Текст книги "Жизнь без печали"

– Солнышко.

– Кофе пахнет, – не открывая глаз, сказала Ирина.

– Просыпайся. Завтрак подан, – Куминов целовал ее лицо.

– В постель?

– Вообще-то завтрак на столе.

Ирина открыла глаза и перевернулась на спину.

– Привет, – сказала она – Какое замечательное утро. Всю жизнь о таком мечтала.

– Умывайся и будем завтракать, – говорил он, сам отодвинул с нее одеяло и проводил пальцем по ее груди.

– Мы здесь будем завтракать?

– Конечно. Чтобы далеко не бегать. От стола и сразу в постель. Я буду делать с тобой, что захочу. Не озираясь по сторонам и не сдерживая себя. Но тебе обязательно нужно подкрепиться. Ты вчера почти ничего не ела. Да и мне тоже не мешало бы. А то у нас с тобой не хватит сил на любовь. Давай, Ирочка, бегом, на горшок и чистить зубы, у нас мало времени. На тебе, твою сорочку, если тебе неловко голой бегать.

Они позавтракали.

– Наелась? – нетерпеливо спросил ее Куминов – Что ты, как обжора? Потом еще поешь.

Он действительно делал с ней все, что приходило ему в голову. Он обожал ее тело, владел им, она была его собственностью. Ирина уже давно перестала смущаться, поначалу ей было неловко от его просьб, которые больше походили на приказы; от его откровенного любования, когда он раскладывал ее почти, как на гинекологическом кресле. Она любила его плотоядный взгляд, его хриплые стоны, особенно когда в них слышалось уже что-то жалобное. Он тоже всегда шел навстречу ее пожеланиям. «Тебе не нужно стесняться, солнышко. Я сделаю все, что ты захочешь. Я хочу, чтобы ты говорила мне, что тебе нужно». Сейчас они снова безумно отдавались друг другу, как во время их свиданий на съемной квартире. Не нужно было сдерживать себя из-за боязни разбудить ребенка, и в то же время они были дома, где все так привычно и удобно.

– Обалдеть! – Ирина лежала на боку, у нее даже голова кружилась.

Куминов лежал рядом на спине, с закрытыми глазами, он еще не мог отдышаться. Он, не открывая глаз, нащупал ее руку.

– Иди ко мне, – он уложил ее к себе на плечо – Спасибо, солнышко. Ты прекрасна. Жаль, но нужно вставать, – сказал он через какое-то время.

– Я приготовлю что-нибудь.

– Нет, солнышко, не нужно. Я поеду домой. Кстати запеканка твоя была очень вкусная, даже холодной, – он поцеловал ее в голову – Что там было внутри?

– Это были жареные сушеные грибы.

– Умница. Я от тебя в восторге, – он зарывался носом в ее волосы – Ты чудесно пахнешь. Я подвезу тебя к Щербаковым. Если хочешь, я заберу вас с Ромой, скажи во сколько приехать.

– Не стоит, я такси закажу. У Щербаковых нет телефона, я из дома позвоню, на определенное время назначу. У тебя, наверное, много работы.

– Если честно, я не собирался в эти дни работать. Хотел себе устроить полноценные выходные. Сегодня Дарья нас с Егором поздравлять будет, раз вчера меня не было, – он почувствовал, как Ирина напряглась, и погладил ее по спине – Не обижайся, моя хорошая, не надо. Сама понимаешь, пока вот так. Маму нужно навестить. Думал еще к кому-нибудь из пацанов сходить, пропустить стаканчик. Завтра в спортзал собирался. Если тебе, что-нибудь нужно, ты скажи.

– Нет, Саша, занимайся своими делами. Ты и так разрываешься.

– Скоро все будет по-другому, – он стиснул ее в своих руках – Мне самое главное квартиру получить, а потом я с Дашей разведусь официально. Мне нужно обеспечить свою семью жильем, Ира. У меня нет ничего, мы живем в маминой квартире, я до сих пор прописан в общежитии.

– Отпусти меня, Саша. Ты прав, пора вставать.

Она поднялась с дивана. Он смотрел, как ее волосы рассыпались по ее голой спине.

– Ириша, ну зачем ты обижаешься? На пустом месте. Я не могу к тебе переехать. Мама сейчас в неважном состоянии, я не могу ее бросить. Нам тесно будет в этой квартире. Я работаю дома, мне даже негде будет здесь разместиться.

