Текст книги "«Слово – чистое веселье…»: Сборник статей в честь А. Б. Пеньковского"

Предикативы из подкласса, имеющего валентность на придаточное с союзом что, ср. (56), могут сочетаться и с ситуативным словом это, ср. (5а). Слово это и коррелятивное придаточное с союзом что сами по себе не исключают друг друга, ср. (5в). Примечательной особенностью русского синтаксиса является тот факт, что в ДПС эта сочетаемость блокируется: при наличии позиции «дат. п. лица» при предикативе ситуативное слово это и коррелятивное придаточное с союзом что по-прежнему возможны, ср. (5 г) и (5д), но их совместное появление и с ключ е но, ср. (5е).[428]428
  В русском языке, кроме безударного коррелятивного слова это, имеется ударное указательное местоимение ЭТОТ / ЭТА / ЭТО, которое может совместно реализоваться с придаточным при наличии ИГ в дат. п., ср. рус. ЭТО мне неприятно (что X опоздал).


[Закрыть]

(5). а. Это неприятно.

б. [Что Вася опоздал], неприятно.

в. Это_i неприятно, [что Вася опоздал]_i.

г. [Это]_i мне неприятно.

д. Мне неприятно, [что Вася опоздал]_i.

е. *Мне [это]_i / [это]_i мне неприятно, [что Вася опоздал]_i.

Такое распределение трудно объяснить без гипотезы о том, что актант в дат. п. имеет признаки грамматического подлежащего ДПС: напомним, что ДПС в русском языке запрещает ИГ в им. п. (*мне неприятно Васины опоздания), поэтому приписывать слову это признак «синтаксический им. п.» и одновременно считать его дополнением предикатива неприятно в (5 г) нельзя. С другой стороны, если слово это в (5 г) есть подлежащее, непонятно, как можно настаивать на том, что актант ИГ мне в этом примере подлежащеподобен: грамматическая теория справедливо постулирует единственность позиции подлежащего в элементарном предложении (clause). Выход из положения предложен в нашей статье [Zimmerling 2008], где показано, что распределение (5а-е) объясняется иерархией подлежащеподобных выражений. Для предикативов класса неприятно лучшим кандидатом на роль подлежащего является актант со значением дат. п. лица: если такой актант есть и схема ДПС развернута, ситуативное слово это и придаточное [что P] не занимают позиции подлежащего. Если же такого актанта нет, и предикатив реализуется вне ДПС, придаточное с союзом что и слово это могут замещать оставшуюся вакантной позицию подлежащего. Слово это может быть единственным подлежащим предложения тогда, когда оно выступает в некоррелятивной функции, ср. (5а), в противном случае подлежащим является составляющая [что P]. Тем самым, ИГ со значением дат. п. лица является наиболее «сильным» подлежащим, а ситуативное слово это – наболее «слабым» подлежащим, которое выбирается тогда, когда других кандидатов нет. Еще раз напомним о том, что русские предикативы класса неприятно – и шире – предикативы, формирующие ДПС, – это такие выражения, которые не могут принимать согласуемое подлежащее в им. п., но при определенных условиях могут формировать двусоставные структуры.

Переходя к обзору дативно-инфинитивных структур (ДИС), обозначим две проблемы, возникающие в связи с объяснением дативных схем в «Грамматике 1980»:

• Действительно ли в парах типа мне грустно → ∅ грустно нужно брать за основу минимальную реализацию? Не является ли данная пара примеров структурной параллелью к парам двусоставное: неопределенно-личное предложение, ср. дворники плохо вымели улицу → ∅ улицу плохо вымели, с той поправкой, что подразумеваемый, но внешне не выраженный субъект предиката грустно соответствует ИГ в дат. п., а не в им. п., как при предикате мести улицу?[429]429
  Об анализе неопределенно-личных предложений в терминах нулевых лексем см. [Mel’čuk 1979] и [Zimmerling 2007]. И. А. Мельчук доказал, что в русском языке нулевые лексемы могут принимать значения «синтаксическое мн. ч.» и «синтаксическое ед. ч.». А. В. Циммерлинг доказывает, что если использовать понятие нулевых субъектных лексем для анализа структурных схем русских предложений, им необходимо приписать признак «синтаксический им. п.».


