Текст книги "Жизнь без печали"

– Ирка, – хрипло сказал он – Это невозможно, как я хочу тебя.

И снова был этот изнуряющий секс. Им обоим хотелось, чтобы это продолжалась бесконечно. Он менял положения, чтобы она не уставала. Ирина целовала его тело, все, что только попадалось в этот момент под ее губы. Они ничего не говорили, слышны были только стоны, всхлипы и хрипение. Куминов понимал, что на самом деле, ни черта она не умела, просто делала то, что хотела, отдавалась так, как интуитивно подсказывало ее тело. Она старалась получить от него, и отдать ему, как можно больше. Как человек, нашедший воду в пустыне, он должен напиться, потому что неизвестно, когда снова будет вода и будет ли вообще. Куминов сам забыл про все свои сексуальные ритуалы, что к женщине надо прислушиваться, присматриваться, чтобы стараться доставить ей удовольствие. Сейчас он получал его сам, сполна, отключившись от всего окружающего. Была только прекрасная желанная женщина, которую он хотел и никак не мог насытиться. Ирина уже его не целовала, глаза у нее были какие-то туманные, казалось она близка к потере сознания. Куминов сам уже думал, что умирает. Он перевернул ее спиной к себе, наращивал темп, крепко сжимал ее бедра. Ирина всхлипывала, ее голова просто билась о диван. Он не выдержал, с каким-то рычащим криком кончил и одновременно почувствовал, как сильно сжимаются мышцы ее влагалища.

– Ирочка, – прорычал он – Что же ты со мной делаешь!

Ирина еще долго постанывала, она не могла так быстро успокоиться. Куминов лег рядом с ней, положил ее голову себе на грудь и гладил по голове. Когда Ирина перестала стонать, он негромко спросил:

– Ты жива?

– Не знаю, – прошептала Ирина. – Похоже, что нет.

Она подняла на него глаза. У нее был измученный, но счастливый вид.

– Спасибо тебе, Саша. Ты волшебник.

У Куминова как будто комок застрял в горле, он его еле проглотил. У него было ощущение, что до нее он не знал никаких женщин. Все было таким неважным и нелепым, какие-то спортивные занятия. Важна была только эта нежная, такая родная женщина, которая покорно лежала на его груди. Ирина потихоньку приходила в себя. Она погладила его по руке, потом взяла эту руку и поднесла к своим глазам, она посмотрела на часы на его руке.

– Надо уходить, Саша, – сказала она – Уже пять.

– Ты хочешь сбежать от меня к другому мужчине? – прижимая ее к себе, спросил он.

– Да, – ответила она – Тем более, если этому мужчине только три года, и он очень ждет, когда мама заберет его из детского сада.

«Конечно» – подумал Куминов – «Пора возвращаться в реальную жизнь». Он отпустил ее. Они находили свои разбросанные вещи и одевались. Он подошел к ней, застегнул ей бюстгальтер и сжал в руке ее грудь. Она погладила его руку, потом убрала ее со своей груди и поцеловала.

– Сашенька, надо уходить, – она извиняющее улыбнулась ему – Надо, мой милый.

– Я знаю, – ответил он ей.

Она оделась, подошла к зеркалу, коса ее растрепалась. Ирина хотела сначала перезаплести косу, потом махнула рукой. «Да, пофиг». Она обмотала вокруг головы шарф. Они с Куминовым вышли из дома и сели в машину.

– Куда? – спросил Куминов.

– Детский сад тот же, куда ходила Снежана, недалеко от нашего дома.

– Я не спросил тебя сразу. Как Снежана?

– Тебе Либерман рассказал?

– Да. И Габриэлла тоже. Она приходила, надеялась на помощь. Всю эту компанию взяли за изнасилование.

– Это хорошо. Будем надеяться, что есть на свете справедливость. Со Снежаной все нормально. Она уже отошла. Она была только с Янисом, он не успел отдать ее друзьям. К Янису у нее была детская любовь. Еще ребенком влюбилась в старшеклассника, первого парня на деревне, то, бишь, в их школе. Обратил не нее внимание, ну и ей польстило. Она и таблеток объелась не из-за любви, а со страха, что они ей все попользуются.

– Снежана травилась?