– Не оправдывайся, Саша. Я все прекрасно понимаю. Видно, я утомилась немного. Все должно идти своим чередом.

Ирина оделась. Она стояла в коридоре перед зеркалом и заплетала косу. Куминов тоже одетый, вышел из кухни.

– Диван собрал, посуду убрал и доел запеканку. Очень вкусно. Я очень удобный в хозяйстве, продукты можно не выбрасывать, я очень люблю доедать вчерашнюю еду.

Ирина повернулась к нему, она улыбалась.

– Мне до сих пор не верится, что ты со мной, – сказала она – Столько счастья! Так не бывает, даже страшно.

– Перестань, Ириша, не забивай себе голову. Чего нам с тобой бояться. Муж твой согласился на развод, нужно торопиться, пока не передумал. Списки на квартиры на утверждении в горисполкоме. Наш с тобой роман приближается к логическому завершению.

– В понедельник обязательно время выкрою, попробую сначала через ЗАГС. Может его согласия будет достаточно, без суда обойдемся. Фамилию все равно менять не буду.

– Почему? Она тебе так нравится?

– Вчера кто-то предлагал мне замуж, насколько я помню. Я, что так без конца и буду документы переделывать? С Щербаковой на Ильинскую, с Ильинской на Куминову, – она лукаво посмотрела на него.

Куминов отвез Ирину к родителям Щербакова. Ирина внимательно смотрела на него, когда он вел машину.

– Саша, ты так серьезно и представительно выглядишь. По тебе и не скажешь, что ты сексуальный маньяк.

– Это ты на меня так действуешь, – Куминов усмехнулся. – Мне самому кажется, что скоро я умру от истощения сил. Вон и чадо, кораблики по грязным лужам гоняет.

– Останови здесь, не нужно к дому подъезжать. До встречи, счастье мое, развратное, – она потянулась к нему и чмокнула его в губы.

Куминов не сразу уехал, он еще смотрел, как она шла к ребенку. Рома ее увидел и с радостным визгом бросился к ней навстречу. Ирина в ответ тоже завизжала, как он, и раскинула руки. Куминов видел, как ребенок вцепился в ее элегантное пальто грязными руками. Ирина не убирала его руки, наоборот прижала Рому к себе. Куминов усмехнулся. «Я от нее балдею!».

Ирина с Ромой зашли в дом.

– Здравствуйте, Вера Петровна. Евгения Ивановича нет дома? Вера Петровна, дайте щеточку, пальто почищу, Рома мне его немного испачкал. Рома раздевайся, иди лапки мой. Мы еще у бабушки побудем с тобой, потом домой поедем. Вера Петровна, я ничего еще не готовила. Покормите?

Щербакова накрывала на стол. Как только Рома убежал из кухни, она спросила Ирину.

– Что, виделась с Сашей?

– Да, он живет именно по тому адресу, который мне указали. Он был дома. Выглядит нормально. Живет с женщиной, примерно его лет. Работает в какой-то негосударственной компании, на чем летает, не спрашивала. Сказал, что та женщина его больше устраивает. Признаться сразу побоялся, вот и устроил этот трагический спектакль. Вера Петровна, он сказал, что написал вам письмо. Скоро должно прийти. Я с ним разведусь.

– Нам, что делать? – Вере Петровна собиралась заплакать.

– Ничего. Не волнуйтесь, успокойтесь. Мы с Ромой по возможности будем к вам приезжать. Я не отниму у вас внука. К сожалению, у меня теперь машины нет. Я «Жигули» Саше отогнала.

– Ты ему отдала машину? – удивленно спросила Щербакова.

– Да, конечно, я увезла ему все его вещи. Телевизор, который у нас в кухне был. Все его инструменты. В машине еле все утрамбовала, полностью загрузила. Я Саше обещала, что на алименты не буду подавать.

– Ира, ты тогда продукты с огорода, если что, у нас бери. Роме витамины нужны.

– Хорошо, если вам не жалко. Вы тоже обращайтесь, если какая нужда. Я думаю, нам с вами нечего делить. Я не говорю, что мы будем дружить, но общаться будем. Я не хочу Роме рвать душу, я и так не знаю, что ему сказать, почему отец исчез. Пусть пока, он так и будет в Африке, потом что-нибудь придумаю, как объяснить.

– Если Саша вернется к вам?

