его волосы. Ведь люди со светлыми волосами рождались и жили только и только в Эндерглиде.

Руэдейрхи, по обыкновению, подпер щеку рукой, с насмешкой глядя на Кристиана.

– Я слушаю, – проговорил он. – Или ты стесняешься? Оставьте нас, – он махнул рукой сопровождающим Кристиана.

Те немного помялись, но спорить не решились и вышли из зала. Кристиан справился с собой и решил больше не терять времени даром.

– Я Кристиан Розенгельд, – сказал он.

– Вот как, Розенгельд? – ухмыльнулся Руэдейрхи.

– Да. И я пришел к вам с просьбой.

– Должно быть, ты хочешь освободить своего брата от проклятия?

Кристиан напрягся. Не было ничего удивительного в том, что Руэдейрхи знал. Он сразу послал Гволкхмэю письмо, где сообщил о Балиане – должно быть, у него были свои способы осведомления.

– Видишь ли, Кристиан, – продолжал Руэдейрхи, – твой брат вор, и он должен понести наказание.

– Нет, – холодно проговорил Кристиан, глядя на него пронизывающим взглядом – неужели правда есть способ спасти Балиана? – Нет, – повторил он. – Его обманом вынудили это сделать. И к этому причастен ваш человек. Таранос.

– Я знаю. Таранос понесет наказание за свои деяния. Он уже осужден и находится в заключении. Но это не отменяет того факта, что твой брат взял не принадлежащую ему вещь.

– Освободите его, – твердо повторил Кристиан.

Руэдейрхи молча глядел на него – теперь уже не насмешливо, а строго и внимательно.

– Уверен, – проговорил он, не сводя с Кристиана этого, несколько пугающего взгляда, – что люди Эндерглида мало знают обо мне. Слушай же. Превыше всего я ценю истину и справедливость – именно поэтому ты оказался здесь, а охранники, не пожелавшие доложить мне о твоем стремлении говорить со мной, будут наказаны. Ведь дело касается меня, и решать мне. Но, – он покачал указательным пальцем, – будет совсем не справедливо освободить твоего брата. Он украл, и он наказан. Это – справедливость во всей своей красе.

– Слишком велика цена, – не согласился Кристиан. Руэдейрхи чуть улыбнулся.

– Ты просто не понимаешь, какая вещь оказалась утрачена и сколько она может натворить бед.

– А разве справедливо, – начал Кристиан, – что из-за ваших людей едва не рухнуло все мироздание?

– Это не мое дело, – проговорил Руэдейрхи с удивительным равнодушием. – Это их дело и твое, если ты от этого пострадал. Арес и Таранос наказаны. Если желаешь, чтобы я выдал их тебе для расправы – я выдам. Это будет справедливо.

– Не нужно. Освободите Балиана. Вы ведь можете это сделать?

– Пожалуй, могу, – сердце Кристиана радостно екнуло, но Руэдейрхи добавил: – Но я совсем не собираюсь этого делать. У тебя все?

Однако Кристиану было достаточно того, что Руэдейрхи мог спасти Балиана. Теперь он знал, что не уйдет до тех пор, пока не получит положительного ответа. Но как убедить странного правителя Градерона уступить? Сразу понятно, что его бесполезно было уговаривать, бесполезно угрожать или умолять. Он был уверен в своей правоте.

– Освободите его, – в который раз повторил Кристиан. – Я готов пойти на все, что угодно.

Руэдейрхи уперся в подлокотники трона и с трудом поднялся на ноги. Кристиан думал, что он подойдет ближе или уйдет, но он просто повернулся к нему спиной и стал смотреть на слабый свет, струящийся где-то за спинкой трона.

– Ты опытный воин, – сказал Руэдейрхи, – раз выстоял против Хранителя Ключа Градерона и выдержал такой долгий бой с моими привратниками. Кроме того, ты из рода Розенгельдов. Было бы глупо тебя недооценивать. Так что я дам тебе желаемое. Если, – он обернулся. – Если ты будешь служить мне. Это будет равный обмен.

Кристиан оторопел. Служить в Градероне?!

– Я щедро вознаграждаю за преданность, – продолжал Руэдейрхи. – Спроси любого из моих подчиненных – за десять лет верной службы они получают любую награду, какую только захотят. Если ты выдержишь этот путь, то вполне можешь попросить меня освободить твоего брата, почему бы и нет?

Кристиан молча смотрел на него. Сказать «да» – значит, предать Эндерглид. Сказать «да» – значит, поставить крест на своей жизни и провести долгое время в ненавистной темноте, дрожа от врожденного страха. Сказать «да» – значит, рискнуть. Руэдейрхи не зря подчеркнул слова «верный» и «если». Да и кто мог гарантировать, что этот человек сдержит свое слово? Десять лет – долгий, почти бесконечный срок…

Но если сказать «нет», то они с Юаном больше никогда не увидят Балиана живым.

С трудом справляясь с бессильным отчаянием, Кристиан опустился на одно колено и сказал не своим голосом:

– Я согласен. Я буду служить вам.

Руэдейрхи улыбнулся – довольной и жестокой улыбкой.

* * *

Юан проснулся в теплой и чистой постели около трех часов дня. Он был настолько опустошен, что даже не нашел в себе сил представить, хотя бы на мгновение, что все произошедшее было просто дурным сном, а на самом деле он находился во дворце короля Роланда. Увы, забинтованные руки и ком в горле были достаточным основанием для того, чтобы не тешить себя такими глупыми надеждами.

Некоторое время он лежал, не двигаясь и ни о чем толком не думая. Потом услышал скрип двери и решительно сел – он думал, что пришел Кристиан, но, оказалось, это был Тристан.