Текст книги "Панк-рок. Предыстория. Прогулки по дикой стороне: от Боба Дилана до Капитана Бифхарта"

Глава вторая, в которой Капитан встречает настоящего друга по имени Фрэнк

Местом своего поселения Влиты выбрали городок Ланкастер. На тот момент его население вряд ли превышало 20 тысяч. Ланкастер располагается на западном краю Мохаве, в Антилоповой долине, названной так в честь вилорогих антилоп – животные населяли долину до того, как были истреблены поселенцами. После благообразного и опрятного Глендэйла Ланкастер несомненно представлялся юному Дону на редкость унылым и пыльным местом, настоящей окраиной цивилизации. По сути, таким местом он и был. Тем не менее он смог дать Влитам необходимые средства к существованию – Глен водил хлебный фургон, Сью ходила по домам и продавала косметику. Семейство Влитов, хотя и производило немало шума, вызывало всеобщие симпатии и считалось дружным.

«Хочешь быть другой рыбой – выпрыгивай из школы», – частенько говаривал Капитан Бифхарт, в очередной раз выражая ненависть к любым формам организованного образования. Много лет спустя Капитан заявлял: «Нет, я никогда не ходил в школу. Вот почему у меня проблемы с правописанием. Может, поэтому я и стал поэтом – я не мог принять английский в готовом виде и изменил его»^[23]. Заслуги Капитана перед современным английским языком ни в коей мере не могут быть поставлены под сомнение, однако его заявление в отношении школы вызывает скепсис – ланкастерские сверстники и соратники Дона свидетельствуют: будущий Капитан Бифхарт действительно посещал среднюю школу Антилоповой долины (даже если и делал это без восторга). Будущий гитарист The Magic Band Даг Мун вспоминал: «Мы все знали, какой он врун», однако, по его словам, Дон «был занятным, с ним всегда было весело»^[24]. Еще один местный житель, гитарист и основатель группы Алекс Снауффер рассказывал о тех временах: «С Доном никогда не знаешь, чего ожидать. [Его любимая фраза – ] „Тебе стоило это увидеть…!!“, в таком духе. Снова-здорово»^[25]. От самого Дона о временах его отрочества в пустыне нам известно немного. Например, то, что он часто уходил на другую сторону шоссе общаться с местными бродягами и заслушивался их историями о странствиях по железным дорогам. Или что однажды его избили морские пехотинцы с соседней авиабазы. Эти истории сложно подтвердить или опровергнуть – из всеобщих воспоминаний складывается ощущение, что Дон всегда держался особняком, и близких друзей у него не было.

Однако все изменилось в 1956 году, когда в Ланкастер перебралось шумное семейство сицилийско-греческого происхождения по фамилии Заппа. Старший из четырех детей семейства, Фрэнк, был всего лишь на три недели старше Дона и пошел учиться в ту же самую среднюю школу. Дон и Фрэнк довольно быстро сдружились. Их объединяло многое: музыкальные вкусы, специфическое чувство юмора, неуемная фантазия, астма и ненависть к провинциальному Ланкастеру. Было и то, что их отличало: если Заппа всегда был полон энергии, идей и невероятных творческих планов (которые он успешно реализовывал), то Влит казался отстраненным, пассивным, заключенным в свой собственный странный мир.

В 1958 году, когда Дон учился в последнем классе школы, его отец пережил инфаркт и был вынужден уйти с работы. Чтобы заменить папу за рулем хлебного фургона, Дону пришлось уйти из школы. Однако его дружба с Фрэнком не прекратилась – Заппа регулярно наведывался в гости к Влитам. На тот момент помимо Дона и его родителей в их гостеприимном доме обитала его подруга Лори, а также тетя Айон и дядя Алан. Фрэнк и Дон (который, по выражению Заппы, «торчал на ритм-энд-блюзе») объедались сладкой выпечкой из хлебного фургона и без конца слушали пластинки – блюзы Хаулина Вулфа, Мадди Уотерса, Джонни «Гитару» Уотсона и Сонни Боя Уильямсона; ду-уоп The Spaniels, The Orchids и The Paragons, а также многие другие реликтовые хиты, названия которых потонули во тьме времен. Дон периодически орал на свою маму: «Сью, заткнись и дай мне пепси!!», чем бесконечно забавлял Заппу, а дядя Алан имел привычку мочиться с открытой дверью туалета, и в те моменты, когда мимо проходила Лори, любил комментировать вслух достоинства своего детородного органа: «Ах, какой красавец! Похож на большое-пребольшое бычье сердце!»^[26].

