Текст книги "«Слово – чистое веселье…»: Сборник статей в честь А. Б. Пеньковского"

Дальше в этой же строфе слова «выслеживать шампиньонов / и всяких хитрых строчков» представляют названия грибов одушевленными существительными. Одушевленность слова «шампиньонов», совершенно очевидно, производна от звукового подобия «шампиньон» – «шпион», и глагол «выслеживать» переносится в стихотворение из разговоров о шпионах. Кроме того, выслеживают и зверей на охоте, поэтому, вероятно, здесь, как и в предыдущих фрагментах стихотворения, текстообразующую роль в развертывании образов играет глагольная сочетаемость. Но именно в этой строфе есть явный текстопорождающий импульс, связанный с одушевленностью слова «строчков»: поэт Владимир Строчков – друг Александра Левина, стихи этих авторов часто представляют собой перекличку, издан их совместный сборник под названием «Перекличка» [Левин, Строчков 2004].

Последняя строфа задает читателю грамматическую загадку, которая касается и категории одушевленности, и категории падежа, и категории числа. В начале строфы автор пишет «не следует есть мухоморов», а в конце – «не заставишь есть мухомор». Поскольку при отрицании родительный падеж неодушевленного существительного нормативен, форму «мухоморов» естественно было бы понимать как обычную форму неодушевленного существительного. Но, так как на протяжении всего текста автор провоцировал читателя видеть в названиях грибов существительные одушевленные, утверждение «не следует есть мухоморов» можно понимать и как конструкцию с винительным падежом одушевленного существительного (без отрицания это можно было бы себе представить, например, так: «кто-то будет есть мухоморов»).

Выбор в пользу категории одушевленности при восприятии конструкции «не следует есть мухоморов» подкрепляется продолжением сентенции: «даже если счистить все мухи». Ненормативная неодушевленность при назывании насекомого – сигнал к тому, что и в форме «мухоморов» есть грамматическая игра в комбинации с игрой этимологической. Известно, что названия некоторых мелких существ (микробов, бактерий) представлены в русском языке как грамматически неодушевленные, но в узуальном употреблении к мухам это не относится. В тексте же, поскольку мухоморы, согласно прозрачной и живой этимологической образности слова, убивают мух, форма винительного падежа «мухи», омонимичная родительному, подтверждает этимологический смысл слова «мухомор», изображая мух неживыми, то есть акцентируя результативность действия, обозначаемого корнем «мор».

Таким образом, название гриба и название насекомого обмениваются своей принадлежностью к сфере грамматической одушевленности-неодушевленности. Мухоморы при этом изображаются как субъекты действия по отношению к мухам, но и как объекты действия по отношению к «грибоедам». И эта субъектно-объектная двойственность тоже оказывается смысловым основанием для неопределенности отнесения формы «мухоморов» к одушевленным или неодушевленным существительным в контексте стихотворения.

Заключительные строки «Поэтому нас, грибоедов, / не заставишь есть мухомор!» вовлекают в игру с одушевленностью и категорию числа. Вариантность форм родительного падежа множественного (типа «помидоров» – «помидор»), нелогичность нормативных установок в случаях типа «носков» – «чулок», а также допустимость и родительного и винительного падежа при отрицании позволяют видеть в форме «мухомор» игровое неразличение форм винительного падежа единственного числа и родительного падежа множественного числа с архаическим нулевым окончанием. Если принять версию прочтения слова «мухомор» как формы единственного числа, то есть как прямого дополнения (а заметим, что в тексте задан не выбор, а совмещение противоречивых версий грамматической принадлежности слов), то в этом случае слово «мухомор» предстает неодушевленным существительным. И это после серии сочетаний «догнать гриба», «выслеживать шампиньонов / и всяких хитрых строчков», грамматически двусмысленного «не следует есть мухоморов». Неодушевленность мухомора в таком случае явно противопоставлена презумпции его одушевленности в контексте стихотворения – возможно, еще и потому, что в конце стихотворения автор декларирует отказ от этого гриба, как бы понижая его в ранге по шкале одушевленности.