– Ты не знал? Ах, да, я не говорила этого Женьке. Отравилась, ее откачали, она мне все и рассказала. Нет, ну какие уроды! Они же этих девочек не затаскивали сразу силой, кто-то прельщал, лапшу на уши вешал, потом уже пользовались все. Представляю, что девчонки натерпелись. Девочки-то все маленькие еще. Как моя Снежка, ей вроде и пятнадцать, она позднего срока созревания, ребенок ребенком. У меня в ее возрасте уже и сиськи какие-то выросли. Хорошо, теперь вроде оправилась от всего. Мы ей не напоминаем. Я маму попросила, чтобы она Снежку за таблетки не ругала. Мама тогда тоже в больницу загремела, чуть инсульт не случился. Мне надо было Снежану как-то уберечь, вот и попросила Либермана о помощи. Он, как Робин Гуд, да и видать хочется время от времени мордой кого-нибудь обо что-нибудь повозюкать.

– Габриэлла говорила, что ты побила Яниса.

– Маме наябедничал? Другого-то и нечего было ожидать. Побила, это громко сказано, я не умею драться. Повезло, что он такой ссыкливый. У меня удачно получилось, я врезала ему по яйцам. Потом попинала немного, не сдержалась. Это в ваших пацанских драках лежачего не бьют. Честно, я хотела, как клопа его раздавить. Только я понимала, что это я просто душу малехо отвела, Снежану это не спасет. Женька хорошо помог, молодец! Этот урод даже у Снежаны прощения просил за то, что соской ее назвал.

Куминов остановил машину недалеко от детского сада.

– Ира, – сказал Куминов – напиши свой номер телефона, пожалуйста.

Ирина кивнула. Достала из своей сумочки блокнот с ручкой, и написала номера телефонов. Вырвала листок и протянула Куминову.

– Верхний служебный, на моем столе стоит, нижний домашний, по нему лучше не звонить, так на всякий случай.

– Мне очень хотелось бы тебя еще раз увидеть.

– Почему раз? – с притворно-обиженным выражением лица, сказала Ирина.

– Я тебя обожаю, – засмеялся Куминов

«Где ж ты раньше был, обожалка?» – подумала Ирина. Куминов взял ее руку и поцеловал.

– Спасибо тебе за это свидание, солнышко. За то, что позволила обладать тобой. Я подожду тебя, довезу вас с мальчиком.

– Нет, Саша. Я стараюсь с Ромой больше ходить пешком, он склонен к полноте, да и я тоже. Не хочу расплыться, как мама, – Ирина посмотрела еще раз на Куминова – Вот тебе гостинец, – Ирина вытащила из сумки один грейпфрут и положила на панель перед лобовым стеклом – До свидания, Саша, – она хотела что-то еще сказать, но только вздохнула, открыла дверцу и вышла из машины.

Куминов смотрел ей вслед. Она шла медленно, немного устало. Она еще не пришла в себя после этого изматывающего свидания. Он так и сидел за рулем, никуда не ехал, ему не хотелось шевелиться. На душе была пустота, он тоже потратил сегодня много энергии. Он думал об Ирине. Какая же она умница. Он много раз представлял себе, что будет, когда он ее встретит. Сегодняшняя их встреча была, как будто они и не расставались, не было ни воспоминаний, ни упреков, ни выяснения отношений. Если честно, она просто поимела его, как хотела. Ему было приятно, что она им попользовалась. Он теперь знал, что она до сих пор его любит, хотя это невероятно, после стольких лет, и после того, что ей пришлось пережить. Он понял это по ее ласкам, по ее упоению их близостью, по тому, какой она счастливой была в его руках. Ирина не умела притворяться, да и в постели ей опыта явно не хватало. Она делала то, что ей подсказывали ее инстинкт и интуиция. Сегодня с ним была не совсем та наивная девочка, внимающая ему с открытым ртом, эта была уверенная в себе женщина. Но все равно, это была его Ира. Его девочка, которую он почему-то недолюбил. Может, он тогда не понимал, что ее любил. Скорее всего, он вообще ничего не понимал. Делал то, что в голову взбредет. Ему было очень жалко только того, что он не нашел ее раньше. Еще и женился зачем-то на придурочной деревенской девчонке. Куминов заметил Ирину, вышедшую из детского сада. Видно, она уже пришла в себя, сейчас она шла легкой походкой, как будто собиралась куда-то взлететь. Рядом с ней шел мальчик в куртке и в кепке с ушками. Ребенок был достаточно большой, если бы Ирина не сказала, что ему три года, Куминов бы не поверил. Мальчик был немногим меньше его Егора, хотя Егору было уже шесть. Ирина не держала сына за руку. Тот с сосредоточенным видом целенаправленно выбирал лужи и шлепал по ним, брызги летели во все стороны. Куминов удивился, Ирина не вытаскивала ребенка из луж, дала ему полную свободу. «Вообще-то верно», – подумал Куминов – «Они живут недалеко, ребенок не успеет намокнуть так, чтобы замерзнуть». Он видел, как некоторые прохожие, особенно женщины, огладывались на них и осуждающе мотали головой. «Какая же ты необыкновенная, мое солнышко» – подумал Куминов – «Все-таки это счастье, что я снова встретил тебя, хоть полюбовался тобой». Куминов дождался, когда Ирина с сыном скроются из вида, и поехал.

