Текст книги "«Слово – чистое веселье…»: Сборник статей в честь А. Б. Пеньковского"

Все сказанное выше демонстрирует на первый взгляд пеструю картину. Однако при более пристальном внимании отчетливо выявляются две гетерогенные по происхождению категории: одна чисто семантическая, вторая – текстовая. Семантическая категория – это одушевленность, точнее +human. Текстовая – это определенность / неопределенность имени. В разных языках на первый план может выдвигаться то одна, то другая категория. Наконец, обе категории могут комбинироваться, определяя тем самым выбор клитичного или полного местоимения. (Разумеется, «клитики» вроде предлогов, союзов и подобных «мелких слов» очевидным образом оказываются в стороне от всех этих проблем.)

В этом отношении важной для меня оказалась статья Я. Г. Тестельца, посвященная вопросу о реальности существования сильных и слабых местоимений в русском языке [Testelets 2007]. Она явилась реакцией на статью Кардиналетти и Штарке [Cardinaletti, Starke 1999а]. Как замечает Тестелец, практически во всех языках, согласно данным Кардиналетти и Штарке, сильные и слабые местоимения по сути своей омофоины, и единственный способ увидеть их различия – это скоррелировать оба типа с различиями в семантике. (Само собой разумеется, что местоимения подчеркнутые, выражающие противопоставление, вообще – всячески выделенные, это местоимения сильные.)

Я. Г. Тестелец показывает, что в русском языке действительно местоимения с одушевленным референтом могут вступать в сочинительную связь: Он и она красивые. Это живые существа.

Но вряд ли так можно сказать о неодушевленных предметах. Далее Тестелец делает интересное замечание о том, что в случае «предупоминания» неодушевленных предметов только левый член сочинения может быть выражен местоимением:

Молоток лежит на столе. Дай мне его и гвозди;

Впоследствии и она, и несколько других картин пропали;

Я преподаю не физику (ее), а математику;

Я получил твои деньги (их) и еще 5000 рублей.

Совершенно справедливым является вывод Тестельца, что возможность координационной связи коренится не в местоимениях как таковых, как полагают Кардиналетти и Штарке, не в их лексических свойствах, а в том, что именно заключено в прецедентных контекстах.

Однако сравним два возможных контекста:

– Что ты видишь? – Мужчину и женщину. – Сними его и ее. Здесь замена на местоимение естественна.

– Что там в комнате включено? – Торшер и люстра. – *Выключи его и ее. В этом случае, скорее, будет сказано: выключи их или выключи и его, и ее.

Из всего вышесказанного можно сделать очевидные выводы:

• В русском языке категория одушевленности доминирует над текстовой категорией детерминированности (определенности).

• Одушевленные референты допускают прономинальную координацию.

• В случае неодушевленных референтов возможность замены на местоимение действует как правило только на левый член координационной цепочки.

• Таким образом, русский язык как бы стоит в начале той восходящей лестницы координации / некоординации, которая описана для языков с прономинальными клитиками.

KCЛT 2003 — Васильева Н. В Виноградов В. А., Шахнарович А. М. Краткий словарь лингвистических терминов. М., 2003.

ЛЭС 1990 – Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1990.

Петкова-Шик 1997 — Петкова-Шик И. Българските местоимени клитики // Съпоставително езикознание. XXII. 1997. № 1.

Цыхун 1968 — Цыхун Г. А. Синтаксис местоименных клитик в южнославянских языках (Балканославянская модель). Минск, 1968.

Cardinaletti 1999 – Cardinaletti A. Pronouns in Germanic and Romance languages: an overview// H. van Riemsdijk (ed.). Clilics in the languages of Europe. Berlin; New York: Mouton de Gruyter, 1999.

Cardinaletti, Starke 1999 – Cardinaletti A., Starke M. The typology of structural deficiency: a case study of the three classes of pronouns // Clitics in the languages of Europe. Berlin; New York, 1999.

Fried 1999 – Fried M. Inherent vs. derived clisis: evidence from Czech proclitics // Journal of linguistics. V. 35. 1999. № 1.