И, конечно же, само слово «грибоед», так часто на все лады повторяемое в стихотворении, не может не соотноситься с фамилией А. С. Грибоедова. Форма «Грибоеда», похожая на дружеское прозвище, в современной культуре связана с воспоминаниями А. С. Пушкина о реплике грузина, исказившего фамилию[400]400
  «Два вола, впряженные в арбу, подымались по крутой дороге. Несколько грузин сопровождали арбу. „Откуда вы?“ – спросил я их. – „Из Тегерана“. – „Что вы везете?“ – «Грибоеда». – Это было тело убитого Грибоедова, которое препровождали в Тифлис» («Путешествие в Арзрум»), Слово графически выделено А. С. Пушкиным.


[Закрыть]. В последних двух строчках стихотворения Поэтому нас, грибоедов, / не заставишь есть мухомор! форма «грибоедов» – на общем фоне грамматической путаницы – может читаться и как приложение, и как обращение, поскольку родительный падеж существительного совпадает с фамилией. Строчная буква оказывается нерелевантной при устном исполнении текста и пении.

Не исключена возможность и другого литературного подтекста. Если это случайное совпадение, то можно заподозрить поэзию в очередном проявлении мистики. Фамилия Грибоедов и слово «мухомор» связаны не только поверхностной ассоциацией с грибами, но и эпизодом из истории литературы XIX века. В неокончательной версии стихотворения П. А. Катенина «Леший» была такая строчка: «Там ядовитый скрыт мухомор». С. Б. Рудаков, анализируя разные редакции стихов Катенина, пишет: «Как и "плешивый месяц" в «Убийце», здесь "ядовитый мухомор" был предметом насмешки журнальных врагов Катенина (…) Мухомор удален, как образ сказочный, ложно ведущий к искусственной таинственности, когда нужна «природная» обстановка» [Рудаков 1998: 228]. Рудаков ссылается на язвительные реплики Н. Гнедича, А. Марлинского, А. Бестужева, Н. Бахтина, Ф. Булгарина на тему мухомора, неуместного, по их мнению, в стихах [Там же: 249]. Там же говорится о литературном ученичестве Грибоедова у Катенина и о том, как Грибоедов отвергал упреки Катенина по поводу «Горя от ума».

Таким образом, в рассмотренном поэтическом тексте Александра Левина грамматика одушевленности предстает отчетливо интерпретационной,[401]401
  Ср.: «…одушевленные и неодушевленные субстантнвы обозначают не объективно живые или неживые предметы, а предметы, осмысливающиеся как живые или неживые. Кроме того, между членами оппозиции „мыслимый как живой – мыслимый как неживой“ существует ряд промежуточных образований, совмещающих признаки живого и неживого, наличие которых обусловлено ассоциативными механизмами мышления» [Нарушевич 1996: 4].


[Закрыть] она оказывается контекстуально связанной с многочисленными явлениями на разных уровнях языка, в частности с фонетической ассоциативностью слов, с лексической полисемией и омонимией (как в литературном языке, так и в жаргонах), с другими участками грамматической системы, синтаксисом отрицательных конструкций, а также с историей литературы[402]402
  А. Левин написал: «Про катенинский мухомор я ничего не знал, но пушкинского “Грибоеда” учитывал» (письмо автору статьи).


[Закрыть].

По результатам исследования категории одушевленности, выполненного М. В. Русаковой на обширном материале из разговорной речи с проведением серии экспериментов, оказывается, что «категория одушевленности / неодушевленности выходит за рамки морфологии – в область прагматической структуры высказывания, а возможно и текста в целом (…) эта категория занимает промежуточное положение в континууме "словоизменение – классифицирование", представляет собой в этом аспекте своего рода "тянитолкая (или тянитолкай?). Наблюдения над естественной речью, так же, как и экспериментальные данные, подтверждают торжество "и, а не или" принципа» [Русакова 2007: 151–152].

Анализ стихотворения А. Левина «Мы грибоеды» вполне подтверждает эти выводы. Они во многом касаются именно системных последствий развития категорий, о которых А. Б. Пеньковский писал в 1975 году. И материалы М. В. Русаковой, и поэтический эксперимент А. Левина вполне убеждают в том, что категория одушевленности—неодушевленности является, по формулировке А. Б. Пеньковского, «коммуникативно-синтаксической категорией текста» [Пеньковский 19756: 366–369].

