Текст книги "Жизнь без печали"

– Выпей, – Куминов протянул ей молоко – Может еще вырвать, но чем-то горло смазать надо. Оклемаешься, я пойду тебе кашу сварю, жиденькую.

– Я недостойна твоего внимания, – прошептала Даша, а потом закричала – Я изменила тебе, Саша.

– Господи, ну, что ж ты так орешь, Егор услышит. За руку, что ли дала кому-то подержаться?

Егор услышал. Он слышал в фильмах, которые смотрели мать с бабушкой, это слово «измена». Что оно точно означает, Егор не знал. Наверное, муж и жена, дают друг другу, какое-то слово, которое нарушать нельзя. «Измена» – это страшно, как измена родине. Люди в фильмах за «измену» наказывали, даже убивали. Егор испугался, что мама будет наказана. Он забежал в спальню.

– Папа, не нужно убивать маму. Ты же сам говорил, что она слабая женщина, о ней надо заботиться. Она изменила, потому что слабая.

– Ты что, Егор, – сказал Куминов – У меня даже и в мыслях не было ее убивать. Иди ко мне, – он посадил сына на колено – Егор, ты же мне веришь? Я никогда не обижу твою маму. Сейчас нам надо разобраться, маме нужно выговориться. Есть такие вопросы, которые супруги должны решать только вдвоем. Даже такие взрослые и умные дети, как ты, не должны присутствовать. Так полагается. Ты тоже будешь разрешать некоторые проблемы только со своей женой.

– С Нелей?

– Конечно. Когда вы поженитесь. Пока иди и закрой дверь, чтобы больше не пугаться. Опять, что-нибудь неправильно поймешь. Все будет хорошо, ты же мне веришь?

– Конечно, верю. Выздоравливай, мама.

Когда Егор закрыл за собой дверь, Куминов сказал:

– Если честно, я бы убил тебя, была б моя воля. Ты ребенка насмерть сегодня перепугала. Какая же ты мать? Скоро уже тридцатник будет, все дура дурой. Ты же взрослая тетка, о ребенке в первую очередь должна думать.

– Саша, я просто не знала, как мне жить после того, что произошло. Я замужняя женщина, живу с мужем под одной крышей, под его властью и так низко пала. Как теперь я должна смотреть в твои глаза, в глаза сына, которого я родила от тебя.

– Ну, хватит, – недовольно сказал Куминов – Достала ты уже со своим бредом. Спустись на землю. Или ты, действительно, помешанная? Что случилось?

– Я же призналась тебе, я тебе изменила.

– Не жрать же из-за этого таблетки? Ты же Егору не изменяла. Ты для него мать, о нем ты подумала? Изменила она, видите ли. Хотя я не могу представить себе твою измену, но если ты кому-то дала, что здесь такого? Я уже не помню, когда тебя трахал. Природа, поди, требует.

– Ты так спокойно об этом говоришь? Тебя это не задевает?

– Нисколько, было бы, о чем беспокоится. Кстати, ты спираль не вытащила? Если что, на аборт пойдешь.

– Я не ожидала от тебя такой реакции.

– Чего ты ожидала? Что я рыдать буду? Или в гневе тебя с балкона выброшу? Тебя хоть нормально трахнули или так себе?

– Ты невозможный человек, – грустно сказала Даша

– Ты себя бы со стороны видела, вообще ужас. Ангел, твою мать. Из одних зае..ов состоишь, – он повернул к себе ее лицо, провел по начинающим синеть губам – Больно? Извини, но иначе нельзя было. Кстати, про спираль ты мне не ответила. Молчишь? Вытащила, значит. Если будет задержка, скажешь, или я у тебя сам каждый день трусы проверять буду, – он встал – Пойду кашу тебе варить, кормить же тебя надо, хоть ты и дура.

Куминов долго не общался с Дашей. Так, парой слов, по необходимости. Он долго не мог прийти в себя от бешенства. Устроила, идиотка, представление. О ребенке совсем мыслей нет, только о себе. Хотя по уму от Егора недалеко ушла. Приползала к нему зачем, если спираль уже вытащила? Залететь пыталась? Чтобы с ней жить остался? Через несколько дней он спросил у Даши:

– Как там месячные? Или мне проверять?

– У меня задержка, – тихо сказала Даша.

– Я отвезу тебя в больницу, сейчас вроде есть какие-то мини-аборты, короче пусть с тебя вытаскивают все, как хотят. Это не обсуждается.