Jakobson 1971 – Jakobson R. Les enclitiques slaves // Jakobson R. Selected writings. Vol. 11. The Hague; Paris, 1971.

Laenzlinger, Shlonsky 1997 – Laenzlinger Ch., Shlonsky U. Weak pronouns as LF clitics (German and Hebrew) // Studia linguistica. Malmo, 1997. A. 51/ № 2.

Klavans 1985 – Klavans J. The independence of syntax and phonology in clitization // Language. V. 61. 1985. № 1.

Testelets 2007 – Testelets Y. Are there strong and weak pronouns in Russian? // http://testelets.narod.ru/strweak.htm.

Е. В. Падучева
Understatement и смещенное отрицание

По северу европейской части крадется

на восток атлантический циклон,

подгоняемый западными потоками.

«Известия», 29.06.2006

Для любой семантической теории принципиальная проблема – выбор метаязыка. Последняя книга Анны Вежбицкой [Wierzbicka 2006] посвящена развенчанию мифа о том, что английский язык является универсальным средством выражения мыслей. Главный тезис автора состоит в том, что лексика и грамматика английского языка нагружена культурным багажом («is heavily loaded with cultural baggage») и не может использоваться в качестве метаязыка. Книга [Wierzbicka 2006] – глубокое проникновение в английскую языковую картину мира. В настоящей работе затрагивается одно из обсуждаемых Вежбицкой свойств английского узуса – стратегии understatement. Ставится вопрос, каковы ее проявления и аналоги в русском языке.

Термин understatement не имеет перевода не только на русский, но и на другие европейские языки: литота, мейозис – лишь отдаленные аналоги. Интересно, что в русском языке широко распространено слово преувеличение, в то время как его кажущийся антоним преуменьшение имеет довольно специальное значение. Моя задача – понять, какую коммуникативную мотивировку имеет understatement, и выяснить, действительно ли этот прием свойствен английскому языку в существенно большей степени, чем русскому.

Отправной пункт для Вежбицкой – книга [Rihbani 1920]. Ее автор – Abraham Mitrie Rihbani, сириец по происхождению, в молодости эмигрировавший в США и ставший, таким образом, носителем двух культур. Представителю англо-саксонской культуры неприятно осознавать, что восточный человек говорит много такого, чего не имеет в виду, – рассчитывая при этом, что его будут оценивать на основании того, что он имеет в виду, а не того, что он говорит (цитируются проклятия типа May God burn the bones of your father; May God exterminate you from the earth и тому подобное, см. [Rihbani 1920: 65].

Для английского узуса существенна идеология точности, считает Вежбицкая. Слова должны нести в точности тот смысл, который говорящий хочет передать с их помощью, не меньше и, главное, не больше.

Для англ. языка провозглашаются следующие «культурные скрипты»:

(1) Иногда говорят:

all «все» вместо чего-то вроде many «многие»;

many «много» вместо чего-то вроде some «несколько»;

попе «никто» вместо чего-то вроде not. many «немногие».

Так говорить нехорошо.

(2) Иногда люди,

имея в виду big «большой», говорят very big «очень большой»;

имея в виду bad «плохой», говорят verybad «очень плохой».

Так говорить нехорошо.

В русской языковой практике преувеличение – вещь вполне обыденная. Так, я была свидетелем сцены, когда человек, вернувшийся поздно вечером домой из Консерватории, сказал: Были – все! имея в виду, что были очень многие из тех, кого он склонен принимать во внимание.[409]409
  Вспоминается «Пиковая дама»: «а между тем требовали от нее [Лизаветы Ивановны], чтобы она была одета как и все, то есть как очень немногие».


[Закрыть]

В русской литературе understatement может использоваться как поэтический прием. Так, в словаре [Квятковский 1966] читаем примеры литоты:

(3) Не дорого ценю я громкие слова,

От коих не одна кружится голова (Пушкин).

Верь, я внимал не без участья,

Я жадно каждый звук ловил (Некрасов).