Белова 1995 —Белова О. В. Грибы // Славянские древности. Этнолингвистический словарь/Под ред. Н. И. Толстого. Т. 1. М.: Международные отношения, 1995. С. 548–551. Гин 2006 — Гин Я. И. О поэтике грамматических категорий / Сост., подгот. текстов С. М. Лойтер. Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского гос. ун-та, 2006.

Грибы – Грибы // ru.wikipedia.org/wiki/

Даль 1978 —Даль В. II. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. Т. 1. М.: Русский язык, 1978.

Крысько 1994 — Крысъко В. Б. Развитие категории одушевленности в истории русского языка. М.: Lyceum, 1994.

Левин 1995 —Левин А. Биомеханика: Стихотворения 1983–1995 годов. М., 1995.

Левин, Строчков 2004 — Левин А., Строчков В. Перекличка. Стихи и тексты. М.: АРГО– РИСК; Тверь: Колонна, 2004.

Нарушевич 1996 —Нарушевич А. Г. Категория одушевленности-неодушевленности в свете теории поля: Автореф. дис… канд. филол. наук. Таганрог, 1996.

Пеньковский 1975а — Пеньковский А. Б. Заметки по категории одушевленности в русских говорах //Русские говоры. К изучению фонетики, грамматики, лексики. М., 1975.

Пеньковский 19756 — Пеньковский А. Б. Категория одушевленности – неодушевленности существительных как коммуникативно-синтаксическая категория текста // Материалы семинара по теоретическим проблемам синтаксиса («—5 марта 1975 г.) / Отв. ред. И. А. Печеркин, Ю. А. Левицкий. Пермь, 1975.

Пеньковский 2004 — Пеньковский А. Б. Заметки по категории одушевленности в русских говорах // Пеньковский А. Б. Очерки по русской семантике. М.: Языки славянской кулыуры, 2004. С. 84—100.

Рудаков 1998 — Рудаков С. Б. Новые редакции стихов Катенина (Авторский экземпляр «Сочинений» 1833 (г.)) / Подгот. текста, публ. и примеч. М. В. Акимовой // Philological 5. 1998. С. 217–252.

Русакова 2007 — Русакова М. В. Категория одушевленности / неодушевленности: реализация в речи единиц с переносным значением // Acta linguistica Petropolitana. Труды Ин-та лингвистических исследований РАН / Отв. ред. Н. И. Казанский. T. III. Ч. 3. СПб.: Нестор-История, 2007. С. 118–153.

Словарь 1992 – Словарь современного русского литературного языка: В 20 т. Т. 3 / Ред. Л. И. Балахонова. М.: Русский язык, 1992.

Топоров 1979 — В. Н. Топоров. Семантика мифологических представлений о грибах // Ваісапіса. Лингвистические исследования. М., 1979. С. 271–272.

Химик 2004 —Химик В. Большой словарь русской разговорной речи. СПб.: Норинт, 2004.

Юганов И., Юганова Ф. 1997 – Словарь русского сленга. Сленговые слова и выражения 60—90-х годов /Под ред. А. И. Баранова. М.: Метатекст, 1997.

M. Я. Гловинская
Противонаправленные тенденции в русском именном склонении в конце XX – начале XXI века

Почему языки меняются и развиваются? Из многих ответов на этот вопрос выделим тот, который в наибольшей мере объясняет факты, изложенные в данной статье. В 1967 году М. В. Панов высказал предположение, что движение языков направляется соблюдением баланса интересов говорящего и слушающего: «Развитие языка противоречиво, так как идет то в пользу слушателя, то в пользу говорящего; победа одной из конфликтных сторон впоследствии вызывает компенсацию для другой стороны (например, если достигнута большая степень редукции флексий и тем самым удовлетворены интересы говорящего, то грамматикализуется место слова в предложении, чтобы возместить убытки слушателя)» [Панов 2007: 18–19].