Куминов возле дома вышел из машины и увидел своего сына. Он шел из детского сада. Когда они переехали к матери, Егора перевели в детский сад, который находился в этом же районе. Чтобы дойти туда, Егору не нужно было переходить дорогу, и он ходил в детский сад самостоятельно. В этих престижных домах жили работники обкомов, облисполкомов и прочих подобных заведений, чьи дети и внуки тоже ходили в этот детский сад. Детский сад считался лучшим в городе, он был большой, со спортзалом и бассейном. Егор числился уже в первом классе школы, к ним в группу до обеда приходила школьная учительница. Кроме этого, им уже преподавали английский язык.

– Привет, сын. Как дела?

– Нормально. Только скучно. Сказали, завтра металлический конструктор принести.

– Вот видишь, как. Ты половину деталей куда-то заныкал. Придется искать.

Куминов с сыном зашли в квартиру. Из кухни вышла недовольная Даша.

– Почему ты меня не встретил? Я так долго ждала. Только потом пошла пешком, на остановках было много народа.

– Дошла же, не умерла. Тут идти-то два квартала, могла бы и каждый день прогуливаться.

– Привет, мама.

– Егорушка, – Даша поцеловала ребенка – Здравствуй, мой хороший.

Куминова злило то, что всегда, когда Даша была обижена на него, она меньше уделяла внимания сыну, как будто отношения с мужем были главнее всего. Куминов не стал с ней больше разговаривать, пошел в комнату, разделся и, взяв чистые вещи, пошел в ванную. «Намываться пошел. Опять по бабам собрался» – подумала Даша – «Сколько же это может продолжаться». Но Куминов вышел из ванной в одних трусах и пошел на кухню искать себе еду.

– Саша, я сейчас тебе все подам, – забежала на кухню Даша.

– Не суетись. Сам найду. Поищи лучше с Егором детали от конструктора, ему завтра в школу нести. Хотя не надо, магазин до семи, я успею купить новый.

Он быстро надел джинсы и свитер и ушел. «Ну вот, что и требовалось доказать» – подумала Даша – «Нашел предлог». К ее удивлению, не прошло полчаса, как Куминов вернулся. Он протянул сыну коробку с конструктором.

– Держи, Егор. Сунь сразу в ранец, чтобы не забыть.

Куминов снял свитер и снова пошел на кухню. Он пил чай с холодными котлетами.

– Саша, я разогрею.

– Не надо, мне так больше нравится.

– Ты еще куда-нибудь поедешь сегодня?

– Тебе что-то надо? Я машину уже в гараж поставил.

«Что-то сегодня вообще все странно» – подумала Даша и, раз муж остается дома, с надеждой спросила:

– Ты сегодня будешь спать в спальне?

– Нет, Даша. Я устал. Я буду спать в комнате Егора.

«Нет, сказать, хочу тебя. Прижаться как-нибудь, что ли. Все у нас витиевато. Будешь спать в спальне? Хотя, может лучше так. Начала прижиматься, что делать? У меня уже не встанет. Тем более на нее». Потом он лежал и думал, как же Ира? У нее муж может потребовать близости. От одной мысли, что ему приходится делить эту женщину с каким-то мужиком, тем более тот имеет официальное право, приводила его в бешенство. Куминов не был ревнивым, по крайней мере, чувство ревности у него возникало очень редко. Он спокойно относился к сексуальным отношениям, он сам мог быть с разными женщинами в один день, и также он не задумывался, из-под кого вылезла та, которую он сейчас имеет. Но сейчас мысль о том, что Ирина может быть также с другим мужчиной, как с ним, ему была неприятна. Куминов долго не думал об этом, его сморил сон.