– Это исключено. Против отца я Рому настраивать не собираюсь, но с Сашей я больше жить не буду. Это не обсуждается. Мы с ним чужие люди, то, что он сбежал, это просто подтолкнуло к разрыву. Я из-за себя на него зла не держу, из-за сына сильно обижена. Так нельзя поступать с ребенком. Рома его любит, он им гордится. Нельзя просто так исчезать из его жизни. Давайте, Вера Петровна, не будет больше возвращаться к этому вопросу.

– Консервацию возьмешь какую?

– Я такси заказала на половину третьего. Если дадите, увезу.

– Я тогда тебе побольше соберу. Ох, Сашка, Сашка, что наделал.

Анна Сергеевна тоже места себе не находила. Она звонила Ирине домой, та не отвечала.

– Вот где эта мымра? – сказала она Снежане – Хоть бы пришла, сказала. Что она там выездила, как ее Сашка встретил, что решили.

– Что это ты свою любимую дочь постоянно обзываешь? – сказала в ответ Снежана – Ты ее уже задрала, поэтому она к нам боится заходить. Она только дверь откроет, ты начинаешь ей печенку проедать. Она же не маленькая, пусть живет, как хочет. На работе у вас, вон какую большую должность занимает, а ты ее строишь, как пионерку.

– Дура она, слушалась бы, не наделала бы делов. Ты вот сидишь спокойная, вдруг с сестрой что-то случилось в дороге, может еще не вернулась.

– Вернулась. Я утром из окна «Волгу» видела, – неосторожно сказала Снежана.

– Ты хочешь сказать, что раз мужик ее приезжал, то она дома? Погоди-ка, откуда ты знаешь, кто и на чем к ней приезжает? Ну-ка рассказывай.

– Да ничего я не знаю, – пыталась оправдаться Снежана – Сплетницы, что на лавочках сидят, говорили, что на черной «Волге» мужик зачастил. На ночку к нашей Ирише ездит.

– Так вот, что за черная директорская «Волга», во дворе порой стоит. Я думала, какой-нибудь водитель, что начальство возит, в наших домах поселился. Я еще думаю, как разрешают служебную машину во дворе оставлять. Неужели, кто-то из наших водил к Ирке повадился. С кем-то же закрутила? Да, нет, наши машины в обязательном порядке в гараж ставятся на ночь.

– Давай, давай, следствие ведут колобки.

– Ах, ты, мерзавка, над матерью смеешься, – Анна Сергеевна замахнулась на дочь, та даже не моргнула.

– Если ты, как колобок, что я сделаю? Да еще и блистаешь тут дедуктивным методом.

– Пойду я сама к Ирке. Вдруг что-то с телефоном.

– Ой, я с тобой. Вдруг мужика застанешь. Я хоть позырю, что будет.

Ирина открыла им дверь.

– Ты почему не приходишь, ничего не рассказываешь? – с порога спросила Анна Сергеевна.

– Здравствуй, мама. Снеж, привет. Мама, извини, проходи на кухню. Мне шарлотку пора вынимать.

Рома вышел в коридор.

– Бабушка, Снежана. Приветики. Снежана, а нарисуй мне Айболита. А пойдем в гномов поиграем. А пойдем мячик попинаем.

– Пошли, пошли, чем-нибудь развлечемся.

Снежана пошла с Ромой в его комнату, Анна Сергеевна – к Ирине на кухню. Ирина вытащила шарлотку из духовки. В кастрюле на плите тоже что-то готовилось, чувствовался запах капусты.

– Капустой будто свежей пахнет, не квашеной.

– Мы у Веруси полные сумки набрали. Дала вилок свежей из погреба. Ты извини мам, мы не так давно с Ромой от Веруси приехали. Дома есть почти нечего. Думала, приготовлю, потом к вам придем.

– Что, гостей нет сегодня у тебя? – Анна Сергеевна не заметила, что слишком громко разговаривала.

– Как видишь, мы с Ромой вдвоем.

– Рассказывай, как съездила?

– Мама, ты, что, как в мегафон? Говори тише, мама, пожалуйста. Встретилась я с ним, живет с бабой, бывшей стюардессой. Согласие на развод подписал. Машину с вещами ему оставила.

– Дура ты какая-то, Ирка.

– Может быть и дура. Я считаю, что я все правильно сделала.

– Надо было пригрозить, обратно привезти.

– Зачем? Мама, ты меня удивляешь. Раньше ты такой не была.

– Ребенок в семье расти должен.

– Мама, я с тобой чувствую себя попугаем. Хватит, не хочу слушать.