Он переговорил на работе с одной из своих сотрудниц, чтобы узнала, что, да как. Та не особо удивилась, все уже были наслышаны о дисциплине в его семье, то, что жена безоговорочно делает, что он скажет. Что он решал за нее все, вплоть до мелочей. Если мужик сам занимается абортом своей жены, то значит в их семье так принято. Конечно, каждая мечтает о муже, который все за нее решает, но в разумных же пределах. Она, правда, поинтересовалась, что ж так-то, что на аборт пришлось идти. Куминов ответил, что забыл, что жена убрала спираль, не удержался. По совету сотрудницы, Куминов привез Дашу к нужному врачу, заплатил за наркоз. К вечеру он привез Дашу домой.

– Ложись, отдыхай, – сказал он ей.

Куминов приготовил еду, накормил Егора, зашел к Даше.

– Пойдем, поешь, или тебе сюда принести?

– Я не хочу, – глухим голосом сказала Даша.

Она лежала на боку и смотрела в одну точку. Маленькая и несчастная. Сейчас Куминову уже было жалко ее. Он сел с ней рядом на кровать.

– Дашуля, не обижайся, ты же знаешь, что так надо было. Если бы даже это был бы и мой ребенок, я бы все равно тебя заставил сделать аборт.

– От тебя бы, как он получился? – не поворачиваясь к нему, спросила Даша.

– Ты же обращалась как-то ко мне, я мог и согласиться.

– Я убрала спираль после, – ответила Даша – Решила, зачем инородное тело в организме, тем более, когда в этом нет смысла.

– Ты не делай пока ничего, – Куминов погладил Дашу по руке – Я сам. Приди в себя, потом уж. Все, забыли, давай мириться. Хорошо?

– Хорошо. Хотя я ни с кем и не ругаюсь.

– Ты влюбилась?

– Нет. Я не знаю, как это получилось. Этот человек давно захаживал в библиотеку, бывал почти на всех моих внеклассных чтениях. Он мне говорил комплименты. Почему-то он пришел, когда мы праздновали день рождения заведующей. Вызвался меня проводить. Мы с ним беседовали, он внимательно слушал, потом сказал, что я замерзла и нужно зайти к нему и согреться. У него он меня поил чаем и читал стихи, Заболоцкого, Гумилева. Потом, я даже не знаю, как все вышло.

– Он тебя не насиловал?

– Нет. Я все равно испугалась и расплакалась. Кажется, я кричала, какая я дрянь, что я натворила. Потом я убежала. Он пытался идти за мной, но я сказала, чтобы он больше не смел, приближаться ко мне, никогда. Он больше не приходил в библиотеку.

– Ты, наверное, перепугала мужика своим поведением, – Куминов представил эту картину, он-то уж знал, что Даша в постели выкинуть может. – Ты не жалеешь, что он больше не приходит?

– Зачем он мне нужен? Стихи я почитать без него могу, – ответила Даша – Саша, почему ты так спокойно об этом со мной разговариваешь? Я же тебе изменила.

– Потому что, это не измена, Даша. Если бы у нас с тобой были другие отношения, тогда другое дело. Да, и то, судя по твоему рассказу, это была просто минутная слабость, стечение обстоятельств. Пойдем, детеныш. Если не хочешь кушать, хоть чай попей, если хочешь, я тебе кофе сварю.

Куминова особенно удивили слова Даши о чтении стихов, не ожидал. Он всегда считал, что это и есть ее мечта – подобные отношения. Он не стал много об этом раздумывать. Самое главное, вовремя тогда домой пришел. Если до нее, что-то начинает доходить, может больше подобных фокусов не будет.

***

Ирина еще, когда ехала с Куминовым в машине, подумала, почему Щербакова не ищут с работы? Прошлый раз, он брал в счет отпуска и то еле уговорил руководство. Его с трудом отпустили на три дня. Сейчас его нет больше недели, и как будто, так и надо. Нужно узнать, на сколько дней муж взял отпуск. На следующий день, она пришла в свой гараж. В соседнем гараже возился мужчина. Ирина знала его еще с детства, он жил в их доме. Он был уже на пенсии, все время пропадал в гаражах, любил ковыряться в машинах, соседям помогал с ремонтом.

– Привет, дядя Витя, – крикнула ему Ирина, открывая свой гараж – Свечи поможете поменять?