Литота часто имеет иронический смысл:

(4) А теперь воротнички были на всех явно текстильного происхождения, даже если за дату последней стирки трудно было поручиться (В. Жаботинский. Пятеро).

Однако надо сказать, что и в английском узусе идеал, который Шалтай-Болтай и другие злостные персонажи Льюиса Кэррола проповедовали Алисе – «Say what you mean!», соблюсти трудно. Явления, которые только вчера были свойственны узусу, сегодня могут стать одним из конвенциональных значений слова. Английское hardly вполне аналогично русскому с трудом, как в известном

(5) Свежо предание, а верится с трудом (Грибоедов. Горе от ума)

[с трудом ≈ ‘трудно поверить’ ≈ ‘нет оснований верить’ ≈ ‘не верится’].

Идеалы Шалтай-Болтая, независимо от их реальности, представляют лингвистический интерес. Так, важный аспект максимы «Не говори больше того, за что ты готов нести ответственность» состоит в том, что она опирается на понятие более сильного и более слабого утверждения. Можно было бы подумать, что нужда в understatement возникает тогда, когда для более сильного утверждения у говорящего нет достаточных оснований. Так, в примере (6) Алиса переходит от более слабого утверждения к более сильному, по мере того как она вникает в суть дела:

(6) Я и не знала, что чеширские коты всегда улыбаются. По правде говоря, я вообще не знала, что они умеют улыбаться (Л. Кэрролл).

Однако это не всегда так. Понятие более сильного и более слабого утверждения возникает в связи с постулатами Грайса [Грайс 1985]. Без компонента «не знаю» высказывания с союзом или были бы неоправданно слабыми; компонент «а если нет, то нет» усиливает значение если, см. этот и другие примеры в [Падучева 1985/2008: 43].

Многие устойчивые выражения представляют собой understatements:

(7) а. мало не покажется = «будет более чем достаточно»;

б. рубашка не первой свежести = «не стиранная давно».

В примере (8) не злоупотребляете = «пользуетесь редко»:

(8) Чем объясняется ваш смокинг, которым вы, насколько я знаю, не злоупотребляете? (Газданов. Ночные дороги).

Распространенная коммуникативная стратегия состоит в том, чтобы сделать более слабое утверждение, но такое, из которого более сильное вытекает как им– пликатура дискурса или даже в силу регулярных механизмов семантической деривации. Возникает своего рода экивок.

Понятие сильное / слабое утверждение интересно еще и потому, что есть специальные слова и конструкции, семантика которых обеспечивает выстраивание утверждений на шкале степеней силы. Несколько примеров (в основном на материале из Национального корпуса русского языка, www.rascorpora.ru).

Пример 1: мягко говоря. В одном из своих употреблений мягко говоря – это оператор, маркирующий understatement. Этот оператор соответствует коммуникативной стратегии, состоящей в том, что, сообщая адресату нечто плохое, говорящий пытается это завуалировать (или по крайней мере сделать такой вид). Тут имеются следующие возможности.

А. Более слабое (т. е. более мягкое) утверждение формулируется с помощью контрарного отрицания:

(1) Конечно, настроение это, мягко говоря, не улучшает [Мария Киселева. Роман, которого не было. Западные журналисты «устроили» личную жизнь Горбачева //Известия. 2002.01.18] = «ухудшает»;

(2) К сожалению, реальные действия официального Таллина такую перспективу пока, мягко говоря, не приближают [Комментарий Департамента информации и печати МИД России относительно заявлений некоторых эстонских политиков о наметившейся тенденции к улучшению российско– эстонских отношений // Дипломатический вестник. № 5. 2004] = «отдаляют»;

(3) А если туалет где и есть, то его, мягко говоря, не афишируют… [Инна Серова. Тётенька, дайте электронный ключ, а то сил нет терпеть // Вечерняя Казань. 2003.01.10] = «скрывают»;

(4) Впрочем, идея с «пролеченными больными», мягко говоря, не нова [Тамбовский врач //Профиль. 2003.04.07] = «стара»;

(5) Мягко говоря, не радуют и данные Прокуратуры РФ: в прошлом году было убито более трех тысяч российских детей, а от различных преступлений пострадали еще 94 тысячи детей и подростков [Наталья Боярко. Геноцид набирает обороты // Советская Россия. 2003.06.15] = «огорчают»;

(6) Лечебные учреждения региона оказывают их, руководствуясь правилами, утвержденными областным управлением здравоохранения, а документ этот, мягко говоря, несовершенен [Татьяна Изотова. Услуги – по закону // Калининградская правда. 2003.06.10].