Щербаков приехал домой, когда Ирина укладывала Рому спать и пела ему песню.

– Нессун дорма! Нессун дорма! Ту пуре, о, Принчипесса, нелла туа фредда станца, гуарди ле стелле ке тремано д'аморе э ди сперанца.

– Певица оперная! – со злостью сказал Щербаков.

– Что случилось, Саша? Почему ты мешаешь усыплять ребенка? – спокойно спросила Ирина

– Надо было маме помочь, ты куда-то смылась. Раз в огороде не возилась, могла бы со стола убрать, посуду помыть.

– Мы поговорим, когда Рома уснет, – все таким же ровным голосом ответила ему Ирина.

Когда мальчик уснул, Ирина вышла из спальни. Она прошла мимо Щербакова в ванную, потом вышла оттуда и сказала:

– Я сделала тебе ванну с травой. Ты устал, посиди в горячей воде, отдохни.

Щербаков уже выглядел смущенным, но, когда, идя в ванную, увидел, что Ирина сидит на кухне и плачет, он проклял себя за несдержанность.

– Ирочка, – он присел возле ее ног – Не плачь. Прости меня, прости. Наверное, действительно, устал.

– Уйди, – сказала ему Ирина – Иди, мойся. На диване сегодня будешь спать. Ты, усталый, храпишь сильнее.

– Да, да, как ты скажешь, – Щербаков чмокнул ее в коленку.

Ирина плакала не из-за того, что Щербаков накричал на нее. Она не переживала из-за скандалов с ним, хотя сама никогда их затевала. В конце концов, она его не держит. Как говорится, не нравится, не ешь. Понятно, что сегодня он устал, да еще мама хвоста накрутила, на какой непутевой он женился. Ирина плакала, потому что ей хотелось быть с Куминовым. Сегодняшняя их встреча кроме наслаждения, принесла и горечь. Только раздразнила себя, а он после этой упоительной и ошеломляющей ласки, которую он ей подарил, ушел к жене. Он принадлежит другой женщине, да и ей приходиться подпрыгивать перед другим мужчиной. Почему такая несправедливость?

Через неделю Куминов позвонил Ирине на работу. Трубку взяла она, он сразу узнал ее голос.

– Производственный…

– Здравствуй, можешь говорить?

– Постараюсь.

– Сегодня встретимся?

– Завтра. Если можно. У нас завтра субботник. Я перезвоню вам. Скажите номер телефона.

– Я буду здесь еще десять минут, – Куминов продиктовал ей номер телефона.

Ирина положила трубку и вышла из кабинета. Проходя мимо кабинета своего начальника, она увидела, что там никого нет. Она зашла в кабинет и позвонила Куминову.

– Александра Валерьевича я могу услышать? – спросила она секретаршу. Та передала трубку Куминову. – Это я. У нас завтра мероприятие, субботник на стройке. Я специально пойду. Работать часов до двух будут, потом пьянка. Я могу тебя ждать после половины третьего на углу Комиссаржевской.

– Я подъеду между половиной третьего и тремя.

– Точно, «детектива это любовь», – засмеялась она.

– До завтра, солнышко.

На следующий день в тридцать пять минут третьего Куминов приехал в строящийся микрорайон. Ирина стояла на тротуаре, увидев его машину, она сразу же пошла к дороге. Он притормозил возле нее, Ирина села в машину. Она была в куртке и джинсах, без платка, со своей неизменной косой.

– Здравствуй, – Ирина улыбнулась Куминову, она потянулась в его сторону, поцеловала в щеку и села на место.

– Здравствуй, моя девочка.

Куминов ехал за город, благо строящийся микрорайон был на окраине города и лес был рядом.

– Ты меня в кусты везешь? – поинтересовалась Ирина.

– Как ты догадалась? – Куминов посмотрел на нее. Он выглядел представительно, в дорогом костюме, в галстуке.

– В моей душе шпион умер. Ты такой важный сегодня.

– Я всегда важный. У нас новый ректор требует, чтобы преподаватели всегда были при параде. Дай мне свою руку.