– Здравствуй, Ириша, – ответил сосед и зашел в ее гараж – Свечи-то есть?

– Купила.

– Те хоть?

– Обижаешь.

– Ладно, ладно, я так для порядка. Я знаю, что ты в этом соображаешь. Сама бы и меняла.

– Я и собиралась сама. Смотрю, вы здесь. Решила вами попользоваться, а то вдруг ноготь сломаю.

– Ох, уж эти бабы, – сказал сосед, ковыряясь под капотом машины – Сашка-то где?

– Уехал машины перегонять.

– Это со Славкой? Да, слышал.

– Дядя Витя, не знаете случайно, когда вернуться обещали?

– Дак, они вчера только уехали. Славка говорил же, пока каникулы у пацанов, не поедут, потом только. Ты уже соскучилась?

– Ага. Очень, – ответила Ирина, сама подумала: «Непонятно, что-то. Или Щербаков себе других компаньонов нашел».

После того, как сосед помог с ремонтом машины, Ирина заехала за Ромой в детский сад и поехала с ним к свекрови. Между всеми разговорами, она спросила у нее:

– Вера Петровна, вам Саша не говорил, большой он отпуск взял?

– Не знаю, Ирина, не знаю. Ты жена, должна все знать.

– Это понятно. Получается, плохая жена, если чего-то не знаю. Из авиаотряда не звонили, не узнавали, где Саша?

– Никто ничего, мне не говорил. Господи, пропал мой сыночек, – зарыдала Вера Петровна.

– Успокойтесь. Мне почему-то кажется, что он никуда не пропадал.

На следующий день, Ирина отпросилась у начальника и поехала в аэропорт. Она пришла в отдел кадров авиаотряда.

– Скажите, пожалуйста, какого числа Щербаков должен выйти на работу?

– Ну, вы даете, – рассмеялась кадровичка. Она явно потешалась над Ириной. – Щербаков Александр Евгеньевич уволен с 30 декабря прошлого года по собственному желанию.

Ирина села в свою машину. «Ну, шандец! Вот это я попала» – думала она – «Как он меня! Без вазелина. Ну, какой мудак! Даже слова не сказал. Веруся, наверное, знала. Хотя вряд ли, не видно, чтобы притворялась. Значит, вообще никому, не говоря ни слова, сдриснул. Получается, с новым годом обманул, ни в каком рейсе он не был. Какая же я идиотка, боялась причинить ему боль, видите ли. Еще давала ему, козлу вонючему. Только Сашку измучила и себя. Давно, надо было решиться и все разорвать. Где теперь этого урода искать?».

После работы Ирина опять поехала к Щербаковым.

– Жив ваш сын, – сказала она им – Он уволился по собственному желанию. Вы знали, что он собирался нас бросить?

– Нет, – клялись ей свекор со свекровью. Свекровь расплакалась:

– Ирина, что же теперь будет? Как же Ромочка? Ты вот сегодня уже без него приехала.

– Я к вам вообще-то сразу после работы поехала. Рома еще в детском саду. Мне сейчас нужно срочно ехать за ним. Не переживайте, Рома вас любит, я не стану отнимать вас у него. Когда захотите, тогда и будете видеть внука Сына вашего я найду. Я вас тоже попрошу, если он даст о себе знать, сообщите мне, пожалуйста.

Вечером, Ирина позвонила Куминову домой. Раньше она это делала только раз, да и то ей тогда никто не ответил. Сейчас она понимала, что вся семья должна быть дома. Трубку взяла Дарья. Ирина поздоровалась и спросила, дома ли Александр. Даша поняла кто это. «Странно» – подумала она – «Раньше такого не было. Вот и звонков домой дождалась. Голос у нее, какой мягкий. Саше, наверное, нравится, когда она с ним таким голосом разговаривает». Даша подозвала мужа к телефону. Куминов взял трубку.

– Саша. Приходи ко мне. Когда сможешь. Если придешь ночью, значит ночью. Ты же помнишь дом, он параллельно маминому, стоит, в этом же дворе. Первый подъезд, четырнадцатая квартира, – Ирина положила трубку.

Куминов удивился такому повороту. У него на вечер было запланировано много дел. Но ему интересно, что же все-таки произошло, что он может беспрепятственно прийти к ней, и перспектива провести с Ириной всю ночь, никуда не торопясь, его тоже радовала.

