Текст книги "Жизнь без печали"

– Не бойся, – с доброй улыбкой сказал ему Куминов и, взяв его за плечи, подвел к домочадцам.

– Это Егор. Это Екатерина Александровна, моя мама.

Егор от неожиданности подал ему руку. Мальчик сразу радостно заулыбался и пожал его руку.

– Тебя как зовут? – тоже с улыбкой спросила Екатерина Александровна.

– Меня зовут Рома. У вас ножки болят?

– Да. Видишь, приходится с палочкой ходить.

Ирина поздоровалась с Егором за руку.

– Как оно?

– Нормалек. В школу ходить не надо, это хорошо.

– У меня тоже есть бабушки, – сообщил Рома Екатерине Александровне – Большая и маленькая. Большая это баба Вера, она на пенсии, а баба Аня еще молодая, она вместе с мамой работает.

– Ты часто бываешь у бабушек?

– Нет. Баба Аня всегда занята, а у бабы Веры редко бываю, потому что я занят, она далеко живет. К ней долго надо ехать. Если на автобусе, тогда на двух. У нее хорошо. У нее свой двор, там можно играть. В войну, в кораблики, в гномов и хоббита.

Екатерина Александровна не совсем поняла, что он сказал.

– У нас тоже двор есть.

– Значит, здесь тоже можно играть?

– Конечно, во все, что захочешь.

Егор все это молча слушал, недоверчиво посматривая на мальчика. Ему не очень понравился такой расклад. Вместо несмышленой малявки, подсунули большого мальчишку, который будет посягать на его игровое пространство. Менять свое решение Егору тоже не хотелось. Он помнил, как папа обрадовался его словам, что они будут жить вместе, Егору казалось, что, если он скажет, что передумал, папа умрет. Черт с ним с этим мальчишкой, дом большой, двор тоже, каждый будет играть в своем углу. Егор уже взрослый, он же не всегда в игрушки играет, он занимается взрослыми, серьезными делами. Спрячется в своей комнате, этот Рома его не достанет. Тем более, Егор на следующей неделе уезжает в лагерь, где будут только умные дети, а не глупые дошкольники.

– Рома, пойдем с нами, посмотрим дом, – сказал Куминов.

– Надо хоть кофе сварить, или чай поставить, – Екатерина Александровна стала подниматься с дивана.

– Мама, не беспокойся, – сказал Куминов – Чайник я уже поставил. Егор, как закипит, выключи, пожалуйста. Мы принесли медовик и профитроли.

– По дороге купили? – спросила Екатерина Александровна.

– Обижаете, – засмеялась Ирина.

– Ириша, пойдем, сначала покажу комнаты. С этой стороны комната мамы, дальше Егора, между ними пустая. Я предлагаю выделить ее Роме, как раз она будет напротив нашей. Я хотел бы нам с тобой комнату, рядом с моим кабинетом.

– У нас с тобой будет одна комната на двоих? Я думала, мы в разных будем.

– Ты, что дурочка, что ли? Ты будешь со мной. Храпеть и пукать мне под нос, чтобы я ощущал счастье во всей полноте.

– Ты же тоже будешь? По крайней мере, храпишь ты, бывает, тоже ой-е-ей.

– Значит, друг другу счастье дарить будем.

– Ничего себе комнаты, какие здоровые. Квадратов тридцать.

– Это были групповые комнаты. Это же бывший детский сад. Вода и канализация в каждой комнате оставлены. В комнатах мамы и Егора сделаны отдельный туалет и душ. Ночью, особенно маме, в туалет идти очень далеко.

– Что за лестница между комнатой и кабинетом?

– Там помещение небольшое под крышей. Пусть у мальчишек там игровая будет. Рома, вот здесь мы сделаем тебе твою личную комнату. Согласен? Нравится?

– Нравится, здесь много места, кувыркаться можно будет.

– Для кувыркания у нас с тобой еще место есть. Я потом покажу. Пока мама пусть эти две комнаты распланирует, на большее у меня пока денег нет. Пойдем, Ириша, в другую сторону, «хозблок» смотреть.

– Рядом с нашей, чья комната?

– Она пустая. Тоже не отремонтирована. Здесь Даша спала, – они прошли в другой конец дома – Так, вот это бывшая прачечная. Эти три двери – душ, ванна, туалет.

– Здесь все как-то неудобно.