[Закрыть]

• Почему инфинитивные предложения типа Васе решать эту задачу попали в разряд однокомпонентных, а не двухкомпонентных, несмотря на то, что ИГ Васе нельзя без изменения предикатной семантики устранить из схемы высказывания? Предложение Решать эту задачу! (приказ, подразумевающий деонтическую модальность «X обязан решать эту задачу») выражает иное значение, чем Васе решать эту задачу (внешнее долженствование, алетическая модальность).

Во всех упомянутых случаях интерпретация ИГ в дат. п. как факультативного дополнения / детерминанта именного предикатива или инфинитива, по меньшей мере, необязательна. В одном случае такая интерпретация невозможна: мы говорим об обойденной вниманием «Грамматики 1980» инфинитивной конструкции с уточнителями сам и один, которые принимают форму дат. п. даже в том случае, если их антецедент не стоит в дат. п.[430]430
  В русском языке XIX в. схема, поддерживаемая употреблениями форм сам, один, имела более широкое распространение: еще использовалась ныне устаревшая конструкция со вторым предикативным дат. п. причастия / прилагательного (secondary dative). Ср. у Ф. И. Тютчева: [[PRO_i-дат. п. Быть до конца так страшно одиноку_i – дат. п.], [как pro_i буду одинок_i-им.п. в своем гробу]. Наша нотация примера отражает точку зрения о том, что нулевое подлежащее инфинитивной группы (символ PRO) имеет в русском языке падежную маркировку и, в данном случае, получает дат. п. Символ pro обозначает опущение тематического подлежащего 1 л. ед. ч. при сказуемом буду одинок: ср. я буду одинок.


[Закрыть], ср. (6а) и (66).

(6) а. [_S Васе_i-дат. п. было трудно [_IP решить эту задачу самому_i / одному_i – дат. п.]].

б. [_S Мысль-им. п. о том, [_IP чтобы решить эту задачу самому_i / одному_i – дат. п.], приводила Васю_i-вин. п. в ужас.

В примере (66) дат. п. самому / одному не приписывается какой-либо глагольной лексемой в финитном предложении, управляющим дат. п. – таких глаголов в предложении нет. Равным образом нельзя считать, что дат. п. самому / одному копирует падеж другой ИГ в дат. п. – таких ИГ в предложении тоже нет. Если валентность на дат. п. носителя предикативного признака автоматически возникает в данной конструкции при любом инфинитиве, перед нами неуправляемый, но структурно обязательный дат. п. (ср. невозможность чтобы решить задачу *сам / один, *самим-тв. п. ед. ч. / одним-тв. п. ед. ч.), который не зависит от выбора конкретного инфинитива и навязывается самим противопоставлением финитной и нефинитной форм предикации [Franks 1995: 256].

• Субъект финитной группы в русском языке принимает им. п., субъект инфинитивной группы – дат. п.[431]431
  Альтернатива этой гипотезе Л Бэбби и С. Фрэнкса выдвинута другими генеративистами. Если принять, что у инфинитивов всегда есть нулевое подлежащее (его обозначают большими буквами PRO), самому / одному будет не подлинным подлежащим инфинитива, а приложением к нему. В таком случае можно считать, что оно получает дат. п. от PRO, но для этого нужно приписать нулевому подлежащему падеж, что имеет свои минусы. При этом подходе пример (56) следует записать [_SМысль-им. п. о том, [_IPчтобы PRO_i-дат. п. решить эту задачу самому_i / одному_i-дат. п.]. Для традиционной грамматики, где нет постулатов о существовании нулевых лексем и о наличии PRO в любой инфинитивной группе, данная проблема несущественна.


[Закрыть]

Различие между управляемым и неуправляемым дат. п. при инфинитиве ясно видно в примере (7):

(7) [_S Его_i-вин. п. бесила мысль-им. п. о том, [_IP чтобы самому_i-дат. п. покупать жене_j-дат. п. сапожки]].