Возьмем пример (1). В его основе лежит триада:

(ухудшить, оставить как есть, улучшить).

Вместо утверждения первого члена (ухудшает), утверждается отрицание третьего (не улучшает). Получается более слабое утверждение, поскольку, формально говоря, утверждается дизъюнкция: «ухудшает или оставляет как есть». В этом и состоит смягчение утверждения. Оператором (квалификатором) мягко говоря говорящий дает, однако, понять, что то, что он сказал, мягче, чем то, что он имел в виду; следовательно, в конечном счете он выразил просто идею «ухудшает», но не прямым, а неким косвенным образом. Аналогично в примерах (2)-(6).

Если отношение между утвердительным и отрицательным высказыванием контрадикторное (т. е. промежуточного нейтрального члена нет), то в чем состоит смягчение, непонятно:

(7) «Мягко говоря, очень мягко говоря, наши усилия неудовлетворительны», – огорченно признал Путин, добавив, что особенно его задело «недостаточное внимание властей к населению» [Елена Короп. Наводнение поправило бюджет-2002 //Известия. 2002.07.01].

Б. Есть другой вариант – построить усиленное противоположное утверждение и отрицать его. Получается еще большее «смягчение» отрицания, которое (смягчение) тоже нейтрализуется оператором мягко говоря:

(1) Сегодня в это время по всем каналам радио я могу услышать только музыку, которая мне, мягко говоря, не очень близка [Юлия Юнина. Москвич – состояние души // Аргументы и факты. М., 2001.02.14];

(2) Но при этом / конечно / у нас есть не очень образованные / мягко говоря / лица в правоохранительных органах / которые используют эту ситуацию так / как хотят. [Беседа о молодежном экстремизме в эфире радиостанции «Эхо Москвы». М., (2003–2004)] = «необразованные»;

(3) Спор антимонополистов с бизнесменами – одно дело, но в связи с грустными данными о деятельности РЭК, которой тут, мягко говоря, не вполне довольны несколько лет, возникает вопрос: а нужен ли вообще такой тарифный институт? [Андрей Хохлов. Киловатт-час вызван свидетелем // Время МН. 2003];

(4) Так что фискалы, мягко говоря, не совсем правы [И «столбики» доходные в глазах… //Учет, налоги, право. 2004.08.03] = «неправы»;

(5) Съемки из космоса показали, что проектировщики выбрали, мягко говоря, не самый удачный вариант трассы [Аполлинария Соколова. БАМ будет жить // Аргументы и факты. М., 2001.04.04] = «неудачный».

Во всех этих примерах семантика оператора заставляет нас иметь дело с двумя высказываниями, упорядоченными по степени силы.

В. Есть употребления, где смягчение касается исключительно стиля: сказать более мягко = «сказать литературным языком»:

(1) И чаще всего в погоне за удовольствиями, мы, мягко говоря, переедаем [Не пора ли на диету? // Даша. № 52. 2003] = «обжираемся»;

(2) Следователь, мягко говоря, вводит сенаторов в заблуждение [Григорий Пунанов. Андрей Вавилов, бывший первый заместитель министра финансов РФ: «Кто-то пытается кого-то купить» // Известия. 2002.06.14] = «водит за нос»;

(3) Серьезным претендентом на роль преемника Чехова мог бы оказаться председатель горсовета Сергей Михайлов, если бы не его, мягко говоря, натянутые отношения с коммунистами [Андрей Серенко. В Волгограде началась мэрская лихорадка // Независимая газета. 2003.04.28] = «плохие»;

(4) Кроме того, меня привлекала и возможность отснять все на «цифру», ведь качество копий «Холмса», мягко говоря, оставляет желать лучшего – они заезжены едва ли не до дыр [Игорь Масленников: «Шерлок Холмс арестован» // Известия. 2002.02.11] = «плохое»; специальный смягчающий перифраз.