– Милая моя, все на твое усмотрение. Как скажешь, так и переделаю. Я буду стараться облегчить тебе жизнь, но сама понимаешь, главный в этих вопросах должен быть кто-то один. Хоть это и мамин дом, хозяйкой в нем будешь ты. Как тебе удобно, так и делай. Теперь пошли на кухню, чай заодним попьем.

Они зашли на кухню. Екатерина Александровна уже были там. Егор, не утерпел, не дождавшись, пока все соберутся, он уплетал пирожные.

– Здесь тоже не очень, – шепнула Ирина – Замотаешься крутиться. Места вокруг много, а для маневра мало, как в моей кухне.

– Ириша, здесь будет все, как ты скажешь.

– Садитесь за стол, – сказала Екатерина Александровна – Я уже слюной изошла.

– Ириша, неужели ты сама пекла эти пирожные? – спросил Егор. Ему понравилось, что отец назвал Ирину именно так и решил сам к ней также обратиться.

– Конечно сама, и тортик тоже.

– М-м, я уже язык проглотил.

Егор подумал, если его будут кормить такой вкуснятиной, он готов терпеть этого мальчишку в доме. Ведь во всем есть свои плюсы, как бабушка говорит.

Екатерине Александровне понравилось, как Рома вел себя за столом. Он не ставил на стол локти, не вертелся, ел очень аккуратно и пользовался салфеткой. Понятно, почему Саньке с ним было легко. Мало того, что неизбалованный, так еще и сильно на Ирину похож.

– Ты ходишь в какую-нибудь спортивную секцию, Рома? – спросила Екатерина Александровна.

– Нет, не хожу. Саша сказал, что осенью я буду ходить на борьбу. Его тренер говорит, что мне можно заниматься айкидо. Сейчас лето, осенью будет еще детская секция, я туда пойду.

«И речь у него нормальная» – подумала Екатерина Александровна – «Вполне для его возраста».

– Пока я тренируюсь дома. Саша показал, какие упражнения надо делать на растяжку, руки тренировать и прыгучесть. Я хочу по стенке лазить, но меня не берут. Саша сказал, что все равно меня с собой будет брать, когда сам туда пойдет.

Егор сначала не понял, про какого Сашу он говорит. Потом до него дошло, что Рома так называет его отца. «Можно было говорить – дядя Саша» – в душе возмутился он.

– Что скажешь, Ира? – обратилась к Ирине Екатерина Александровна.

– Ничего, – пожала плечами Ирина – Или вы хотите, чтобы сейчас все обсудили?

– Я думаю, что мы все взрослые разумные люди и сможем жить так, чтобы уважать жизненное пространство друг друга.

– Мама, ты у Даши научилась так разговаривать? – спросил Куминов – Что ходить вокруг да около. Мы будем все вместе жить в этом доме. Ира за старшего. Согласны? Мы могли бы избрать главой и тебя, мама, но освобожденный бригадир, это как-то не очень. Тем более в этом детском саду у нас у каждого отдельная группа.

– Я согласна, – ответила Екатерина Александровна – Постараюсь не мешать.

Ирине совсем не хотелось этого слушать, и так это непонятное жилище произвело на нее нерадостное впечатление.

– Саша, нам пора ехать. У меня только один вопрос: можно петь?

– Конечно, солнышко, – улыбнулся ей Куминов – Егор, я отвезу Иру с Ромой, и мы с тобой поедем к маме. Надеюсь, Дарья Геннадьевна, придумала, куда что поставить.

«Вот, еще и художественная самодеятельность будет» – с унынием подумала Екатерина Александровна.