Так как в зависимых инфинитивных группах субъект инфинитива оформляется дат. п. и противопоставлен нисходящим валентностям инфинитива, его можно признать подлежащим. В этом случае уместно распространить ту же трактовку на предложения с инфинитивом в позиции основного предиката, т. е. на независимые инфинитивные группы, см. примеры (8а-в):

(8) а. Пете_i-дат. п. – бежать за пивом, а Васе_j-дат. п. – покупать жене-дат. п. сапожки-вин.п.! (приказ или пожелание, эксплицирующее деонтическую модальность: «Обязанность X-а – покупать сапоги»).

б. Уволили Васю_i-вин. п. с работы: больше не покупать ему_i-дат. п. жене_j-дат. п. сапожки-вин. п.! (экспликация алетической модальности: «Внешние обстоятельства не дают X-у покупать сапожки»).

в. [Что Васе_i-дат. п. больше не покупать жене_j-дат. п. сапожки-вин. п.], быстро поняли все больные в палате (утверждение об имеющем место положении дел).

Итак, есть основания трактовать русские инфинитивные конструкции с дат. п. носителя признака, как «двухкомпонентные» в терминах «Грамматики 1980», т. е. считать актант в дат. п. не факультативным расширителем, а структурно обязательным компонентом[432]432
  Отстаиваемая в работах Г. А. Золотовой, ср. [Золотова 1982], трактовка дат. п. при предикативе как подлежащего или, по крайней мере, подлежащеподобного элемента, т. е. актанта, противопоставленного предикатной синтагме и занимающего привилегированное положение в иерархии ИГ, не кажется чем-то из ряда вон выходящим.


[Закрыть]. Многие предикативы имеют валентность на инфинитивный оборот, ср. примеры (9а, б), а некоторые из предикативов имеют валентности на дополнения в беспредложном косв. п. (вин. п. или род. п.), см. примеры (9в, г):

(9) а. Васе_i-дат. п. можно / надо / нельзя [PRO_i покупать жене_j сапожки].

б. Васе_i-дат. п. нужно / жалко / противно [PRO_i покупать жене_j сапожки].

в. Васе_i-дат. п. жалко жену_j-вин. п.

г. Васе_i-дат. п. жалко больших денег-род. п. на сапожки для жены_j.

Можно выделять промежуточную зону между ДПС с предикативом и ДИС с инфинитивом. В некоторых контекстах предложения двухчастной схемы N_dat – V_inf выражают почти те же модальные значения, которые в трехчастной схеме N_dat – V_link – Pred выражаются предикативами можно, нельзя, надо, необходимо или безличными глаголами предстоит, надлежит, ср. (10а, б) и (10в):[433]433
  Подборку примеров на обе модели, с парафразами, их соединяющими, см. [Всеволодова 2000: 249]. М. В. Всеволодова, исповедующая функционально-коммуникативный подход к синтаксису, сводит модели с дат. п. при предикативе и дат. п. при инфинитиве в одну рубрику «модель с именем субъекта в форме S_д», не приводя формальной аргументации.


[Закрыть]

(10) а. Ой, бежать Васе-дат. п. – за пивом!

б. Васе-дат. п. надо бежать за пивом.

в. Васе-дат. п. предстоит бежать за пивом.

При добавлении предикатов типа надо, предстоит в двухчастную схему N_dat – V_inf  обе модели дативного предложения будут почти неразличимы:

Рис. 2

Две модели дативного предложения в русском языке

Подстановка предикативов проходит, однако, не всюду, где встречаются предложения схемы N_dat – V_inf  Даже там, где она возможна, интуиция не позволяет считать, что пары типа Васе бежать за пивом ~ Васе надо / предстоит бежать за пивом объясняются эллипсисом управляющих инфинитивом модальных слов надо / предстоит.[434]434
  Собственно, это и является основанием для выделения особой структурной схемы N_dat – V_inf 