В (5) специальная игра на том, что мягко говоря вводит выражение отнюдь не высокого литературного стиля:

(5) Пока же нет даже приличного ответа на вопрос: почему так возбудилась прокуратура? Те же самые бумаги были в ее распоряжении четыре года назад, когда бизнесмен Рыбин, чьи интересы я представлял, обивал прокурорские пороги и рассылал копии в немыслимых количествах во все мыслимые инстанции. Его, мягко говоря, посылали [Александр Добровинский. Заказ избирателей//Новая газета. 2003.01.15].

Г. В примерах ниже разные прилагательные и глаголы служат для «смягчения» одного и того же смысла – отрицательной оценки. Общий семантический источник отрицательной оценки – несоответствие ожиданию:

(1) Объяснение, мягко говоря, странное: читать документы о взаимоотношениях с Евросоюзом или Германией можно в кремлевском кабинете [Екатерина Григорьева… А Путин в Сочи. Президенту предстоит активный политический отдых//Известия. 2001.09.17];

(2) Проект, мягко говоря, оригинальный [Анна Левина. СМИ ждет новый закон? //Новая газета. 2003.01.16];

(3) Кампания началась в маленьком масштабе в основном в связи с настороженным отношением редакций журналов к, мягко говоря, оригинальному содержанию иллюстрации [Компания Websense стучит на персонал // Рекламный мир. 2000.03.30];

(4) Вполне можно ожидать, что результаты этой мыслительной деятельности кремлевских экспертов окажутся, мягко говоря, нестандартными [Александр Шумилин. Особенности «Текущего момента». Джордж Буш оценил «друга Владимира» //Известия. 2001.10.12];

(5) Как-то я проанализировала свой режим жизни, начиная лет с 14, и, мягко говоря удивилась: по-хорошему, меня и близко нельзя было назвать прилежной ученицей / студенткой / работницей [vmalcolm. Запись Live Journal (2004)];

(6) Но вот внешность новых денег с точки зрения их защищенности от подделок, мягко говоря, озадачивает [Елена Зашродняя. Ваш номер – тринадцатый. Наличный евро заменяет двенадцать валют//Известия. 2002.01.08];

(7) Однако именно атомщики, мягко говоря, скептически настроены к созданию нового свободного рынка [Ольга Губенко. Имитация свободы. Новый рынок электроэнергии объявлен незаконным // Известия. 2002.09.02] = критически, = отрицательно.

Слово накладка (первоначально – из театрального жаргона, на что имеется свидетельство в «Театральном романе» Булгакова) служит специальным смягчителем для любого неправильного или отрицательного хода событий.

«Подземная» карта предназначена как раз для того, чтобы избежать подобных, мягко говоря, накладок при строительстве на всей столичной территории [Геннадий Анисимов. Провальная карта. Столичные власти решили выяснить, что у них под ногами//Известия. 2001.12.23];

В годы кончины «хрущевской оттепели» подобную прозу ожидали, мягко говоря, неприятности. Его твердая защита писателей, которые говорили в своих произведениях правду и только правду, поставила его жизнь и творчество в невыносимые условия травли [Возвращение Владимира Войновича // Работница. 1989].

Д. Особый случай – количественные контексты:

(1) Хотя некоторые приморские газеты поспешили сообщить, что губернатор «отвоевал» для края 20 процентов забранных квот, это оказалось, мягко говоря, преувеличением [Сергей Дарькин встретился с Германом Грефом // Рыбак Приморья. 2003.01.23] = «враньем».