Ирина протянула ему руку. Он левой рукой вел машину, правой держал ее руку возле своих губ и периодически целовал ее.

– Ты несерьезно ведешь себя за рулем, – сказала она ему.

Куминов положил ее руку себе на ногу.

– Не убирай, – он теперь уже двумя руками держался за руль и свернул на проселочную дорогу. С нее он завернул в лес.

– Если здесь грибники?

– Какие грибники в октябре месяце?

Куминов, насколько получилось, заехал в лес и остановил машину.

– Куртку снимай, – велел он ей. – Через нее я тебе не почувствую.

Ирина сняла куртку, Куминов взял куртку из ее рук и бросил на заднее сиденье. Потом притянул Ирину к себе и стал целовать. Ирина отвечала на его поцелуи, потом сказала:

– Здесь так неудобно. Может, на заднее сиденье пойдем?

– Костюм изомну. У меня другое предложение. Ты сделаешь это для меня? Давай выйдем из машины.

– На улице? Там же холодно. Сегодня всего семь градусов. И подстелить нечего.

– Мы не будем ложиться. Я прошу тебя, разреши, как я хочу. Ну, пожалуйста, – Куминов крепко поцеловал ее в губы.

– Хорошо, как скажешь.

Куминов вышел из машины, снял с себя пиджак, открыл дверцу и положил его на Иринину куртку на заднем сиденье.

– Выходи, – сказал он Ирине.

Ирина вышла из машины. «Вот, блин» – думала она – «Извращенец». В тоже время необычность и какая-то непристойность происходящего ее возбуждала. Куминов прижал ее к себе, он некоторое время целовал ее, потом сказал:

– Потерпи ради меня, пожалуйста, я очень тебя хочу. Но хочу именно так, – он наклонил ее над капотом машины и спустил с нее джинсы. – Ирочка, девочка моя, – стонал он, держа ее за бедра и насаживая на себя.

Ирина не видела его лица, она разглядывала краску на машине. Ей даже нравилось то, что он с ней делает. Ей хотелось принадлежать любимому мужчине. Если он хочет так, пусть будет, как он хочет. Но сама Ирина не могла дойти до оргазма. Ей было холодно. Как он, почти голый, не мерзнет. Чтобы ему не мешала рубашка, он расстегнул ее и Ирининой поясницы касался только галстук. Она представила, как это выглядит со стороны, и еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. Какой уж тут оргазм.

– Сашенька, я не смогу, – сказала она ему, он не стал ждать ее. Ирина ощущала резкие толчки и слышала хриплый голос за своей спиной.

– Боже мой, Ирочка! Как ты прекрасна.

Потом он отошел от нее, чмокнув в ягодицу.

– Можешь разогнуться. Там, в бардачке, салфетки есть.

«Какой предусмотрительный» – подумала Ирина, достала салфетки, протянула ему тоже, быстренько вытерлась, натянула джинсы и села в машину. Куминов тщательно одевался со своей стороны машины. «Как он не мерзнет» – снова подумала Ирина – «Ужас. У меня жопа до сих пор холодная». Куминов сел в машину, завел ее.

– Сейчас, солнышко, согреешься. Иди ко мне, – он подвинулся к ней ближе и притянул ее к себе за плечи. – Моя девочка, – он стал целовать Ирину – Спасибо тебе, моя прекрасная. Замерзла, солнышко. Я видел, как тебе было холодно, кожа на твоей попе была, как на ощипанном гусе.

– Ну, спасибо, за лестное сравнение, – Ирина сама целовала его. Он сжимал ее грудь, проводил губами по шее. – Сашенька, – прошептала она. «Вот сволочь, а мне теперь, что делать. Костюм он, видите ли, боится помять».

Куминов расстегнул ее джинсы.

– Спусти джинсы, пожалуйста, – попросил он.

Ирина послушно спустила с бедер джинсы и снова опустилась на сиденье. Он засунул пальцы ей в трусы между ног. Правой рукой он продолжал обнимать ее, гладил по голове, по груди.

– Ирочка, моя девочка, – продолжая целовать, шептал он. Он умело действовал пальцами между ее ног, Ирина уже задыхалась – Не сдерживай себя, моя хорошая.