Глава третья, в которой полиция устраивает налет, а Капитан демонстрирует чудеса живучести

«Пустынный ландшафт, естественная удаленность от городского центра и его культуры повлияла почти на каждого в этой области. Чтобы не рехнуться со скуки, нужно было развивать воображение», – рассказывал Джон Френч автору этих строк. Или, как говорил еще один местный обитатель, Джерри Хэндли: «Ты или играл музыку, или тырил колпаки с машин»^[27]. Джим Шервуд по прозвищу «Моторхэд», общий друг Фрэнка и Дона, вспоминал, что ребята из Ланкастера начинали играть музыку, просто потому, «что там было так скучно. Там ничего не было. Можно было только по пустыне гулять»^[28]. Возможно, именно по этой причине Фрэнк Заппа стал барабанщиком в оркестре средней школы Антилоповой долины – до тех пор пока не был изгнан оттуда за курение в униформе. Фрэнк не очень огорчился и вскоре собрал свою собственную, «настоящую» группу – The Blackouts, первый ансамбль жанра «ритм-энд-блюз» на территории пустыни Мохаве. Фрэнк играл на ударных, однако при помощи своего младшего брата Бобби усиленно и успешно осваивал гитару. Дон, в противоположность ему, не хотел осваивать иные инструменты, кроме губной гармошки, на которой играл весьма неплохо. Очевидцы сообщают, что Влит любил петь для собственного удовольствия, однако заставить его исполнить что-либо на заказ было непросто. Когда его принуждали, Дон, как правило, робел, нервничал и терял ритм. Смущение и растерянность он прикрывал тем, что начинал сердиться. Тем не менее в 1958-м или 1959 году Заппе удалось записать пение Дона на пленку. «Полевая запись» авторского блюза под названием «Lost In a Whirpool» («Потерявшийся в водовороте») была сделана на катушечный магнитофон в пустом классе Антилопского младшего колледжа и считается сегодня самой ранней из сохранившихся записей как (будущего) Капитана Бифхарта, так и Фрэнка Заппы. Бобби Заппа играет ритм, Фрэнк пытается солировать (хотя он взялся за гитару всего несколько месяцев назад), а Дон Влит выдает весьма убедительное и «аутентичное» исполнение фальцетом. Он поет о том, как подруга спустила его в туалет, и теперь он вынужден носиться в постоянном водовороте. Далее лирический герой встречает глядящую на него «безглазую коричневую рыбину» и задается вопросом, «как вообще этот у*бок способен видеть». Вполне вероятно, что столь многообещающий творческий тандем вскоре родил бы на свет новые захватывающие произведения, однако в историю вмешались обстоятельства: весной 1959 года семья Заппы снова переехала, и друзья расстались.

Лишившись своего лидера и вдохновителя, ансамбль The Blackouts тоже распался. Однако на его обломках родился новый коллектив, участники которого имеют непосредственное отношение к нашей истории. Группа The Omens собралась при активном участии еще одного одногодка Дона, Алекса Снауффера (Alexis Clair Snouffer, род. 14.09.1941). За некоторое время до этого Алекс был коллегой Заппы по школьному оркестру, где играл на трубе; в The Omens он переключился на гитару. Снауффер, несмотря на юные годы, считался своими сверстниками авторитетным музыкантом и строгим лидером. Через некоторое время на репетиции начал захаживать и Дон Влит, который к этому моменту обзавелся саксофоном. Дон отчаянно хотел быть принятым в группу, но у него были трудности – он не умел разучивать партии и слушать других музыкантов, тормозил процесс репетиций, в результате чего был изгнан Снауффером после нескольких выступлений. Отвергнутый Дон начал общаться и джемовать с младшими ребятами из своей школы: Даг Мун и Джерри Хэндли учились играть на гитаре, были большими поклонниками The Omens и периодически пересекались со Снауффером в разных любительских коллективах. Сами же The Omens развалились в 1962 году, когда Снауффер уехал из Ланкастера, чтобы стать профессиональным музыкантом в казино.