Ирина сняла с верхней полки, в кладовой, большую коробку из-под стиральной машины, в которой были сложены летние вещи. Освободив коробку, она собрала со всех углов вещи Щербакова, все, что нашла, и скинула их туда. Потом играли с Ромой, пели с ним песни. Куминова все не было, и Ирине было уже немного грустно. Он пришел после десяти, когда Ирина уложила Рому спать и себе тоже разобрала постель. Когда раздался звонок в дверь, Ирина накинула на ночную рубашку халат и поспешила открывать. Запустив Куминова в квартиру, Ирина сразу же прижалась к нему.

– Сашенька, я рада, что ты пришел.

– Ириша, я же холодный, с улицы. Замерзнешь, – Куминов гладил ее по волосам.

Она отрицательно помотала головой, обхватила его руками и прижалась щекой к его груди.

– Ты меня так и не запустишь?

Ирина подняла на него голову. Куминов погладил ее по лицу и поцеловал в губы. «Какой же это балдеж» – думал он – «Пришел, она домашняя, с распущенными волосами, наверное, спать уже собиралась ложиться. Как будто домой вернулся».

– Проходи, мой хороший. Давай, я тебе помогу раздеться, – Ирина расстегивала его куртку – Пойдем, – Ирина потянула Куминова за собой в комнату.

Комната была довольно большая, Куминов не стал ее разглядывать. Он обратил внимание только на разложенный диван, справа от входа. Над диваном горел, неярким светом, ночник. Ирина сняла с Куминова толстый пуловер.

– Ты не голоден?

– Очень. Только я изголодался по тебе.

Он почти сорвал с нее халат, стал с плеч снимать лямки ее шелковой кружевной сорочки. Куминов положил ее на спину на диван и сам наклонился над ней. Диван, к его удивлению, оказался достаточно жестким. Он почти не прогибался под их телами.

– Как же ты прекрасна, – тихо говорил он ей – Какое счастье брать тебя так. Ты всегда такая страстная, но сегодня, в этой нежности, ты ослепительно хороша.

Ирина хотела что-то сказать, но только пошевелила губами. Она смотрела в его глаза, и по ее лицу пробегала дрожь при каждом его движении.

– С ума сойти, Ира!

Куминову самому казалось, что он находился в нереальном мире. Ничего нет вокруг, только ее лицо, искаженное сладостной судорогой, ее глаза. Ирина всхлипывала, она вцепилась руками в его плечи, потом тихо застонала, сжав его кожу в своих пальцах. Он стиснул зубы, чтобы сдержать стон.

– Спасибо тебе, любимая, – сказал он, отстранившись от нее.

– Ты волшебник, – прошептала она.

– Я знаю. Ты говорила. Хорошо быть волшебником, когда есть с кем творить волшебство.

– У меня много чего было сегодня. Я устала. Ты не обидишься и не уйдешь, если я сейчас засну.

– Никуда я не уйду. У меня у самого было много дел, так что будем спать.

Куминов положил ее голову себе на плечо, и вскоре они заснули. Ночью Ирина скорее почувствовала, чем услышала «Мама», которое сын произнес, еще не вставая с постели. Она осторожно, стараясь не потревожить Куминова, вылезла из постели. Она сводила ребенка в туалет, снова уложила его и, убедившись, что он уснул, вернулась к себе. Куминов открыл глаза.

– Я здесь, – прошептала она ему – Спи, мой родной.

Ирина легла с ним рядом, прижалась к нему, Куминов тут же заснул. Проснулся он от ее поцелуев. Ирина сидела на корточках перед ним. Она была уже накрашена, и одета. На ней была блуза в мелкую полоску, с бантом вместо галстука. Две косы сколоты между собой сзади.

– Сашенька, милый. Пойдем, позавтракаешь. Я скоро уже Рому будить буду.

– Почему я не слышал, когда ты встала?

– Ты крепко спал, мой хороший. Я старалась не будить тебя. Ты выспался?

– Не поверишь, давно так хорошо не спал. Как младенец, безмятежным сном. Вырубился, и до утра.

Ирина выпрямилась. Она подала ему руку. Он взял ее за руку и сел в постели.

– Ты очень красивая.

– Иди, я постель уберу, – улыбнулась она ему – я буду ждать тебя на кухне. Кстати, у меня есть новая зубная щетка, я поставила в стаканчик, белая с синей полоской.

Одевшись, Куминов зашел на кухню.