Ирина сдавила ногами его руку. Она гладила его по лицу и с упоением целовала. Потом она прижалась лицом к его лицу и всхлипнула. «Черт возьми. Наверное, это неприлично» – подумала она, когда испытала оргазм от его руки.

– Ирочка, я тебя обожаю, – негромко сказал он.

– Так разве можно? – едва шевеля губами, спросила она.

– Можно все, что нам доставляет удовольствие. Здесь не должно быть никаких правил, – он поцеловал ее и усмехнулся – Руку мою отдай. Мышцы у вас сильные, девушка, хоть вы и не спортсменка, – он убрал руку и ровно сел на свое сиденье.

Ирина натянула на себя штаны. Достала из бардачка салфетку и протянула ему.

– Зачем? – спросил он.

– Руку вытереть.

– Да брось ты. Я теперь, наоборот, мыть ее не буду. Буду наслаждаться твоим запахом.

– Да ну тебя, – Ирина немного смутилась.

– Дурочка ты, Ирка, – усмехнулся Куминов – Хоть и замужняя женщина, – он помолчал немного и сказал – Ты права. Ерунда все это. Эти лесные свидания. Больше этого не повторится.

У Ирины сердце оборвалось. «Что, уже все?»

– Я сниму квартиру для наших встреч. Обещаю тебе, – Куминов посмотрел на Ирину – Ирочка, да ты что? – он опять обнял ее – Глупенькая. Теперь я уже не откажусь от своего счастья, – он поцеловал ее в щеку. – Не расстраивайся. Ириша, уже пора ехать. Надо еще до города добраться и тебя подвезти до дома, а у меня через час с небольшим, совещание. Далековато сдавать, – Куминов посмотрел назад.

– Здесь можно развернуться, – сказала Ирина – Я побуду лоцманом.

Она забрала куртку с заднего сиденья и вышла из машины. Она со знанием дела показывала ему расстояние до препятствий, сколько сдавать назад, вперед, налево. Куминов развернул машину, Ирина быстренько запрыгнула в нее.

– Ирка, я от тебя балдею, – сказал ей Куминов – Ты настоящая русская женщина.

– Я лошадей боюсь, если что. Так что у меня не весь набор.

– Как насчет горящей избы?

– Если там будет мой ребенок, то не раздумывая. Саша, – сказала она после паузы – Мы не сможем часто видеться. У тебя работа и семья.

– За меня не беспокойся. У меня больше возможности для маневра.

– У меня этой возможности нет. Щербаков не помеха. Он бывает, улетает на базировку в какую-нибудь глухомань, или погода подведет, не прилетит. Вечерние рейсы не редкость. Все дело в моем мальчике, он еще маленький, чтобы я оставляла его одного.

– Мы будем созваниваться, Ириша, при возможности видеться. Но сначала я найду квартиру. Я не хочу таскать тебя по кустам и подворотням. Ирочка, почему ты говоришь только про мальчика? У тебя ведь должна быть еще и девочка.

– Маруся умерла, когда Роме был месяц.

– Прости.

– Ничего, Саша, все уже прошло. Маруся не жила, просто так была на этом свете. Она должна была умереть сразу, как родилась. Зря она выжила, она так и не смогла понять, зачем этот мир. Что в этом мире есть мама, игрушки. Все, не будем об этом.

– Ира, зачем ты вышла замуж?

– Странный вопрос, ты женат, а мне замуж нельзя. Если честно, по залету. Какая-то я невезучая в этом отношении, как только, так сразу. С одного раза и здравствуйте вам, вы беременны. Первый раз так замуж выходила и во второй. Черте что.

– Ирочка, мы же сейчас тоже не предохраняемся.

– Не бери в голову. У меня все под контролем. Спираль поставила и регулярно хожу, проверяюсь, чтобы ничего там никуда не сместилось. Хватит с меня. У тебя другая машина.

– Ты разглядела ее, когда она у тебя перед носом была?

– Смейся, смейся. Сначала поимел девушку мордой об капот, теперь насмехается. Я еще в первый раз обратила внимание, как-то к разговору не пришлось.

– Да как-то одно время немножко разбогател. Хотел иномарку взять, потом подумал, откуда в нашем городе мастера, бензин вдруг наш не понравится. Взял снова отечественную. Мама помогла достать. Вот теперь директорская, ГАЗ-3102. Про тебя будут судачить, что ты с субботника сбежала?