Тем временем Фрэнк Заппа, еще один беженец из Ланкастера, не менее активно трудился над карьерой музыканта, композитора и продюсера. В 1962 году он начал работать в студии Pal в калифорнийском городке Кукамонга. В 1963-м, за весьма короткое время, Фрэнк спродюсировал большое количество синглов в жанре поп, серф[105]105
  Сёрф-музыка (англ. surf music) или просто сёрф – жанр американской поп-музыки начала 1960-х годов, происходящей из пляжной культуры Калифорнии, популярной среди отдыхающих и особенно сёрферов. (Прим. ред.)


[Закрыть] и ду-уоп для местных исполнителей. Многие из них были абсолютной фикцией или плодом богатого воображения Заппы, а сами композиции несли на себе отпечаток специфического юмора Фрэнка и содержали (по его выражению) «субмонголоидные» тексты. По выходным в гости к Фрэнку наезжал его старый друг из Ланкастера – Дон Влит. Вместе с ним Фрэнк организовал еще одну мифическую студийную группу, получившую название The Soots[106]106
  Название группы представляет собой искаженное The Suits («Костюмы»), так что его можно перевести на русский примерно как «Пенжаки».


[Закрыть]. Ансамбль записал, по разным оценкам, от четырех до пяти композиций, некоторые из них уцелели до наших дней. Пожалуй, самым удачным и известным является номер под названием «Tiger Roach». Это отменный образец гаражного серфа с неандертальским уклоном, не уступающий нетленным творениям жанра вроде «Surfin’ Bird» от The Trashmen (кстати, записанной в том же году). Влит предваряет композицию злорадным предупреждением: «Этого альбома нет в продаже. А даже если бы и был, вы бы не стали его слушать», после чего песня внезапно сбивается с бодрого ритма, чтобы выпустить на свободу зоопарк звуков животного происхождения в исполнении самого Дона. После порции рыгания, булькания и пукания номер снова набирает темп, и Влит переходит к исполнению песни – декламации-перечислению бессвязных, но прекрасно рифмованных сущностей, вдохновленных журналом комиксов про Людей Икс и собственным воображением: «Тигровый зад! Тараканий чад! Выключатель! Я очень рад!» Время от времени Влит издает трудноописуемый душераздирающий звук (можно подумать, что в студии режут свинью) или заходится в демоническом кашле, словно собирается выкашлять наружу все свои внутренности.

На "Tiger Roach" Дон впервые выдает что-то похожее на свой знаменитый вокал. Он еще будет работать над мощью и техникой, но его сдавленный, едкий и злобный голос уже обрел способность удерживать внимание слушателя. Подобно актеру от природы, который раскрывается в кадре абсолютно естественно и выразительно, Дон Влит обладает врожденным талантом, который можно было бы назвать «микрофонной фотогеничностью». Этот талант заключается в способности не просто исполнять песню, а жить в ней своей, особенной жизнью, создавая ощутимый, прямо-таки кинематографический эффект присутствия, разбивая естественный барьер аудиозаписи[107]107
  Фрэнк Заппа попытался предложить записи The Soots местному лейблу, но получил отказ, т. к. компания «не была вполне уверена в коммерческом потенциале» представленного материала. Дальнейшие уговоры были встречены отказом с аргументом «Звук гитары искажен».


[Закрыть]. Несомненно, что Фрэнк Заппа вполне ощутил эту сверхспособность Влита, поэтому выделил ему одну из ролей в своей рок-опере «I Was a Teenage Maltshop» (кстати, первой в истории человечества). Дону предстояло исполнить роль некоего Капитана Бычье сердце. До наших дней дошла аудиозапись, в которой Капитан представляется и рассказывает о себе. «Привет, говорит ваш Капитан», – сообщает Капитан Бифхарт голосом Дона Влита. И далее разъясняет, что может путешествовать через время и пространство, что он «волшебный, невидимый и всякое такое». К сожалению, из оперы «I Was A Teenage Maltshop» ничего не вышло, однако новорожденный персонаж Капитана Бычье сердце проявил чудеса живучести и получил заглавную роль в следующем безумном проекте Заппы – научно-фантастическом фильме «Капитан Бифхарт против людей-людоедов».