– Сашенька, я не купила кофе в зернах, поэтому я тебе налила чай. Если честно, я не мастак варить кофе.

Куминов сел на табурет.

– Размер кухни, конечно, на грани фантастики, – Куминов сел на табурет – Мне помнится, когда мы с мамой жили в однокомнатной квартире, в панельном доме, кухня и то была больше. Как тебе удается здесь готовить?

– Приспособилась. Тем более, я выросла точно в такой же квартире. Когда нас собирается больше двух, мы едим в большой комнате. У меня и посуда почти вся там, в стенке. Так и таскаюсь с тарелками по квартире. Думаю, надо в столярке заказать столик сервировочный на колесиках, удобней, будет. Ты мне скажи, что ты не ешь, чтобы я не опростоволосилась.

– Я всеядный и неприхотливый. Так что для меня, можешь особо не стараться. Кофе можешь мне не варить. Ты мне объясни, я постоянно смогу к тебе приходить?

– Ты можешь приходить ко мне в любое, удобное для тебя время. Больше нет необходимости встречаться на съемных квартирах. Мне кажется, ты меня об этом просил, чтобы мы могли встречаться открыто.

Куминов кивнул, хотя пока он не понял, с чего это вдруг. Все было довольно неожиданно.

– Саша, мне нужна твоя помощь. Мне нужно найти Щербакова. Может быть, ты сможешь подыскать таких людей, которые его найдут. Типа частных детективов, как в западных фильмах. Может, какой-нибудь мент на пенсии захочет подшабашить. Ты меня понял.

– Ты же хотела идти в милицию.

– Зачем я туда пойду? Щербаков – живой. Он меня бросил.

Куминов присвистнул. «Вот это да!»

– Тараканы заведутся, – сказала ему Ирина – Я узнала, он не уезжал с теми чуваками, которые машины гоняют. Он уволился с работы по собственному желанию.

– Ты хочешь посмотреть в его глаза?

– Что я там увижу? Мне развод нужен.

– Такого поворота я не ожидал.

– Что говорить обо мне! Мне так стыдно. Не из-за того, что он меня бросил. Как я не поняла? Накрутила себе, что с ним что-то произошло, когда он был в прошлой поездке, поэтому ходит сам не свой. Я его жалела, переживала, рыдала. Вот, дура! Ладно, Саша, мне еще тяжело говорить. Я, пока что, в состоянии шока. Сегодня сменю замок, тебе отдам один ключ. Ты на меня странно смотришь. Я зря это предлагаю?

– Почему же зря. Просто неожиданно. Спасибо, Ириша, за завтрак. Я пойду, чтобы тебя не задерживать.

Одеваясь в коридоре, Куминов сказал:

– Я сегодня постараюсь прийти пораньше. Надо снова знакомиться с твоим сыном, – он поцеловал ее в губы – До вечера, солнышко. Твою просьбу я понял, думаю, решу, – он уже собирался открыть дверь, но развернулся и прижал ее к себе – Я еще не могу прийти в себя от неожиданности. Но я рад, что все так получилось. Теперь у нас с тобой будут другие отношения. Не переживай, моя милая, мы справимся. Я сдам квартиру, вечером привезу вещи, – он поцеловал ее в переносицу и ушел.

Вечером он приехал около восьми часов. Ирина опять повисла у него на шее.

– Все еще не верится, что ты ко мне можешь, вот просто так приходить.

– Мне тоже. Я привез вещи. Говори, куда отнести.

– Оставь в коридоре. Я разберу.

Из комнаты выбежал Рома. Он еще подрос за те полгода, что Куминов его не видел.

– Я знаю тебя, – закричал он – Ты Саша. Мы с тобой слезали с дерева. Ты будешь меня учить лазить по деревьям?

– Не только по деревьям, – ответил Куминов – Можно лазить по горкам. Для этого нужны сильные пальцы. Если хочешь, я расскажу тебе, как сделать пальцы сильными.

– Хочу. Раздевайся, я покажу тебе, где я живу.

– Саша, ты хочешь есть? – спросила Ирина.

– Я ужинал, – ответил Куминов. – Потом, если хочешь, чайку попьем, – и он пошел за Ромой в его комнату.