Пример (2) должен вызвать такое же недоумение, как (7) из раздела А, поскольку есть противопоставлено нет:

(2) Разница, мягко говоря, есть [Константин Фрумкин. Греф хочет раскрыть тайны ведомственных кормушек // Независимая газета 2003.06.10] = «большая».

Видимо, говорящий понимает сочетание разница есть как «есть некоторая разница», а усилением для некоторая будет большая.

В (3) мягко говоря вводит косвенную номинацию ситуации:

(3) Виной тому, мягко говоря, нестабильная политическая ситуация – в той же Колумбии много лет идет гражданская война, а часть территории страны вообще не контролируется федеральным правительством [Игорь Иванов. Своя доля не тянет. Госкомпания надеется добиться того, что не получилось у СССР//Известия. 2001.06.19].

Интересный вопрос – как (т. е. какими элементарными и воспроизводимыми семантическими переходами) получается значение отрицательной оценки у слова неоднозначный. В примерах (4), (5) слово неоднозначный имеет прямой смысл – «неодинаковый»:

(4) В России к абортам относились неодношачно [Александр Братерский, Александр Садчиков. Искусственное прерывание… В Госдуме хотят запретить аборты//Известия. 2002.09.20].

(5) Выбор второго ключевого поставщика для IBM PC современниками также оценивался неодношачно [Наталья Дубова. «Шахматный» проект // Computerworld. № 28. 2004].

В то же время в (6) неоднозначный, без сомнения, понимается в значении отрицательной оценки:

(6) Исключения здесь составляют разве что некоторые африканские страны, однако стоит ли нам ориентироваться на их, мягко говоря, неоднозначный опыт? [Евгений Разин. Административная реформа «по Касьянову»: кто на новенького? // ПОЛИТКОМ.РУ, 2003.03.18].

Сходный переход от неодинаковости к отрицательной коннотации наблюдается у кванторных слов со значением всеобщности:

(7) Люди бывают разные; Причины бывают всякие.

Пример 2: не то чтобы Р, но Q. Эта конструкция тоже строит шкалу, упорядочивая два высказывания по силе: предикация Р задает один полюс, предикация Q размещается на возникающей шкале где-то ближе ко второму из полюсов (ср. англ. not exactly, которое рассматривается в [Wierzbicka 2006]):

(1) Рене Зеллвегер, похоже, специализируется на изображении (…) девушек под тридцать, жизнь которых не то чтобы пуста, но не изобилует интересными событиями [Анна Ковалева. Телекино в пятницу //Известия, 2002.11.21];

(2) Последнее время в жизни и деятельности начальника ЦСКА началась какая– то не то чтобы черная, но уж больно серая полоса [Виктор Лимасов. Мамиашвили перестал быть главным армейцем //Известия, 2002.05.23];

(3) У меня уже своя семья, живем не то чтобы совсем хорошо, но бывает и хуже. и поэтому я боюсь Бога гневить, видя, сколько вокруг пьющих и гуляющих мужей… [Ольга Тверитина. Расколдуйте меня//Вечерняя Москва, 2002.07.18].

Там, где две предикации не выстраиваются в шкалу, их соединение в составе конструкции не то чтобы… но вызывает ощущение шероховатости:

(4) В целом — не то чтобы сногсшибательная, но чрезвычайно важная пластинка [Алексей Мунипов. Наш сад. Обзор CD // Известия, 2001.11.12].

Пример 3. Упорядочивание по силе происходит в высказываниях с уступительными союзами:

Если не пойдешь в музей, купи хотя бы каталог

Пример 4. Упорядочивание высказываний по силе свойственно конструкции со СМЕЩЕННЫМ ОТРИЦАНИЕМ [Падучева 1974/2007: 149, 150]. Ср. две конструкции —

I. Отрицание в сфере действия адвербиала:

Q (не-Р) = "не-Р & Q (не-Р)"

II. Смещенное отрицание:

He-Q(P) = "то ли Р & He-Q(P), то ли не-Р".

Смещенное отрицание – это разновидность глобального: в предложении с глобальным отрицанием, равно как и со смещенным, Р само по себе не отрицается.