В 1964 году Заппа выкупил полюбившуюся ему студию на честно заработанные композиторским трудом средства, переименовал ее в Студию Z и переселился туда жить. Начав подготовку к съемкам своего блокбастера, неутомимый Фрэнк купил по дешевке у какой-то обанкротившейся киностудии набор декораций, загромоздил ими всю свою студию, а часть реквизита (вроде картонной ракеты) соорудил и раскрасил сам. Он также начал работу над сценарием, о котором известно не много. Бифхарту предстояло обитать на другой планете в условиях, максимально приближенным к земным. Как и всякий уважающий себя супергерой, он обладал сверхспособностями – для этого ему достаточно было выпить банку «Пепси». Когда к Капитану в комнату заходила его мама и просила прибраться, супергерой орал на нее: «Сью, заткнись и дай мне пепси!!». К сожалению, фильм про Капитана Бифхарта постигла такая же плачевная участь, как и подростковую рок-оперу. Это произошло после того, как Фрэнк Заппа был арестован и заключен в тюрьму – полицейский агент в штатском заказал ему саундтрек «порнографического» содержания. Однако, как оказалось, Капитан Бифхарт способен пережить даже подобную катастрофу галактического масштаба.

Глава четвертая, в которой читатель знакомится с Волшебной группой

До того как полиция накрыла тихий омут Студии Z, компании местных музыкантов прибыло. По выходным Дон Влит начал прихватывать на студию своих младших знакомых из Ланкастера – Дага Муна и Джерри Хэндли. Вместе с Заппой вся компания дружно джемовала, репетировала и экспериментировала. Тем временем профессиональная карьера Алекса Снауффера в казино не задалась, и осенью 1964 года он вернулся в Ланкастер, чтобы собрать новую группу со своими старыми знакомыми. Получив опыт работы в профессиональной группе, Алекс был полон уверенности и легко завоевывал авторитет у младших товарищей – Муна и Хэндли. Помимо них, Снауффер взял в свою группу и Дона Влита – неожиданно выяснилось, что Дон научился отлично играть на губной гармошке. Постоянное место за барабанами занял Вик Мортенсен – друг Фрэнка Заппы, который незадолго до этого и научил Дона играть на гармошке. Оставалось только придумать имя – и тут на ум кому-то из участников пришло название «Капитан Бычье сердце и его Волшебная группа». По тем временам название звучало каким-то абсурдом – словно ансамбль был набран из героев детского комикса. Неудивительно, что, когда будущий барабанщик группы Джон Френч впервые услышал это название, он согнулся пополам от смеха. Кроме того, Алекс и Дон взяли творческие псевдонимы: Снауффер решил избавиться от фамилии и превратился в Алекса Сейнт-Клера, а Дон, подчеркивая голландское происхождение, добавил к своей фамилии приставку «Ван».

На тот момент Ван Влит по-прежнему держался особняком. Один из его знакомых вспоминал, что Влит «попадал в категорию суровых парней, потому что с ним никто не разговаривал… Такой парень может запугать тебя до усрачки»^[29]. Не все знакомые Дона были уверены в том, что на деле он столь же суров, как кажется, однако на всех производила впечатление искусно вылепленная Влитом голова волка-оборотня – он украсил ею руль своей машины. Сам же Дон перебивался от одной работы к другой. Согласно разрозненным свидетельствам, он успел поработать упаковщиком в магазине, художником в газете, техником-гидравликом в авиакомпании, копателем бассейнов и даже продавцом пылесосов. Самым большим достижением его ранней карьеры стала продажа пылесоса Олдосу Хаксли. История гласит, что молодой торговец постучался в дверь к известному писателю с пылесосом наперевес. После того, как Хаксли открыл дверь, Влит вежливо представился и провозгласил: «Сэр, эта штука сосет[108]108
  «This thing sucks», – сказал Дон, обыгрывая двусмысленность глагола sucks (на жаргоне он также означает «отстой»).