– Тебе и счастья потому нет, что ты мать не слушаешь. Как прижмет, так к матери бежишь.

– Мама, умоляю, сбавь тон, не кричи. Зачем Роме все это знать?

– Господи, какая же ты у меня несчастливая и неразумная. Был хороший мужик и тот сбежал без оглядки. И внучек бедный мой, сиротинка. В чем он-то провинился, что родной отец его бросил.

– Боже ты мой, Ромочка! – Ирина увидела сына, стоявшего в коридоре напротив кухни.

У Ромы затряслись губы, из глаз потекли слезы. Ирина бросилась к нему.

– Папа меня бросил! Я что, такой плохой?

– Ну, что ты, малыш, – Ирина прижала сына к себе. – Бабушка не так выразилась. Она хотела сказать, что папа один уехал в Африку, нас с тобой оставил. Просто у нее так получилось, – Ирина кивком показала Снежане на мать – Снежана, уходите. Забери ее.

– Пойдем, мам, – сказала матери Снежана – На сегодня уже достаточно напортачила. Голосистая ты наша.

Когда они вышли на улицу Снежана ей сказала:

– Я фигею, мама. Ты какая-то кликуша стала. Что ты к Ирише привязываешься? Она такая классная, – Снежана даже сразу не могла подобрать слов, чтобы высказать все матери. – Она чувака того отлупила, который мне угрожал и из-за которого я хотела сдохнуть. Да и еще каких-то мужиков подговорила, они того так за яйца взяли, что прибежал извиняться ко мне перепуганный. Она с врачом договорилась, чтобы в психушку и ментовку не сообщали из-за попытки самоубийства. А тебя перемкнуло: «надо жить с Щербаковым, это твое счастье», – сказала она, со злостью передразнивая мать – Ириша, наверное, сама определится, что для нее счастье, а что нет. Ты сейчас зачем к ней поперлась? Поддержать или опять поистерить?

– Я смотрю, ты сильно разошлась. Забыла, с кем разговариваешь?

– Да иди ты. У тебя на старости лет вальты какие-то. Раньше с нами болтала, поддерживала, песни пела. А сейчас гундишь и гундишь не по делу.

– Так вы, такие хорошие детки, довели.

– Тебя и доводить не надо. Ты сама себе гунделку придумаешь. Чем тебе Ириша плохая дочь? Со стороны на себя посмотри.

Придя домой, Анна Сергеевна разрыдалась. Она высказывала Снежане, что это она ее до слез довела, но на самом деле, она плакала, потому что знала, что виновата. Совсем перестала себя контролировать. Зачем орала, что хотела доказать? Ребенок получил такой удар, что им взрослым и не прочувствовать.

Ирина посадила сына себе на колени, она укачивала его, целовала его голову и шептала.

– Ты у меня самый лучший мальчик в мире. Папа приедет из Африки и обязательно придет к тебе в гости. Просто он будет жить не с нами, а в доме другой тетеньки. Но тетенек может быть много, а сынок у него один. Он тебя никогда не бросит. Он тебя любит. Мы будем ездить в гости к бабушке Вере. Мы будем с тобой там играть. Мы с тобой выкопаем речку, помнишь, как прошлой весной, и у нас там будет целая флотилия.

– И сделаем «одинокую гору»?

– Да, из глины сделаем «Одинокую гору». Ты мне расскажешь про нее?

– Да. Туда гномы шли за сокровищами. Их украл дракон.

– Ты хочешь кушать? Я сделала тефтельки в капусте и яблочный пирожок. Хочешь пирожок?

– Ты меня не бросишь?

– Ты, что? Никогда. Я даже в Африку не уеду, даже если мне скажут, что мне дадут большие деньги. Я всегда буду с тобой, малыш.

Вечером, когда Ирина уложила Рому в кровать, он сказал ей:

– Не уходи. Песню мне спой.

– Хорошо. Ночью за твоим окном ходит сон, да бродит сон по земле холодной, ходит сон негодный, ах, какой негодный тот сон…

Куминов пришел уже в десятом часу. Ирина, как обычно, не встретила его у дверей. В детской горел свет. Он зашел к ним. Ирина лежала в халате, поверх одеяла, рядом с сыном. Они о чем-то шептались, Ирина перебирала его волосы. Она повернулась голову в сторону Куминова и попыталась встать с кровати.

– Не уходи, ты же обещала.