Ирина видела, как Егор ощетинился при виде Ромы. Ей было тяжко после посещения своего будущего жилища, в котором, как выразился Куминов, она будет хозяйкой. Еще эта тетя с обкома. Характер тоже еще тот. В свое время на аборт потащила, сыночка от забот ограждала, теперь живи с ней, приплясывай под ее дудку. Конечно, она этот дом строила, строила, а потом придет девчонка, которую она никак не хотела видеть снохой, и будет распоряжаться. Хотя настроила черте что, хоть бы с каким-нибудь знающим специалистом посоветовалась, чтобы удобней для жизни сделать. Придумать такое, до горшка от ближайшей комнаты не меньше десяти метров, а от комнаты Егора так вообще. Пока дойдешь – обосрешься. Хорошо, что хоть все коммуникации в комнатах оставили. Прихожая тоже, сейчас лето, а зимой где, что вешать. Господи, жить в этом доме, с властной чужой теткой, чужим ребенком, стирать, гладить, кормить весь этот колхоз, дурдом! Дом здоровый, сволочь, это же с ума сойдешь, пока все уберешь. Ирина чувствовала себя припертой к стенке. Она понимала Куминова, он хочет, чтобы она жила с ним, потому что ему было так удобнее. Он разрывался между ней и своей семьей. У него было много работы, приходилось работать и дома, по вечерам. Понятно, что ему хочется, чтобы Ирина жила с ним. Ирина сама опасалась того, что когда-нибудь он этого не выдержит. Отказаться идти жить к нему, Ирина не могла. Куминов не может бросить мать. Она болеет, да и по жизни, видать умеет, только областью командовать, в домашних делах полный ноль. Ирина не хотела, чтобы ее бросили. Поэтому она должна будет пойти навстречу его желаниям. Товарищ доцент тоже парень с характером, вон как психанул, что сразу не залетела. Сейчас видать не заметил, что задержка, может и не запоминал, оно ему надо, забот других что ли нет. Может быть, вообще бзик прошел насчет ребенка. Тогда, если правда залетела, будет морщиться. После всех размышлений, Ирина пришла к выводу. «Черт с ним, живы будем, не помрем. Ребенка своего сумею защитить. Если тетя Катя будет возбухать, вернусь в свою квартиру, благо есть куда возвращаться».

Вечером она посадила Куминова за стол, села напротив него.

– Что ж, приступим. Это план комнаты Ромы, это нашей. Вот потребность материалов, это примерный расчет расходов.

– Офигеть, Ира, ты что? – Куминов недоуменно смотрел на нее.

– Ничего. Ты меня, зачем в дом возил? Не хочешь говорить на эту тему, не надо. К чему тогда были все эти разговоры, Ирочка сделаю, как ты хочешь.

– Все, все, сдаюсь. Слушаю тебя. Ириша, не обижайся, я весь во внимании.

Ирина вздохнула и продолжила:

– Комната для Ромы, я думаю, пусть будет по тому же типу, что ты для матери и Егора сделал. Мебель перевезем его, будет все также, как и здесь, в его комнате, быстрее привыкнет. В нашей комнате тоже придется поставить горшок и душ. Не бегать же через весь дом, подмываться. Как в присказке: баня, через дорогу раздевалка. Чтобы себе под нос не вонять, срать можно и на тот горшок ходить, что в прачке. Я думаю, очереди не будет, всем сразу не приспичит. Я вас не отравлю, – она посмотрела на смеющегося Куминова – Я так смешно выгляжу?

– Что ты, что ты, солнышко. Продолжай.

– Нам, в отличие от детей не нужна такая большая комната. Предлагаю, всю эту стену отгородить шкафом. Стена большая, пять с половиной метров. Все наши шмотки поместятся. Я у тебя только девять костюмов насчитала, это только в которых ты ко мне приходил. Я тоже наряжаться люблю. У нас дядька в столярке работает, настоящий краснодеревщик, я ему закажу. И еще шкаф – это хорошая звукоизоляция. В коридоре нас слышно не будет.

– Да, вы все предусмотрели, Ирина Владимировна.

– А то! Еще слабое место в доме. Где раздеваться? Сейчас лето, можно разуваться на веранде. Но она не отапливается, зимой замерзнешь. Расположение входной двери идиотское, Екатерина Александровна не подумала ее перенести. Черного хода я не видела, наверное, его заложили. Короче, возле входной двери, вдоль стены можно поставить какую-нибудь полку для обуви и пуфик обязательно, Екатерине Александровне, чтобы было удобней обуваться. А уж раздеваться… Я предлагаю, – Ирина показала ему на плане – Вот здесь видишь, где коридор поворачивает, как ты его назвал, в хозболк, образуется большой угол. Здесь и соорудим угловой шкаф для сезонной одежды. Расстояние от входной двери метра три, нормально будет, зашел, разулся, немного прошел, разделся. Этот шкаф я тоже дядьке закажу. Он не один делает, у него подмастерья есть, долго не будут тянуть. Я их оплачу. У меня еще есть соображения, но это потом, со временем. Эти шкафы не меньше тысячи обойдутся, у меня больше нет. Сейчас лето, много домов сдается, вводные мне всегда хорошие дают, не обижают. Так что со временем, я у него и на кухню мебель закажу, и в прачку. Я не знаю, какими средствами ты располагаешь, надо же купить материалы и оплатить работу людей. Поэтому, мебель для кухни и прачки в следующую очередь. Кухней пока и этой попользуюсь, ты только поставишь все, как я скажу. Мое предложение, большой стол убрать в сторону, там как раз три окна, сидишь, ешь, светло, хорошо. Отдельно будет кухня и столовая, между ними большой проход. Мне, кажется, это будет здорово. Ты почему на меня так смотришь?