Развитие языковых процессов протекает неравномерно на разных этапах существования языка. В зависимости от соотношения интересов говорящего и слушающего возможны замедление или ускорение процесса, движение вспять, компенсация в другом месте языковой системы.

Такая противоречивость в ходе языковых процессов хорошо заметна в русском языке в последние десятилетия. С одной стороны, интенсивно продолжается наращивание аналитизма в именном склонении, с другой стороны, некоторые факты свидетельствуют о его избытке на самых аналитичных участках словоизменения.

Приведу вначале пример на укрепление аналитизма. Начну с постепенной утраты склонения у имени числительного. Вообще говоря, вся история числительных на протяжении веков связана с упрощением и унификацией системы их чрезвычайно разнообразного, сложного и в высокой степени лексикализованного склонения.

Это упрощение приводит к тому, что у числительных постепенно формируется двухпадежная парадигма – противопоставление форм именительного – косвенного падежей [Хабургаев 1990: 270–271]. Представителем всех косвенных падежей все чаще становится РОД.[403]403
  Сокращения: РОД – родительный падеж, ИМ – именительный падеж


[Закрыть] Формирование двухпадежной парадигмы поддерживается тенденцией к утрате формы ТВОР [Виноградов 1947: 298–299].

Укрепление системы ИМ – РОД продолжалось и на протяжении всего XX столетия. Кроме того, конец XX столетия принес и некоторые новые явления в словоизменении числительных.

Продвижение к несклоняемости составных, сложных и даже простых числительных подробно рассмотрено в работах [Гловинская 2007; 2008]. Там дается необходимая паспортизация примеров. Здесь напомню лишь основные выводы.

Составные числительные с несклоняемыми компонентами (кроме последнего) появились, а главное, были признаны законными еще в начале XX века; ср. с шестьсот семьдесят двумя рублями (вместо с шестьюстами семьюдесятью), с двумя тысячами пятьсот пятьдесят двумя солдатами (вместо пятьюстами пятьюдесятью) (цит. по [Виноградов 1947: 305]). И Кошутич, и Чернышев в 1915 году, и В. В. Виноградов в 1947 году комментируют эти явления вполне либерально, признавая их законными.

В последние десятилетия XX в. такая несклоняемость стала чрезвычайно заметна в публичной устной речи в связи с возникновением более свободного медийного дискурса. Вместо чтения отредактированного текста с полностью написанными в нужных падежах числительными ведущий оказался перед необходимостью самостоятельно склонять составные (и другие) числительные в прямом эфире.

Все падежи могут заменяться формой РОД или ИМ, а иногда и тем и другим. Такие нарушения носят теперь массовый характер и встречаются в речи ведущих радио и ТВ, у ученых (например, докторов и кандидатов филологических наук), у актеров, деятелей культуры и т. д. Примеры РОД на месте других косвенных падежей: по всем двухсот двадцати четырем округам; с двадцати одним очком; во всех двухсот двадцати четырех округах. Примеры ИМ на месте косвенных падежей: в количестве двадцать одного человека; Сергей тоже засмеялся – так хорошо ему стало, когда он ее увидел, после двести шестнадцати дней разлуки (Акунин Б. Фантастика. М., 2005. С. 248); Большое спасибо всем восемьсот ста двадцати девяти, позвонившим нам; о шестьсот восьми моряках.

Новым у составных числительных на рубеже веков является несклоняемость всех элементов: Каждая [ракета] несла боеголовку, равную мощности сто десять бомб (ТВС. 2002); Атмосферное давление повысилось до семьсот шестьдесят один мм ртутного столба (Эхо Москвы. 27.02.03); Нет дня в году, из триста шестьдесят пять дней, когда не играли бы Кармен (ТВС. 09.03.03, интервью М. Плисецкой). Это отражает дальнейшее продвижение составных числительных уже к полной несклоняемости.

Несклоняемость составных числительных соответствует не только интересам говорящего (ясно, что ему легче не склонять, чем склонять), но и интересам слушающего. Человеку легче уловить названное большое число, когда группа числительных стоит в именительном падеже, нежели извлекать его из склоняемых форм.