– Ромочка, можно я схожу в туалет и в ванную помыть ножки? Ты же помыл ножки перед сном. Мне тоже нужно. С тобой Саша пока посидит. Ты согласен?

– Да. Только пусть Саша не уходит.

Куминов прошел к нему в комнату, присел на кровать.

– Ты капризничаешь или у тебя что-то случилось?

– Меня папа бросил. Так бабушка Аня сказала. Мама говорит, что это неправда. Я знаю что, правда. Мама думает, что я маленький и говорит так, чтобы я не плакал.

– Я думаю, нет причины маме не верить. Зачем ей тебя обманывать?

– Я не знаю. Потому что, я плакал.

– Не переживай. Верь маме.

Ирина вернулась в комнату. Она была в пижаме.

– Саша, извини, я здесь буду спать.

– Хорошо. Я тоже. Мне же там будет скучно. Я здесь прилягу на полу. Давно на полу не спал.

– Ладно. Достань тогда с антресолей матрас, постель наша в диване.

– Слушаюсь, госпожа.

– Ты, что пил?

– Коньяк. Не бойся, я немного. Мы с Владиком всего пузырек раздавили. Я постараюсь тише храпеть. Если что, разрешаю меня пинать.

Куминов постелил постель и завалился на полу. Он слышал их бормотание и под их тихие голоса заснул. Ночью он повернулся и понял, что Ирина рядом.

– Ты тоже здесь? – пробормотал он.

– Ромка так сильно пинается. Спи.

Куминов прижал ее к себе и снова заснул.

После завтрака он уехал и вернулся в час дня, когда они с Ромой только пообедали. Ирина удивилась его столь раннему появлению.

– Рома, – крикнул Куминов – Я за тобой. Ты поедешь со мной в спортзал?

– Да, – Рома радостно забегал по квартире.

– Почему ты решил взять его с собой?

– Ириша, он вчера такой стресс перенес. Ему нужно выплеснуть всю энергию. Ты собери ему спортивную форму и сменную. Полотенце дай, я его там вытру.

– Вы долго будете?

– Да. Часа четыре, не меньше. Не переживай, я покормлю его где-нибудь.

Куминов приехал с Ромой в институтский спортзал. Хотя это был не один зал, где у студентов проходили уроки физкультуры. Это был целый комплекс из нескольких залов. В одном из них даже недавно оборудовали стенку для лазания. В воскресенье было достаточно много народа, работали почти все секции. Куминов сначала пошел с Ромой в зал, где стояли различные спортивные снаряды. Там, только что, закончилась тренировка у спортивных гимнастов. Куминов поздоровался за руку с тренером.

– Я на турник. С мальчишкой пока позанимаешься? Только он не гимнаст. Просто, пусть порезвится, за одним оценишь, скажешь, куда лучше его определить.

Рома с удовольствием показывал тренеру, что он умеет. Потом он просто бегал по спортзалу, залезал на все спортивные снаряды.

– Гибкий мальчик и сильный, – сказал тренер – Только вот реакция слабовата. Резвый больно, как будто еще маленький.

– Ему пять лет.

– Да ты что? Я думал, что он уже школьник.

– Реакция говоришь слабовата. Я хотел его на боевые искусства определить. Ладно, еще с сэнсэем посоветуюсь. Спасибо, пойдем по стенке полазаем. Карина там?

– Да, как раз они занимаются. Кстати у каратистов тоже сейчас тренировка.

– Не люблю я это. Да и тренер профан. Во всем должен быть смысл, этот так, драться учит и все. Но все равно зайду, покидаю кого-нибудь. Бойцу нельзя терять навык, как говорит сэнсэй.

После четырех часов, Куминов сдал Ирине Рому уставшего, но с горящими глазами. Он, захлебываясь от восторга начала рассказывать Ирине, но его мысли опережали слова, и Ирина почти ничего не поняла. Зато она услышала имя – Карина.

– Кто такая Карина? – крикнула она Куминову, хотя он уже был в дверях.

– Карина – это просто тренер по скалолазанию, – засмеялся Куминов – Ирочка, неужели ты думаешь, у меня останутся силы еще на кого-нибудь, я ведь уже не юноша. Ты у меня одна, солнышко. Солнце может быть в единственном экземпляре. Кстати Рома всем понравился, все заявляют, что ему надо заниматься. Мы с тобой это потом обсудим.