– У меня такое впечатление, что я на производственном совещании. Ира, я восхищен.

– Мне обидеться? Ты же сам сказал, что будет все, как я захочу. Я хочу рационально организовать пространство. Жить нужно так, чтобы ничего не мешало, и в то же время было удобно.

– Ириша, я тебя внимательно слушаю. Иди ко мне.

Ирина подошла к нему. Он посадил ее себе на колени.

– Я полностью с вами согласен, Ирина Владимировна, хотя еще не все переварил. Я буду делать все по вашему плану. Как я понял, материалы и рабочих я только оплачиваю, остальное вы все сами?

– Правильно понял.

– Как повезло с женой! Хорошо, солнышко, ты будешь говорить, что делать. Ирка, ты такая умница. Я тебя слушаю и удивляюсь. Ты каждой мелочи внимание уделяешь, с такой ответственностью подошла к вопросу благоустройства.

– Это хорошо или плохо?

– Это очень хорошо. Только я тебя еще не знаю с этой стороны. Все-таки я удивлен.

Ирина с Ромой переехали к Куминовым как раз перед приездом Егора из лагеря. В свой день рождения Егор был в лагере. Когда он приехал, родные подарили ему подарки. Бабушка подарила ему приставку «SEGA», папа – набор для сборки радиоуправляемого самолета, Ирина – солнечный глобус со всеми планетами и испекла торт «Дамские пальчики», а Рома преподнес ему рисунок «Шатла». Космический корабль был довольно хорошо нарисован, почти в деталях. Егор взял рисунок со снисходительным видом, что еще можно ждать от малыша. Рома ждал какой-нибудь похвалы, но, не дождавшись, загрустил. Ирина внимательно на это посмотрела, подошла к сыну.

– Пойдем, мой зайчик, ты мне тоже что-нибудь нарисуешь, – Ирина увела сына в его комнату.

– Зайчик! – хмыкнул Егор.

Куминов видел эту сцену.

– Вообще-то это невежливо. Можно было похвалить рисунок.

– Папа, ты отвезешь меня к маме? – не поддерживая разговор, спросил Егор.

– Поехали, – сказал Куминов, он не знал, что сказать сыну.

Егор, взяв с собой Иринин торт, поехал к матери. Куминов был совершенно растерян. Он не ожидал, что проблемы возникнут между детьми. Теперь, когда все так хорошо образовалось, он получил все, о чем мечтал, тут такое. Он не знал, как разговаривать с сыном. Ребенок или озлобится и убежит к матери, или сообразит, что к чему и выйдет из-под контроля, будет шантажом вить из отца веревки. Он отвез сына, сказал, что завтра его заберет, вернулся домой. Екатерина Александровна, Ирина и Рома пили на кухне чай с пирожными-суфле.

– А тортик? – спросил Рома.

– Это же был подарок Егору, – улыбнулась ему Ирина – Если хочешь, я на выходных сделаю еще тортик. Для всех.

– Хорошо, – кивнул Рома. Он был добрый незлопамятный мальчик.

Екатерина Александровна и Куминов чувствовали себя неловко, как будто это они обидели Ирину. Ирина поднялась с места и стала убирать со стола посуду.

– Ирочка, не надо. Я сам уберу, – сказал Куминов, когда он был дома, он старался оградить Ирину от этих работ. Хватит того, что она готовила на всех.

– Хорошо. Тогда мы с Ромой пойдем книжку читать.

– Я могу почитать, – сказала Екатерина Александровна – Рома, ты согласен читать со мной книжки?

– Да, бабушка Катя, – радостно сказал Рома.

– Ах, ты умница! – засмеялась Екатерина Александровна.

Она увела новоявленного внука с собой в комнату. Куминов мыл посуду, Ирина молча стояла неподалеку.