Аналогичная ситуация наблюдается и у сложных числительных типа двести, триста и под. Вопреки официальной норме и у них вместо других косвенных падежей употребляется форма РОД: в трехсот километров; в пятисот километрах; в двухсот населенных пунктах. Кроме того, форма РОД иногда встречается у них и вместо ИМ: двухсот первая вместо двести первая. С другой стороны, сейчас и форма РОД все чаще заменяется формой ИМ, в этом случае сложные числительные употребляются как вообще несклоняемые: свыше пятьсот солдат; более семьсот новобранцев-пограничников; более пятьсот видов разных птиц.

Тенденцию к несклоняемости проявляют даже простые числительные и обозначения десятков: более пять тысяч человек; в течение семь дней; в течение десять лет; до двадцать пять лет и т. д.

Основное внимание в этой статье мы сосредоточим на неправильном формообразовании числительных. Дело в том, что затруднения у говорящих возникают теперь не только с выбором нужной падежной формы, но и с самим формообразованием.

Это относится к творительному падежу. При этом неправильно образованные (т. е. не существующие в современном языке) формы могут совпадать со старыми, утраченными формами числительных, либо с диалектными формами, либо представляют какое-то образование по аналогии.

Форма сорокью и др. вместо сорока

Записан рассказ А. А. Ахматовой, относящийся к первой половине 60-х годов:

У меня был Западов [профессор факультета журналистики] и сказал, что сегодня он проваливал медалистов, поступающих в университет. Я спросила его, трудно ли проваливать медалистов. Он ответил, что очень просто. Достаточно сказать: просклоняйте мне числительное «сорок». И как только он начнет говорить: «Сорокью, сорокью, сорокью…», его уже можно прогонять (Ардов M. Вокруг Ордынки. Портреты. Новые главы // Новый мир. 2000. № 5).

Форма сорокью употреблялась еще в XVIII веке. Так, М. В. Ломоносов дает в своей грамматике следующую парадигму: «Сорокъ, сорока, сороку, сорокъ, сорокомъ или сорокью» (Ломоносов. Материалы к российской грамматике. 1952). Ср. также эпизод из биографии М. Хераскова: «До глубокой старости он следил за иностранной литературой, и Дмитриев передает нам в своих воспоминаниях глубоко трогательный эпизод, подтверждающий сказанное о свежести духа Хераскова. "Я заставал его, говорит Дмитриев, почти всегда за книгою. Однажды нашел его читающим Лагарпов «Лицей, или Курс литературы». Первые его слова были ко мне: «не так бы я писал мои трагедии, если бы сорокью годами прежде прочитал эту книгу!»"».

Образование формы ТВОР числительного сорок вызывает и сейчас иногда затруднения у говорящих. Из нескольких опрошенных кандидатов филологических наук в возрасте около 50-ти лет один человек затруднился образовать форму ТВОР (сказала, что не знает как). Можно привести еще показательный пример из Интернета, из рассказа компьютерного специалиста о его командировке в Данию: «Причем, учитывая наше секретное задание – "показать датчанам, как надо работать " – сорока (сорокью? сорокьмя?) часами [дело] тут не ограничится»[404]404
  http://stormbird.livejournal.com/99342.html?. 2006.


[Закрыть]. Хотя говорящий употребил здесь правильную форму, он в ней не уверен и предлагает варианты.

В интернетовских текстах встретился и другой вариант Ломоносова — сорокам: Я не дам тебе стать Афродитой не дам Офелией / буду сороком тысяч сестер тебе Гамлетом Марсом (Остапенко Ю. Недостихи zliumal.lib.ru/o/ ostapenko_j_w/2nedo.shtml). Здесь скрыто цитируется ахматовское «сорок тысяч ласковых сестер», которое автор неумело ставит в творительный падеж.

Форма десятьми вместо десятью

Форма десятьми тоже еще встречается в литературе XVIII века; см. у Кантемира: Десятьми сочиненны мужами законы: Младый сын в жизни отца за десятьми прячет / Замками рубль один, а за грош горько плачет. Однако позднее она была полностью утрачена. Сейчас она изредка появляется в речи масс-медиа и Интернете; ср.:

[Турецкий парикмахер] занесен в книгу Гиннеса за то, что может побрить человека десятьми разными способами (ОРТ, ошибка отмечена в Интернете, на сайте Русский язык, справочно-информационный портал, Грамота. РУ, 13.10.02);

Интересные факты, даешь продолжение «десятого»… [факта] а также не стоит ограничиваться десятьми (Комментарий к блогу My (PokerNews.com 28.07.2007)).