Анна Сергеевна все прокручивала в голове и переживала, что все так произошло. Что ж так не сдержалась, ребенок такой удар получил! На следующей неделе Ирина тоже была на селекторном совещании. Ее начальник заболел, хотя весь трест знал причину его болезни. Анна Сергеевна посмотрела на дочь, как будто, со стороны. Она очень хорошо выглядела. Ее коса была скручена и сколота на затылке, в ушах маленькие сережки звездочками, без камней. На лице, как обычно, минимум косметики. Ирина была в прямом темно-сером вязаном платье, на шее повязан тонкий голубой шарф. Она была сосредоточена, но спокойна. Мать видела, как Ирина хорошо владела собой, она кратко и емко отчиталась по сдаче каждого дома. На слова начальника одного из стройуправлений, на то, что задержка в работе произошла по вине производственного отдела, вовремя не подготовившего все графики и ведомости, Ирина не стушевалась, спокойно ответила:

– Мне нетрудно уличить вас во лжи. Я могу предоставить журнал выдачи документов, чтобы доказать, что вашему управлению все выдано еще пятнадцатого числа.

Глядя на дочь, на то, как к ней уважительно по имени-отчеству обращается руководство и прислушивается к ее мнению, Анна Сергеевна подумала: «Права Снежка. Ирка ведь взрослый человек, с ней считаются, ее кто-то уважает, кто-то боится. Я ей все нотации читаю. Не нужен был ей этот летчик, каким бы золотым он не был. Насильно мил не будешь. Ведь тоже тяжело, поди, было, через силу с ним жить. Кормить, обстирывать, ухаживать за ним, когда с души воротит. Да и в постель ложиться, как на каторгу. Хочется, чтобы дочь была счастлива, но какое же это счастье, так жить. Хотя Сашка мужик хороший, все достоинства при нем. Что к другой бабе убежал, так чувствовал, как эта мымра к нему относится. Сейчас-то тоже жизнь у нее не такая, как надо. Разве ж это дело! Женатый мужик только на ночку приезжает. Что это за отношения? Как она, молодая, красивая, могла такое позволить. С ее-то умом и внешностью, к какому-то мужику на свиданки бегать, унижаться перед ним. Видать не будет Ирке женского счастья, не судьба ей».

Анна Сергеевна после селектора подошла к дочери.

– Ты извини, дочка, нехорошо получилось. Рома долго плакал?

– Долго. Меня от себя не отпускал, кричал, что ты тоже меня бросишь.

– Ох, горюшко, – вздохнула Анна Сергеевна – Не буду ничего я тебе больше говорить. Живите, как знаете. Только все равно, Ира, Сашка хорошим мужем был, захотела бы, пересилила себя, нашла бы с ним общий язык и была бы счастлива. Ведь с каким-то мужиком нашла же.

– Он особенный, мама.

– У тебя уже был один особенный.

– Мамуля, извини, у меня много работы, – улыбнулась ей Ирина.

Через несколько дней Ирина обратилась к матери.

– Мама, мне из «Сельхозпродуктов» позвонили, им мясо привезли. Я возьму для себя и для тебя, вы заберите, пожалуйста, Рому из детского сада.

– Я не собиралась сегодня задерживаться на работе, попросила зама подменить. Заберу Рому. Ты купи еще нам молочки и колбасы, может копченое мясо будет.

– Ладно, – сказала Ирина, а сама про себя подумала: «Я, как будто ишак, столько на себе тащить».

После работы она зашла в магазин, набрала полные неподъемные сумки. Она с трудом поймала машину.

– Куда вы говорите, вас везти? Девушка, тут идти двести метров.

– У меня сумки тяжелые. Если поможете до квартиры донести, десять рублей заплачу.

«Как фигово без машины» – думала Ирина. Дома она разобрала покупки, свои положила в холодильник, что для матери, расфасовала по пакетам и сложила в сумки. Куминов открыл дверь.

– Привет, – он поцеловал ее в губы – Ты далеко собралась?

– Маме надо отнести. Затарилась сегодня в магазине, и на ее долю.

– Ого, – Куминов посмотрел на сумки.

– Придется совершить два рейса.

– Я отнесу.

– Саша, она тебя ненавидит.

– Ириша, ты долго собираешься скрывать от матери наши отношения? Я удивлен, что мы еще ни разу с ней не встретились.

– Она поздно с работы приезжает. С главком селектора по вечерам. Мы сами нечасто с ней видимся, хотя и живем в соседних домах. Сегодня только, раньше домой приехала, Рому должна забрать из детского сада.