– Ирочка, я не сказал тебе. Я сегодня получил документы о разводе. Можем отметить это дело.

– Я не хочу, – сказала Ирина.

Куминов вытер руки и подошел к ней.

– Теперь мы можем подавать заявление в загс. Ты раньше переживала, что выходила замуж по залету. Теперь ты выйдешь замуж по любви, – он поднял ее лицо за подбородок и улыбнулся ей.

– Конечно, по любви. Но как не крути, все равно получается, что по залету.

До Куминова не сразу дошло, что она сказала. Он так и стоял, глядя в ее глаза. «Опять молчит» – подумала Ирина – «Да, что же это такое!»

– Ира, – хриплым голосом сказал Куминов – Я тебе клянусь, я буду жить столько, сколько нужно, чтобы вырастить нашего ребенка.

– Ты меня не поцелуешь?

Вместо поцелуя он опустился перед ней на колени.

– Да в самом-то деле! Встань немедленно! Я не хочу тебя видеть на коленях. Ты можешь так делать, только когда мы занимаемся любовью.

Он поднялся. Он осторожно обнял ее и поцеловал.

– Я, дурак, даже не догадался. Ты говорила, чтобы я к твоей груди не прикасался, что тебе больно. Но она у тебя бывает, болит, я и не обратил внимания. Господи, как я счастлив! Как же я люблю тебя, моя милая, прекрасная девочка. Прости меня, за то, что эти слова, я не сказал раньше, – Он целовал ее лицо, уши, шею.

– Я хочу тебя, – прошептала она, ему на ухо.

– Конечно, моя королева, – он поднял ее на руки и унес в спальню.

Он не оставил ни одного места на ее теле без поцелуев. Он брал ее медленно, осторожно. Ей казалось, что она плывет по волнам. Она смотрела в его восхищенные глаза и слезы текли у нее по щекам.

– Любимая, – шептал он ей – Я благодарен тебе за то, что ты есть на этом свете. За то, что ты со мной, за то, что допустила к себе. Ты моя королева, моя жизнь.

Ирина даже не знала от чего она пришла к оргазму, от его движений, или от его шепота, кружившего голову.

Егор продолжал игнорировать Рому. Роме тоже хотелось поиграть в приставку, но она находилась в комнате Егора, а в эту комнату без его разрешения нельзя было заходить. Рома робко стучал, спрашивал:

– Можно?

– Я занят, – сердито отвечал Егор.

На улице, когда Егор сооружал шалаши, Рома подбегал к нему и предлагал:

– Давай вместе играть.

– Тебе, что кустов мало? Иди, играй в другом месте.

Рома обиженно хлопал своими длинными ресницами. Куминову было больно смотреть на него, Рома обижался в точности, как Ирина. Куминову казалось, что он видит перед собой ее. Он старался уделять внимание обоим мальчикам. С Ромой он занимался физкультурой, отрабатывал упражнения, на силу, на гибкость, на реакцию. С Егором он копался в каких-нибудь приборах. Рома тоже подсаживался к ним и наблюдал, что они делают. Он задавал вопросы, что, да как. Куминов отвечал, Егор при отце не решался отгонять Рому, хотя про себя думал: «Какой он глупый». Из-за детей в доме было немного гнетущее ощущение. Куминову было жалко Ирину и неловко перед ней, но он не знал, как заставить Егора вести себя по-другому. Только один раз он сердито сказал сыну:

– Егор, я не ожидал от тебя такого отношения к младшим. Я надеялся, что поможешь мальчику адаптироваться в этом доме. Тем более, у мальчика фактически нет отца, кто-то должен его учить и подсказывать.

Егор насупился. Куминов не стал продолжать разговор, он боялся, что сын опять скажет, что пойдет к маме, тогда Куминов может не выдержать и взорваться. Однажды, когда Куминов уехал по делам, а Ирина была дома, Рома увидел, что Егор на улице собирается запускать свой собранный самолет. Он радостно подбежал к Егору.

– Можно, я с тобой?

– Ты же в этом ничего не понимаешь. Иди, играй в свои машинки.

Рома обиделся и чуть не заплакал. У Ирины сердце зашлось от жалости.

– Ромочка, малыш, поехали, поиграем в нашем дворе. Посмотрим, кто из мальчишек там остался на лето. К бабушке со Снежаной в гости сходим.

Они уехали, а Екатерина Александровна подошла к внуку.