Ромина комната была ненамного меньше той, в которой спала Ирина. Здесь стояла кровать, стол со стулом и шкаф. Над столом были полки с красочными детскими книжками. У той же стены, где была дверь, была еще одна, по-видимому, в кладовую. Вся детская мебель находилась ближе к окну, завешанному темно-синими шторами с золотыми звездами, а возле двери в кладовую был целый спортивный уголок: шведская стенка, рядом на стене баскетбольное кольцо, перед стенкой перекладина и кольца, посередине висела боксерская груша.

– Я здесь живу, – сказал Рома.

– Какая у тебя хорошая большая комната. Ты занимаешься на спортивных снарядах? – Куминов был удивлен, присутствием спортивных приспособлений. В комнате Егора они тоже были, но больше потому, что Куминов сам там занимался.

– Да. Хочешь, покажу, как я умею лазить?

– Конечно, хочу.

Рома забрался по лесенке почти до потолка, повернулся, и к изумлению, Куминова, прыгнул с лесенки вперед, ухватился за кольца. Немного повисев, он спрыгнул вниз.

– Хвалю. Ты молодец, – Куминов спросил, зашедшую в комнату Ирину – Кто с ним занимается?

– Никто. Я его убедила, что нужно так делать, он сам прыгает и лазит. Ему нужно больше двигаться, он расположен к полноте. Он и так двадцать килограмм весит.

– Но он же и высокий.

– Да, сто четырнадцать сантиметров. Но хорошо, что он сам по себе подвижный, не в Щербакова. Вместе мы только зарядку делаем, и то по выходным. В будние дни, они в садике занимаются.

– Ты только по выходным зарядку делаешь?

– Стараюсь каждый день.

– Вот поэтому ты себе мышцы везде и накачала, – засмеялся Куминов.

– Все издеваешься!

– Ты что, Ириша, это такой кайф. Рома, покажи, что ты еще умеешь.

Радостный Рома прыгал, кувыркался через голову, висел на перекладине, на кольцах. Показывал, как он может висеть на одной руке.

– Обалдеть, – сказал Куминов – Ты молодец. У тебя хорошая подготовка. Тебе можно уже приступать к серьезным тренировкам. Хочешь?

– Да, – Рома от радости прыгал на месте.

– Я сначала посоветуюсь со своим тренером, какую нагрузку тебе можно давать в твоем возрасте, и мы с тобой приступим.

Потом Рома показывал Куминову свои книжки, игрушки. Вытащил скакалку, прыгал через нее, потом опять кувыркался. У Куминова чуть голова не закружилась, сколько у ребенка было энергии. Ирина снова зашла в комнату.

– Ромочка, малыш, успокойся. Ты же не заснешь, мой зайчик. Давай, сложим с тобой игрушки, попьем молочко и умоемся на ночь. Саша, иди за стол, я накрыла в комнате.

Рома пил молоко, а они чай с хрустящими самодельными вафлями.

– Ты сейчас, что ли, напекла? – спросил Куминов

– Да. Это недолго. Сашенька, тебе придется поскучать, телевизор включи, в книжках поройся, хотя у меня там ничего особо интересного нет. Мы с Ромой в ванную, а потом пойдем утихомириваться.

– Конечно. Не беспокойся. Я себя развлеку. Хочешь, чашки вымою?

– Вымой, – засмеялась Ирина и увела Рому в ванную.

Куминов унес все со стола в кухню. В кухне не видно было, чтобы недавно что-то готовили. «Какая дисциплинированная девочка» – подумал Куминов – «Ничего лишнего. Все на своих местах и полный порядок». Он не ожидал, что Ирина такая педантичная. Несмотря на ее утверждения, что она балует ребенка, он видел сегодня, как тот быстро убрал игрушки на место. Куминов вернулся в комнату. Ирина в другой комнате читала сыну книжку:

– Надо вам сказать, что Винни-Пух очень хотел похудеть и потому старательно занимался гимнастикой. Он поднимался на носки, вытягивался изо всех сил и в это время пел так: «Тара-тара-тара-ра!» А потом, когда он наклонялся, стараясь дотянуться передними лапками до носков, он пел так: «Тара-тара-ой, караул, трам-пам-па!»

Рома заливисто смеялся. Куминов подошел к шкафу. Книги были самые разные, большей частью сказки и повести для детей. Лежали журналы мод, на них пачка тетрадей. Куминов полистал их. В одной были рецепты, в остальных транскрипции текстов песен и арий. Среди тетрадей, он нашел Иринин дневник за десятый класс. Полистав, он наткнулся на свою подпись возле пятерки. Посмотрел на дату. Кажется, в этот день, она сообщила ему, что беременная. У Куминова заскребло на душе, он тяжело вздохнул. Ведь ему и тогда было так хорошо с ней.