Формы шестьми, пятьми, четырьми, треми, двуми

Флексия ~ми, вместо ~ю, встречается также у числительных шесть, пять, четыре, три, два:

Думаю, даже ты не сможешь справиться сразу с шестьми! (Demilich`s. Final Fantasy);

Г-жа Мартинез Лаланне получила степень бакалавра искусств в Школе бизнеса университета Брукс /Оксфорд/ и владеет пятьми языками – английским, французским, испанским, португальским и итальянским (Прайм-Тасс. 24/10/2007);

С помощью этого набора Вы познакомитесь с четырьми популярнейшими сортами традиционного южноафриканского «чая» ройбуш (Реклама в Интернете);

Модель получит спортивный облик кроссовера с подобной купе линией крыши и четырьми дверями (www.bmwclub.info/inews/?p=26);

В активе [у журналистки] интервью с последними четырьми премьерами (Интернет);

Он тонкий лирик, всю жизнь рисующий, а с недавнего времени еще и пишущий о своем, о личном. Это мой стул, мое окно, мой шкаф, пуговица вот эта, синяя с четырьми дырочками, тоже моя (Итоги. ги 03.11.2007. № 10);

Машина с треліи протягивающими роликами, гидравлической подачей и роликами диаметром 100 (www.electrobeats.ru/rol.html):

Часы, таймер с треми различными режимами работы (Реклама оборудования в Интернете);

В этой части кандидату будет предложено прослушать три записи различной сложности – диалог из повседневной студенческой жизни, радио-интервью с треми или четырьмя участниками (directbookcompany.com/exam/daf.php);

Некоторые звуки ооу на письме отображаются диграфами (записываются деуми знаками) (Алфавит языка ооу // Языковая энциклопедия Lingvisto); www. lingvisto. org/oou/alfabeto. html);

Пожелание: прессуйте текст. Если факт или наблюдение передается двуми словами, не надо писать три. Утомляет и ворует время. Хотя в целом текст может быть интересен (Форум журнала «Огонек»); модуль с двуми портами (www.cross.ru/ solutions/tdm.html).

В говорах отмечались формы двуми и двумы, двоми и двомы, трюмй и треми. четыр "ми и четырёми, пят "ми и пятёми [Булатова 1964: 133], шест "ми и иіестйми [Булатова 1973: 137].

Кроме реальных когда-то форм, встречаются и не существовавшие в литературном языке контаминированные формы.

Третями, двумями

Очень давно в детской речи мне встретилась контаминированная форма двумями. Проверка Интернета на наличие подобных форм дала положительный результат:

Она только советует каждому лично разрешить включить его телефон в справочную базу. – Ну, хорошо. А как это сделать? – Очень просто. Тремями, как говорится, путями (За Невский Летописец. 2004. № 1114. www.kulichki. com/~zritel/2004/02-2004/noml 114.htm);

У тебя на протяжении произведения выдерживается достаточно высокий штиль повествования, чтоб вот так вот можно было его снизить тремями словами (Термитник поэзии www.termitnik.ru/poem/86290);

Ходить за грибами с разинутът руном, /Ходить на медведя с двумями стволами, /II все это будет, но только потом, / Когда я чуть-чуть расквитаюсь с делами (Иващенко и Васильев. Ivasi.ru);

Очень люблю картины с двумями смыслами (Иероглиф. Форум. Из отзывов о картинах С. Орлова; http://www.eyetricks.com/artis ts/octavio _ocampo).

С момента создания «Портовой Крысы» [пьесы] было уже около 10 предложений о ее постановке – и каждое я поддерживал двумями руками. Но как-то дело дальше досужих обсуждений не заходило (Оживленный форум. Творческая ассоциация «32-е Августа», aug32.hole.ru/forum);

А из уст уважаемых ведущих можно услышать и не такое. Как вам *тремями, двумями* и т. п. (вместо *тремя, двумя*) (www.gramota.ru/forum).