[Закрыть]!». По всей видимости, это стало достаточным аргументом для покупки. На свое первое выступление с группой Дон, чтобы подстраховаться, тоже решил захватить пылесос. Предвосхищая подвиг Игги Попа, в перерыве концерта он подключил пылесос к усилителю, а затем устроил шоу с танцующими мексиканскими бобами[109]109
  Плоды Sebastiania pavoniana, дерева семейства молочайных, нередко поражаются гусеницами, которые прогрызают внутри них воздушные полости и прикрепляют себя к внутренним стенкам шелковыми нитями. При повышении температуры снаружи гусеница начинает шевелиться и дергать за нити. Это приводит к тому, что плод «самопроизвольно» начинает перекатываться или подпрыгивать.


[Закрыть]. «Я устроил художественное представление, людям понравилось, – комментировал впоследствии Дон. – С этого момента я и покатился…»^[30].

Из всех участников свежеобразованной группы профессиональный опыт имел только Алекс Снауффер. Да и сами музыканты планировали просто играть по местным клубам, а не покорять хит-парады. «По сути, мы собрались вместе из любви к блюзу»^[31], – комментировал ситуацию много лет спустя Джерри Хендли, которому пришлось переключиться с гитары на бас. Неудивительно поэтому, что место у микрофона доверили Дону Влиту, который до этого практически не выступал перед аудиторией – только на дружеских вечеринках, хорошенько приняв на грудь. Тем не менее в голосе Дона было что-то особенное, что привлекало его коллег. По мнению Джерри Хэндли, это была «… уникальность, способность петь блюз и звучать по-настоящему. Мы не имитировали. Он мог звучать как Мадди Уотерс, но при этом мы звучали как самоценная группа» ^[32]. Как и его друзья, Влит был настоящим энтузиастом блюза, но, вероятно, дело было не только в этом. Согласно одной из легенд, его дедушка владел плантацией и был постоянно окружен негритянскими песнями, так что традиционная музыка Юга присутствовала у Дона где-то на уровне ДНК.

Глава пятая, в которой Капитан учится издавать рык и записывает первый сингл

Ортодоксальный подход к музыке отличал Captain Beefheart and his Magic Band от других, более молодых групп, которые начали постепенно возникать в тех пустынных краях. В то время как их конкуренты старались имитировать новомодных The Yardbirds и The Rolling Stones, Мэджик Бэнд «держался корней», ставя в основу своего репертуара традиционные блюзы. Однако играть песни Роллингов им тоже приходилось – сугубо из экономических соображений. Дон особенно ненавидел пребывать в роли Джаггера. Один из друзей группы вспоминает, что после того, как Влиту предложили разучить новый сингл Stones «Get Off Of My Cloud», пластинка просвистела в опасной близости от головы предлагавшего.

Под строгим руководством Алекса Снауффера Мэджик Бэнд отточил свое звучание, заиграл мощнее и тяжелее всех конкурентов. Алекс установил в группе суровую дисциплину. Но Дон и здесь демонстрировал характер – нередко опаздывал на репетиции или откровенно скучал во время очередного прогона. Были и другие проблемы. Нередко Влиту приходили в голову идеи относительно того, что можно добавить в ту или иную песню, однако здесь он сталкивался с затруднением: не имея ни малейшего понятия о музыкальной теории, он не мог объяснить остальным, чего хочет. Обстановка накалялась, и Дона ставили на место, объясняя, что сначала ему нужно хотя бы немного изучить «матчасть». Несмотря на редкие конфликты, группа определенно прибавляла – первым успехом Captain Beefheart and his Magic Band стала победа в одной из местных Битв групп. Барабанщик Вик Мортенсен вспоминал, что выступление ансамбля произвело на зрителей ошеломительный эффект: «Все перестали танцевать и уставились на нас, разинув рот». Под впечатлением был даже фронтмен Мэджик Бэнда: «К тому моменту, как Дон закончил петь, у него в глазах появились слезы, они просто катились по щекам» ^[33]. Джон Френч, барабанщик более молодой конкурирующей группы The Maltesemen, просто вышел за дверь – понял, что при таком раскладе у его команды нет шансов.