– Ромочка, спи, малыш, закрывай глазки. Мы с тобой уже две главы прочитали. Нужно засыпать.

– Спой песню.

– Ты ведь уже большой мальчик, нужно засыпать без песенок.

– Ну, спой.

– Хорошо, хорошо. Но только сегодня.

– Саша не уйдет?

– Нет, сегодня он не уйдет. Он будет к нам приходить.

– Он обещал, что научит меня настоящей физкультуре.

– Конечно. Спи, малыш, – Ирина потихоньку запела – Месяц над нашею крышею светит, вечер стоит у двора. Маленьким птичкам и маленьким деткам спать наступила пора.

Буквально через пару минут, Ирина вышла из детской и закрыла за собой дверь. Она подошла к Куминову. Он смотрел на нее. Сейчас у нее опять было детское выражение лица. Это было лицо той милой девочки, в которую он когда-то влюбился, красотой и нежностью которой, он восхищался. Куминов взял ее лицо в свои ладони и прикоснулся губами к ее губам.

Лежа в постели, Ирина осторожно проводила пальцами по его груди.

– Ириша, я смогу только ночевать у тебя, – он поцеловал ее.

– Я понимаю. Мне немного страшновато. Мы же с тобой почти не знаем друг друга. Я выходила замуж за незнакомого Щербакова, но мне было пофигу. Если, что не так, он может быть свободен, его никто не держит. Тебя я не хочу терять.

– Что ты так пессимистично настроена? Все у нас будет хорошо. Твой мальчик постепенно привыкнет ко мне. Ты живи своей обычной жизнью, передо мной приплясывать не надо. Будь собой, и все. Сейчас самая большая сложность, это постараться причинить меньше боли Егору. Он для меня превыше всего. Надо найти такой вариант, чтобы он не страдал. Егор сейчас в таком возрасте, что его играми на свою сторону не перетянешь, как Рому. С другой стороны, сложность взрослых отношений для него – темный лес. Сейчас для него семья – это папа и мама. Весь мир или черный, или белый, без оттенков. Но я думаю, и это я решу. Пока, спи, мое солнышко, не думай ни о чем. Все хорошо, мы вместе. Это самое главное.

Куминов знакомил Ирину с сыном, но он и не догадывался, что их знакомство продолжилось.

***

Весной прошлого года, Куминов шел с Егором по улице. Ирина проезжала мимо и притормозила напротив их.

– Саша, – окликнула она Куминова, высунувшись в пассажирскую дверь – Могу подвезти.

– Почему бы и нет. Пойдем, Егор?

Они сели на заднее сиденье.

– Тебе там не тесно? – спросила Ирина.

– Не такой уж я гигант. Знакомьтесь. Это Егор, а это Ирина.

– Привет, – Ирина обернулась назад, подала Егору руку и подмигнула ему.

– Женщина за рулем, очень странно, – сказал Егор.

– Скорее непривычно, чем странно, – сказала Ирина – Саша, вы далеко?

– К Либерманам.

– Понятно, – сказала Ирина. Она уверенно вела машину.

– Что вы еще любите, кроме как водить машину? – спросил Егор

– Я люблю петь, – ответила Ирина – Очень. Дома постоянно пою. На всех языках.

– Вы много языков знаете?

– Только русский. В школе немецкий учила, пятерки получала. Слова многие помню, но говорить вряд ли смогу. Мне кажется, чтобы знать язык, нужно на нем разговаривать.

– Я учу английский. Только я его еще плохо знаю. Мы с папой разговариваем. Папа говорит, что ему тоже хорошо, что есть с кем поговорить, а то он его уже забывать стал. Но это он обманывает, у него книги есть на английском языке, он их читает.

– Слушай, ты меня вдохновил. Надо немецкий вспомнить, и еще моя мечта выучить итальянский. Мне очень нравится арии распевать, особенно из итальянских опер. Я даже кассеты, обучающие купила. Хорошо, что напомнил, обязательно займусь.

– Вы кто по профессии?

– Я строительный закончила. Работаю в тресте, который дома в области строит.

– Вам нравится ваша работа?

– Скажем так, бывает интересно.