[Закрыть] Полная омонимия двух конструкций имела бы место, если бы в схеме N_dat – V_inf была нулевая связка быть, т. е. если эту схему интерпретировать как N_dat – ∅-V_link – V_inf Авторы «Грамматики 1980» указывают, что отдельные инфинитивные предложения «имеют формы пр. и буд. вр.» (ср. Нам вместе работ am ъ ~ нам было вместе работать ~ нам будет вместе работать), где появляются ненулевые формы глагола «быть» (было и будет), но ясной формулировки, что эти последние есть именно связки, коррелирующие с нулевой связкой «быть» в предложениях типаНам ∅-V_link вместе работать, в соответствующем разделе [Грамматика 1980, II: 373–378] нет. Гипотезу о наличии нулевой связки в инфинитивном предложении выдвинула Н. Кондрашова в работе 1993 г., но позже автор гипотезы пересмотрела свои взгляды, ср. [Kondrashova 2007]. Как напоминает Н. Кондрашова, нулевая связка чередуется с ненулевыми формами связки прош. и буд. вр., а также с формой есть. Последние не сочетаются с ненулевыми модальными операторами надо, можно, нельзя, ср. неграмматичные примеры (11а, б). В схемах с предикативом данного ограничения нет, см. (11в, г):

(11) а. *Нам-дат. п. надо было где спать.

б. *Маше-дат.п. есть с кем можно гулять.[435]435
  Примеры Н. Кондрашовой из [Kondrashova 2007].


[Закрыть]

в. Васе надо было спать.

г. Маше уже можно было гулять.

Эти факты подтверждают правильность подхода традиционной русистики, которая трактует схемы с дат. п. при предикативе и дат. п. при инфинитиве как разные конструкции. Авторы «Грамматики 1980», говоря о формах, включенных в парадигму предложения, избегают термина «связка» и не сообщают читателю о том, что схемы с предикативом (ср. Холодно. Грустно) связочные.[436]436
  Ср. [Грамматика 1980. II: 378–379].


[Закрыть] Но их анализ de facto свидетельствует о том, что позиция связки, в том числе нулевой связки, различает ДПС и ДИС. Еще раз повторим, что такое различение не нужно в рамках «Грамматики 1980», где дативное предложение не выделено в особый тип, но оно нужно для адекватного описания русского синтаксиса, с позиций какой бы теории его ни описывать.

Мы пришли к выводу о том, что две наиболее продуктивные дативные схемы – ДПС и ДПС – имеют несходные свойства: ни теоретических, ни эмпирических оснований объединять их нет. Представим этот результат в форме таблицы.

Рис. 3

Параметры ДИС и ДПС в русском языке

Еще одним параметром, различающим ДИС и ДПС, является статус предикаций, где они реализуются. ДПС встречаются как в элементарном, так и во вставленном предложении (embedded clause), являющемся частью большего комплекса: различий в семантике не просматривается: Васе холодно vs Катя не знала, [что Васе было холодно]. ДИС ориентированы на главное предложение: запрета на их употребление в придаточном нет, поэтому соответствующее ограничение почти не отмечается. Но тут ДИС и ДПС могут заменять друг друга в контексте, что исключено в главном предложении. Предложения Васе завтра нужно рано идти на работу (ДПС) и Васе завтра рано идти на работу (ДПС) могут относиться к одной и той же денотативной ситуации, но описывают ее по-разному. В первом случае необходимость рано идти на работу концегпуализуется как внутреннее требование / моральное обязательство Х-а – несоблюдение этого требования приведет к нежелательным последствиям для самого Х-а. Этой цели соответствует выбор предиката состояния нужно сделать что-л. («одушевленный X будет находиться в состоянии внутренней необходимости совершить действие а в течение отрезка времени от момента речи до начала осуществления а») и, соответственно, схемы ДПС. Напротив, ДИС выражает значение внешней, алетической необходимости «мир устроен так, что наступление события а (уход Х-а завтра рано утром на работу) неизбежно». Этой цели соответствует выбор схемы ДИС с инфинитивом в позиции главного предиката. Коммуникативные различия между описанными значениями достаточно велики для того, чтобы ДИС и ДПС в главном предложении не смешивались. Но если ДИС вставлено в придаточное предложение, различия могут погашаться, и ДИС с ДПС окказионально подменяют друг друга, ср. (12а) и (126):

12. а. Я не знал, [что [Васе завтра {∅} рано идти на работу]],

б. Я не знал, [что [Васе завтра нужно рано идти на работу]].