– Если захотят, и без этого посудачат. Меня многие в тресте не любят, считают выскочкой и карьеристкой.

– Тебя это задевает?

– Нет. Я не новогодняя елка, чтобы всем нравиться. Я поступаю так, как считаю нужным. По сути, я человек мирный, я не трогаю других, живу, да живу, как могу.

– Ты раньше мечтала быть начальником.

– Сейчас я об этом не мечтаю. Слава богу, я не начальник. Командовать кем-то хуже нет. Всем не угодишь. Все равно будут обиженные. Если честно, была бы я начальником, половину бы нашего отдела разогнала. Приходят, жопочасы высиживают, положат перед собой одну бумажку и смотрят, как будто наизусть учат. Хорошо, я от них отдельно сижу, в закутке. У нас большая комната и маленькая каморка для меня. В принципе, я всю эту толпу слышу, но не вижу. Я не смотрю в их сторону. У меня работы выше крыши. Начальник часто в командировки уезжает, меня бережет, из-за того, что ребенок маленький, все сам мотается. Когда его нет, приходится и его работу делать. Я, конечно, все успеваю, научилась свою работу организовывать, но порой очень тяжело. Мне сегодня разрешалось на субботник не ходить, работы много. Я напросилась, чтобы была возможность с тобой встретиться. Завтра, наверное, сдохну, не буду знать, за что хвататься.

– Почему ты отдельно сидишь?

– Меня перевели недавно заместителем начальника отдела, типа там его стол.

– Говоришь не начальник.

– Персоналом командует начальник, я – заместитель. Я могу выполнять его обязанности только в производственных вопросах. Я знала, что это много работы, но согласилась. У нас ставка рядового инженера 130—140 рублей, у меня – 210. Деньги лишними не бывают.

– У тебя же муж есть. Или он мало получает?

– Больше меня. У нас с ним в материальном плане все в порядке, было бы где, что купить. Насчет одежды, я приспособилась, хорошую портниху нашла, вот с остальным вечно проблема. Просто муж, это муж. Сегодня есть, завтра нет. Женщина обязана уметь сама обеспечить себя и своего ребенка. Саша, в районе детского сада высадишь меня. Можешь даже близко не подъезжать, я дойду, ты же торопишься.

Куминов остановил машину у поворота. Ирина открыла дверцу, повернулась к нему и лукаво улыбнулась.

– Сегодня было как-то странно, но мне понравилась. В этом что-то есть.

Куминов рассмеялся. «Она просто прелесть».

Найти квартиру для свиданий, оказалось не так просто. Надо было, чтобы это была небольшая квартира (ему же там не жить, зачем переплачивать), не на окраине, в то же время не в их районе. Куминов и Ирина жили в центре города не так уж далеко друга от друга. Неспешной ходьбы было максимум минут сорок. Поэтому квартиру надо было найти там, где бы они ни сталкивались со своими родственниками и соседями. Бегать, читать объявления Куминову было некогда, посвящать кого-то в свои планы тоже не хотелось. Однажды он позвонил Ирине:

– Ирочка, жена к родне на выходные просится, мама в командировке. Я семью отвезу и вернусь, квартира будет свободна.

– Нет, – твердо ответила Ирина – К тебе не пойду. Уж лучше в кусты.

– В кустах уже холодно, заморозки, – сказал Куминов и положил трубку.

Куминов подумал про одного своего коллегу, тот был заядлым бабником, уже неоднократно влипал из-за своих похождений, его бросили уже две жены, но он продолжал охмурять студенток. «Этот должен понять. Попрошу помочь. Если что, найду способ рот заткнуть». Коллега даже обрадовался, когда Куминов попросил найти квартиру, но, чтобы это было между ними, он все понял. Он догадывался, что Куминов далеко не святой. Видно же птицу по полету.