Следующее выступление, вошедшее в историю The Magic Band, состоялось в апреле 1965 года в лос-анджелесском театре «Голливудский Палладиум», где проходила ежегодная ярмарка для подростков и выступало большое количество молодых коллективов. Captain Beefheart and his Magic Band, будучи одними из хэдлайнеров, получили возможность и себя показать, и на других посмотреть. Дон Влит обратил внимание на The Maltesemen, особенно запомнив техничную игру 16-летнего Джона Френча, но еще больше его впечатлил начинающий блюзовый коллектив Rising Sons. Место у микрофона занимал суровый чернокожий вокалист, именовавший себя Тадж Махалом, однако внимание Бифхарта было приковано к 17-летнему гитаристу группы Раю Кудеру. На своей слайд-гитаре юный Кудер с немыслимой для белого музыканта достоверностью воспроизводил звуки древнего дельта-блюза. Басист Rising Sons Гари Маркер вспоминает, что в какой-то момент, посмотрев со сцены в зал, он узрел в первом ряду «странноватого парня с детскими голубыми глазами на очень бледном лунообразном лице». Странноватый парень в кожаном пиджаке имел «абсолютно пораженное и ошарашенное выражение лица – как будто он только что обнаружил у себя в комнате труп лучшего друга». Когда завершился очередной блюз, необычный субъект стряхнул с себя оцепенение, схватил руку стоявшего рядом с ним парня и стиснул ее железной хваткой. По воспоминаниям Маркера, «он показал на Кудера, а затем сквозь зубы прорычал своему узнику: "Вот эту херню я имею в виду! Понял?! Теперь врубаешься, о чем я говорю, мать твою?!"»^[34].

После концерта Дон подошел к Кудеру, представился как Капитан Бифхарт (Кудер поперхнулся от смеха) и представил своего младшего коллегу, гитариста Дага Муна. Дон вежливо попросил Рая объяснить свою слайд-технику Муну и в присутствии Дага доверительно сообщил своему новому знакомому: «Даг думает, что он гитарист, но на самом деле он ужасен». Рай вызвался помочь и даже принял приглашение Мэджик Бэнда приехать в гости в Ланкастер. По прибытии он обнаружил «дом в пустыне» и компанию «суровых байкеров, которые любили сидеть, пить пиво, сваливаться в бассейн» и гонять по окрестным пампасам. Благовоспитанный Кудер заключил: «Это было странно… и Дон был сумасшедший как черт. Он был хорош, понимаете, по-настоящему. Но сумасшедший»^[35].

Captain Beefheart and his Magic Band заняли первое место на ярмарке 1965 года и завоевали новых поклонников. Популярность группы росла, и у нее даже появился свой менеджер. Концертный график становился все более интенсивным, команда постоянно совершенствовала мастерство, и к весне 1966-го выступала на очередной подростковой ярмарке уже в качестве гвоздя программы. Барабанщик Джон Френч, чья группа снова не имела никаких шансов, вспоминал «маниакальные соло Дона на харпе[110]110
  Харп (англ. harp). В дословном переводе с английского – арфа. Здесь имеется в виду американский термин «Blues Harp» – губная блюзовая гармоника, в «неблюзовых» контекстах говорят только «harmonica». (Прим. ред.)


[Закрыть]» и «поразительное слайд-соло» Алекса Снауффера: «В атмосфере происходила какая-то мистика… Они играли мощно и собранно. Дон был сдержан и двигался мало. Просто стоял с расслабленным и хладнокровным видом до тех пор, пока не приходила его очередь вступить, а затем издавал такой рык и вой, которого я в жизни не слышал». «Стоунз после них выглядели как девочки»^[36], – заключал Джон. После концерта Бифхарт нашел время, чтобы пообщаться с потрясенным барабанщиком. После их недолгой беседы Френч сделал для себя два вывода: 1) фронтмен Мэджик Бэнда слегка ненормальный и 2) он любит двусмысленности.