Куминов не встревал в их разговор. Его удивляла разговорчивость Егора. Он не любил общаться с посторонними людьми и особенно с взрослыми. На все вопросы он всегда отвечал только односложно, сейчас разговорился.

– Ты какое мороженое любишь? – спросила Ирина.

– В вафельных стаканчиках.

– Я тоже. Особенно, когда мороженое выдавишь, потом доедаешь этот стаканчик, пропитанный мороженым. М-м, вкуснятина! Тебе в школе интересно?

– Не очень. Когда математика, то скучно. Нас учат цифры в столбик на бумаге складывать. Зачем мне их столбики, я в уме все считаю.

– Здесь уж ничего не поделаешь. Все обязаны учиться по одной утвержденной программе.

– Вы астрономию знаете?

– В общих чертах. У нас в школе учитель уволился посреди учебного года, и больше никто нам астрономию не преподавал, – Ирина посмотрела в зеркало на Куминова, он усмехнулся. – Вот мы и приехали к вашим Либерманам.

– Вы их тоже знаете?

– Да, Лина работает вместе со мной. С Женей нас твой папа познакомил.

– Спасибо, Ирочка. До свидания, – сказал Куминов, выходя из машины.

– До свидания. Пока, Егор.

Где-то примерно через два месяца, Ирина проходила мимо кинотеатра. В кустах она увидела Егора с биноклем.

– Привет. Ты кого-то выслеживаешь?

– Понимаешь, – Егор даже не заметил, что заговорил с Ириной на «ты» – Я хотел посмотреть, с кем она в кино ходит.

– Отсюда плохо видно, кто из кинотеатра выходит. Пойдем, место лучше найдем.

– Вон с тех скамеек лучше видно, но меня там тоже увидят.

– Пошли, я тебя замаскирую и на шухере постою, если, что свистну.

– Ты умеешь свистеть?

Ирина сунула пальцы в рот и громко свистнула. Егор уважительно посмотрел на нее.

– Пойдем. Будешь маскировать.

Они бродили по кустам возле выхода из кинозала.

– Вот, Егор, смотри. Здесь можно встать и тебя вообще видно не будет, на шухере стоять не надо.

– Я же отсюда грохнусь.

– Ты залезай на этот бордюр, дерево тебя закроет, я присяду и буду за ноги тебя держать, страховать. Давай быстрей, а то сеанс скоро должен кончиться.

Они примостились в кустах. Двери открылись, и люди стали выходить из кинотеатра.

– Дурак какой-то, – прошептал Егор, разглядывающий, выходивших людей, в бинокль. – Лоб в прыщиках.

Ирина смотрела через ветки, но так и не увидела, чтобы там были дети возраста Егора. Когда все прошли, Ирина встала и сняла Егора с бордюра. Он был расстроен.

– Она тебя старше? – спросила Ирина.

– Да. Она уже девять классов закончила.

– Ты не переживай. Просто девчонки все в этом возрасте обращают внимание на парней старше себя. Это так в женской психологии заложено. Смотрят в одну точку, то, что в стороне, не замечают. Ты подожди, лет через десять, она будет в том возрасте, когда начинают оглядываться по сторонам. Тут ты, уже вырос.

– Честно?

– Конечно. Я же знаю, о чем говорю, я сама женщина. Ты пока переключи внимание на что-нибудь другое. У тебя много друзей?

– Есть мальчишки во дворе, и в школе. Мне с ними неинтересно постоянно играть. Интересней с Ленкой Беляковой, она в нашем доме живет. Ее дедушка – профсоюзный бог, так его бабушка называет. Ленка – здоровская, я ей все рассказываю, и она мне. Мы поклялись, что никому друг про друга болтать не будем.

– Клятвы бывают, нарушаются.

– За нарушение клятвы – смерть.

– Жестко ты. Тебе не влетит, что ты здесь бродишь?

– Не знаю, – мрачно сказал Егор – Я умею дороги переходить. Но мне не разрешают уходить из двора далеко. Ты не расскажешь?

– Конечно, родителей не стоит обманывать. Давай так, не спросят, не скажу. Только условие, я тебя провожу хотя бы до вашего двора, чтобы знать, что все в порядке. Лады?

– Заметано. Пойдем. Ты давно папу знаешь?

– Да. Очень давно. Еще с семьдесят седьмого.

– Ого. Я тогда еще не родился. Ты с ним дружишь?

– Я тебе потом как-нибудь расскажу. Ты скажи, кто эта девушка, в которую ты влюблен?