Ирина расстроилась после разговора с Куминовым, он так резко бросил трубку. Неужели обиделся? Ирина не хотела приходить к нему домой, ни при каких обстоятельствах. Заниматься любовью на постели, которую застилает другая женщина, в квартире, где ее вещи, где она наводит уют и порядок. Ирина никогда бы не смогла расслабиться там, где каждый уголок будет напоминать о его семье, о его другой жизни, жизни ни с ней. Да и входить в квартиру, из которой когда-то вышвырнули, как напакостившего котенка. Дома Ирина порыдала, попричитала, потом успокоилась. Что же теперь делать, если опять все так сложилось. Почти десять лет прошло, и опять эти муки из-за расставания. Так все было прекрасно, просто что-то невероятное. Неужели она снова в нем обманулась. Ей казалось, что он тоже ее любит, хотя кто его знает, он мужик опытный, может все обставить так, что во все что угодно поверишь. Все равно Ирина до конца не верила, что Куминов, такой уже взрослый дядька, мог обидеться на нее, за отказ прийти к нему домой.

Как-то на работе к ней снова подошла Ангелина. Ангелина последнее время была нервная, все у нее валилось из рук, на работе часто ошибалась и плакала из-за всякой мелочи.

– Ты должна мне рассказать, что у тебя с моим мужем.

Ирина уже раз посылала ее подальше, но сейчас сдержалась. С Ангелиной явно что-то происходило и Ирине стало ее жалко. Ирина отвела ее в сторону.

– Успокойся, – сказала она Ангелине – У меня нет никаких отношений с твоим мужем. Нас когда-то Саша познакомил, это было мимолетное знакомство. Если мы и видимся, Евгений больше общается с моим мужем, чем со мной.

– Ты зачем-то же приходила к нему на завод.

– Лина, ты сама подумай, если бы у нас с ним были любовные отношения, зачем бы я к нему на работу поперлась? Мы что, там на проходной трахались, что ли? Что ты сама себя накручиваешь? Я люблю Сашу, и никто не больше не нужен. Да и Евгению никто кроме тебя не нужен. Я же вижу, как он на тебя смотрит. Это ты ничего не хочешь замечать. Лина, надо держать себя в руках, потом отразится все на ребенке. Я, когда Ромкой беременная ходила, все из-за Маруси переживала, потом он дал мне просраться, первые месяцы орал, как не знаю кто. Поговори с врачом, может что посоветует, это же не дело.

– Откуда ты знаешь, что я беременная?

– Я вижу.

– Все видят, только Женька мне не верит. Он меня не любит, – Ангелина разрыдалась.

– Успокойся, – Ирина погладила ее по плечу – Думай о ребенке. Ну их в жопу этих мужиков, что они понимают, толстокожие! Они не бывают в таком положении, до них не доходит, что значит ребенка выносить. То, что у вас будет ребенок, поздравляю. Сколько вашей девочке?

– Тринадцать.

– Вот видишь, как хорошо. У нас, когда Снежка родилась, мне одиннадцать было. Я думаю, маме намного легче было из-за того, что я такая большая, я хорошо ей помогала. И тебе будет легче, дочка – помощница.

Коллега нашел квартиру Куминову подальше от центра в многоэтажках. Правда там, в соседнем дворе жили Либерманы, но Куминов подумал, что маловероятно, что они будут попадаться на глаза друг другу, тем более, вряд ли встречи с Ириной будут частыми. Посмотрев квартиру, он обговорил все нюансы с хозяином, забрал у него ключи, взял с него слово, что тот сам без предупреждения в эту квартиру заходить не будет. Потом решил зайти в гости к Либерманам, раз был здесь неподалеку. У Либерманов было как всегда, угрюмый Женька и расстроенная, уже опухшая от слез Ангелина.

– Линочка, как ты себя чувствуешь? – участливо спросил Куминов.

– Не знаю, – жалобным голосом ответила ему Ангелина – Постоянно реву, уже голова болит.

– Лина, сходи к врачу. Изведешься так совсем, – Куминов приобнял ее за плечи.

– Что ты ее жалеешь! У нее паранойя на почве ревности, – со злостью сказал Либерман.

– Либер, ты совсем придурок, что ли? – начал говорить Куминов, но тут зазвонил телефон. Либерман взял трубку.

– А-а, Ирочка, рад тебя слышать, – он подмигнул Куминову, но потом его лицо от удивления вытянулось, он только иногда выговаривал – Ир, да я…, я никогда…, господи, да что ж ты на меня так орешь-то? – Либерман растерянно положил трубку – Ни фига себе. Она так на меня кричала, обозвала мудаком и сволочью. Сказала еще, что козел, издеваюсь над беременной женой, что она не думала, что я такой урод. Вроде все имена вспомнил, – он повернулся к жене – Лина, ты серьезно беременная?