Примеры (1)—(4) демонстрируют противопоставление – в (а) приглагольное отрицание в сфере действия (СД) адвербиала, частноотрицательная интерпретация; в (б) глобальная интерпретация:

(1) а. Он сразу нас не одобрил ~ «с первого взгляда» [отрицание в СД адвербиала]; б. Она сразу не стала использовать свой диплом (Валерий Попов) [смещенное отрицание].

(2) а. Он долго не приходил; долго не отвечал [отрицание в СД адвербиала]; б. Он долго не думал; долго не огорчался [смещенное отрицание].

(3) а. Я с самого начала ему не поверил [отрицание в СД адвербиала];

б. Я сначала ему не поверил з «возможно, потом поверил» [смещенное отрицание].

(4) а. Зато продавцы, мальчишки с тележками, какие-то сомнительные личности,

что-то доверительно шепчущие и зазывно жестикулирующие, буквально не дают прохода [Виталий Ановрус. Родня по линии истории // Богатей (Саратов), 2003.03.13] [отрицание в СД адвербиала]; б. Под действие закона о рекламе подобные ролики буквально не подпадают [Александр Мельников. Тот еще фрукт. Производители ирисок прививают детям дурные привычки //Известия. 2002.02.14] [смещенное отрицание].

Конструкция со смещенным отрицанием характерна для наречий степени; причем отрицается всегда большая степень (тут много фразеологизмов; т. е. наречия большой степени для разных глаголов разные, ср. угіти далеко и продлиться долгоу.

(5) Это разграничение последовательно не проводилось; Прямо он этого не сказал; он этого определенно не сказал; Долго я не сомневался; Я долго не думал (ср. не долго думая); надолго не затянулось (не затянется – лучше); долго не продлится; численность точно не известна; Я точно не помню; особенно (особо) не удивился; сильно не расстроился; сильно они от этого не зависят; ситуация качественно (принципиально) не изменилась; далеко он не ушел; Местоположение Эммауса точно до сих пор не установлено (А. Мень); Эти вопросы глубоко и всесторонне не были продуманы (Известия. 2005).

Фраза (6), где наречие выражает нечто большее, чем степень, шероховата:

(6) Арбитр тогда Хомманда серьезно не наказал (Известия. 2001).

Смещенное отрицание часто употребляется в контексте, где Р ложно уже само по себе, и говорящий пытается скрыть ложность более слабого утверждения за ложностью более сильного, типичный оборот этого рода — точно не знаю. Если это так, т. е. если говорящий сознает, что и более слабое утверждение (т. е. одно Р, без указания на высокую степень) ложно, то это уловка, основанная на нарушении постулата информативности по Грайсу.

Смещение отрицания свойственно английскому языку в большей степени, чем русскому. Так, в примерах (7)—(11) переводчик тем или иным способом освобождается от английского смещенного отрицания, см. www.ruscorpora.ru. Параллельный корпус:

(7) a. They didn`t. seem very impressed; б. Им глубоко по фигу.

(8) a. You should have heard him holler! So we didn`t do too badly: б. Так что мы их неплохо отделали.

(9) a. Mason said: «You didn`t eat much. Dianne»;

б. Мейзон сказал: «Дайанн, вы практически ничего не съели».

(10) a. Another spear, a bent one that would a bent one that would not fly straight, went past his face;

б. Другое копье, гнутое, оно летело не прямо, а просвистело у самой его головы.

(11) a. It will not last long, thank God;

б. Благодарение богу, скоро все это должно кончиться.

* * *

Итак, мы вправе заключить, что understatement в русском языке едва ли имеет целью избежать утверждения более сильного, чем то, за которое говорящий готов нести ответственность. Скорее, это способ построить некое семантически усложненное высказывание, в котором подлинное намерение говорящего представлено в менее однозначной, т. е. в слегка завуалированной форме. Некоторые конструкции, порождающие understatement, действительно свойственны английскому языку в большей степени, чем русскому. Однако и в русском прием understatement достаточно широко распространен, и едва ли он всегда продиктован стремлением к большей точности выражения.