Как уже становится ясно, вокал Капитана Бифхарта (теперь мы уже позволим себе называть его именно так) был грозным оружием Мэджик Бэнда, и над этим оружием Капитан постоянно работал. Джон Френч вспоминал, что когда Дон только начал петь, его голос был довольно высоким, но со временем становился все более «хриплым, низким и глубоким»^[37]. Джим «Моторхед» Шервуд рассказывал, что Дон добился этого эффекта весьма необычным образом. Влит «мыл голову и не сушил волосы, чтобы простудиться. Простуду он не лечил, так что его голос стал таким, и он смог петь как Хаулин Вулф… Он хотел этого и он этого добился»^[38]. Итоговый эффект потрясал очевидцев. В одном из первых газетных репортажей вокальный тембр Капитана был охарактеризован как «звук проткнутой трахеи».

Первым серьезным успехом Мэджик Бэнда стал контракт с лейблом A&M на выпуск двух синглов. В начале 1966 года музыканты отправились в прекрасную лос-анджелесскую студию Sunset Sound (которую вскоре после них прославили Buffalo Springfield и The Doors). Инженером сессий был Брюс Ботник, а продюсером – молодой человек по имени Дэвид Гейтс. Для стартового сингла выбрали песню Бо Диддли "Diddy Wah Diddy", и кажется, что лучшего варианта для демонстрации талантов группы было не найти. Номер открывает уверенная поступь барабанов и губная гармошка Дона. Однако внимание сразу же привлекает тяжеленный фуззованный бас. По воспоминаниям Джерри Хэндли, Гейтс включил бас прямо в микшерскую консоль, добавил к ней фузз-эффект и «едва не взорвал студию… я видел, как дрожало стекло аппаратной»^[39]. В тот момент, когда Дон начинает петь, можно подумать, что где-то в глубине его «проткнутой трахеи» тоже находится собственный, встроенный фузз. Это вокал не мальчика, но мужа. Результатом общих трудов стал суровый ритм-энд-блюзовый номер, впечатляющий глубиной басов и убедительностью исполнения. В нем нет ни капли подростковой неуклюжести, свойственной даже куда более известным группам того времени.

На сессиях A&M было также записано три авторских композиции Дона Ван Влита – все они выдержаны в том же ритм-энд-блюзовом ключе. "Frying Pan" несет на себе заметное влияние того же Бо Диддли и звучит достаточно убедительно, а на "Here I Am I Always Am" Капитан впервые демонстрирует свое знаменитое «икание» – резкие переходы в верхний регистр и обратно. В сочетании с его хриплым вокалом этот прием звучит особенно эффектно. Интересно обратить внимание и на нестандартный подход к ритму: «вальсирующие» 3/4 чередуются с секциями в 4/4, напоминающими танго. Однако наибольшее количество продюсерской заботы досталось не сермяжным ритм-энд-блюзам и капитанским экспериментам, а приглаженному «Moonchild» – номеру, написанному самим Гейтсом. Нелюбимый всеми участниками группы, «Moonchild» представляется сегодня интересной попыткой сыграть на опережение и показать Мэджик Бэнд с новой стороны, толкнув его в направлении только зарождавшегося психоделического рока.

К сожалению, оба сингла, выпущенные A&M, вообще не смогли пробиться в хит-парады. Успех "Diddy Wah Diddy" был подкошен неудачным совпадением – одновременно с Мэджик Бэндом свою версию песни выпустила бостонская группа The Remains. Тем не менее версия Капитана Бифхарта стала популярной среди американских диджеев – включая англичанина Джона Пила, который в то время крутил пластинки в Калифорнии. «Moonchild», однако, выступила совсем плохо – судя по всему, ни радиоведущие, ни слушатели еще не были готовы к психоделическим звукам. Несмотря на неудачи, музыканты не теряли надежды и вели с A&M переговоры о выпуске полноценного альбома. Капитан даже принес президенту лейбла Джерри Моссу демо-запись новой песни «Electricity». Мосс, однако, счел, что «Электричество» звучит «слишком негативно» и расторг контракт с группой. Как показали дальнейшие события, это был далеко не последний раз, когда перед Капитаном Бифхартом и его Волшебной группой захлопывалась дверь студии.