– Егор, я тебя не узнаю. Ты, что решил войну ему объявить?

– Нет. Но я не хочу с ним играть. Он глупый.

– Я не заметила, чтобы он был глупый. Хорошо воспитанный, добрый и довольно развитый мальчик. Он же младше тебя, Егор.

– Я в его годы уравнения решал, он только до десяти считает. Читает по слогам.

– Откуда такой снобизм? Твой папа очень умный и образованный, две диссертации защитил, в серьезных разработках участие принимал. Однако дружит с обычными людьми, не выпендривается перед ними, не кичится своей ученостью. Подумай об этом. Еще подумай, что ты Ире делаешь больно, обижая ее ребенка. Говорил, что она твой друг. Разве так поступают с друзьями?

Ирина вернулась с Ромой только через несколько часов. Куминов уже был дома.

– Ты где была? – рассерженным тоном спросил он.

– Я возила Рому, поиграть со старыми друзьями. Еще хотела зайти к маме, но их дома нет, – спокойно ответила Ирина.

Глядя на то, как напрялось ее лицо, Екатерина Александровна заинтересовано ожидала продолжения.

– Почему ты никому не сказала, не предупредила? Я должен быть в курсе, где ты находишься. Чтобы больше этого не было.

– Ты ничего не перепутал? Я буду делать то, что я считаю нужным. Для этого чье-либо разрешение не обязательно, даже твое. Смени тон, я не твоя студентка, – Ирина пошла в комнату, по пути обернулась – Я повторю твои же слова. Чтобы больше этого не было.

– Как она тебя? – с удовлетворением сказала Екатерина Александровна – Это тебе не Дашка. Господи, как хорошо, хоть кто-то на тебя рявкнул. Только и слышно было: «Саша, можно?»

Куминов прокашлялся и пошел вслед за Ириной. Ирина только сняла одежду и одевала халат. Он подошел к ней, стал застегивать пуговицы на халате.

– Ириша, я понял. Не будем об этом. Ира, я не знаю, как разговаривать с Егором. Я не знаю, что делать.

– Ничего не надо. Я тоже не знаю, что делать. Понимаешь, когда на меня все эти несчастья свалились, мама полностью занялась моими проблемами. Снежка посчитала себя брошенной, она тогда совсем от рук отбилась. Потом, как снежный ком. Училась плохо, назло нам, типа твоя любимая дочь отличница, так вот вам. Только попытка самоубийства в пятнадцать лет, вернула ей веру в то, что она нам нужна. Это все очень сложно. Я думаю, не надо ломать Егора. Буду Рому утешать, что ж теперь делать.

– Я не думал, что так будет. Ведь все так сложилось отлично. Мы вместе, все рядом. Даже в голову не приходило, что Рома окажется для Егора конкурентом.

– Я устала, – Ирина уткнулась лбом в его грудь. – Хоть и в тенечке, но столько просидела на детской площадке. Может, ты накормишь сам всех ужином? Там в холодильнике кабачки фаршированные. Я заготовку сделала, ты только в духовку их минут на двадцать поставь.

– Хорошо, моя родная. Ложись, отдыхай. Я тебя позову, когда все будет готово.

Егор шел от матери домой. Был понедельник, у Даши был выходной. Егор мог бы остаться у матери до вечера, подождать, когда отец его сможет забрать. Но вчера бабушка сказала, что ей в пять на прием в больницу, и попросила Егора вернуться домой, чтобы Рома не остался совсем один в доме. Придется идти из-за этого малявки по улице, мимо этих дурацких хулиганов. Егор хотел попросить мать, чтобы она его проводила, потом подумал, что это как-то не по-мужски. Может быть, этих придурков не будет на улице. Но надежды Егора не оправдались. Главный хулиган и еще пять мальчишек с ним, стояли на тротуаре. Егор, презирая себя за трусость, перешел на другую сторону улицы. Но мальчишки заметили его. Улюлюкая, они кинулись за ним. Егор побежал. Ему оставалось несколько метров до своей калитки, но они его окружили и прижали к забору. Как назло, и прохожих никого не видно, только изредка по дороге проезжали машины.

– Ну, что, богатенький, карманы покажи.

– У меня ничего нет, – сказал Егор.

– Мы тебя обыщем.

Егору было стыдно и страшно. Он попробовал проскользнуть под их руками, но они поймали его за шиворот.

– Не трогайте моего брата!