Очевидно, эти формы достаточно распространены и обратили на себя внимание носителей языка, так как они используются в анекдоте (почерпнутом из Интернета) как речевая краска для малокультурного персонажа: Военный в графе «Сколькими языками владеете» написал: «тремями – командным, матерным и русским со словарем». – «Не тремями, а двумями, поскольку командный и матерный это один язык».

До сих пор мне не приходилось слышать подобные формы в устной речи. Но недавно мне посчастливилось услышать из уст кандидата филологических наук двумями: Мама была с двумями собственными детьми и еще везла сынишку своих друзей.

Контаминация флексий числительного и существительного у числительных два и три изредка отмечалась и в говорах: двомами и тремами [Булатова 1964: 133].

Четырмью

Впервые форма четырмью встретилась мне в речи диктора радио в 1995 г. См. также примеры из Интернета:

А ещё поражает огромное количество памятников вдоль дороги с четырмью и более фотографиями (С. Баранов, Ог шлагбаума до причала, www.ocsen.ru/old/ uralvelo/publications/baranov/Summer2004/aveczef05);

Если жить мирной жизнью – перестаньте проклинать золовку и начинайте строить позитивные отношения с Вашими ЧЕТЫРМЬЮ детьми (Главный женский форум страны, womantalks.ru/lofiversion/index.php).

Все эти ошибки в форме ТВОР ясно свидетельствуют о возникающей неуверенности говорящих при образовании этой формы. Это, в свою очередь, указывает на некоторую утрату ее устойчивости, поскольку, как уже упоминалось выше, присутствие ТВОР в парадигме мешает возникновению единой формы косвенного падежа у тех числительных, где есть две формы косвенного падежа: одна для РОД – ДАТ – ПРЕДЛ и другая для ТВОР (от пяти до девяносто, исключая сорок) [Виноградов 1947: 299]. Это объяснение кажется наиболее естественным. При этом, потеряв уверенность, говорящий черпает варианты из морфонологиче– ски допустимого набора окончаний, из которых какие-то, конечно, совпадают с уже существовавшими формами.

Удивительно, однако, что первое числительное, для которого было зафиксировано такое изменение, – это как раз сорок, которое уже имеет двухпадежную парадигму, а сорокью, напротив, делает ее трехпадежной. При этом восстанавливаются казалось бы навсегда исчезнувшие из употребления в литературном языке формы, как если бы процесс их утраты еще не был закончен спустя два века после их исчезновения. Очевидно, изменения в языке происходят, захватывая вначале более широкие участки и лишь затем концентрируясь в нужных границах.

Перехожу к другому морфологическому явлению – избытку накопленного аналитизма. Речь пойдет о самом аналитичном участке именного склонения – о различных группах несклоняемых существительных.

Начну с самой обширной группы – с заимствованных существительных. Напомню вкратце их парадоксальную судьбу. В XVIII и XIX вв. такие слова адаптировались морфологической системой русского языка; ср. примеры И. П. Мучника, который много ими занимался: кашам (Д. Фонвизин); Мужчина в розовом домине; Приезжий не спрашивал себе ни чаю, ни кофию (А. Пушкин); На бюре (Н. Гоголь). Однако в первой трети XIX в. была осознана необходимость сохранять неизменяемость заимствованных существительных именно как маркер их иностранного происхождения. Впервые правило об этом было сформулировано в 1827 г. Н. Гречем, и со второй четверти XIX в. они нередко употреблялись и как неизменяемые. В течение какого-то времени те и другие формы использовались как варианты. Но и в начале XX в. склонение многих таких слов все еще оставалось для носителей литературного языка вполне допустимым и даже обычным. В дальнейшем, уже в советское время, склоняемость таких слов полностью исчезла из речи литературно говорящих, оставшись яркой приметой просторечия. Впрочем, и просторечие двигалось в том же направлении. Таким образом, процесс все время шел в направлении, как бы противоположном обычной адаптации заимствований к основной языковой системе: сначала (XVIII – первая половина XIX в.) они были адаптированы, а потом постепенно стали неизменяемыми.