Если наш анализ верен, в примерах вроде (12а, б) имеет место не синонимия значений и не тождество синтаксических схем – (126) нельзя получить из (12а), а (12а) можно получить из (126), лишь трактуя нулевой оператор алетической модальности {∅} как эллипсис ненулевой лексемы нужно, что, как показано выше, опровергается материалом, – а синтагматическая подстановка: информация о состоянии Х-а в контексте, где вероятность наступления события, связанного с Х-м, оценивается некоторым Y-ом, нерелевантна. Похожий случай разобран нами в начале статьи на примерах (1а), и (16), где ДПС с предикативом нетрудно кому-л. и глагольно-безличная конструкция не затруднит кого-л. оказались синтагматическими вариантами: как мы могли убедиться, сами эти схемы не сводимы друг к другу по семантике и структурным свойствам.

Прагматическое сближение ДПС и ДИС в зависимой предикации реализуется при лексических значениях двух типов, соответствующих логическим операторам ◊ (ср. русские предикативы можно, возможно) и □ (ср. русские предикативы необходимо, нужно, надо) или ⌉ ◊ (ср. русские предикативы нельзя, невозможно), и только в том случае, когда субъект ДИС является одушевленным. При этом варьирование схем с инфинитивом и схем с предикативом встречается в зависимой предикации не только при дат. п. лица с референтным значением, но и при внешне невыраженном генерическом субъекте, ср. (13а) и (136) ниже. В этих примерах мы глоссируем невыраженный субъект инфинитива символом PRO: PRO по определению имеет ту же референцию, что и инфинитив зависимой предикации, при этом его референция может совпадать или не совпадать с референцией актантов главного предложения. Нулевой алетический оператор в (13а) обозначим как {∅}, не договариваясь заранее, является ли {∅} синтаксическим элементом – или же только элементом значения инфинитивной конструкции.

(13) а. Вася_i показал_i всем нам_j, [_CP как [_IP PRO_i/j/k {∅}_i/k/j сдать_i/k/j экзамен с первогораза]].

б. Вася_i показал_i всем нам_j, [_CP как _{____i/k/j} можно_i/k/j [_IP PRO_i/j/k сдать_i/k/j экзамен с первого раза]].

Нулевой семантический субъект в (13а, б) имеет генерическое значение, поэтому нельзя исключить, что у PRO тот же индекс, что у подлежащего Вася, или тот же индекс, что у дополнения всем нам, хотя условием правильного употребления это не служит[437]437
  Можно сконструировать ситуацию, где Х, показывающий Y-у, как совершить действие α, доступное лицам категории Z (в данном случае – студентам), сам не относится к лицам категории Z, либо Y не относится к Z-ам.


[Закрыть]. В формальном плане инфинитив сдать берет свои индексы от PRO, который берет их от лексической вершины можно; последняя, в свою очередь, получает их от внешне не выраженного подлежащего (оно обозначено прочерком после союза как). Для соотнесения инфинитива сдать с предикатом главного предложения (показал) количество шагов не важно: добавление вершины молено, которая управляет инфинитивом сдать, автоматически удлинит цепочку на два звена (сам предикат можно и его гипотетический нулевой субъект), но итог будет тот же, что в простом случае (13а). Анализ в терминах PRO, при всей догматичности, верно эксплицирует тот факт, что предикат всегда получает референтные характеристики от своего субъекта, а инфинитив получает свои характеристики от вышестоящего предиката. Нулевой модальный оператор {∅} для объяснения синтаксиса инфинитивной структуры (13а) не нужен: он нужен лишь для объяснения того факта, что данная структура выражает значение алетической модальности. С другой стороны, ненулевой модальный оператор можно нужен для обоснования как семантики, так и структурных связей в (136). Этот неполный параллелизм, вероятно, подтолкнул часть отечественных и зарубежных славистов к неверному отождествлению схем с предикативом и инфинитивом под загадочной рубрикой «дативное предложение».