К ним бежал Рома, размахивая палкой. Он с разбегу врезал палкой вожаку. Палка отлетела в сторону. Но Рома не растерялся и ударил того в солнечное сплетение. Вожак согнулся. Рома еще и пнул его.

– Ты, мелкий! Ты почему такой борзый?

Все, кроме скрюченного вожака, накинулись на Рому. Он старался отбиваться, его удары были ощутимы. Но они все были старше его, их было пятеро. Егор видел, как били Рому, он превозмог свой страх, тоже кинулся в драку. Он в запале, уже не обращал внимания на боль, колотил и пинал всех подряд. Егор не был драчуном, он вообще никогда не дрался, но он был крепким из-за каждодневных отжиманий и подтягиваний, которые заставлял делать его отец. Кто-то ударил Рому сильно по лицу. Егор видел, как по лицу Ромы потекла кровь.

– Ах, вы хулиганы! – закричала какая-то тетка с другой стороны улицы.

– Сваливаем.

Нападавшие, кто, хромая, кто, держась за лицо, покинули поле боя. Каждому в своей степени досталось от сводных братьев. Егор взял за руку Рому и повел домой. Рома плакал, ему было очень больно.

– Ты запрокинь голову, – сказал ему Егор – Не бойся, не упадешь, я тебя веду.

Он открыл калитку. В это время с другой стороны улицы подъехал Куминов, он привез Ирину с работы. Увидев своих детей, держащихся за руки, с ободранными руками и ногами, в порванной одежде, они оторопели. Ирина посмотрела на залитое кровью лицо сына, даже пошатнулась, у нее тоже полились слезы.

– Ирочка, возьми себя в руки, – сказал Куминов.

Он быстрым шагом подошел к детям.

– Что случилось?

– Мы с уличными хулиганами подрались, – мрачно сказал Егор.

– Сколько их было?

– Шесть. Там не было никого младше меня.

– Уважаю. Как ты? – сам в это время осматривал лицо Ромы.

– Больно. Но кажется, у меня все цело. Рому сильно ударили.

– Пойдемте в дом, – он поднял Рому на руки – Ирочка, я сам. Иди, присядь.

Куминов унес Рому в ванную, стал осторожно умывать.

– Больно, – плакал Рома.

Ирина стояла рядом, прижав ладонь к губам, и тоже плакала.

– Ириша, я отвезу его в больницу. Пусть посмотрят, что с носом.

– Я с вами.

– Ира, ты можешь меня послушать? Останься дома, возьми себя в руки и перестань плакать. Ты, что мне не доверяешь? Я тебя прошу, осмотри Егора и обработай ему ссадины. Я позвоню из больницы. Егор, позаботься, пожалуйста, об Ирине. Ей нельзя расстраиваться. Она ждет ребенка.

Куминов увез Рому в больницу. Ирина, всхлипывая, осматривала Егора.

– Ты с мылом вымой руки и ноги, я тебе их обработаю. Тебе помочь?

– Ты что? Я же взрослый. Ириша, ты не плачь. Рома же с папой. Папа – он все может, он все сделает, как нужно. Рома такой храбрый.

Ирина кивнула. Егор, вымылся, в одних трусах подошел к ней. Он кривился, когда она смазывала его ссадины. Ирина подула на ранки, некоторые заклеила лейкопластырем.

– Теперь ты иди, переодевайся и ложись, отдыхай – распорядился Егор – Я включу чайник и напою тебя чаем. Там еще бисквит яблочный оставался, если бабушка его не слопала. Я посмотрю в холодильнике, что осталось от обеда. Я вообще-то умею жарить яичницу и делать омлет.

Раздался телефонный звонок. Ирина зашла в кабинет и взяла трубку. Звонил Куминов.

– Ириша, у Ромы повреждена носовая перегородка. Сейчас ему исправят. Не бойся, это будут делать под наркозом. Я останусь с ним, не переживай, я от него не отойду, если что, останусь ночевать. Ты самое главное возьми себя в руки, не расстраивайся. Ты же взрослая девочка, сама знаешь, как должна себя вести. Егор за тобой ухаживает?

– Да, он мне яичницу на кухне жарит. Зачем ты ему приказал? Он же еще ребенок.

– Я ему не приказал, а попросил. Он мужчина, ты женщина, мать его будущего брата или сестры. Он должен знать, что в его помощи нуждаются. Так надо. Все, родная, целую. Отдыхай и не переживай. Все будет хорошо.