– В любом случае, Ира, рано или поздно это должно произойти. Мне она ничего не сделает, наговорит гадостей, ну и что? Тем более есть за что.

– Ладно, – согласилась Ирина – Хотя мне страшно. У тебя завтра день рождения, а мама тебе настроение испортит.

– Ерунда какая. Что я, маленький ребенок? Кстати, я день рождения не буду праздновать, мама в больнице. Если кто из пацанов придет, без всяких церемоний напьемся. Не бойся, пьяный я к тебе не пойду.

Ирина кивнула. Она набралась решимости, и они пошли к матери. У Ирины уже заранее было подавленное состояние. «Боже мой, что сейчас будет!»

Анна Сергеевна, как забрала внука из детского сада, только и слышала от него восторженные рассказы про Сашу. Они были с Сашей в большом спортзале, в таком Рома никогда не был. Саша тоже умеет кувыркаться, просто он с Ромой не кувыркается в квартире потому что, ему мало места, он же большой. Они с Сашей лазили по специальной стене. Саша его учит делать руки крепче, чтобы потом лазить по деревьям, как он. Саша же снимал Рому с дерева, когда тот был еще маленький, летом. Саша принес ему боксерские перчатки, он учит его правильно бить по груше. Еще Рома видел, как Саша дрался, всех бросал через себя, всех победил. Он умеет драться вот так, ки-я! Саша на праздник принес мишень и маленькие стрелочки, он сказал, что это дротики. Мишень повесили на дверь кладовки, но Рома не очень хорошо попадает, всю дверь истыкал. Дяденьки тренеры сказали Саше, что Роме нужно обязательно заниматься спортом и ходить в секцию. Саша сказал, что хочет, чтобы Рома занимался какой-то борьбой. Они с Сашей потом сходят к самому важному тренеру. «Что же там за Саша?» – думала Анна Сергеевна – «Всех тренеров знает и драться умеет. Наверное, Ирка еще младше себя нашла. Надо Рому расспросить, пока Ирка не слышит».

– Саша часто к вам приезжает?

– Он у нас спит. С мамой на диване. Когда я плакал, мама спала со мной, а Саша на полу рядом. У него машина есть, больше нашей и черная. У нее диванчики другие, не как в нашей машине.

– Дома он у вас, что делает?

– Со мной играет, гимнастику делает. Я ему сказки с бумажными фигурками показываю, он слушает. Мы с ним видик подключали, я ему отвертки давал. У нас в группе ни у кого дома видика нет, только у меня. Его тоже Саша принес. Теперь я мультики смотрю. Саша мне приносит.

– Прямо золото какое-то твой Саша.

– Почему? – Рома удивленно посмотрел на бабушку – Он дяденька. Большой, почти, как папа.

– А с мамой он что делает? – спросила Анна Сергеевна, сама подумала, услышала бы сейчас дочь, убила бы за такие расспросы.

– Ничего не делает. Он ее целует, по голове гладит. А, – вспомнил Рома – Он ей волосы расчесывает и называет «солнышко». Еще носит на руках, как будто она маленькая. Меня он тоже на руки поднимает, маме не разрешает, потому что я тяжелый, а сам поднимает. Он сильный. Как папа, – загрустил Рома.

Анна Сергеевна решила, что пора прекращать разговоры на эту тему.

– Пойдем, Рома, телевизор смотреть.

Тут она услышала, как открылась входная дверь. Анна Сергеевна вышла в коридор и остолбенела. Ирина зашла в квартиру вместе с Куминовым. «Ну, конечно же, как я не сообразила сразу. С кем еще могла встречаться эта, помешанная на своей первой любви, дурочка». Конечно, он изменился за столько лет, но не узнать его было невозможно. Он даже стал еще лучше выглядеть, мужественней, шика еще больше добавилось. Злоба клокотала в груди Анны Сергеевны. Опять он, сломал жизнь ее дочери, ее доброму послушному ребенку, и снова появился, теперь уже семью разрушил. Да что же это Ирка так его притягивает, других жертв нет, что ли? Ребенка к себе приручает, спортсмен хренов!

– Добрый вечер, Анна Сергеевна.

– Саша, в кухню отнеси, пожалуйста, все, – негромко сказала Ирина, она была близка к обморочному состоянию, вид матери не предвещал ничего хорошего.

Куминов понес сумки на кухню. Анна Сергеевна пошла следом за ним. Ирина хотела тоже туда идти, но ее отвлек Рома.