Попробуем изменить схему и добавить к имеющимся в (13а) позициям ИГ дат. п. лица студенту, так как ИГ студенту обладает признаком {+ одушевленность}, на ее основе можно развернуть не только ДПС, но и ДИС:

(14) а. Вася, показал, всем нам., [_ср как студенту…_/к PRO_i/j/t {0}_щ сдать_і/к/. экзамен с первого раза]].

б. Вася, показал, всем нам., [_ср как студенту…_/к можно, [_Ip PRO^ сдать_і/к/. экзамен с первого раза]].

Очевидно, что ИГ студенту в (14а, б) имеет генерическое значение; его референция может пересекаться с референцией ИГ Вася и ИГ всем нам, что мы уже видели выше на примерах (13а, б). Замена генерического субъекта на референтный, ср. выражение Петя в (15а, б), сразу делает фразу менее приемлемой: это объясняется тем, что нулевой или ненулевой модальный оператор имеет более широкую сферу действия и может относиться не только к субъекту зависимой предикации (Петя_k) или к актантам главного предложения (Вася_i все мы_j), но к некоторому неназванному Ване_j.[438]438
  Встает вопрос, как совместить сделанный нами вывод о том, что ИГ в дат. п. лица имеет признаки грамматического подлежащего в ДПС, ср. (146), и ДИС, ср. (14а), с тезисом генеративной грамматики Н. Хомского о том, что в любой инфинитивной группе есть нулевое подлежащее PRO: данная проблема носит технический характер, и мы позволим себе ее здесь не касаться. Подчеркнем лишь, что предложенный нами анализ ДИС и ДПС не зависит от признания или отрицания PRO.


[Закрыть]

(15) а. ^?Вася_i показал_i всем нам_j, [_CP как [_IP Пете_k PRO_k/l {∅}_k/l сдатьk экзамен с первого раза]]. (в смысле: Петя студент и сдает экзамен другим лицам).

б. ^?Вася_i показал_i всем нам_j, [_CP как [_IP Пете_/k можно_k/l [_IP PRO_k/l сдать_/k/l экзамен с первого раза]]. (в смысле: Петя студент и сдает экзамен другим лицам).

Тем самым, синтагматическая взаимозаменяемость ДИС и ДПС ограничена узкой зоной и реализуется в контексте лишь при наличии ряда условий:

• Прагматическая близость ДИС и ДПС возможна только в составе зависимой предикации в контекстах, где информация о внутреннем состоянии лица нерелевантна.

• Прагматическая близость ДИС и ДПС возможна только при одушевленном субъекте ДИС и при предикатных значениях типа МОЖНО и НУЖНО, которым соответствует строго ограниченное число предикативов в ДПС.

• Прагматическая близость ДИС и ДПС возможна только при генерическом субъекте, референция которого примерно совпадает со сферой действия модального оператора. В этом случае происходит аттракция инфинитива зависимой предикации к подлежащему и предикату главного предложения.

Подытоживая наш экскурс, мы вправе заметить, что материал русского языка не только стимулировал русистов на верные наблюдения над синтаксисом дативных схем, но и подтолкнул их к ряду неверных обобщений, с которыми приходится бороться, обсуждая популярные ныне теории. Носителям языка, в том числе очень квалифицированным, трудно или почти невозможно (ДПС) составить себе непосредственную интуицию о подлежащном статусе дат. п. лица или о целесообразности объединения / различения тех или иных схем, если они не сличают конкурирующие между собой концепции, проверяя доказательность сделанных в них допущений. Простое воспроизведение ярлыков типа «структурная схема», «подлежащее», «PRO», «категория состояния» и т. п., из какой бы традиции они ни были взяты, является путем в никуда. А значит, всем нам еще работать и работать (ДИС).

Апресян 1985 — Апресян Ю. Д. Синтаксические признаки лексем // Russian Linguistics. Vol. 9. 1985. № 2–3. С. 280–315.