В настоящее время несклоняемость таких существительных в русском литературном языке кажется незыблемой. Однако коммуникативная потребность в их склонении имеется. Особенно она велика во множественном числе и в случае беспредложного управления: Надо заедать сациви (непонятно, что или чем). Склонения требуют интересы слушающего, и говорящий чутко откликается на них. В таких случаях говорящий может употребить склоняемую форму, как-то выделяя ее голосом. Выступая по телевизионному каналу «Культура» 18.02.2006, актер В. Смехов употребил форму миледью, подчеркнув голосом флексию. Это ясно проявляло форму творительного падежа и одновременно указывало на сознательный характер нарушения нормы.

Но это единичные случаи. А массовые примеры склонения несклоняемых существительных дает Интернет. Коммуникативная потребность в их склонении воплощается на тех сайтах, где важна установка на мгновенное понимание и ответную реакцию собеседников (например, такие жанры в Интернете, как форумы, объявления).

Поскольку общение анонимно, собеседники позволяют себе более свободное использование языковых средств. Все определяется не конвенцией, а коммуникативной потребностью – «короче и понятней». Поэтому потенциальные формы там употребляются как реальные, несклоняемые существительные склоняются и т. д.

Склоняемая парадигма у разных слов расширяется буквально на глазах. Несколько лет назад полная парадигма была у слова пианино, а сейчас уже у многих.

Вот примеры двух слов, у которых одновременно отмечаются колебания в роде – средний и женский: пианино и ателье.

РОД ЕД:Нина из-под пианино?; II Николай Терентьевич тоже, добрая душа, смеётся над собой из-под пианины; ДАТ ЕД:Привет! а меня не приковывали к пианине. и теперь я об этом жалею; ВИН ЕД: Не люблю чистые инструменталки. женский голос под пианину – это другое дело; ПРЕДЛ ЕД: Форум группы «Чиж & Со» > Материалы > Песни, тексты… > Для тех, кто немного умеет играть на пианине; Ваш Сорокин, конечно, очень хорошо умеет составлять слова и на пианине даже бацает.

ИМ МН: МЕХАНИЧЕСКИЕ ПИАНИНЫ; РОД МН: Поэтому объявлений по поводу продажи «пианин» было много; ДАТ МН: Курцвел, правда, мало уступает по цене пианинам (цифровым), но зато и удовольствие от игры можно получить не малое; ВИН МН: Кажется, предстоит красивая баллада «под пианины», но вдруг неожиданно врывается гитара и композиция превращается в яркий арт-поп-номер; ТВОР МН: Легковесно-романтические звуки роялей с пианинами, сдобренные щедрой долей эпичности, напоминают лучшие моменты творчества другого вождя…; ПРЕДЛ МН: Кстати, у них на пианинах здесь девушка играет.

Интересные изменения претерпевает слово ателье. Во-первых, возник новый несклоняемый вариант ателья. ИМ ЕД: Очень нужно хорошее ателъя для пошива хорошего мужского костюма из моего материала; Как видим, здесь сохраняется средний род. Ср. также Меховой салон-ателья 2006; «Ателья фотохудожника». Описание дома фотохудожника, расположенного на Арбате; ПРЕДЛ ЕД: В любом ателья же наверно могут вышить!; В ближайшем ателья меня уже по имени знают.

Кроме того, развивается склоняемость по двум типам: по склонению среднего рода и по склонению женского, поскольку ателъя начинает вести себя и как слово женского рода.

По среднему: РОД ЕД: Потом ювелир тюнингового ателья в течение полутора недель доводил их форму до идеальной; Вообще говоря, РОД ЕД проинтерпретировать однозначно как склоняемую форму нельзя, потому что это может быть и новая несклоняемая форма ателъя, так что это ситуация неопределенности; ДАТ ЕД: Я пройдусь по ателью и позвоню в «Форму».

По женскому: РОД ЕД: Нада имя мастера уточнить, а не тока адрис ательи; ВИН ЕД: Иди в ателью и заказывай, а мне принеси договор; ИМ МН: Закрыть все тюнинговые ательи? Ты не прав брат…