– Мама, мама, смотри, что я у бабушки нашел.

Анна Сергеевна подошла ближе к Куминову и прошипела, стараясь, чтобы на сей раз Рома ничего не слышал:

– Что тебе от нее надо? Тебе мало того, что ты с ней сделал? Мало она перенесла, сволочь, из-за тебя, из-за твоей прихоти? Приспичило маменькину сынку, золотому мальчику, мою дочь своей игрушкой сделать. Ты знаешь, что это такое, когда твой ребенок тебе говорит, что жить не хочет? Она же почти мертвая была, чуть с ума не сошла от отчаяния. Ты же, тварь, ее совратил и выкинул. Я тебе этого никогда не прощу. Это она, дура влюбленная, ничего не понимает. Я не позволю снова разрушать ее жизнь. Я тебе не позволю ломать жизнь еще и моему внуку. Я запрещаю тебе приходить к ней.

Куминов смотрел на нее сверху вниз.

– Успокойтесь, Анна Сергеевна, – спокойно сказал он – Это не в вашей власти, что-либо запрещать мне. Ира ваша дочь, но не ваша собственность. Она моя, и всегда будет моей. Я ее больше никому не отдам. Никто мне не помешает, даже вы. Я упустил ее в свое время, больше этого не случится. Я не буду заверять вас в своей любви к Ире. У вас сложилось свое мнение, вас сложно будет переубедить. Для меня важнее, чтобы Ира мне верила. Но я вас очень прошу, не мучайте свою дочь упреками и уж тем более не настраивайте внука против меня. Мальчик и так фактически потерял отца, не нужно делать ему больно.

– Что ему будет легче, когда он привыкнет к тебе, а тебе уже надоест эта игрушка?

– Мне нечего добавить к тому, что я уже сказал. Вы все равно меня не слышите, – Куминов вышел из кухни – Рома, пойдем со мной домой. Ириша, ты останься пока с матерью, попробуй ее успокоить.

Куминов взял Рому за руку и вывел его из квартиры, уже на лестничной площадке, надел на него шапку и куртку.

– Будь ты проклят! – со слезами в голосе прошептала Анна Сергеевна, но Ирина услышала.

– Не смей! Слышишь меня, не смей его проклинать. Если ты накличешь на него беду, и с ним что-то случится, ты будешь в этом виновата, я буду ненавидеть тебя всю оставшуюся жизнь.

Анна Сергеевна села на стул и зарыдала. Ирина подошла к ней и прижала ее голову к себе.

– Мамочка, не плачь. Я люблю тебя. Ты у меня самая хорошая, самая лучшая. Ты всегда приходила мне на помощь. Но сейчас ты не видишь очевидные вещи, ты меня не слушаешь, ты упрямо веришь в то, что тебе кажется. Ты же всегда хотела, чтобы я была счастливой. Поверь мне, пожалуйста, я с ним счастлива. Ты даже не представляешь, какие эмоции я испытываю. Он очень нежно и бережно ко мне относится. Я чувствую себя центром вселенной. Я не загадываю, мама, я не знаю, что будет потом. Но сейчас он мне дарит незабываемое счастье. Я просто купаюсь в его любви и его ласке. Что еще нужно? Ты говорила, что мне не хватает женского счастья, так вот оно. Оно у меня есть. Неужели лучше было отвернуться от него с гордым видом, дескать, не прощу подлеца? Продолжать плакать и страдать, что со мной рядом нет любимого человека? Не плачь, мамуля, не из-за чего плакать. Ты сама придумала то горе, из-за которого плачешь. На самом деле его нет. У меня все прекрасно. У меня душа поет. Я знаю, что наступит вечер, и придет человек, который обнимет меня сильными нежными руками, и я растаю.

– Что ж он на тебе не женится?

– Он женат, мама, у него семья. Да и я формально еще замужем. У него есть обязательства перед своими близкими и, в отличие от Щербакова, он их выполняет. Несмотря на то, что он просто разрывается. Тем более он очень занят, у него много работы. Нужно время, Рома должен привыкнуть и принять его, и Сашин Егор должен понять, что уход отца из семьи для него не будет многого значить. Саша пытается найти оптимальное решение, он прав. Ко всему прочему, Екатерина Александровна серьезно больна, он, что оставит мать на бывшую жену, они все-таки чужие люди. Не расстраивайся, мамочка, теперь ты все знаешь.