Бонч-Осмоловская 2003 —Бонч-Осмоловская А. А. Конструкции с дативным субъектом в русском языке: Дис… канд. фил. наук. М., 2003.

Булыгина 1982 —Булыгина Т. В. К построению типологии предикатов в русском языке // Семантические типы предикатов. М., 1982. С. 7—85.

Всеволодова 2000 — Всеволодова М. В. Теория функционально-коммуникативного синтаксиса. Учебник. М.: МГУ, 2000.

Грамматика 1980 – Русская грамматика. АН СССР. Т. 1–2. М.: Наука, 1982.

Гришина 2002 — Гришина H. II. Дативные предложения в парадигматическом аспекте. М., 2002.

Золотова 1982 — Золотова Г. А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. М., 1982.

Мельчук 1995 —Мельчук II. A. Syntactic, or Lexical Zero in Natural Language // Модель Смысл-Текст и проблемы русской грамматики. Wiener Slawistischer Almanach. Son– derband 39. M.; Вена, 1995. С. 169–205.

Пеньковский 2004 — Пеньковский А. Б. Очерки по русской семантике. М.: Языки славянской культуры, 2004.

Селиверстова 1982 — Селиверстова О. П. Второй вариант классификационной сетки и описание некоторых предикатных типов русского языка // Семантические типы предикатов. М., 1982. С. 86—157.

ТРК 1983 – Типология результативных конструкций / Под ред. Недялкова В. П. Л., 1983.

Щерба 1974 —Щерба Л. В. Языковая система иречевая деятельность. М.; Л., 1974.

Циммерлинг 1998 — Циммерлинг А. В. История одной полемики // Язык и речевая деятельность. 1998. № 1. С. 63–88.

Циммерлинг 1999 —Циммерлинг А. В. Субъект состояния и субъект оценки // Арутюнова Н. Д. (ред.). Логический анализ языка. Образ человека в зеркале языков и культур. М.: Индрик, 1999.

Циммерлинг 2002 —Циммерлинг А. В. Типологический синтаксис скандинавских языков. М.: Языки славянской культуры, 2002.

Babby 2002 — Babby L. Subjectlessness, External Subcaterization, and the Projection Principle // Journal of Slavic Linguistics. 2002. № 10. P. 341–388.

Fortuin 2005 — Fortuin E. From necessity to possibility: the modal spectrum of the dative– infinitive construction in Russian // B. Hansen, P. Karlik (eds.). Modality in Slavonic Languages. New Perspectives. Mtinchen, 2005.

Franks 1995 —Franks S. Parameters of Slavic Morphosyntax. Oxford: OUP, 1995.

Kondrashova 2007 — Kondrashova N. The Source of Modality in Russian Dative-Infinitive Structures // SLS-2 Meeting, Berlin, August 22–26, 2007.

Mel’čuk 1979 – Mel’čuk I. Syntactic, or Lexical Zero in Natural Language // Proceedings of the Berkeley Linguistic Society. Berkely: UCB, 1979. P. 224—260.

Moore, Perlmutter 2000 – Moore J., Perlmutter D. What Does it Take to Be a Dative Subject? // Natural Language and Linguistic Theory. 2000. № 18. P. 373—416.

Sigurðsson 2002 – Sigurðsson Halldór Á. To be an Oblique Subject: Russian vs. Icelandic // Natural Language and Linguistic Theory. 2002. № 20. P. 691—724.

Szucsic 2007 – Szucsic L. Dative Experiencer-like NPs and Subjecthood in Slavonic Languages // BASEES Conference 31 March – 2 April, 2007.

Zimmerling 2007 – Zimmerling A. Zero Lexemes and Derived Sentence Patterns // Wiener Slawistischer Almanach. Sonderband 69. 2007.

Zimmerling 2008 – Zimmerling A. Dative Subjects and Semi-Expletive Pronouns in Russian // Biskup P ., Lenertova D., Szucsic L., Junghanns U., Zybatow G. (eds). Formal Slavistics. Vol. 7. Frankfurt: Peter Lang, 2008.