Екатерина Александровна зашла в дом и с порога заворчала:

– Что-то сынок меня не встретил, а обещал. Забыл, что ли, пришлось такси заказывать. Они ж паразиты еще и ехать не хотят на маленькое расстояние, – увидев Егора, воскликнула – Егорушка, боже мой, что случилось?

– Я подрался.

– Вот папа родимый! С детства с синяками домой заявлялся. Тебе больно?

– Уже не очень. Если на синяк не надавливать.

– Ты, куда с тарелкой идешь? В комнате есть собрался?

– Я иду кормить Иришу. Папа просил о ней позаботиться. Сам он с Ромой в больнице.

Екатерина Александровна пошла вслед за внуком. Ирина сидела на разложенном диване (диван из ее квартиры служил им с Куминовым кроватью). Она уже не плакала, но лицо ее было опухшее.

– Я тебе яичницу принес. Ешь.

– Спасибо, Егор. Я могла бы сама в кухню прийти, – Ирина взяла тарелку в руки.

– Что произошло?

– С какими-то уличными хулиганами они подрались. Роме нос повредили. Саша с ним в больнице.

– Ой, господи, – Екатерина Александровна села рядом с Ириной на диван – Ты ешь. Не зря же Егор старался. Я тоже сколько наревелась. Санька с детства дрался. В десятом классе, думала чокнусь. Так избили, чуть не убили. Ангелы, мать их. Всей толпой налетели. Женька Либерман спас. Главного ангела вырубил. Я Женьке всю жизнь была благодарна. Ведь если бы Саньку даже бы не забили, калекой точно бы сделали. Тут тоже в драку полез, ножом пырнули. Хотя уже тридцать лет было, отец семейства, – она легонько толкнула Ирину локтем – Не кисни. Страдаешь, видишь тебя какой заботой окружили.

– Папа сказал, что Ирише нельзя расстраиваться. У нее будет ребенок.

– Да? – удивленно посмотрела на Ирину Екатерина Александровна – Что молчите?

– Не знаю, – Ирина пожала плечами – Вроде ничего особенного. Я не подумала всем сообщать.

– Что промахнулись? – насмешливо спросила Екатерина Александровна.

– Это была Сашина просьба, – ответила Ирина.

– Ну, ладно. Тогда, правда, поспи немного, легче будет. Не реви. Все образуется. Пойду, тоже полежу, отдохну немного, спина болит сильно. Егор, мне яичницу пожаришь?

– Яйца кончились, – сказал Егор.

– Придется мне сегодня кашеварить. Ну, держитесь. Хорошо, что горшков в доме много, – Екатерина Александровна поднялась с дивана и, держась за спину, пошла из комнаты.

– Я приготовлю, – сказала Ирина – Егора же тоже кормить надо. Я тесто для вареников с утра заготовила, оно в холодильнике, сейчас быстренько сляпаю.

– Я половину яичницы съел, – признался Егор.

– Лежи, – сказала Екатерина Александровна – Тебе действительно надо поспать. Сама беременная была, помню, что на первых месяцах спишь на ходу.

К ночи приехал Куминов. Он вынес из машины Рому. Ирина бегом выскочила к нему навстречу.

– Все удачно, Ирочка. От наркоза он уже очухивался, сейчас он просто спит. Я отпросил его домой, завтра у меня будет время между парами, я в больницу его свожу. Пусть еще нос посмотрят. Разбери ему постель, Ириша, я его уложу.

Куминов раздел Рому и уложил его в постель.

– Я с ним буду спать, – сказала Ирина.

– Нет, Ира. Он пинается. Во сне пнет по животу. Я буду с ним спать. Не переживай, – Куминов поцеловал ее в голову – Пока можешь посидеть с ним. Я вымоюсь и поищу что-нибудь поесть.

– Мне по твоему велению не разрешили готовить. Егор пожарил яичницу, мы с ним поели. Екатерина Александровна сама жарила картошку.

– Это замечательно. Это единственное, что умеет делать моя мама и что у нее очень хорошо получается.

Ирина сидела на кровати рядом с Ромой, потихоньку поглаживала его. На переносице у него была закреплена повязка, под которой виднелся расплывающийся синяк. От пережитых волнений, она сама клевала носом. Куминов вымылся, поел и зашел в комнату с журналом.